К югу от Авалона

Глава 8

Направляясь в сторону городка я все больше злился на Маркуса и на себя, что выбрал его своим компаньоном. Интересно, что такого он мог найти в местной библиотеке? Неизвестные дневники Шекспира?

И какое это имело отношение к моей непосредственной работе? Судя по словам Мэри, шутником, прикидывающимся призраком японца, мог быть кто угодно, отца ее на острове не слишком любили. Не мог же я приставать к каждому местному жителю с расспросами в надежде, что он неожиданно решит сознаться в злом розыгрыше.

Поэтому мне следовало внимательно обследовать отель и прилегающий сад до темноты, чтобы понять, где лучше всего устраивать засаду на этого «призрака». Вместо этого я тащился по грунтовой дороге в поселок, чтобы выслушать какие-то очередные библиографические открытия Маркуса. Впрочем, я сам его позвал в эту поездку, поэтому не мог игнорировать.

Зато я наконец понял, какие преимущества дает законченное академическое образование. Маркус очень ловко нашел телефон и догадался позвонить мне в отель, наверняка пройдя всего шагов двадцать от своего пансиона. А теперь мне приходилось стаптывать свою единственную пару ботинок, чтобы встретиться с ним в неведомой публичной библиотеке, пока он в ожидании попивает кофе и курит свои невыносимые гвоздичные сигареты. Если бы я закончил юридическую школу в Гарварде, как и планировал, а не ушел бы вначале на фронт, а затем в полицию, то тоже в совершенстве овладел бы этим навыком – непринужденно вызывать к себе людей по телефону.

Но так сложилось, что я стал неисправимым «топтуном»: вначале в патруле, потом в отделе краж, потом в убойном. Подозреваемый будет всячески избегать встречи с копом, пока последний не толкнет стертым ботинком прямо в дверь его спальни.

И даже уйдя из полиции и занявшись частным сыском, я продолжал наворачивать мили и мили, сжигая бензин и снашивая подошвы.

Отогнав раздражение, я стал с интересом рассматривать окрестности. Вначале дорога шла вдоль береговой линии, являясь единственной транспортной артерией для местных домовладельцев. Примерно через четверть мили23 от отеля я увидел еще один особняк, частично скрытый зеленой изгородью и чахлым садиком. Очевидно его спланировал тот же архитектор, который строил дом Фэншоу, правда, этот выглядел немного компактнее и без излишеств вроде боковой башни. Еще четыре подобных дома располагались дальше по дороге и намного ближе друг к другу – по моим прикидкам участки земли здесь составляли примерно четыре акра24, и я вспомнил о том, что изначальные хозяева построили собственный особняк чуть дальше от прочих соседей, которых воспринимали как летних арендаторов.

Тем временем грунтовая дорога так и продолжала уныло влачиться вдоль берега, в какой-то момент резко забрав в холмы. Я начинал чувствовать, что прогноз приятной сорокаминутной прогулки был несколько оптимистичным. Вдоль дороги потянулись изгороди, видимо, предназначенные для защиты овец и прочего скота. Я с тоской поглядел на зеленые холмы: наверняка между ними где-то пролегал короткий путь в город, сокращавший путь вдвое, но на карте отеля он не был отмечен.

Пару раз мне встречались на дороге велосипедисты. Почтенная дама, усиленно крутившая педали, и рассыльный. Еще меня обогнал какой-то черный кабриолет, обдав облаком пыли. Зато следующая машина остановилась, и я увидел в кабине пикапа мрачное лицо садовника Горди.

– Никак в город идете? Могу подбросить.

На этот раз я не стал отказываться.

Как оказалось, я лишь немного не дошел до вершины самого высокого холма. Потом последовал холм помельче, а затем дорога весело пошла под уклон, и мы вкатились в поселок, практически не используя педаль газа. Я с содроганием думал о том, как буду совершать обратный путь – Горди сообщил, что едет в скобяную лавку купить немного краски и тут же отправится назад в отель.

Теперь я мог рассмотреть городок вблизи. Он действительно состоял почти из трех улиц, тут Блэквуд не наврал. Мейн-стрит начиналась от дороги, ведущей к холмам, и устремлялась в сторону порта. Ее пересекала пара линий домов, причудливо загибающихся, чтобы вписаться в местный ландшафт.

В городке я не заметил особого оживления. На Мейн-стрит нам повстречалась всего одна машина, а под деревянными навесами у магазинов и лавок сидело лишь несколько мужчин, занимавшихся своими обычными повседневными делами: курением, питьем пива и игрой в карты. Даже в самый жаркий день в самой глухой деревне округа Юма25 и то было бы оживленнее.

Горди молча высадил меня у красного здания с зеленой дверью и махнул рукой на прощание.

Я вошел в здание библиотеки, где допотопный вентилятор гонял затхлый воздух.