К югу от Авалона

Глава 2

– Вы слышали что-нибудь о проклятом острове Тир и об особняке Фэншоу, который также называют «домом Обинаты»? – спросил Блэквуд.

– Абсолютно ничего, сэр, – ответил я, Маркус тоже покачал головой.

– Вот и я ничего не слышал, черт возьми. Пока не купил два года назад дом на острове, и не просто дом, а именно этот самый особняк. Чертов простофиля. Конечно, мне никто ничего не сказал. То есть я слышал от агента, что там случилась парочка смертей, но не придал этому особого значения. Думал, это какие-то несчастные случаи или следствие несдержанного нрава… знаете, остров крошечный, всякое может случиться.

– Будет лучше, если вы расскажете все по порядку.

– А я что делаю? Итак, Тир – маленький островок недалеко от побережья, занимает примерно пару квадратных миль4, может, немного больше. Регулярного паромного сообщения нет, но есть местные катера, которые постоянно курсируют туда-сюда по необходимости. У многих жителей есть свои лодки. На острове есть городишко, скорее поселок из трех улиц с магазином и почтой, хотя большинство владельцев прибрежных вилл предпочитают собственную доставку. Вот с этих вилл все и началось. Неужели вы никогда не слышали о Тире?

Мы снова покачали головами.

– Местечко-то замечательное. Чуть более часа на хорошем катере до Лос-Анджелеса, двадцать минут до Авалона на Санта-Каталине5. Скалы, живописные холмы и песчаные пляжи. Рыбалка, девственная природа и никаких случайных туристов. Еще в начале 20-х там начали строить загородные дома на том отрезке побережья, где можно сделать собственные пляжи и причалы для яхт. Полнейшее уединение, хотя до цивилизации рукой подать. Вилл всего шесть, подразумевалось, что круглый год в них не живут, кроме прислуги, конечно. Одну купила Аннет Доран, если помните такую звезду немого кино. Еще один дом принадлежал бывшему послу Осборну. В третьем останавливался писатель Уильям Сибрук6. Тот самый, который ел человечину в Африке и лежал в психушке. Он гостил у своего друга, тоже популярного писателя, Честера Лутца, хотя его сейчас, наверное, уже почти не помнят. И наконец был дом семьи Фэншоу. Добротный каменный особняк в стиле голландского колониализма, со множеством каминов – то, что нужно, чтобы пережить тихоокеанские штормы. Он несколько лет пустовал, так что на него-то я и позарился. Давно хотел открыть тихий семейный пансион с рыбалкой где-нибудь на побережье. Сам-то я из Сан-Антонио, всю жизнь занимался скотоводством. Моря в глаза не видел, только в отпуске. Но мечтал жить у океана. Я человек решительный, так что продал свое ранчо и начал рассматривать варианты. Съездил на Тир, посмотрел, вроде бы ремонт требовался небольшой: покрасить все, обновить интерьер, заменить рассохшиеся окна, добавить ванных комнат… ну и облагородить сад и спуск к пляжу. Цену риэлторы предложили замечательную. Еще бы. Ну я и клюнул, отказался от других предложений. Купил дом с участком, сделал ремонт. Простите, вы не могли бы потушить свою жуткую сигарету? У меня астма.

Маркус пристроился за моим креслом и начал дымить в окно.

– Я уже говорил вам, что ничего не знал об острове и этом проклятом особняке. Проклятом – в прямом смысле. И кто-нибудь хоть намекнул бы мне, когда я завозил материалы, делал ремонт, расчищал пляж… – Блэквуд рассеянно махнул рукой. – Зато когда я стал давать рекламу и ждать гостей, тут уж местные кумушки развязали языки. Дом проклят, его населяют мстительные духи… и все в таком роде. Постояльцы стали бежать один за другим, не проведя и ночи. Кому-то что-то мерещилось, некоторые особы были просто впечатлительными. Стоило хоть одному сходить в город за пачкой сигарет, как он немедленно возвращался и начинал паковать вещи, а вместе с ним и половина отеля. Я кинулся к своему агенту, спросил, что за чертовщина происходит. Тут он и выдавил из себя, что, оказывается, у дома Фэншоу дурная репутация уже не одно десятилетие. Место, на котором он построен, «нехорошее», к тому же там провели какой-то демонический ритуал, который пробудил древних духов, и теперь всех, кто окажется в этом доме, будут преследовать несчастье. А раньше мне он рассказать не мог? Ну по-человечески его тоже можно понять – чертов особняк никак не продавался. Бедняга оправдывался тем, что думал, будто все уже забыли эти истории.

– Зачем местный люд распространял подобные слухи среди ваших постояльцев? – задумчиво спросил Маркус.

– Да делать им нечего, – снова махнул рукой Блэквуд. – А почесать языками хочется, особенно когда туристы появились. Я мог бы вступить с ними в конфронтацию, но как заткнешь? И тогда бы еще больше настроил против себя весь город и соседей. В общем, я уже было решил бросить эту затею и продать отель другому такому же идиоту. Но потом дочь подсказала мне идею получше. Почему бы, сказала она, не превратить наш кошмар в главную достопримечательность? Проклятый отель с привидениями на уединенном острове. Конечно, семьи с детьми к нам уже не поедут, пенсионеры со слабым сердцем тоже отпадают, но ведь есть еще куча сумасшедших, любящих пощекотать себе нервы. Я раскопал всю историю особняка, мы выпустили целый буклет для постояльцев. Вот я, кстати, захватил экземпляр, чтобы вы ознакомились.

Блэквуд вытащил из внутреннего кармана пиджака скрученный в трубку цветной глянцевый проспект и, разгладив, положил на стол.

– Если уж местным жителям так нравится трепаться про убийства и чертовщину в моем отеле, то путь работают на мою рекламу, – заявил он, обнажив ровные фарфоровые коронки. – Конечно, нам пришлось обратиться к услугам, скажем так, специалиста. Профессионального постановщика, работавшего в Голливуде. Он сделал несколько остроумных приспособлений в доме, чтобы, так сказать, усилить эффект. Ну раз уж люди едут, чтобы увидеть кровавых призраков, понимаете… Никакого нарочитого кича, конечно, никаких скелетов, выпрыгивающих из шкафов, или фигуры под белой простыней… Так, небольшие милые шутки. Гаснущий свет, тихие голоса, немного двигающейся мебели. Ну иногда газовое облако, похожее на эктоплазму. Еще пара наших фирменных штучек. Новые клиенты оказались очень довольны! Правда, местные попытались возмутиться, что мы якобы паразитируем на дурной славе острова. Так ведь это они первые начали. К тому же им грех жаловаться, у нас почти теперь круглый год бывают постояльцы, которые закупаются в городских лавчонках, арендуют лодки и автомобили.

– И что нарушило эту потустороннюю идиллию? – спросил я.

– Как я и заявил с самого начала – появилось новое неизвестное привидение. Причем довольно агрессивное. Все наши трюки очень продуманные, я же сказал, мы наняли профессионала. Они построены в основном на визуальных и акустических эффектах, чтобы люди думали, что им что-то там показалось. Мы даже стол в общей гостиной сделали таким образом, что, если кому-то придет в голову вызывать духов, то возникнет эффект их присутствия: светильники начинают мигать, стол подрагивает, раздаются стуки… нас в этом вопросе консультировал еще один парень, медиум из передвижного цирка.

И вдруг где-то пару месяцев назад гости стали взахлеб рассказывать, что то и дело натыкаются на реальное привидение. В длинном халате, похожем на это, как его… японское кимоно. Лицо белое, закрыто длинными волосами. А в руке у него – китайский бумажный фонарь. Эту особу видели в саду, видели на утесе по дороге на пляж, видели в библиотеке и на чердаке, причем каждый раз она исчезала без следа, хотя мы с Мэри Энн, это моя дочь, очень обеспокоились и пытались по-тихому устраивать засады. Три недели назад я сам видел этого призрака, когда прогуливался вечером в сторону моря. Он или она стояла прямо над обрывом. В лунном свете я очень хорошо рассмотрел фигуру: действительно какой-то япошка в традиционном костюме. В руке тот самый злосчастный бумажный фонарь мертвенно-розового цвета. Ясное дело – кто-то изображает из себя самого Обинату, парня, из-за которого и возникло проклятие. Мы никогда до такого не опускались, чтобы гостей ряжеными пугать.

Я уже говорил вам, что не верю в призраков. Поэтому сразу бросился к нему, но он как будто сквозь землю провалился. Я бы подумал, что, если это человек, то он спрыгнул с утеса, но, посмотрев вниз, я никого не увидел. А склон там сверху отвесный, но чуть дальше становится пологим и можно спуститься, если знать, куда ступать. Но даже в темноте это рискованно. Тогда я пошел назад, где бывший ручей прорезал ложбину и потом были выдолблены ступени, ведущие вниз к пляжу. Спустился и осмотрел весь пляж. Как я сказал, луна светила довольно ярко, но я никого не обнаружил.

А неделю назад этот призрак напал на одного из наших официантов. Хорошо, что не на постояльца, иначе бы все от нас снова разбежались. Тот нес поднос с закусками в столовую, дочь и две горничные накрывали на стол. Они услышали грохот в коридоре. Бросились туда и обнаружили Эмилио, это тот самый официант, лежащего на полу рядом с подносом и разбитыми тарелками. Доктор сказал, что у Эмилио большая шишка на затылке, видимо, вызванная сильным ударом головой о стену. Когда парень пришел в себя, то рассказал, что увидел японца с абсолютно белым лицом и черными глазами, который сразу бросился ему навстречу. Больше он ничего не помнил. Ах, да, парень сказал, что на голове у него длинные черные волосы, поднятые в высокую прическу, а частично свисающие на лицо.

– Ваш Эмилио не запомнил, был ли у этого призрака бумажный фонарь в руке? – спросил Маркус.

– Нет, он ни о чем таком не упоминал. А что?

– Просто в мире призраков очень важен символизм, каждый штрих имеет значение. Например, если известно, что некий дух постоянно является людям, сжимая в руках окровавленный меч, которым он зарубил свою жену, вряд ли можно ожидать, что в один прекрасный день он по рассеянности забудет его дома. Нападение на официанта произошло днем или вечером?

– Во время вечернего чая где-то часов в шесть.

– Значит, еще было совсем светло, – продолжил я мысль Маркуса. – А до этого люди видели японского призрака днем или ночью?

– Преимущественно ночью, – задумчиво сказал Блэквуд.

– Значит, вашему призраку понадобилось освещать себе дорогу в темноте. Что указывает нам его вполне человеческую природу.

– А я о чем говорю?! – вскинулся Блэквуд. – Кто-то явно решил мне подгадить. Запустил какого-то урода из цирка в мой отель с привидениями. Вначале я решил, что это чья-то дурная шутка. Или что мои постояльцы просто выдумывают, что видели Обинату, чтобы придать еще большей пикантности своему мистическому опыту. Но я сам видел эту фигуру. И еще нападение на Эмилио… Это никуда не годится. А если в следующий раз он нападет на гостя. На меня. Или на мою дочь?! А вы что, решили, что я предложил бы вам выследить настоящего призрака? – усмехнулся он. – Тогда я бы обратился не к частному детективу, а к медиуму.

– Вы заявили в полицию, сэр?

– О чем? – округлил он глаза.

– О нападении на служащего.

– И что бы я им сказал? Что у меня появилось неучтенное агрессивное привидение? Послушайте, все на этом чертовом острове верят в проклятие особняка Фэншоу, в злобного духа Обинаты и готовы часами об этом говорить. Мне кажется, даже местный сержант. У дома сменилось несколько владельцев, несколько лет он пустовал. Как я узнал задним числом от своего агента, никто не выдерживал там больше двух лет. Да и как тут выдержишь, если местные кумушки за кусочком домашнего пирога тут же в кровавых подробностях расписывают тебе всю его историю. Островная прислуга наотрез отказывалась там работать, пришлось выписать ребят с материка. Таких, с крепкими нервами, которым не будет мерещиться всякая чертовщина. Естественно, я объяснил служащим, что все это – постановка. Эмилио я сказал, что на него напал какой-то сумасшедший, любящий переодевания. Но, похоже, парень ждет-не дождется, пока доработает до конца месяца и смоется. И если бы пошел к сержанту Хэдману и рассказал бы о нападении, что бы было? Все бы решили, что я сам виноват, поскольку потревожил духи умерших. Мне не нужна такая репутация, понимаете? Отель с привидениями – отлично, но не дом ужасов.

– А вы сами замечали в доме паранормальные явления, скажем так, не вызванные вашими фокусами? – с интересом спросил Маркус.

– Не держите меня за сумасшедшего, – недовольно фыркнул Блэквуд. – Обычный старый особняк. Что-то где-то скрипит, ставни хлопают от ветра. Как я говорил, там требовался хороший ремонт. Видимо, никто из предыдущих жильцов этим не обеспокоился. Наслушались местных сплетен и навообразили себе невесть что. Как говорит моя дочь, типичная американская психология. Или, может, просто увидели, сколько денег надо вбухать в эту развалину, и свалили, списав все на привидения. Когда мы въехали, угольный котел в подвале там так завывал, что я сам пару раз подумал, что кого-то убивают среди ночи. Котел я заменил. А зря. Знал бы, что у меня будут жить любители привидений, оставил бы старый, даже еще пару винтов ослабил.

– У вас есть предположения, кто мог бы сыграть с вами подобную… шутку? – спросил я.

– В том-то и дело, что твердых подозрений нет. Ну, местные вначале были недовольны, как я говорил, что я стал наживаться на их мрачной истории. Но они вроде как смирились. Постояльцы у меня хоть и с головой не дружат, но народ мирный и при деньгах. Может, кто-то хочет меня выселить, чтобы перехватить бизнес? Не знаю. Джонсеб Фэншоу, местный землевладелец, вроде бы подбивал клинья, чтобы выкупить у меня отель..

– Вы сказали, Фэншоу?

– Да, его семье раньше принадлежала земля, на которой построены особняки. Долгая история. Тут все написано в буклете, почитайте. Ну, когда у меня обычный пансион прогорел, он спрашивал, не продам ли я ему землю с домом. Но цену предложил – чуть больше половины, чем я сам потратил со всеми вложениями в ремонт. Я вежливо отказался. А сейчас он иногда устраивает скандалы, когда мои гости заходят на его земли, но это же полная ерунда. Там ни заборов, ни табличек. Просто жадный склочник. Я бы скорее подумал, что это может быть делом рук кого-то из соседей. Например, в одном особняке живет парочка художников из Сан-Франциско. Ну как… это они почему-то называют себя художниками. Когда они приезжают, то устраивают настоящую оргию, организуют у себя на лужайке эти… хэппиниги, играют громкую музыку, ходят голышом и обмазывают друг друга краской. Брр. Хоть у нас участки и большие, но до меня долетают звуки их вечеринок. И что они там орут! По-моему, это не художники, а форменные анархисты. И они постоянно под кайфом. Не удивлюсь, если в один прекрасный день всю их компашку накроет рейд полиции или ФБР. Я ходил к ним пару раз, просил быть потише. Что уж там – даже пригрозил вызвать копов с материка. А они в ответ подсунули мне в сад чучело… Может, они на меня так обозлились, что устроили и этот… маскарад… чтобы запугать? Или посмеяться. Но зачем нападать на Эмилио? – Блэквуд задумчиво начал теребить усы.

– На острове есть японцы? – неожиданно спросил Маркус.

– Среди постоянных жителей – ни одного. Если и были, то их вывезли во время войны, и с тех пор никто не вернулся. А среди моих постояльцев встречаются. Слушайте, – Блэквуд внимательно вгляделся в мое лицо, только сейчас заметив слегка миндалевидный разрез глаз, – мистер Стин, а вы случайно сами не японец?

– Нет, – сдержанно ответил я.

– Жаль. Тогда вам было бы легче разобраться в этой тарабарщине, с которой все началось. Свидетелей-то не осталось. Живых, я имею в виду. Я что-то разузнал у местных, что-то моя дочь вычитала в книгах. Все здесь, в буклете. Я вам оставлю, чтобы вы успели ознакомиться до прибытия на Тир.

– Что? – удивленно переспросил я.

– Вы же беретесь за дело? – напористо спросил Блэквуд. – Иначе зачем я тут перед вами распинался. Я уже все подготовил. У нас есть свободный номер, я дал распоряжение его не занимать. Завтра в полдень вас будет ждать катер на причале 26 в Ньюпорт-Бич, Называется «Лилибет», управляет им парень по имени Тед Фэншоу.

– Как, еще один Фэншоу?

– Да, сын Джонсеба. У них крупнейшая компания по перевозкам на острове, а юный Тед никогда не упускает возможности самому встать за штурвал. Я ему сказал, что вы – обычный клиент. Так что никаких подозрений не вызовет.

– Вижу, вы все продумали?

– Нет причин, чтобы откладывать, – пожал плечами Блэквуд. – Как я уже говорил, я человек решительный. Если не можете завтра, скажите мне, пришлю за вами катер в другой день. Но лучше начать пораньше. Сейчас самый сезон, от постояльцев отбоя нет. Не хотелось бы, чтобы кто-то еще пострадал от проделок этого Обинаты. Если вы беретесь за эту работу, назовите ваши расценки, и я прямо сейчас выпишу вам аванс. Не люблю тратить время попусту.

– Скажите, мистер Блэквуд, почему вы остановили выбор именно на моем агентстве?

– А. Ну, дочь где-то полгода назад прочитала статью о том, что вы были связаны с какими-то убийствами в отеле. Она запомнила ваше имя. Я собирался в город по делам и нашел ваше объявление в газете. Решил не звонить, а сразу прийти, на месте посмотреть, так сказать, стоит ли вам поручать такую работу.

Я внутренне содрогнулся, вспомнив случай, о котором упомянул Блэквуд. Дело было прошлой зимой в канун Рождества7. Тогда я не просто расследовал убийства в отеле, а работал в нем ночным охранником, поскольку находился в довольно стесненных обстоятельствах.

Теперь же ситуация была иной. Клиент предлагал мне изображать обычного гостя. Хоть и в несколько эксцентричном заведении, выполняя не менее эксцентричное поручение. Почему бы и нет? Последнее дело я закончил три дня назад и с тех пор маялся бездельем. Чем и была вызвана наша сегодняшняя встреча с Маркусом. Я бросил взгляд на приятеля, в интересом изучавшего буклет «отеля с привидениями».

– Я согласен взяться за эту работу, – кивнул я. – Только хочу попросить, чтобы в этой поездке меня сопровождал профессор Ван Ренн.

Маркус изумленно уставился на меня поверх буклета, но ничего не сказал.

– Помимо величайших познаний профессора в различного рода легендах о злобных призраках, мне будет в любом случае необходима подмога, чтобы выследить вашего таинственного недоброжелателя, – пояснил я.

В других обстоятельствах я бы скорее пригласил в поездку на остров Тир свою подругу Аманду Хэйр. Она была голливудским продюсером, там что ей наверняка бы понравилась идея охоты на привидения, к тому же я мог положиться на ее опыт в устроении различных трюков и спецэффектов. Не говоря уж о других приятных бонусах совместной поездки. Но Аманда взяла отпуск, чтобы провести лето в Англии с мужем и детьми, и я даже не был уверен, вернется ли она в Лос-Анджелес и продолжится ли после этого наше общение.

– Это… немного неожиданно, – пробормотал Блэквуд. – Я думал, вы работаете в одиночку. Как я говорил, отель весь забронирован, не уверен, что смогу найти комнату для профессора.

Он сделал паузу, задумавшись.

– Впрочем, я согласен с вашими доводами, мистер Стин. Жаль, что я сам не подумал, что вам понадобится помощник. Если профессор не возражает, он может остановиться в пансионе миссис Майерс в городе. То есть как, городе, я говорил уже – поселок на три с половиной улицы. У миссис Майерс довольно уютное заведение, и готовит она неплохо, если вы не гурман. До моего отеля можно дойти пешком за полчаса бодрым шагом. Естественно, я все оплачу. Вот только… есть одна проблема, – Блэквуд сделал тяжелую паузу, потеребив усы. – Миссис Майерс вдова. И очень любит кошек. Я как-то останавливался на ночь в ее пансионе, когда осматривал особняк перед покупкой. Кошки везде, сэр. Они завтракают и ужинают с вами, и надо очень постараться, чтобы изгнать этих мяукающих тварей, когда вы собираетесь отойти ко сну.

Я бросил робкий взгляд в сторону Маркуса, ожидая, что сейчас наступил именно тот момент, когда он окаменеет лицом, извинится и откланяется, чтобы вернуться в свою уютную квартиру в кампусе колледжа. К моему удивлению, Маркус широко улыбнулся.

– Напротив, сэр. Это вовсе не проблема. Я тоже очень люблю кошек.