Кабальеро плаща и гитары. Том 3, 4, 5

Глава 36. Контролируемый мессия

Глава 36. Контролируемый мессия

Снова кабинет тётушки. Она злая, как сука. Когда вошёл, кивнула на кресло, продолжая заниматься бумагами, и лишь минут через десять, закончив, отключила терминал и в молчании откинулась на спинку, пронзая меня взглядом.

- Да? – как можно более невинно спросил я.

Она издала тяжёлый вздох и начала пристрелку.

- Шимановский, скажи пожалуйста, на хрена тебя взяли? Не в корпус, а сюда, вот в этот проект? – окинула она рукой кабинет. Внутри неё клокотала ярость, но её высочество сдерживалась. – Давай, вкратце, в двух словах. Осилишь такой мозговой тест?

Я тоже откинулся на спинку, отодвинул кресло и закинул ногу за ногу.

- Ради достижения двух целей. Первая – выпустить пар у Обратной Стороны. Понизить градус напряжённости в отношении латинос. Дать понять, что мы о них думаем, не забыли, и даже собираемся заботиться. Вторая – щёлкнуть по носу местных амигос, которые провоцируют на Той Стороне радикальные настроения. Всё верно?

- Верно. – Скупой кивок. – А ты что делаешь, сукин сын?

- Что и оговаривалось. – Я беззаботно пожал плечами. – Повышаю самооценку Сектора с целью понизить протестные настроения. И щёлкаю по носу особо наглых камрадов, которые давно просят.

- И как же повышение самооценки Сектора влияет на понижение градуса его радикализма? Мне кажется тут связь как раз прямая, а не обратная.

- Обратная, тётушка. Только тот, кто чувствует в себе силу, способен на взвешенные решения. Это слабак кидается с саблей на танк, и будь что будет – терять нечего. Чтобы им начать говорить с латинос, они должны себя поставить. Не поставят себя – латиносы их просто не воспримут. Нельзя без самоуважения.

- О, господи! – Она воздела глаза к потолку, сдвинула кресло, встала, зашагала вдоль окна, показывающего весь купол в хорошем ракурсе. Офис ДБ здесь самое высокое здание, а её кабинет на последнем этаже. Тут даже защиты особой не требуется – неоткуда снайперам в её кабинет стрелять. Только с купола, но там своя охрана, разумеется, усиленная операторами отсюда. – Хуан, - продолжила её высочество, замерев и уставившись в окно, - за эти сутки произошло двадцать шесть нападений на латинос. Их, конечно, было больше, но я говорю о тех, которые департаменту скинули разгребать. То есть дела о межнациональной розни планетарного масштаба. Из них двое известных журналистов. Один телеведущий. Четверо парламентариев провинций. Нет, не Альфа, у нас пока тихо, но в регионах провинциальных депутатов уже «гасят». «Чтоб за базар отвечали» - это дословная цитата из дела. Шестеро бизнесменов. И один сенатор – тот самый, которого вы «пришили» к информационному листку этого «Repollo» вместе с Домингесом. Ты понимаешь, мать твою, что творишь?

- Тётушка, ты одна из немногих на планете знаешь, что да, понимаю, - спокойно парировал я. - И единственная, кто отдаёт отчёт, что это не конец постановки. А скорее ближе к началу.

- Мать твою, как мне тебя защищать! – обернулась она, и лицо её выражало растерянность. – Операция зашла уже слишком далеко. Мы не можем её свернуть – слишком много дерьма копнули этой лопатой. Свернём – будет хуже, даже если ты приведёшь нас к войне. Но Хуан, мне всё сложнее и сложнее это доказывать! Если бы Серхио не заступался за тебя, меня бы давно послали к чёрту!

Хм… Круто. Значит тестюшка прикрывает. Не хочет, чтобы его внуки росли в гадюшнике, а на сей момент Венера пока что та ещё помойка. Это радует. Но огорчает, что приходится продираться на раннем этапе, когда не отыгран миттельшпиль, пока ещё не засвечены истинные масштабы грядущей крови. Как же они мне дороги с этой высокой политикой!

- Короче, Хуан, - её высочество высказалась, пришла в себя и вернулась к креслу. Села, расслабленно откинулась, глядя на меня с нежным, почти материнским выражением. – Короче, Хуан, меня за дуру не держи и попытайся рассказать всё-всё, без «закладок» на будущее. Я не хочу узнавать о твоих проделках из новостей, или, что ещё хуже, от разгневанной Леи. Зачем, ну зачем тебе этот пассионарио! Зачем создаёшь мессию!

- Это контролируемый мессия, - закачал я головой. – Наш. Мы можем программировать его лозунги и действия. А если не создадим такого, на пустом месте возникнет такой же, только не наш. Спонтанный. Эгрегор вынесет – не надо недооценивать способности социальной группы в целом к самозащите. Пассионарии потому так и называются, что сами вылезают наверх, в минуты опасности для социума.

- Социолог хренов! – прошептала она, но я не счёл это оскорблением.

- Мы должны обезопасить себя на этом фронте, а заодно провести там наступление, - снова начал я разжёвывать очевидное. - И больше скажу, возможно мы создали будущего политического лидера Сектора. Того, с кем придётся говорить, и говорить он будет от имени всех тридцати миллионов тамошних человек. Согласись, даже если это будет сукин сын, он должен быть нашим сукиным сыном.

- То есть, ты решил играть НАСТОЛЬКО в долгую, - выделила она это слово и задумчиво уставилась в столешницу.

- Алиса, а меня что, брали для игры не в НАСТОЛЬКО долгую?

Она поёжилась, растерявшись. Всего на миг, но я это почувствовал и похолодел от дурного предчувствия. Но нет, она взяла себя в руки, а я потерял нить и мандраж прошёл, вместе со сверхспособностями.

- Хуан, я не до конца представляла насколько в долгую тебя беру, - покачивание головой. - Честно. – Отмазалась. Сказала за себя. И вряд ли будет заикаться об остальных. – Но судя по твоим поступкам, у меня нет уверенности ни в чём. Нет уверенности в завтрашнем дне. Я не знаю, что будет завтра. Но ты, сукин сын, как обычно свалишь, оставив разгребать это дерьмо другим. И это мне не нравится.

- Как обычно? – Я хмыкнул. Но она не смутилась.

- Тебя всегда вели и прикрывали. И даже после твоих так называемых побед дерьмо разгребают другие люди. Что, не так? Школу вспомни. Или вендетту. Или грёбанный Плац, Елена тебе его до конца жизни не забудет.

«Не совсем так, - мысленно ответил я. - Разгребать дерьмо после победы не то же, что делать это при её отсутствии». Но я решил промолчать и ничего не доказывать. И так отношения у нас на грани.

- Что мне делать? – в лоб спросил я. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?

- Ты у меня спрашиваешь? – закатила она глаза. – Это я позвала тебя спросить, что ты хочешь и что ты хочешь, чтобы сделала я.

А вот это уже интереснее постановка вопроса. Я воспрял духом.

- Первое – как обычно, не лезь. Второе как обычно тоже – прикрывай от Леи. Ну а третье… Я не знаю, что третье, - развёл я руками. - Охота на демонов ещё не началась. Я только провоцирую сеньоров.

- У тебя получилось, - кивнула она своим мыслям. – Сеньоры клюнули.

- Оперативная информация? Поделишься? – сощурился я в предвкушении

Она ехидно улыбнулась и пожала плечами.

- Сам скоро всё узнаешь, не буду портить тебе удовольствие. Тогда ещё вопрос. Почему Домингес? У тебя, судя по сопроводиловке к видео этого капустного хмыря, было три кандидата. Потому, что он инициировал вопрос о доверии к королеве? Кстати, рассмотрение этого вопроса будет через несколько дней. Сегодня или завтра станет известно, когда именно они поставят его в повестке.

- Поставят в повестке? – не понял я. Не вникал, если честно в парламентские процедуры – своих дел хватает. У королевы своя фракция в парламенте, свои закулисные договорённости с противниками и свои агенты влияния. Чего мне там ловить без инсайдов? А информаторов оттуда нет, да и нужды в них нет.

- Да, - продолжала просвещать тётушка. - Общим голосованием они или утвердят комиссию по данному вопросу, или проголосуют за её ненадобность. Потом это дело будет несколько месяцев «висеть», комиссия будет собирать улики и доказательства, а потом снова представит на всеобщее голосование… Но, наверное, уже осенью. И только тогда Сенат сможет инициировать референдум. Всеобщим голосованием при определённом кворуме.

- Запутано! – Я вздел вверх большой палец. - Уважаю тех, кто писал конституцию. Знают толк в экстремальном порно.

- А как ты хотел! – Алиса расплылась в улыбке. - Жить все хотят, любая власть. Так и топятся подобные инициативы «снизу».

- Значит королева не переживает, - сделал я главный вывод.

- Никто не переживает, - покачала Алиса головой. – Все понимают, что этот раунд схватки к осени уже закончится. Либо начнётся гражданская война, и это всё не будет иметь смысла. Потому и спрашиваю про Арагуайя. Почему он.

- Не поэтому, - покачал я головой. – Потому, что он нас наоскорблял демонами и разной нечистой силой. А кто связывается с нечистой силой – потом жалеет. – Я пакостно улыбнулся. - Да и мои личные симпатии…

- Смотри, его зять точит на тебя зуб, - посерьёзнела она, а к серьёзному тону такого человека, как глава департамента безопасности, стоит прислушаться.

- Уже зять? – уточнил я. Во время нашей акции тот был лишь женихом его дочери.

- Да. – Кивок. – И не стоит недооценивать людей, опирающихся на мощь волонтёров, готовых добровольно предоставить нужным людям ресурсы, которых у них самих по себе нет. – Дельное предупреждение. Спасибо, тётушка, ты мне истенный друг в этой клоаке. - И сам сеньор останется чистым и сухим. Остался БЫ, в случае чего, если б не твоя позавчерашняя выходка.

- Я услышал, сеньора. – Я благодарно кивнул.

- Иди уже, слушатель… - вымученно вздохнула она, отпуская меня, заканчивая не последнюю нашу подобную беседу.

Спускаясь в лифте, я раз за разом мысленно прокручивал детали разговора, находя нестыковки. Их было до обидного мало. Пока вырисовывалось следующее – меня «слили». Зимой, после встречи с Бэль. Значит, всё-таки сделал неправильный выбор и мне его не простили. Ай да королева! А я о ней иначе думал – мой косяк. Она глупее, чем думал, и мстительнее – не очень хорошие качества для правительницы.

«В долгую»…

Никто с зимы не ставил на меня «в долгую»! Никто меня не собирался пускать туда, где так играют! Вот что следует из нестыковок!

Но потом я попросился «в дело», и мне по старой памяти (думаю, благодаря успехам в вендетте) доверили сектор работ, которые её высочество зовёт не иначе, как «ворошить лопатой дерьмо». Работы, где не было никого до меня и вряд ли появится кто-то после. И внимательно наблюдают, что из этого получится, и получится ли.

И пока я на плаву… Я на плаву. Мне доверены колоссальные средства, поддержка силовиков, оружие. Мне дают играться со СМИ. Мне отдали отдел её высочества со всеми её «приблудами», наработками и возможностями «сивать» информацию в сеть минуя цензуру. Мне позволяют играть спичками на цистерне с керосином, глядя, что из этого выйдет.

«Ванюша, суши сухари - подсказал внутренний голос. – Если у тебя не получится, родной, то тебе даже остров не понадобится. Ты сам решаешь свою судьбу, причём, везучий сукин сын, смог выгрести после того, как на тебя положили болт и поставили крест. Но как только Лиса Алиса не сможет тебя прикрыть…

…Останется лишь жениться на Пауле и бежать на Землю – если успеешь».

Это очень хорошо, что сам решаю, - ответил я сам себе. Просто великолепно. Я всего лишь больше не имею права на ошибку. К чёрту прикрытие и покрытие: если не справлюсь, отправляюсь в утиль без оговорок и права возвращения. Но фишка в том, что от осознания произошедшего в текущем моменте не изменилось ни-че-го! Я ведь и так не имел право ошибиться, просто последствия представлял немного менее радикальными.

«В долгую»… Ну, сучки властные, я покажу вам долгую! Я сделаю так, что вы без меня вообще хрен что-то разгребёте! Мозгов не хватит!..

«Не переигрывай, Ванюша, - снова осадил мой главный критик. – Врёшь ты всё, себе врёшь. Плевать тебе на сучек. Венера – вот единственный критерий твоей борьбы. Её благо. Что, не так?»

Так, чёрт возьми. Захотелось стукнуть кулаком по панели лифта, но блин, тут камеры – не стоит подставляться и показывать слабости.

…Что ж, а раз так – вперёд. Создавать собственного мессию. Что-то подстказывало, всё у меня получится.

* * *

- Mierda, чика, мне что, ещё и этим заниматься? У меня что, дел нет?

- Хуан, не увиливай. – В голосе бескомпромиссность. - Да, тебе. Или я его сейчас грохну, но разгребать потом всё равно придётся тебе.

Я смачно, не стесняясь в выражениях, выругался. Правда про себя.

- Скажи ребятам, пусть подвезут его в Боливарес, - произнёс, когда, наконец, остыл. - Сейчас подъеду туда.

- Хорошо.

Разъединилась. Я же снова выругался. Что ж, мы и так слишком долго ждали. Не знали только когда это произойдёт. Такие люди, как тот сбежавший жук, считающие себя пупом галактики, так просто посягательства на свои права и свою собственность не прощают, и плевать, что в бегах. Надо решать проблему, и прямо сейчас, несмотря на то, что дел не просто по горло, а выше марсианского Олимпа.

Недолго подумав, я набрал по памяти очередной номер. Нужно разыграть представление, а для этого требуется подвести в ангар парочку актёров. Откликнулись через три гудка:

- Привет, Хуан. Ты не вовремя.

- И чем это ты таким занята? – усмехнулся я.

- Не поверишь, танцую. Решила на базе своего клуба открыть школу танцев. Как раз веду занятие. Первое занятие! – уточнила Гортензия.

- Когда освободишься?

- Часа через полтора.

Терпимо. Работаем.

- Я заеду через два, съездим в одно романтичное место. – Теперь бескомпромиссность была в моём голосе. - Ты ж любишь приключения?

- Смотри, как бы Бэль тебя не убила. – Не злая усмешка на том конце. – Меня она не тронет, это международный скандал, на тебе за двоих вымещать злобу будет.

- Чика, она у меня прогрессивных взглядов, - парировал я, вспоминая наш гремучий трах в туалете. Кстати прокатило, мне о нём даже не заикнулись. О да, оказывается и такое бывает. - Ты главное помадой к рубашке в порыве страсти не прислоняйся.

- Я предупредила!

Гортензия отключилась. Та ещё любительница экстрима.

Я снова выругался про себя и перенабрал Паулу, сказать, чтоб ребята не торопились.

- Ну как наш узник совести? – Спросил я, поздоровавшись с сеньором Лопесом. Он и правда Лопес, Эстебан, то есть почти Стефан, почти тёзка мамы. К моему удивлению, сеньор Лопес пришёл на встречу не один, а с нашим общим знакомым, главным партнёром и громоотводом «Цитадели»… В ещё совсем недавнем прошлом. – Сеньор Кастро, и вас рад вас видеть. Какими судьбами?

- Да так, попросил Эстебана взять с собой старого друга. Разговор есть. – Наш сооснователь нахмурил брови. Не люблю такие прелюдии и такую интонацию – я занервничал. Нет, прямой угрозы в голосе не было – кто он такой чтобы нам угрожать? Он и сам это понимает. Но в голосе слышалась… Обида, что ли? «Я с вами со всей душой, а вы!»

- Я вас слушаю. – Я присел и поднял руку, подзывая официантку, симпотичную девчоночку лет двадцати трёх в супержёстком мини. Ай-яй-яй, а кафешка-то детская! Для пап что ли сервис?

Когда девочка ушла за моими пирожными и коктейлем, сеньор Кастро прокашлялся, подался вперёд и тихо спросил:

- Сеньор Шимановский, что вы творите?

Я выдавил мученическую улыбку.

- Вы не первый сегодня, кто задаёт мне этот вопрос.

- Возможно. Но всё же. Вначале мы договаривались об информационной поддержке. И о сотрудничестве в этой сфере. Затем вы залили мой сайт кровью и убедили меня, что так надо. Я не стал спорить. Теперь же вы создаёте мессию и отправляете на заклание, и тоже с помощью в том числе моего сайта! Который уже давно не мой, но всё же. Сеньор Шимановский, это уже уровень национальной политики. Политики, понимаете? Вы создаёте будущее государства. И, разумеется, не только я это заметил. Со всеми вытекающими вопросами и проблемами.

Я посмотрел на адвоката, но то молчал, предоставляя нам, своим клиентам, решать такие сложные вопросы самостоятельно.

- Сеньор Кастро… - Я открыл рот и тут же его закрыл. А что, ЧТО я ему скажу? Да, выхожу на политический уровень, создаю контролированного мессию, которого уже повёл на его собственную Голгофу, где тот станет национальным героем. Да, Венера не будет прежней. Сеньор же - лишь простой профессор столичного университета, блогер и борец за справедливость. Правдоруб, привыкший к своему небольшому и кристально чистому болоту, который не то, что не понимает как из него вырваться на более широкий простор, но и не видит в этом необходимости. Как ему объяснять, что надо не колоть стилетом в сочленения вражеского доспеха в надежде, что придёт сильный дядя и добьёт того рыцаря, которого ты ослабляешь, а бить со всей дури булавой по кумполу, ибо никакого дяди не будет. Ты и есть этот дядя. Ты и те, кого сможешь поднять своим сайтом, своим блогом. Нет никакого бога из машины.

Наверное, раз он сам почувствовал, что стал лишним, время пришло. Оно на самом деле пришло, просто пока я слишком занят для вопроса с сеньором сооснователем, планировал им заняться, как будут ясности с Лёхой. Но раз судьба даёт в руки карты – не нужно с нею спорить.

- Сеньор Кастро, - вздохнув, произнёс я усталым голосом. – Думаю, этот разговор более не стоит оттягивать, время пришло. Вам ПОРА.

- П-пора? – запнулся он, всё поняв.

- Да. – Я кивнул. Понимаете, потом может стать поздно. Потом вам действительно нужно будет симулировать смерть и делать пластику. Сейчас же вы ещё сможете просто уйти, оставшись самим собой, и позже вернуться, когда дрова догорят, а угли дотлеют.

- И как долго это будет продолжаться? Тление углей и пылание дров? – Он не торговался, перескочил этот этап. Замечательно. Люблю профессионалов умственного труда, они всё понимают без лишних слов.

Я пожал плечами. Кто б мне самому это сказал.

- Время течёт очень быстро. Горячая фаза случится скоро, в течение полугода. И с годика полтора нужно будет подождать, пока страсти улягутся. Думаю, два года вдали от Венеры, на сочном Земном воздухе, да под настоящим солнцем, «поправят вам здоровье», которое в ближайшее время пошатнётся.

Мои собеседники и одновременно партнёры переглянулись. Сеньор Рохелео Кастро, мысленно с чем-то согласившись, принял, наконец, волевое решение. Принял окончательно, спокойно, взвешенно. Видимо, готовился, и готовился, учитывая сводки с фронтов за последнее время, к чему-то более серьёзному.

- Хорошо. Что вы предлагаете? Как это будет происходить? – подался он вперёд, и я понял, что точка поставлена, остались лишь технические нюансы. Сидящий рядом с ним адвокат Лопес также облегчённо выдохнул. Еле-еле заметно, сеньор Рохелео не обратил на это внимание, но я наблюдательный.

- Я передам вам… Сегодня, ближе к вечеру, препарат. Пришлю кого-нибудь из девочек – не пугайтесь, просто за мной слишком пристально следят. Примете этот препарат в ближайшие пару-тройку дней перед какой-нибудь лекцией, на которой будет много народу. Минут через сорок после приёма препарат подействует, вам станет плохо, вы в итоге потеряете сознание. Препарат не безвредный, но и к ядам не относится, со временем из организма выйдет. То есть если вы его выпьете более той дозы, что в ампуле – можете и встретиться с Создателем, это будет важно, если врачи в больнице, куда вас отвезут, его вдруг в анализах обнаружат. Значит вас отравили, и все поймут, если вы вдруг улетите на Землю «поправлять здоровье» подальше от нашей насыщенной жизни.

Если же не обнаружат, а сеньор Лопес, - адвокат при этих словах кивнул, - говорил, что сможет оперативно перевести вас в клинику согласно медстраховки, в которой вопросы не задают, для всех вы будете чем-то больны. И тем более никто не станет вас обвинять, что вы улетели с Венеры, резко сорвавшись с места, не доведя учеников до экзамена жалкие два месяца.

- Как понимаю, у меня нет этих двух месяцев, - погрустнел профессор, и было видно, это очень важный для него вопрос. Он преподаватель от бога и любит свою работу. И относится к ней очень ответственно.

- Нет. – Я не стал щадить его и тешить надеждами. Так правильнее. Пусть валит – чем быстрее, тем меньше шансов. Что его зацепит рикошетом.

- Тогда не буду терять время. – Он кивнул чему-то своему. – Привози препарат сегодня же. Если я исчезну перед самым-самым экзаменом – студентам будет только хуже. Сейчас у них есть время найти для консультаций другого преподавателя, а потом это сделать будет сложно.

- Ну, вот и отлично. – У меня отлегло от сердца. Ибо в самом ближайшем будущем начнётся кровь. Такая, которую профессор себе точно не простит (хоть и не будет иметь к ней отношения). А его любовь к студентам, забота о них меня подкупила – я желал сеньору только добра.

Когда сеньор Кастро распрощался и ушёл, не видя ничего перед собой, погружённый в невесёлые мысли, я снова обратился к адвокату:

- Сеньор Лопес, так как там продвигаются наши дела?

Адвокат улыбнулся.

- Как посмотреть, Хуан. С одной стороны отлично – следователи спешат и делают всё быстро. Что говорит о хорошей мотивации – кто-то дал им пендаля «сверху». На моей памяти гвардия так работает всего второй раз в жизни, и в первый раз дело было ангажированным, пострадавшим в нём был аристократ из первой сотни. Дело Алексея закроют быстро, моя оценка – в течение недели, и суд, скорее всего, состоится чуть ли не мгновенно. Но отсюда и минус – и следователи, и суд будут безбожно предвзяты. Алексей может получить до трёх лет.

- Мы же обсуждали полгода? - напрягся я. Адвокат лишь развёл руками.

- Мы обсуждали хулиганство. Ему же «шьют» межнациональную рознь, группой лиц, со сговором. Хорошо пока терроризм «пришить» не додумались, и только потому, что там были ангелы и её высочество инфанта – королева такого самоуправства не простит.

Это да. Террорист, которого не обезвредили ангелы в присутствии инфанты? Кому-то в гвардии после этого точно не поздоровится. Понимают, черти!

- Есть надежда, что вы его «отмажете»? – произнёс я, стараясь, чтобы голос не звучал страдальчески.

Сеньор Лопес пожал плечами.

- Хуан, я не всемогущ, а тут сам понимаешь, против меня будет работать слишком много богов из машин. Единственное что могу гарантированно обещать – Алексея не бьют и не пытают «мягкими» средствами. Дело получило такой оглас, что в гвардии боятся с этим связываться. Но это единственное, что я могу обещать.

Но у меня вопрос не к тебе, а к тому лицемерному прагматичному поддонку внутри тебя, который это затеял. Хуан, а ты точно уверен, что его НАДО «отмазывать» от «трёшки»?

Я «завис», замолчал. «Завис» не потому, что растерялся, нет. А потому, что мне нечего было на это сказать. Всё так, чем хуже – тем лучше. Что это за мессия с жалким полугодом общего? А вот три года, а лучше пять… Да за Лёхой по выходу на свободу пол-сектора пойдёт! При грамотной раскрутке оного выхода, конечно.

- Давайте пока остановимся на том, что вы будете правдами и неправдами вытаскивать его задницу из петли? – «родил» наконец я «гениальную» мысль. – Иначе нам просто никто не поверит. А так – мы убьём двух зайцев: он всё равно своё получит, но и мы в глазах… Всех… Будем героями, пытавшимися его спасти.

- Взвешенная позиция, - без тени иронии кивнул сеньор. Я для него был пока ещё мальчишкой, но уже мужем, и у него к таким как я был выработан собственный уникальный подход.

- Я могу с ним встретиться? – снова напрягся я.

- Не могу обещать, но попытаюсь это организовать, - увильнул от прямого ответа адвокат. – И это, Хуан, ты и так в курсе, но на всякий случай. Там записывается и просматривается ВСЁ!!!

- Я знаю, сеньор. – Я вынул из нагрудного кармана и покрутил в пальцах ксиву инспектора безопасности. – Это личное.

- Эх, молодёжь! – картинно вздохнул сеньор Лопес.

* * *

Дождавшись, когда все люки ангара опустятся, я объявил по связи «Мотор», отключил всю электронику в салоне и в самом ангаре и активировал ЭМИ-пушку. Кто не спрятался – я не виноват. Затем всё включил и запустил подавители. Поднял люк. Подал руку Гортензии, с которой весело провели всё это время в пути. Нет-нет, ничего такого не было, просто чинно беседовали, не то, о чём вы подумали. Эта стерва рассказывала о своём новом мальчике, с которым танцует (уколола, дескать замена мне, но я не повёлся), и даже собирается выступать с ним на каком-то конкурсе для аристо. Конкурс, конечно, не только для аристо, но тусовка там такая, что со свинячим рылом лучше не лезть. Приз будет для своих, а не для профессионалов, а ей нужна раскрутка в высшем обществе.

- Как он в постели-то хоть? – хмуро спросил я, когда подъехали уже к шлюзу Боливареса. Меня колбасило от её восторженных эпитетов и блеска в глазах при разговорах о парне. Ревность, оказывается, та ещё сволочь.

- Ну, не скажу, что лучше тебя, - честно призналась она – я бы почувствовал ложь, - опыта у него поменьше, но, mierda, Хуан, зато два-три раза в неделю! Представляешь, наконец у меня регулярный секс!

Что ей на это ответить? Вот то-то же, нечего. Оставшуюся дорогу я молчал, благо оставалось недалеко.

…И надо наконец что-то решать для себя. Ибо то, что я называю их «мои девочки» не значит, что они на самом деле мои. Они свои, собственные. Из них только Санчес будет блюсти верность, но она уникум. И дело не в порядочности, нет - невзирая на шелуху нашёта эдакой правильно воспитанной мышки, она та ещё шлюха. Просто шлюха опытная. Она увидела мужчину, способного защитить её и её семью, способного самого чёрта загнуть в бараний рог за неё… И этот мужчина неплохо к ней относится, не считает мебелью, как бывший. Зачем ей искать кого-то другого? Не живёт с нею, с другой живёт - ну и что? Я же всё равно её защитник, кого бы не спал за пределами её квартиры. Это моё право охотника на мамонтов спать кого хочу, её единственное условие для верности (безопасность) же выполняю?

А остальные не скованы этой логической цепочкой, «верность – безопасность», от слова «совсем». Да и безопасность никому из девочек не нужна, они сами кого хочешь от кого хочешь защитят.

А что, собственно, там имеем?

Сильвия. Призналась, что любит. И чёрт возьми, это правда – она не из тех, кто ломает в этом вопросе комедии. А потому не строит ни с кем отношений. Но при этом регулярно навещает «Рай», где стравливает пар сексуальной энергии. «Рай»… Наверное надо будет рассказать об этом месте подробнее, но, пожалуй потом, не сейчас. Сейчас ограничусь тем, что это такое место для богатых извращенцев, где им позволено ВСЁ. Вот так, большими буквами, ВСЁ и точка. Были бы деньги. И моя бизнес-леди не считает нужным свои походы от меня как-либо скрывать (хотя открыто, как Гор сейчас, не выпячивает, не провоцирует, просто ставит перед фактом).

С кем спит Фрейя бог весть, скорее всего это тренированные самцы, обслуживающие дворец. Проверенные сотрудники, так сказать. Там же не только она – там и её величество в собственном соку, и её ближницы пасутся. Работа для мальчиков найдётся, а значит должны быть и сами мальчики. Вон, Эдуардо открыто признал, что можно любую служанку, значит и с мужским полом там всё нормально.

А Паула… Господи, если я не решу чего-то кардинального, она тоже посмотрит «налево», и даже не сочтёт за труд пошпынять этим моё самолюбие! «Тебя это не касается, Чико» - аж сейчас слышу её тон. Ей просто некогда «налево» посмотреть, в делах вся, но это не навсегда.

В общем, настроение при подъезде к ангару было говёное – слабо сказано. И если бы парни просто выволокли этого сукиного сына, о котором говорила Паула, из машины, я бы для начала, в сугубо воспитательных целях, на него набросился, слегка побил бы, и только после, расставив коэффициенты, начал бы разговаривать. Но то, что парни вытащили из салона, остановило даже разгневанного меня.

- Афигеть! – прошептала Гортензия. Немного не так, но суть я передал.

- За что ж вы его так? – А это ждавший нас у ангара Шаман, которого я также пригласил на «встречу деловых партнёров».

- За длинный язык, - ответил я. - Сильно вы его. – А это парням.

- Это не мы. Это Паула. – Один из парней потупился. Ребятам и самим было неловко, и они сдали шефа, даже не задумываясь.

- Злая была, сердитая, - добавил его напарник. Оба были из марсиан Тимура. Тело при последней реплике страдальчески взвыло.

- Обожаю сильных и уверенных в себе женщин! – мечтательно произнёс Шаман, и, кажется, на полном серьёзе. Я чуть не закашлялся, представив, как он ухаживал бы за милашкой Мерседес Марией Амедой по прозвищу «Огонёк».

- Положите его пока на пол, и давайте за стульями сходим? - вздохнул я, беря паузу.

Канистры вместо стульев нам всем, включая её высочество. Единственный в ангаре стул (когда ж мы ещё стульев привезём?) – телу. Ибо тело было с шинами и не могло не то, что стоять, но даже сидеть на низкой канистре – у него были сломаны и аккуратно прибинтованы к палкам от уборочного инвентаря (недавно закупили для базы по заказу девочек) обе руки и обе ноги. Парни сказали, что перевязывали всем скопом, кто был в тот момент в Берлоге. Вначале по приказу Паулы тест на НВП (или БЖД, кому как нравится) сдавали взломщики. Не справились, и она заставила бинтовать их, боевиков. Их работой осталась довольна, забраковала лишь одну ногу, которую перевязывала сама с помощью Светлячка, которая дежурила при «берложьей тюрьме», где до сих пор в относительном комфорте обитает дель Сарто. Его все списали, никто не ищет, а если он где и появится – ему не жить, потому чел сидит и не трепыхается, охрана там для галочки, «так положено». И всё описанное производили почти без обезболивающего, ибо хорошо обездвиженный пациент с кляпом во рту в анестезии не нуждается. Врут парни, конечно же – такой хиляк, как этот адвокат неизвестного нам сеньора, окочурился бы без анестетика. Но ему всё равно от процедур было нестерпимо больно.

- Сеньор Суарес, вы как, в адеквате? – спросил я, подавшись вперёд. Гортензия грязной канистре не обрадовалась, но проникнувшись ситуацией (стоять ей не по статусу) протёрла её платочком и аккуратно примостила свою миниатюрную задницу. – А то если нет, нам придётся перенести этот разговор. Вы готовы ждать второго раунда в антисанитарных условиях наших казематов?

Кляп сеньору предварительно вытащили, но он и не пытался кричать или звать на помощь. Понимал, в какую задницу попал, и что будет только хуже. Он адвокат, язык – главный его рабочиё орган, вот договариваться ему и нужно.

- Я прекрасно себя чувствую, - ответил он. Это был щуплый сеньор лет сорока пяти с длинными волосами ниже плеч как у какого-то гитариста двадцатых годов – не помню имени. – Настолько, насколько возможно в моём положении. – Кивок на шины.

- Вам не дали обезболивающего? – поинтересовался я в качестве жеста сочувствия. Да-да, я и посочувствовать могу, я такой. – Вам вколоть ещё?

- Нет, спасибо. Думаю, излишне. Я готов к разговору. После которого, надеюсь, меня отвезут в нормальную больницу к настоящим докторам?

- Это будет зависеть от вас, сеньор, куда вас увезут, - оскалился я. Но как-то недостаточно харизматично, сеньор не проникнулся. Значит, слабак я. Вот Паулы он, по ходу, боится, как чёрта в юбке! Куда мне до неё.

Я оглядел гостей, а именно Гор и Шамана, и перешёл к сути:

- Сеньоры, давайте я не буду вдаваться в детали и обрисую ситуацию коротко, сухо, сжато, а вы посоветуете, как быть дальше и можете ли помочь в моей задумке.

Шаман кивнул – ему было всё равно, главное чтобы интересно. Гортензия продолжала улыбаться, как подобает утончённой аристократке и принцессе. Я продолжил:

- Сеньоры, это здание, в котором мы сейчас находимся, принадлежит некому камаррадо… Не буду называть его имя, ибо не люблю вспоминать покойников. Этот покойник находится в бегах на Земле. И Гор, это достаточно влиятельный человек в определённых кругах.

- Команданте? – блеснула сеньорита интеллектом. Шаман скривился от такого сравнения, я же понимающе покачал головой.

- Нет. Куда ему. Скорее это уровень капитана эскадрона. Но пожалуйста не недооценивай капитанов! Это влиятельны люди.

Шаман довольно хмыкнул. Польстило. Гор снова улыбнулась и кивнула.

- Поняла.

- Этот сеньор в бегах, и пробудет в них ещё лет нанадцать, пока не истечёт срок давности. Сеньор Суарес знает лучше, пожалуй.

- То, что мой клиент в розыске и не находится на Венере не отменяет того факта, что он является владельцем здания, присвоенного вами. – Сеньор Суарес, он же тело, презрительно глянул на Шамана. Видно знал кто это, а капитан местного эскадрона в его понимании был гарантом договорённостей между его клиентом и… Да чёрт возьми, он просто гарант всего, что тут, в этом районе, происходит!

- По словам моего непосредственного руководителя и координатора, - продолжил я, - её императорского высочества принцессы Мерседес Марии Амеды, известной вам, как Паула… - При этих словах адвокат втянул голову в плечи. Что, родной, ЭТО ты не раскопал? Тогда тебе в шлюз дорога. - …По её словам этот человек имел наглость, будучи в бегах, прислать к ней своего адвоката с требованием денег за аренду сего милого строения, - обвёл я рукой вокруг. – Причём она не назвала сумму, но сказала, что оценивает этот ангар сеньор по цене бизнес-центра. Не в центре города, на окраине, но стоимость явно в разы завышена.

- Учитывая ваш… Вашу противозаконную деятельность, - щербато улыбнулось тело, они похоже и зубы ему посчитали, - это нормальные расценки. Для Альфы.

- Угу. – Я согласно кивнул. – Её высочество не сдержалась и немножко побила сего голубя мира, а как вы поняли, адвокат Суарес и есть представитель интересов покойника. Я не буду приносить извинения за её поведение поскольку не был там – возможно сеньор действительно позволил себе в разговоре лишнего. А возможно нет. Это только на совести имперского правящего дома. – При этих словах сеньор снова осунулся. – У меня несколько иная задача. – Я повернулся к ниггеру. – Шаман, скажи, сколько стоит сделать заказ на человека, скрывающегося от венерианских властей на Земле? Человека безусловно вооружённого, и, возможно, его будут охранять. У тебя есть контакты на Земле, ты знаешь расценки?

- У меня таких контактов нет. – Шаман засмущался и прокашлялся. – Но у моего патрона, конечно же, есть. И поскольку ты у него на хорошем счету, и он несколько раз прилюдно говорил, что доволен сотрудничеством с тобой, думаю, мы сможем разместить заказ среди имперских банд.

Эк он про «сотрудничество со мной»! Впрочем, почему бы и нет? После вендетты Кампос должен был как-то обелить себя и свой поступок, и обелить этим меня. Не перед быдломассами, естественно, а среди доверенных людей. Самых доверенных. А капитан целой подшефной банды по умолчанию в такой круг должен входить. Возможно Кампос и правду что-то такое сказал, намекнув своим шишкам, чтобы против меня не думали дёрнуться. Урок, полученный команданте Эскудо в этом самом ангаре имел больший педагогический эффект, чем я надеялся.

- Это будет стоить от ста тысяч до десяти миллионов венерианских империалов, - произнёс Шаман после длительного молчания – считал в уме. – При условии, что банды будут знать, кого и где искать. Но это уже вопрос к заказчику. – Пронзительный взгляд вначале на меня, затем перевод зрачков в сторону Гортензии.

- Да, кончено, - подтвердил я, - сумма подъёмная. – Я сам повернулся к высочеству. – Сеньор Суарес, рад представить вам свою спутницу и делово партнёра Гортензию, графиню де Росарио Кордоба, ещё одну представительницу имперского правящего дома, ибо она является дочерью императора Себастьяна.

На адвоката было совсем жалко смотреть. Я же за малым удерживался, чтобы не расхохотаться.

- Цветочек, скажи, как агент имперской безопасности ты можешь организовать запрос своему брату, а её брат – инфант Империи, - это снова для адвоката, - по месту нахождения покойника? Это ведь не венерианские власти, имперцы у себя дома всемогущи.

- Конечно, Хуан, - величественно кивнула Гор. – Но пока я не знаю, сколько это будет стоить.

- Гор, какие пошлости! Договоримся! – театрально, на зрителя улыбнулся я.

- Думаю, Фернандо найдёт мне этого человека. Он добрый.

Слово «добрый» прозвучало как-то зловеще. Адвокат был готов растечься лужей.

- Тогда, пожалуйста, попроси его об одолжании? – Я повернулся к ниггеру. – Шаман, мне нужны исполнители высокой квалификации, плевать, сколько это будет стоить. Я передам информацию о цели, они должны будут исполнить заказ, но ключевым условием заказа является то, что покойник должен остаться жив. Да-да, не смотрите на меня так! – оглядел я всех, будто оправдываюсь, а с нами в компании стояли, поддерживая сеньора, ещё и двое бойцов Паулы. – Покойника нельзя убивать! Если он станет таковым на самом деле, то уже здесь, на Венере, появятся его наследнички, а у меня нет нужды разбираться ещё и с ними. Его нужно ранить так, чтобы он выжил. Кого придётся грохнуть из его охраны – мне всё равно. Задача понятна?

- Сделаем! – Шаман поднял вверх большой палец.

- Но это будет последнее предупреждение. – Я посмотрел в глаза сеньору адвокату. – Если ваш клиент не одумается, сеньор Суарес, я снова закажу его имперским бандам. Но на сей раз буду готов к общению с его наследниками.

Гортензию отправил домой на своей машине. Девочки везут не абы кого, а принцессу, хоть и иностранную, потому ломались не долго. Я же еду в компании звена марсианских бойцов Цитадели, мне бояться вообще некого.

Шаман ушёл по делам пешком – он в Боливаресе у себя дома. Подберут подчинённые.

Я же вёз тело к ближайшей больнице, но не обычной, а хорошей, которую выбрал сам сеньор (у него там типа страховка). Сам он сидел на одной сидушке, вытянув ноги на мою, напротив меня. Мы с парнями потеснились – нас было трое, и трое село в кабину. Когда уже подъезжали, сеньор Суарес не вытерпел:

- Сеньор Шимановский, к чему этот цирк?

- Вы не верите, что я закажу вашего клиента? – усмехнулся я.

- Верю. – Собеседник кивнул. – Не верю, что вы идиот рассказывать об это мне сейчас, заранее. Как и «светить» связи в Империи. Завтра моего клиента на территории Владычицы Южных Морей уже не будет, вы это понимаете.

- Сеньор, мне плевать на вашего клиента, - решил не умничать я и вскрыть карты. – И на вас плевать. Больше скажу, если б вы попали не на Паулу, а на меня, мы бы сразу договорились, без всего этого, - кивок на переломы. - Но повторюсь, за неё я ответа не несу, это только к ней претензии. Что же касается вас – то я вас хочу банально купить. Нанять.

- Нанять? – задумчиво потянул сеньор.

- Конечно. Хорошие отмороженные адвокаты со связями в криминалитете лишними не бывают.

Конечно, вы мне понадобитесь не прямо завтра, - оговорился я. - Если честно, я вообще не знаю, когда. Но жизнь такая штука, мало ли как повернётся.

Так что сейчас вы «светите» своими переломами и рекомендуете клиенту залечь на дно и не дёргаться, забыть об этом ангаре. Он ведь ему на самом деле никуда не упал, это понты.

Ваш клиент забывает об этой недвижимости. Я забываю про него. Мы довольны выходом из ситуации. А вас я нанимаю потом, как профессионала, когда потребуется. Как вам схема?

- Думаю, я не против поработать на такого… Бесшабашного юного сеньора, - расплылся адвокат в улыбке. – Если бы не шины, я бы пожал вам руку… Наверное.

- Давайте без нежностей… Партнёр.

* * *

Леху ввели в наручниках. Но судя по его прямой спине и высоко задранному подбородку, ему было плевать на статус заключённого. Тюрьма его не только не угнетала или беспокоила; он чувствовал себя тут увереннее, чем где бы то ни было.

- Чего сияешь, Капуста? - спросил я, когда охрана вышла, оставив нас втроём – меня, его и адвоката. Кстати меня так и не захотели пускать, невзирая на все потуги сеньора Лопеса. Помогла как ни странно ксива сотрудника особого отдела ДБ. Гварды понимают, что вокруг кипит межклановая война, и я продемонстрировал оной ксивой, что являюсь её участником (куратором?) с одной из сторон. А не в свою войну лучше не лезть, по принципу «чур меня чур». Видимо взбучку хорошую им королева дала после того батальона.

- И я рад тебя видеть, брат! – Лёха подался вперёд, сгробастал меня и прижал к своей широкой груди. Я мальчик немаленький, спортивный, но Лёха был шире меня, и жилистее.

- И я тебя, брат! – Пишут нас? Да и хрен. Я всё равно рад видеть этого филонящего от настоящей работы скверного типа. Дорог он мне. – Как тебя тут, не обижают?

Лёха сел на стол, криво, но иронично усмехнулся. Обидишь такого.

- А меня обижали, - «поплыл» я. - «Топили», например. И били. Не так, чтобы вусмерть, но больно.

Воспоминания о времени, проведённом в этом месте, обожгли. Хмм… Не думал, что будет так остро. Думал, заросло там всё.

- Тут, Ванюша, межклановая война, - подтвердил вслух мои мысли Лёха. – И гварды решили не выёживаться и остаться над схваткой. Мудро поступили, между прочим. Так что нет, с меня пылинки сдувают. Правда «чёрные» задолбали, каждые полчаса на допросы водят.

- «Чёрные»? – не понял я.

- Ну эти… Из «пятёрки». Тихушники. – Противно скривился, будто речь о крысах или тараканах. - Сил нет. Но они хоть и приставучие, но тоже ведут себя чин-чинарём, тоже понимают. А «чёрные» потому, что все в идеально чёрных костюмах, вот и прозвал. А ещё души у них чёрные.

Я фыркнул – тоже мне знаток душ нашёлся. Хотя что-то в его словах есть, после избиения Карена на вокзале, которое без «одобрямса» кого-то «сверху», из «пятёрки», произойти не могло, я уже не настолько романтического мнения о людях, работающих в императорской гвардии.

- Они не над схваткой, они участники, - поправил я. – Но пока тебя трогать также не будут. – Поддерживающе улыбнулся. - А вообще, крепись, брат, немного осталось. Суд начнётся всего через три дня.

- Да в курсе я! – Лёха тяжело вздохнул. – Лучше скажите, что делать будем?

- Драться. Как обычно. – Сеньор Лопес взял слово и показательно развёл руками. «А что, есть варианты?»

- Лёх, то, что мы не ожидали, что так обернётся, не значит, что мы тебя им просто так сдадим, - снова подбодрил я.

- Но семь лет… - Капуста поёжился и покачал головой.

- Максимум пять, - одёрнул адвокат, а для него это вопрос чести. – И только если мы будем сидеть сложа руки. Я думаю, будет три с половиной. Но мы будем драться чтобы и этого не дали.

Три с половиной года… Это куда больше, чем мы думали в страшном сне. Но отступать уже поздно – кадык сеньору сенатору назад не поставишь и не склеишь.

- Хуан, спланированное нападение в составе группы лиц, являющееся актом персонального террора по личным мотивам. Иными словами покушение на убийство, запланированное, в составе группы лиц. – Это адвокат сказал мне на следующий день после задержания Лёхи, когда появилась первая определённость.

- Какое к пням покушение на убийство? – не понял я. Сеньор Лопес усмехнулся.

- А докажешь обратное?

- Группа лиц? – Я не сдавался.

- Тут сложнее. – Сеньор поднял бровь. – Но скверно, что это «сложнее» на усмотрение судьи. Возможно, что доказывать, что Алексей не верблюд, придётся нам. Слишком много косвенных зацепок вы оставили. Не мог один человек всё так сделать, и люди не дураки этого не понимать.

- Но прямых улик всё же нет, - сообразил я – я в юридических делах тугодумный, даром что аж целый генеральный директор. – Правильно? Значит будем доказывать?

Ответом стала милая улыбка.

- Хуан, если бы не это, я вообще бы не ввязывался в это дело. Но не забывай, что против нас будут все. Весь мир. Надо будет аргументировано доказывать даже мельчайшие нюансы. Каждый мельчайший нюанс. – Он махнул рукой. - Ладно, говорю же, не вешай нос заранее. У меня работа такая, предупреждать обо всём, что теоретически может случиться. Что-нибудь придумаем.

…И вот теперь потенциальный пассионарио сидит передо мной и улыбается, стараясь поддержать меня, чтобы я не отчаивался, и только после – себя. Хотя самому, небось, выть охота.

…Да-да, понимаю, чем больше дадут – тем лучше. Тем большим авторитетом он будет пользоваться, когда выйдет. К его выходу забубеним мощнейшую пиар-компанию, после чего он возглавит созданную к тому моменту нашу собственную политическую партию с актуальными на тот момент лозунгами, и, действительно, создадим мессию, который будет бороться за Сектор, за которым будут идти люди, которого будут слушать в том числе и на Этой Стороне. И ключом ко всему станет всего-навсего несколько лет реальной отсидки по политическим мотивам. Лёха улыбался мне, а я как рентген читал его мысли (да что там читать, они у него на лице написаны). Видел бушующую у него внутри игру противоречий, когда и хочется «стать крутым», и есть страх просидеть бездарно несколько драгоценных лет, когда у тебя самый жгучий для великих дел возраст.

Есть ведь вероятность, что я того… Меня попрут, попросят с Олимпа. Задвинут. Что не выгребу против течения. Как уже, оказывается, задвинули зимой. И тогда эти годы действительно окажутся выброшенными на свалку. М-мать!

- Вань, не менжуй, - произнёс Лёха, и я понял, что как-то подзавис. – Всё будет тип-топ. Я знаю. Это я сижу, а ты переживаешь.

Он улыбался. Покровительственно. Назидательно. Успокаивающе. А я… Места себе не находил за нас обоих.

- Не могу я по-другому, Лёх.

- Так, знакомимся. Алексей, это Кристиана. Кристиана, это Алексей. – Я представил Капусту девушке, а девушку Капусте. Тот, загруженный мыслями, не стал изображать из себя дамского угодника – не перед тем, что мы задумали. Сейчас, на финишной, у нас есть время только на работу. И слава богу, что с Кристи у меня получилось.

Кристи наш специалист по… Допросам. Надводной их части, без применения особых методов. Не ветеран, нет, кадровый ангел, относится к техотделу – с ветеранами я бы не смог договориться. Да и не факт, что мне «слили» бы контакты. Кстати, приглашение её сюда будет стоить мне ночи любви. Не прямо ночи, это среди бела дня произойдёт, но надо будет на пару-тройку часиков к ней заскочить, как у неё будет время, а у меня – очередное окно. Иначе ни в какую не соглашалась, а на деньги ей плевать. И приказать ей никто не может – это дело не корпуса, а моё личное, даром, что работаю на сеньора Серхио. А с оборудованием её вообще бы официально никто никуда не выпустил, так что она рискует, а за риск надо доплачивать. Пусть даже любовью.

Пока мы обсуждали текучку, Кристи быстрыми уверенными движениями подключала к Лёхе сетку всевозможных датчиков, в которой я не смог бы разобраться и с поллитрой. Хотя в целом подобную установку изучал, Лапочка провела ознакомительный курс, представление имел. А потому перешёл сразу к главному - краткому ликбезу.

- Лёх, в народе ходит множество легенд про это устройство, - указал на мини-терминал, что разложила на столике рядом с Алексеем Кристи. - Но на самом деле почти всё это враки. «Полиграфом» его называют по привычке, скорее это сложная нейрокибернетическая система со всеми вытекающими свойствами. А потому то, что показывают в фильмах и ток-шоу – фигня. Перевожу на испанский: обмануть полиграф невозможно.

Кристи улыбнулась и презрительно фыркнула. Лапа, не лезь, знаю. Это мой клиент, не твой.

- Но есть одно маленькое но, - поднял я назидательно вверх палец. – Ты можешь обмануть его, говоря ПРАВДУ. Понимаешь?

- Смутно, - поёжившись, ответил Капуста.

- Хорошо, спрошу иначе. А что есть такое правда?

- Я готова, – прервал меня голос нашего технаря. – Хуан, приступай. Нужна калибровка.

- Хорошо. Я присел на подлокотник кресла напротив Лёхи. Кристи встала с противоположной от него стороне, почти за спиной, куда мы передвинули столик, за переносной визор-монитор с управляющим контуром. А чтоб не подглядывал! – Как тебя зовут, боец?

- Джалимов Равиль, - не мигая произнёс Лёха, Крис улыбнулась сильнее обычного и покачала головой.

- Возраст?

- 126 лет.

- А точнее?

- 34.

А теперь утвердительных кивок. Теперь правда.

- Где проходил службу?

- На Юпитере. – Отрицание. – Авиабаза ВКФ «Амальтея-4». – Снова отрицание, хотя говорил Лёха с такими честными глазами, что впору особые способности применять.

- Являешься ли ты лидером организации, известной под названием «Цитадель»? – добавив в голос ехидства, продолжил я.

- Нет.

Утверждение от Крис.

- Повторяю, являешься ли ты, Капустин Алексей, 2415 года рождения, лидером террористической группировки «Цитадель»?

- Да, являюсь.

Отрицание от девушки.

- Повтори?

- Говорю, я являюсь лидером террористической группировки «Цитадель»!

Крис снова покачала головой.

- М-мать! – выругался я. – Ладно, ещё пробуем…

Калибровка получилась. Но нужный ответ – нет. Мы находились в самом начале пути. И что было пакостно, я, в отличие от массы других полезных скилов, что получил в корпусе, талантом обманывать полиграф не обладал. А значит чему могу научить, если сам невежда?

Но научить надо. И у нас всего сутки на это, ибо завтра выступление Фрейи в муниципалитете, и следующей попытки придётся ждать не один месяц.

- Вот смотри, мы все привыкли к тому, что есть какая-то одна широко распространенная известная всем истина, - умничал я. - Потому, что её все знают, она и считается единственно верной. Так?

- Допустим, - кивнул Капуста, а я молился, чтобы хватило педагогического таланта объяснить то, что и сам вижу лишь в виде силуэтов.

- Но на самом деле туфта это всё. Если все люди вокруг пойдут в открытый шлюз в атмосферу, или прыгнут с крыши купола, ты же не пойдёшь за ними? Даже если это будут сотни тысяч, включая тех, кого ты знаешь лично сам!

- Ну… Скорее всего нет. – Лёха смутился.

- То есть ты не пойдёшь за всеми. Потому, что это для тебя неправильно. Хотя другие будут считать, что это – прыжок насмерть – правильно. Значит любая общепринятая истина не есть аксиома, и истинна только для тех, кто в неё верит. ВЕРА, Лёха, вот краеугольный камень критерия истины! Любой истины!

- Допустим, - кивнул он. – Дальше давай, гений. – Гених было произнесено пренебрежительно. «Отвали, достал».

- Вот это и называется точка зрения. – Я решил опустить про «гения». И так все на нервах. – Они, кто идёт прыгать с купола, правы – потому, что они так считают. Но и ты тоже прав – потому что точно знаешь, что для тебя, лично тебя, это плохо. А значит, говоря всем, что это плохо, ты не будешь врать, несмотря на то, что будешь говорить вещи, кардинально расходящиеся с общепринятой точкой зрения!

Или вот ещё пример. Лев убивает газель и ест её. Это хорошо или плохо?

Алексей пожал плечами. Интересные у меня аллегории.

- С точки зрения морали общечеловеков, а заодно и с точки зрения газелей, это преступление, - продолжил я. - Кровавое чудовище совершает акт зверского убийства невинного животного. Неправда ли?

Но как эта же ситуация выглядит с точки зрения маленького львёнка в колыбели? Его папа не принесёт вечером мяса. Львёнок останется голодным. А после нескольких таких дней поста – умрёт с голоду.

Лев спасает львят, маленьких милых и беззащитных! Лев совершает добро, а не преступление! Понятно тебе Алексей?

- А-а-а… - Капуста завис.

- Потому и говорю, Лёх, нет единственно верной точки зрения. Есть лишь твоё личное отклонение от общепринятой морали, в рамках общепринятой же точки зрения.

– Если я лев – да, тогда сходится. Я смогу утверждать так, и быть правым. Не врать. Но только если я лев, Вань.

- Лёх, скажи, ты что, газель? – улыбнулся я. – Покажи мне свои рога? Копыта покажи?

- Иди в жопу! – нелитературно, но без эмоций, послал он.

- Тогда поясни мне неумному, какого икса ты изначально принимаешь сторону газели, то есть общечеловеков? Какого ведёшь повествование с их точки зрения? Чем тебе взгляд львиного семейства не угодил?

- Ну… - Он снова завис.

- Вот про это я и говорю. Ты не должен врать. Ты должен говорить правду, и ты МОЖЕШЬ говорить её. Проблема лишь в самом тебе. В том, что ты зашорен, и отчего-то по умолчанию всегда ставишь себя на место газели. А значит оправдываешься. И если начнёшь говорить с позиции львов, полиграф засечёт твою неправоту, ибо ты сам считаешь, что неправ.

Хотя на самом деле хрен в грызло тебе, это не твоя личная точка зрения! Ты должен воспарить над правдой и ложью, воспарить над истиной и быть объективен. Правда и ложь величины векторные, в какую сторону направишь, туда и будут смотреть. Но реальность над ними объективна, скалярна. Говоря от имени наблюдателя, учёного, изучающего войну двух муравейников, ты сможешь объективно оценить, кто из муравьёв сделал то, а кто – это. Сами муравьи ответ тебе дадут прямо противоположный.

- Загрузил! – Лёха выдохнул и покачал головой. – Лады, теорию в целом уловил. Давай к практике и применению.

- Практике? – Я задумался, рожая, что бы ещё эдакого рассказать. Ибо, как понимаете, к такой лекции не готовился, понадеявшись на умение импровизировать. – Например, говоря, что тебе столько-то лет, а не столько-то, ты всего лишь преподносишь информацию с точки зрения тех, кто ведёт счёт по обращению Земли вокруг Солнца. Но уже в венерианских годах эта цифра будет сильно больше, Лёх. А чем тебе не нравится венерианское летосчисление? А в меркурианских годах ты вообще старикашка ещё тот! Понял логику, как использовать это на практике?

- То есть главное не уточнять, по какой системе летосчисления задаётся вопрос, и я отвечу честно, что мне сто двадцать шесть?

- Не совсем. – Я покачал головой. – Главное в момент ответа ПОВЕРИТЬ, что ты реально живёшь в этой системе летосчисления. А не в системе координат точки зрения задаваемого вопроса. Ты не должен врать, весь вопрос в том, что ты должен нести свою уверенность как знамя, как хоругвь на поле боя! Ты должен быть готов умереть за неё! Заразить уверенностью других. Если ты хочешь идти и мочить этого сукиного сына, ты должен научиться, мать твою, переключать восприятие между точками зрения! Должен жить в них, а не играть роль! Это понимаешь?

Меня понесло, но теперь уже Лёха отнёсся с пониманием.

- Кажется, начал. – Он почесал лоб. – Блин, Вань, на что ты меня подписываешь?

Что, только теперь понял?

- На информационную войну, брат. – Я криво улыбнулся. - И ты сам вызвался.

Пауза. Ладно, закончили с теорией, теперь попробуем это обкатать.

- Итак, ответь на вопрос, - продолжил я, - Кто главный в «Цитадели»?

- Ты, - сбившись, выдавил он. Утвердительный кивок Кристи за его плечом.

- Хорошо. Тогда ответь, что я реально могу сделать с этой организацией без тебя? Ведь даже Макс, которого ты проталкиваешь, будет подчиняться только потому, что ты ему так сказал. Кто я без тебя тут? Что я реально могу?

- Ну… - Лёха смутился, нахмурился. – Ты её создал. «Цитадель».

- Вот именно. Я – создатель. Но не ЛИДЕР. Понял мою точку зрения?

- Но я считаю…

- А насрать что ты считаешь! – заорал я – для доходчивости. – Ты мать твою должен мне сейчас сказать так, как я считаю, а не ты! И сказать так, чтобы все видели, что ты ВЕРИШЬ в это! Понял?

Капуста запыхтел.

- Пробуй, - отрезал я.

- Я являюсь лидером преступной организации «Цитадель»! - произнёс он, но даже без сверхспособностей было слышно лажу в его голосе. Разумеется, отрицательное покачивание Кристи.

- Я являюсь лидером организации «Цитадель»! – продолжил Лёха, всё поняв по одному нашему с Криской переглядыванию.

- Уже лучше, - произнесла она. Видимо, чтобы его подбодрить – фиг там а не лучше у него было в голосе.

- Ещё! – давил я.

- Я являюсь лидером «Цитадели»! – попробовал Лёха более уверенно.

- Не верю. – Я не стал ждать вердикта девушки.

- Я являюсь…

- Не верю.

- Я являюсь…

- Ещё.

- Я являюсь…

- Трепло!

- Я являюсь…

- Хрен ты моржовый, а не лидер!

- Я являюсь…

- Нет.

- Я являюсь…

- Босячок ты с винтовкой, а не лидер.

- Я являюсь…

- Не верю.

- Я!!! Мать твою!!! Являюсь лидером!!! Мать твою за ногу!!! Организации «Цитадель»! – заорал вдруг Лёха, окончательно срываясь. Вскочил с кресла, провода натянулись, Кристи выбежала вперёд перехватывать его, чтобы не попортил оборудование, но Лёха, поднявшись, замер на месте, сжав кулаки, пронзая меня взглядом, в котором взорвались сверхновые.

– Я! А не ты, сукин сын! Доволен! Хрен вам, а не власть над Сектором, хлыщи столичные!

Я снова присел на подлокотник кресла. В обалдении. Ибо ПОВЕРИЛ. Контрольный взгляд на девушку… которая, тоже в обалдении вернулась на пост, сверилась с визором и… Подняла вверх большой палец.

- Вот видишь, можешь же, если захочешь! – наконец, похвалил я Лёху и повторил жест Кристи. - Продолжаем репетицию. Следующий вопрос. Какова численность личного состава организации «Цитадель»?

- А тут мне как считать надо? – Лёха сел на место. От приступа ярости не осталось и следа. - В восьмеричной системе? Или в двоичной? Или от Рождества Христова?

Интересный вопрос! Что ж, подумаем, время есть. Тенденция – тоже.