К чему снится Император?

Глава 17

После сообщений в газетах о скорой ликвидации крепостного права в России пошли слухи о конституции. Цензурное ведомство работало в усиленном порядке. Было отклонено множество статей, в которых авторы возбуждали «неприязненные чувства» к самодержавию, а конституционное правление западных государств при этом восхвалялось. Даже прусский посол Отто фон Бисмарк в это время писал, что в России все ожидают изменения формы государственного управления.

В это время жизнь в царской семье продолжалась. Вернулся домой и Константин, полный сил и энергии. Жизнь текла спокойно и дружно, — любили, переживали, помогали друг другу. Вдруг осенью случилось беда, — тяжело заболела вдовствующая императрица Александра Фёдоровна. В середине октября вокруг умирающей собрались все родственники, но она несколько раз спросила «скоро ли будет Саша?», и когда он появился, вдруг успокоилась. Дети и внуки поцеловали ей руку, а она потом медленно заснула. Ночью же Александра Фёдоровна сильно стонала от боли. На следующий день ей стало хуже, а наутро она совершенно ослабела. Священник прочитал императрице отходную. Стояла полная тишина. Матушки больше не стало…

В горестных чувствах государь продолжил дела. Обещанное дворянам время решения проблемы подходило к концу, а император не должен нарушать своего слова…

28 января 1861 года в Мариинском дворце на заседании Государственного совета был вынесен проект Положения об освобождении крепостных крестьян. Документ стал зачитываться членам совета.

— С первого слова ложь! — громко заявил Адлерберг и отказался подписать первую статью, в которой говорилось о «доблести» дворянства, которое добровольно отказалось от владения людьми. Эти слова были сразу же вычеркнуты из текста великим князем Константином. Как ни странно, но и в Государственном совете в это время находились люди чести, отказывавшиеся лицемерить перед всесильным первым сословием. Остальное содержание Положения не встретило каких-либо возражений.

Одобренный документ был по требованию Александра отправлен к патриарху Филарету для подготовки к его будущему оглашению перед крестьянами. Несмотря на возражения святейшества о его несогласии с этим Положением, государь настоял на своём. «Я вас не заставляю соглашаться с этим документом. Речь идёт просто о том, чтобы донести о нём весть всем подданным Российской империи», — отвечал в обратном письме император. Не зная, что на это ответить, Филарет был вынужден согласиться. Издавна важные сведения передавались простому люду в церквях, и кто он такой, чтобы нарушать установленный порядок.

Манифест должен был быть опубликован в феврале, и общественность находилась в сильном напряжении. Накануне объявления в каждом полицейском участке было заготовлено множество розог.

— Зачем это? — спрашивали неравнодушные горожане.

— Для того, что сечь чернь, которая перестанет слушаться господ, — отвечали полицейские.

Одновременно с этим был отдан приказ, чтобы нигде не собирались в группы более трёх человек и была повышена плата за донос до 5 рублей. В городах появились удвоенные военные патрули. Все офицеры были отозваны из отпусков и находились в это время в казармах. Даже во внутреннем дворе Зимнего дворца расположились солдаты. Подготовлен был и конвой государя из черкесов и осетин.

Вечером 18 февраля в Зимний дворец приехали «защищать» императора виднейшие чиновники империи. Было очевидным, что данные господа просто боялись волнений и считали необходимым укрыться в самом охраняемом на тот момент здании государства.

Сели ужинать в столовой. За столом стояла тишина, и лишь государь выглядел умиротворённым. От сознания решения такой серьёзной проблемы Александр был крайне доволен. Вся эта борьба с крепостниками его сильно утомила. Раздали очередной порядок блюд, но вдруг раздался глухой сильный гул.

— Бомба! — вскричал князь Чевкин.

— Стреляют! — испуганно запричитали женщины.

— Звук другой совершенно, — спокойно и твёрдо сказал император.

Началась суета, плачь, панические разговоры. Все стали из-за стола, гости начали надевать каски. Через 5 минут выяснилось, что этот шум произошёл от сбрасывания снега с крыши. Государь так заливисто засмеялся, что даже пролил на себя вино. От этого он уже впал просто в дикий хохот, что ввёл в совершенное неудобство окружающих.

Успокоившиеся гости через минут пятнадцать вновь вернулись к ужину, но едва все расселись по местам, как послышался сильный колокольный звон. Гости опять встрепенулись, испугавшись, что в набат бьют заговорщики. Отправили узнать о звуке дежурного офицера. Выяснилось, что звонили у Исаакиевского собора в связи с похоронами священника.

— Это уже становится неприличным, господа, — отметил государь.

После принятия трапезы все разошлись по дворцу.

Между тем, по данным полиции, в ночь с 18 на 19 февраля в столице не случилось ни одного преступления, что, по сути, было в определённой степени рекордом для нового Петербурга.

Эта реформа осуществляла план государя по становлению гражданского общества в России. Фактически с принятием манифеста по отмене крепостного права уравнивались права всех граждан страны. Миллионы людей получали не только свободу, но и имущество. Не сохранялось даже малейшей зависимости крестьян от помещиков. Впервые за долгое время государство проводило радикальную реформу, не разрушая основ прошлой жизни. Преобразование казалось обществу вынужденным и по большей части справедливым, хоть и шокирующим по своему содержанию.

Утром 19 февраля 1861 года Александр, как обычно, вместе с семьёй пил чай в комнате у императрицы. Дети вели себя тихо, чувствуя общее волнение окружающих. Допив чай, государь пошёл себе в кабинет, а Мария перекрестила супруга. Она была готова в полной мере разделить с мужем все возможные испытания.

За рабочим столом государь подписал все документы, — вот и всё. Бумаги с дежурным офицером были отправлены к государственному секретарю Буткову… Манифест печатали во всех казённых и частных типографиях. Отпечатанный документ был разослан по всем церквям, и священники зачитывали волю Царя-Освободителя. Сам император в Михайловском манеже при огромном стечении народа зачитал манифест. После его оглашения следовало громкое «ура». Ликующий народ бежал по улицам за коляской Александра, не зная как ещё выразить свои чувства.

— Сегодня очень важный день в нашей жизни. Теперь Россия не будет прежней! — сказал император семье.

В скором времени манифест был доведён до всех населённых пунктов империи. Крепостники, ожидавшие бунта черни, были посрамлены, — крестьяне встретили новость со спокойной радостью. Не было никакого разгула на улицах, народ служил молебны и массово покупал иконы Николая Чудотворца. Этот святой словно незримо следовал за Александром, напоминая последнему, что каждый его шаг несёт серьёзные последствия для всей страны…

Двадцать тысяч рабочих пришло на Дворцовую площадь и стали перед Зимним дворцом, сняв свои шапки. Государь, к удивлению окружения, не только показался на балконе и поприветствовал народ, но даже и вышел к ним вниз для беседы.

— Вот, ребята, — дано освобождение народу. Всё ли вас устраивает в законе?

— Спасибо, Ваше Величество, век помнить будем милость эту.

— Это только начало. Обещаю, всю жизнь положу ради вас, — громко говорил государь.

Уже в марте «Положение об освобождении крепостных крестьян» поступило для продажи по 5 рублей за экземпляр. Несмотря на немыслимо высокую цену, разбирали тиражи быстро. Правительство же на этой продаже умудрилось не только окупить все организационные подготовления к реформе, но и существенно заработать. Весь люд читал Манифест вслух и обсуждал его.

— А царь-то у нас удалой. Реформу какую умную провёл, — высказывался народ. И это было на самом деле удивительно, — редко когда русский народ хвалит преобразования правительства, и тем оно было значимее для истории.

А содержание реформы оказалось на самом деле крайне занимательным. Все крепостные переводились в положение государственных крестьян. Им передавалась вся бывшая у них до этого в распоряжении земля без всякого выкупа. Крестьяне получили личную свободу и все гражданские права, а также полную возможность распоряжаться своим имуществом. Поразительным было и то, что император несмотря на все попытки чиновников, не позволил образование сельских общин. Государь так и заявил: «Раз крестьяне стали свободными, то пусть будут ими до конца». В итоге они получили землю в индивидуальную собственность, а не общинную, что позволяло в будущем им развивать высокопроизводительное фермерское хозяйство. Дворяне же получили взамен утраченного имущества приватизационные чеки, которые давали право участия в приватизации (переходе в частные руки) государственных предприятий.

Одновременно с этим достижением, Александр завершил наконец и работу над учебниками по обществознанию и философии, которых ранее вообще не было в России. Фактически это даже были не две книги, а целый их комплекс. Для каждого уровня образования предусматривалось отдельное учебное пособие. Если для начального, среднего и среднеспециального уровня предлагались разные версии учебников обществознания, то для вузов давались и разные вариации пособий по философии. В этих книгах было чётко сформулирована идеология государства, дан обзор всех общественно-политических учений. Обосновывалась необходимость эволюционного развития государства, и давалось предостережение о революционных идеях популистов. На середину XIX века ещё не было такого уровня учебников. Александр фактически изложил в них фундаментальные гуманитарные знания уже своего времени. Логический и понятийный аппарат излагаемых мыслей был невероятен не только для Российской империи, но и для всей просвещённой Европы. Оставалось лишь внедрить эти учебники в образовательный процесс, что также было дело непростым…

После разрушения крепостного строя несмотря на всю огромную подготовительную работу, значительная часть общества находилась в шоковом либо растерянном состоянии.

В сёлах крестьяне читали «Положение» с утра до вечера и анализировали каждое предложение, выискивая нет ли ещё какого-либо блага для них. Поняв, что, по сути, они сравнялись лишь с государственными крестьянами, — испытывали смесь радости с разочарованием. Денег им никто не выделял, — они лишь получали то, что у них было до этого. Единственное благо, что имущество это давалось им без всякого выкупа и кроме того каждый мог им распоряжаться по своему желанию. Вызывало удовлетворение тем не менее возможность свободного распоряжения собою. Можно было самому, без всякого спроса, вступать в сделки, жениться, переезжать и прочее.

Помещики, как и крестьяне, также вчитывались в каждое слово изданного документа. Выяснив, что теперь они получали вместо крепостных промышленные предприятия, многие высказывали недовольство, обсуждая новые изменения в гостиных своих особняков.

— Ситуация просто ужасная, господа. Вся эта реформа — сплошной обман. Вот смотрите, огромное количество дворян просто обанкротили и им ничего вообще не дали. Оставшимся, — тем, кто не имел долга перед казной, позволили лишь обменять свои поместья под угрозой возможного разорения непосильными налогами на какие-то непонятные приватизационные чеки или ваучеры. Государь заявил, что ваучер этот фактически отражает рыночную стоимость поместья на момент подачи сообщения дворянами просьбы на выкуп крепостных. Но ведь это неправильно совершенно! Цена поместья на тот момент обвалилась почти на 70 процентов, а стоимость предприятий из-за налоговых каникул и их дальнейшего резкого снижения выросла почти в 4 раза. Как это понимать?! Где тут справедливость?! Кроме того, сейчас дворяне вынуждены покупать бывшие государственные заводы на Бирже, а там из-за этой суматохи цена выросла ещё сильнее. Это полный грабёж! — возмущался дворянин Щербитский.

— В русской жизни произошла страшная катастрофа, если хотите, гораздо более страшная, чем извержение вулкана или землетрясение. Вся Россия оказалась, если можно так выразиться, опрокинутой вверх ногами. Если уподобить всё государство огромному железнодорожному поезду, который мчится на всех парах к своей провинциальной цели, то 19 февраля этот колоссальный поезд потерпел крушение! В этот день локомотив, представлявший в поезде главную силу, низринулся в пропасть, увлекая за собою все вагоны один за другим. Главный устой жизни русской — крепостное право, на котором всё зиждилось и которым всё определялось, этот устой вдруг рухнул! Я со страхом ожидаю, что вот-вот рухнет и всё, что на нём держалось! — добавлял князь Мещерский.

Несмотря на все эти толки, первое время было спокойно. Многие помещики опасались ехать в деревню, ожидая крестьянских волнений. В самих же головах крестьян происходил настоящий переворот.

Приехавший из столицы в бывшее родное имение, помещик Добронравов был успокоен увиденной расслабленностью мужиков и одновременно раздражён судьбой бывшей усадьбы. Дом крепостника вовсю разбирали, а некоторые бабы примеряли на себя оставшиеся невывезенными дамские платья. Он было выхватил пистолет, но потом вдруг осознав, что теперь не имеет никакого права на эту собственность, вдруг поник и дал команду кучеру повернуть коляску обратно. В груди его стояла душераздирающая боль, — родное имение растаскивали какие-то животные…С этого момента он вдруг понял, что никогда не простит власть за такое надругательство над дворянским достоинством.

Не обходилось и без провокаций. Так, в Пермской губернии вдруг появились необычные путники, одетые по-мещански.

— Пришёл я узнать как дела тут у вас. Правильно ли поняли вы Манифест, изданный государем? Не обманули ли крестьян, когда объясняли содержание «Положения»? — спросил один из пришлых.

Услышав подобную речь, крестьяне попадали на колени перед странниками и стали их благодарить.

— Ваша светлость! Чем вас угощать? Сам Бог вас прислал к нам.

— Мы, братья, едим индейку, да пьём вино.

Поместив дорогих гостей в избе самого зажиточного крестьянина, их стали потчевать на славу. На следующий день странники прошлись по земле и вдруг заявили крестьянам невероятный факт.

— А знаете ли вы мужики, что государь вас от всех налогов освободил, да ещё к тому же теперь сами бывшие помещики должны вам оброк платить.

Народ разинул рты от удивления, а незнакомцы тут же потребовали с каждого по 1 рублю за помощь в уразумении новых законов. После некоторого колебания вся деревня собрала для гостей деньги. После же гости также объяснили крестьянам, что император теперь их поставил на место бывших господ, чем окончательно ввели в ступор крестьян. Через часа два, с полными карманами денег, незнакомцы скрылись.

Последствия пребывания мошенников проявились весьма быстро. Крестьяне отказались платить налоги и стали требовать от приставов выплаты им полагающегося от дворян, оброка. Пришлось вызвать воинскую команду.

Исправник с солдатами довольно скоро добрался до бунтующей толпы.

— На колени, сволочи! Я буду читать вам Манифест государя! Вы не поняли его содержание!

Крестьяне на коленях прослушали зачитывание всего документа.

— Всё понятно теперь?

— Понятно.

— Будете платить теперь налоги?

— Нет, ваше высокоблагородие, не будем.

— Как это не будете? Воли государя смеете ослушиваться?

— Нет, это не вся воля, — упорствовали крестьяне.

Разговор закончился массовыми розгами.

После крайне неприятной и болезненной процедуры толпа разошлась по домам…К слову, надо отдать должное и властям. Путешествующих мошенников поймали уже в соседней губернии, а после били кнутом и отправили в острог. Тем не менее подобных проходимцев в год принятия Манифеста в России было много, а вреда они нанесли немало…