Извращенные эмоции

ГЛАВА 21

Мы пролежали в постели до полудня, и на этот раз я проснулась раньше Нино. Я, как обычно, прижималась к нему, и он выглядел мирно спящим, никаких признаков вчерашнего эпизода не было видно на его лице. Его скула, как и ожидалось, распухла и приобрела голубоватый оттенок, но это не делало Нино менее привлекательным. Почему-то это маленькое пятнышко на его прекрасном лице делало его еще красивее.

Он пошевелился и открыл глаза. Я улыбнулась ему.

— Как ты себя чувствуешь?

Несколько мгновений он молчал.

— По другому.

— По другому? — эхом отозвалась я, сбитая с толку, но он не стал вдаваться в подробности. Он выпутался из одеял и сел, слегка поморщившись, прижав ладонь к ребрам. — Тебе нужно что-нибудь от боли?

— Нет, — сказал он. — Она будет проходить. А боль хороший мотиватор. В следующий раз я должен быть лучше, чтобы мой противник не наносил таких ударов.

Я тоже вылезла из постели и зависла рядом с ним.

— Ты пойдешь купаться?

Нино кивнул.

— Это поможет справиться с усталостью.

Я схватила книгу и надела халат, а Нино плавки. В ванную он больше не заходил. Мы миновали эту точку.

Мы молча вышли на улицу, и я заняла свое обычное место в шезлонге, пока Нино нырял в воду. Его движения были не такими ритмичными и плавными, как обычно. Он гнал себя быстрее, чем когда-либо прежде, плыл быстро и почти сердито. Я не была уверена, как можно плавать в гневе, но это действительно выглядело так.

Я отложила книгу и встала, чтобы лучше видеть. Дыхание Нино было прерывистым и неровным, он плыл круг за кругом. Это был гораздо более длительный сеанс плавания, чем его ежедневные тридцать минут. Беспокойство грызло меня, когда я наблюдала, как он перенапрягается, словно пытаясь уплыть от чего-то.

Наконец он остановился и прислонился к стене бассейна, тяжело дыша. Он вылез из воды, разминая руки, и, пошатываясь, поднялся на ноги. Я протянула ему полотенце, и он прижал его к лицу. Когда он опустил его, чтобы высушить остальное тело, спокойствие вернулось на его лицо, но это выглядело неправильно. Выключенным. Я даже не могла понять почему.

— Пойдем внутрь. Я приготовлю что-нибудь поесть.

Нино не стал переодеваться и последовал за мной на кухню. Я начала собирать все необходимое для приготовления блинов. Звон кастрюль заставил Римо присоединиться к нам. Он был одет и выглядел на удивление хорошо отдохнувшим, несмотря на мое вторжение прошлой ночью.

Он перевел взгляд с меня на Нино, который читал новости по телефону, не поднимая глаз. Римо двинулся в мою сторону, как обычно игнорируя мое личное пространство, когда его бедро коснулось моего. Он смотрел, как я взбиваю тесто.

— Как у него дела? — пробормотал он, его темные глаза наполнились беспокойством.

Я сделала паузу, потому что это зрелище все еще не отпускало меня.

— Понятия не имею. Он все еще ведет себя странно.

Римо подошел к кухонному столу и опустился на стул напротив Нино.

— Так ты сегодня на работу?

Нино положил телефон и поднял голову.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы поймали двух ублюдков из отряда. Я подумал, что мы могли бы получить от них некоторую информацию. Когда мы закончим, мы можем отправить их обратно Кавалларо в нескольких красиво упакованных пакетах. Что ты думаешь? Хороший раунд пыток поднимет тебе настроение?

Губы Римо скривились в улыбке. Он это серьезно? Неужели он действительно хочет втянуть Нино во что-то столь жестокое, когда он сам не в себе?

— Я не думаю, что это хорошая идея.

Нино и Римо посмотрели в мою сторону. Нино в замешательстве нахмурил брови, в то время как на лице Римо было написано убийство. Я привыкла к этому.

— Тебе лучше запомнить свое место, — резко сказал Римо.

Нино встретился со мной взглядом.

— Твое беспокойство излишне, Киара.

Я сомневалась в этом, но держала рот на замке, приготовила блины, разделила их между тремя тарелками и отнесла к столу.

Римо, казалось, удивился.

— Я думала, ты захочешь поесть с нами. Даже если ты будешь угрожать мне, я не позволю тебе голодать.

Его темные глаза изучали мое лицо, и я ответила на его взгляд. Разве он не настаивал, что мне нужно учиться быть Фальконе? Не прятаться перед ним было хорошим шагом к этой цели. Я не была уверена, но мне показалось, что в его глазах мелькнуло уважение.

— Теперь, когда ты больше не боишься собственной гребаной тени, ты мне нравишься больше.

Я пожала плечами.

— И ты нравишься мне больше, когда не пугаешь и не командуешь.

— Значит, я тебе не часто нравлюсь, — сказал Римо, вгрызаясь в блины.

Я села рядом с Нино, и он удивил меня, положив руку мне на бедро и сжал его. Когда я случайно взглянула на него, он был сосредоточен на еде.

— Когда нам нужно уезжать? — спросил Нино брата.

— Эти придурки в подвале Сахарницы. Савио и Фабиано уже там. Я хотел подождать тебя, прежде чем мы начнем.

Нино кивнул и доел блины.

— Я оденусь, и мы сможем идти. — он повернулся ко мне и заколебался. — Адамо здесь?

— Он должен был быть здесь, но сегодня утром этот засранец улизнул и забрал мой Бугатти. Если он вернется, я надеру ему задницу. А до тех пор твоя девушка будет здесь одна.

Нино покачал головой.

— Нет. Она пока не может себя защитить.

Я нахмурилась.

— Особняк в безопасности, и я умею обращаться с оружием. Ну… прилично, но этого должно быть достаточно.

— Прилично недостаточно хорошо против большинства наших врагов. Кавалларо скоро поймет, что у нас его солдаты. Я не оставлю тебя без присмотра.

— Она может пойти с нами, — пожал плечами Римо.

Я знала, что Сахарница это стрип-клуб и бордель. Но если враги Каморры были захвачены там, это, вероятно, было не все, для чего он использовался.

Нино посмотрел на меня.

— Это тяжёлое место для Киары.

— Я справлюсь, — твердо сказала я.

Как только мы ступили в «Сахарницу», все взгляды обратились на нас. Несколько скудно одетых девушек собрались вокруг бара, разговаривая с высоким черным парнем, сортирующим бутылки. Он кивнул Римо и Нино, но с любопытством посмотрел на меня.

Девушки, однако, только пробормотали несколько слов приветствия, прежде чем вернуться к тому, что они делали. Шесты были расставлены по комнате на небольших сценах, и было несколько дверей, ответвляющихся от главного бара. Я предположила, что они были для частных сеансов.

Жесткие глаза Римо лишь скользнули по девушкам, словно одно их присутствие раздражало его. Нино повернулся ко мне.

— Ты можешь подождать в нашем офисе, пока мы с Римо будем в подвале.

Я покачала головой.

— Нет, я останусь здесь и поговорю с девушками.

Римо фыркнул.

— Они шлюхи. Они не умеют разговаривать.

Я сдержалась и повернулась к Нино, пытаясь скрыть свое беспокойство. Должно быть, это было заметно, потому что он поднес мою руку к губам и поцеловал запястье. Несколько девушек уставились на нас со своего места в баре, и даже Римо выглядел застигнутым врасплох. Публичные проявления чувств обычно было не в стиле Нино. Нино наклонился вперед и прошептал мне на ухо.

— Я пережил все ужасы, которые ты можешь себе представить, Киара. Не трать свое беспокойство на меня. Эти ублюдки из отдела пыток мне ничего не сделают. Я не чувствую их страх. Мне плевать на их мольбы. — он отстранился, и я выдохнула. Не говоря больше ни слова, Нино и Римо прошли через заднюю дверь.

Как только они ушли, пять девушек осмелились снова посмотреть на меня, и парень за стойкой тоже наблюдал за мной. Я подошла к ним.

— Привет, — сказала я, пытаясь скрыть смущение. — Я Киара Фальконе.

Парень засмеялся.

— Все знают, кто вы, Миссис Фальконе. Я Джерри. Чем могу помочь?

Его белые зубы контрастировали с темным лицом, и он мне сразу понравился.

Девушки перешептывались между собой, но ничего не говорили мне. Несколько месяцев назад это бы меня оттолкнуло, но я научилась справляться с тревожными ситуациями.

— Что у вас есть? — спросила я Джерри.

— Все, что хотите. Вино, пиво, выпивка, коктейли. И даже если у нас этого нет, я достану его для вас, миссис Фальконе.

Я не смогла удержаться от смеха.

— В этом нет необходимости, пожалуйста. Просто дай мне Колу. Слишком рано для вина.

— Если хотите знать мое мнение, каждый час дня это час вина, — сказала девушка, стоявшая ближе всех ко мне, поднимая бокал с красным вином.

Она была очень высокой, с длинными светлыми волосами и густо накрашенной, как и другие девушки. Я предположила, что это было необходимо в их сфере деятельности. Я никогда раньше не имела дела с секс работницами.

Окинув взглядом пятерых девушек, я задумалась, сколько из них начали работать здесь по собственной воле, а скольких втянул в это романтик или чтобы расплатиться с собственными долгами. Перед другими девушками тоже стояли бокалы. Я предполагала, что алкоголь облегчает такую жизнь.

— Дайте мне бокал белого вина, — попросила я. Я не могла не задаться вопросом, со сколькими из этих девушек Нино спал, но решила не спрашивать.

Джерри усмехнулся.

— Не позволяйте их алкоголизму отразиться на вас.

Несмотря на свои слова, он налил мне щедрый бокал и подвинул ко мне.

— Бесплатный алкоголь одно из немногих преимуществ работы здесь, — пробормотала другая девушка.

Я сделала глоток вина и посмотрела на них, ища признаки насилия. У некоторых были небольшие синяки на руках или ногах, но ничего серьезного.

— Я Кейджей, — сказала молодая девушка с длинными каштановыми волосами и доброй улыбкой.

— Она Фальконе, — прошипела девушка рядом с ней. Я сделала еще глоток.

— Да, — подтвердила я. — Я тоже человек и девушка. Ты не должна меня бояться.

Высокая девушка покачала головой.

— Ты не одна из нас, это точно.

— Нет, ты права, но я понимаю больше, чем ты думаешь. Я тебе не враг.

Кейджей обошла бар и прислонилась к стойке рядом со мной.

— Мы слышали, что случилось в Нью-Йорке, что Фальконе сделали с твоим дядей.

Джерри легонько толкнул ее в плечо.

— Почему бы тебе не заткнуться?

Я сглотнула, но заставила себя улыбнуться и кивнула.

— Его убили Нино и Римо.

— Убитый ими, — вмешалась высокая девушка.

— Получил по заслугам, если хочешь знать мое мнение, — пробормотала Кейджей.

— Многие мужчины заслуживают того же, — сказала высокая девушка.

Я опустила бокал и ляпнула.

— Ты секс рабыня?

Кейджей пожала плечами.

— Не похищенная — посреди — ночи — вид, нет. Большинство из нас начали это, потому что у нас не было выбора. Нам нужны были деньги, мы чувствовали себя обязанными, и большинство из нас остаются, потому что, как только ты в этом, трудно снова работать на нормальной работе. Как только долги перед Каморрой будут погашены, мы заработаем хорошие деньги.

Высокая девушка сузила глаза.

— В этом бизнесе очень мало девушек, которые делают это, потому что им это нравится. Может быть, Джонс хочет верить, что большинство из нас нимфоманки, которые стали шлюхами, чтобы получить больше члена. Чёртовы мудаки. Как будто кому-то из нас нравится сосать член старого, волосатого, немытого ублюдка.

— А вот и мудак, отвечающий за свежее мясо, — прошептала Кейджей, и по выражению ее глаз стало ясно: именно из-за него она работала в Сахарнице.

Я обернулась, и в клуб вошел высокий темноволосый мужчина, возможно, на пару лет старше меня. Он был очень красив, и я поняла, почему он стал романтиком Каморры. Его работа заключалась в том, чтобы заставить девушек влюбляться в него, пока они не окажутся настолько глубоко, что сделают для него все, даже продадут свои тела.

Он не излучал пугающую атмосферу, как многие мужчины. Он знал, как это скрыть, что, вероятно, было очень важно, если ты хотел заманить девушку в свою ловушку. Его глаза блуждали по девушкам без намека на вину. Потом они остановились на мне, и на его лице отразилось недоумение. Я его еще не видела или, по крайней мере, не замечала. Что-то в его поведении слегка изменилось, словно он не знал, куда меня деть, но потом он шагнул ко мне, и на его лице промелькнуло узнавание.

Не обращая внимания на девушек, он пожал руку Джерри и повернулся ко мне.

— Я Стефано, — сказал он шелковым голосом. — Приятно познакомиться.

Его очаровательная улыбка поразила меня в полную силу. Римо, весь в крови, прокрался через заднюю дверь и постучал по стойке.

— Четыре скотча, Джерри.

Затем его темные глаза остановились на Стефано. Он покачал головой и прищурился, прежде чем пойти нам навстречу. Я не могла отвести глаз от его забрызганных кровью рук и горла. Его рубашка была черной, но я была уверена, что она тоже была пропитана кровью.

Он схватил Стефано за плечо.

— Это завоевание ты не переживешь, Стефано. Я бы не хотел потерять своего лучшего романтика, но мне пришлось бы тебя прикончить, и ты бы, блядь, поблагодарил меня за это, потому что Нино, блядь, разорвал бы тебя на кусочки и скормил их тебе.

Стефано, скривив губы, смотря на окровавленную руку Римо на белой рубашке.

— Я знаю, кто она, Капо. Я только представился.

— Мы знаем, как это бывает. Ты очаровываешь их, а затем они падают вниз головой и теряют свои немногие оставшиеся клетки мозга.

Римо одарил собравшихся девушек жестокой улыбкой. Я закатила глаза.

— Во-первых, я не собираюсь в него влюбляться. Я принадлежу Нино. А во-вторых, у меня больше, чем несколько клеток мозга. — я не упоминала, что, что бы ни делал Стефано, он не мог завоевать мое сердце, потому что мое сердце принадлежало Нино.

Глаза Стефано расширились, и он посмотрел на Римо так, словно ожидал, что его Капо убьет меня за дерзость.

— Действительно. — Римо ухмыльнулся и отпустил Стефано, оставив на его рубашке кровавый отпечаток ладони. Джерри протянул Римо поднос с четырьмя стаканами виски. — Мы почти закончили, — сказал он мне, затем Стефано, — Руки прочь.

Девушки попятились, когда он проходил мимо них с подносом. Стефано тихо выругался по-Итальянски, разглядывая свою испорченную рубашку.

— Полагаю, ты не станешь очаровывать девушек кровью на рубашке.

Он пожал плечами.

— Если я расскажу правду, они поверят, что я спас жизнь человеку, и поэтому у меня на рубашке отпечаток руки. Девушки верят во всякое дерьмо, если привлекательный мужчина заставляет их чувствовать себя особенными и говорит им, насколько они великолепны, даже если они самые средние.

Я сделала большой глоток вина, не зная, что на это ответить. Но Кейджей нашла мои слова.

— Ты мудак.

Стефано усмехнулся.

— Это не то, что ты сказала, когда я выебал тебе мозги и ты призналась мне в любви.

Она побледнела, развернулась и исчезла за дверью бара.

— Это было очень грубо, — сказала я. — Не понимаю, почему ты думаешь, что можешь так обращаться с девушками.

— Потому что они позволяют мне так с ними обращаться, — тихо сказал он, его карие глаза были жесткими. — Каждый получает по заслугам.

Я покачала головой и спрыгнула с барного стула, чтобы найти Кейджей, я направилась в коридор, ведущий к двери только для персонала, которая была оставлена приоткрытой, и вошла, обнаружив, что Кейджей, прислонившись к раковине, плачет.

— Эй, — сказала я нерешительно, внезапно засомневавшись, хорошая ли это идея, что я здесь. Я была женой человека, который владел Сахарницей и еще большим количеством подобных мест. Кейджей и другие девушки принадлежали к Каморре, и в основном Нино. Он не был Капо, но ни одно из решений Римо не принималось без предварительной консультации с Нино.

Я протянула ей салфетку.

— Я сожалею о том, что он сказал.

— Зачем? Это правда. Я влюбилась в него, потому что он сказал именно то, что я хотела услышать, то, что ни один мужчина никогда не говорил мне. Он казался слишком хорошим, чтобы быть правдой, но я не хочу видеть знаки, указывающие на истину.

— Иногда легче поверить в ложь, — тихо сказала я, потому что тоже верила в притворную привязанность Нино.

Она встретилась со мной взглядом.

— Я спала с Нино.

Мое тело охватил шок. Я догадывалась, что некоторые из этих девушек спали с ним, но слышать ее слова было больно.

— Но прошло много времени. Я не видела его ни с кем из нас несколько недель.

Часть груза упала с моей груди — вероятно, с тех пор, как я сказала ему, что хочу, чтобы он перестал быть с другими девушками. Значит, он сдержал слово.

— Он спал со многими девушками до меня, — сказала я, слегка пожав плечами.

— Да, со всеми ними, — горько сказала она.

— Он… он заставил тебя?

Она склонила голову набок.

— Я шлюха.

— Это не значит, что ты не имеешь права сказать «нет».

Она улыбнулась.

— Это не так работает. Но он никогда не принуждал меня. Я никогда не говорила нет. С чего бы? Есть люди и похуже Нино Фальконе. Он красив и не жесток во время секса. Это хорошо.

Я быстро кивнула, радуясь, когда она перестала говорить о сексе с Нино.

— Почему бы тебе не уйти? Или ты все еще выплачиваешь свой долг?

— Больше нет, нет. Он был оплачен в течение года, но мне не к чему возвращаться. Я привыкла к этой жизни. Если ты была здесь некоторое время, это не похоже на то, что ты можешь работать на нормальной работе. Мы все видели слишком много. Мы могли бы работать официантками в одном из клубов или баров Каморры, но других вариантов не так много.

— Значит, ты пленница Каморры.

Кейджей коснулась моей руки.

— Разве не все мы? Не говори мне, что твоя жизнь когда-либо была твоей?

Нет. Это не так. Рождённый в крови. Таким был каждый ребенок, мальчик или девочка в нашем мире. Я больше не была связана с семьей. Теперь я была связана с Каморрой. Но свободной? Это было тем, кем я никогда не смогу быть. Это не то, что я когда-либо рассматривала, как вариант. Птица, рожденная в неволе, никогда не познает чувства необузданной свободы, которое может предложить открытое небо. Как вы можете тосковать по тому, чего никогда не испытывали?

— Все в порядке. Не вини себя. Некоторые вещи просто невозможно изменить.

— Я знаю, — сказала я, но это не изменило того факта, что я хотела изменить их.

Когда Нино вышел из черного хода, он был чист, как и Римо. Я вернулась в бар, Кейджей сидела рядом и пила второй бокал вина.

— Мне пора, — быстро сказала она. — Скоро прибудут первые клиенты.

Я кивнула. У меня было намерение сделать это моей целью, чтобы посетить публичные дома Каморры и узнать там девушек. Если бы я знала их, я чувствовала бы себя еще более обязанной помочь им — даже если бы я знала, что это проигранная битва. Римо никогда не слушал меня, и даже Нино не позволял мне вмешиваться в их дела.

Я всматривалась в его лицо, когда он подошел ко мне, ища признаки того, что он сделал, его беспокойства, но он выглядел спокойным, что должно было напугать меня, но я только почувствовала облегчение. Глаза Нино следил за КейДжей, когда она ушла. Затем он хмуро посмотрел на меня.

— Что она сказала?

— Ничего важного, — ответила я с улыбкой.

Нино не выглядел убежденным, но он не стал настаивать, только взял меня за запястье и вывел из клуба. Вернувшись домой, мы собрались в гостиной, и Римо заказал пиццу.

— Как ты можешь быть голодным после того, что ты делал? — с любопытством спросила я, опускаясь на диван.

Нино непонимающе посмотрел на меня.

— Тело все еще требует определенного потребления калорий, чтобы поддерживать свои функции.

Римо закатил глаза.

— В один прекрасный день я потеряю на тебе все дерьмо, когда ты говоришь, как чертов учебник.

Нино поднял брови, глядя на брата.

— Ты говорил это бесчисленное количество раз. Он теряет свою силу, если ты никогда не действуешь на него.

Римо выхватил нож и метнул его в Нино. Я подпрыгнула, когда нож вонзился в подлокотник рядом с ногой Нино.

— Ты, Савио и Адамо чертовы зануды.

Я улыбнулась.

— Спасибо, — сказала я. Когда Римо посмотрел на меня пустым взглядом, я добавила. — Не включая меня.

— Она становится слишком смелой, — пробормотал Римо, но не выглядел сердитым.

Нино выглядел расслабленным, вернувшись к своему обычному спокойствию. Возможно, он преодолел то, что преследовало его прошлой ночью.

— Где Адамо? Он все еще не пришёл?

Лицо Римо потемнело.

— Адамо! — взревел он. — Тащи свою задницу сюда. — наступила тишина. Римо снял трубку, заказал пиццу и снова позвонил. — Адамо, клянусь, если ты наверху и не спустишься сюда прямо сейчас, я приду и заберу тебя, и ты пожалеешь об этом.

Наверху послышались шаги, и на лестнице появился Адамо. Он помедлил посреди них, выглядел взволнованным, когда он смотрел на своих старших братьев.

— Что ты сделал? — спросил Нино.

Адамо посмотрел на Римо.

— Только не говори, что разбил мой Бугатти.

Адамо покачал головой.

— Сзади только одна вмятина, потому что кто-то в меня въехал.

Римо, пошатываясь, подошел к брату и схватил его за воротник.

— Да что с тобой такое? Я сказал тебе прекратить гонки. Тебя убьют.

— Ну и что? Через несколько недель я буду посвящен. Я сделаю всем одолжение, если меня убьют, прежде чем я стану как ты.

Я затаила дыхание. Нино тоже напрягся рядом со мной. Римо притянул Адамо еще ближе, глядя на него сверху вниз.

— Ты чертов ребенок. Ты не знаешь, о чем говоришь. Возможно, я защищал тебя слишком долго. Возможно, мне следовало посвятить тебя раньше, как Савио.

— Когда это ты меня защищал?

Римо отпустил его с жесткой улыбкой.

— Я заказал пиццу. Или ты слишком хорош, чтобы есть с нами?

Адамо завис на лестнице, затем медленно спустился вниз и направился к нам. Он сел на диван напротив нас. Он улыбнулся мне и кивнул в сторону Нино.

— Где Савио? — пробормотал он.

— С Диего, — сказал Римо.

— Может, тебе тоже стоит почаще выходить на улицу, — пробормотал Адамо.

Римо сел рядом с Нино.

— Кто-то должен убедиться, что Запад остается в наших руках. Я слишком сильно боролся, чтобы потерять его из-за лени.

Я поняла, что Римо и Нино почти не выходят из дома. С Нино я думала, что это потому, что теперь я его жена, но Римо тоже был дома, если только не занимался делами с братьями или Фабиано. Они жили в своем маленьком мирке, в который меня пустили. Я привыкла быть Фальконе.

После ужина мы с Нино вернулись в спальню и посмотрели несколько видеороликов прошлых гонок с его братьями. Мы приготовились ко сну. Я сидела у изголовья кровати, когда он присоединился ко мне, выглядя почти настороженно. Он беспокоился о сегодняшнем вечере?

— Кейджей сказала тебе, что я с ней спал? — тихо спросил он, вытягиваясь рядом со мной.

— Да… сказала. Но это прошлое. Я не держусь за твоё прошлое. Ты не держался за мое.

Нино нахмурился.

— Я ничего не могу иметь против тебя, потому что ты не сделала ничего плохого.

— Знаю, — сказала я.

— Неужели?

Я вздохнула. С точки зрения логики, да, но иногда я все еще чувствовала себя виноватой, что было глупо, но это было что-то глубоко укоренившееся во мне, которое трудно было стряхнуть.

— Ты когда-нибудь чувствовал себя виноватым в том, что делаешь? За то, что ты сделал сегодня?

Нино считал, что.

— Не совсем. Как я уже сказал, я не чувствую жалости. И эти ублюдки из отряда сделали бы то же самое, если бы добрались до одного из наших.

Я зевнула. Он поднял руку, и я прижалась к нему, опираясь на его грудь, и нежно поцеловала его. Мы редко целовались, в основном во время секса. Нино нежно коснулся моего затылка, а другой рукой коснулся моей руки.

— Это еще зачем?

— Я просто хотела поцеловать тебя, — призналась я. — Или тебя это беспокоит? Вне секса, я имею в виду.

Нино наклонил голову, его большой палец слегка погладил мою шею.

— Почему это должно меня беспокоить, Киара? Мне нравится целовать тебя. Я когда-нибудь давал тебе повод думать иначе?

— Нет, но ты никогда не целуешь меня днем. Мы целуемся, только когда собираемся заняться сексом.

— Когда ты хочешь, чтобы я тебя целовал?

Я вздохнула.

— Я не хочу, чтобы ты целовал меня, потому что я этого хочу. Я хочу, чтобы ты целовал меня, потому что ты этого хочешь, потому что тебе этого хочется.

Я поняла, как глупо это прозвучало. Нино никогда бы не захотелось меня поцеловать. Каждый акт нежности был для меня.

Нино всмотрелся в мое лицо и притянул меня к себе, потом поцеловал, мягко коснувшись губами, его серые глаза смотрели почти неуверенно.

Я моргнула.

— Зачем ты это сделал?

— Не знаю, — тихо ответил он.

Я опустила голову на его обнаженную грудь, прижалась щекой к его теплой коже, сбитая с толку его действиями и словами.