Как (не) стать избранницей драконьего принца

Глава 22. Первые попытки отличиться

Этот вечер затянулся. Сначала мы устраивали быт, раскладывали вещи, выданные книги, поделив стол на условные две половины. Потом ужинали. Потом готовились ко сну. Наконец, легли в кровати и тут началось…

Сначала в дверь начали скрестись, приглашая подышать свежим воздухом. Кто там приглашал? Похоже, это был сосед Мирты по парте, тот красавчик. Звали и меня. Только не поняла, кто звал. По голосу как будто гоблин. Мирта, впрочем, как и я, решила никуда не выходить.

— Надо осмотреться, понаблюдать, негоже прыгать в объятия первому же парню. Пусть пострадает, верно, говорю?

— Согласна, — я зевнула.

— Может, я другого присмотрю.

— Ага!

Нравится мне Мирта, бойкая она и боевая, уверенна в себе. Книги у нее раскрываются, я же только вздыхаю, видя это. Решила, что завтра подойду к учителю с этим вопросом. Еще одна странность — Мирта видела, как я пытаюсь открыть хоть какую-нибудь из выданных мне книг. Видела и ничем не помогала, если только словами утешения:

— Нельзя трогать чужие талмуды и гримуары. Они выданы тебе. Ты сама с ними договаривайся, — объяснила свою позицию.

— Не слушаются, словно живые.

— Они живые, — усмехнулась Мирта, заметила, как испуганно расширились мои глаза, уточнила: — Они имеют душу.

Между тем, в нашу дверь опять скреблись:

— Девы, а не впустите ли нас?

Мы посмотрели друг на друга, промолчали.

Дальше больше…

Мы негромко беседовали, устраиваясь ко сну, и тут слышим, кто-то спугнул желающих нас увидеть поздним вечером. Скоро по шагам поняли — ушли. И тут раздается стук в окно.

— Вот неугомонные! — вздохнула.

— Не переживай, — Мирта поправила подушку. — И оттуда погонят! Надо спать.

— Давай! — согласилась я, откладывая книгу, что так и не раскрылась.

Только приготовилась уснуть, как, в голову пришли:

«Вставай, сонная дракона!» — провыл как самый что ни на есть восставший мертвый Вальтасар.

«Вальтасар, мерзавец! Где ты шлялся?»

«Александрина Моринор, — без положенной всем благородным частички обратился ко мне мой наглый фамильяр. — Что за словечки?! Сколько раз тебе я говорил — забывай о прежнем мире, «шлялся» — это как и что?!»

— Это отсутствовал на работе, милый! — проговорила я сквозь зубы, а Мирта, которая тоже пробовала уснуть, дернулась при этих словах:

— Ты это мне, Александрина?

— Нет, это я фамильяру.

— О! Повезло тебе! А мне еще не посчастливилось обзавестись личным помощником.

Не стану отрицать неочевидное — есть у меня фамильяр и с виду очень сильный, это очевидно для многих, но мне так, толку от него?

Ну, показался разик перед всеми в коридоре, ну впечатлились мужчины, ну и что с того?!

И даже не удосужился проводить меня. Покрасовался, предъявив себя: мол, смотрите, трепещите! И, и… быстро сдулся, уменьшился до габаритов среднестатического кастрата на корме для котов Рояль Канин, он вальяжно развернулся и ушел, задрав свой лысый хвост.

Весь учебный день я пыталась разобраться в смысле моего пребывания в стенах академии, все потому что ни разобрать написанное на импровизированной доске, на поверку оказавшейся иллюзорной стенкой класса, ни открыть хоть какую-то из выданных мне книг в библиотеке, я не смогла за целый день. Злилась очень и кипела. Апофеозом дня стало оглашение расписания на завтра:

— Завтра первый урок проводим здесь же, леди, лорды. Все готовятся к предъявлению своих фамильяров. — И предвкушая дружный ор поступивших, что не у всех он есть, преподаватель предмета под названием «Связи» поднял руку: — Всем тем, кто своего не явит, выделим на первое время привязанных сущностей из запасников академии.

Класс недовольно загудел.

— У вас есть несколько часов, чтобы постараться и предъявить пусть и слабенького, но собственноручно призванного фамильяра. Это подтвердит ваш магический потенциал. Сразу скажу — к неперспективным в плане силы дара фамильяры не приходят. Чем сильнее Дар, тем крупнее фамильяр!

Господи, — страдаю, — вот же повезло!

Вспоминаю своего в коридоре перед всеми. У меня какой-то дико сильный, переросток мантикор. Вообще не видела подобных ни в природе, ни в придуманных историях и фильмах. Что это — показатель моего потенциала? Выходит, да, если не вспоминать, что у меня обманка-фамильяр, ну а я засланка-попаданка.

И мне бы порадоваться, что у меня он есть, но я лишь злюсь. Все потому, что этот гад не слушается. Зову пусть и в мыслях — не приходит! Глянула на Тарса и вздохнула. В случае чего призову в свидетели его.

— Тарс, — осторожно зову, пока лектор вещает что-то всем. — Ты же с моим знаком. Если не послушается, что мне делать?

Тарс дергает плечом, мол, не мешай слушать и вникать, что говорит учитель. Вот зануда! Нет бы на меня смотреть, а он, глазеет на лысоватого преподавателя.

Тогда еще подумала — Тарс заучка. Весь учебный день, все пять уроков, что мы провели сидя рядышком, лишь выходя на несколько минут в коридор размять ноги, он старательно записывал в тетрадь карандашом. Я все приглядывалась к его каракулям, пытаясь разобрать. Ведь мне один уродец обещал, что немного подождать, и я после температуры и озноба сумею прочитать, и даже смогу похвастаться умением писать! Пока неясно, умения мои вообще, какие? И вот же, не было озноба.

Вот, например, что пишет Тарс? Ни одной буковки не узнаю. Совсем…

— Тарс! Ты как смог открыть тетрадку? Тарс!

— Рина, не сейчас…

— А когда?

— Чуть позже поговорим. Ты лучше слушай!

Слушай…

Я ничего не понимаю, ничего! Какие-то потоки и призывы.

Вздохнула. В который раз попробовала раскрыть свою тетрадь, да хоть поддеть обложку ногтем. Никак не поддается. На вид обычная, в несколько десятков тоненьких листов. Лежит себе спокойно, словно восковой муляж.

Черт, ну хоть бы кто помог!

Думала, что чертыхнусь, и черт проявится, ну в смысле, фамильяром. Не проявился, не помог! Одна страдаю, пусть и рядом с Тарсом. Вообще, какие-то мечты сбылись, вот, например, что сел рядом. Но это я немного отвлеклась. Мне надо попытаться открыть тетрадку или книгу. Удобный случай обратиться к тому, что нам преподает урок. Решилась и задрала вверх руку.

— Профессор! — я приподнялась.

Все посмотрели на меня, Тарс посмотрел. Ну, наконец-то!

— Как раскрыть тетрадь? Вот эту, она меня не слушается.

— Леди, — учитель предмета «Стихийная магия призыва» мягко улыбнулся. — Чуть позже она откроется. Пока слушайте. — И он продолжил: — Важным фактором успешного призыва является посыл…

И далее: бла, бла…

Посыл, призыв и важный фактор…

«Александрина, прекращай зевать!» — воззвал в моем сознании мантикор.

Наглец! Явился на ночь глядя!

— Спать хочу! — зеваю тяжко.

«Не время спать!»

Вот как!

— И что случилось?

«Надо заниматься».