Как подсказало сердце

15

Бригитта лежала у костра, ее руки и ноги стягивали прочные веревки. Заснуть она не могла.

…Роуланд из Монтвиля все-таки взял ее и теперь втайне злорадствует, думала она. Он так уверен в себе, так собой доволен, что она возненавидела его. И поэтому, когда он улегся и тотчас заснул, она снова принялась думать, как ей убежать. Она покажет ему, что он для нее ничего не значит.

Луна еще не взошла, было темно, Бригитта отодвинулась от Роуланда, взяла свой узелок и, позвав Вульфа, крадучись пошла от стоянки. Дотлевающий костер скрылся из виду, она остановилась, надела сандалии и побежала.

Она слышала только треск сухих веток под ногами и даже не предполагала, что Роуланд гонится за ней. Она закричала от ужаса, когда он схватил ее за руку и молча потащил обратно к костру.

Он стоял, взирая на нее сверху вниз глазами, полными злобы.

— Можешь считать, тебе повезло. Я еще не предупредил тебя, что будет за попытку удрать. А теперь слушай: если попробуешь снова, на твою спину посыплются удары, по одному за каждый час, который я потрачу на поиски.

Бригитта сжалась, казалось, она уже почувствовала эти удары на своей спине.

— Значит, мне надо убежать так, чтобы ты никогда меня не нашел, — прошептала она так тихо, что Роуланд не расслышал.

Он нахмурился:

— Я хочу знать, что ты сказала, и знать правду.

Она вздернула подбородок:

— Я спросила, а что будет, если ты меня не найдешь?

— Я найду тебя. Я дал слово, что ты никогда от меня не убежишь. А за свое слово я отвечаю жизнью. Так что если снова попытаешься удрать, тебя ожидает порка, после которой останутся не только синяки. Моя плетка бьет до крови. Отметины, которые на тебе оставлю, станут вечным напоминанием. Ты будешь подчиняться мне.

Он взял веревку, связал ею руки и ноги Бригитты. Потом мрачно пошутил:

— Теперь я смогу спокойно поспать.

Через некоторое время Бригитта услышала странные шорохи. Громко залаял Вульф.

Что случилось дальше, Бригитта видела, как в тумане. Роуланд вскочил, выхватил меч, но незнакомцев было двое, а он мог сразиться только с одним. Другой ударил Роуланда сзади топором по голове. С ужасом Бригитта увидела, как он рухнул на землю.

Она закричала. Вульф длинным прыжком кинулся на того, кто ударил Роуланда. Бригитта не видела, что произошло дальше. Над ней склонился мужчина.

— Убей этого зверя! — кинул он через плечо. — И получишь награду!

Бригитта увидела ухмыляющееся лицо. Так вот кто они такие — саксонцы с баржи. Но откуда они взялись — они же не сошли на берег ни раньше их с Роуландом, ни вместе с ними? Как они здесь оказались?

— А почему рыцарь тебя связал? — спросил саксонец, разрезая веревки. — Он украл тебя у хозяина?

Бригитта от ужаса не могла сказать ни слова. Он и не ждал ответа.

— Но это неважно. Ты стоишь того, чтобы прервать путь и убить человека. Да, да, вполне стоишь.

Она едва могла разобрать, что он говорит, из-за рычания Вульфа, расправлявшегося с другим саксонцем. Но она догадалась, о чем речь. Они гнались за ними и напали на Роуланда, чтобы украсть ее. Из норманнского ада ей предстояло попасть в саксонский.

Бригитта закричала, когда саксонец поднес кинжал к вороту ее туники, намереваясь оголить свою добычу. Но в следующий миг он исчез, отброшенный Вульфом на несколько футов. И больше не встал. Бригитта отвернулась не в состоянии смотреть, как ее любимец, повинуясь инстинкту, разрывает саксонца на части. Это напомнило Бригитте схватку собаки с волком у лорда Вильгельма, и она содрогнулась при воспоминании, что ее питомец рожден жить диким волком в лесу. Когда Вульф завершил дело, от мужчины осталось окровавленное месиво, как тогда у лорда Вильгельма от домашней собаки. Итак, оба саксонца мертвы.

Когда все стихло и Бригитта оглядела место стоянки, в желудке у нее начались спазмы, и она никак не могла справиться с ними. Вульф подошел и встал рядом. Но когда она увидела его шерсть, густо забрызганную кровью своих жертв, ей стало ещё хуже.

Бригитта никогда раньше не видела убитого человека, а сейчас оказалась одна в лесу с тремя трупами. Тремя? Освободившись от остатков веревки на руках и ногах, она подбежала к Роуланду. Ha нем не было следов крови, но он лежал неподвижно.

«Я свободна! — подумала Бригитта. — Свободна! Теперь можно лететь к королю Лотеру! Роуланд мертв!» Но постепенно смысл происшедшего дошел до нее. Да, он действительно был мертв. Неужели она ничего не чувствует при этом, кроме облегчения?

— Я не могу здесь оставаться, — сказала она сама себе. Встала, коснулась головы Вульфа, чтобы ободрить его, но отдернула руку, испачкавшись кровью. Она брезгливо вытерла ее и указала рукой на реку. — Иди, Вульф, поплавай!

Он стоял, не двигаясь, пока она не топнула сердито.

— Делай, что я говорю! А я соберу вещи, и мы уйдем отсюда, как только ты станешь чистым.

Вульф убежал, а Бригитта продолжала стоять, обхватив себя руками и глядя на Роуланда. Ветер шумел в листве деревьев, ей стало холодно, но она не нагнулась, чтобы поднять мантилью. Она перевела взгляд на одеяло, на котором они недавно лежали с Роуландом.

Когда Вульф вернулся, она дрожала, но не двигалась с места. С Вульфа капала вода, он был чист, и она улыбнулась ему, поманила к себе.

Бригитта взяла одеяло, желая вытереть пса, но он отряхнулся, разбрызгивая воду. Она услышала тихий стон.

Бригитта окаменела. Кто-то еще был жив. Но кто? Она не хотела этого знать, никого из них она не хотела видеть.

— Вульф, идем. Нам надо торопиться.

Набросив одеяло, она несколько раз протерла пса. Потом схватила мантилью и мешок, подбежала к лошади Роуланда, но остановилась. Размер животного ужаснул ее. Особенно, когда рядом не было хозяина под стать коню. Как же она собиралась на него влезть без помощи рыцаря?

После многих попыток, ей наконец удалось забраться в тяжелое седло. Отдышавшись, она сверху посмотрела на Вульфа. Он сидел у костра, обнюхивая тело Роуланда. Бригитта окликнула его, потом еще раз, более резко, но собака не двигалась.

Бригитта раздраженно вздохнула. Так, значит, Роуланд жив. Да, ей следовало догадаться, что этот громила слишком крепок, чтобы так легко умереть. Она сползла с лошади и медленно пошла к костру. Бросив на Вульфа испепеляющий взгляд, склонилась над Роуландом. Конечно, он очнется с раскалывающейся головой, но он жив.

Бригитта посмотрела на Вульфа, который улегся рядом с норманном.

— Надеюсь, ты не ждешь, что я останусь и буду за ним ухаживать? Я должна бежать!

Бригитта встала. Но собака не двигалась.

— Я ухожу. Если я останусь, этот человек сделает меня своей рабыней. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы я страдала под его властью?

Зверь так и не встал, Бригитта потеряла терпение и закричала:

— Я говорю тебе, ему не нужна наша помощь! Немедленно иди за мной!

И она пошла прочь от костра, оглядываясь, идет ли за ней Вульф. Но он сел еще ближе к норманну и положил большую голову ему на бок.

— Иди ты к черту! Ну и оставайся с ним! — закричала Бригитта. — Но если ты думаешь, что он станет относиться к тебе лучше, чем я, глубоко ошибаешься! Тебя ждут пинки за все твои усилия. Такой это человек.

И Бригитта решила больше не оборачиваться. Но не успела она дойти до коня, как Вульф вдруг завыл. Это был такой душераздирающий вой, которого она никогда не слышала. Этот вой эхом разнесся по лесу. Она вернулась и увидела, что Вульф пытается перевернуть Роуланда, тыкаясь носом в его тело.

— Оставь его, Вульф, — прошипела она, опасаясь, что Роуланд очнется прежде, чем она убежит.

Она стала оттаскивать собаку и увидела тонкий ручеек крови из-под тела. Роуланд серьезно ранен. С большим усилием она перевернула его и увидела, что он лежит на своем мече и острие ранит его.

— Ему предстояло умереть от собственного оружия, — холодно бросила Бригитта.

Она не видела, серьезна ли рана, но крови на земле было много, и его туника пропиталась кровью.

Она повернулась к Вульфу, который выжидательно смотрел на нее и упрямо заявила:

— Я не обязана спасать его после того, что он со мной сделал. И не смотри на меня таким укоряющим взглядом. Если я стану переворачивать его, он очнется. И тогда мне не убежать.

Бригитта посмотрела на рыцаря, он был без сознания. Плечи ее опустились:

— Слушай, Вульф, я становлюсь похожей на него — жестокосердной и холодной. Нет, я не могу бросить умирающего человека, даже такого, как этот.

— Рад слышать. — Бригитта онемела, а Роуланд открыл глаза. — Ты давно пришел в себя? — запинаясь, спросила она.

— С той минуты, как ты стала грубо ворочать меня. Голова болит ужасающе.

— Взгляни вон туда, норманн. Из тебя льется кровь, как из недорезанного поросенка.

Роуланд почти сел, но снова обмяк, опершись на руку, а другой коснулся головы.

— Бог ты мой! Затылок просто раскалывается!

Он метнул на нее злой взгляд.

— Твоя работа!

— Если тебе действительно очень больно, я была бы не против. Но ударил тот, который подкрался к тебе сзади.

— Я бы скорее поверил, что это ты, — проворчал он недоверчиво.

— Тогда посмотри вокруг. Два тела готовы для похорон.

Роуланд, ошеломленный увиденным, поглядел на Вульфа, устроившегося рядом с ним.

— Похоже, я недооценил тебя, девушка.

— Надеюсь, в следующий раз подумаешь, прежде чем нападать на меня, — предупредила Бригитта. — Если бы я знала, на что способен Вульф, его зубы ты бы почувствовал на себе раньше, чем саксонцы.

— Саксонцы?

— Да, те двое, что плыли с нами по реке.

Роуланд нахмурился.

— Наверняка воры. А для чего бы еще им гнаться за нами?

— Да-а, воры, — горько протянула она. — А украсть они хотели меня.

— Черт побери! — зарычал Роуланд. — Так я и знал! Сколько еще свалится на меня бед из-за твоего личика. Ты что, завлекала их на барже?

— Как ты смеешь! Я никого не завлекала! И вообще мне совсем не надо, чтобы хоть кто-то меня хотел! То, что ты сделал со мной, было отвратительно! Я так и знала!

— Хватит.

— Нет, не хватит! — взорвалась Бригитта. Она хотела нанести удар больнее. — Ты называешь себя моим хозяином, но даже не смог защитить от обычных разбойников, что обязан делать любой хозяин. Так что у тебя больше нет прав на мои услуги.

— Тебе что-нибудь сделали? — требовательно спросил Роуланд.

— Ну… Нет. Но это не твоя заслуга.

— Если ты не пострадала, в таком случае я не хочу ничего слышать о правах и обязанностях. И потом — я же сделал попытку тебя защитить! И в конце концов, я ранен.

Бригитта почувствовала угрызения совести из-за того, что дразнит его, когда он мучается от боли.

— Мне кажется, я что-то слышал насчет того, что ты перевяжешь мне рану, — напомнил он ей.

— Я это сделаю. Но только после того, как ты поймешь одно — я не обязана это делать потому, что ты называешь себя моим хозяином.

— Тогда сделай это как христианка, — произнес он устало, в изнеможении закрыв глаза. — Но сделай.

Бригитта направилась к его лошади, чтобы поискать в мешках, чем перевязать. Но Роуланд остановил ее, когда она развязывала один из них.

— Ты ничего там не найдешь.

Она посмотрела на него.

— Любая старая рубаха подойдет.

— Нет, ее не хватит. Поищи что-нибудь у себя.

— У меня? — возмутилась она, вернувшись и встав над ним. ― У меня не так много вещей, чтобы их тратить на тебя. Уж лучше какое-нибудь одеяло.

— Оно нам понадобится. Чем дальше на север, тем холоднее, — вяло ответил Роуланд.

Бригитта раздраженно схватила свой узел с вещами, вынула что-то старенькое, желтого цвета и успокоила себя тем, что для севера это недостаточно теплая вещь.

Бригитта вернулась к Роуланду и увидела, что он расстегнул ремень и пытается снять с себя рубашку. Она понаблюдала за его усилиями, а потом помогла ему снять ее через голову. Он был бледен, слаб, но очень внимательно следил за тем, как она осторожно промывает рану и туго перевязывает ее. Закончив, помогла надеть ему чистую одежду, накрыла одеялом и занялась костром.

— Ты постираешь мою испачканную кровью рубашку, мамзель? — спросил Роуланд.

На этот раз он просил, а не требовал, и она спокойно кивнула.

Взяв ее, она пошла к реке, потом повесила сушиться на ветке дерева. Склонилась над Роуландом, посмотрела — не спит ли он.

― Шишка на голове очень болит? — прошептала она.

— Да, — он поморщился. — Чем он меня стукнул?

— Топором, — ответила она. — Но тебе повезло — лезвие соскочило.

— Хм… — промычал он. — Такое ощущение, что оно сидит у меня в голове.

«Для меня было бы лучше, если бы так и было», — подумала Бригитта, смущенная собственной жестокостью.