Кабальеро плаща и гитары. Том 3, 4, 5

Глава 48. Революция в пробирке

Глава 48. Революция в пробирке

- Привет, морда римская. Хочешь дам наколку на хороший репортаж с камерами, снимающими с правильного места?

Двухсекундная пауза, и недоумевающий голос:

- А это кто?

- Шимановский. Помнишь такого? Великий и Ужасный.

Ещё две секунды.

- А-а-а. Помню. А почему «Ужасный»?

- А про «почему Великий», значит, не спрашиваешь?

- Ну, так мания величия, у вашего брата артиста с этим нормально... – Едкая улыбка, ощущаемая и без картинки. Сука!

- Короче, репортаж нужен, или всё Лоран слить? – взбодрился я.

- Нужен! – не раздумывая, воскликнул абонент. – Кстати, не о тех придурках, что встали напротив толпы у Сената?

- Придурках? – картинно нахмурился я.

- Прости. Бравых русских богатырей, конечно. Значит про них. Разумеется, хочу!

- Лови каналы. У меня лучшие точки съёма в Альфе.

- Грацияс, бро! – Веспасиан Карлович Флавий рассоединился – ловить канал с выходами камер, что я ему скинул.

Новый звонок, и тоже без картинки.

- Привет, Инесс. Это Шимановский…

Стояли парни не долго. Не дойдя жалких сто метров до площади, медленно пятясь, пошли назад. Ибо движение это жизнь, нельзя стоять на месте. Пока они стояли, за их спинами вспомогательные центурии растаскивали пострадавших. Пока оттаскивали к стенам зданий, к тротуарам, а далее, наверное, будут вызывать службу спасения и отдавать скорым с другой стороны улицы. Там машины не плотно поставили, есть окно, да и своим ходом транспорты можно в любой момент откатить. Я не лез ни с советами, ни с вопросами. Советами – сам мало чем мог помочь. Если бы мог, сдался бы мне этот марсианский специалист изначально? А вопросы – надо было на тренировки и репетиции ходить, имел бы представление об их подготовке, стратегии и тактике. Так что я был девственно чистый зритель действа, как и вся планета. Просто информированный, как примерно это будет происходить. Ключевое слово «примерно».

Вывел ещё два визора, с выходами от экстренно включившихся в эфир седьмого и сорок четвёртого канала - там на фоне что-то бакланящих девочек-ведущих уже оперативно красовались те же картинки, что на моих основных визорах. Что транслируется сейчас в массы через наш портал и портал «Берлоги». Пардон, сайта «Цитадель: хроники борьбы за справедливость». Не все знают, что теперь это одно и то же.

Линия щитов отошла, Марат снова дал команду, и вперёд снова вышли пращники. Теперь они далеко не отдалялись, запускали поджигатели почти с места. Сто метров до конца улицы, а на площади встала пока редкая, но агрессивная толпа противника, приходящего в себя, проводящего рекогносцировку. У противника свои информационные центры, свои кураторы, которые наверняка уже увидели, что бортик сзади первой центурии убран, и электролит растёкся в сторону канализации. Многие, кто ни разу не бывал на Венере, наверняка спросят, зачем в подкупольном городе на улице канализация, ведь дождей тут не бывает? Дождей – да, не бывает. Но вот дезактивацию проводят жидкой фазой, через распылители – и химическую, после прорыва атмосферы, и радиоактивную, если под куполом что-то эдакое бахнуло, вроде нас с нашими деструкторами и миниядерными захватами. И всё это сливается в подкупольный дренаж, откуда либо чистится, либо откачивается напрямую в атмосферу, если чистить дорого. Электролит ушёл, оставив после лишь мокрый бетонопластик, сварочные аппараты ребята убрали… Можно давать своему стаду отмашку снова идти в бой. Но у противника к счастью не римское войско с дисциплиной и подготовкой, а что-то вроде баронской дружины средневековья, где, несмотря на индивидуальный профессионализм бойцов, каждый сам себе начальник, и слова условного командира – лишь рекомендация к действию.

В общем, противник подтягивал силы с противоположного конца площади (те, кто искупался в электролите под током, геройствовать не спешили, но их коллеги были полны желанием «поквитаться» с обидчиками. Я же мельком глянул на медиа Обратной Стороны, на официальный марсианский канал на Венере и на центральные СМИ. Ожидаемо, и там везде увидел экстренные включения, где вначале показывали ситуацию на текущий момент, а после – кадры наступающего в марше легиона десятиминутной давности.

О, а у нас началась движуха. Пока пристрелочная – вперёд пустили «снежинок» - пышащих яростью добровольцев, не прошедших особой подготовки. Самых недисциплинированных, но многочисленных членов дружины. Идиотов всегда первыми подставляют – традиция-с! А правильные пацаны посмотрят, сделают выводы и будут бить совсем не так, а организованно, имея стратегию и осознанно подобранный подручный инвентарь.

Да, ребят, жжётся. А вы как хотели? Ожоги останутся? Глаза чуть не выгорели? Так хрена ж вы сюда вышли?! Вас кто-то звал? Нет, сами? За идеалы? А, ну раз за идеалы – тогда всё в порядке, за идеалы не грех и пострадать. Вы – воины, раз вышли на битву, а войн без потерь не бывает. Что, не думали, что в качестве потерь будете вы? Здрасьте! А кто? Коллеги по воинству? А коллеги на вас грешили, что это вы будете. А кому-то же всё равно надо, значит вы будете, судьба. Но вы ж за идеалы, а это свято! Переживёте. А не переживёте – святыми мучениками станете.

Ах, вы так не привыкли? В тех игрушках, в которые вы играли, в которых приобретали опыт уличных противостояний, если вас убивают, вы расаетесь возле флага и возвращаетесь, и снова мочите врагов пачками? А тут взаправду прилетает, больно, ожоги, никакого хила кроме «почти чистой» повязки девочки-добровольца? А если сдохнете – то это насовсем? Да, ребят, в сетях свои идеалы куда безопаснее отстаивать, согласен. Вот и отстаивали бы в сетях; срачи, холивары – это ж целое искусство!

Но вы вышли. А вышли – получайте по полной.

…В общем, как вы поняли, я не испытывал никаких сентиментальных чувств к ни в чём не повинным республиканцам на Сенатской площади. Ультрас, нацики – само собой, мне никак не импонировали и до этого, но и молоденьких глупеньких девчат и ребят «снежинок» я тоже ни капельки не жалел. Единственный, за кого боялся, это Хуан Карлос, и вчера я дал чёткое ЦУ Маркизе – чтоб делала что хочет, но сегодня мой школьный друг не должен выйти на площадь. И она с задачей справилась – его точно на площади нет. Знаете, что она сделала? Она ему руку сломала! Вчера. Или сегодня? В общем, ночью к нему поехала, после нашего вояжа с Сильвией по тылам. И была очень убедительна, затеяв ссору с разборкой, во время которой его выбесила, спровоцировала и… А потом долго извинялась и плакала, и на своей машине до больницы довезла. В которой он сейчас и валяется. И слава богу.

Сейчас эта морда республиканская тоже наверняка смотрит на происходящее (как же так, такая движуха с камрадами, и без него) и покрывается холодным потом. Ничего ему говорить не буду, не нужно мне его «спасибо». Иногда лучше не афишировать свои добродетели.

Ой, как здорово, оказывается, горят люди! Как факелы вспыхивают! Особенно волосы. Некоторые бомбочки не взрывались, где-то с треть (что много на самом деле), но и те, что зажигались, вызывали на своих целях потрясающий по красоте эффект. А уж какова его педагогическая подоплёка… Противник выл, как побитая гиена. И пятился. Второй раунд кураторы «слили», подставив неорганизованное необученное скотобыдло, но выучили урок и изучили наш инструментарий. Теперь в бой пойдут спецы. Минут десять, и пойдут – вон, на площади какое шевеление.

Ага, вот и дали отмашку. Новые толпы разгневанных, пышащих жаждой поквитаться накаченных парней (с небольшой примесью девчонок) грозно двинулась вперёд. Пращники еле успели забежать за щиты. Теперь толпа была организована, бойцы дружины держали в руках импровизированные дубины и трубы, у некоторых в руках были самодельные щиты. Не такие крутые, как у нас, но, например, крышка от мусорного бака тоже за щит сойдёт. А ещё в руках у многих были файеры и дымовухи, а значит разговор пойдёт серьёзный.

Черепаха. Первая линия – вертикальная стена. Вторая – под сорок пять градусов. Третья и четвёртая – крыша. Вовремя – бомбочки с зажигалками и файеры полетели прицельно, скатываясь по титану . Новый и новый залп из толпы, разогревающий ор, и дружина ломанулась на легион с диким победным рёвом. В трёх местах файеры прошли сквозь неплотности в стыке щитов, провалившись за линию, внеся сумятицу. В том направлении кинулись дополнительные силы резервной центурии, разворачивая на ходу свои щиты.

Сшибка!

Ожидаемо, в некоторых местах прогиб был сильным. Резервисты (буду так называть тех, кто в тылу) начали отводить пострадавших наших – ожоги на лицах, кровавая юшка под шлемом одного. Пара человек без сознания, несколько – в прострации. ЧМТ наверное, сотрясение. Пострадавших поили водой и оказывали первую помощь. Вечер только начался, придут в себя – ещё пригодятся… Кто сможет держать оружие. А вот и огнетушители в работе. Струи углекислоты и пены сквозь прорехи в титановых пластинах. А наши шлемы это не герметичные от лёгких скафов, это всего лишь рыцарский средневековый девайс. Гады!

В целом легионеры удар держали, но теперь делали это с большим трудом. Их линия выгибалась, причем на сей раз прорыв чуть не случился с чётной стороны улицы, ближе к домам. Ор Марата по внутренней, и аж две сотни человек кинулись подпирать своих.

И тут же произошла первая за вечер трагедия - одного нашего упыри таки выцепили из строя и потащили в сторону Сенатской площади. Наши парни бесновались, попытались надавить, прорваться, отбить, но это было нереально – лишь сдвинули линию на несколько метров вперёд. А упыри тащили орущего израненного нашего всё дальше и дальше, пусть и преодолевая сопротивление движущихся навстречу своих, но удаляясь от линии соприкосновения куда быстрее, чем наши смогли бы пройти даже в теории.

Ор и мат на всех линиях, от, само собой, маратовой, до всех частот «Берлоги». А Паула острые словечки знает. Только словами парню не поможешь. А вот и второго потащили. Су-уки!!!

Наших в тот день погибло полтора десятка. И пятерых упыри смогли вот так выдрать из линии щитов. Пятерых тренированных, обученных противостоять именно такому приёму неслабых парней. Всего пятерых? Аж пятерых? Не знаю, мне сложно дать оценку, не хватает опыта. Марсианский куратор ругался, какие все уроды, позволили схватить боевых товарищей, но он не мог не ругаться. С другой стороны, мы не профессиональные силовики, а такое даже у силовиков происходит. Или это отмаз?

В общем, пятерых мы потеряли за этот день и эту ночь, вот так, и не за всех потом отомстили. Я говорю про нас, «Цитадель». Пробив лица, снятые на камеры, искали в городе обидчиков парней: кто выхватывал, кто тащил, кто убивал их возле палаток, предварительно дико избив, а кого-то и пытав – там смерть скорее как избавление была. Но к сожалению опознать смогли не всех, далеко не всех подонков! Ибо камер на домах и на куполе много, но и противник не юнец без мозгов и знает, как не засветиться.

В общем, счёт потерь пошёл. И у противника, и у нас. Парни в главной линии дрались, как львы, постепенно отступая, давая втянуться в улицу большему количеству врагов. Я наверное пристрастен, пишу про чужих, но попытаюсь исправиться – наши тоже были не лыком шиты. Уже опробованный приём, выхватывание некоторых зазевавшихся упырей специальными крюками и цепями, затягивание их за линию щитов, к нам, внутрь, где им отбивали всё, что можно, и отправляли отдыхать к стенам домов. И файеры у нас были – их задние линии кидали через линию щитов. И брызгали нападающим в лица что-то. Мы не силовики, которым позволено лишь махать дубинкой, только благодаря этому, наверное, удар и выдержали. Но бой был просто остервенелый.

Но вот Марат дал команду к контратаке, и вперёд снова пошли пращники. Теперь у них не было пращей – просто кидали через голову. Но - бутылки с зажигательной смесью, они же «коктейли Молотова». Откуда такое название – не понял, не смог раскопать, и всё отдал бы, чтоб узнать, кто такой этот Молотов, придумавший сие гениальное изобретение, название которого его именем сохранилось в веках.

Тут уже не был напалм, но с другой стороны, лучше бы был напалм, как в поджигалках. Его можно стряхнуть, сбить, ибо в поджигалке для пращи его слишком небольшое количество для чего-то серьёзного. Здесь же была обычная органика, которая весело вспыхивала… И её было много! И люди от неё загорались, как факелы не отдельными частями тел, а целиком, полностью. Кстати, я погорячился с фразой «обычная органика». Не знаю, что там было, но что-то также плохо поддающееся тушению. Надо будет почитать в отчётах и чеках, что это они там такое закупили, и по каким рецептам бодяжили – авось пригодится.

А вот и дымовухи. Наши, чтобы сбить с толку противника, лишить видимости и управляемости. Мне отсюда, понятно, было не почувствовать, но дым этот был химическим, очень и очень едким. Кашель и слезоточение – минимум, что вызывал. Весело получалось – ты в дыму, ничего не видно дальше трёх-пяти метров, где-то орут от боли раненые люди, рядом кто-то вспыхивает, как факел, и хрен пламя так просто собьёшь, самому тебе нечем дышать – захлестнул дикий кашель, текут слёзы и сопли… А впереди из-за линии щитов бьёт коварный враг в латных доспехах, который, ты думал, способен лишь на клоунаду, но который оказался гораздо страшнее любых твоих кошмаров. Ибо был вооружён как силовики, к которым ты привык, но не стесняющийся в средствах, использующийе против тебя весь твой же арсенал. В общем, противник, наконец, дрогнул.

И снова строй легиона в ногу шагает следом за врагом, добивая тех, кто бежать не может. Перешагивает, идёт дальше – тыловые центурии растащат. Наше отличие в том, что мы никого насмерть не добивали; если тебе не повезло – то не повезло. Но специально никого мочить не будем. В отличие от упырей, утащивших ещё одного нашего. Розотеи, мать их! Хотелось поорать на Марата, но сдержался – там есть кому орать. Да и Марат сам всё понимает, как и его центурионы.

Кстати, снова буду справедлив, именно тем, кто добивал парней, далеко от нас, на площади, у палаток, гварды в итоге таки предъявили обвинение. Правда только реальным убийцам – тем, кто тащил, бил и пытал – нет. Правда, без взятия под стражу предъявили. Может быть их бы и посадили (хотя в душе сомневаюсь, но вдруг – теперь не узнать этого), но мы не стали ждать, и грохнули всех сами. Всех-всех. Да здравствуют робингуды Венеры!

Снова линия щитов остановила движение в сотне метрах от выхода на площадь. В парней с площади что-то кидали, наши кидали что-то в ответ (правда редко), и Марат дал команду на ротацию. Смену не с задними, кто подпирал, а со свежими силами, кто ждал и караулил в конце улицы, у машин.

Вид бредущих к машинам парней был жалок: потрёпанные, битые, злые. Но глаза горят. Принялись сходу пить, много пить (марсианин и это предусмотрел – с собой ребята привезли огромное количество воды) и наскоро перекусывать фастфудом – самодельными бутербродами, также приготовленными заранее. Многим оказывали помощь – перевязывали окровавленные места, мазали ожоги. Те, кому помощь не требовалась, уселись прямо на бетонопластик проезжей части и отдыхали, пока есть возможность, собрав и сложив рядом щиты, доспехи и экзоскелеты.

О, а тут у нас что изменилось? Движение какое-то? Я переключился на конец улицы, на стык с проспектом Кастанеды. Действительно, скорые – договорились-таки со спасателями, пока с той стороны бои шли. Пару машин ребята отогнали, и за заграждения въехало несколько бригад скорой. А также пешком вошло человек двадцать парней и девушек в форме медиков – в том числе с носилками-каталками. Студенты. И Марина наверняка где-то там. И, скорее всего, не только она – со стороны начала улицы, на площади Сената, таких было видно несколько сотен, но помогали они, разумеется, пострадавшим бойцам противника. К радости, правда, не знаю, чему тут радоваться, их было больше, гораздо больше, чем пострадало у нас, но и противников было на два порядка поболее. Повторюсь, я не настолько кровожаден, как многие будут считать, и не хочу лишних смертей – это великолепно, что Фрейя (а кто ещё?) подала нужным людям идею мобилизовать на вечер и ночь не просто студентов военной акадении, а вообще всех студентов медучреждений города, включая тех, что готовят медсестёр и фельдшеров. Она знает в чьи уши нужно жужжать, чтобы получилось – с инфантой нашей стране повезло. Ну, и Санчес спасибо, что вовремя на мысль натолкнула – боюсь представить, сколько было бы жертв, не предложи Марина утром эту идею. Часть медиков, всё же опасаясь за свою жизнь, проникли к нам, и, опасливо поглядывая на вооружённых и организованных легионеров, занялись своим делом, постепенно укатывая на каталках самых тяжёлых, кого ещё можно спасти. Возле коридора сгрудилось сотни две с половиной легионеров из тыловой центурии, но к счастью, гварды через этот коридор попытки прорваться к нам не делали. Как и республиканцы, замаячившие вдалеке, ниже по Карлосу Кастанеды числом в полтысячи. Из тех, что бродили вокруг площади – не просто же так они бродили.

На поле боя снова всё замерло. Противник, видя, что наш легион не подходит к площади на всё ту же сотню метров, что и прежде, не говоря о том, чтобы выскочить на саму площадь и надавать люлей на ней, успокоился и стал неспешно перегруппировываться. Я понял, сейчас будет самое интересное, но для этого подопечным сеньоров нужно время приготовиться. И пока площадь бурлила и кипела, пока медики растаскивали кого могли, оказывая помощь тем, до кого доходили руки, переключился на информационные каналы.

Ожидаемо, говно кипело и било фонтаном. Но если у Лоран, Флавия и на центральных каналах пока воздерживались от субъективных оценок, просто констатируя, что происходит, то нацистские порталы заходились воплями о государственном перевороте, с призывами мочить всех, кто хоть капельку говорит на русском, и кто хоть капельку поддерживает «эту продажную шлюху». С призывами выйти и поддержать святое дело… Какое именно – вариантов было много, от идеалов республики до махрового национал-социализма с их чистотой расы. «Венера – для имперцев» - один из запомнившихся лозунгов. Ну, и просто призывы к перевороту – куда ж без них. Тем для анализа «пятёрки» на последующие полгода хватит. В сетях всё пишется, каждый пост и лайк – надеюсь, у многих упырей теперь карьера из за статуса неблагонадёжности не сложится.

Наши тоже не теряли время. На портале «Цитадели» открыто (!) размещали информацию, куда нужно подтягиваться желающим поддержать «наших ребят», что нужно с собой иметь, а чего брать ни в коем случае нельзя (оружие), и как в случае чего общаться с гвардией. Я чувствовал, это «выстрелит», помощь будет. Хотя изначально уверен не был. Был вопрос, как эту помощь организовать, чтобы помощников не запинали на местах встречи республиканские ультрас, но оказалось, тут не дураки этим занимаются. У Мартынова были и свои аналитики, специализирующиеся на этом – на организации и координации. Блин, с такими силами и кадрами, и за полвека не организовать ни одного подобного нашему противостояния?

В общем, на одной из трёх съёмных квартир (не в «Берлоге» же их сажать) сидели сейчас и координировали действия с «волей» несколько таких аналитиков. И марсианский куратор руку на пульсе держал. И взломщики защищали их от чистки, создавая зеркала и не давая выйти «трёшке» на них раньше времени. Там сейчас жарко, и поскольку я ни икса в технике не понимаю, буду лишь жевать воздушную кукурузу, болея за своих.

Судя по переговорам в «Берлоге», сетевая атака на портал «Цитадели» началась минут двадцать назад, но пока суперкомпьютеры с системами защиты от «группы Фрейи» удар держали, пока сайт почти не тормозил. В общем, там не просто жарко, а прямо Африка по накалу, пусть никому физически морды и не бьют.

Перемирие продлилось около часа. Затем противник, сделав новые выводы, снова реорганизовался, зашевелился, и двинулся на ребят стройными агрессивными рядами. Снова во врага полетели наши поджигалки, затем коктейли Молотова. В нас – их аксессуары. Судя по инвентарю в руках, нового ничего сеньоры не придумали, и будут тупо давить силой – час назад ведь почти получилось. Просто теперь будут давить бОльшей массой. Это хорошо, я боялся козырей в их рукавах. Но надо быть осторожнее во время финальной битвы – в следующий раз у противника будут гаджеты против нашей тактики, коих сейчас на площади просто физически неоткуда достать. И понятия не имею, что это может быть.

Соприкосновение. И снова наши медленно пятятся. Эта битва будет решающей – ибо не безграничны ресурсы у сеньоров. Им просто неоткуда взять больше обученных «интеллигентов», чем их есть на площади. «Снежинок» не считаем – не противники они нам. А значит, именно сейчас определится, выстоим мы или нет.

Снова отдана команда, и отдохнувшие две центурии устремились на усиление первой линии – не дать прогнуться фронту соприкосновения, не дать цепи разорваться. А вот приготовилась и ещё одна центурия. Центурия у ребят это примерно сто пятьдесят человек, это не римская сотня. Всего у нас рядом с площадью почти десять таких центурий (отрядов, как они там у них называются, но центурия же красивее звучит). Но что скверно, в ангаре с марсианином просто физически не могло пройти тренинг столько народа. А это значит, что среди тыловых отрядов обученных гораздо меньше, чем хотелось. Ветераны скорее всего на всех ключевых позициях, но среди рядового состава слишком много неопытных. Я сжал кулаки, молясь, чтобы парни сдюжили. Эта волна будет самой злой, самой жестокой; этот бой будет самым бескомпромиссным.

Десять метров. Ещё десять. Дым и коктейли – новый залп. Помогает, наверное – не будь этих гаджетов, парням бы пришлось ещё более несладко. Но парни всё равно пятились, еле удерживая своих, дабы их не вытащили из строя. При приближении мелькают цепи, которыми как-то скрепили щиты – надеюсь, поможет. Хотя с другой стороны, эти же цепи лишают тактического манёвра нас самих.

Я отдалил камеру. Огромное количество, несколько тысяч человек, планомерно давило на нашу линию. Давка была лишь в районе фронта; дальние республиканцы имели плотность куда ниже, и больше просто кричали. Но они в любой момент помогут тем, кто впереди.

Тем временем сзади нашей линии началось самое интересное. В ста метрах от машин, почти в самом тылу, техники из резерва выкатили тепловые пушки. Большие, рассчитанные на работу в огромных ангарах. Их задача – выдать мощный направленный поток тёплого воздуха, дабы высушить что-либо, или удержать в потоке инертной среды. В общем обе пушки были выкачены за спины линии соприкосновения, а затем, когда фронт подошёл к пушкам на тридцать метров… На их раструбы, похожие в этом положении на дула миномётов, были быстро надеты некие насадки с сужением, словно сопла – таких раньше не видел. Затем технари пушки включили, и пара человек в скафандрах (!) активировав некий груз, ношу в руках, одновременно подошли к работающим устройствам и вставили ноши в хитрый раструб. Скафы, именно они. Ибо только скафандры оборудованы мощными сервоприводами, с помощью которых можно на время побороть поток воздуха от тепловой пушки, и только в герметичных шлемах не страшен мощный поток в лицо. Двухсекундная задержка… И вот через головы линии соприкосновения в тыл протестунам летят… Снаряды! Самые натуральные! Не банальные «Молотовы», а хрень с начинкой, напоминающей… Мои шарики!

Визги на площади, ор и проклятья. Пробитые головы, кровь, мат. Смятение. Подшипниковым шариком по голове, даже с небольшой высоты… М-да!

- Что, мать твою, думал ты самый умный? – произнёс внутренний голос, причём вслух.

- Что? – А это Кассандра, организовавшая мне в машине «группу поддержки» и с интересом, и, спасибо, молча, всё происходящее рассматривающая.

- Я не самый умный, mia cara, - то ли пожаловался, то ли похвастался я. – Есть люди как минимум не глупее. С отработанными решениями.

- Мне кажется, настоящий миномёт, которым ты свинок бил, будет лучше, - не поддержала меня итальянка, скептически покачав головой. – Это кустарный заменитель, а кустарное никогда не встанет рядом по эффективности с профессиональным заводским. Заменитель всегда хуже оригинала.

- Может быть, может быть, - не стал спорить я, мысленно благодаря за поддержку. Стал бы я заказывать миномёты, если бы знал, что вместо них можно использовать тепловые пушки? Нет, наверное. Незнание – сила! Хорошо, что я не знал о таком решении.

Пушки молотили и молотили. Конечно, до моих «свиных» снарядов им было далеко – и масса снарядов была меньше, и высота, и дальность, и соответственно, поражающая сила. Но они БЫЛИ. Работали. И пусть огонь вёлся за спину линии соприкосновения, поднявшаяся там паника ослабила нажим, а после противник, умывшись кровавой юшкой, снова стал откатываться к площади. Задние прекратили подпирать передних, нажим ослаб, и легион вновь перешёл в наступление. Шаг за шагом, шаг за шагом. Противник не бежал, а медленно отходил, изрыгая проклятья, пытаясь унести своих, кто не мог идти сам, огрызаясь файерами, бомбочками и поджигалками. Разбитые головы, выбитые глаза, сильные ожоги – там тоже было весело. И везде кровь, кровь, кровь! Вечер удался, мы выстояли, доказав противнику, что он заблуждается, считая свою расу правильнее только потому, что они сильнее. После сегодняшних выбитых глаз многие «снежинки» задумаются, так ли это круто, поддерживать идеи о чьём-либо превосходстве? Свои глаза как-то ближе, чем идеи далёких дядей.

Но впереди наших парней снова ждала площадь со ста пятнадцатью тысячами человек, на которую им было никак нельзя, как бы сильно враг ни был деморализован. Нельзя и назад – просто некуда, с той стороны толпилось уже тысячи полторы противников, и не нападали потому, что силовики в кои то веки перекрыли проспект Карлоса Кастанеды, пропуская сквозь строй только машины скорых и спасателей. Даст бог, и с той стороны всё так и закончится стоянием. Всё, теперь мой ход.

- Марат-джан, давай. Пора, - активировал я приватную линию. Пауза, и встречный вопрос:

- Думаешь?

- Самое время. Я мониторю СМИ, поверь.

- Верю. Но мы ещё держимся. Может подождать, и получить бОльший эффект?

- Грузы двести вы получите, а не эффект! – вспыхнул я. - А ВАШ зритель пожрёт яичницу и спать ляжет. И не придёт.

- Понял, - не стал спорить союзник. – Ты прав, тебе виднее. Куда смотреть?

- «Берлога» – командору. Приготовиться к записи. Куда Марату смотреть? – Это я по линии взломщиков.

- Пусть лицом к заграждению, чтобы ряды со щитами на фоне были. – А это Паула.

Марат встал, как она сказала. Заработала отданная парням с собой переносная камера высокого разрешения от Жан-Поля. Дорогая, зараза! Было бы жаль, если бы её грохнули в битве до эфира.

- Вот, вот так красиво. Сразу видно, о чём речь. - Фоном была картинка задымлённой улицы с линией парней в доспехах и щитах, вид сзади. Действительно, для наших целей красиво – понятно, что зона боевых действий. Марат оглянулся, мысленно согласился и прокашлялся.

- Начинать?

- По готовности. – Снова Паула. – Лишнее вырежем. Никаких прямых эфиров.

- Хорошо. Хм-хм… Всем привет! Меня зовут Сайфулин, - начал он. - Я тот, кого СМИ недавно назначили на должность руководителя Сопротивления, организации националистов Обратной стороны. Организации, которой не существует.

Но существует другая организация – единомышленников, готовых защищать интересы Сектора. Мирным путём, пусть и не всегда законным. И много лет мы делали, что дОлжно, отстаивая интересы Сектора, никогда ни у кого не прося помощи. Если нам помогали – то только добровольно, такие же волонтёры, как мы сами.

Но сегодня я вынужден о помощи просить. – Он сделал трагическое умоляющее лицо, и при этом, к его чести, совершенно не играл. Этим мне Марат с самого начала импонировал – был открыт и честен. Не быть ему лидером, как Мартын. - Ибо сегодня произошло событие, которое приведёт Сектор к трагедии.

Как вы могли знать, сегодня в Сенате упыри попытались продавить закон о референдуме легитимности власти королевы. Это сделали республиканцы, как бы не имеющие отношения к Сектору и национальному вопросу. Но на самом деле причиной этого закона послужили недавние беспорядки.

Беспорядки, в которых королева приказала не трогать нас, участвующих в схватках с латинскими нацистскими ублюдками! – зло проревел он. - Не разгонять силой, как силовики делали до этого всегда, а высказать свою позицию! Она дала Сектору показать, что у нас тоже есть права и интересы! Дала нам право защитить себя!

Она… Отменила латинскую МОНОПОЛИЮ НА НАСИЛИЕ, - произнёс он термин, который вроде бы тоже ввёл в оборот я в интервью Флавию. - Поставив нас в один ряд с другими жителями планеты, признав равными! Показала, что считает нас ЛЮДЬМИ! И именно за это её хотят очернить и убрать.

Красавчик. Глаза его горели пламенным пожаром. Когда человек говорит Так, ему хочется верить, за ним хочется идти. Я бы не справился.

- Она не святая, - продолжил «красавчик». - И она – латинос. Но с нею мы – люди, и ими останемся. А вот те, кто хочет сместить её, те, кто вывел для этого на площади перед Сенатом тысячи людей, нас людьми НЕ СЧИТАЮТ! – завопил он, ещё больше сверкая глазами. – Мы для них скот! Рабы! Говорящие обезьяны!

И если мы не выйдем и не поддержим королеву сегодня, то завтра, когда они дорвутся до власти, Сектор превратится в колонию, населённую второсортными рабами. Мы больше не сможем заявить о себе! Мы больше не сможем заявить о своих правах! Любое наше выступление будет жестоко караться оккупационными войсками.

Помогите нам! Пожалуйста! Нас мало! Но вместе мы сможем отстоять себя! Отстоять Сектор! Отстоять страну от переворота!

Я не о многом прошу. Я просто прошу за наше будущее. Которого не будет, если сегодня вы останетесь дома, и будете жрать перед сном яичницу. Придите, помогите нам, покажите этим ублюдкам, что они – не боги, и Закон пока ещё существует! Если вы не придёте сегодня – завтра для нас не настанет!

Защитите нашу страну! Защитите Сектор! Защитите королеву!

Помогите!!!

Небольшая пауза. И как итог:

- Те, кто готов поддержать нас, обращайтесь на портал «Цитадель – хроники борьбы за справедливость», там координируют действия силовых групп. Ребят, мы ждём вас! Спасибо!

- Снято! – А это Паула. – Спасибо, Марат. Звучало искренне.

- Лишь бы помогло. – Союзник был в раздрае и смятении. В отличие даже от меня в успехе он уверен не был. И искренне передал в выступлении свой страх. Но теперь его надо было срочно поддержать – ему ещё боем командовать.

- Боец, равняйсь! Смирно! – рявкнул я. Марат дёрнулся, и, действительно, вытянулся в струнку. – Боец, а ну не развешивать сопли! Мы на войне, идёт бой, и назад дороги нет! Сзади Самара! Не раскисать и продолжать управлять людьми! Тем более скоро снова станет жарко, противник зашевелился.

- Есть не раскисать и продолжать бой! – рявкнул он, и, вроде бы, почувствовал прилив сил. Во всяком случае, немного себя накрутил, и на несколько часов его точно хватит. А там или ишак сдохнет, или калиф умрёт.

- Ждём. – А это Паула. Мне, по приватной. Вздохнув с ноткой облегчения. – Первые данные – кое-кто уже собирается в трёх ключевых точках. Кто в теме был. Но что будет после этого выступления – будем посмотреть.

- Всё у нас получится! – улыбнулся я, глядя на перепачканное сажей лицо Марата на фоне легионеров и дыма, говорящего на нашем портале простые слова, но с невероятной энергией и искренностью. – Я знаю. Мне сказали.

Кассандра напротив улыбнулась.

* * *

Как-то так получается, что на описание событий пары часов можно затратить много-много страниц текста. А последующие много-много часов, дней, а то и недель или месяцев – лишь жалкие несколько абзацев.

На события подготовки и первых двух часов операции ушло много букв и две с половиной главы, а вот последующие события, продлившиеся целую ночь и день до обеда, описываются, действительно, лишь парой страниц.

Первое, что хочется констатировать в их описании, это то, что кто-то дал приказ в коммунальную службу города на эту ночь не снижать освещение под куполом Сената. До самого утра следующего дня, пока происходила баталия, свет светил ровный дневной, разве чуть-чуть слабее полуденного.

Второе – никто из силовиков до конца схватки не атаковал ни одну из сторон.

Отсюда вывод – произошедшее можно назвать ёмким термином «революция в пробирке».

Ага, именно так. Тепличные условия, когда власть тебе совершенно не мешает. Не помогает, но тут она как бы и не должна помогать. Лишь содействует в общем – включила освещение, зарядила на трудовые подвиги всех медиков огромной столицы. Скорые так и носились туда-сюда, а люди в белых халатах и синих комбезах свободно бродили между всех групп протестующих всех мастей и направлений, свободно выводили и выносили из зон соприкосновения пострадавших, им никто ни в чём не препятствовал. Сказка, а не революция!

Досталось медикам в тот день сильно – Марина сказала, что пришла домой к часам к пяти вечера следующего дня и вырубилась спать на сутки – занятия в академии аж на двое ближайших суток были отменены. И так было со студентами всех медВУЗов столицы – я правильно догадался, Фрейя, действительно, ещё в полдень дала команду всем ректорам на мобилизацию. Сдриснувших студентов, не явившихся на мероприятия после занятий, после массово отчислили – в общей сложности десять тысяч человек (плюс/минус трамвайная остановка). И из медакадемии отчислили, в том числе блатных, но тут как раз явка была почти стопроцентная – у вояк изначально с дисциплиной было круто; чей бы ты ни был сынок – или выполняй, или вали. А что гражданские ВУЗы много медиков не досчитаются – так у нас страна на пороге войны стоит, зачем переводить средства на обучение тех, кто может в ответственный момент «забить болт» на приказ о мобилизации?

В общем, врачи справились в итоге отлично, к ним ни у кого претензий к ним не было, хотя погибло больше сотни народу, и несколько тысяч пострадали. Я имею в виду серьёзно пострадали, ссадины, ушибы и вывихи тяжёлыми не считались, с ними в госпиталь не забирали. В общем, знатно мы погуляли.

Но все итоги пробирочной революции будут подведены потом, завтра к вечеру. А пока наступила ночь по Каракасу, но город не то, что не ложился, а наоборот, бурлил, как кипящий котёл.

Я сидел в своей командной машине, и только и оставалось, что наблюдать, как работают другие. После дачи команды Марату на запись, моего вмешательства более не требовалось, все участники справлялись в штатном режиме.

Взломщики хакерскую атаку на сайт «Цитадели» отбили, нанесли несколько атак на информационные центры нападавших в ответ. Ну, вы же не думали, что сеньоры, организуя массовые беспорядки у Сената, не посадили организованно своих админов в одно место, дабы координировать информационную атаку на планету о своих действиях? Они же координировали атаку и на нас – так их и вычислили. Как не раз уже говорил, хакерство – очень скучная вещь, совершенно не зрелищная, и при этом непосвящённому ещё и непонятная. Так что описывать там, несмотря на жар баталии, просто нечего – наши алгоритмы «вскрыли» их алгоритмы (в том числе благодаря собственным суперкомпьютерам) и нанесли уже собственный удар заранее активированными заготовками.

При этом парни из «Берлоги» координировали информационные потоки в наши СМИ, все, не только на портал «Справедливости». Инесс с Пикассо и римлянин были не единственные, кого мы кормили нашими картинками с места боёв. Отдельно сидели спецы Мартына по социальным сетям и координировали поступления бойцов, подтягивающихся к куполу Сената снаружи. Все станции метро в соседних трёх куполах, и семи в третьем кольце, власти таки закрыли – поезда тупо проезжали несколько станций мимо, и подтягивающимся нужно было идти пешком немалое расстояние, где противник сосредотачивал свои силы, чтобы мешать нам. Там ребята сидели хоть самостоятельные, но, как я понял, не самые умные. А может у них просто не было наших технологий. И им приходилось то и дело помогать, рассчитывая для подкрепления оптимальные маршруты движения, так как многих наших, идущих малыми группами, перехватывали. В итоге подкрепление – брутальные парни восточного и славянского типа - стекались к окрестным куполам третьей линии и кучковались на достаточно большом отдалении, чтобы вызывать у республиканцев немедленное желание напасть. Тут получилось сбить всех в огромные стаи по нескольку тысяч человек – а на таких попробуй напади. Хотя и самим топать не близко. В общем, справились. Все компании поменьше, в несколько сотен, а то и десятков человек, при приближении к куполу Сената встречали превосходящее количество республиканцев и с потерями ретировались туда, где работали координационные центры. Блин, ничему жизнь людей не учит, каждый сам себе командир, пока по башке не получит. И в итоге все, даже самые безбашенные, влились в пять больших отрядов, названных кем-то в «армиями порыва».

То есть вся основная «движуха» из купола Сената переместилась за его пределы. Внутри Сенатского остались только тысяча триста наших против примерно ста двадцати тысяч республиканцев. Причём качественный состав этих тысяч сильно изменился – самый боеспособный костяк, «интеллигентов», кураторы оттянули на новые направления угрозы. Что логично. На площади оставались в основном «снежинки». Но у тех хоть глаза и горели, но жопы чуяли, что «этих чёртовых русских со щитами» лучше не трогать, и на рожон не лезли.

После выступления Марата, собственно, произошло всего два штурма улицы Гарсия Маркеса, причём на оба пришлось парнишек отчаянно провоцировать. А именно имитировать общее организованное, видя которое нетерпеливые и злые «снежинки» бросались в погоню, начиналась массовая свалка, после чего стена легиона ровно шагала вперёд, тесня противника, вырывая из его рядов отдельных индивидов, прогоняя их за спину, постепенно возвращаясь на исходные позиции. Выхваченных из строй отоваривали и складывали в ряд – для медиков. Спецсредств больше не применяли. Как рассказали позже орлы, и «Молотовы», и даже снаряды для тепловых пушек, ещё оставались (правда немного, примерно десятая часть), но это был резерв на случай организованной атаки, когда речь встанет о том, чтобы тупо выжить. Понимаю и одобряю. А вот бомбочки-поджигалки для пращи истратили все. Два раза парни отступали, и два раза возвращались, и несмотря на то, что их оставалось в боевом состоянии меньше тысячи (включая резервы), сломить позиции легиона серьёзно враги более не пытались.

Кстати атака со стороны проспекта Кастанеды всё же произошла. Но там стояли грузовики-фургоны, на них не особо попрыгаешь, учитывая, что на крыше народ будет тебе активно сопротивляться. Была попытка продавить силой место, где фургон отогнали, где был проход для медиков, но когда наши под напором поняли, что не удержат, пустили одну из машин ходом вперёд, и смогли таки выдавить нападавших.Знаете, я думал, что многотонный грузовик раздавит людей перед ним, но тех было так много, и стояли с такой плотностью, что нет, не раздавил. Буксовал, давил, но человеческие тела были крепче. Но на нервы подействовал, и республиканские базбашенные (а кто ещё мог идти тут на прорыв) ретировались. Правда не все успели, всё же получилось раздавить несколько человек, когда противник дрогнул и бежал. Не все успели отпрыгнуть от капота многотонного фургона, а кто им управлял тоже не бог, и хочет жить. Но по этому делу обвинений выкачено не было – наверное просто потому, что не было понятно, кому их, собственно, предъявлять. Война в городских условиях двух незаконных формирований она такая.

Затем гварды отогнали оттуда протестунов, машину парни снова откатили, и в проход снова пошли медики. Больше попыток штурма оттуда не было.

Ближе к трём ночи наших, теперь уже без кавычек, в самом широком смысле слова, в армиях прорыва скопилось более десяти тысяч. И они скоординировано начали атаку по силам перехвата из «интеллигентов» и сочувствующих на подступах Сенату, в третьей, а потом и второй линии куполов. Где-то наших было две-три тысячи в группе, а в одной около пяти. Все группы завязли, и знающим людям было понятно, почему. Во-первых, противник был обучен, а наши в основной массе нет. Во-вторых, вооружён, а у наших далеко не у всех было что-то, чем можно махать, чтобы драться. Ну и в третьих, не было щитов и выучки бить строем. И несмотря на то, что «интеллигентов» среди встречающих было не более трёх тысяч, наше подкрепление конкретно завязло на второй линии, не дойдя до Сенатского купола где двести метров, а где километр.

Но завязнув, ребята организованно отходили, перегруппировывались и шли вперёд снова. И снова. И снова. Пожалуй, я неверно выбрал цель описания – баталии там были даже жарче, чем у нас, на Гарсия Маркеса. И всяко больше пострадавших, как и погибших в итоге. Драматизм событий там зашкаливал, наутро все соцсети пестрели диким количеством кровавых подробностей, но так уж устроены люди, что пишу я только о своих, а не чужих.

К шести утра удалось продвинуться всего на двух направлениях из пяти – только там наши подошли к шлюзам входа в купол Сената. Власти вновь продемонстрировали «пробирковость» революции и не стали опускать гермозатворы (толстенные плиты в несколько сот тонн), дали ширнармассам продолжать разборку внутри искомого купола. Но теперь сопротивление прорвавшимся возросло, ибо теперь к линиям соприкосновения республиканцы смогли массово перекидывать толпы «снежинок», и вот тут «снежинки» показали себя на высоте. Это не с бронированными легионерами-силовиками драться; против таких же, как они сами, парней, дело заладилось, а главное, их в этом куполе было МНОГО, и ротацию им кураторы организовывали превосходную.

Апофеоз боёв наступил к восьми утра, когда стало понятно всем, что обе стороны выдохлись т наступил пат, ситуацию было больше не «разрулить». Мы, легионеры, республиканцам не по зубам, но и республиканцы, при бездействии силовиков, окопавшись под Сенатским куполом не по зубам всей нашей диаспоре, хотя количество наших в окрестностях возросло до пятнадцати тысяч. Кстати общее количество республиканцев к утру наши компы оценивали до ста пятидесяти тысяч, и в кольце, и за кольцом наших групп прорывов. Ибо к республиканцам тоже подходили подкрепления, новые группы, которые организовывались позади уже вступивших в бой волонтёров.

К девяти утра все бои в пяти куполах (где Сенат и в четырёх соседних) превратились в огромное количество мелких стычек групп по нескольку сот человек в каждой. Бои растеклись на большую площадь, на большое количество параллельных улиц, и стало непонятно, где тут кто и что вообще происходит. Командовать таким сборищем стало невозможно, снова каждый стал себе командиром, но целесообразность всё же поддерживала дисциплину, и какая-то организация внутри групп всё же была. Победителя в противостоянии не было: там побеждали одни, там – другие, потом шла перегруппировка, и новые стычки с новыми результатами, где побеждали то те, то те, а то поочереди. Единственным стабильным, но почти бездействующим оплотом стал наш легион.

Меня, конечно, грело, что пятнадцать тысяч наших организовали патовую ситуацию с десятикратно превосходящим противником, но, блин, это же пат, как ни крути! А значит, противостояние продлится ещё на сутки – к вечеру народ стянется с обеих сторон и веселье продолжится с новой силой. Но теперь инициатива будет у сеньоров – их сторонников тупо больше. Да, большая часть «снежинок», их сторонников, не придёт, ибо не понимает, за что им выходить и рисковать, ибо противник у них не политический (монархисты), а национальный, а национальный вопрос на сей момент пока не то, что не муссировался, но вообще не поднимался (не успели, не ждали, не думали, что). А скачущий актив республиканцев и так весь здесь.

Но в Альфе живёт тридцать миллионов латинос. А русскоязычных… Ну, раз в десять меньше, наверное. Может подвезут актив монархической партии, может это даже что-то и даст, но сомневаюсь, что поможет радикально. И выход я видел только один – надавить таки на королеву, расписавшись в бессилии – дескать, у меня не получилось, разгоните протестунов, наведите порядок. После чего силовики мгновенно зачистят Центр, всех к чертям разогнав, и на этом всё закончится. Это был план «Б», и это был хороший план, ибо главного мы сегодня достигли, пусть и не с такой помпой, как могли бы, задавив к чертям протестунов. А именно показали, что у королевы есть поддержка, и она, поддержка, готова драться. Ибо выбора у Сектора, к сожалению, нет. Марат прав, Обратную Сторону, если сегодня проиграют, зачистят от активистов, и эту часть планеты можно будет списывать в утиль истории. Дальше начнётся принудительная тотальная латинизация с кровью и депортацией несогласных, под радостные крики нацистских мразей и безмолвие королевы. И раз нам некуда отступать, мы будем драться, и никакого переворота у сеньоров без гражданской войны не получится. А гражданскую войну никто не хочет, сеньоры не дураки.

Так думал я, размышляя, когда лучше звонить Фрейе – уже сейчас, или подождать вечера? Но Мироздание любит тех, кто смел и рискует, и судьба подкинула совсем неожиданную плюшку, всё же продавившую выполнение плана «А».

Я позже, когда вся эта эпопея меня, как кабальеро плаща и гитары, закончилась, много размышлял, и понял, что в принципе не так уж и хорошо получалось с планом «Б». Вмешайся гвардия, закончи балаган, разгони всех по кроваткам, противостояние, в смысле королевы и сеньоров, было бы закончено. Нет, оно вечно, экзистенциально, но на ближайшие лет десять была бы взята пауза. Она была бы нужна всем – осмыслить новые вехи на планете, переоценить возможности и риски, замутить реформы. План «Б» был хоть и менее выразителен, но у него было главное достоинство – от него бы у наших, русскоговорящих, не вскружилась голова, не задрав нашу собственную планку и самооценку. Сколько людей остались бы при этом живы… Сколько детишек бы у них родилось!.. Я бы и сам стал более осторожен, и не смотрел на собственную революцию с таким безбашенным восторгом юнца, подстёгивая новых и новых людей к гибели. Но история не терпит сослагательного наклонения. И виноватых в том, что произошло, нет. Такие обстоятельства.

А именно то, что в этот момент, когда на фронтах окончательно установилось уныние, ударил козырь, о котором мы как бы знали, но, скажем так, сильно недооценивали. В игру вступили марсиане.

Добровольно, я не просил Нинусика о помощи.

Тимур не просил никого из диаспоры о помощи.

Более того, марсиане сами сказали, что если что, помогут.

Но их в расчёт мы все-таки, несмотря ни на что, не брали.

Их было всего три тысячи. Всего в два раза больше, чем наш легион. Да, у них не было ростовых щитов и каучуковых дубинок с крючьями и файерами, но у них были кастеты, биты, трубы, палки, а главное, желание драться. И колоссальных опыт фанатских столкновений за спиной.

Да, это был актив столичной «Энергии». Причём даже не весь, а кого диаспора смогла собрать за пол-ночи. Но эти парни прошли огонь и воду, были подготовлены совсем не хуже «интеллигентов» («Интеллигенты» больше знали, но у марсиан было больше практического опыта). А «снежинки» для них были, что те орешки, которые щёлкают пальцами одной руки.

Им навстречу республиканцы перебросили тысячи полторы «интеллигентов» с одного из фронтов противостояния с армиями прорыва, но эти полторы тысячи умылись кровавой юшкой и разбежались, бой шёл менее десяти минут. Затем от них пострадало несколько групп поменьше, в несколько сот не успевших убраться латинос, с тем же результатом. Потом марсиане ударили в тыл другой группировке республиканцев во втором внешнем куполе; группировке, сдерживающей самую большую нашу армию прорыва в четыре тысячи добровольцев. Зверьё, я видел по картинкам, как они сворачивали челюсти и ломали руки тем, кто не мог сопротивляться и не мог бежать. Я кровожадный в отношении врагов, и понимаю, что с противной стороны далеко не агнцы… Но уж слишком высок оказался градус противостояния к утру.

А затем почти семь тысяч человек двинулись напрямую к Сенату, проходя через гермозатвор, который силовики вновь пробирочно не стали перед ними закрывать.

Бои начались на подступах к площади, на трёх параллельных улицах. Одновременно наши армии прорыва надавили, воспряв духом, со своих сторон. И уже к десяти утра столкновения шли на подступах к Сенату, со всех сторон от собственно здания парламента.

А потом, словно издеваясь, на закуску, таки двинулся наш легион. Вышел на площадь, и, чеканя шаг, вклинился в ряды «снежинок», опрокидывая их, обращая в бегство. Со стороны это выглядело, как удар в спину, и, наверное, также ощущалось и по месту.

Так получилось, что не все армии прорыва добрались до купола Сената, и тем более не все одновременно. И аж две дороги из купола, с центральной его площади, оказались открыты – окружить республиканцев не получилось. А потому бегство латинос, начавшись, быстро переросло в паническое, и по этим двум улицам вчерашние гордые защитники олигархической республики массово драпанули так, что засверкали пятки. Теряя зубы, теряя тех, кто уже был не в состоянии бежать, теряя уверенность в себе, и, главное, приобретя прививку к звучным лозунгам нацистских пропагандистских отморозков. Последнее приобрели однозначно не все, но, блин, главное положить начало. До нас никто не пытался объяснить ошибочность их взглядов, что за это «прилетит», в принципе.

К часу дня всё было кончено. Наши, всех сортов и мастей, включая марсиан, добивали кого можно было добить. Медики целой армией сновали вокруг, выдирая из цепких рук злых разгневанных бойцов будущих своих пациентов, не давая напрасно калечить. Наши, что удивительно, слушались, и беспрекословно отпускали тех, кому требовалась помощь. Гвардия трижды заступала отдельным группам преследования из наших дорогу, но лишь отсекая, не рукоприкладствуя. Тем группам, кто забывался и кидался преследовать тех, кто и так уже сопротивления не окажет. Тут тоже обошлось без стычек – парни отходили, не связываясь с гвардией, а гварды и не настаивали на конфликте. Ну хоть какая-то от силовиков сегодня польза. Палатки же на площади, до которых мы с Сильвией не добрались, ребята к чертям собачьим подожгли органикой, которую там же в палатках и обнаружили. Много-много канистр. Много было и пустых – файеры и «Молотовы», которые пускали в нас, не на пустом месте появились. А ещё там была еда, жрачка, спальные мешки, электроплитки и вода. Всё это весело полыхало(кроме воды), пока не прогорело – тушить было некому, да и незачем.

Ах да, собственно мы, я и моя группа. Так получилось, что противостояние «интеллигентов» и одной из армий прорыва, произошло на соседней с нами улице. Не на нашей – мы выбрались на рокаду, циркуляционную улицу, проходящую вдоль границы купола кольцом, но рядом. И на нашей улице в том числе было перемещение больших масс латинских наци. Уезжать было поздно, да особо и некуда, и мы затихарились по машинам, не подавая признаков жизни. Патрисия окончательно пересела ко мне, остальные – по своим «мустангам». Так и сидели, пока народ не рассосался. Повезло, машины никто сегодня не переворачивал, никто ничего не грабил и не громил – перед противниками из обоих лагерей сегодня стояли другие задачи.

В четырнадцать тридцать, произведя перекличку, наблюдая, как народ выбирается из этого купола (под присмотром гвардии), решили ехать и мы. Ожидаемо сопротивления не встретили, лишь на выезде гварды проверили у нас документы. Макс со своими уехал вскоре после этого, и тоже без последствий.

Марат и компания собрали часть оборудования и вывезли в ангар в Боливарес, отпустив бОльшую часть личного состава выбираться пешком. Остальные фургоны тупо бросили – не барское это дело, кому надо – заберёт. В целом наш легион дальше площади не ушёл, добивать парни никого не стали, на насмешки о трусости от добровольцев не отвечали - дисциплина, однако! Так организованно и пошли домой, до ближайшего метро.

Метро позакрывали на два купола в радиусе, пилять там было долго, но на этот день противостояние закончилось – ни бывшие противники, идущие туда же с побитыми рожами, на наших не агрились, ни наши на противников. Всё, подрались, закончили, дома дела ждут. Гварды, наконец, стали брать территорию под контроль – для них всё только начиналось.

Я, конечно, домой приехал не в пять, как Санчес, а в начале четвёртого. Запустил в свою квартиру девчонок, сказав, брать из постельного, что найдут. Падать спать в квартире Бэль всё же разрешать не стал, пусть диванов и гостевых комнат и хватало – не у себя дома. Но набрав одеял, все три мои группы свалили в квартиру напротив, которая для охраны. Так правильно, и ни у кого не было претензий. Места там, конечно, навалом, но с мебелью и спальниками так себе, на три взвода не хватит, а мы с Бэль не обеднеем, а начнёт ругаться начальство – пошлём. После того, как напился и схомячил пару бутербродов, видя, что девочки хозяйничают, но не борзеют, поднялся к себе, сумел-таки раздеться и завалился дрыхнуть. Может не так сильно, как у парней на Гарсия Маркеса, но меня тоже накрыл отходняк, и мне тоже требовалось перезагрузиться.

Революция свершилась, мы победили. И плевать, что она была в пробирке, всё равно революция. Впервые в истории королеву от протестунов-оппозиционеров защитили не силовики, не военные, а такие же протестуны, выходцы из народа. Как проснусь, пожалуй, надо будет отметиии…ть…