К социальной адаптации

Глава 12. Социализация: степени и основы.

Адаптированность людей к обществу, включенность в его «плоть» всегда различна у каждого. У отдельных социальных групп степень различий может быть весьма высокой: от критически низкой у заключенных подростковых колоний до предельно высокой у слушателей духовных семинарий. Качественно разная социализация у школьных учителей, привязанных пожизненно к должности, местной школе и у знати, имеющей родственные связи, недвижимость за границами, владеющей языками.

Подобное имеет серьезные следствия: социальная мотивация, приверженность традициям, культуре, иным ценностям зачастую просто исключает взаимопонимание представителей групп разнокачественных социализаций.

Молодым из безродных следует это осознавать хотя бы в самых общих чертах и при неизбежности деловых взаимодействий с представителями иных социальных групп не худо бы готовиться к этому, хотя бы, к примеру, к туристической поездке за рубеж. Различать же надлежит многое. «Сопрягаемость» различных социальных групп в единое общество может основываться на разных доминантах устремлений: для промышленников, торговцев главным «связующим звеном» является их собственность на землю, производственное сооружение и все, что в них, их личные дружеские и деловые связи, языковая общность, знание местных законов и обычаев.

Для промышленных, транспортных и иных рабочих и служащих сопряжение с обществом идет больше через профессиональную занятость, досужие пристрастия - любимые фильмы, футбольные команды, пивные и т.п.

Для фермеров, работников сельхозкооперативов включение в социум происходит через землю в собственности, дом с приусадебным участком, где они родились, где жили их предки и будут жить их дети и внуки. И через соседей, кумовьев, иную родню, расселившуюся окрест и далече, через совместные гулянки по разным поводам - с песнями, драками, забавными случаями.

Если наборы таких элементов сопряжения в основном сохраняются, то остается и адаптация к социуму вне зависимости, перешел мир в эру компьютеризации и Интернета или нет, ездят горожане сплошь на велосипедах или «Мерседесах».

В одних обществах наиболее интенсивное общение людей происходит в барах, пивных, кафе, в других - во дворах мечетей, у входов на стадионы, в банях. Атмосфера встреч в культурах одних социумов шумная, говорливая, развязанная, в других - церемонная до чопорности, протокольно-регламентированная для стороннего наблюдателя до забавности.

Важнейшим элементом углубляющейся социализации является и более выдающийся социальный статус и возможности для его упорного повышения: генерал в любом государстве - столп общества. И хуже, если возможности стать генералом в социуме нет.

Качественные характеристики социализации претерпевают кардинальные трансформации с возрастами людей: от школьной радости общения с друзьями по совместным походам к теплой душевной привязанности к местам лучших событий жизни, к могилам родителей, от вечеринок с друзьями по студенческой волейбольной команде к включенности в важнейшую политическую, государственную деятельность через старых, оставшихся в живых университетских друзей. От самозабвенного увлечения танцами, рок-концертами к любви к жизни в родном деревенском доме для занятий живописью, литературой, музыкой. Точно так, как об этом в стародавние времена писал русский поэт:

И так – почти во всем. Возрастные эволюции привязанностей к окружающим, к местам, к происшедшим событиям, составляющих в совокупности включенность в общество, неизбежны, неодолимы, все более множественны и нерасторжимы до конца жизни.

Наиболее успешно и быстро происходит социализация, к примеру, в США: одна из самых благополучных и открытых стран мира, где самая высокая и обильная поддержка обездоленных групп населения неудержимо влечет миллионные массы нищих людей из всех регионов мира. И где уровень жизни на социальном «дне» зачастую превосходит то, что имеют волне благополучные социальные слои во множестве других стран. Что уже является мощнейшей мотивацией для наиболее полного ассоциирования с обществом пребывания. Даже для тех, кто находится в США нелегально, без официального статуса, что очень выгодно работодателям, которые имеют копеечную рабочую силу, не требующую уплаты и немалых социальных налогов. Что не вызывает особых возражений у правоохранителей, так как «нелегалы» ведут себя в подавляющем большинстве тише воды, ниже травы. Во многом таким же образом, это происходит в других развитых странах Европы, в Канаде, где изгои множества бедных, перенаселенных стран мира находят работу и пропитание. При чрезмерном «наводнении» инородцами старых социумов и предоставлений им достаточно широких гражданских прав в ряде случаев они, будучи приверженцами иной культуры, религии, начинают активную борьбу и за политическое «равноправие». Иногда в самых решительных формах в виде массовых погромов, терактов, как это было в 2005-2006 годах в Испании, Франции.

Для множества представителей неимущих слоев населения средством социализации являются прежде всего язык, обычаи общения (деревенские, края, области), наиболее употребляемые различные предписания должного поведения: правила дорожного движения, правила поведения в поездах, метро, в самолетах, правила пользования городскими туалетами, банями и т.п.

Для понуждения более прилежного следования всем этим предписаниям, не надеясь на вполне добровольное их исполнение этим малограмотным «быдлом», широко используются государственные контрольно-карательные структуры. Для особо «нуждающихся» - тюрьмы. К примеру, в США, где более всего добровольно страждущих социализироваться отовсюду, и наибольшее число тюрем и обитателей в них. В странах, где основной массе людей живется скудно, для обеспечения их приемлемой социализации обильно и массово применяются административные, уголовные меры принуждения. Чаще всего это происходит в монархических, деспотических режимах с сильно развитой многочисленной чиновной бюрократией. Как только убирается по каким-то причинам мощный «социализирующий» прессинг, такой социум идет вразнос. В таких обществах до их социального взрыва всегда идут скрытые напряженные противоборства как внутри элит, так и между господствующими группами и научно-технической, творческой интеллигенцией, пытающейся привлечь к противостояниям как можно большее число участников из «широких народных масс». Это свидетельствует о том, что грядет смена старых основ и технологий социализации на новые. Как будут работать новые - неведомо никому, какой качественно новый социум благодаря им сформируется - тем более. Хотя мечтаний и живописаний всегда имеется множество - одно краше другого:

По опыту СССР только часть из числа тех, кто был никем, обрели высокий социальный статус. Но в основы и технологии социализации были внесены кардинальнейшие изменения, приведшие к возникновению качественно иного общества, открывшего больше возможностей оптимизации собственной судьбы с помощью широкого доступа к образованию, к карьере в советской «номенклатуре», в науке, искусстве и др. Основная масса социально малозначащих осталась при своем прежнем социальном статусе, предназначенности быть рабочей, солдатской силой. Но с другими песнями, где воспевались трудовые подвиги, другими гимнами. Что тоже не так уж мало.

В тех же обществах, где сцепление в социум различных групп населения, пусть с разными качественными сторонами, мотивациями, происходит с большей степенью свободы личного волеизъявления, выбора социальных ролей, процессы совместной жизнедеятельности тоже никогда не бывают бесконфликтными. Только в более благополучных, в целом, более справедливых социумах с более высоким уровнем образования и воспитания всего населения - противоборства реализуются в ходе выборов в местные и общенациональные органы управления, когда большинство населения может поменять правящую политическую партию. Или когда профсоюзы в состоянии вывести людей на общенациональную забастовку и понудить изменить те или иные законы, условия труда жизни и т.п. Но более благоприятные условия жизни, более высокие уровни и стандарты потребления только смягчают формы социальных напряжений в процессах социализации. Излишества и непотребства элит могут в любой стране разрушить подвижный социальный мир и согласие. Здесь более важны, нежели хорошая кормежка, еще и острота чувства нарушенной социальной справедливости у большого числа населения из наиболее активных и образованных социальных групп. Чувство же восприятия уровня социальной несправедливости населением - очень точный измерительный инструмент, которым молодым из безродных всегда можно пользоваться без риска сильно ошибиться. Более того, это чувство в себе нужно культивировать, постоянно развивать, обогащать и им руководствоваться в качестве основного социального компаса в своей жизнедеятельности.

Как правило, образованные люди стремятся повсеместно ослабить жесткость разнообразных социальных регламентов, несправедливое распределение гражданских повинностей, тягот и основных благ. Элитарные же намертво держаться за эти регламенты и систему кар за их нарушения: «Быдло лениво, работать перестает, все, что дай - пропьет». «Быдло» подключается к этому извечному спору изредка - в самом финале накалившегося противостояния. Как правило, не различая особо между «господами» и «правозащитниками» - те и другие прилично одеты и выглядят примерно одинаково. К сожалению, такие социальные «цунами» случаются очень редко, что позволяет «элитам» забыть преподанные уроки и многократно испохабиться в своих непотребствах, вызывающих роскошествах, пока не наступит очередной предел терпению остального общества. Случаются и острые нехватки социальных регламентов, излишки гражданских свобод, которыми злоупотребляют прежде всего структуры организованной преступности, крупные собственники, финансисты, чиновники. Тогда обычные люди мало что получают, но начинают процветать наркобароны, правительственные коррупционеры, теневые дельцы со своими подельниками в политике, правоохранительных органах. Хорошо, если сохраняется здоровая часть элиты, способная организовать и более-менее успешно осуществить, как это было недавно в Италии, общенациональную операцию «чистые руки». Что случается очень редко (в сравнении с частотой сгнивания «элит»).

Мало того, что степени социализации, «укоренения» в обществе различных социальных групп весьма различны, различны основы этой «укорененности», но они еще и постоянно изменяются и по интенсивности, и по иным качественным характеристикам. «Естественным» образом это происходит со сменой поколений: обретенное мировоззрение, культурные стереотипы, как правило, мало изменяются в течение жизни человека. За исключением весьма малочисленной группы лиц так называемой творческой интеллигенции, да еще активных профессиональных политиков, для которых «смена вех» - способ выживания, преуспеяния.

Случается, что качество социализации больших групп населения изменяется кардинально одномоментно: при нападении на страну сильного агрессора, стремительно захватывающего и разрушающего города, населенные пункты, истребляющего людей, подавляющая часть населения, включая и тех, которые не очень-то симпатизировали своему обществу, проявляет сильнейшие намерения биться насмерть с вражьей силой. При предательстве собственной элиты, перебежавшей к иноземному управителю, как это бывало на Руси во времена смут, служивые, посадские люди восставали против своих господ и многим из оных отрубали головы, разоряли их родовые гнезда. В современном огрызке России, образовавшемся после демонтажа московской правящей прослойкой СССР, так называемая «элита» образовалась сплошь из воров и казнокрадов, разорившим своим несусветным грабежом экономику сильнейшей державы. Что обрекло 4/5 населения страны нежданно - негаданно на жесточайшую нужду. Естественно, что подавляющее большинство российских людей перестало воспринимать общество и его государственную конструкцию как свой некий общий дом. В котором людям не оставили даже места в коридоре на полу – только на погостах, и то – в болотинах, потому что лучшие места и там загребли себе под памятники и семейные склепы всевозможное преуспевшее ворье. Недостаток социализации массовых групп населения, их не очень благожелательное отношение к властвующим, имущим, иным «элитарным», либо к национальным меньшинствам - в разной степени и видах присутствует в любом обществе. Избытка не бывает никогда, в случаях же лицезрения ревущих толп, поносящих «империализм» или что-то подобное, имеет место, скорее всего, экзальтация чувств, массовый психоз. Который быстро и без следа происходит после завершения демонстраций, митингов.

Но особенно мало, меньше даже чем у городских нищих и бродяг, истинной лояльности, благорасположения к обществу наблюдается у подавляющего числа тех, кто составляет так называемые «элиты»: ни крохой из своего не поступятся, даже благотворительствуя, если не надеются получить выгоду сторицей. А при любой серьезной опасности - первыми драпают за рубежи к заранее увезенным туда состояниям, обретенной недвижимости. А вот различных иммунитетов, свобод от повинностей, общественных тягот, от ответственности по закону за совершенные преступления они всегда требуют себе - и получают - по максимуму. Следуя этой традиции, подобным образом действуют и все крупные собственники, дельцы.

При этом, даже если они вещают о благостях беспредельной либерализации для всех в обществе, сами прекрасно знают, что ничем не рискуют: чтобы воспользоваться любыми свободами, правами нужны изрядные траты на специалистов, чиновников. На что средств у основной массы населения никогда не бывает.

Оптимальным же уровнем социализации в обществе можно было бы признать ситуацию, когда не более 3% населения, по преимуществу из наименее обеспеченных групп, совершает на регулярной основе общеуголовные преступления, а хотя бы 20% имущих собственников уплачивают налоги с полной прибыли. Когда в городах не уродуют телефоны-автоматы, не рвут цветы на газонах, не ставят на траву скверов свои машины, не оскверняют подъезды домов, не обворовывают библиотеки, музеи, храмы. Когда чины ездят по городам без сирен, машин сопровождения и охраны, а загородные особняки нуворишей не обнесены рвами, заборами с колючей проволокой и вышками с вооруженной охраной. Когда люди не боятся отпускать на прогулки детей без сопровождения взрослых, а контактов с полицией бояться больше, чем встречи с хулиганами. По крайней мере, в мире существует с десяток стран, где упомянутые признаки оптимальной социализации присутствуют в полный рост, устойчиво, долгие десятилетия. Существуют исчерпывающие обоснования этого феномена. Но отсутствует даже небольшая очередь «элит» стран с другой социальной ситуацией, стремящихся внедрить в своих обществах «передовой опыт» мировой практики: такая деятельность для властвующих не сулит практически никаких ни скорых, ни отдаленных впечатляющих дивидендов. А без коммерческого мотивирования ныне никто из властвующих, собственников вкладываться не хочет и не будет. Разве что рукоплескать изредка какому-нибудь редкому чудаку, вроде стародавнего создателя Третьяковской галереи в Москве.

Наиболее же благоприятными условиями оптимальной социализации всех составляющих групп населения являются, прежде всего, эффективное понуждение к соблюдению законов и всех сословий собственников, прежде всего - крупных. Что резко повышает поступления в бюджеты и позволяет иметь значительные средства на насущные социальные расходы государства - первейшее условие снижения социальных напряжений. Поощряя, правда, и иждивенчество в низших слоях общества, к которому привыкают не меньше, чем к ежедневной кружке пива или сигарете. Но в мире трудно найти государство, где это условие было бы реализовано вполне удовлетворительно. Потому крайне желательно молодым из безродных, прибившихся каким-то образом к активной политической деятельности, постоянно инициировать в это м направлении усилия законодателей, особо - законоприменителей, часто дающих сильнейшие послабления крупным собственникам из числа своей родни, друзей, знакомых, коллег, подельников. Полностью эта проблема снимается отменой частной собственности, как, к примеру, это было в СССР и изведением класса крупных собственников вообще. Но появились другие проблемы: для поддерживания чиновного управления госсобственностью и предотвращения ее расхищения управленцами пришлось прибегать к репрессиям. Проблему добросовестного отношения к труду и госсобственности «широких народных масс» тогда тоже удовлетворительно не удалось решить вообще. К тому же появилось сословие подпольных миллиардеров, быстро сросшихся коррупционными связями с властвующими и правоохранителями. Что, правда, особого напряжения во внутрисоциальных отношениях не вызывало: «подпольщики» вынуждены были тщательно скрывать свои состояния и образ жизни богатых людей.

Легко, практически без принуждения, всевозможных отклонений социализируются люди совестливые, одухотворенные, истинно религиозные. Все, что в обществе способствует повышению образования, культуры, духовности возможно более широких слоев населения, неизбежно приводит е наилучшей его социализации. С эффективностью которой не могут справиться никакие сколь угодно эффективные и справедливые системы государственного контроля распределения благ.

Потому-то любым благонамеренным искренним молодым политикам вынужденно придется пожизненно напрягать все свои силы, чтобы понуждать властвующих хоть сколько-нибудь урезать всегда баснословно высокие расходы на военных, правоприменителей, аппараты власти и управления, чтобы увеличить ассигнования на школьное, профессиональное образование, культуру. Всем властвующим, занятым политикой – индивидуально и скопом, - противодействующим духовно-культурному развитию каждого устремленного к этому человека в каждой социальной страте, надлежит оказывать возможно более решительное и жестокое противодействие как врагам рода человеческого.

Для большинства людей, непригодных по своему природному психотипу для социализации через духовность, нравственность, ориентированных преимущественно на разнообразное потребительство, неуемное обретательство, хищничество и паразитизм, основой приемлемой социализации останутся разнообразные регламенты поведения, обретения и постоянно поддерживаемые в рабочем состоянии системы контроля за соблюдением регламентов, прежде всего «элитарными» группами населения. В которых концентрируются наиболее агрессивные и неутомимые из них. Здесь критически важно, о чем должны помнить молодые из безродных, не позволить совокупности государственных контролирующих служащих, правоприменителей во главе с их генералитетом самим превратиться в бесконтрольную, монопольно доминирующую страту разновидности потребителей, обретателей, грызунов. Во имя того же социума, который нужен как среда даже для самых же последних негодяев.

Социальные пристрастия, устремления большинства людей не основаны на их мировоззренческих или нравственно-редигиозных убеждениях, а формируются, в основном, жизненной ситуацией и очередной эпидемией устремлений какой-либо впечатляющей численно или социальным статусом толпы. Решила мировая элита по рекомендации интеллектуалов сокращать радикально численность населения мира поощрением, насаждением с помощью масс-медиа, масс-культуры всевозможных непотребств с помощью наркотиков, алкоголя, дискотек, стимулирующих развитие эпидемий венерических заболеваний, ВИЧ-инфекции, выкашивающих молодых еще в добрачный период - молодежь «цивилизованных стран» (в «нецивидизованных» мусульманских, в Китае власть религиозная и светская жестоко пресекает на корню подобное потому, что люди здесь - главный ресурс разгорающейся цивилизационной войны с деградирующими европейскими нациями) валом валит в ночные клубы, казино, всевозможные эстрадно-развлекательные тусовки. Где беспробудно непотребствует вне жестокой опеки старших, несмотря ни на какую выморочную статистику. И добровольно, с удовольствием почти вся вскорости уйдет в эту «культурную» душегубку, если очередной «тоталитарный режим» не остановит эту демократическую технологию новых Освенцимов.

Если властвующая группировка, клан решили основательно разграбить национальные достояния и во имя этого демонтировали и деморализовали общество и структуры власти назначением на должности главных «правоохранителей» каких-либо негодяев, привлекла к переделу собственности структуры и руководителей оргпреступности, то уже через несколько лет общество будет не узнать. Инстинкт обретательства, хищничества, ранее ограничиваемый, подавляемый карательной практикой государства, превратит чиновников структур управления в полностью коррумпированную, продажную орду. Правоохранители составят в ней доминирующую силу. Для молодежи необеспеченных слоев населения, необремененных образованием, поддержкой семьи, кумирами станут насильники, бандиты, ведущие весьма обеспеченный образ жизни в ресторанных куражах, во внутрикамерных разборках. Чему всячески будет способствовать телевидение, кино. Возрастной ценз тяжкой общеуголовной преступности будет быстро снижаться.

Не отстанет в общем забеге за обретениями не только творческая интеллигенция, но и клир, который всегда любил отпускать тяжкие грехи всевозможным негодяям за большие или очень большие пожертвования. И вся эта масса «золотодобытчиков» может легко увлечь в инферно и большую часть общества, в которой стремительно растут общеуголовная преступность, наркомания, проституция, гомосексуализм, алкоголизм, распад семей, деградация и вымирание. Люди социума в атмосфере такого тяжелого психоза в большинстве своем становятся с точки зрения членов здоровых обществ только ненормальными, с тяжелыми необратимыми увечьями психики, интеллекта, общественной нравственности. От которых избавиться без радикальных, хирургических мер по удалению пораженных органов власти и управления уже не могут. Но, находясь в атмосфере такого тяжелого психоза, большинство членов социума воспринимают все это как обыденность, норму, не испытывая особого дискомфорта.

Так что молодым следует всегда помнить, что морально неустойчивое большинство социальных статистов подобных болотной ряске, стремительно разрастающейся в стоячей теплой воде. Но почти мгновенно погибающей в свежих струях стремительных потоков. Именно это статистически преобладающее народонаселение при ослаблении или устранении административно-нравственного контроля в кратчайшие сроки сбивается в буйно непотребствующие на разный манер социальные слои, группы, группы – достаточно агрессивные и жестокие даже по отношению друг к другу. Именно такое состояние социумов, ближе всего соответствующее так называемой модели либерального общества, является самым благоприятным для процветания и безопасного и устойчивого господства крупной криминальной собственности, криминальной власти и их самого близкого и естественного союзника- организованной преступности, прекрасно справляющейся с функцией главного арбитра в политико-экономических спорах.

Функциональная предназначенность основных институтов общества, составляющих государство, разъясняется еще в школе. Многие этими представлениями так и живут, не испытывая потребности «расширять и углублять» свою информированность на сей счет. Особенно, если живут от столиц и усердствующих начальников далеко, а единственный живой представитель государства - местный участковый или шериф, которого знаешь с детства и с которым можно договориться и поладить за стаканчиком. Что ж, так и живут люди и живут вполне содержательно и интересно, о чем красочно повествовал в своих рассказах талантливейший Василий Шукшин. У тех же, кто скучились в мегаполисах, соприкосновения с различными властвующими куда как интенсивнее, регулярнее, неотвратимей. И очень многие стремятся разобраться в своих социальных укладах получше. Совершенно добровольно, по душевной потребности, которая у каждого всегда индивидуальна: какой мерой понимания окружающей действительности, способностью различения довольствуешься в жизненной практике - таким образом и живешь. Точно т ак, как сформулировано автором работы «Мертвая вода» В.М. Зазнобиным: «Каждый в меру понимания работает на себя, в меру непонимания - на других понимающих больше».

Ряжеными на разный манер всегда бывают не только люди, но и все без исключения государственные ведомства и частные корпорации. Не дать ввести себя в заблуждение разного рода маскарадными костюмами и здесь вопрос не столько даже целесообразности, сколько честолюбия: простофилей оказаться бывает обиднее, чем даже быть обворованным или ограбленным.

Источников вечных несоответствий предназначенности и практических результатов функционирования разных государственных ведомств, корпораций, их функциональной предназначенности являются мотивации действий людей, наполняющих штаты любых учреждений. Основными из которых являются следующие:

1. Всегда и всюду подавляющее или абсолютное большинство сотрудников (за исключением, разве что, неопытных свежих выпускников средних специальных или высших учебных заведений) нанимается на службу, на работу не для того, чтобы как можно точнее и качественнее реализовывать предназначенность учреждения, ведомства, а прежде всего, даже исключительно для того, чтобы получать заработанную плату, социальные льготы, одним словом - обеспечивать свои и семейные материальные нужды. Из чего проистекает ряд серьезнейших социальных последствий: прежде всего - формально-бюрократическое отношение к исполнению своих обязанностей без оглядки на конечный, общекорпоративный , на общеведомственный интерес. Формализм государственных структур, практически неодолим: бороться особо некому - все руководители имеют еще более ярко выраженные и еще более масштабные личные интересы. Несколько лучше дело обстоит с этим в частных корпорациях, потому и эффективность их работы выше и порядка всегда больше.

Формально - бюрократическое, неустранимое в «правовом государстве», отношение к своим служебным обязанностям любых госслужащих не менее чем наполовину снижает коэффициент полезного действия любого госучреждения. Похоже, что так пока и пребудет.

2. Кроме получения денежного содержания , служащие, и в особенности их руководители всех уровней, иерархий, стремятся всячески использовать свое служебное положение для разного рода дополнительных обретений путем взаимовыгодного обмена служебными услугами с людьми, полезными в иных сферах жизнедеятельности. Естественно, «обедняя» меню услуг иным категориям посетителей, просителей, покупателей, других категорий. Часто вместо ответных услуг предлагается негласная, неформальная оплата, подношение - взятка. Эта неустранимая во все времена тенденция порождает столь же неискоренимые блат, кумовство, коррупцию. Которые сами-по-себе могут по своей интенсивности, размаху, «расценкам» варьироваться в очень широких пределах: от стеснительных памятных сувениров, бутылок коньяка с коробками конфет до пухлых пачек банкнот или чемоданчиков с долларовыми купюрами, ныне почти обязательными при любой серьезной служебной акции крупного чиновника. Коррупция же не просто снижает коэффициент полезного действия для всей государственной власти, но при определенном уровне может прямо разрушать общество, работая против его национальных интересов, позволяя развиваться хищничеству иноземного предпринимательства, способному сокрушить среду обитания всего населения страны, привести к вымиранию целых этносов, как это сейчас приключилось в современной России.

3. Практически каждый служащий, чиновник, чин стремится выстроить себе успешную карьеру. Немногие - полагаясь исключительно на свое усердие, хорошие результаты работы. Большинство - на угождение начальникам, иным значимым для карьеры людям с помощью групп таких же карьерных друзей, сослуживцев, с помощью членства в различных деловых клубах, политических партиях и т.п. В результате госучреждения насыщены и пресыщены пронырливыми, оборотистыми хитрецами себе на уме, угодливо и корыстно обслуживающими интересы «старших товарищей - господ» в различных их социальных ипостасях. В результате управленческая доминанта органов государственной власти в интересах всего общества, нации либо снижается до критических уровней, либо в отдельные периоды расцвета и торжества бюрократии почти исчезает. И тогда не управленческая бюрократия служит хоть какой-то мере обществу, а весь социум - только питательная среда для жизнеобеспечения «управленческой элиты», стремительно разрастающейся численно (к примеру, в России к 2005-2006 годам число чиновников в сравнении с периодом СССР выросло в 14 раз!).

4. Руководители управленческо-чиновных структур, особенно их высших иерархий, стремятся «увековечить» свое руководящее, господствующее положение во-первых стабильным пребыванием в руководящей должности. Во-вторых дальнейшим продвижением на еще более высокие должности государства. Для чего, в частности, с помощью холуев, угодников, спецсредств внимательно отслеживается поведение всех возможных претендентов – честолюбцев с немедленным удалением наиболее нетерпеливых и неосторожных. Одновременно ближнее окружение формируется по преимуществу из неинициативных, некреативных сослуживцев - сверстников, понимающих, что их карьерный взлет и стабильность целиком и полностью зависят от того, как долго их начальник удержится в должности. Общественный и весьма ощутимый ущерб здесь состоит в том, что молодые, креативные, работоспособные управленческие кадры вытесняются на периферию жизнеобеспечивающих процессов, где и прозябают свои лучшие годы. Неистовое же стремление любого генерала с одной звездочкой продвинуться на должности многозвездных «коллег» каждый пытается с разной степенью успешности реализовать с помощью всяческого услужения ведущим политикам, первочиновникам страны и их семейно-деловым кланам, с помощью вхождения в масонские ложи, привилегированные сообщества, с помощью тесного сотрудничества с руководителями спецслужб и т.п. При неблагоприятных раскладах - и с помощью перебежки в оппозиционные кланы, партии, группировки, даже случается и в лагерь воюющего противника - ко врагу, то есть. Потому-то любые, сколь угодно опасные и непримиримые, враги нации ищут и всегда находят (вопрос только в цене) среди вельмож «агентов влияния», способных во имя личной корысти обрушить военную, экономическую, финансовую мощь собственного государства. В целом же высший властно-управленческий слой государства всегда и везде изобилует теми, кто корыстно служит кланово-групповым инетерсам, и беден до крайности (речь идет о единицах на полстолетия) теми, кто готов принимать и осуществлять решения в интересах Отечества, нации с риском для собственной карьеры и жизни. Потому уже второе столетие в России помнят и глубоко чтят Столыпина, адмирала Кузнецова и немногих подобных, равных им. Потому-то вельможный слой управленцев выполняет для социумов всегда по-преимуществу только функцию отбирателя и пожирателя всевозможных ресурсов, функцию гасящего песчаного вала в железнодорожном тупике. Кроме редчайших случаев, когда во главе государства нежданно-негаданно, чаще - по недосмотру «бояр», появляется неукротимая, креативная личность вроде царя Петра I, И.В. Сталина, которые плеткой из цепей, без жалости погоняют элиту, понуждая ее работать с риском для жизни в интересах нации в целом. Да еще при этом карают жестоко за казнокрадство, мздоимство. Такое помнится потом народом с благодарностью, элитами – с содроганием - долгие столетия. Вельможно-сановный спрут всегда, во всех социумах еще и источник сильнейших смут междуцарствий, который для этой публики - время благоденствия и обогащения. А для общества, нации - беды и разора.

5. Общим свойством, неотъемлемым качеством чиновной бюрократии всех уровней, всех иерархий является постоянная крайняя настороженность с целью не допустить рискованного шага, решения в любой сколь угодно тревожной ситуации. Тем более - в обыденной, каждодневной. Самый выверенный способ - вообще не принимать самостоятельных решений: либо бежать с докладом и «за советом» к начальнику, либо передать временно решение проблемы подчиненным. Либо в особо рискованных ситуациях и вовсе сказаться почти смертельно больным.

Принимаемые же традиционно чиновничеством согласованные - пересогласованные решения и всегда опаздывают, и, будучи вылизанными до блеска по форме, качеством отнюдь не блещут. Что вынуждает тех, кто управляет, зависит от чиновников, обходится практически без их решений (радуясь, когда решения не поступают вообще). Но, делая вид, что вполне удовлетворены управленческой деятельностью бюрократов и без нее - никуда. По вполне понятной причине: чиновники водятся в изобилии всюду как материализованное государства и от них никак не уклониться ни бизнесменам, ни просто жителям, ни научной и творческой интеллигенции, ни разнообразным служащим.

Понятное дело, степень полезности, уровень эффективности такого управления колеблется ближе к нулевой отметке. Спасают ситуацию временные всплески уровней эффективности, когда отдельных чинов власть или общество вынуждены жестоко карать за бедствия. Некоторым образом оживляет чиновно-бюрократическую управленческую тягомотину публичная критика в СМИ, подхватываемая и раздуваемая оппонентами, контрэлитой.

И эту инерцию замедления, запаздывания, уклонения от необходимости принимать рискованные решения в чиновной среде ничем не одолеть. За исключением редчайших моментов в истории государств, когда к управлению страной в тяжелейших, экстремальных условиях приходили великие вожди нации. Которые беспощадно карали, чаще всего смертью, тех чинов, что не выполняли поставленных задач, были нерадивы. А свое ближайшее окружение формировали только за счет самых талантливых, самоотверженных и отважных воинов, организаторов, ученых. Которые, в свою очередь, формировали свое окружение из подобных себе. Только в такие короткие периоды общество получало самую эффективную (по результатам и стремительности) власть. От которой изрядно «перепадало» и самому обществу: усилиение его геополитического положения всегда происходило с помощью прежде всего войн. И воевали часто до полного изнеможения, когда прежний застой и прозябание начинали уже казаться раем небесным. Еще древние китайцы были хорошо осведомлены о таком феномене, сформулировав это знание в афоризме: «Несчастен народ, у которого слишком активные правители».

Со временем практически каждый человек в любом социуме приходит к осознанию, что единственное реальное благо, которое только и можно получить от чиновничества - чтобы не мешали работать и жить. И черт с ней - с этой помощью от власти, которой толком никогда не было и не будет нигде.

6. Мало того, что чиновничество почти непригодно к продуктивному управлению и весьма эффективно решает только задачку обеспечения своего процветания и воспроизводства. Оно активно и непримиримо стремится подавлять все, что в сфере их «внимания», юрисдикции работает эффективно, менее затратно. Что делает ненужным присутствие самого чиновничества. Таким истово вредят, таких поносят, перекрывают наглухо доступ к средствам массовой информации, возводят на таких измышления, напраслину. Учитывая, что чиновничество хоть и инертно, но весьма многочисленно, взаимосвязано интенсивным обменом услуг, а потому его инстинктивная реакция на опасность неодолима по мощи никакой инициативной группой разумных. Кроме немногих, которым посчастливилось случайно прорваться и впечатлить своими доводами реформатора-царя или его главного карателя - вельможу.

То, что человеческая цивилизация прогрессирует только в техносфере по причине острой потребности в новых видах вооружений, средств ведения войн, и почти никак - в социальных, духовных сферах, подавляющая заслуга чиновничества. Которое в союзе с негодяйствующими собственниками сферы человеческих непотребств в высшей степени успешно, веками изводят все разумное, нравственное, готовое служить социумам за идею. Здесь уже речь идет не о снижении качества управления жизнедеятельностью социумов, а о инстинктивной неустанной и вполне успешной «заботе» по обеспечению бездуховности цивилизации.

7. Чиновничество в любых его ипостасях не только никакая не защита от явных и тайных напастей для людей, но и настоящая дыра, через которую может пролезть любой тать, злоумышленник. А то и вовсе космический пришелец. Речь о том, что любое отдельно взятое должностное лицо (за редким исключением) достаточно легко поддается любому стороннему воздействию с помощью подкупа. Либо в некоторых случаях с помощью угроз порочащими сведениями разрушить карьеру, убрать с должности. В особых случаях - угрозой убийства самого чина или кого-то из членов семьи. Успех такого «точечного» воздействия на управленческую систему гарантирован в обычных ситуациях не менее чем в 95 случаях из 100. Неудачи здесь настолько редки, что могут вызвать у супостатов только крайнее изумление. Если здесь и не удается в отдельных случаях договориться, то только из-за цены, назначенной за требуемую чиновную услугу. Чиновники истово бьются за должности, где предлагаемая мзда интенсивна, регулярна и впечатляюща. Кто из предлагающих враг, кто друг социуму - дело здесь сугубо второстепенное. За редким исключением, когда потенциальными мздоимцами ощущается леденящее внимание НКВД, гестапо.

8. Особенно забавна практика награждения вышестоящим чиновничеством (представление к наградам подписывают начальники) подчиненных должностях лиц. Которая осуществляется от имени государства и содержит не только медали и ордена разного достоинства, но и почетные и специальные звания, жалование денежный премий, иной собственности. Любопытна мотивация решений в пользу того или иного кандидата, которая вполне поддается незатейливому описанию, практически неизменному во все времена:

- Всегда больше всего среди награждаемых чем угодно тех, кто оказался особо полезен начальникам, а не Отечеству.

-Горячо нелюбимые начальниками даже героические воины под любыми предлогами устраняются из списков награжденных.

- Даже малозначительные заслуги высокопоставленного чина награждаются несоизмеримо более значимыми наградами, нежели сколь угодно великие деяния низших чинов.

- Принимающие решения о выборе лиц для награждения в подавляющем большинстве случаев по набору своих качеств в подметки не годится награждаемым и их роль оценщиков от имени державы ничем не обоснована.

- Аппараты чиновников, занимающихся награждениями, столь же «неподкупны» как и все прочие. А п отому при желании у людей денежных есть все возможности стать орденоносцами, лауреатами и т.п.

В итоге, по этим и другим приципам сословие отмеченных наградами за заслуги перед отечеством содержит не очень большую долю тех, кто этого действительно заслуживает. Разнообразные же высокопоставленные чины, лица, близкие, лояльные или полезные руководству, кто заплатил за награду, составляют значительную по численности категорию.

А потому практику наград целесообразно рассматривать как сугубо внутричиновное, внутриэлитарное дело, за рамками которого остается абсолютное большинство людей действительно достойных, заслуженных. Дело это с социальной точки зрения сугубо несправедливое и иным быть не может, а потому не должно вызывать ни недоумения, ни тем более возмущения граждан.

9. Высшее чиновничество во всех его ипостасях во имя своей личной безопасности, властных амбиций достаточно легко идет на предательство национальных интересов, втягивание государства в тяжелейшие войны, гражданские смуты. Даже беглое знакомство с российской историей свидетельствует, что автором почти каждого впечатляющего национального несчастья был конкретный вельможа, группа его «единомышленников».

Потому в любом государстве, где есть центры генерирования импульсов по реализации национальных интересов, обязательно есть и структуры, внимательно присматривающие за генералитетом - военным и гражданским. И плохо, если эти структуры работают недостаточно эффективно.

10. Крупные и очень влиятельные чиновники глубоко и искренне верят, что они - совершенно особые люди, отмеченные Судьбой, по отношению к которым ничтожны и человеческие законы и нравственные прописи. И сколько угодно значимые выплаты по должности, доходы от подношений - совершенно недостаточная компенсация даже самого факта их наличия в обществе. Любые, сколько угодно талантливые люди в обществе - только декорация их величавого существования, а все возможные открытия - только гарнир к их мироустроительной деятельности. В таковом внутреннем убеждении укрепляют всевозможных вельмож вечные орды угодничающих, холуйствующих, твердящих от веку, что любые прогрессы, достижения цивилизации если и состоялись, то только по прихоти того или иного вельможи, царедворца.

Таковое состояние на качество управления осуществляемого этой генерацией, практически никак не сказывается - и без того хуже некуда . Что непомерно увеличивает бросовыми тратами «себестояимость» содержания обществом этих «управленцев». Которые, к тому же, бдительно следят, чтобы их привилегия получать и потреблять непомерно много принадлежала только им - «богоизбранным». В обережение разнообразных сословных привилегий дело доходило до крайностей: в древнем Риме пурпурную мантию мог носить только император. Любой, кто посягнул на этот цвет, подвергался казни. Не прощаются стандарты потребления «не по чину» практически повсеместно и ныне. Так что разнообразное чиновничество - еще и ревнивый поборник социального неравенства как, прежде всего, зримого свидетельства разнокачественности - «благородного чиновного сословия» и «низкородного» «подлого сословия» - основы любого общества. А разнокачественности обязательно должно соответствовать и неспопоставимая разница в потреблении, доходах, вознаграждениях: «высокородным» - почти все, лучше без меры. Прочим - то, что останется. Это убеждение сословиям сановников, вельмож всегда активно и полно реализуется на практике еще и самой последовательной и беспощадной борьбой с теми, кто не согласен с таким порядком вещей – «еретиками», «карбонариями», «марксистами» и др.

Единственное, что может в определенной мере оправдать существование такой генерации человекообразных, неповоротливой, неподъемной колодой висящей на ногах цивилизации, является только то соображение, что эта вековая гиря не позволяет реформациям, разнородным улучшениям принять лавинообразный, стремительный характер, способный привести к хаосу и обрушению всего здания цивилизации.

Молодым чрезмерно раздумывать на эту тему пока нет особого смысла вполне достаточно понимать истинную деструктивную функцию высшего элитарного слоя общества и ни в малой мере не разделать к ней почтения, которым от веку публично фонтанируют холуйствующие и пресмыкающиеся от природы. А понимая - ни на минуту не поддаваться гипнотическому внушению бормочущих, вопящих хвалы «сильным мира сего». И тогда кривая конструкция социума со временем вполне может обрести гораздо более стройные, соразмерные, гармоничные пропорции.

Перечисленные (далеко не исчерпывающие) «родовые» свойства служивого сословия применительно к основным конкретным институтам государства оборачиваются социумам весьма разнящимися следствиями.

Так, всевозможные парламентарии, сплошь и рядом являющиеся креатурами сословия богатых, поддержанные на выборах социальным слоем имущих, благополучных (кроме социалистических стран, где таковые являются креатурами комитетов правящей партии и руководителей государственных структур), никогда ни при каких обстоятельствах не пойдут на принятие законов, радикально ущемляющих права и привилегии крупных собственников, имущего сословия, властвующей элиты. При любых неблагоприятных обстоятельствах, которые могут оборачиваться даже серьезными массовыми людскими потерями неимущего слоя, эта генерация «слуг народа» никогда не перейдет своей черты, разве только будет все более неистово упражняться в бесконечной благозвучной риторике. Поставить же интересы господствующей, имущей социальной страты под удар во имя достижения интересов всего общества политики не смогут никогда. Самым естественным же занятием парламентариев останется зарабатывание личных состояний путем продажи своих услуг любым высокоплатежным нанимателям - непосредственно или через их лобби. Необходимость истово обслуживать интересы групп богатых, налаживать тесные взаимоотношения с чинами исполнительной власти, спецслужб жестко диктуется желанием избираться в парламенты многократно. Что без поддержки названных «инстанций» невозможно.

Молодым гражданам, осваивающим механизмы социума и его основные технологии воспроизводства институтов власти, следует это осознать, не позволять навязывать себе представления о парламентариях как о «слугах народа», каковыми они не были и не будут никогда – только услужителями тех, от кого зависит их основной заработок, будущее переизбрание или впечатляющая карьера за пределами парламентской деятельности. А не от разных там групп «электората», который можно ввести в заблуждение самыми разнообразными способами - были бы деньги и поддержка тех, кто запускает и смазывает избирательную машину. Статус парламентария, его организационная предназначенность предполагает доступ к распределению государственных и муниципальных финансовых средств, дает возможность вполне ощутимо тормошить вельмож, иных крупных чиновников, включая «правоохранителей». Предполагает иммунитет от уголовного преследования, административных задержаний и многие другие значимые привилегии при весьма незначительных рисках, где самый опасный - возможность попасть в дорожно-транспортное происшествие, когда едешь со спецномером, нарушая правила. За все это и бьются между собой бесчисленные кандидаты, а отнюдь не за то, чтобы радеть об интересах большинства населения, добиваться с риском для карьеры и здоровья модернизаций государства, удаления с высших должностей малопродуктивных представителей господствующего клана и т.п. Посему институт парламентаризма ничего кроме косметических операций на лике социума произвести не в состоянии, ибо намертво запрограммирован на решение масштабных личных проблем парламентариев и обслуживания своего родового сословия - собственников, властвующих во всех их обличьях. Ничего радикально изменить в государственном механизме, как бы плох тот ни был, тоже эта публика не в состоянии: изменение конструкции обрушит обязательно и элемент парламентаризма, перечеркнув карьеру и судьбу здравствующих «слуг» народа. Случаев же суицида коллективных органов власти в истории не было зарегестрированно. В сопоставлении с размерами трат общества на формирование и обеспечение функционирования парламентариев тех результатов, которые «законодатели» всех уровней являют социумам, целесообразность существования этого института сравнима с целесообразностью покупки новейшей модели «Мерседеса» исключительно для транспортировки колотых дров от сарая к дому. Хотя процессы «жизнедеятельности» парламентов и парламентариев несравнимо зрелищней, занятней, особенно, если подготовлены материалами видеоряда.

Сотрудники, руководители, генералитет МВД в полном соответствии с алгоритмом жизнедеятельности чиновного люда, будут «изнемогать» в борьбе с криминалом, не давая перегружать себя работой выше привычной нормы вне зависимости от уровня «разгула преступности», формируя служебную статистику «раскрываемости преступлений» за счет бытовых пьяных драк с убийствами, поимки начинающих дилетантов - грабителей. При одном исключении: самые напряженные о реальные усилия затрачивают только там, где присутствует серьезный интерес собственных начальников, начальников их начальников, иных общественных и государственных именитостей. При этом никогда не переставая публично врать, недоговаривать, многозначительно умалчивать под предлогом тайны следствия о совершенно пустом, незначительном, а случайные удачи подавать общественности и руководству как результат своего высочайшего профессионализма в этом ведомстве без особого сомнения при случае готовы привлечь к уголовной ответственности лиц, случайно оказавшихся в числе подозреваемых и не имеющих поддержки и опыта, чтобы достойно противостоять полицейскому прессингу. Никакой «классовой ненависти» к преступности как таковой сотрудники органов внутренних дел не испытывают, воспринимая правонарушителей скорее как своеобразных коллег, тем более, что со многими стараются поддерживать отношения как с осведомителями. От противоборств с серьезными структурами организованной преступности стараются всячески уклоняться и потому что ее глубоко эшелонированная, продуманная, хорошо оснащенная оборона не сулит особых успехов, а неудач пруд пруди. И потому, что дружить и договариваться с генералитетом оргпреступности выгодно, более результативно, а потому не только не зазорно, но даже в некотором роде - почетно: генералы мафии с обычными операми не встречаются, только с правоохранительными генералами. В итоге, можно в разы увеличивать численность полиции, повышать сотрудникам денежное содержанием, издавать новые законы - уровень, характер преступности в обществе практически ни в чем не изменится. Разве что возрастет конфликтность внутри органов внутренних дел, прибавится забот службе собственной безопасности по поводу неделовых контактов сотрудников, актов предательства, присвоения вещдоков и т.п. Да еще резко возрастут издержки слоя собственников на «бескорыстную дружбу» с множеством назначенцев на дополнительные генеральские должности. Кроме того, резко возрастает количество надуманной победной риторики о геройствах борцов с преступностью. Неизбежно так же возрастает давление деликатным шантажом политиков, крупных бизнесменов, финансистов, о чьей небезгрешной деятельности в руках генералитета окажется всегда достаточно компрометирующей информации, которая будет использована исключительно только для «внутренних нужд» руководителей структур МВД, а не для борьбы с должностными преступлениями.

Таким образом деятельность МВД при любой его численности, экипировке сотрудников никогда не выйдет за пределы весьма посредственной работы, никак не влияющей на уровень профессиональной преступности, составляющей по замыслу отцов нации главную цель работы полиции. Единственный более-менее положительный результат существования фантастически дорогого МВД - некоторое сдерживание преступности, создание профилактирующей боязливости у законопослушных «широких народных масс». Да еще необходимость для преступников несколько умерить прыть, блюсти приличия. И на том спасибо.

Немногим лучше дело обстоит в прокуратуре, судах. Здесь тоже очень не любят ссориться по поводу нарушения законности коллегами в других правоохранительных органах, зная, что толку от этого практически никакого, а себе выходит только дороже - коллеги злопамятны и не упустят возможности отомстить. Потому, вместо оздоравливающей высокой взаимной требовательности (трактуемой всегда как необоснованные придирки) - взаимная терпимость в подавляющем большинстве правоохранительных взаимодействий. Ведущая, естественно, к сохранению «традиций» не слишком усердствовать и не слишком серьезно относиться к выполнению служебных задач. Господствующим и здесь остается постоянно оглашаемый вполне справедливый тезис о том, что преступность в обществе карательной практикой не избыть - можно только слегка придушить. Истоки, корни (и методы избытия) преступности - в природе, культуре социума, в процессах воспитания, образования, в наличии или отсутствии справедливости в распределении национального дохода, благ. К чему правоохранители особого доступа не имеют. Но это никак не оправдывает множества ошибок, плохой работы, злоупотреблений в деятельности прокуратур, судов. Которые, как и МВД, мало что могут прибавить в своих оборотах при любых добавках финансирования, должностных окладов, штатов. Для этих ведомств, как и для МВД, человек социально малозначащий, неимущий - досадная, ненужная докука, от которой следует избавиться. От возни с которой ни тебе похвал и благодарностей начальства, ни внимания политиков и прессы, ни возможных проплат за некоторые уступки. Здесь никогда количество пострадавших от преступлений социально незначимых людей не переходит в новое - более внимательное отношение к ним правоприменителей. Которые при любом раскладе будут тесниться около властвующих и денежных людей, пусть и со склоками, внутриведомственными раздорами при дележе разнообразных добыч. Потому молодым безродным не следует рассчитывать на помощь всех этих ведомств, а в зрелые годы, если сложится карьера во власти, в политике никогда не обращать внимание на вопли любой интенсивности из недр этих малопродуктивных ведомств, вожди которых способны только весьма убедительно объяснять, почему они не могут побороть преступность. Никогда при этом не вдаваясь в подробности, почему они не могут эффективно контролировать и направлять работу орд своих многочисленных сотрудников, среди которых большая часть занята внутриведомственным обслуживанием процесса правоприменения, не имея к нему непосредственно никакого отношения. Все правоохранительные ведомства объединяет одно присущее им неотъемлемое положительное свойство: пусть и за государственный счет (то есть на деньги социума) существуют обширные стабильнейшие зоны для гарантированной занятости и строительства впечатляющей карьеры множествам людей, обретание в которых уже с первых ступеней гарантирует весьма приличный социальный статус. Что весьма важно еще и тем, что и для молодой части населения, «приписанной» волей обстоятельств к «правоохранительной» деятельности, решается важнейшая жизненная проблема - обретается смысл и место в жизни. Что чрезвычайно облегчает все земное существование, избавляя от душевных мук, отравляющих иным большую часть их жизненного пути. Кроме того, карьера правоохранителя настолько богата событиями, сложнейшими ситуациями, обилием межличностных контактов с людьми практически всех социальных групп в периоды наиболее драматичных событий их жизни, что делает жизнь предельно информационно насыщенной. Правда, это далеко не всегда, положительно сказывается на духовно-нравственной эволюции человека «интересной судьбы». Гораздо чаще результат бывает противоположный, весьма специфический в силу неизбежной сильнейшей «профессиональной деформации личности».

Воспринимать молодым правоохранительные институты государства вообще, их генералитет в особенности правильней всего как специализированный сегмент общенациональной биржи труда, цель которой - пристроить подобающе образованного человека к кормящей его должности с некоторой надеждой, что если он и не принесет пользы, то хотя бы не будет вредить. Никто пока не считал, во что обходится обществу такая «благотворительность». Вряд ли непомерные траты на самих правоприменителей, инфраструктуру правоприменения, на множество высших учебных заведений, готовящих правоведов, на тюрьмы, на конные войска, орды адвокатов здравыми экономистами были бы признаны в хоть какой-то мере обоснованными. Утешает здесь, возможно, только то, что траты на профессиональный спорт и все, что его сопровождает, еще менее целесообразны для социума. Точно так же, как и пустопорожняя, но невыносимо шумная и навязчивая «деятельность» средств массовой информации, главным продуктом которой является информационный мусор и нечистоты от него в головах и душах людей. А главными устремлениями - не допустить к телекамерам национальных информационных программ любых посланцев Господа со словами правды и справедливости к людям . В чем они, безусловно, преуспевают вне всяких сомнений.

В какой мере удается выполнить задачи защиты государства от тайных агрессий геополитических внешних врагов и происков внутренних многообразным службам государственной, национальной безопасности - не ведает никто. Даже сами эти службы. Непрерывно готовя в глубочайшей тайне всевозможные диверсии против многочисленных соперников и союзников в стремлении доминировать в регионе, в мире, сами эти службы взаимно и создают друг другу всевозможные опасности. С которыми более-менее успешно (и весьма дорогостояще) борются, приписывая себе заслугу сбережения государства и общества. Чем постоянно стимулируют поиски и создание все новых технологий и средств ведения тайных войн, перевода противостояний и противоборств на все более высокие по оснащенности и масштабам, а следовательно, и более опасные и дорогие уровни. Делая вкупе с безудержной гонкой вооружений мир все более опасным. А отнюдь не наоборот. Процветание же (по финансам, экипировке, численности, социальной значимости) спецслужб свидетельствует о том, что все их наиболее впечатляющие «подвиги» против оппонентов более-менее удаются и политическая элита это ценит. А контрразведывательные акции - не очень. Вполне же удаются только сказки собственного сочинения о предотвращенных страшных национальных трагедиях. Которые никому невозможно проверить. Плотные завесы секретности, таинственности к тому же очень благоприятны для масштабных гешефтов на контрабанде оружия, наркотиков, антиквариата, которые время от времени становятся достоянием гласности. Но без особых последствий для спецслужб - всегда обоснуют какой-либо целесообразностью во имя интересов госбезопасности.

Таким образом службы государственной, национальной безопасности в своей совокупности, решая ряд второстепенных задач внутри и вне страны своего базирования (вроде регулярной поставки сюжетов для кинобоевиков, патриотической литературы для юношества, подготовки аналитических записок, характеристик на политиков, дельцов, которые тоже никто проверить и опровергнуть не сможет по причине их закрытости), безопасности своему государству гарантировать не могут в лучшем случае. В худшем (что гораздо чаще) создают, провоцируют появление все более серьезных опасностей, от которых не в состоянии защитить тем более.

Молодым безродным, попавшим под обаяние талантливо скроенных кинолегенд о разведчиках (основанных на некоторых вполне реальных событиях, пусть и изрядно приукрашенных) устремляясь на службу в структуры госбезопасности, следует осознавать, что внутри этих корпораций (как и во всех прочих традиционно существующих в социумах) есть четкое, непреодолимое разделение на «белое» - господствующее - немногочисленное сословие руководящих династий, кланов и «черное» - расходное - большинство так называемой «пехоты». Которую только и могут собой пополнить неофиты разведсообщества. Различна, естественно, и предназначенность и проистекающая из этого карьерная судьба. Которая для безродного весьма далека от того, что он себе представляет, на что рассчитывает. В лучшем случае, выход лет в 50-55 на пенсию в звании старшего офицера, мундир с медалями в шкафу, да глубокая внутренняя досада на разменянную на пустую служебную суету жизнь.

Самым ущербным среди всех институтов демонратического государства и общества являются, вероятно, средства массовой информации. Вопреки широковещательным декларациям о своей непревзойденной самоценности для всяческого исключительно положительного эволюционирования всех сущих социумов институт средств массовой информации за небольшим исключением являет собой место концентрации наиболее воинственных, агрессивных духоборов человечества, его нравственных растлителей. Это племя чрезвычайно многофункционально: от «вечных» фильтров, работающих по удалению любой неблагоприятной для властвующих информации, от столь же многочисленных и неистребимых «гимнопевцев», славящих под предлогом развития свободы проявлений личности, выбора информации разнообразных половых непотребств, поносящих нравственные ограничения и т.п. Причем, все это выливающаяся на головы населения в таких немыслимых объемах, с такой интсенсивностью и беспрерывно, что напрочь топит, глушит все то немногое разумное, здравое, нравственно и духовно здоровое, что еще появляется в выступлениях, публикациях. В итоге главным «продуктом» деятельности СМИ гарантированно, устойчиво является загрузка в головы большей части членов общества пустопорожнего, бессодержательного информационного мусора в калейдоскопически неистовой пляске «информационных картинок», не связанных никак мировоззренчески, методологически. Полностью блокирующего становление трезвого, здравого, адекватного восприятия окружающей действительности большинством людей. В итоге в когорты учителей человечества набивается такое подавляющее число рыночных политтехнологов, что они без труда контролируют не только все «информационные потоки», но что еще несравнимо более важно - селектирование кадров во все структуры, работающие с информацией на всех уровнях их иерархий. Дело поставлено настолько основательно, прочно, грамотно, что даже радикальная смена политических режимов почти никак не сказывается на этой ситуации - меняется только адрес хвалебной социальной риторики, терминология : хвалили монархию и монархистов, потом диктатуру пролетариата, их вождей, их политические программы и т.п. Но функция мировоззренческого лешего социума как была, так и остается в неприкосновенности - вводить людей в бесконечный блуд. Здесь особенно сильными «поражающими факторами», разрушающими сами предпосылки целостного человеческого сознания, является кино - и видеопродукция, высокохудожественно изготовленная на исторических материалах, бытописаниях выдающихся исторических личностей. Когда смысл, рисунок некогда бывших событий, человеческих характеров, устремлений сценаристами, режиссерами извращается произвольно в угоду каким-то платежеспособным «заказчикам», пытающимся такой высокохудожественной и впечатляющей ложной трактовой состоявшихся некогда событий либо обелить родственников - негодяев, либо унизить бывших победителей, изобразив их монстрами и т.п. Как правило, иных - объективных - толкований событий прошлого, почти не встречается: потомки достойных редко сохраняют влияние, богатство для того, чтобы инициировать и финансировать реконструкцию прошлого в его достойном, правдивом виде.

Так что молодым безродным правильнее всего воспринимать кинопоношения, литературно-исторические восхваления как заведомо ложные, извращающие истинную историю. А появление таких «произведений» искусства, литературы - как сигнал того, что лешие-путанники присутствуют где-то неподалеку и заняться своим привычным ремеслом. Причем, всегда высокооплачиваемые за счет населения, которое и вводят в заблуждение разного рода - как и положено всем сущим паразитам, которые испражняются в тот же организм, соками которого и питаются.

Тем более нельзя с доверием относиться к любым историческим исследованиям с целью выверить свои жизненные позиции - все подобные работы предпринимаются с целью получить средства воздействия на сознание живущих, чтобы подвигнуть их устремления в нужном социальным лешим направлении по известному правилу, сформулированному и выверенному социологами: «Кто контролирует прошлое - контролирует будущее».

Историю изучать нужно обязательно, но только самостоятельно по фрагментам уцелевших памятников материальной культуры, подлинных исторических документов, еще лучше - по дошедшим литературным памятникам:

Трудность в том, что мировой погост - вся состоявшаяся история всех ушедших времен. По которым босиком, как по полю, не побродишь. И письмена из известных собраны в хранилища музеев, библиотек, доступ куда широкой публике наглухо закрыт. Единственное, что открыто - научные публикации исследователей древностей: преданий, религиозных текстов, археологических находок, эпосов, клинописей – естественно, с комментариями ученых различных школ, стран, каким можно относится с доверием, но только не к оценкам официальных историографов на службе властвующих.

Современные технически высокооснащенные и очень дорогостоящие СМИ выполняют еще одну важнейшую социальную функцию: с громадной выгодой для руководителей и собственников рекламируют товары, услуги и по особо высоким расценкам - политиков, участвующих в разнообразных выборных кампаниях. Без всяких гарантий хоть какого-либо приличного качества: пропагандируется любая мерзость - лишь бы платили хорошо. Эта безнравственная торгашеская функция, в сильнейшей степени гарантирующая проход во власть, в богатство негодяйствующих, работает более-менее удовлетворительно только при некритичном восприятии пустопорожнего гомона СМИ большинством людей. Молодым из безродных не стоит пополнять собой по привычке эту толпу - глядишь, и поредеет, а там и исчезнет через столетие-другое. Нормальное восприятие производимого СМИ информационного шума разумными в лучшем случае - разобраться: кто врет, в чем, по чьему заказу, во имя чего. И никогда не предпринимать, не делать того, к чему эти лукавцы призывают, что рекомендуют. Так что СМИ - место сосредоточия и весьма комфортного прибежища и поприща для карьер, где занятые на этой социальной «площадке» учатся анализировать, писать, вразумительно говорить о чем угодно. И за изрядные средства, которые идут на оснащение СМИ, оплату занятых в них. В лучшем случае более-менее удовлетворительно выполняют разве что функцию развлечения «широких народных масс». Единственно безусловно полезной разновидностью СМИ современности является Интернет, который действительно предоставляет возможность всем желающим получить доступ к информации, организовать своеобразный обмен мнениями по любым темам, включая и вполне серьезные и достойные. И все это - вне цензуры, где монополия поводырей – леших кончается. Кончается, возможно, и их эпоха.

Важнейшим институтом государства и общества (кроме современного Китая с его 25% населения мира) является церковь. Важнейшим - по ряду выполняемых социальных функций: воспроизводства в социумах обрядов, сопровождающих самые значимые события жизни человека - рождения, бракосочетания, смерти, сохранения и обустройства религиозных храмов как места отправления ведущих религиозных церемоний. Кроме того, священнослужители ряда конфессий оказывают прихожанам помощь в виде здравых, духовно состоятельных советов по трудным житейским проблемам, пусть и не всегда результативно, но постоянно проповедуют нравственные нормы социального поведения, общения людей, учитывая, что в церковь идут, по преимуществу, те, в ком голос совести не заглушен, то в духовных пастырях, наставниках у них нужда особая. Есть нужда и в очищенном от человеческих непотребных чувств, страстей месте, где можно сотворить молитву в обществе себе подобных. В целом же клир изрядную часть своего времени, сил употребляет на поддержание и развитие инфраструктуры конфессии, функцию же обращения в истинную веру душ заблудших выполнять удается далеко не всегда, да и обходятся без помощи в этом многие люди: тех, кто этого достоин, ведет сам Господь. Истинная вера в социуме укрепляется и разрастается не столько усилиями клириков, строительством храмов, а сколько в периоды впечатляющих социальных потрясений, народных страданий, всеобщей скорби от массовой гибели в войнах, катастрофах. Так и существуют в веках: духовенство - само по себе, общество - само по себе. Что, в общем-то, и неплохо - там, где слишком много верующих разных толков, рано или поздно начинаются внутрирелигиозные распри, часто перерастающие в кровавые религиозные войны. Которых и сейчас ведется уже достаточно между мусульманами разных толков, между мусульманами и иудеями, между мусульманами и христианами. Периодически обостряются отношения между христианами - католиками и православными. Беспощадная жесткость иных «воинов во имя веры» потрясающа, беспрецедентна.

Так что молодым из безродных надежнее искать разрешения своих нравственных проблем больше советами с собственной совестью, раздумьями, нежели путем истового исполнения религиозных обрядов, приношений в храмы, личных трудов на благо церквей и монастырей.

Сложные, разнообразные виды хозяйственной деятельности церкви, их серьезные экономические проекты, использование дармового труда иных изгоев общества - за пределами основной функции церквей вообще и для социумов значения никакого не имеет.

А потому молодым из безродных вряд ли целесообразно участвовать в такой деятельности, результат которой - новая бриллиантовая панагия на облачении архиерея или новый золоченый оклад: такая составляющая жизнедеятельности клира вряд ли во славу Господа.

Таким образом, вполне позволительно заключить, что основные институты государства и общества, безусловно на определенный манер упорядочивая структуру социумов, позволяющую осуществлять в них разнообразную жизнедеятельность, в процессе всего своего существования в первую очередь обеспечивают реализацию жизненных интересов тех, кто оказался устроен в этих институтах. Причем, высшим уровням разнообразных служебных иерархий достается большая часть получаемых от государства и общества ресурсов. Задачи же обустройства, обеспечения роста экономического благополучия всего общества для любого из основных его институтов - дело вполне второстепенное. Кто бы и что бы при этом ни говорил. Основные институты государства и общества достаточно тесно взаимодействуют между собой. Но особо интенсивно и плодотворно - на уровне межличностных отношений должностных лиц в виде взаимовыгодного неформального обмена услугами. Так что взаимная поддержка, взаимодействие институтов идут на пользу только им самим, реализуются вне поля интересов прихожан, электората, рабочего класса, обычных служащих. Чаще всего – за их счет, без их ведома. Правда, всегда «во имя человека, для блага человека». Молодым безродным так же следует видеть, что не только «наполнение» институтов государства и общества действует если почти исключительно в своих интересах. Но эта главная составляющая устремлений властвующих, господствующих по статусу, должности многократно усиливается теми, кто плотными слоями облепляет всякую должностную особь. Так называемое «околовластье» формируется из родни, друзей, старых знакомых, специалистов - консультантов, новообретенных полезных знакомых из числа значимых в обществе и т.п.

Как, правило, это люди, которым властвующая особь доверяет больше, нежели стороннему человеку. Иногда значительно больше, настолько, что доверяют исполнять деликатные поручения, иногда - сопряженные с правонарушениями. Есть вообще порученцы для грязных дел, финансовых мошенничеств, разнообразных гешефтов. Желающих наняться на подобные в вышей степени доверительные услуги всегда множество. Выбирают тех, кто производит впечатление менее других способного предать - за деньги, из страха за свою шкуру. Одни из околовластья консультируют, копят и анализируют нужную информацию, готовят на ее основе обзоры, рекомендации. Другие - заботятся о создании комфортных условий работы, быта начальникам, не забывая, естественно, о себе (самая благоденствующая категория). Третьи - реализуют, организуют исполнение и контроль за претворением в жизнь наиболее важных решений «вождя». Кто-то организует досуги по удовлетворению самых сокровенных желаний, пристрастий. Кто-то «стучит» на всех, за кем удалось присмотреть что-то интересное или настораживающее. Вся эта бурлящая активностью, честолюбием и корыстью человеческая микросреда наполнена склоками, конфликтами подозрениями и завистью друг к другу, попытками оттеснить «коллег» от уха, сердца, желудка вождя. Но самое существенное то, что каждое такое «новообразование» (образуется вновь около каждого вновь назначенного должностного лица или того, кто захватил власть) стремится наглухо перекрыть, или в наибольшей мере ограничить доступ к властвующему любых сторонних лиц, рвущихся с конкретными дельными предложениями, умными проектами. Делается это чисто инстинктивно, с целями не дать возможности «патрону» возжелать поменять своих порученцев и помощников на более оборотистых или сообразительных. Не пропустить к нему информацию о своих неблаговидных или вовсе паскудных делах. Либо вовсе убедиться в никчемности, бесполезности, а то и элементарной вредности «деятельности» главных опорных фигур окружения. Лишение же обретенного статуса для любого из челядинцев, как правило, означает крах карьеры, лишение всех особых возможностей и привилегий, утрату самого главного - особого статуса «особы, приближенной к императору», позволяющей мерцать отраженным светом величия «вождя» (хотя бы в небольшом социальном закутке). Ничем же другим выделиться в обществе всем этим «угодникам» нечем. Потому дорожат этим социальным обретением по случаю (оказались в числе друзей - знакомых особи, которых судьба приподняла на изрядную ступень карьеры) выше собственных чести, достоинства (или их зародышей). Тем более - выше какой-то там пользы Отечеству, обществу, и уж точно выше чьих-то судеб, жизней. Ради сбережения своего статуса врут начальнику, приукрашивая свои дела и окружающую действительность, льстят безмерно (особенно - если это нравится объекту песнопений). И постоянно гасят неприятную для сановника объективную информацию о реальном положении дел, неприятном развитии событий. Что, естественно, резко снижает и без того невысокое качество управления в сфере компетенции того или иного института государства, на что, естественно, этому многочисленному разноликому сословию глубоко наплевать - период процветания «обслуги» намного короче карьеры любого работоспособного чиновника: «вождь» на очередное повышение старую челядь не берет – в отстой и насовсем (у других вновь назначенных «вождей» своих холуев пруд пруди). Потому-то молодым из безродных никогда не следует пытаться пройти к сановникам с любым ценным предложением через его помощников, порученцев: украдут идею для своих или вовсе втравят в какую-либо провокацию. Лучше свои проекты пытаться реализовать самостоятельно и скрытно - пусть дольше, пусть ценой ошибок, но это всегда надежнее, вернее, с большей вероятности обрести когда-либо, какую-либо от этого пользу. Одолеть же орды этих социальных прихлебателей нет никакой возможности - они «естественны» так же, как кожура на банане, орехе, только функция иная, ущербная: потакать прихотям, слабостям и ущербам властвующих. Ничем при этом особо не рискуя, не перетруждаясь, но всегда при самой высококачественной кормежке. Единственное, что общество получает от этой генерации - потомство, участие в воспроизводстве народонаселения. Но не самого высокого качества: личные «достоинства» услужающих, во многом воспроизводимые в их детях, их духовность, нравственность – одни из самых низких в социумах. Дети здесь как правило, вырастают с задатками хитрющих приспособленцев- сладкоежек, которых ничем значимым, героическим не увлечь никакими силами. В обществах с разрастающимся численно чиновничеством, госаппаратом непомерное число обслуги резко увеличивает «себестоимость» бюрократии и столь же резко снижает эффективность ее деятельности. Деформируя до неузнаваемости привычный образ социальной справедливости: в стаях грызунов ей нет места. Зато коррупция и блат здесь процветает, как нигде более. Самая благоприятная среда для существования и размножения обслуги власти – бюрократия, которая сама живет не на свои деньги и готова ублажать себя на халяву услугами бесчисленных челядинов и холуев за чужой счет. Естественно, что противостоять этому хоть как-то может только или сильный парламент, способный урезать ассигнования по этим статьям, или жестокий авторитарный режим, распределяющий ресурсы за счет снижения любых социальных трат преимущественно на военные нужды и на карательные органы государства. Так что молодым из безродных следует сразу внутренне готовить себя к жизненному каторжному труду, не только не рассчитывая на помощь разнообразных «государевых слуг», а вопреки им, скрывая от них свои намерения, устремления и поступки.

Несмотря на некоторую иерархичность институтов государства и общества по отношению друг к другу, полноценного контроля за деятельностью ни властвующих, ни околовластья в социумах нет. Есть ведомственный присмотр (МВД, прокуратура, госбезопасность) по отдельным параметрам (не укради, не мздоимствуй и т.п.), да и тот жиденький, плохонький: и силенок маловато у «контролеров» и желания особого перетруждаться нет и выгоднее обмениваться услугами, взимать дань и не трогать, чем спроваживать «коллег» в тюрьмы. Да и взаимообмен услугами среди обитателей различных ведомств наиболее активен и продуктивен среди людей «порченных», ущербных. А потому и коллективная оборона, взаимопомощь здесь наиболее сильные и эффективные. Даже вся сеть негласных осведомителей правоохранительных органов и спецслужб в среде бюрократии в подавляющем числе случаев «укомплектовывается» скомпрометированными, ущербными работниками чиновных аппаратов. А в обмен на убогую информацию таким осведомителям обеспечивается нередко существенная защита от гонений за плохую работу, злоупотребления, иные непотребства. Таким образом, процесс взаимной самозащиты ущербных от любых гонений только усиливается, увеличивая гарантированно ущербность и всей системы управления. Так что имитация (и весьма дорогостоящая) контроля «цементирует» имитацию управленческой деятельности институтов государства, придавая хроническим ущербам цивилизации непреходящий, неустранимый ничем (кроме опускания на дно океана) характер. Универсальный для неживой материи закон энтропии для живой и вроде бы разумной человеческой природы оказаться столь же всеобщим и исправно действующим, для описания механизма которого вполне годится формула: «Всякая сложная система стремится к понижению своего энергетического уровня». Что, похоже, свидетельствует не столько о неодолимости человеческой ущербности и ее социальных следствий, сколько о недостаточном участи интеллекта человечества в решении социальных проблем, позволяющем подавляюще доминировать в мотивациях людей не нравственности или духовности, а физиологическим инстинктам, присущим высокоорганизованной, но еще не разумной органической материи. По крайней мере, в этом направлении не работает ни одни значимый, серьезный исследовательский центр. Работу же политтехнологов по изысканию и усовершенствованию средств и приемов манипулирования сознанием «широких народных масс» в угоду корыстным и иным интересам политических и иных элит признать движением в сторону повышения разумности, духовности, нравственности нельзя никак. Противостоять же социальным энтропиям, вырождению в состоянии только высокоорганизованный разум, которого, похоже, нынешние социумы не имеют. И надежд выработать его в обозримом будущем - тоже.

И разумным, совестливым молодым из безродных не следует чрезмерно печалиться по этому поводу, сокрушаясь о незавидной судьбе цивилизации, тем более - палить свою судьбу в качестве факела, освещающего путь заблудшему человечеству или его фрагментам. Лучше внимательно еще раз вчитаться в древние строки великого поэта:

Даже просвещенные века новейшей истории ничего здесь не изменили и доля человеческая, похожа, осталась прежней:

Но даже при всем этом в собственном хлеву цивилизации надо бы прибраться, получше оборудовать свои жилые апартаменты. А не только малюсенькие фрагменты, где обретаются элиты, выливая свои помои на головы остального человечества. Как, например, это делают США: обладая 1/3 автомобильного парка мира, выбрасывают в атмосферу половину всех «испражнений» на планете. Правда, для обитателей зон благополучия и так все хорошо, все расчудесно и никакой им духовно-нравственной эволюции не надобно - в гробу они видели одухотворенную человеческую цивилизацию. Им и так сойдет. К будущему у них же отношение определенное, единственное на все времена: «После нас - хоть потоп!». И ничем их с этого не своротить, а потому социумам время от времени приходится восставать и просто уничтожать это чрезмерно расплодившееся хищное паразитическое племя. Лучше бы, конечно, как-то упреждающе регулировать их численность в небольших величинах, но для этого еще не сформировались пригодные технологии и центры их реализации. Сами же упыри об этом не думают - они счастливы плодами своего прибыльного богоборчества.

Жизненные тактики.

Варианты поведения людей, стремящихся к каким-то своим главным жизненным целям, могут быть весьма несхожи. Но даже при этом неизбежны вполне типичные элементы поведения - своего рода социальные стереотипы. Во многом они определяются схожестью сходных устремлений, не блещущих особым многообразием, да еще совпадающим психотипами людей выбор «линии поведения» в жизненной свистопляске которых происходит вполне осознанно.

Обычно и жизненные устремления, и способы продвижения к ним у подавляющего большинства людей возникают, крепнут и усложняются по мере накопления опыта инстинктивно, неосознанно. Так происходит практически со всеми, кто всеми своими клеточками тела рвется к деньгам, власти, славе. Такие даже не задумываются, во имя чего о ни так действуют: некогда - яростные, незатухающие желания гонят их туда, где предположительно можно обрести страстно желаемое. Точно так же, как это делают, к примеру, лососевые, неудержимо устремляясь к своим нерестилищам, чтобы и закончить там свой жизненный путь. По-своему таким людям жить и проще и легче: набор традиционных природных инстинктивных устремлений определяет всю их жизненную программу на весь отпущенный судьбой срок. Основная масса людей, руководствующихся такими жизненными устремлениями, столь же неосознанно используют приемы и способы продвижения к своим стихийным целям, где практически отсутствуют нравственные запреты «не укради», «не обмани», «не возжелай жены ближнего своего» и т.п.

Потому-то орды таких устремленных к своим жизненным обретениям веками и тысячелетиями одним и тем же манером заискивают, угодничают перед любыми властвующими, богатыми, пытаются им услужить, льстят, превозносят до небес любую гнусную именитую особь. И все это - в свалках, в схватках с подобными себе, конкурирующими за право ухватить чего-нибудь их плывущего в руки (в чужие - тоже) как можно больше. При удачах - гордясь собой, выставляя напоказ добычу в виде дорогущих, моднющих вещей, бриллиантовых украшений, коллекций антиквариата и т.п. Наполняя до краев этой азартной суетой всю свою жизнь, стараясь даже всячески продлить ее с помощью любых медицинских и иных ухищрений. Можно быть уверенным - дай им Господь жизнь в несколько столетий, даже тысячелетий - ничего не изменилось бы в характере и рисунках их жизнедеятельности: инстинкты не переделать. Особенно, если нет для этого никакого желания, стимулов.

Повествованиями о тщеславных, суетных преуспевших, ведомых своими инстинктами, переполнены литература, театр, кинематограф, комиксы, телевидение - вся культура цивилизации. Спесиво полагающей, что являет собой космическое обретение, а не проблему космического мусора. Что, безусловно, настолько укрепляет человеческие стада жизненно преуспевших в самомнении, что именно так все и должно быть, что никакие пророки-посланцы Господа не в состоянии поколебать этой уверенности. А в грядущее же возмездие, о котором предупредили священные тексты, особи, ведомые инстинктами, поверить не в состоянии в такой же мере, как и гусеница не в состоянии предвидеть, что станет бабочкой. И наслаждаются по сию пору лицезрением кинофильмов, пьес о самих себе - богоравных. Выбиться из этого мощного потока так же непросто, как и из мчащейся лавины охваченных паникой людей: может и сил не хватить, и быстрее затопчут. Но в этом общем потоке есть свои особые зоны с различными условиями пребывания в них. Одним, которым удалось пробраться в верхние слои, с избытком хватает света, тепла, бабочек и мух для еды. Тем, кто оказался у самого дна, темно, холодно, душно, жрать особо нечего. А подняться выше мешают чужие задницы, плотно спрессованные в непроходимую биомассу подобно тому, как это происходит в мощном косяке исландской сельди, в котором может плотно стоять весло.

Здесь для подъема в более высокие и доходные уровни, движимые инстинктивным чутьем используют одни и те же нехитрые приемы прибиваясь, к примеру, то к одной команде восхождения, то к другой и т.п. Для удержания же в высокодоходных слоях быстро усваиваются другие стадные повадки; взаимодействуя со значимыми политическими группировками, кланами в правоохранительных органах и спецслужбах и подобное. В группах одержимых устремлениями к любым жизненным успехам и прилагаемым к ним жизненным благам действуют практически без всяких изменений те же закономерности, механизмы взаимоотношений и взаимодействий, что практикуются во всех стадах высших приматов, стаях хищников. Которые не нужно изучать в университетах для умелого использования - способности к хватательным инстинктам столь же неотъемлемы, как и дыхательным и прочим. Любые жизненные успехи лишь закрепляют наборы таких природных приемов выживания и преуспеяния. И с таким набором «знаний и умений» эта генерация человекообразных проходит по всему отрезку своих жизненных путей. Разве что к старости иные устают и становятся ленивыми настолько, что не реагируют даже на довольно аппетитную добычу. Но ни проснувшаяся совесть, ни осознание тщеты такой жизни здесь ни при чем: мертвая совесть не пробуждается и никакое осознание в ее отсутствие уже невозможно. Даже под угрозой смерти. Для неодержимых же природными обретательскими инстинктами продвижение к осознанным жизненным целям происходит тоже по вполне определенным, выверенным человеческой практикой технологиям - в зависимости от характера целей и типов людей, к ним продвигающихся.

К примеру, стремясь свершить великие научные открытия, создать яркие, высокохудожественные литературные, поэтические, музыкальные, живописные произведения, искренние молодые люди из безродных стараются много, до изнеможения учиться, работать над своими творениями и при первых удачах предлагать созданное вниманию людей значимых в избранной сфере науки, творчества. Стремятся их демонстрировать всем заинтересованным, и, естественно, сталкиваются с равнодушием, нежеланием помочь даже теми, кто сочувствует и поддерживает их творческое устремление. Нередко встречают даже противодействием, отторжением по совершенно непонятным для них причинам.

Уже потом, в зрелые годы приходит понимание такого отношения: никто не хочет нянчить, пестовать, вразумлять и учить чужие дарования, сколь бы талантливы они ни были. Никто не хочет множить число соперников своим детям, иногда – и себе. Но очень многие не прочь использовать молодые свежие идеи, взгляды, приемы творчества для себя и делают это. При этом стараются, чтобы никто не уличил их в плагиате, а потому молодые дарования стараются погасить, задвинуть в самый темный угол, чтобы они там и зачахли.

Если осознание реалий приходит поздно, творческий человек либо вовсе утрачивает жизненный интерес к своим изначальным устремлениям, либо значимость того, что он создал, осознается только потомками. На что сам он уже не надеется и завершает свой жизненный путь неудачником в своих глазах и во мнении окружающих его близких людей.

Есть и такие, что не желая прозябать, и не желая скандалить, стараются состоятся, прислонившись к уже всемирно известным, именитым научным, творческим личностям. На манер вьющегося растения, способного по стволу могучего дерева разрастись до его кроны. Это - более прагматичный, гарантирующий определенный успех пусть. Со своими, правда, рисками: могучее дерево могут срубить на пиломатериалы, свалить ураганы, а вместе с поверженной опорой тогда приходится низринуться и ее сателлитам в науке, искусстве с очень незначительной вероятностью повторить свое «восхождение» уже с другим исполином.

Более динамичные и энергичные молодые дарования успевают воспользоваться помощью нескольких авторитетных, значимых в науке, искусстве групп, используя их последовательно как ступени для своего восхождения. Для этой «технологии» нужны изрядная подвижность, сноровка, способность не слишком прикипать душой к временным сподвижникам, трезво осознавая и сохраняя свои различия, держа дистанцию. Понимая и определенные риски такого способа «восхождения»: долгое мстительное неудовольствие некоторых покинутых, ощущение собственной вины, комплексы невозвращенных долгов и т.п. Сами научные, творческие школы состоят из очень непростых людей, способных основательно подраздеть, подрастрясти не в меру подвижного и активного соратника, легко расстающегося со старыми коллегами. Среди одаренных есть и такие жесткие прагматики, которые во имя торжества дела, которому взялись служить, не щадят и своих покровителей, которые стали объективным препятствием на пути становления новых научных теорий, школ, творческих форм. Риски такого продвижения к успехам особенно высоки и издержки особо велики и значимы: легко ошибиться в оценке степени ретроградности своего бывшего учителя и покровителя, а если его при этом «корчевать» с помощью силовых ведомств, как это делали в СССР руками НКВД - результат может быть плачевным и весьма поганым. Потом ни перед людьми, ни перед Богом будет ничем не оправдаться ни при жизни, ни после. Для страховки здесь надо бы не забывать полезный тезис о том, что целесообразность никогда не должна быть выше нравственного закона.

Особенно осторожными молодым из безродных надлежит быть с теми, кто пытается привлечь молодые дарования в различные сложившиеся группы единомышленников, предоставляя в противоборствах с «ретроградами» серьезную помощь: надлежит по возможности уяснить сначала, не входят ли они в традиционные кланы, господствующие политические кодлы, масонские и другие вековые образования. Ибо в таких случаях, как бы симпатичны и добры и были новые могучие друзья, никогда невозможно понять, на кого работает вся конструкция, какие цели она пытается достичь, какую мировоззренческую концепцию реализует - «руководящие инстанции» здесь всегда скрыты в густом, ничем не рассеиваемом мраке. А из профессионально сделанной паутины обязательств, долгов выбраться потом человеку нормальному практически невозможно.

Есть еще одна тактика продвижения к целям жизни, которой пользуется большинство нечестолюбивых, обычных людей, не одержимых ни жаждой обретательств, ни жаждой славы: не усердствовать особо, делать, что считаешь возможным и нужным, ни у кого ни в чем не одалживаясь. И получать по жизни то, что получается из симбиоза личных трудов и обстоятельств. И если не косить глазами на чужие успехи, не впадать в тоску по поводу более впечатляющих удач ближних, не завидовать, то даже своих скромных обретений оказывается достаточно, чтобы полной мерой радоваться жизни, семье, детям, общению с друзьями. Именно для такой категории людей полнее всего и содержательней реализуется рекомендация: «Помогай себе сам - и тебе поможет Бог!». Понятное дело, что не каждый и здесь может надеяться на помощь Господа - только те, кто в состоянии блюсти в известные, простые по звучанию, но очень тяжелые в исполнении заповеди. Хищникам, паразитам и ростовщикам если кто и помогает, то разве что их племенные идолы - покровители - в пределах божьего попустительства. Среди достойных молодых людей из безродных немало и таких, кто стремится реализовать свое желание служить вящей пользе Отечества в качестве сотрудников наиболее полезных с их точки зрения государственных структур: служб государственной безопасности, правоохранительных органов и других. То есть там, где по мнению молодых нужны мужество, самоотверженность, где мобилизация собственных сил, духа – как на войне. И где тоже по их предположению карьера тем успешнее, чем добросовестней и лучше служишь. Где так же всегда есть место подвигу. Многое именно так и происходит в жизни и карьере избравших, к примеру, военную стезю. Но почти всегда - с весьма неожиданными и неприятными «добавлениями и изменениями». Вроде того, что геройствовать с рисками для жизни особо некогда - нужно вовремя составлять кучи служебных бумаг, жучить нерадивых подчиненных, выслушивать не всегда вразумительные наставления множества начальников, инструктирующих, проверяющих, налаживать отношения с теми, от кого зависишь по службе совместными регулярными выпивками. Кроме того, нередко случается впадать в глубокую тоску от многолетней службы в богом забытых глухоманях, островных военно-морских базах, в консульствах захолустных государств. Сложная, приземленная корпоративная субкультура невоюющих силовых структур оставляет невостребованными лучшие устремления и качества молодых, готовых к самоотверженному подвижничеству на благо Отечества. А вторую жизнь в обмен на потраченную впустую, либо исковерканную болезнями судьба не выдает. Лучшие человеческие качества молодым по жизни всегда придется проявлять, но часто в совершенно неожиданных сферах - на профессиональных поприщах в неизбежных схватках, часто не на жизнь, а на смерть, с корыстными, вороватыми коллегами, практикующими мздоимство, казнокрадство, предательство служебных интересов во имя обретений, карьеры. Таких всюду - с избытком, многократно больше добросовестных, самоотверженно преданных делу людей. Непотребствующие коллеги чаще оказываются сильнее еще и потому, что всегда в кодлах себе подобных, подличают, лгут, клевещут, оговаривают, лжесвидетельствуют и т.д. Таким образом, жизненная тактика реализации достойных устремлений в мощных корпоративных структурах чаще всего обречена на полную жизненную неудачу. Тем более тяжелую для души, что понимание допущенной ошибки приходит уже к середине карьеры в зрелые годы, когда новую жизнь начать возможности, времени нет. И с такой душевной болью приходится доживать свой век.

Есть, однако, весьма неплохой жизненный прием, способный в изрядной мере нейтрализовать горечь большинства ошибок в результате неверного выбора жизненной тактики. Речь идет о развитии своих способностей (дарованных судьбой каждому психически здоровому человеку) видеть красочное многоцветие мира, радоваться ему, наслаждаться им. Есть всегда возможность любоваться пламенными закатами, метелью золотого листопада осени, отогреваться душой у горящего камина под вой зимней ночной вьюги. Никто не воспретит наслаждаться прекрасной музыкой, полотнами талантливых художников, чтением литературных шедевров, с упоением слушать стихи поэтов Божьей милостью. Всего этого – океаны. Сохраняя и совершенствуя строй своей души, способной восхищаться всем этим, человек наполняет свою жизнь такими радостными ощущениями, чувствованиями, с которыми несравнимы, несопоставимы чувства физиологического наслаждения от алкоголя, наркотиков, вкусной и обильной еды в самых роскошных ресторанах. Для чего нет даже необходимости ныне посещать концертные залы, музеи - технические возможности позволяют все получать у себя дома, наедине со своими мыслями, ощущениями. Из далей этой страны собственной души в совершенно ином свете смотрится бытовая составляющая человеческого существования - уже не столь значимая, не столь уж и масштабная. Примерно так, как это описано Адамом Мицкевичем:

Тем, в ком такая способность восприятии красот бытия есть, живет и совершенствуется, «свинцовая мерзость бытия» уже не является единственно сущей правдой жизни, но только ее неизбежной спутницей, которой внимание можно уделять во вторую очередь, задачи которой решать в одухотворенном состоянии жизни. У таких людей маловероятны, редки низменные проявления души, часто - вообще невозможны. И не расчет, не корысть, не зависть и прочее подобное определяют взаимоотношения этой категории с другими людьми, даже если последние ведут себя традиционно - как высшие приматы.

Для таких людей меняется все традиционно привычное в социуме: стандарты, виды, образ потреблений, характер забот смещаются с накопительства на поиски творческих удач, еще неведомых и незнаемых. Уходят тревоги и заботы о сохранении, сбережении от расточительства, воров, грабителей, инфляции накопленного. Ценного материального (если это не коллекционные раритеты как способ накопления сокровищ) не существует вообще: потребление духовных ценностей в любых количествах никак не уменьшает даже на малую толику их «запасов». Одним словом, меняется вся логика социального поведения, что в представлении социальной родни племени высших приматов воспринимается как странности поведения, чудачества. Часто это служит для них очень точным знаком, что такого «чудака» можно сожрать с потрохами, не опасаясь оказаться покусанными или порванными: было бы только во имя чего жрать эту легкую добычу. И потому людям одухотворенным весьма кстати владеть приемами единоборств с двуногими хищниками, чтобы свой очевидной умиротворенностью не провоцировать в них пищеварительные реакции. Для чего вовсе не обязательно владеть черным поясом по карате - достаточно психологически быть готовым без всяких колебаний воспользоваться для умерения чужих хищных агрессивных рефлексов чем угодно: топором, ножом, ружьем и т.п. Такая готовность всегда любой стаей обязательно воспринимается как реальная опасность, блокирующая ее агрессию. Но такая готовность должна быть натуральной, не показной, что достигается выработкой соответствующих практических навыков противостояния любым угрозам личной жизни, здоровью.

Есть и еще одна серьезная опасность - чрезмерная отреченность человека духовного от реальностей быта, окружающего мира. В таком состоянии в нынешнем реальном мире такой человек практически обречен, если за ним как за ребенком, нет надлежащего присмотра близких. При всем том, что такой человек остается выдающимся композитором, писателем, художником, занятым своим творчеством, создающим высококачественный интеллектуальный продукт. Примеров тому в человеческой истории великое множество. И честь и хвала тем родным, друзьям, близким, поклонникам талантов, которые сумели сберечь такие личности, создать им условия для продолжения творческой деятельности. Но очень многим помочь было некому в свое время. Или «помогали» им, только подливая выпивку в стаканы, да за копейки приобретая их бесценные для потомков произведения.

В силу уже названных опасностей, рисков для людей действительно нравственных, духовных их популяция в социумах от веку остается численно незначительна, их социальный статус - ближе к «придонным» социальным группам. По-другому в человеческой цивилизации, где повсеместно подавляюще доминирует психотип пещерного человека в различных «цивилизационных» модификациях, не было и не предвидится.

Духовный человек не изведен на корню лишь по той простой причине, что в социумах он предельно неприхотлив и сохраняет творческую активность и продуктивность при стандартном потреблении даже уличного нищего и в таких социальных условиях, которые вполне сопоставимы с тюрьмой, концлагерем. При этом именно в силу своей духовной природы такой социальный тип не воспринимает даже состояние крайней нужды как личное несчастье, трагедию - он их почти не замечает. Если ему об этом настоятельно не напоминают семья, родные и близкие.

Но жизненную тактику погружения в творчество, сопровождаемую почти полным небрежением жизненными условиями, преуспеяниями, как правило, сознательно не выбирают: если творчество талантливому человеку далось, пошло успешно, увлекая и полностью захватывая его целиком и полностью, деться от такого варианта судьбы уже некуда. Тем же, кто пытается распорядиться своими несомненными дарованиями как редким и очень дорогим товаром, только в отдельных случаях прижизненно удается состояться как выдающемуся творцу и вполне при этом богатому человеку. Судьба не очень благоволит к талантам с задатками расчетливого и ловкого торговца, процентщика.

Таким образом, в цивилизации, несмотря ни на что, сохраняется «рассада» вида «человек духовный» во всем его своеобразии, красе и практической бесполезности в злом, рациональном, ростовщически – торгашеском человеческом мире. И вполне возможен вариант, когда в силу исключительно благоприятных ситуаций, либо по капризу Судьбы этот тип вдруг станет численно доминирующим. Этого будет вполне достаточно, чтобы в новой социальной атмосфере ядовитые, гнилостные душевные свойства нынешних поколений были подавлены, нейтрализованы. Как это происходит в сосновом бору, где вырабатываемый озон практически полностью стерилизует микробную среду и даже продукты сохраняются лучше, чем в любом холодильнике.

В жизни при любых наборах тактик молодым из необеспеченных социальных групп неизбежно предстоит входить в тесное деловые, дружеские отношения с множеством вполне симпатичных по своим качествам людей - как сверстников, так и более старших. Многие из которых вполне искренне будут стремиться укрепить взаимоотношения, делая их более обширными, прочными. Процесс этот, в основном, очень желателен, полезен, его целесообразно поддерживать. При одном обязательном во всех таких взаимодействиях на протяжении всей жизни условии: никогда не поощрять своим соучастием малопривлекательные, малодостойные, непотребные устремления своих друзей, сколь ни были бы они вам дороги. Речь, прежде всего, идет об алкоголе, наркотиках, азартных играх. Поощрять в друзьях соучастием надлежит то, что служит собственным главным жизненным целям: сложение усилий всегда дает результат, намного превышающий простую арифметическую сумму сил. Поощрение соучастием взаимных слабостей по своим разрушительным следствиям тоже многократно выше одиночных непотребств. Особенно осторожным надлежит быть с навязчивыми, прилипчивыми друзьями, склонными перегружать свои проблемы, тяготы на лучших своих знакомых. Проявляя зачастую при этом редкую изобретательность, изощренность, прибегая к различным «неординарным» аргументам, вроде такого: «Сегодня он с нами не пьет, а завтра - родину продаст!», «Кто не с нами – тот против нас!» и т.д. Принцип взаимоотношений здесь должен быть прост - чем настойчивее попытки друзей втянуть в пустые или вредные занятия, тем жестче и решительней должен быть отпор, включая полный разрыв отношений. Иначе нельзя по причине того, что искушения друзей всегда опаснее искушений врагов. Тот, кто не следует этому правилу - достаточно быстро, гарантированно «сойдет с дистанции», какими бы способностями или возможностями он к этому моменту ни располагал. Так уж организован этот вид «естественного» социального отбора.

Но стремление безмерно увеличивать число своих друзей, следуя, к примеру, технократическим рекомендациям Дейла Карнеги, содержит в себе очередную опасность - утрату самоидентификации в своей жизнедеятельности: чем больше «действующих» друзей, тем многочисленнее вынужденные для поддержания неконфликтных отношений с ними«мировоззренческие компромиссы», уступки в своей нравственной позиции. Когда число таких уступок превышает критически допустимое - человек вполне может утратить свою собственную нравственно- мировоззренческую позицию, свой «моральный облик». Никакие совокупности дружеских обретений этого не стоят: утрачивается суть человека, остается лишь его упитанная, хорошо одетая, говорящая и двигающаяся пустая, бессодержательная оболочка. Которую, как перекати-поле, легко и непринужденно гонят по разным направлениям то северные, то западные или еще какие ветерки. Уменьшить неизбежные утраты своей идентичности при интенсивном «строительстве» мира меж личностных взаимоотношений вполне возможно и довольно простым приемом: после установления устойчивых, регулярных дружеских отношений неприметно отказаться от вынужденных на период первичного знакомства нравственно-этических уступок, вернувшись на свои изначальные постоянные позиции. Почти все дружески настроенные люди воспримут это просто как естественный этап «лучшего познания» новых качеств вновь обретенного соратника, товарища.

Не менее важно для человека и тактика минимизации трат сил, средств на нейтрализацию враждебных, недружественных действий разнообразных оппонентов собственной жизнедеятельности. Для чего вполне годятся простые, выверенные технологии общения людей: не злословить о недругах вне зависимости от степени личной неприязни, не предпринимать без реальной нужды недружественных выпадов, поступков по отношению к ним. Очень помогают, одновременно снижая издержки собственных астеничных чувств, старания разглядеть в несимпатичных нам людях, реально присущие им достойные чувства, умонастроения и постараться их ценить, не пренебрегая упоминать об этом в общениях с окружающими. Подобное отношение позволяет остановить беспрерывный процесс демонизации своих оппонентов, в ходе которого они обретают в воображении, представлениях облик каких-то чудовищ, что стимулирует только еще больше совершенно нерациональное возрастание напряженности во всех отношениях. Часто провоцирующее открытые столкновения со множеством серьезных отрицательных следствий для всех. Это особенно важно с учетом упоминавшегося ранее значимого обстоятельства: со временем многие из друзей, изменяясь под воздействием жизненных обстоятельств, становятся обузой, а то и вовсе врагами. А вот бывшие недруги, трансформируясь в русле жизненных условий, вполне могут стать надежными и весьма полезными соратниками, союзниками, иногда - даже друзьями.

Обобщая и несколько упрощая изложенное в тезисе об оптимизации тактик жизни, можно в наиболее корректной форме свести его к некоей формуле: делай все только по собственному уразумению даже с учетом всего того, что говорят и советуют безусловно умные и доброжелательные к вам старики. В соответствии только со своим «внутренним голосом» - совестью, которую нельзя ни глушить, ни умерять в угоду любым сиюминутным успехам, радостям. Без нужды не следует рисковать, к опасным шагам, если их нецелесообразно избегать, надо всегда тщательно готовиться. Во взаимоотношениях с людьми стремиться руководствоваться известными заповедями - ничего лучшего, более мудрого у людей нет и не предвидится. Сами по себе избранные значимые, достойные цели жизни в определенной мере оптимизируют жизненные тактики человека наилучшим образом. Их отсутствие - серьезнейшая тактическая ошибка, которая традиционно делит жизнь, лишенную цели, на два основных периоды: период бурной, насыщенной беготней за удовольствиями, радостями жизни юности и молодости. И гораздо более длительный период, когда приходится вылезать из помоек жизни вроде тюрьмы, вендиспансера, пытаться склеить черепки прежней семьи, восстановить забытые родственные, дружеские связи. А чаще - попросту вылечить подорванное чрезмерным употреблением алкоголя, обжорством, иными непотребствами здоровье, сберечь его остатки с помощью всех мыслимых лекарств, лечебных методик, растягивая оставшиеся крохи на возможно больший срок.

Конечно, человек – в большой мере хозяин, архитектор своей судьбы, беда только в том, что осознание этого к большинству приходит, когда уже ни распорядиться судьбой, ни только сконструировать ее возможностей, сил никаких не осталось. Одним словом, веселый период жизни, когда можно разбрасывать в любые стороны любое количество камней, бывает всегда короткий. Мучительный же период сбора такого посева - гораздо дольше. Если, конечно, не убьют еще в молодости.