Как убить свою свекровь

Глава восьмая

Неужели это эпидемия?! А вдруг бедные женщины рискуют подхватить от меня или Эвдоры злокачественное свекровие даже в автобусе? Не желая никого заразить этой страшной напастью, я была рада оказаться единственной пассажиркой автобуса № 39, когда он притормозил у калитки дома викария.

Перед уходом я заглянула в справочник и нашла адрес Тафферов. Выходя из автобуса на Рыночной площади Читтертон-Феллс, я еще не знала, что скажу домочадцам миссис Таффер, но для себя решила, что проглянувшее солнышко – хороший знак. Автобус умчался в пелену грибного дождичка. Я бросила несколько монет в кепку очередного побирушки, горько подумав, что этот уличный оборванец умеет распевать, как канарейка, а бедный мистер Дик с душой трубадура не может связать двух нот и вынужден жить у меня над конюшней, верный служению искусству… Тут я вспомнила, что у Папули великолепный бас профундо, и мне живо представилось, как раскаявшийся грешник ночью прокрадывается к балкону Мамули и заводит серенаду…

Преисполнившись оптимизма, я свернула на Китти-стрит. Может, сразу с порога так и сказать Резвушке: руки прочь от моего свекра! Или попросить ее уговорить Папулю на коленях приползти к Магдалине? Или последовать совету Эвдоры и предложить Резвушке извиниться перед Мамулей?

Размышляя, я проскочила нужный дом. Пришлось вернуться, снова миновав череду одинаковых коттеджей, изрядно смахивавших на картонные макеты. Ага, вот и дом Тафферов. Я откинула щеколду калитки, осторожно обогнула ржавый трехколесный велосипед и проскакала по криво нарисованным «классикам». Дорожка привела к покосившемуся крыльцу с жестяным навесом. И тут почему-то меня охватил такой страх, что даже колени подогнулись.

Вряд ли Резвушка Таффер примет меня с распростертыми объятиями, особенно после памятного званого обеда. Дверной молоточек выпал из моей ослабевшей руки и гулко ударил в дверь. Из дома тут же донесся усталый голос:

– Ну что еще, мелочь ты пузатая?! – Э-э…

Рука неимоверной длины выстрелила из-за двери и, прежде чем я успела отскочить, сгребла меня за шиворот и втащила в дом.

– Господи помилуй! Простите, ради бога! – Хрупкая особа в полном смятении вытаращилась на меня. – Я-то решила, что это Барни, мой семилетний поганец. Он все утро носится туда-сюда!

Фриззи Таффер не нуждалась в представлении, я сразу поняла, что передо мной замученная мать семейства. Рыжие волосы буйными кудрями обрамляли ее лицо.

– Мое имя Элли Хаскелл… Если я не вовремя, загляну как-нибудь в другой раз.

– Ни в коем случае! – Фриззи снова сгребла меня, но уже за руку, и я испугалась, как бы она не оторвала мне ее напрочь. – Только не уходите! Я все утро надеялась, что вы позвоните!

– Не мешало бы мне так и сделать, а не врываться к вам…

– Это даже лучше. Гораздо легче говорить с глазу на глаз. – Фриззи наконец-то отпустила мою руку и закрыла дверь. – Поверьте, я очень рада вас видеть!

Узенькая прихожая казалась голой. Стены блекло-бежевые, мебели почти никакой, зато по полу ровным слоем размазаны игрушечные машинки, паровозики, карандаши, книжки-раскраски и мячи. Игрушки были повсюду: на ступеньках, на подоконнике. Но жизнь Фриззи Таффер состояла не из одних развлечений – здоровенный пылесос вытянул свой хобот вдоль единственного потрепанного коврика.

– Боюсь, я разворошила осиное гнездо, – сокрушенно пробормотала я.

– Да что вы!

Фриззи сунула руки в карманы юбки и оглянулась на дверь гостиной. Та медленно приоткрылась. Девчушка месяцев восьми на удивление споро на четвереньках выползла в прихожую. Ангельская головка была увенчана шапкой огненно-рыжих кудрей. За малышкой с визгом мчался тощенький и тоже рыжий мальчуган лет четырех.

– Мама! Лора сломала мой конструктор!

– Она же не нарочно, Дастин. – Устало вздохнув, Фриззи подхватила свое младшенькое сокровище под мышку.

– Нет, нарочно! – Мальчуган бросился на пол и заколотил миниатюрными армейскими башмаками. – Ненавижу Лору! Давай отдадим ее обратно в роддом!

Тут он заметил меня, и веснушки на его любопытном носу засветились.

– Вы продавщица мороженого?

– Миссис Хаскелл – мамина подруга. – У нее есть близняшки чуть постарше Лоры. И я уверена, что ты сейчас скажешь миссис Хаскелл, как ты любишь свою маленькую сестричку.

– Я ее ненавижу! – Дастин вяло поднялся и, насупившись, уставился на меня. – А еще я ненавижу этого страшного деда, который ночью выгнал меня из постели, а сам в нее улегся.

Не веря своим ушам, я ошеломленно смотрела, как Фриззи ерошит локоны малышки.

– Ну все, Дастин, перестань! Ты сам говорил, что давно мечтал спать на верхней кровати вместе с Барни. Ведь вам было весело вместе!

– Да-а… Пока я не свалился! Дастин разгневанно затопал по лестнице.

– Неужели мой свекор провел здесь ночь?

– Поверьте, я от этого была не в восторге.

– Он же должен был поселиться в «Темной лошадке»…

– Резвушка поклялась, что все места в гостинице заняты и ей об этом доподлинно известно.

– А он даже не потрудился проверить?

– Вы же знаете мою свекровь: она умеет убеждать. Не поймите меня превратно, я буду очень рада видеть вашего свекра в любое другое время. – Фриззи пыталась превратить все в шутку. – Я уверена, что он очень милый человек. Просто мы с Томом живем тут как в проходном дворе. Стоит взглянуть на этот дом, и становится ясно, что стены тут из бумаги. Мы слышим каждое слово у соседей, слышно даже, как у них в ванной сохнут полотенца!

– Все понятно… – Я хорошо представляла, каково жить, слыша свою свекровь за стеной. – И где же теперь мой блудный Папуля?

– В «Темной лошадке». Сегодня утром я с мамашей поссорилась насчет комнаты в гостинице, но ваш Папуля все понял и не сердился.

– Да уж надо думать…

– И я надеялась, что вы поговорите с Резвушкой и дадите ей понять, что за вчерашний день она напакостила на год вперед. Она сейчас в кухне: вызвалась приготовить что-нибудь для Доун – это моя старшая дочка, она всегда приходит перекусить домой, говорит, что не любит школьные обеды. По-моему, – добавила Фриззи, – это как раз она.

Из кухни донесся дикий вопль отчаяния, и следом выскочила девочка в зеленой юбке и белой блузке. Темно-рыжие косы хлестали по спине, глаза пылали от бешенства.

– Мама, сделай что-нибудь! Ба только что совершила убийство!

– Я уверена, она не нарочно. – Фриззи даже не поморщилась.

– Ба убила едннственное существо, которое я любила!

– Ох, только не Златовласку!

– Лучше бы мне самой умереть!

– Разумеется, дорогая. Только сначала поздоровайся с миссис Хаскелл.

Проигнорировав этот призыв, юная Доун подбоченилась, воинственно выставила подбородок и запыхтела, как паровоз.

– Тебе наплевать, мама, да?! Это ведь не твою рыбку зажарили до смерти. Ей даже не суждено было умереть в собственном аквариуме!

– Я понимаю, что тебе очень грустно. – Фриззи рискнула шагнуть к разгневанной дочери. – Но не надо так нападать на бабушку, если та случайно разбила аквариум или упустила Златовласку в сток.

– Так я и знала, что ты встанешь на ее сторону! – Голос Доун стал на десять градусов холоднее. – Мама, ну когда ты только повзрослеешь? Вчера вечером я меняла Златовласке воду и нечаянно надколола край аквариума. Поэтому я налила в сковородку воды и пустила туда Златовласку. Только что, за пять минут до моего прихода, Ба вытащила сковородку из шкафа и даже поленилась заглянуть внутрь, а ведь там было полно воды. Она преспокойно разбила туда яйцо и поставила сковородку на огонь… Мама, Ба сварила Златовласку всмятку!

– Не сомневаюсь, что бабушка очень расстроилась…

– Наша Ба – старая мерзкая лицемерка! – Девочка пнула игрушечную машинку так, что та врезалась в стену. – Вечно хнычет, что нельзя есть и то и се, дескать, даже яблоки и апельсины имеют право спокойно дожить до глубокой старости.

– Ну что ты, Доун, ты ведь любишь бабушку…

– Мама! – топнула ногой Доун. – Я была очень привязана к этой рыбке!

Дверь кухни распахнулась, и нашим глазам предстала Резвушка в наряде из индийского муслина. Волосы сосульками торчали вокруг головы, а тройные сережки так и сверкали в ушах. Ее зловредная физиономия безмятежно сияла.

– Я тоже ужасно огорчилась, ничуть не меньше тебя, – пропела она, – но надо помнить, что такие трагедии неизбежны на пути духовного совершенствования.

– Спасибо! – Доун поперхнулась от ярости.

– Подумай только, как замечательно будет, если в результате этого печального происшествия ты начнешь кампанию по защите омаров. Их, бедняжек, живьем кидают в кипяток, и никто не зовет полицию! – Резвушка остановила игривый взор на мне. – О, да ведь это дорогуша Элли! Исаак ужасно расстроится, когда узнает, что разминулся с тобой! Фриззи никак не могла уговорить его остаться, но я знаю, что ему у нас очень понравилось. Мы с ним утром прогулялись до зеленной лавки на углу. Мне кажется, он готов поработать там на общественных началах. Если бы ты слышала, как он возмущался витринами здешних овощных магазинов!

– Надеюсь, – холодно ответила я, – что добровольную работу он проведет на семейном фронте!

– Дай Бог счастья ему и Мэгги! – Резвушка так и лучилась благодушием. – Но я уже сказала Исааку, что нет ничего плохого в том, чтобы вовремя признать несходство характеров и начать жизнь сначала, тем более что у него все впереди.

– Опять ты за свое! – Доун в ярости жевала концы косичек. – Опять ты, Ба, портишь людям жизнь. Ты только это и умеешь!

Потеряв терпение, Фриззи плюхнула малышку Лору на пол среди паровозиков и книжек.

– Ну все, хватит!

– А ты все ее защищаешь! – Девочка яростно затопала вверх по лестнице. Оттуда донесся ее вопль: – Нет, этого не может быть! Кто дал малявкам играть моими Барби?!

– Признаю себя виновной! – хихикнула Резвушка. – Но ты не волнуйся, лапочка, волосы у них отрастут!

– Ба, я до самой смерти не буду с тобой разговаривать! Для тебя нет ничего святого!

Доун трагически воздела руки к потолку и со слезами убежала в свою комнату. Резвушка дернула муслиновым плечиком.

– Ах, юность, юность…

– Вообще-то кукол жалко, – заметила Фриззи, – моя кузина Элис прислала их из самой Америки.

– Ничего, пришлет еще. А пока что я пойду в кухню и открою для Доун банку сардинок.

Из комнаты Доун донеслись истерические рыдания. Мне и самой пришло в голову, что с Резвушки вполне станется угостить внучку бутербродом с покойной Златовлаской.

– Хотя нет, – лучезарно улыбнулась Резвушка, – отправлюсь-ка я лучше в огород и поболтаю с душистым горошком. Он-то никогда не огрызается и не дерзит. Всегда рада тебя видеть, малютка Элли, большой привет дорогуше Мэгги.

Резвушка выплыла в сад, а я осталась стоять с разинутым ртом, так и не сказав ей ни слова насчет того, чтобы она извинилась перед Мамулей. Оно и к лучшему! Гневное высказывание Доун насчет вмешательства в чужую жизнь напомнило мне, что пора извлечь из истории свои уроки. Надо предоставить свекру и свекрови самим решать свои проблемы.

– Том возвращается с работы и всегда первым делом справляется, чем я занималась весь день. Доун – прекрасная девочка, но у нее очень взрывной характер, совсем как у моей тети Этель, – слабо улыбнулась Фриззи, когда мы с ней остались в прихожей вдвоем.

– Понимаю, что заявилась некстати… – виновато промямлила я.

– Вот уж нет, – вежливо возразила Фриззи, подхватывая с пола малышку Лору.

– Большое спасибо, но мне давно пора домой. Не успела я выговорить эти слова, как Фриззи с перепуганным писком отскочила к стене.

В стеклянном окошке у входа мелькнула чья-то голова в газовом шарфике, и дверной молоток решительно возвестил о визитере.

– Леди Китти Помрой! – Фриззи ловко зажала рот малышке и рухнула на колени, сделав мне знак поступить так же. Я послушно опустилась рядом. – Просто глазам не верю… Нет, верю, конечно! – прошипела Фриззи. – Она специально выбирает самые поганые дни для своих визитов! Скорее, надо спрягаться! – Дверной молоток гремел как набат. – Я не могу позволить ей застать меня в таком кавардаке! Этот коттедж построен на земле, которая когда-то принадлежала сэру Роберту. Когда в поселке закладывали первый дом, леди Китти попросили сунуть в кладку первый камень, и с той поры она вечно сует сюда свой нос.

– Ну конечно же! Роберт-роуд, Китти-стрит… – дошло наконец до меня.

Втроем (малышка Лора решила принять самое деятельное участие в бегстве) мы на четвереньках поползли наперегонки, словно веселились в конкурсе на ярмарке святого Ансельма, раздавив по пути Ноев ковчег и детское лото.

– Сюда! – Фриззи рывком распахнула дверь в чулан под лестницей и загнала меня и свое чадо в каморку, где метлы и швабры таращились на нас из мрака.

Лора восторженно хихикнула, когда я плюхнула ее в корзину с грязным бельем. А ведь некоторые осмеливаются утверждать, будто у домохозяек скучная жизнь! Фриззи втиснулась следом, дав мне пинка под зад, и попыталась закрыть дверь, когда в прихожей появилась Резвушка. В нашем бомбоубежище места не было, но Фриззи оказалась талантливым полководцем.

– Ложись! – грозно скомандовала она.

Резвушка немедленно подчинилась. Она распласталась на полу, только волосы торчали, как иглы морского ежа.

– Страховой агент, дорогуша?

– Леди Китти!

– А-а!

Сколько понимания было в этом возгласе!

– Не поймите меня превратно, – жарко шептала Фриззи мне на ухо. – Я совсем не считаю леди Китти чудовищем. Она не щадя сил занимается благотворительностью, и никто не посмеет назвать ее снобом.

– Да откуда снобизму взяться, кисонька? – чирикнула Резвушка из своего окопа. – Все знают, что ее маманя была кухаркой и судомойкой в Помрой-Мэнор, а папаша – чернорабочим. Ее родителям повезло выиграть главный приз в лотерею, когда сэр Роберт унаследовал Помрой-Мэнор со всеми его долгами. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, почему он женился на Железной Китти…

– Вы не боитесь, что дети нас выдадут? – воззвала я в темноту каморки.

Фриззи замотала головой, и волосы ее заполонили наше тесное убежище.

– В своем теперешнем настроении Доун не выйдет из своей комнаты, даже если начнется пожар. К тому же, стыдно сказать, мы проводим учебную тревогу на случай появления леди Китти. Если Барни в садике, он спрягался за кустами, а Дастин наверху нырнул под стул. Я еще раз повторю, леди Китти вовсе не чудовище, но…

Густая тишина растекалась по дому, угрожая затопить нас. Я даже не сразу сообразила, что, похоже, дверной молоток смолк, возвестив отбой. Малышка Лора что-то прогулькала, Резвушка подняла голову с пола, а мы с Фриззи испустили вздох облегчения, когда мощный женский голос вопросил:

– Есть тут кто живой?

Колени мои подогнулись. А ведь я тут ни при чем! Что же чувствовала сейчас хозяйка сего злополучного дома?! Мы кое-как выползли из чулана: Фриззи наступала мне на пятки, – и споткнулись о Резвушку. Только кроха Лора не разделила нашего унижения. Она осталась спать в корзинке с бельем, словно Моисей в тростниках.

– Ваше лордство… – пробормотала я.

– Какая приятная неожиданность! – Фриззи никак не удавалось удержать на лице улыбку.

– Я уже написала записку и хотела подсунуть ее под дверь, когда повернула ручку и поняла, что замок не заперт! – Леди Кипти сияла самодовольством.

На ней был роскошный меховой палантин, плохо сочетавшийся с летним газовым шарфиком на голове. Эта женщина – сама себе законодатель мод. Маленькие глазки-буравчики уставились на Резвушку, которая продолжала лежать ничком возле лестницы.

– Ну что вы, Беатрис, вполне достаточно простого реверанса.

Эта, с позволения сказать, шутка вызвала у Резвушки нехорошую ухмылку.

– А я как раз занималась своей ежедневной медитацией.

– Она впадает в настоящий транс, – пояснила Фриззи, поднимая с пола свекровь. – Иногда мы целыми часами не можем вернуть ее в реальный мир. А мы с миссис Хаскелл, – Фриззи подтолкнула меня вперед, – проверяли электрические пробки. На кухне то и дело выключается холодильник.

– Что, что? – В голосе леди Китти прозвучало неодобрение. – Как же можно позволять бытовым электроприборам забывать свое место! Фриззи, нельзя же совать голову в чулан всякий раз, когда что-нибудь не ладится!

– Ни в коем случае, ваша светлость, – покорно согласилась Фриззи – ни дать ни взять, младшая горничная.

– Пробки тут ни при чем. Я лучше пришлю к вам своего электрика. Если он не сделает работу в рекордный срок, я вытряхну его из шляпы!

Видя наши растерянные лица, леди Китти любезно пояснила:

– Мой папа поступал так всякий раз, когда приходило время платить по счетам. Он клал записочки с фамилиями своих кредиторов в шляпу, которую надевал на похороны и свадьбы. Каждую субботу он вытаскивал из шляпы записочку, чтобы узнать, кому заплатить на этой неделе. Если кто-нибудь его сильно допекал, он вытряхивал его фамилию из шляпы, а денежки отдавал мне на карманные расходы. – Глаза ее светлости увлажнились при одном воспоминании. – Меня воспитывали по-спартански. Я всегда выбирала трудный путь, даже когда папа выиграл в лотерею, а я стала хозяйкой Помрой-Мэнор. Но я не задираю нос и не смотрю свысока на тех, у кого руки растут не из того места.

– Простите за беспорядок. – Буйная шевелюра Фриззи как-то поникла.

– Так даже уютнее, правда? – просияла Резвушка.

Я решила встать под пули.

– Это моя вина. Ворвалась сюда, как раз когда миссис Таффер собиралась пропылесосить игрушки… то есть пол.

Леди Китти одарила меня ледяной улыбкой.

– Как я понимаю, Элли, вы здесь в официальной роли председательницы оргкомитета ярмарки. Время идет и дела не ждут, правда? Сколько денег вы уже собрали на прокат палаток и прочего оборудования?

– Пятьдесят пенсов, – поведала я ботинкам леди Китти.

– Не очень-то вы усердствовали! – Леди Китти потуже затянула узел шарфика. – По-моему, Элли, если уж я из года в год могу отдавать свои луга под проведение ярмарки, вы и подавно могли бы постараться.

– Мой кузен Фредди обещал помочь со сбором средств…

– Очень мило с его стороны. Но это все равно что переложить ответственность на чужие плечи, Элли, а этого нельзя допускать. Сбор денег – дело серьезное, а серьезные дела перепоручать негоже. Надо вам получше завинтить все винтики в хозяйстве… Кстати, о винтиках. – Леди Китти обличающе вытянула палец: – По-моему, у этого пылесоса не хватает одного винтика.

– Может быть, малышка его проглотила, – жизнерадостно предположила Резвушка.

– Очень возможно, однако я надеялась, что к моей собственности будут относиться с большей ответственностью.

– Но я думала… – даже веснушки на носу Фриззи вспыхнули, – я думала, вы мне его подарили…

– Одолжила, моя милая, одолжила, а не подарила! – Чело ее светлости слегка нахмурилось. – Надейся на меня, конечно, но и сам не плошай, как я говорю.

– Да, мэм…

– Вот и отлично. А в доказательство моего прежнего к вам расположения я пришлю вам миссис Корнишон, чтобы она помогла вам привести дом в порядок.

– Очень мило с вашей стороны, леди Китти, но…

– Никаких «но», Фриззи. Я прекрасно знаю, что Эдна все делает медленно, как черепаха, но она готова торчать в доме до тех пор, пока не выполнит всю работу. К тому же она не умеет читать, поэтому не станет копаться в ваших бумагах. Если вы будете экономить как следует, то сможете платить ей за два дня в неделю, пока не наведете в доме порядка.

– Спасибо.

– Это моя миссия – склеивать осколки чужих судеб! – провозгласила Гингема местного разлива, грозно уставясь на меня. – А вы, милая Элли, извольте-ка явиться на ленч завтра… нет, лучше послезавтра. Будьте в Помрой-Мэнор ровно в двенадцать ноль-ноль, и я вас научу, как следует вести дела. Нынешняя ярмарка должна войти в историю!

Больше всего на свете я мечтала поскорее очутиться дома, но, прежде чем успела улизнуть из жилища Фриззи Таффер, кто-то постучал в парадную дверь. Фриззи впустила высокую молодую женщину, волосы которой были забраны в два хвостика.

– Памела! – Меховой палантин леди Китти злобно ощетинился. – По-моему, я велела тебе караулить велосипеды!

– Да, леди… маман… – Девушка сплела руки в настоящий гордиев узел. – Но я посмотрела на часы и испугалась, что вы опоздаете к врачу и давление у вас снова поднимется.

– У меня есть свои часы, дорогая!

– Простите, я думала, вы подарили их миссис Корнишон, чтобы та засекла время, за которое сумеет вычистить плиту…

– Одолжила, моя дорогая, одолжила, а не подарила! Я слишком добра для этого жестокого мира, поэтому мне так трудно живется. – Леди Китти смачно вздохнула, так что концы ее шарфика затрепетали. – Люди злоупотребляют моей добротой.

– Вы должны забрать пылесос назад, – поспешно сказала Фриззи.

– Разумеется, моя дорогая! Памела привяжет его к рулю велосипеда. Я всегда стремлюсь поощрять инициативу самосовершенствования, а не подавлять ее. Но сначала позвольте мне представить мою невестку, достопочтенную миссис Аллан Помрой. Она и мой единственный сынок живут с нами, то есть со мной и Папочкой Бобби, как мы зовем нашего сэра Роберта. Я даже выделила им целую комнату и разрешаю раз в неделю выбриться куда-нибудь. Правда, Памела?

– Да, леди Кит… Мамочка.

– Мы самая счастливая семья на свете! Разрази меня гром, если это не так!