Как я был вундеркиндом

РАЗГАДКА ТАИНСТВЕННЫХ ИСТОРИЙ

Домой мы охали втроём. Папа настоял, чтобы Янина Станиславовна поехала с нами.

— Сегодня в нашей семье торжественный день, и мы хотим, чтобы вы разделили с нами радость. Тем более что в сегодняшней победе Севы ваша заслуга несомненна.

— Ну что вы, — зарделась Янина Станиславовна. — Главное, что у Севы оказалась сильная воля, настоящий спортивный характер.

В воскресный день троллейбус был почти пустой. Янина Станиславовна села со мной на детские места. А папа напротив нас.

Перебивая друг дружку, папа и Янина Станиславовна принялись вспоминать, как следили за рекордным заплывом.

— Тут я сказал, — воскликнул папа, — глядите, как великолепно идёт по третьей дорожке Смелковский.

— А я сказала, — подхватила Янина Станиславовна, — идёт и вправду великолепно, но это вовсе не Смелковский.

— Простите, но я записал объявление диктора: по третьей дорожке старт принимает Игорь Смелковский.

— Я помолчала немного, а потом говорю: "Нет, я абсолютно уверена, что это не Смелковский".

— Тогда я воскликнул: "В таком случае, кто же это?"

— Мне кажется, — сказала я, — я думаю, что это Соколов, хотя как это может быть, ведь он уже не тренируется.

— Настал мой черёд удивляться: "Соколов? А вы не ошибаетесь?"

— Нет, не ошибаюсь, — сказала я. — Теперь я не сомневаюсь, что по третьей дорожке плывёт Соколов. Но я не понимаю, как он очутился на соревнованиях.

— Тут как раз ты победно закончил заплыв, — папа не мог отказать себе в удовольствии ещё раз пожать мне руку, — и я повернулся к Янине Станиславовне: — Значит, вы уверены, что это Соколов? Тогда позвольте представиться — я тоже Соколов. Отец победителя.

— Тогда я сказала: "Я абсолютно уверена, что Соколов выиграл заплыв. И я рада вместе с вами, потому что я бывший тренер Севы".

— И в это время диктор объявил, что Смелковский установил новый рекорд города и бассейна. Мы, конечно, обрадовались, но и растерялись.

— Через минуту диктор внёс поправку, и всё стало на свои места.

— И тогда мы уже могли радоваться в полную силу, — закончил папа.

Я глянул на Янину Станиславовну и подумал, как же она догадалась, что вместо Игоря плыву я. Ведь я был в воде, да и с трибуны лица не разглядишь, вон даже папа меня не узнал. Наверное, Янина Станиславовна знает меня как облупленного и потому сразу догадалась, что по третьей дорожке плыву я.

Когда мы вошли в квартиру, я остолбенел. В нашем доме было столпотворение — прибыли все мои бывшие учителя. Валентина Михайловна с Юлей, Лев Семёнович, Александр Александрович (он же А-квадрат) и даже молодой академик. Правда, за тот год, что мы не виделись, академик сильно изменился — он отпустил бороду и вообще здорово постарел.

Наверное, ему не очень удобно было — одному юнцу среди стариков, вот он и стал их догонять с космической скоростью.

Интересно, а почему все мои учителя собрались у нас дома?

— А вот и наш именинник! — воскликнула бабушка и едва не задушила меня в своих объятиях. — Спасибо, внучек! Дожила я наконец до счастливого дня!

Учителя бросились ко мне. Я переходил из объятий в объятия, меня поздравляли, говорили, что радуются моей победе, что гордятся мной. Я улыбался, благодарил и никак не мог догадаться, как они узнали, что я буду стартовать и что наши соревнования покажут по телевидению.

Бабушка обняла Янину Станиславовну:

— Вы меня извините, дорогая. Я тогда ходила к директору бассейна жаловаться на вас. Но вы должны понять мои чувства и простить. Теперь я вижу, как была неправа. Мы все вам бесконечно благодарны!

— В такой радостный день, — сказала Янина Станиславовна, — не будем вспоминать старое.

Ах, бабушка, бабушка, что ты натворила?! Чтобы исправить твою ошибку, мне пришлось установить новый рекорд города.

— Прошу к столу! — пригласила всех мама.

Когда гости расселись вокруг праздничного стола (меня посадили на почётное место во главе стола), с бокалом в руке поднялся папа. Он уже успел переодеться в нарядный синий костюм и повязал свой любимый галстук — красный с голубыми полосками.

— Бывают в жизни родителей такие минуты, — торжественно начал папа, и все повернулись к нему, — когда они понимают, что ничто не было напрасным — ни бессонные ночи, ни дни, отданные без остатка ребёнку, — всё это не пропало даром. Это минуты, когда ты видишь своего ребёнка на пьедестале почёта, в лучах славы, когда слышишь, как в его честь звучит музыка, а телевидение разносит радостную весть по всему городу, по всей стране, по всему миру…

У папы перехватило дыхание. Наверное, он представил, что мой рекордный заплыв видел весь мир, и от волнения не мог дальше говорить.

Но все поняли, что хотел сказать папа, шумно захлопали ему, подняли бокалы и чокнулись с папой.

Потом встала бабушка и произнесла тост за друзей дома, которые несмотря ни на что верили в мою звезду, хотя некоторые в душе и сомневались, и поэтому мы рады видеть их сегодня в такой радостный для нас день.

Молодой академик заёрзал на стуле, подёргал свою бороду. Он почему-то вообразил, что бабушка бросила камешек в его огород, когда упомянула, что некоторые сомневались в моих талантах.

— Я должен признать, что у Севы настоящий мужской характер, — сказал академик. — На финише он плыл из последних сил, это было отчётливо видно по телевизору.

Наступило неловкое молчание.

— Сева плыл с явным запасом сил, — возразил папа и повернулся за подмогой к Янине Станиславовне.

— Сева отдал все силы борьбе, — примирительно сказала тренер.

— Вот это я и хочу подчеркнуть, — подхватил академик. — Человек, способный отдать все силы какому-нибудь делу, заслуживает самого высокого уважения. Поэтому я готов хоть завтра начать с Севой занятия.

Бабушка смягчилась и чокнулась с академиком.

— У нас ещё будет время поговорить о занятиях.

Я чуть не поперхнулся. Ещё чего не хватало! Неужели для того я устанавливал рекорд, чтобы всё началось сначала?

— А мы через неделю переезжаем на новую квартиру, — радостно объявила Валентина Михайловна и обняла за плечи Юлю…

— Поздравляем, — зашумели все.

— Спасибо, — сказала Валентина Михайловна. — Но тут начинается загадочная история.

Все перестали есть и стали слушать. Взрослые тоже любят загадочные истории.

— Когда мой муж пошёл в райисполком, чтобы узнать, почему нам не дают квартиры, ему сказали, что теперь всё в порядке, потому как приходили за меня просить мои ученики — лауреаты Международных конкурсов.

Я чуть не поперхнулся второй раз и потянулся за бутылкой лимонада.

— Ну и что тут особенного? — спросила бабушка.

— Особенное в том, что среди моих учеников нет лауреатов Международных конкурсов, — сказала Валентина Михайловна.

— Так кто же это мог быть? — удивилась мама.

Я поспешно глотнул шипучего напитка.

Валентина Михайловна поглядела на меня долгим взглядом и пожала плечами.

Уф, кажется, не догадывается.

— Чем-то похожая история произошла со мной, — подал голос Лев Семёнович.

Час от часу не легче.

— Мне позвонил мой бывший ученик, — рассказывал Лев Семёнович. — Он дипломат и живёт за границей.

— Так что тут загадочного? — недоуменно спросил папа.

— Загадочное в том, что до сих пор он никогда не звонил мне, и я подозреваю, что он не знает ни моего адреса, ни телефона.

— Нашёл в телефонной книжке, — предположил папа.

— Верно, мог найти, — согласился Лев Семёнович. — Но самое загадочное в том, что он позвонил мне в ту самую минуту, когда мне было особенно тяжело, словно знал, что мне трудно, и хотел меня утешить, поддержать.

Я не успел прийти в себя, как в разговор вступил Александр Александрович:

— А ко мне на днях пришёл мой сын, которого я не видел три года. Мы давно разведены с его матерью. Кто-то помог моему сыну найти меня.

— А мне сегодня директор предложил вернуться на работу в бассейн, — сказала Янина Станиславовна.

Я вдруг почувствовал себя так, будто сижу не на стуле, а на раскалённой сковороде, и поспешно вскочил.

— Что с тобой, Севочка? — озабоченно спросила бабушка.

— Севе, наверное, наскучило сидеть со взрослыми, — сказала Валентина Михайловна. — Поди поиграй с Юлей.

Я молча кивнул, потому что не хотел ничего другого, как убежать поскорее отсюда. Мы с Юлей отправились в мою комнату. Там я всучил девочке толстую книгу сказок с цветными картинками, а сам стал прислушиваться к тому, что происходит в большой комнате.

После нашего с Юлей ухода некоторое время все молчали.

— Вы хотите сказать, — услышал я голос мамы, — что это был Сева?

— Я не сомневался ни секунды, — ответил Александр Александрович, — что сына ко мне привёл Сева.

— Я не скажу, что догадался в то же мгновение, — откровенно признался Лев Семёнович. — Но на другой день, тщательно взвесив все обстоятельства, я пришёл к выводу, что так благородно поступить мог один человек — Сева.

— Сейчас я тоже уверена, что этим лауреатом Международного конкурса был Сева, — сказала Валентина Михайловна.

— Может, вам будет смешно, — тихо проговорила Янина Станиславовна, — но я думаю, что свой рекорд Сева установил ради меня. Вернее, чтобы помочь мне.

Но никто не засмеялся. Я тоже. Потому что Янина Станиславовна сказала чистую правду.

— Сева всем нам преподал урок великодушия и бескорыстия, — я с трудом узнал голос Александра Александровича, до того он был взволнован.

— Вот так вундеркинд! — то ли засмеялся, то ли закашлялся дедушка, который до сих пор хранил молчание. — Всем нос утёр!

— Всеволод! Как вам не стыдно подслушивать?