Извращенные эмоции

ГЛАВА 19

Я люблю тебя.

Нино напрягся подо мной, и я тоже напряглась. Я закрыла глаза. Я не могла поверить, что произнесла эти слова. Я и не думала их произносить, потому что знала, что Нино не сможет ответить.

Любовь.

Для него это было нечто непостижимое, нелогичное, невозможное. Он симулировал привязанность ко мне. Каждое проявление нежности, каждая улыбка и нежное выражение лица были сознательным усилием.

Я сглотнула. Слова вырвались у меня сами собой, потому что я почувствовала облегчение, радость и благодарность. Я никогда никому не говорила, что люблю их, даже матери, и никто никогда мне этого не говорил.

Нино был терпелив и нежен со мной, и это было не то, чего я ожидала. Ни в самых смелых мечтах, ни от такого человека, как он, ни от Фальконе. С ним я чувствовала себя в безопасности. Но слова, в которых я едва осмеливалась признаться самой себе, были ошибкой. Я знала это в глубине души.

Собравшись с духом, я отстранилась и села. Нино все еще был внутри меня, но он начал становиться мягким. Я боялась посмотреть ему в лицо и увидеть, как он тупо смотрит на меня. Он не мог понять, почему я сказала эти три слова.

Когда я подняла глаза, Нино выглядел так, будто пытался понять, что только что произошло. Его брови сошлись на переносице, серые глаза пронзили меня до самой сердцевины, словно он пытался заглянуть в мое сердце и душу, обнажая меня, когда я уже обнажилась перед ним, признавшись в своей глупости.

Смущение нахлынуло на меня, и глубокое желание, которое, казалось, разрывало по швам мое сердце, заполнило мою грудь. Я начала отстраняться, но Нино не позволил. Его руки сжались вокруг меня.

— Нет, — твердо сказал он. — Не беги.

Неужели по моему лицу было ясно, что я хочу убежать, даже если у меня нет возможности убежать от своих эмоций?

Он обхватил мою щеку и поцеловал, выражение его лица смягчилось.

— Ты потрясена и испытываешь облегчение, потому что у нас был секс. Все в порядке. Не смущайся.

В глубине души я знала, что этот акт доброты был сознательным усилием. Он расслабил мышцы лица, потому что знал, что я этого хочу, потому что знал, что мне это нужно.

— Я имела в виду то, что сказала, — прошептала я, потому что мне надоело бежать.

Нино был прав. Всю жизнь я убегала от воспоминаний, от семьи, от мужчин. Мне надоело убегать, и даже если Нино не мог понять моих чувств, это не меняло того факта, что они у меня были.

Нино посмотрел на меня почти… выразительно.

— Киара, — начал он тихим голосом.

— Я знаю, — быстро сказала я, мое горло сжалось. — Я знаю, что ты не можешь ответить мне взаимностью. Я знаю, что ты ничего ко мне не чувствуешь, и это нормально. Ты пытаешься быть хорошим человеком, хотя это не в вашей природе. Ты хорошо ко мне относишься, ты симулируешь привязанность ко мне, и все в порядке. Это больше, чем я ожидала, когда мы поженились и этого достаточно.

Его взгляд стал пытливым, и я снова почувствовала, что он пытается заглянуть мне прямо в сердце. Может быть, ему это удалось, потому что он тихо спросил.

— Ты уверенна?

Нет, это была большая жирная ложь. Мысль о том, что Нино никогда не сможет испытывать ко мне тех же чувств, что и я к нему, приводила меня в отчаяние, но он с самого начала был откровенен. Я не могла держать на него зла. Я бы не стала.

— Разве это имеет значение? Ты не можешь изменить себя. Ты не можешь заставить себя чувствовать, так что даже если бы это беспокоило меня, это ничего бы не изменило. Я предпочитаю не беспокоиться о вещах, которые не могу изменить.

— Это логичный выбор, но ты не принадлежишь к логическому типу, Киара.

Я страстно поцеловала его, мои губы задержались на его губах, когда я посмотрела в его серые глаза. Как только я это сделала, они снова размягчились. Имитация любви. Он был так ужасающе хорош в этом.

— Я могу попытаться симулировать любовь, — пробормотал он, и мое сердце бешено забилось. — Это нетрудно. Люди определенным образом ведут себя друг с другом, когда влюблены.

Я разрывалась между желанием согласиться… потому что если Нино был так же хорош в симуляции любви, как и во всем остальном, он мог заставить меня поверить, что его эмоции были реальными. Я могла позволить себе поверить в ложь. Я так и знала. Но что происходило в те моменты, когда я понимала правду, когда забывала показывать эмоции? Эти мгновения разорвали бы меня на части, если бы я позволила себе поверить, что его любовь может быть настоящей.

— Киара, — сказал он тихо, мягко, и даже этот тембр в его голосе был фальшивым, и все же мое сердце наполнилось теплом, услышав это.

Я покачала головой, мои губы коснулись его, потому что мы все еще были так близко.

— Не симулируй любовь. Со всем остальным я могу справиться, но не с любовью. Если ты когда-нибудь скажешь, что любишь меня, то только потому, что действительно любишь.

Руки Нино сжались вокруг меня, и на его лице промелькнула настороженность. Он знал, что этого никогда не случится. Нино любить меня было невозможно.

Можно ли любить того, у кого нет эмоций? Кого-то, кто анализировал любовь как математическую задачу? На этот вопрос не нужно было отвечать.

Я знала ответ.

Я любила Нино, даже если он никогда не сможет полюбить меня в ответ.

Я заснула в объятиях Нино. И как обычно, когда я проснулась на следующее утро, я свернулась в его объятиях, как и каждое утро, но сегодня чувствовала себя по-другому. Сквозь щель в занавесках струился свет, и я вздохнула, проведя пальцами по животу Нино.

— Как ты себя чувствуешь?

Его голос напугал меня, хотя я знала, что он не спит. Он всегда просыпался раньше меня. Я не подняла головы и крепко прижалась щекой к его груди.

— Хорошо.

Нино погладил меня по руке.

— Никакой лжи.

— Я не лгу, — сказала я и, наконец, посмотрела в его спокойное лицо. Оно не было холодным. — Вчера я наконец-то освободилась от него, и ты помог мне это сделать. Это все, что имеет значение.

Пальцы Нино двинулись к моему позвоночнику, затем медленно поднялись выше, касаясь шеи, и я замерла, ожидая вспышки паники; на мгновение мне стало не по себе, больше потому, что я ждала, когда всплывет паника и воспоминания, чем из-за прикосновения Нино. Он запустил пальцы в мои кудри, обхватив мой затылок, и я улыбнулась.

— Видишь. Я сказала правду.

Его глаза слегка сузились, но я не знала почему. Он выглядел почти смущенным, что было странно для Нино. Я приподнялась на его груди и поцеловала его, и он с готовностью ответил на поцелуй и вскоре притянул меня к себе, его эрекция впилась в мое бедро. Он тянул меня вниз, пока его головка не коснулся моего входа, но он не проскользнул внутрь. Вместо этого он поцеловал меня и начал массировать ягодицы.

Я позволила себе утонуть во вкусе его губ, позволила движениям его шершавых пальцев украсть остатки моей усталости. Он слегка отстранился, его лицо напряглось от желания.

— Я хочу тебя.

Я поцеловала его сильнее, отвечая ему своим телом, а не словами. Его пальцы скользнули между моих ног, скользнули между складок, и он выдохнул.

— Такая мокрая, — пробормотал он.

Я прикусила губу, когда два его пальца вошли в меня. Ощущения распространились от моего ядра к каждому нервному окончанию, и я выгнулась, позволяя ему проникнуть глубже в меня. Как я могла подумать, что это не будет хорошо? Нино удалось сделать все хорошо для меня.

Он напряженно смотрел, как я покачиваю бедрами под его пальцами. Мое удовольствие росло, и я чувствовала, что становлюсь ближе. Нино вытащил свои пальцы прежде, чем я смогла найти выход, и я фыркнула в знак протеста, извиваясь на нем для некоторого трения о его таз.

— Ты получишь его. — прорычал он, и я вздрогнула услышав его голос.

Он схватил меня за бедра и потянул вниз, пока, наконец, его кончик не скользнул в меня, и я застонала от ощущения. Он приподнял свои бедра, скользя полностью внутрь, и я вздрогнула через мое освобождение, отчаянно цепляясь за него, когда мои стенки сжались вокруг его длины.

Я уткнулась лицом в его шею, а он покачивал бедрами, входя в меня снова и снова. Ни боли, ни страха, ни воспоминаний.

Только тепло Нино и удовольствие, которое только он мог принести мне. Вцепившись в его плечи, я посмотрела ему в глаза, и в моей голове снова и снова повторялись три слова.

Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Ни один из нас не отвел взгляда, когда Нино врезался в меня снова и снова, и когда его большой палец скользнул по моему клитору, я откинула голову назад, наслаждаясь. Нино зарычал мне в горло, его язык прошелся по моему пульсу. Затем он слегка прикусил, когда вошел в меня.

Слушая, как колотится его сердце, я расслабилась. Любовь игра для дураков. Я не была уверена, где я прочитала эту фразу, но я знала, что это правда.

В тот вечер у Нино будет первый бой с тех пор, как мы поженились. Я нервничала больше, чем он, что было не так уж сложно. Но все равно я очень нервничала.

Я надела элегантное красное коктейльное платье, которое купила вместе с Нино. Оно не было таким роскошным, как другие платья, но подчеркивало мои изгибы так, как я никогда раньше не позволяла. Я всегда боялась, что демонстрация моего тела заставит людей винить меня в том, что произошло, что это заставит их увидеть, что я не являюсь воплощением чистоты, которой должна была быть, но я также хотела избавиться от этого мышления.

Нино уехал час назад, чтобы подготовиться к бою, а я должна была ехать с Савио. В последние несколько недель он избегал меня, вероятно, потому, что ненавидел меня за запрет проституции в общественном месте в доме.

Когда я подошла к главной части дома, я обнаружила Савио, развалившегося на диване, пишущего кому-то по телефону. У него была странная улыбка на лице, когда он смотрел на его экран, но он быстро засунул телефон в карман, когда он заметил меня и выпрямился. Его темные глаза изучали меня с головы до ног, и, несмотря на то, что он был на два года младше меня в свои семнадцать, ему удалось заставить меня нервничать своим вниманием.

— Ты выглядишь горячей в красном, — сказал он, удивив меня.

— Спасибо? — я сказала нерешительно, не зная, как отнестись к его комплименту.

Он кивнул и подошел ко мне. Савио был почти одного роста с Нино и держался с полной уверенностью. Я напряглась, когда он остановился рядом со мной.

— Ты не должна напрягаться, потому что я нахожусь близко, — сказал он. — Ты член семьи. Я здесь, чтобы защитить тебя.

Я подняла брови.

— До сих пор ты не казался счастливым, что я рядом.

Он пожал плечами.

— Меня раздражает, что теперь, когда ты здесь, я не могу трахать девушек там, где хочу. Мне нужно идти в свою часть дома. Мне очень нравилось трахаться на бильярдном столе.

Я поморщилась.

— Окей. Я рада, что вам с Римо нравился столик.

Он улыбнулся, и улыбка преобразила его лицо, сделав более доступным. В некоторых отношениях он был более сдержанным, чем Римо, но далеко не таким спокойным, как Нино.

— Пойдем. Я не хочу опоздать на бой. Нино собирается разорвать этого мудака на части.

Савио повел меня к своему Феррари. Он вел машину как сумасшедший, и я вцепилась в сиденье, как будто это могло спасти меня, если бы он разбил машину. Очевидно, Адамо был не единственным, кто любил гонки. Я определенно не была наркоманом скорости.

Когда мы с Савио вошли на Арену Роджера, у меня по спине пробежала дрожь. Место было переполнено людьми. Все столики и кабинки были заняты, и множество людей стояло у стены. В воздухе висел запах крови, пива и пота, а неоновые трубки, прикрепленные к сетчатой проволоке на голых бетонных стенах, испускали жуткое свечение.

Мои глаза сканировали слова, которые они образовали. Честь. Боль. Кровь. Победа. Сила.

Бар был залит тем же красным светом, и девушки за ним работали на пределе своих возможностей, чтобы быстро обслужить клиентов. Посмотрев на себя, я поняла, насколько кроваво-красное платье подходит к случаю.

Савио кивнул в сторону красной кожаной будки рядом с клеткой, где сидели Фабиано и Леона.

— Давай. Пойдем к ним.

Мимоходом мы поздоровались с его друзьями, их отцами и несколькими людьми, которых я не знала, но которые, очевидно, знали, кто я такая. Подойдя к кабинке, Леона ободряюще улыбнулась мне.

— Все будет хорошо. Нино непобедим в клетке.

Фабиано кивнул.

— Его мозг и мышцы… это слишком много для большинства противников.

Я благодарно улыбнулась им обоим и скользнула в кабинку напротив.

— Я знаю, но мне совсем не хочется, чтобы Нино пострадал.

Савио фыркнул.

— Не волнуйся. Мой брат непобедим.

Никто не был, даже Нино, даже если его бесстрастная маска заставляла всех в это верить. Нино был человеком. Он может потерпеть неудачу. Он может пострадать.

Леона с любопытством посмотрела на меня, и я задалась вопросом, были ли мои чувства к Нино очевидны для окружающих. Я надеялась, что смогу скрыть их, потому что как глупо я буду выглядеть, если люди поймут, что я полюбила кого-то, неспособного на эмоции?

— Я вернусь через несколько минут. Мне нужно поговорить с Диего. — сказал он.

Его друг подавал ему знаки. Савио ушел, не сказав больше ни слова, и у нашего столика появилась официантка с длинными черными волосами и розовой помадой. Она натянуто улыбнулась Леоне, не обращая внимания на Фабиано, и наконец повернулась ко мне с настороженным выражением лица.

— Что бы вы хотели выпить, Миссис Фальконе?

Эта фамилия все еще заставляло меня задуматься.

— У вас есть вино?

Официантка поджала губы.

— Это бойцовский бар. У нас есть спиртное или пиво.

— Осторожнее, Шерил, — сказал Фабиано тихим голосом, от которого по моему телу пробежала дрожь. Его голубые глаза смотрели на официантку с явным предупреждением. — Тебе лучше помнить, кто она.

Леона коснулась его руки, лежащей на столе, но Фабиано не сводил глаз с девушки. Исполнитель. Было легко забыть, что это значит.

Мне стало жаль ее, и я быстро сказала.

— Одно пиво. — мне нужно было что-нибудь алкогольное, чтобы успокоить нервы, а о крепких напитках не могло быть и речи. У меня не было необходимой терпимости к этому.

— И одно для меня, — сказал Римо, появившись позади Шерил. Она напряглась и отступила в сторону, пропуская его.

— Я сейчас принесу, — сказала она и убежала.

К моему удивлению, Римо проскользнул в мою кабинку. Как обычно, мое тело напряглось от его близости. Он бросил на меня вызывающий взгляд, но не подошел достаточно близко, чтобы мы соприкоснулись.

— Все еще? — спросил он с кривой улыбкой.

Ему не пришлось вдаваться в подробности. Я знала, что он имел в виду, и не думала, что перестану опасаться его в ближайшее время. Он не давал мне повода для этого, но что-то в Римо просто кричало об опасности, и я была не единственной, кто так думал. Леона закатила глаза, когда Римо повернулся к Фабиано.

— Я видел, — пробормотал он себе под нос.

Я подавила смех. Иногда, очень редко, мне удавалось преодолеть страх перед Римо. В эти мгновения я почти поняла, почему Нино так высоко ценил своего брата. Двое мужчин в спортивных шортах вошли в клетку. Мои брови нахмурились.

— Я думала, следующим будет бой Нино.

— Самый большой бой всегда последний. — объяснил Фабиано.

— Перед Нино два боя. Тот, кто победит, может в конечном итоге сразиться со мной или, возможно, с Савио.

— Зачем ты это делаешь? Почему ты продолжаешь бороться? Это не значит, что люди недостаточно боятся тебя.

— Если тебе удобно, ты слабеешь. Это случается со многими людьми, находящимися у власти. Хорошо доказать людям и самому себе, что ты все еще тот, кого нужно бояться, — сказал Римо, его темные глаза были страстными и свирепыми.

Судья подал сигнал. Двое мужчин тут же бросились навстречу друг другу и с ворчанием столкнулись. Я вздрогнула, наблюдая за их пинками и ударами. Шерил вернулась с пивом, и я сделала большой глоток, несмотря на отвращение к вкусу. Один из мужчин налетел на клетку, и изо рта у него брызнула кровь.

Я накрыла свою ладонью.

— Боже.

Римо приподнял бровь.

— Это ерунда.

— Может быть, для тебя, — пробормотала я.

— Ты привыкнешь к этому зрелищу. — он кивнул в сторону Леоны. — Она так и сделала.

— Все равно мне это не нравится, — сказала Леона. — Особенно если Фабиано в клетке. Ужасно видеть, как он страдает.

Она вздрогнула.

— Я не страдаю, — твердо сказал Фабиано. — Я всегда выигрываю.

Савио вернулся и сел рядом с Римо.

— Потому что ты никогда не сражался против меня.

— Я сражался против тебя и надрал тебе задницу, — пробормотал Фабиано.

— Это было больше года назад.

Толпа взорвалась аплодисментами, и мой взгляд метнулся к клетке, где один человек неподвижно лежал на полу, а другой стоял над ним с поднятыми руками.

Мое сердце заколотилось в горле, когда судья, наконец, объявил бой Нино. Его противник, человек размером с великана, уже ждал в клетке, когда Нино вышел из раздевалки.

Толпа смотрела на Нино с уважением и страхом, когда он шел по проходу, который они сделали для него. Его взгляд был устремлен прямо на клетку с выражением холодной решимости, но что-то в нем изменилось. На этот раз бесстрастная маска казалась почти натянутой, как будто он должен был заставить ее выглядеть именно так. Или, может быть, мои собственные нервы заставляли меня воображать.

Под бурные аплодисменты толпы Нино забрался в клетку. В своих боевых шортах и с ужасными татуировками он выглядел устрашающе. Как только Нино вошел в комнату, Римо, Савио и Фабиано изменили свое поведение. На их лицах не было и намека на сомнение или тревогу, только гордость и мрачная уверенность, что Нино победит.

Я знала, что Нино хороший боец, но его противник был на несколько дюймов выше и намного шире Нино. Мой муж, казалось, не был впечатлен человеком перед ним, и в тот момент, когда рефери вышел из клетки и закрыл дверь, он переключился в режим хищника. Все его тело напряглось, глаза настороженно смотрели на противника.

Мужчина напал первым. Я напряглась, когда он рванул к Нино, который отскочил в сторону и сильно ударил его ногой в бок. Римо громко аплодировал, Савио и Фабиано тоже аплодировали, но я не могла пошевелиться.

Нино казался сбитым с толку. Я не могла точно определить, что это было. Соперник здорово выручил его в первые минуты поединка. Нино швырнуло на клетку, и он тяжело приземлился на пол. Я резко дернулась, зажимая рот рукой, чтобы не закричать, когда на глаза навернулись слезы. Римо напрягся и наклонился вперед, как будто собирался вскочить.

Я сделала глубокий вдох, стараясь не заплакать. Римо посмотрел, сканирование выражение моего лица и глаз.

— Не поддавайся эмоциям. Ты на публике.

Я заморгала.

— А если он проиграет? — прошептала я. — А если он умрет?

Римо гневно прищурил глаза, но в них было что-то еще. Волнение.

— Нино не проиграет и уж точно не умрет. Понятно?

Я кивнула, и, к моему облегчению, Нино уже поднялся на ноги. Мгновение он не двигался, только смотрел на человека, который дразнил его. Затем его взгляд на секунду переместился на меня, и мое тело взорвалось эмоциями.

Он повернулся к своему противнику, и Нино, словно щелкнув выключателем, потерял аналитическое спокойствие. Я никогда не видела такого выражения на его лице. Он бросился на противника и яростно атаковал. Он выглядел расстроенным, жаждущим крови и смерти, и он пинал и бил своего противника снова и снова, не останавливаясь, даже когда человек упал на землю. Это было очень тревожное зрелище.

— Что на него нашло? — пробормотал Савио.

Римо не сводил глаз с клетки, но губы его сжались.

— Понятия не имею.

Нино еще раз ударил кулаком лежащего без сознания человека. Потом, шатаясь, поднялся на ноги, весь в крови, серые глаза горели яростью. Еще страшнее было то, как быстро эмоции сменили его обычное спокойствие. Что произошло?

Нино вышел из клетки прежде, чем судья объявил его победителем, и под аплодисменты толпы направился к раздевалке.

Я вскочила на ноги.

— Выпустите меня, — сказала я.

Римо тоже встал и схватил меня за руку. Я напряглась, но не отстранилась, потому что люди смотрели, и я знала, как сохранить видимость.

— Я не думаю, что сейчас подходящее время тебе идти к Нино. Я с ним разберусь.

— Нино не причинит мне вреда, — тихо сказала я.

Римо склонил голову набок.

— Ты уверена в этом? — в его голосе звучал вызов.

Я решительно кивнула.

— Абсолютно. Позволь мне пойти к нему.

Римо холодно улыбнулся и жестом попросил Савио освободить место. Они оба вышли из кабинки, чтобы я могла уйти, прежде чем сесть обратно.

Римо выдержал мой взгляд.

— Я никогда не видел Нино таким, но если ты думаешь, что сможешь с ним справиться, будь моим гостем.

Выпрямив спину, я двинулась сквозь толпу, которая попятилась от меня, как будто я была заразной. Некоторые люди смотрели на меня с жалостью, другие смотрели на меня так, словно я была кем-то, кого можно бояться. Киара Фальконе. Я слышала их приглушенный шепот.

Я обрадовалась, когда вошла в раздевалку.

Нино не было перед шкафчиками, но я услышала шум душа и завернула за угол, пока не увидела его в последней кабинке. Он стоял, прислонившись к плиткам, низко опустив голову, и вода стекала по его телу. Он повернул голову, и взгляд его серых глаз заставил меня забеспокоиться.

— С тобой все в порядке? — спросила я, затаив дыхание.

Нино выпрямился во всем своем обнаженном великолепии, весь в порезах и синяках. Великолепный.

— Подойди ближе. — сказал он странным голосом.

Я двинулась к нему, но остановилась перед душем. Нино уставился на меня, как будто я была проблемой, которую он хотел решить. Выражение его лица было напряженным, на грани гнева, что не имело смысла, учитывая, что это был Нино. Он не чувствовал гнева. Он ничего не чувствовал.

Он сжал пальцами мое запястье и притянул меня к себе, его глаза не отрывались от меня.

— Нино, — запротестовала я. — Моя одежда.

Но он меня не слышал. Его губы завладели моим ртом, останавливая меня от дальнейших слов. Он прижался ко мне, его высокая фигура держала меня в клетке. Его рука скользнула по моему бедру, задирая платье, отодвигая трусики. Он скользнул пальцем в меня, его рот все еще был мягким, но доминирующим, и я выгнулась назад, прислонившись к кафельной стене. Он последовал за мной, не позволяя мне избежать его ошеломляющего присутствия, когда его свободная рука обхватила мою грудь через мокрое платье. Я не была уверена, что на него нашло.

Его прикосновения и поцелуи были ошеломляющими, но мое тело отреагировало приливной волной возбуждения, когда он скользнул пальцем внутрь и наружу.

Он прикусил мою нижнюю губу, слизнул с нее воду и снова завладел моим ртом, собственнически, безжалостно, отчаянно… но как это было возможно?

Его большой палец скользнул по моему клитору, двигаясь быстрее.

— Нино, — выдохнула я. — Что…

Он снова прервал меня почти резким поцелуем. Я моргнула, смущенная и немного встревоженная, но не настолько, чтобы остановиться. Он добавил еще один палец, и я схватила его за плечи, чтобы не упасть. Он закинул одну из моих ног себе на бедро, открывая меня так, чтобы он мог погрузить свои пальцы глубже в меня. Я покачивалась на его руке, прижимаясь к нему, пока его рот опустошал мой, и все это время его глаза не отрывались от моих, как будто он пытался поглотить меня. Как будто он нуждался во мне.

Он снова провел большим пальцем по моему клитору, и я заплакала, когда оргазм прошел сквозь меня. Звезды вспыхнули в моем видении, почти ослепляя от удовольствия. Мои пальцы глубже впились в кожу Нино. Я уставилась на него, открыв рот и тяжело дыша. Он замедлил толчки, затем разжал пальцы.

Он отпустил меня, но придвинулся еще ближе, пока не заполнил все мое зрение, и тяжело вздохнул, глядя на меня сверху вниз. Он был тверд, впиваясь мне в живот, но не сделал ни одного движения, чтобы продвинуться дальше, и это смутило меня, как и выражение его лица.

— Нино? — я потянулась к его груди, провела по ней пальцами, затем опустилась ниже. Он не сводил с меня глаз, но когда я обхватила пальцами его член, его рука опустилась на них, и он наклонился вперед, его рот коснулся моего уха.

— Если я трахну тебя сейчас, то только у этой стены. Это будет жёстко и быстро, и ничего похожего на прошлый раз. Ничего подобного ты не хочешь. Ничего подобного тебе не нужно.

Я вздрогнула от скрытой угрозы в его голосе. Я посмотрела ему в глаза, и они снова изменились между гневом и абсолютным спокойствием. Я ничего не понимала. Неужели борьба так сильно его сковала? Римо и Савио были ошеломлены его поведением, так что это случалось не в каждом боб.

— Ты не причинишь мне вреда.

Он глубоко вздохнул, тяжело дыша, и закрыл глаза. Платье прилипло к телу, ноги заплывали, но я оставалась на месте, рядом с Нино, который сражался с демонами, вызванными битвой. Его дыхание замедлилось, и его рука ослабла, пока он, наконец, не отпустил меня полностью.

Я держала пальцы вокруг его эрекции и слегка провела большим пальцем по шелковистой головке. Нино резко открыл глаза, но на этот раз не остановил меня. Я медленно двигала рукой вверх и вниз, не сильно и не быстро, пытаясь дать ему утешение и не позволить этому быть его выходом для насилия, нависшего над его телом. Он взял себя в руки, положил руки по обе стороны от моей головы и посмотрел на меня полузакрытыми глазами.

Он покачивал бедрами в такт моим движениям, и в конце концов напряжение немного спало. Его дыхание стало глубже, когда я потерла его, и когда я использовала вторую руку, чтобы обхватить его яйца, он глубоко вздохнул и закачался еще быстрее. Мне хотелось утешить его, показать, что я рядом.

Нино опустил голову, и я наклонила свою, чтобы встретиться с его губами для поцелуя. Он был нежным, неторопливым и упоительно медленным. Никакого гнева или насилия, только красивая чувственность. Мое собственное тело ответило на поцелуй, и ощущение Нино исчезло под моими прикосновениями.

Его движения стали менее контролируемыми и его поцелуй более страстным, а затем его тело напряглось, и он застонал у моих губ. Он дернулся в моей руке, его глаза закрылись. Я продолжала гладить его, и он долго не двигался, его лоб слегка прижимался к моему, грудь тяжело вздымалась.

Я отпустила его и вода смыла все следы наших соков. Нино снова открыл глаза, и выражение его лица вернулось к знакомому спокойствию. Я разрывалась между желанием пропустить его более расстроенную версию, которую он никогда не показывал раньше, и облегчением, что Нино не потерял ее полностью.

Он выпрямился, лишая меня тепла. Он выключил воду, его глаза скользили по мне.

— Ты не можешь выйти из раздевалки в мокрой одежде, — сказал он как ни в чем не бывало.

Я всматривалась в его лицо в поисках намека на что-то, но он ответил мне пристальным, зловещим взглядом. Он вышел из душа и взял два полотенца.

— Наверное, будет лучше, если ты разденешься и обсохнешь. Я оденусь и посмотрю, смогу ли я найти одежду для тебя.

Молча кивнув, я взяла полотенце и обернула им свои кудри, чтобы они не капали. Я стянула с себя промокшее платье. Несмотря на его слова, Нино не ушел и не двинулся с места, чтобы одеться. Вместо этого он смотрел, как я снимаю платье и нижнее белье.

— Нино, с тобой все в порядке? Ты был в отключке после боя.

— Я в порядке, — пробормотал он, наконец вытерся и оделся. — Я вернусь через несколько минут.

— А если кто-нибудь войдет? — я спросила, намек на беспокойство вползает в мой голос.

Нино покачал головой.

— Никто не посмеет войти. Доверься мне. Я ненадолго.

Он исчез, и я обернулась другим полотенцем, глядя на красную кучу у своих ног. Что на Нино нашло? Как и обещал, он вернулся через несколько минут с джинсами и простой черной футболке.

— У официанток Роджера есть запасная одежда на случай, если они что-нибудь прольют.

Я взяла одежду и надела ее. Они были мне великоваты, но, по крайней мере, пахли чистотой и сухостью. Я съежилась, думая о том, что скажут люди, если я выйду в другой одежде, чем раньше.

— Тебя что-то беспокоит, — сказал Нино, подходя ближе и сдвинув брови.

— Меня беспокоит, что люди подумают обо мне.

Он схватил меня за талию и притянул к себе.

— Они подумают, что ты дала своему мужу приз за победу.

Мои щеки запылали.

— Да, именно.

— И? — тихо спросил он, все еще со странным выражением в глазах. Он укусил меня за горло, потом за ухо. — Ты моя жена.

Мои ресницы затрепетали, и я выдохнула. Я уже снова возбудилась. Он поднял с пола мое платье, отжал его и положил в сумку, прежде чем взять меня за руку. Свободной рукой я взяла скользкие каблуки и босиком последовала за Нино из раздевалки.

Большинство людей уже покинули бар, но все, кто был там, уставились на нас. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не склонить голову под их пристальным взглядом. Присутствие Нино помогло. Конечно, он выглядел совершенно невозмутимым.

Когда мы подошли к кабинке с его братьями, Фабиано и Леоной, все они как-то странно на нас посмотрели. Мое лицо вспыхнуло, я знала, о чем они думают.

Особенно трудно было вынести оценивающий взгляд Римо. Он прищурился, переводя взгляд с брата на меня.

— Я так понимаю, ты вытрахала его странное поведение прямо из него?

У меня отвисла челюсть.

— Я не…

Нино сжал мою руку.

— Пойдёмте домой. С меня хватит этого дня.

Римо кивнул и снова переглянулся с Фабиано и Савио. Они были так же озадачены странным поведением Нино, как и я.