Пришел Енот в гости к Лисе, а она сидит за столом и курицу ест, а курица такая жирная, аж течет по губам Лисы сало. Приди Енот к кому-нибудь из вас, чтобы вы прежде всего сказали? Садись Енот, угощайся. А Лиса и не видит будто, что пришел он, ест себе и ест.
Совестливый был Енот, и все - таки не удержался, попросил:
— Дала бы ты и мне, Лиса, кусочек пожевать.
— Ты вроде что - то сказал? — спрашивает Лиса, а сама быстрее начала есть. Что-то мне последнее время уши закладывать стало. То хорошо слышу, а то плохо.
Потоптался Енот у порога, покряхтел. И хоть стыдно было, но все - таки пересилил себя, сказал чуть громче:
— Дала бы ты и мне, говорю, пожевать кусочек курицы.
И что вы думаете? Помотала Лиса головой и говорит:
— И что это со мной делается? Неудобно даже. Вот вижу: ты что-то говоришь мне, а не слышу. Ты уж, пожалуйста, погромче кричи.
А сама еще быстрее есть начала.
А дух от курицы такой сладкий идет, что и не хочешь, а протянешь лапу, попросишь. Попросил Енот. Потоптался у порога, потоптался, да как заорет:
— Дала бы ты, Лиса, и мне пожевать кусочек курицы.
А Лиса знай себе мотает головой да на уши жалуется:
— Ну ничего не слышу, стыд-то какой, а!.. Да крикни ты мне погромче, что ты голос-то бережешь.
А уж куда громче кричать, и так Енот на всю рощу ахнул. Он бы, может, и еще раз крикнул, да смотрит, а кричать-то уж и не из-за чего, одна ножка от курицы осталась, да и ту обсосала Лиса и в рот положила. И сказал тогда Енот чуть слышно:
— Так я, о здоровье твоем справиться зашел.
— А что? Здорова я, — сказала Лиса и отгребла в сторону куриные косточки.
Вытерла о живот ладошки, подперла кулаком щеку и говорит:
— Вот теперь и побеседовать можно: уши слышимость обрели...
Здравствуй, Енот. Проходи, будь гостем.