Как мы росли

Ленинское задание

И днём и ночью в этом доме не закрывались двери: вся жизнь, все дела решались здесь. На доме висел кумачовый плакат: «Районный Совет солдатских и рабочих депутатов».

Чапурной, вернувшись после обхода фабричных домов, прошёл прямо к председателю. Тот уже поджидал его, и они сразу приступили к делу.

— Ребятишек много — почти все без присмотра. А самое главное — голодные, — рассказывал Чапурной. — Нынче из тридцати пяти ели трое. С матерями говорить нельзя — одни слёзы. Остались в Москве только те, кому совершенно некуда податься. У кого была хоть мало-мальская возможность уехать в деревню — уехали. А с этими просто одно горе. Вот список: Костины — детей четверо, отец на фронте. Савельевы — трое, мать в больнице. Смотрит за ними тётка. Кирилины — бабке шестьдесят восьмой год, девочка одна, средств никаких…

Чапурной ещё долго зачитывал список.

Подошли ещё депутаты, члены комиссий, и стали они все вместе думать, как выполнить задание Владимира Ильича Ленина — учесть детей, которых необходимо поместить в детский дом.

— Мало того, что голодают, — говорил Чапурной, — читать, писать не учатся, а им государством управлять придётся. Мы-то не вечные — воюем, работаем, а потом и в отставку. Вырастут у нас управляющие государством неграмотные.

— Надо подумать, кто этим домом будет заведовать, — сказал председатель. — Человека надо ставить своего, а то найдутся такие, которые на таком деле поживиться захотят. — Он посмотрел на Чапурного: — Как, Михаил Алексеевич, думаешь?

— Обязательно надо своего.

Член комиссии, старая работница, видно, много на своём веку повидавшая, что-то шепча, считала на пальцах, потом, утвердительно кивнув сама себе головой, сказала:

— Тебе надо за это дело браться, Алексеич.

— Да что ты! — удивился Чапурной. — У; меня сроду своих детей не было, что я с ними буду делать? Тут опытного человека надо.

— Вот ты и есть опытный. Я же всё учитывала: большевик — раз. Фронтовик — два. Свой рабочий — три. Справедливый человек — четыре. И мы тебе доверяем — пять.

— Я же малограмотный, а их учить надо.

— Учить не тебе, учителей найдёшь.

— Правильно! — сказали другие депутаты. — Очень правильно.

— Я думаю, лучше бы женщину… — не сдавался Чапурной.

— Не мужчину, не женщину, а человека на такое дело надо. Я бы сама пошла, да я совсем неграмотная! — Работница сердито посмотрела на Чапурного. — Да ты и помоложе. Не думала я, что ты будешь от такого дела отказываться. Ленин про это дело заботится — очень оно важное, дело-то.

Она помолчала и, совладав с собой, сказала:

— Внука я похоронила: молока у матери не стало. Трудно сейчас…

— Ты зря, Михаил Алексеевич! Дело решённое, — сказал председатель. — Ты уже за него взялся. По списку видно, что правильно начал… Так и решим, товарищи!

И выписал Чапурному Михаилу Алексеевичу мандат, что он теперь заведующий первым детским домом.

Вернулся Чапурной из Совета под утро домой, но заснуть не заснул. Бывали у него партийные и фронтовые задания, бывали и трудные — слов нет, но такого, в котором не знаешь, с чего начать, ещё не было.