Извращенные эмоции

ГЛАВА 14

По дороге на работу Фабиано высадил Леону у особняка. За четыре недели, прошедшие с тех пор, как я переехал в Лас-Вегас, она приезжала всего второй раз. Хотя иногда мы обменивались сообщениями. Она поцеловала Фабиано в его Мерседесе, прежде чем выйти, и он уехал, коротко помахав мне рукой.

Леона была одета в джинсовые шорты и майку. На улице было уже очень жарко.

— Красивое платье, — сказала она с улыбкой, обнимая меня. Это было одно из моих многочисленных платьев макси. Не знаю, почему я до сих пор не решалась ходить в шортах. Никто из людей Фальконе не двинулся ко мне, даже Нино.

— Благодарю. Мне нравятся твои шорты.

Она оглянулась.

— Кто на страже?

Я фыркнула.

— Адамо. В конце концов, это выходные.

— Мафиози умеют защищать.

— Надеюсь, однажды я смогу защитить себя. У меня был еще один урок с Нино. Я совершенствуюсь.

— Фабиано уже несколько месяцев пытается улучшить мои навыки самообороны, но это такой медленный процесс. И большую часть времени мы целуемся… — она замолчала, ее кожа покраснела.

— Прости. Слишком много информации.

Я улыбнулась.

— Не волнуйся. Я не возражаю. — я вывела ее во внутренний дворик. Большой зонтик затенял мебель гостиной, поэтому мы не пострадали от теплового удара в полуденном солнце. — Я думала, мы можем заказать суши.

— О да. — она подняла сумку. — Я принесла бикини. Будет очень жарко. Я подумала, что мы могли бы поплавать в бассейне позже.

Через полчаса мы уже сидели в шезлонгах, перед нами на столе стояли тарелки с суши.

— Когда ты поняла, что хочешь быть с Фабиано? — спросила я, беря кусочек авокадо маки.

Леона задумалась жуя.

— В физическом смысле или в отношениях?

— В обоих случаях.

— Это был постепенный процесс. Я была увлечена им с самого начала, но также беспокоилась о том, чтобы быть ближе к нему. В конце концов, мое сердце и тело победило рассудок. — она засмеялась.

— Иногда я думаю, каково это быть с Нино, — выпалила я.

Леона положила кусок суши, который собиралась запихнуть в рот, и моргнула.

— Ты еще не была с Нино?

Я покраснела. Должна ли я держать это в секрете? Может быть, Нино не хотел, чтобы другие знали, что он не монстр — нет, он не вел себя как монстр. Но мне нужно было поговорить с кем-то об этом, а Джулия больше не была вариантом, потому что теперь я была частью Каморры, а она была частью семьи. Перемирие или нет, семьи были врагами. Наши телефонные звонки были трудной задачей, и рассказать ей о моей повседневной жизни, не раскрывая ей никакой важной информации, я могла сказать, что это было то же самым для нее.

— Нет, я испугалась его в нашу первую брачную ночь, и с тех пор он ничего не предпринимал.

Леона моргнул на меня.

— Вау. Правда?

— Правда. Я сказала ему искать других девушку, если ему нужно удовлетворить свои потребности.

Леона покачала головой, широко раскрыв глаза.

— И тебя это не беспокоит? Меня тошнит от одной мысли, что Фабиано может прикоснуться к другой девушке.

— Вначале не беспокоило.

— Но теперь беспокоит?

Я старалась не думать об этом, но когда думала, это сильно беспокоило меня.

— Да, беспокоит. Мне нравится проводить время с Нино. Он спокоен и невероятно умен. Рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Это странно?

Леона нахмурилась.

— Ну. Я чувствую себя в безопасности рядом с Фабиано и большинство людей боится его, поэтому я не тот человек, чтобы спрашивать.

Я обмакнула кусочек суши в соевом соусе и положила его в рот, медленно пережевывая, чтобы собраться с мыслями.

— Не знаю, стоит ли мне вообще менять наши отношения.

— Поговори с ним. Скажи ему, что хочешь быть с ним. Скорее всего, он не скажет «нет».

Он не станет.

— Что, если я не смогу пройти через это? Что, если воспоминания снова остановят меня? Или что, если Нино хочет все или ничего. Я пока не знаю, как далеко смогу зайти.

— Ты не узнаешь, если не поговоришь с ним. Если он еще не давил на тебя, думаешь, он сделает это после того, как ты попросишь его еще?

Я не была уверена. Но если я сближусь с Нино, мне нужно, чтобы он перестал искать других девушек, и я не была уверена, согласится ли он на это, пока я не дам ему то, что ему нужно. Почему он должен делать это на моих условиях?

Я весь день нервничала из-за разговора с Леоной, и даже музыка на этот раз не могла успокоить меня. Мои пальцы спотыкались о ноты, так что мне приходилось начинать с нуля.

Когда Нино вернулся домой поздно вечером, такой же холодный, как всегда, одетый во все черное, высокий и мускулистый — и прислонился к пианино, чтобы послушать, как я играю, я наконец собралась с духом.

— Я бы хотела поужинать.

Его брови сошлись на переносице.

— Конечно.

— Только мы вдвоем, — выпалила я.

Он спокойно смотрел на меня, его глаза изучали мое лицо. Интересно, о каких моих чувствах он догадывается и какие из них навсегда останутся для него тайной? Иногда он испытывал облегчение от того, что ему было трудно читать эмоции.

— Сегодня вечером?

Мои пальцы остановились на клавишах.

— Это было бы чудесно. Но ты можешь получить столик так быстро? — он усмехнулся, и я тихо рассмеялась, вспомнив, с кем говорю. — Неважно.

— Что бы ты хотела поесть? Азиатскую? Европейскую кухню?

— Азиатскую. Я еще почти ничего не ела, кроме суши.

— Тогда я закажу столик в лучшем сычуаньском ресторане города.

— Что мне надеть? Есть ли дресс-код?

Взгляд Нино скользнул по мне.

— Что-то красное.

Я заморгала. Это не тот ответ которого я ожидала.

— Почему красное?

Я не могла представить, что гости должны были носить определенный цвет, но это был Лас-Вегас, и все было возможно.

— Потому что я думаю, что он будет хорошо сочетаться с темными волосами и медовой кожи. Я хочу, чтобы ты выделялась, а не сливалась.

Я уставилась на свою руку. Никто никогда не называл мою кожу медового цвета. Приятное тепло поселилось в моей груди.

— У меня нет ничего красного. Большая часть моей одежды предназначена для того, чтобы я сливалась с толпой.

Нино кивнул.

— Я понял. — Он взглянул на часы. — Если мы отправимся сейчас, то сможем купить тебе что-нибудь, и у нас будет достаточно времени, чтобы вернуться домой и подготовиться, если я закажу столик на восемь.

Он не стал дожидаться моего ответа. Вместо этого он взял телефон, набрал номер, и через две минуты мы зарезервировали столик. Другой клиент услышит какое-нибудь оправдание, почему они не будут ужинать в Чэнду сегодня вечером.

— Пойдем, — сказал Нино, протягивая руку. Я должна была признать, что наслаждалась его маленькими прикосновениями. Моя рука в его не чувствовала, как будто она держала меня в клетке или что-то близкое к этому. Это заставляло меня чувствовать себя в безопасности.

Я взяла его за руку и последовала за ним к его «бугатти-вейрону».

— Куда мы едем? — спросила я, когда мы подъехали к зданию.

— Это бутик, где Фабиано иногда покупает платья для Леоны. Из того, что он мне рассказал, у них есть экстравагантные вещи. Я никогда там не был. Они не продают мужскую одежду.

Я нервно рассмеялась.

— Сколько внимания я должна привлечь к нам?

— Столько внимания, сколько ты заслуживаешь, Киара. Ты слишком красива, чтобы прятаться в тени. И как моей жене, тебе придется привыкнуть к свету.

Мои внутренности потеплели от его комплимента. Он и раньше говорил, что находит меня красивой, но все равно было чудесно услышать это снова.

Магазин предлагал огромный выбор платьев всех цветов, и с того момента, как мы вошли, продавщица вертелась вокруг нас, как наседка. Она то и дело бросала на Нино нервные взгляды, явно желая ему угодить, но, конечно, его лицо ничего не выражало.

— Мы ищем красное платье, — сказал он, все еще слегка прижимая ладонь к моей спине.

— О, у нас есть несколько красивых вещей такого цвета. Давайте я вам покажу. Ваша жена будет выглядеть в них сногсшибательно.

Нино посмотрел на меня с блеском в глазах.

— Будет.

Я вздрогнула, и снова не от страха. Я не была уверена, что происходит, но мое тело реагировало на Нино так, что это было тревожно и возбуждающе одновременно. Мы последовали за женщиной в уединенную часть бутика, где были примерочные.

— Я сейчас вернусь. Хотите чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо. — сказала я с улыбкой.

Нино согласно кивнул. Затем женщина умчалась. Он убрал руку с моей спины. Продавщица вернулась с тремя платьями, перекинутыми через руку. Я проскользнула в примерочную, и она протянула мне первое платье. Она была как вторая кожа и доходила мне до колен, подчеркивая каждый изгиб высоким воротником и без рукавов. Люди будут пялиться, если я надену это, особенно мужчины.

Нервы затрепетали в животе, когда я вышла. Нино прислонился к стене, скрестив руки на груди, и выглядел как модель на подиуме. Он выпрямился, как только увидел меня, его серые глаза скользнули по моему телу.

— Это слишком сексуально, тебе не кажется? — прошептала я.

Нино подошел ближе.

— Это прекрасно. — он склонил голову набок. — Разве ты не хочешь, чтобы люди видели, какая ты красивая?

Я пошевелилась.

— Я к этому не привыкла.

— Ты привыкнешь. Не волнуйся.

Я примерила длинное платье с высоким разрезом и еще одно с низким вырезом и даже ниже спины, и они тоже определенно не помогли бы мне остаться незамеченной, но то, как Нино смотрел на меня в них, вызывало у меня странную дрожь восторга. В итоге мы купили все три платья и даже красный комбинезон. Когда мы вернулись в машину, я не смогла удержаться от смеха.

— Ты действительно любишь красное.

Нино не отвел взгляда от улицы, но уголки его рта приподнялись в подобии улыбки.

— Вообще-то я не предпочитаю один цвет другому, но красный твой цвет, и мне нравится его символическое значение.

— Красный как кровь. — сказала я.

— Да. Всегда хорошо выбивать людей из колеи.

Я не сказала, что ему не нужно, чтобы я была рядом в кроваво-красном платье, чтобы выбивать людей из колеи. Нино чувствовал себя неуютно в одиночестве и знал это.

Два часа спустя я была одета в облегающее платье до колен и такие же в кроваво-красные каблуки. Я распустила волосы, потому что это делало меня менее уязвимой, и я предпочитала, чтобы моя шея была прикрыта.

Нино ждал меня внизу, прислонившись к роялю, одетый, как обычно, во все черное. Облегающая рубашка и узкие брюки сидели на нем как перчатки. На этот раз он распустил волосы, но они были зачесаны назад. Он провожал меня взглядом, пока я спускалась по лестнице. Я взяла его протянутую руку, и его большой палец нашел мое запястье, когда он наклонился ближе.

На мгновение я была уверена, что он поцелует меня, и мои губы приоткрылись в предвкушении и волнении, но он наклонился к моему уху и прошептал.

— Леди в красном.

Я вздрогнула, мои ресницы затрепетали от ощущения его теплого дыхания на моем ухе и его запаха, наполняющего мой нос. Затем он отстранился, но не отпустил мое запястье.

— Готова? — спросил он вполголоса, и почему-то это прозвучало так, будто он не собирался ужинать.

Я молча кивнула, пытаясь собраться с мыслями. Нино провел меня в главную часть особняка. Римо сидел на диване перед ноутбуком. Когда мы вошли, он поднял глаза и посмотрел на меня. Я не пошевелилась. Нино крепче сжал мое запястье, и его большой палец слегка коснулся моей кожи.

— Мы едем поужинать.

Римо кивнул, широко раскрыв рот.

— Кровавый. Хороший выбор. — они обменялись взглядами.

— Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы поужинать, — сказал он мне, и мое сердце забилось в четыре раза быстрее.

— Спасибо, — еле выговорила я.

Нино потащил меня к своей машине.

— Римо не опасен для тебя, Киара. Поверь мне. Его слова должны выбить из колеи. Он такой, какой есть. Но ты моя, и это делает тебя неприкосновенной. Римо никогда не прикоснется к тебе. Никогда.

— Ты ему доверяешь? — спросила я, усаживаясь на пассажирское сиденье.

— Я ему полностью доверяю. Мою жизнью. И твою.

— Хорошо, — сказала я, пытаясь разделить его уверенность в том, что Римо защитит меня. Он защитил меня от Дюранта в день моей свадьбы, но с Римо никто не знал, что он сделает.

Каждый столик в ресторане был занят, когда мы приехали, но менеджер встретил нас лично. Он пожал руку Нино и слегка наклонил голову, прежде чем повернуться ко мне. Я с улыбкой протянула руку. Он немного поколебался, но после того, как Нино наклонил голову, взял ее и поцеловал тыльную сторону моей руки.

— Ваша жена потрясающая, мистер Фальконе.

— Да, — протянул Нино.

Люди за соседними столиками бросали на нас завуалированные взгляды, и когда менеджер подвел нас к нашему столику с потрясающим видом на Стрип, они начали шептаться.

Мои щеки вспыхнули, когда я опустилась в кресло, которое протянул мне менеджер. Нино, казалось, совершенно не волновала сила внимания. Он посмотрел на меня поверх меню.

— Ты выглядишь взволнованной.

Я рассмеялась.

— Так и есть. Все говорят о нас.

Нино пожал плечами.

— Пусть говорят. Я бы больше волновался, если бы они этого не сделали.

— Неужели тебе никогда не хотелось слиться с толпой, пройтись по улицам незамеченным?

Нино с тяжелым выражением лица опустил меню.

— Мы с братьями какое-то время скрывались, пока наша семья охотилась за нами. Мы боролись, чтобы вернуть то, что было нашим. Мы убивали и проливали кровь за наше первородство. Мы вырвали Лас-Вегас из кровоточащих рук недостойных людей. Мы боролись за внимание. Мы закончили прятаться.

В этот момент официант принес нам вино. Кроваво-красный Шираз. Нино поднял бокал со странной улыбкой. Его было так трудно понять.

— К месту в центре внимания. Никогда больше не прячься, Киара.

Я звякнула стаканом о его бокал и сделала большой глоток.

— Никакой больше скрытности.

Секундой позже появился официант с закусками. Все было восхитительно, пряно и экстравагантно. С Нино было легко разговаривать. Я могла бы слушать его ответы на мои вопросы об истории Лас-Вегаса всю ночь. Он знал все. В конце концов, более личные вопросы пришли мне на ум.

— Почему отец отправил тебя в школу интернат в Англии? Большинство членов мафии держат своих сыновей рядом, потому что хотят научить их всему, что им нужно знать, чтобы самим стать людьми мафии.

Упоминание о Бенедетто Фальконе мгновенно изменило язык тела Нино. Если раньше он был расслаблен, то теперь его плечи заметно напряглись, а выражение лица стало холоднее.

— Наш отец не хотел, чтобы мы с Римо жили под его крышей, и он знал, что не должен больше готовить нас к тому, чтобы мы стали Каморристами.

— Но вам тогда было двенадцать и четырнадцать, а твои братья были еще младше.

Нино улыбнулся, и я сделала еще один глоток вина, потому что по его лицу пробежали мурашки.

— Наш отец знал Римо, и я убил бы его, если бы остался. Римо убил своего первого человека за три года до в одиннадцати лет, и незадолго до того, как отец отослал нас, я убил своего первого человека вместе с Римо. Наш отец знал, что у него нет возможности контролировать нас, поэтому он отослал нас. Он знал, что мы не уйдем без братьев, поэтому отослал Адамо и Савио.

— Это ужасно, — прошептала я.

Нино сделал глоток вина.

— Это сделало нас сильнее, сблизило. Сожаление о прошлом это потерянное время.

Я уже чувствовала действие вина. Красное вино было определенно сильнее, чем бокал шампанского или белого вина, который я пила в прошлом.

Нино склонил голову набок.

— Думаю, с тебя хватит вина.

Я улыбнулась.

— Думаешь?

По какой-то причине я сделала еще глоток красной жидкости, и Нино покачал головой.

— Ты пожалеешь об этом завтра утром.

— Я думала, сожаление это потерянное время, — сказала я.

Его рот снова дернулся.

— Да, но сейчас у тебя еще есть шанс не пожалеть ни о чем.

— Думаю, уже слишком поздно, — сказала я. Я чувствовала себя горячей и пушистой. Утром у меня, наверное, будет самая сильная головная боль в моей жизни.

Нино помахал официанту и заплатил за ужин. Я встала и сразу поняла, что немного навеселе, но я выпрямила спину, не желая показаться пьяной на публике. Нино обнял меня за талию, и я была слишком благодарна за его успокаивающий эффект, чтобы напрячься от прикосновения. Он вывел меня из ресторана.

— Спасибо за прекрасный вечер, — прошептала я, прежде чем плюхнуться на сиденье с меньшей грацией, чем намеревалась.

— Это было удивительно приятно, — согласился Нино, и я расхохоталась. Я ничего не могла с собой поделать. Вино ослабило мой контроль.

Нино поднял брови и закрыл дверь. Я прислонилась к окну и закрыла глаза.

Я проснулась, уткнувшись головой во что-то горячее и твердое. Мое тело напряглось, когда я поняла, что нахожусь в чьих-то руках.

— Тише, Киара. Ты в безопасности.

Я вгляделась в спокойное лицо Нино и заставила себя расслабиться.

— Где мы? — спросила я сонно. Мой мозг затуманился.

— Дома.

Мне потребовалось смущающее много времени, чтобы понять, что он имел в виду. Потом я узнала нашу спальню. Он поставил меня на середину комнаты.

— Почему бы тебе не приготовиться ко сну? — я кивнула и тут же пожалела об этом. Нино схватил меня за бедро. — Ты можешь это сделать?

— Да, — быстро ответила я, потому что не хотела, чтобы Нино меня раздевал.

Я не знала, сколько времени мне потребовалось, чтобы снять платье и начать вечернюю рутину, но казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я наконец легла в постель. Вскоре ко мне присоединился Нино.

— Скажи мне, если тебе станет плохо.

Он коснулся моего лба ладонью, и я наклонилась к нему, но он опустил руку. Он растянулся на спине рядом со мной, и я придвинулась ближе, потянувшись к его руке. Кончиками пальцев я с любопытством провела по татуировке темной фигуры среди бушующего пламени. Когда мои глаза сфокусировались, я поняла, что в пламени написано имя. Оно было маленьким, и нужно было присмотреться, чтобы отличить его от огня. Римо.

— У тебя на руке вытатуировано имя Римо.

Нино смотрел на меня без тени эмоций.

— На другой руке у меня вытатуировано имя Савио и Адамо.

— Почему оно горит?

— Потому что он горел ради меня, — тихо сказал Нино.

Я вгляделась в его лицо, но поняла, что больше он ничего не скажет. Мои пальцы последовали за пламенем вниз к его запястью. Я нахмурилась, почувствовав под пальцами что-то твердое. Я слегка повернула его руку, чтобы видеть предплечье. Под татуировкой Каморры, окружавшей и пламя, вдоль вены тянулся длинный тонкий шрам.

Я посмотрела на него, и он ответил мне тем же. Я не осмелилась спросить, потому что на этот раз его глаза не казались бесстрастными.

Я легонько погладила шрам.

— Тебя беспокоит, что я прикасаюсь к тебе вот так? — спросила я еле слышным шепотом.

— Твое прикосновение не беспокоит меня, Киара.

Я хотела, чтобы он мог прикоснуться ко мне так, чтобы мое тело не возвращало меня в прошлое, чтобы мои страхи не брали верх.

— Я хочу… хочу, чтобы прикосновения ко мне не вызывали страха.

— Рано или поздно ты это сделаешь. Ты убьешь ту часть своего дяди, которую я не смог убить за тебя.

Он говорил абсолютно уверенно, как будто дело было не если, а когда. И потому что это был Нино Фальконе, и, может быть, потому что я была пьяна, я поверила ему.