Был медведь Иван в силе, был и в почете. Шли к нему и ближние и дальние родственники.
— Берлогу новую строим. Приди, посиди под матицей. Говорят, от этого берлога прочнее бывает и счастье живет в ней.
И медведь шел, сидел.
— На охоту собираемся, барашка зарезали. Приди, съешь кусочек. Говорят, от этого охота удачнее бывает.
И медведь шел, ел. Спокойно возле него родственникам было: вон он, медведь-то Иван, здоровяк какой, вон в нем силы сколько. Поможет при случае.
И медведь помогал, не отказывал.
Волк Рыжий Загривок и тот к нему в родню напросился. Приходит один раз и говорит:
— Сын у меня родился. Будь ему отцом крестным, а мне — кумом. Попробовал было отказаться медведь Иван:
— Кумовство-то вроде не в почете сегодня.
Но волк Рыжий Загривок просил, убеждал:
— Нельзя от старых обычаев отказываться, душа оскудеет.
И медведь согласился быть волку кумом. Доволен был Волк. Чуть что, бывало, бежит к, медведю:
— Помоги, кум.
И медведь Иван помогал ему. Говорил всем:
— Не обижайте волка. Он мой кум.
И обегали все стороной волка. И был он доволен.
Но вдруг напала на медведя Ивана хворь. На глазах истаял, захирел медведь. И сразу никому не нужен стал. Сначала отказались от него дальние родственники, потом ближние. Ни под матицей в новой берлоге посидеть его не зовут, ни барашка перед охотой отведать, и в помощи ему отказали все.
Пошел тогда медведь к волку. Просит:
— Помоги берлогу поставить. Мне самому не сдюжить. Ослаб я совсем.
Но отвернулся от него волк Рыжий Загривок, сказал:
— Некогда мне.
— Но ведь ты кумом мне доводишься, —напомнил медведь.
— Об этом надо забыть, — сказал волк. Кумовство теперь не в почете.
— Но ведь ты же сам говорил, что нужно держаться за старые обычаи, чтобы душой не оскудеть.
— Верно, за старые обычаи держаться надо, но надо и новые заводить. Я решил держаться новых обычаев — без кумовства жить.
И выпроводил его за порог.
И крепко-накрепко закрыл за ним дверь.