Каланы возвращаются на берег

В этой главе мы хотели представить всех героев нашей книги. Рассказать об их внешности и особенностях биологии, коротко описать их распространение. Но сразу же встретились с трудной проблемой: с кого начать? Со степенного Бобра? Он достаточно известен, его образ жизни вызывает неизменный интерес, экономическое значение бобра велико. А не «обидится» ли на нас Калан? Шутка ли: обладать самым ценным в мире мехом— как же отодвинуть на второй план такую особу?! Но тут мы слышим голос Котика:

— Я не унижусь до перечисления своих заслуг и достоинств, однако не вы ли писали, что в океанах я плаваю в сопровождении почетного эскорта из военных кораблей? Кто же еще из зверей и когда был удостоен такой чести?..

И даже водяная крыса, вреднейшая Арвикола Террестрис[1], чье имя тысячи людей не могут произнести без ненависти, пропищала из-под кочки:

— А не лучше ли — с меня? Что там почет, слава, эскорты, ценный мех… Разве я не была причиной страшных «крысиных напастей», не я опустошала сотни и тысячи гектаров посевов на полях и огородах, атаковала гумна и погреба, разносила среди зверей и людей туляремию? В этом мире считаются только с силой, а я сильна и опасна!

Что ж, и у этого зверя несомненные «заслуги»…

Мы начали взвешивать все «рго» и «contra» наших героев и сразу же пришли к разным мнениям. Одному казались более уважительными доводы бобра и водяной полевки (да еще ондатры, которая — это ведь не пустяк! — занимает одно из первых мест в заготовках промысловой пушнины), второй больше прислушивался к мнению котика с каланом (и норки, «оккупировавшей» почти все звероводческие хозяйства мира).

Готов был разгореться спор, но мы вовремя вспомнили о путеводной нити, которая верно служит всем, кто имеет дело с живыми существами, — о науке, изучающей систематику животных. И сразу все стало на свои места. Мы будем писать о полуводных зверях, представителях класса млекопитающих. Млекопитающие (как и животные других классов) делятся на отряды, отряды — на семейства, далее следуют роды и виды. Учитывая, что в классе млекопитающих насчитывается свыше 3 тысяч видов (а в классах беспозвоночных животных счет подчас идет на десятки и сотни тысяч видов), такое деление, такая система просто необходимы, иначе в науке царил бы хаос.

Надо, конечно, добавить, что систематика занимается не просто формальным распределением живых существ по тем или иным «клеточкам» или «полочкам» — нет, она стремится по совокупности биологических признаков выявить действительные родственные отношения животных и на основе общности их происхождения отнести их в ту или иную систематическую категорию.

Среди полуводных зверей, или амфибионтов, есть насекомоядные, грызуны, хищные и ластоногие, члены различных отрядов класса млекопитающих.

О времени появления на земле животных различных систематических групп знает другая биологическая наука — палеонтология (наука об организмах, существовавших на протяжении геологической истории). Ее раздел — палеозоология говорит нам о том, что остатки первых млекопитающих, происшедших от древних пресмыкающихся, были найдены в юрских отложениях.

Чтобы яснее представить себе, когда это произошло, давайте вспомним хронологию земли. История нашей планеты делится на четыре большие эры: архейскую, палеозойскую, мезозойскую, кайнозойскую. Нас интересуют две последние. Мезозойская эра началась примерно 200 миллионов лет назад. Геологи выделяют в ней три периода: триас (начался 200 млн. лет назад), юру (168–125 млн.), мел (125— 63 млн.).

Так вот, ветвь примитивных млекопитающих, относимых палеонтологами к многобугорчатым, оказалась плохо приспособленной к трудным условиям той поры и вымерла очень давно — около 150 миллионов лет назад.

В начале юры появились пантотерии, или трехбугорчатые, истинные родоначальники класса млекопитающих. Как установили палеонтологи, древнейшие звери были насекомоядными. Следовательно, один из наших героев — выхухоль, до сих пор скромно молчавшая, не принимавшая участия в споре, неожиданно по праву старшинства получает преимущество перед остальными зверями. Даже современная форма выхухоли насчитывает без малого 30 миллионов лет.

История происхождения грызунов изучена недостаточно полно. Некоторые исследователи считают, что у них были общие предки с древними насекомоядными, другие — что грызуны произошли от этих первых млекопитающих. Как бы то ни было, отряд грызунов, видимо, несколько моложе отряда насекомоядных.

Временем появления грызунов считают мел или даже верхнюю юру, то есть более 100 миллионов лет назад.

Прежде чем продолжить рассказ о дальнейшей эволюции млекопитающих, познакомимся с хронологией кайнозойской эры. В ней два периода — третичный и четвертичный. Третичный период, начавшийся 63 миллиона лет назад, подразделяется на эпохи: палеоцен (63–58 млн. лет), эоцен (58–34 млн. лет), олигоцен (34–26 млн. лет), миоцен (26–12 млн. лет), плиоцен (начался 12 млн. лет назад, закончился около 1 млн. лет назад).

В палеоцене (то есть 60 млн. лет назад) от древних насекомоядных ответвились и примитивные хищники — креодонты. Их трудно отнести к типичным хищным зверям, так как они не обладали свойственной для этого отряда специализацией и были постепенно вытеснены более высокоорганизованными хищниками. Настоящие хищники появились почти одновременно с креодонтами. Между эоценом и олигоценом ветвь хищников разделилась на наземных хищников и водных хищных, или ластоногих.

Итак, насекомоядные, грызуны, хищные, ластоногие. На этой последовательности мы и остановимся.

Живой реликт

Так многие ученые называют одного из замечательнейших представителей насекомоядных — русскую выхухоль.

Характеризуя насекомоядных, известный немецкий ученый и писатель-натуралист Альфред Брем не мог удержаться от резких и обидных для этой группы млекопитающих выражений.

«Насекомоядные представляют собой тупоумных, угрюмых, недоверчивых, пугливых, любящих уединение и злых животных», — писал он. Затем, как бы почувствовав несправедливость подобных обвинений в адрес трудолюбивых кротов, домовитых ежей и прочих зверьков, относящихся к насекомоядным, Брем смягчился.

«Конечно, иначе относится к ним тот, кто дал себе труд ближе ознакомиться с образом жизни этих зверей. Он найдет в них столько привлекательного, что скоро забудет о некрасивой наружности их, станет относиться к ним с искренним участием и окажет им покровительство и защиту».

Все сказанное относится и к выхухолям: насколько непривлекательна ее внешность, настолько интересен образ жизни.

Выхухоль — единственный заслуживающий внимания представитель древнего и весьма почтенного семейства выхухолевых. Пиренейская выхухоль — бедный родственник, который не идет в сравнение с ныне здравствующей главой клана ни по размерам, ни по ценности меха.

Облик русской выхухоли весьма своеобразен. Это небольшое животное, достигающее в длину 18–22 сантиметра. Голова выхухоли заканчивается тонким, очень подвижным хоботком, увенчанным небольшим расширением с открывающимися на нем дыхательными отверстиями. Глаза маленькие, подслеповатые, взгляд неприветлив. Хвост выхухоли по длине почти равен туловищу, лишен волосяного покрова. Только между роговыми чешуйками пробиваются отдельные грубые волоски. У основания хвост имеет круглую форму и несколько уменьшается в диаметре. В шелковистой серой шкурке заметны бурые тона.

Размеры владений выхухоли на протяжении многовековой истории земли испытывали значительные колебания. Когда-то этот зверек населял почти всю территорию Европы. Со временем владения выхухоли уменьшились. Она сохранилась только в бассейнах Волги, Дона, Урала и, возможно, Днепра. В первые десятилетия XX века численность этого ценного зверька продолжала снижаться.

Люди вмешались в ход событий: организовали охрану и расселение выхухоли. Ее выпустили в водоемы Горьковской и Смоленской областей, а также в Татарии, Мордовии и Башкирии и даже перевезли за Урал — в бассейн Оби. В шести районах она хорошо прижилась, в остальных же исчезла или сохранились единичные особи.

Выхухоль — скрытный зверек: отдыхая в дневные часы, она бодрствует в сумерки и ночью, совершая прогулки по залитым лунным светом тихим плесам рек и озер. Выхухоль не имеет строго определенных сроков размножения, она может приносить детенышей даже в зимнее время, хотя есть два более или менее определенных периода массового появления молодых — апрель — май и октябрь. В помете бывает от 1 до 5 детенышей, обычно же — 3–4. В размножении выхухоли еще много неясного для зоологов.

Собирая на дне корм, зверек принимает весьма своеобразную позу — заднюю часть тела он приподнимает кверху, а передними лапами и длинным хоботком тщательно исследует дно: ищет улиток, личинок и прочую живность.

Меню выхухоли обильно. Этот зверек всеяден, и в список его кормов входит более 90 названий животных и растений.

Кроме различных личинок (стрекоз, ручейников, комаров, мух) он поедает червей, пиявок, некоторых ракообразных и паукообразных, моллюсков.

В питании выхухоли первое место занимают насекомые и их личинки (различные клопы, жуки, хирономиды и т. д.); значение личинок особенно велико. Из червей выхухоль особенно охотно поедает пиявок, в желудках некоторых зверьков их обнаруживали по 20–30 экземпляров; часто поедаются ею и олигохеты. Многие зоологи отмечали, что выхухоль в определенных условиях отдает предпочтение брюхоногим моллюскам, а также двухстворчатым моллюскам — беззубкам и перловицам. Из растительной пищи охотно поедает рогозы, тростник, ежеголовку, кубышку, кувшинку и другие водные и прибрежные растения.

Остается добавить, что выхухоль обычно устраивает свои жилища в тихих и довольно глубоких старицах, расположенных поблизости от берега поймы, в небольших лесных речках и озерах. Водоемов с быстрым течением она избегает.

«Из всех наших млекопитающих только выхухоль представляет собой типичного обитателя поймы, — пишет большой знаток выхухоли советский зоолог Л. П. Бородин. — За пределами последней она обычно не встречается. Все сообщения о находках выхухоли в степных прудах и прочих внепойменных водоемах относятся к отдельным странствующим особям, которые сюда попадают случайно и со временем, как правило, исчезают. Па неясным пока для нас причинам выхухоль во внепойменных водоемах не уживается»[2].

Итак, еще одна загадка из биологии выхухоли, раскрыть которую предстоит зоологам.

Строго говоря, к полуводным из числа насекомоядных кроме выхухоли можно отнести еще двух зверьков: водяную кутору и выдровую землеройку. Это совсем маленькие зверьки. У куторы имеется киль из волос на верхней поверхности хвоста и оторочки из щетинок на краях лап. Зверек встречается обычно в поймах рек и превосходно плавает и ныряет. Окраска куторы двухцветная — спина и бока бархатно-черные, а брюшко белое. На плаву вода доходит до границы этих различно окрашенных частей туловища, служащих как бы своеобразной ватерлинией. Можно сказать, что кутора — один из самых хищных полуводных зверьков. Она весит всего 15 граммов, но иногда нападает на огромных по сравнению с ней рыбин, весом до 800–1000 граммов. Если дорогу куторе вздумает перейти водяная крыса, то не поздоровится и ей.

Выдровая землеройка в фауне нашей страны отсутствует.

В дальнейшем мы не будем останавливаться на этих слабо специализированных (для жизни в водной среде), малоизученных видах, не имеющих заметного хозяйственного значения.

Бобровый народец

Речные бобры относятся уже к другому отряду, крупнейшему среди млекопитающих по числу видов, — к отряду грызунов; в его состав входит около 40 семейств с 2500 видами. Только в фауне СССР насчитывается 125 видов грызунов. Интереснейший отряд! Общую характеристику грызунов невозможно вместить в одну-две фразы, как это сделал А. Брем с насекомоядными.

Представители этого отряда угрюмы, злобны, противны? Да, если вспомнить хотя бы крыс, то эти эпитеты не покажутся чрезмерными. Ну, а легкая, изящная, быстрая белочка, краса и гордость наших лесов? Разве можно сказать что-либо недоброжелательное о ней? А сурки, бобры, дикобразы, водосвинки? Несмотря на своеобразие облика этих зверей, уродами их не назовешь. Если отбросить предубежденность, вызванную вредящей деятельностью различных мышей, и присмотреться к ним поближе, — какие это милые, грациозные, живые зверьки!

Грызуны приносят колоссальный ущерб человеку? Да, конечно. Почти все виды сусликов, хомяки, многие виды мелких мышевидных — злейшие враги человека, от которых он был бы рад избавиться навеки или во всяком случае изгнать их с освоенных хозяйством территорий. Однако не забывайте о ценности шкурок, получаемых от белки, ондатры, бобра, нутрии, сурков, — это миллионы рублей золотом! И таких противоречий множество.

Не будем же пытаться дать какой-то обобщенный образ грызунов и перейдем прямо к интересующим нас видам.

Бобра часто сравнивают с большой крысой. Но это не совсем так. Облик крысы иной: острая мордочка, острые торчащие ушки, бусинки-глаза и длинный голый крысиный хвост. Контуры бобра, если смотреть на него в профиль, более мягкие; округлые, маленькие уши спрятаны в густой шерсти и не заметны уже с расстояния 10–15 шагов. Хвост плоский, тяжелый. Он лишен волос и покрыт множеством ромбических чешуек, похож на часть автомобильного протектора, с мелким узорчатым рисунком.

Бобр кажется флегматиком, и это до известной степени ^рерно. Он бодрствует всего 9—10 часов в сутки, зимой и того меньше, а остальное время спит или дремлет в своих тихих укромных убежищах. На суше бобр довольно неуклюж, неповоротлив, и лишь в воде движения его легки и быстры. Флегматичность изменяет этому зверю и во время битв с «чужаками», вторгшимися на его исконную территорию…

На долю бобра выпала совершенно необычная судьба. На первых порах колонизации Северной Америки его шкурки имели большое значение в организации торговли с аборигенным населением и одно время даже играли роль денежного эквивалента.

«Изо всех крупных животных Америки бобр известен раньше всего и лучше всего: с исторической точки зрения, его можно считать самым важным, — писал известный натуралист и писатель Эрнст Сетон Томпсон. — Не может быть сомнений в том, что бобр сделал для открытия Канады больше, чем какое-либо другое существо или товар. Погоня за бобром привлекла сюда первых разведчиков, а за ними следовали первые колонисты… Поистине было бы справедливо, если бы это создание, символ энергии, мира и труда, являлось бы эмблемой Канады, для которой оно так много сделало».

Известно 13 видов ископаемых бобров, в том числе и таких, которые намного превосходили современных бобров по размерам. Ныне бобровое племя представлено на земле одним семейством, включающим в себя единственный род. В этом роде два вида бобров, очень близких друг к другу: европейский и канадский.

Вес самого крупного грызуна — южноамериканской водяной свинки (капибара) — достигает 50 килограммов. Бобр занимает второе место по размерам в этом отряде млекопитающих, его средний вес — 18–19 килограммов. Встречаются особи, весящие почти два пуда.

Компактное плотное тело бобра покрыто красивым густым мехом, окрашенным в бурые тона. Есть и черные бобры — меланисты. В бассейне Воронежа их очень много: почти каждый второй зверь, обитающий в системе этой реки, имеет черную окраску меха. От черных родителей рождаются только черные детеныши, поэтому при искусственном расселении бобров человек имеет возможность создавать популяции (различные естественные группировки особей, принадлежащих к одному виду), состоящие исключительно из более ценных, черных зверей. Такие колонии образованы в Печорском и Хоперском заповедниках.

Бурая окраска меняется от светлой, почти песчаной, до очень темной; у многих подвидов канадского бобра бурый цвет переходит в шоколадно-коричневый. На солнце такие звери кажутся красноватыми. Старейший зоолог Воронежского заповедника Л. С. Лавров много лет посвятил изучению и разведению бобров. Во время одной из экспедиций он обнаружил в бассейне реки Азас, на территории Тувинской АССР, пегих бобров, с четко выраженными белыми пятнами на брюхе. Удивляться этому не следует, так как альбинизм свойствен всем млекопитающим и птицам, а найденные Л. С. Лавровым звери относятся к частичным альбиносам.

Мы уже упоминали о необычном хвосте бобра. Во времена средневековья немало зверей поплатилось из-за этого органа своей жизнью. Голый чешуйчатый хвост давал основание монахам причислять бобра к рыбам и включать его в монастырское меню во время постов, когда «скоромное» есть не разрешалось. Правда, святые отцы предусмотрительно «не замечали» другой, «незвериной» части тела бобров — задних лап, покрытых перепонкой, весьма сходной с гусиной; ведь гусей-то относят к «скоромной» пище.

Владения бобра весьма обширны. В Северной Америке они простираются от Атлантического до Тихоокеанского побережья и от северных окраин Мексики до дельты реки Макензи в Канаде и водоемов Центральной Аляски.

В Европе и Азии бобры обитают в значительном количестве в Советском Союзе и Норвегии, встречаются в Финляндии, Швеции, Франции, в среднем течении реки Эльбы, в некоторых водоемах Швейцарии, Польши, Монголии, Китая.

Живут бобры преимущественно в лесных водоемах с достаточной глубиной и без резких колебаний уровня воды, любят они обширные и глухие ольховые болота, старые торфяники, укромные старицы. В горах поднимаются до высоты 2,5–3 тысяч метров над уровнем моря, занимая тихие омутки на стремительных полуторных речках.

С бобрами связано немало различных легенд, фантастических рассказов. Так, в одной из средневековых хроник повествуется о наказании, которому подвергается старый, ленивый зверь, не желающий вместе со всеми трудиться на благо своей «общины».

Разгневанные сородичи опрокидывают его на спину, привязывают за передние и задние ноги к дереву и тащат к своим домикам. Этими «живыми салазками» бобры приглаживают и утрамбовывают стенки возводимых ими жилищ. Надо думать, это средство действовало безотказно: зверь либо погибал, либо излечивался от лени.

Европейский бобр размножается довольно медленно: самки становятся половозрелыми на третьем году и приносят в среднем около трех детенышей в год; размеры выводка колеблются от одного до пяти. Канадский бобр более плодовит: в помете бывает до восьми (по некоторым сведениям, до девяти) малышей. Большая часть самок становится половозрелой уже на втором году жизни. Бобр— вегетарианец, но, глядя на этого прекрасного зверя, нельзя сказать, что растительная диета отражается на нем отрицательно: он хорошо упитан, шерсть его лоснится, силы бобру у других зверей не занимать. На суше его с трудом удерживает взрослый сильный мужчина. Если перечислить все поедаемые этим грызуном растения, их наберется около 300 — здесь и деревья, и кустарники, и самые различные травы. Но есть основные виды, от которых бобр не отказывается при любых обстоятельствах, — это осина, тополь, ивы (в северных районах — береза), рогозы, тростник, щавели, сныть, окопник и др. Кора и древесные побеги служат основным кормом с конца лета до начала зимы, хотя поедаются бобрами круглый год. В остальное время звери питаются преимущественно травами.

На зиму бобр набивает свои подледные кладовые ветками и обрубками стволов деревьев и кустарников, корневищами трав, растущих в воде. Объем его зимних запасов (правда, уложенных довольно рыхло) достигает иногда 75–80 кубических метров. Но способность запасать корм не избавляет зверя от необходимости начиная с середины зимы, пользуясь любым повышением температуры, добывать себе на поверхности свежую древесную кору: к февралю запасенные корма или полностью поедаются, или портятся и становятся непригодными.

На досуге бобры не прочь повозиться, поиграть друг с другом. В вольерах опытной фермы Воронежского заповедника взрослые звери борются часами, толкая один другого передними лапами, слегка покусывая зубами, пытаясь сдвинуть соперника с места, заставить его нырнуть в воду. Но особенно занимательны игры бобрят. Помните, как описывает их индейский писатель Вэша Куоннезин, известный у нас как Серая Сова, в своей полной любви к этим зверям книге «Саджо и ее бобры»?

«Больше всего они любили бороться; встав на задние ножки и обхватив короткими ручками шею противника, они упирались головой в чужое плечо и пробовали повалить друг друга. Это давалось нелегко. Их широкие хвосты и большие перепончатые лапы служили им хорошей опорой, и зверьки напрягали все силы — толкались, храпели, пыхтели, сопели до тех пор, пока кто-нибудь из них, почувствовав, что теряет равновесие, не начинал отступать; второй продолжал наступление, тесня противника что есть мочи…

Борьба сопровождалась пыхтеньем, взвизгиванием, вздохами; топали лапки, хлопали хвосты…»

Канадские бобры очень легко приручаются. Первые путешественники по Северной Америке видели в индейских селениях совсем ручных зверей, которые откликались на зов хозяев, бегали за ними, как собаки, ласкались к людям и т. д. Звери, относящиеся к европейскому виду, приручаются гораздо хуже.

Для первого знакомства с бобром нам осталось рассказать о нем немного. Он ведет ночной и сумеречный образ жизни, днем спит. Живет до 25, а по некоторым данным до 30 лет. Врагов почти не имеет.

Хозяйка тростниковых крепей

Кубанские плавни… Сотни больших и малых проток, рукавов и затонов, обширные лиманы, почти непроходимые и непроезжие заросли тростников, рогозов и других водноболотных растений. Жизнь бьет здесь через край. То и дело встречаются стаи быстрых уток и суетливых лысух, табунки странных цаплеподобных квакв и шустрых болотных курочек. Тростниковые крепи во всех направлениях пересечены тропами енотовидных собак, дорожками крыс-пасюков и другого зверья. Среди тростников и рогозов видны небольшие конусообразные домики (хатки) ондатры.

Мы сидим в лодке, спрятанной в кромке прибрежных зарослей крупного приазовского лимана — Ахтанизовского. С восточной стороны в лиман вливается несколько рукавов Кубани, на западе он соединен нешироким гирлом с Азовским морем. Перед нами в небольшой тростниковой бухточке довольно странное сооружение. На четырех вбитых в дно сваях установлен деревянный помост площадью 6–7 квадратных метров. На помосте стоит большая клетка из металлической сетки, к которой примыкает клетка меньших размеров с поднятыми с обеих сторон алюминиевыми дверцами. На помост из воды ведут два наклонных мостика, сделанные из досок с набитыми на них поперечными планками.

Наш спутник, охотовед, кандидат биологических наук Юрий Порфирьевич Язан, объясняет назначение этого сооружения. Называется оно кормовым столиком и предназначено для подкормки и отлова нутрий. Ежедневно на столики привозят ячмень, овес, кукурузу в початках. Нутрии, обитающие в окрестных зарослях рогозов и тростника, приплывают в свою «столовую», влезают на помост по доске-лестнице и лакомятся предложенным им угощением. Они свободно заходят в клетки, поэтому, когда возникнет необходимость, их легко превратить в ловушки: войдет зверь в клетку, а чутко настороженные дверки падают вниз и закрывают зверю выход на волю. Работники хозяйства осматривают плененных зверей, одних выпускают, других забирают на ферму.

Кормовые столики с ловушками делают для того, чтобы улучшить питание нутрий, сконцентрировать их в определенных местах, вести селекцию зверей. Когда настанет осень, нутрий, живущих вокруг этих сооружений и привыкших к человеку, легче отловить.

Такой прием предложил энтузиаст-нутриевод Глеб Валерьевич Соколов. Еще в 40-х годах по совету профессора П. А. Мантейфеля он организовал своеобразную «пастьбу» нутрий в водоемах. У зверей вырабатывали условный рефлекс на звуковые сигналы. Каждый раз, когда у кормового столика начинали бить железной палкой о рельс, сюда со всех сторон сплывались нутрии, «усвоившие», что вслед за этим последует подкормка. Отпала необходимость огораживать водоемы при выпуске в них нутрий, так как большинство зверей привыкало к подкормке и не уходило за пределы хозяйства.

…Пока мы занимались разговорами, солнце опустилось низко, появившиеся после полудня высокие кучевые облака растворились в сентябрьском небе. Похолодало.

— Едет, — сказал вдруг наш спутник вполголоса.

Действительно, послышались звуки приближающейся моторной лодки. Несколько раз мотор замолкал на 2–3 минуты, затем начинал работать вновь.

— Подъезжает к кормовым столикам, их на лимане несколько десятков, — пояснил Ю. П. Язан.

Но, видимо, не только мы ожидали приближения моторки. Сначала у кромки тростников, затем в другом месте вода заволновалась, и показались плывущие к столику нутрии. Звери делали круги по небольшому зеленому плесу, подплывали к сваям и лестничкам, — проявляли признаки большого беспокойства.

Как они узнали о времени кормления? У нутрий выработался условный рефлекс на шум от работающего лодочного мотора, так как рабочий подвозил корм на моторной лодке и всегда в одно и то же время. Стук о рельс или шум мотора — для нутрии не имело значения происхождение звуков. Важно, что вслед за ними на столике появлялся вкусный корм. Зверовод хозяйства рассказал, что нутрии очень точно различали даже тип двигателя — на шум от работы подвесного мотора «Москва» они не обращали ни малейшего внимания, в то время как старенький стационарный мотор, установленный на лодке рабочего-кормача, моментально «извлекал» зверей из их убежищ.

Наконец, из-за выступа тростника показалась лодка. Сидевший на корме рабочий фермы направил ее к столику. Пришвартовавшись, он поставил на помост мешок с ячменем и начал сыпать зерно в кормушки, расположенные внутри клеток. Звери не стали дожидаться, пока человек закончит свою работу. Один за другим они лезли на помост, подбегали к кормушкам и принимались за еду. Рабочий протянул руку с насыпанным на ладонь зерном, и один зверек, которого взрослые сородичи оттеснили от кормушки, доверчиво начал есть с руки человека…

Нутрия. Сейчас мы привычно произносим название этого зверя. А ведь менее чем полвека назад о нутрии знали только ученые-зоологи, знали ее как диковинного зверя, населявшего тихие, болотистые водоемы Южной Америки…

Впрочем, эту чужеземку пока нельзя считать полностью прижившейся в Советском Союзе. В самом деле, хотя в нашей стране сейчас не менее 200 тысяч нутрий, большая часть их круглый год содержится в клетках в специальных нутриевых хозяйствах или выпускается на волю только в летнее время года, а осенью вылавливается. В Закавказье и Таджикистане имеется несколько тысяч нутрий, круглый год живущих на свободе, но их благополучие целиком зависит от погодных условий зимы. Суровые морозы не раз вызывали массовую гибель зверей в Азербайджане. А совсем недавно, в небывало холодную зиму 1963/64 г., вымерло большинство среднеазиатских нутрий. Правда, часть зверей пережила холода в сараях и потом была вновь выпущена на волю. Очевидно, в нашей стране почти нет уголков, где живущей на свободе нутрии не грозила бы гибель от морозов. Этот грызун не приспособлен к климату нашей страны, так как родина его— Южная Америка. Там, к югу от тропика Козерога, в бассейнах рек Рио-Негро, Парана и других, в теплых, богатых растительностью южных водоемах, много-много тысяч лет жил этот интересный, своеобразный зверек.

Зоологи уже давно пытались расширить естественный ареал нутрии. В 1883 году пару болотных бобров (так часто называют этого зверька) привезли в искусственный бассейн около г. Базеля, в Швейцарии. Родившиеся у них молодые сбежали из вольеры и некоторое время жили на воле.

Болотный бобр был акклиматизирован в США и там, на юге страны, в Луизиане и Флориде, нашел свою вторую родину.

Завезти нутрию в СССР предложил в 1929 году советский ученый, профессор Б. М. Житков. Летом 1930 года необычный груз прибыл в Ленинградский порт из далекой Аргентины. В больших, обшитых жестью клетках сидело 118 нутрий. Их направили под Москву, в 1-й звероводческий совхоз (г. Пушкино).

В 1931 году в Советский Союз завезли еще 43, а в 1952 году — 520 аргентинских нутрий. В 1932 году около 2000 зверей было закуплено на мелких зверофермах Англии. Значительную часть болотных бобров оставили для разведения на зверофермах, остальных выпустили в водоемы Закавказья.

Немецкий профессор Г. Вальтер, уделивший в 20-х годах много времени изучению нутрии, так характеризует этого грызуна:

«Нутрии в неволе производят впечатление довольно тупоумного животного. В зоосадах они были мало популярными… Но совершенно другое впечатление получается от животного при более близком знакомстве с ним; нутрия, конечно, не «гениальна», но не отстает по способностям от домашних животных среднего уровня… Зверь до известной степени отличает незнакомых людей от знакомых, привыкает бегать за кем-нибудь или встречать, выражая свое удовольствие или неудовольствие рычащими или ворчащими звуками…»

«Нутрия не принадлежит к тем пушным зверям, которые красотой телосложения и изяществом движений с первого взгляда располагают в свою пользу… — добавляет далее ученый. — На тех, кто видит ее в первый раз, она производит определенно несимпатичное впечатление из-за своего неуклюжего, на коротких ногах тела, совсем непригодного с виду меха и переваливающегося, хромого движения. Позвоночный столб у нутрии во время пребывания на суше сильно выгнут, только в воде животное вытягивается во всю длину…»

Хотя нутрии по размерам далеко до бобра, но все же это очень крупный грызун; вес его иногда превышает 8, а в среднем составляет 5–6 килограммов. Хвост округлый в сечении, покрыт чешуйками и редкими, протискивающимися между ними волосками.

Если нутрию сравнить с ее сородичами по отряду грызунов, то она похожа на небольшого, поджарого бобра, у которого хвост вдруг превратился из плоского в круглый, а морда утратила благодушное, немного флегматичное выражение.

Тело зверя покрыто густым мехом, состоящим из резко дифференцированных грубой длинной ости и мелкого, более короткого подшерстка. Окрашена шкурка в буровато-коричневые тона.

Живет нутрия в реках с низкими заболоченными берегами и тихим течением, в ольховых топях южного типа, в озерных системах с обширными зарослями тростников, рогозов и других водно-прибрежных трав, причем предпочитает места глухие, «крепкие».

У нутрии «нет более надежного средства защиты от врагов, как недоступность для них участков ее обитания, — пишет опытный натуралист-охотовед М. П. Павлов. — Поэтому натрия в Закавказье держится преимущественно в зарослях, там, где есть мощные крепи и труднодоступные топи, то есть в таких угодьях, в которых помимо кормовых хорошо представлены и защитные виды растительности».

В тростниковых крепях болотный бобр сооружает гнезда из стеблей водных растений, устраивает своеобразные логова, часто он живет в вырытых им береговых норах.

Нутрия в меньшей степени вегетарианка, нежели бобр; кроме прикорневых сочных частей тростника, рогозов, камыша, ежеголовника, стеблей и листьев других водных и прибрежных растений она не прочь съесть парочку-другую моллюсков-беззубок, пиявок, полакомиться речным раком. Яркий дневной свет болотный бобр, как и обыкновенный, речной, не любит; он покидает убежище под вечер и бодрствует в ночное время.

В Луизиане (США) провели специальные наблюдения за суточной активностью нутрий. Поперек троп, по которым ходят эти звери, протянули проволоку, соединенную с самописцами. Когда зверь шел по тропе и задевал трос, на ленте самописца оставалась отметка, указывавшая время прохождения нутрии. Оказалось, что максимум активности у нутрии ночью, так что ее можно с полным основанием считать ночным животным.

Самка становится половозрелой в возрасте 5–6 месяцев; в каждом помете бывает в среднем по 4 детеныша (от 1 до 12). Если учесть, что некоторые взрослые самки успевают принести в год до 3 пометов, то нетрудно себе представить, как быстро размножается этот зверь в естественных условиях.

Маленькая справка о возрасте нутриевого рода: он относится к числу древнейших среди грызунов; в одно время с нутрией на земле появились дикобразы и морские свинки. Свое название этот зверь получил ошибочно. В переводе с испанского слово «нутрия» означает «выдра». Это имя дали ей испанские поселенцы в Южной Америке.

Маленький бобр

Маленьким бобром или младшим братом бобра ондатру называли американские индейцы. Этот грызун такой же чужеземец, как и нутрия, но если последняя только робко ступила на порог нашего дома, то ондатра чувствует себя у нас полноправной хозяйкой. Она быстро пришлась ко двору в нашей стране. Этот пластичный, не боящийся суровых условий обитания зверек прижился и в дельтах реки Амударьи, Сырдарьи, Или, Днепра, в кубанских плавнях, мелких речках Киргизии и в то же время заселил водоемы Кольского полуострова, северной половины лесной зоны и даже многих районов Якутии. Долготная протяженность ареала ондатры громадна, от Молдавии, Украины, Белоруссии, Прибалтики до Камчатки и Сахалина.

Как же все-таки попал к нам этот грызун со своей родины, из Северной Америки, где он издревле заселял почти все водоемы между 30-м и 69-м градусами северной широты?

У акклиматизации ондатры в СССР большая предыстория. Еще в 1915 году сотрудник департамента земледелия профессор Н. А. Смирнов предложил завезти этого грызуна к нам. У него нашлись горячие сторонники среди зоологов, но объявились и скептики. Они ссылались на печальный пример стран Центральной Европы, где акклиматизированная в 1905 году в Богемии ондатра превратилась в довольно серьезного вредителя сельского хозяйства. При этом противники завоза ондатры не учитывали разницы между условиями Европы, где преобладал культурный ландшафт и велось интенсивное хозяйство, и условиями слабо заселенных и малоосвоенных пространств лесной зоны России. Заранее можно было сказать, что при разумном подборе мест для акклиматизации ондатры она не будет у нас таким опасным вредителем, как в Чехословакии, Франции и некоторых других странах.

После Октябрьской революции выдающийся русский охотовед В. Я. Генерозов с большой энергией начал добиваться реализации предложения Н. А. Смирнова. Чтобы убедить колеблющихся, он опросил ученых и деятелей охотничьего хозяйства США и Канады относительно роли, которую играет ондатра в хозяйстве и биоценозах этих стран, и опубликовал в нашей печати копии их ответов. В этих документах подтверждалась ценность ондатры как пушного зверька и отводились подозрения в ее «неблагонадежности». В. Я. Генерозов обследовал водоемы Большого Соловецкого острова в Белом море, где он предложил устроить своеобразный естественный «изолятор» для завезенных зверьков, разработал план их выпуска. Долго длилась дискуссия: завозить или не завозить. Наконец, ответственное совещание при пушносырьевой конторе Севзаготторга, состоявшееся в марте 1926 года с участием крупных ученых и специалистов, благословило на ответственный шаг. «Если делать опыт акклиматизации ондатры, то на изолированных от континента Соловецких островах», — было записано в решении совещания…

Летом 1928 года на Большом Соловецком острове, находящемся в устье Онежской губы Белого моря, появилась группа людей, которая везла с собой небольшие клетки с необычными зверьками. В клетках сидели крупные (весом до полутора килограммов) буровато-коричневые крысы с оранжевыми резцами и чешуйчатым, сплющенным с боков хвостом. Это были ондатры. Зверей недолго держали в неволе, так как все уже было продумано и подготовлено заранее; их выпустили в озера неподалеку от знаменитого Соловецкого монастыря.

Зверьки Соловецкого острова были завезены в Советский Союз из Финляндии в 1927 году. А туда они попали из Северной Америки в начале 20-х годов. Зиму ондатры провели на базе близ города Кемь, а на следующее лето, как уже говорилось, им предоставили свободу. В 1928 году еще одну партию зверей доставили прямо из Канады. Их выпустили на остров Карагинский, близ берегов Камчатки.

Всего в Советский Союз из зарубежных стран завезли несколько тысяч ондатр. Их хватило для образования собственного племенного поголовья. С середины 30-х годов в новых водоемах расселяли только «свою» ондатру; общее количество выпущенных зверьков сейчас достигло почти четверти миллиона. Хозяйственное значение этого крупнейшего в истории охотоведения научно-практического эксперимента было велико.

…Когда осенним вечером стихает гомон дневных обитателей водоемов и чуткий камыш впадает в дремоту, в болотном царстве начинается иная жизнь. Она почти скрыта от глаз человека.

Последний луч солнца скользнул по застывшей, еще сохраняющей отражение дня глади плесов. Наползают сумерки. В это время из густых прибрежных зарослей болотных трав начинают выплывать небольшие зверьки. Сначала они обследуют линию берега, каждый выступ, кочку или перевернутый корнями вверх купак тростника, а потом выплывают и дальше на открытый плес.

Если водоем богат разнообразными подводными лугами из рдестов и роголистника, то часто можно видеть, как на его середину устремляется сразу несколько десятков зверьков. Рассекая воду, они быстро плывут к наиболее кормным местам. На поверхности видны голова, верх спины и уплощенный с боков хвост, который беспрерывно шевелится в такт движению загребающих воду задних лапок.

Заплывая в наиболее заросшие участки, где подводные растения выступают из воды, зверьки, лежа на поверхности, придерживая цепкими передними лапками вытащенные стебли и корневища, лакомятся ими. В такие минуты со всех сторон слышится то мерный хруст (это ондатры своими крепкими резцами откусывают части растений), то своеобразное «скирканье» — звуки от движения коренных зубов, перетирающих пищу в кашицу.

Если вдруг появится опасность, первый заметивший ее зверек на короткое мгновение замрет, а затем, громко плеснув хвостом и подав таким образом сигнал сородичам, нырнет; за ним и все остальные звонко зашлепают хвостами и уже под водой направятся к своим жилищам.

Живут ондатры в норах или в домиках. Если берега водоема достаточно высоки, то звери устраивают систему нор с отнорками, начинающимися под водой. Там же, где берега низкие, ондатра сооружает строения, называемые хатками.

Вместе с весенним пробуждением водоемов у ондатр начинается пора размножения. В это время они особенно активны, и не только в сумерки и ночью, но и днем. Например, в Казахстане, в дельте реки Или и по побережью озера Балхаш, в апреле — мае в любой момент можно встретить снующих во все стороны зверьков, которые занимают все свободные, подходящие для них места. Инстинкт гонит ондатр (особенно молодых) на поиск свободных территорий, где бы можно было им обосноваться с будущей семьей. В поисках подходящих водоемов они устремляются даже в прибалхашскую пустыню и углубляются на многие десятки километров. Редко, когда зверькам удается пройти по суше два-три десятка километров: одних сразит зной, других съедят хищники, третьи просто обессилят и погибнут от голода. Весной в Прибалхашье можно наблюдать, как то там, то здесь вьются вороны. Если подойти ближе, то нередко видишь отдельных птиц, шагающих вслед за зверьком. Первое время птицы его боятся: ведь ондатра достаточно агрессивна. Но потом, когда зверек слабеет, птица, осмелев, пробует силу своего клюва. Несколько таких попыток — и обед готов. Слетаются товарки, и начинается пиршество. Если вороны еще деликатничают, то лисицы решительно нагоняют горе-путешественницу и без церемоний хватают ее зубами. Легкий хруст — и путешествие закончено.

Иногда ондатры оказываются в самых неожиданных местах. Например, в пустыне был встречен заброшенный колодец глубиной почти 10 метров. Заглянув в него, зоологи услышали какое-то странное бульканье. Из вытащенного ведра с водой выпрыгнула ондатра и, обороняясь, встала на задние лапы. Очевидно, падение с большой высоты в колодец оказалось для зверька безвредным.

После раздела участков каждая пара оборудует жилище и готовится к появлению молодых. Самка выходит из хатки все реже и реже и часто подолгу спит. Сон утомленных ондатр порой удивительно крепок. Однажды один из авторов нашел такую ондатру и долго пытался разбудить ее, водя тростинкой по голове зверька, щекоча лапки ондатры. Понадобилось несколько минут, для того чтобы пробудить соню к жизни. Это была самка, которая спала в недостроенной еще хатке. Видимо, она очень утомилась, когда занималась строительством своего жилища. Был бы на месте человека хищник — бедному зверьку не поздоровилось бы: он мог бы проснуться в его зубах или лапах.

У ондатры много врагов и четвероногих и пернатых. Поэтому при шуме снаружи хатки самка быстро ныряет под воду, а присосавшиеся к ней детеныши крепко держатся за соски, пока мать не вернется обратно в хатку. Однако к появлению человека, не причиняющего ей вреда, ондатра постепенно привыкает и даже позволяет, как нам рассказывал знаток биологии этого грызуна Г. К. Корсаков, брать на руки щенят и подкладывать их под самочку обратно.

Ондатра может жить во всех достаточно глубоких пресноводных и слабосоленых водоемах, где растут водно-болотные травы: тростник, рогозы, камыши, рдесты, ежеголовник и др. Животный корм — моллюски, лягушки, раки, мелкая и снулая рыба — компенсирует недостаток некоторых белков в поедаемых ондатрой растениях.

Нередко можно слышать, что ондатра — вредитель рыболовства. Это заблуждение. Напротив, ондатра один из желательных спутников рыбных хозяйств и питомников, особенно в тех естественных водоемах (в искусственных она может подрывать земляные плотины и насыпи), где зимой случаются заморы. Делая лунки во льду, плавая подо льдом, она перемешивает воду, обогащая ее кислородом. Нам не раз приходилось видеть, как зимой рыба скапливалась возле жилищ ондатры и как некоторые бойкие окуньки даже выпрыгивали на кормовые столики этого грызуна.

Темпы размножения ондатры очень высоки — у нее бывает до трех, а в южных областях до четырех пометов в год, причем в каждом в среднем имеется по 5–7 детенышей. Некоторые взрослые самки успевают принести за год 20 и более молодых. Половая зрелость наступает на втором, реже на первом году жизни…

Вреднейшая из грызунов…

Альфред Брем назвал когда-то водяную полевку (водяную крысу) «вреднейшим из грызунов животным», и этот эпитет она вполне заслужила. Местные названия этого грызуна очень определенно указывают на его пристрастие к водоемам и пониженным увлажненным местам. Жители Барабинской степи называли когда-то крысу водяной медведкой или водяным кротом, украинцы — водяной норицей, водяным шуром, у казахов на Эмбе она была известна под именем водяного суслика (су-тышкан), у некоторых народностей Сибири — водяной мыши, (иинк-ленгер).

Водяная крыса принадлежит к крупнейшим полевкам— длина тела взрослых зверьков достигает 25 сантиметров (хвост 1/2—2/3 длины тела), вес — 270 граммов. Окраска меха сверху серо-коричневая и коричневато-черная, на брюхе — более светлая, с сероватыми, белесыми тонами. Голова водяной полевки короткая, округлая, уши очень маленькие, еле заметные в плотной шерсти. Хвост состоит из 130–140 чешуйчатых колец, равномерно покрытых короткими волосками. Вообще при встрече в природе этот зверек не производит такого отталкивающего впечатления, как, например, крыса-пасюк, с типично крысиным хвостом, голым, длинным, волочащимся по земле. Водяная полевка на вид гораздо симпатичнее, и все же…

«Из-за этих крыс на полях погибает большая половина хлебной жатвы, — писал в прошлом веке один немецкий зоолог. — Они поедают соломину у корня для того, чтобы колос упал; умея ловко лазить, они достают также маисовые зерна из початков или спелые плоды со шпалер деревьев… Осенью они расширяют нору, устраивая камеру для запасов, и соединяют ее ходами со старым гнездом. Камеру свою они наполняют провизией из близлежащих садов и полей: горохом, бобами, луком и картофелем…»

Владения водяной полевки чрезвычайно обширны. Населяя всю Европу и значительную часть Азии, она доходит до правобережья Лены; на севере этот грызун встречается в лесотундре, на юге — в полупустынных районах Малой Азии и среднего Казахстана.

Живут крысы по берегам самых различных водоемов: малых и средних рек, речных затонов, озер и т. д. Лучшие условия для обитания имеются там, где на берегах много ивняка, в воде, у прибрежий, растут тростник, рогозы, камыш, осоки и другие травы. Высока численность грызуна на торфяных болотах, покрытых чахлой лесной порослью, среди кочек, перемежающихся колдобинами с бурой болотной водой. Заселяет она и обширные заболоченные водоразделы.

Во второй половине лета многие крысы перемещаются из поймы на более сухие места, иногда расположенные далеко от воды, на посевы и огороды, в сады, под стога сена; их часто можно встретить — поблизости от человеческого жилья.

Питается водяная крыса прикорневыми частями прибрежных растений: тростника, рогозов, осок, хвощей и т. д. В населенных районах рацион грызунов пополняется различными культурными растениями, особенно овощами и корнеплодами. Животные корма (личинки водяных насекомых, взрослые насекомые, пиявки) поедаются сравнительно редко. За день зверек весом 100 граммов съедает 70–80 граммов корма.

Водяная крыса не только опасный вредитель растений. В Западной Сибири, Белоруссии и некоторых других районах страны она распространяет тяжелое инфекционное заболевание — туляремию.

Плодовитость водяной полевки очень велика. Молодые самки становятся половозрелыми в год рождения, далеко еще не достигнув среднего для взрослых зверей веса. В марте — мае (в зависимости от географической зоны) появляется первый помет, состоящий из 7–8 голых беспомощных крысят. Количество детенышей в выводке колеблется от 3 до 14. За весну и лето самка может принести от 2 до 4 выводков.

Некоторые факты из биологии зверька показывают, до чего же все-таки взгляды человека на те или иные виды животных зависят от их роли в хозяйстве, от степени приносимого ими вреда или пользы. Конечно, водяная крыса очень вредный грызун, но посмотрите на отношение самок к своему потомству.

«Мать ухаживает за детьми с нежной любовью и в случае опасности защищает их, — писал натуралист Фит-цингер. — Если случается, что детенышей выкапывают сошником и не умерщвляют тотчас, то мать быстро подбегает к ним и старается поспешно спрятать в другой норе. Если детеныши подвергаются опасности вследствие неожиданного нападения, то мать защищает их с мужеством и ловкостью, бросается на собак, кошек и даже на людей и часто своими острыми зубами жестоко кусает преследователя».

Подлинное геройство! Огромный страшный человек и ничтожный по сравнению с ним зверек, отважно вступающийся за своих малышей…

Как и остальные земноводные млекопитающие, водяная крыса — сумеречный и ночной зверь, днем ее можно встретить редко. Некоторые крысы зимой впадают в неглубокую спячку.

«Воплощение ярости…»

Перейдем теперь к нашим героям из отряда хищных, который достаточно хорошо известен и не нуждается в обстоятельной характеристике. В него входят и такие грозные великаны, как медведи, львы, тигры, и маленькие, но очень кровожадные зверьки — хорьки, горностаи, ласки. Из семи семейств этого отряда, населяющих всю сушу, за исключением мелких океанических островов, в Советском Союзе имеются представители 6 семейств: собачьи, гиено-вые, кошачьи, куньи, енотовые и медвежьи.

Интересующие нас звери — норка и выдра относятся к семейству куньих.

Есть два вида норок: европейская и американская. Они довольно близки между собой по биологии, различаясь лишь по внешнему виду. Американские норки крупнее европейских на 5—10 сантиметров. Самки же у обоих видов мельче самцов.

Хвост «американки» больше половины тела, в то время как у европейского сородича он составляет чуть больше одной трети длины тела. Есть различия и в окраске. На конце морды европейской норки имеется белое пятно, которое захватывает подбородок, нижнюю губу, распространяется и на верхнюю, а иногда и на грудь. У американской норки пятно захватывает только подбородок и нижнюю губу. Окраска меха меняется от рыжевато-бурой до темно-коричневой; у американского вида темно-коричневая окраска преобладает. В своей многотомной «Жизни диких млекопитающих», к сожалению, до сих пор не переведенной на русский язык, Сетон-Томпсон дает очень яркую и своеобразную характеристику норки. По его словам, «норка — маленькое кровожадное воплощение ярости… Она низко развита в умственном отношении и не способна на дружбу с человеком или еще с кем-нибудь». За обвинением следует частичная реабилитация зверька. Автор отмечает его мужество и продолжает: «У некоторых, менее крупных и более кровожадных родственников норки (ласок, горностаев и др.) есть один девиз: убивать, убивать, убивать. Не такова норка, она не переполнена духом убийства. Она убивает потому, что должна есть. И, найдя хорошо заполненный курятник, норка говорит себе: здесь я сижу, ем, пью и веселюсь, за мной сохраняется право открытия, и я буду защищать кур от всех захватчиков».

К числу последних норка относит фермера, его семью, собак и кошек, не без иронии добавляет писатель.

Но иногда общий дух куньего клана все-таки пересиливает зачатки гуманизма у нашей маленькой хищницы. Устав быть благоразумной и таскать ежедневно по одной курице, она за ночь убивает сразу полдюжины беззащитных жертв, уносит их и использует в пищу только кровь и мозг…

Американские синонимы норки — маленькая водяная куница, или маленькая выдра, — очень точно указывают на некоторые черты облика и образа жизни этого хищника.

Как и у всех куньих, тело у норки стройное, легкое, гибкое и в то же время очень сильное. Она покрыта шелковистым, но довольно коротким мехом.

Тяготея к воде, норка заселяет обычно пойменные и припойменные леса. Чем больше захламлены берега реки озер, тем лучшие условия обитания находит для себя этот зверек.

Жилища норка устраивает вблизи воды, в берегах, в полостях под стволами, пнями или корнями, в дуплах деревьев, расщелинах скал. Как и все хищники, норка преимущественно плотоядный зверь. Она питается рыбой, птицами, мелкими мышевидными грызунами, лягушками, раками. В преследовании избранной жертвы неутомима и энергична. Рыбу она добывает, ныряя в воду.

Некоторые повадки норки иногда идут на пользу человеку. Известен случай, когда, поселившись близ огорода одного американского фермера, семья этих хищников быстро отвадила от него кроликов, изрядно досаждавших своими набегами на грядки с капустой и салатом. Они сделали то, чего фермер не мог добиться в течение нескольких лет с помощью ружья и собак. Правда, попав под такое покровительство, фермер, пользуясь его плодами, благоразумно заранее перевел в своем хозяйстве всю домашнюю птицу…

Гон происходит у норок в феврале — марте. Длительность беременности изменчива, колеблется от 35 до 75 дней (у американского вида в среднем больше, чем у европейского).

В выводке от 2 до 7 детенышей, в пометах американских норок бывает до 12 детенышей. Самцы полигамны, то есть спариваются с несколькими самками и не принимают участия в выращивании потомства.

Зверьки активнее всего в сумерках и ночью. Там, где норок не беспокоят, их встречают бодрствующими и в дневные часы.

Рыцарь лесных водоемов

На прибрежном иле, на мокром песке или на влажной волнобойной полосе по берегам лесных водоемов вы можете встретить очень характерные звериные следы: чуть продолговатые отпечатки задних лап с широко расставленными когтями чередуются с округлыми и компактными отпечатками передних конечностей. Следы расположены довольно близко друг от друга и образуют неровную, слегка извилистую цепочку. Если зверь шел по песку или снегу, то поверх отпечатков бывает ясно видна бороздка от волочившегося хвоста. На рыхлом снегу заметно, что зверь задевает за него не только хвостом но и брюхом.

«Визитная карточка» зверя, прошедшего по берегу, настолько своеобразна, что даже человек, ни разу не видевший следов выдры, а знавший о них лишь по описаниям и рассказам, уверенно скажет: да, это выдра обходила свои владения.

Встречается выдра в водоемах почти всех частей света, за исключением Австралии; нет ее на Мадагаскаре и островах Океании. Длительное время зоологи считали, что выдра или очень сходный с ней зверь населяет Новую Зеландию.

Еще в конце XVIII века появились сообщения о том, что во внутренних водоемах этой страны живет какой-то таинственный зверь. Ему приписывали черты выдры, бобра, а иногда и совершенно нового вида. Легенда о «новозеландской выдре» просуществовала вплоть до нашего столетия. В настоящее время большинство биологов Новой Зеландии отвергает возможность обитания в этой стране неизвестного науке околоводного зверя.

Род выдр включает в себя 5–6 близких видов, из которых на территории Советского Союза имеется один, распадающийся на три подвида: обыкновенная выдра населяет водоемы Европейской части страны и Северной Азии, южная — распространена в Закавказье и в пограничном с ним Иране, иранская — встречается на Памире, а также в Во сточном Иране и Афганистане.

Выдра довольно крупный хищник: размер ее тела — от 70 до 80 сантиметров, хвост — до 50 сантиметров; некоторые особи достигают в длину 1,7–1,8 метра (с хвостом). Средний вес — 5–6 килограммов, максимальный приближается к 10. Основной тон окраски темно-коричневый, с серебристым оттенком на брюшной части.

Выдра населяет водоемы, имеющие по берегам заросли деревьев и кустарников, зимой она предпочитает реки с полыньями, продухами, выходами ключей, незамерзающими перекатами. Вообще же выдра не требовательна к характеру водоема, лишь бы в нем была рыба. Правда, при прочих равных условиях текучие воды она заселяет охотнее стоячих, а реки с прозрачной водой для нее предпочтительнее мутных, загрязненных.

Питается выдра рыбой, в основном сорной и хищной, поэтому большинство обвинений в том, что она подрывает запасы ценных промысловых видов рыб в реках и озерах, мало обоснованно. Выдра поедает также речных раков, лягушек, болотных черепах, водяных полевок, зайцев-беляков, ондатр, птиц, различные ягоды.

Способность быстро плавать и хорошо нырять (зверь может пробыть под водой более двух минут и проплыть за это время 150–200 метров) позволяет выдре ловко и быстро расправляться с — рыбой. Она легко догоняет в воде таких быстрых и увертливых пловцов, как таймень и хариус.

Затаившись на берегу, зверь пристально всматривается в воду, иногда погрузив в нее всю морду. Заметив плывущую мимо рыбу, хищник почти бесшумно соскальзывает в воду и после 2–3 стремительных рывков настигает добычу. С пойманной мелкой рыбешкой зверь всплывает наверх и обычно тут же, на плаву, поедает ее. Крупную рыбу выдра старается схватить снизу, за брюхо, и выносит ее на берег.

Иногда приходится наблюдать игру выдр с пойманными рыбками. Отпустив их от себя на небольшое расстояние, расположившийся где-либо на мелководном берегу зверь вновь бросается за добычей, подносит к берегу, отпускает, и все повторяется сначала. Выдра не боится, что жертва ускользнет, как не боится этого и кошка, забавляющаяся мышью: сила полностью на стороне хищников.

Стремление к игре у выдры в крови. В зоопарках при хорошем уходе и нормальных условиях содержания выдры часто устраивают настоящие представления, имитируя борьбу, выслеживание, преследование партнеров или просто затевая веселую возню.

Но самое интересное — это так называемые скатывания выдр с берегов рек. Вот вышедший из реки большой приземистый зверь, с маленькой головкой и длинным конусообразным хвостом, не спеша взбирается вверх по давно уже облюбованной и «оборудованной» им дорожке для катания, устроенной на круто спускающемся вниз глинистом берегу. Поверхность дорожки скользкая, гладкая, водоем у ее основания очищен от коряг и зарослей водных трав. Взойдя наверх, зверь останавливается, повертывается по направлению к реке, поджимает передние лапы и стремительно съезжает на брюхе прямо в воду, подняв фонтан брызг. Спустя некоторое время к нему присоединяются еще 2–3 зверя, и все они начинают наперегонки съезжать вниз, бултыхаться, нырять, весело бороться…

Зимой выдры устраивают такие же игры на скользких склонах сугробов и заснеженных берегах рек. Их «катальные дорожки» можно нередко встретить там, где эти звери многочисленны и не напуганы.

Чрезвычайная осторожность выдры заставляет ее выбирать самые глухие участки водоемов и вести скрытный сумеречный и ночной образ жизни. Там, где этого зверя не преследуют, его можно встретить и в светлое время суток.

Живет выдра в норах, которые она роет в крутых захламленных берегах, иногда оккупирует чужие — норы бобров, ондатр и т. д., приспособив их на свой лад. Вход в жилище, как и у всех полуводных зверей, находится под водой и хорошо замаскирован. Кроме жилой норы есть несколько кормовых и нор-убежищ. Необходимость выходить на поверхность зимой и часто пополнять запас воздуха в легких заставляет выдру делать свое жилище близ незамерзающих участков рек или поддерживать всю зиму в рабочем состоянии ход на поверхность льда или берега.

Биология, размножения выдры изучена еще недостаточно. Известно, что в помете бывает 2–3 щенка (максимум 4–5) и что появление молодняка почти повсеместно приходится на теплое время года. Новорожденные выдрята окрашены темнее взрослых зверей, они почти черные, но потом быстро светлеют.

У выдр существуют своеобразные «школы», в которых проходит обучение их подрастающая молодь. Самки уже с первых месяцев жизни своих детенышей начинают обучать их повадкам и приемам, необходимым для защиты от врагов, добывания пищи и т. д. Приступая к урокам плавания, мать приводит все семейство на мелководье, оставляет его у берега, а сама начинает описывать круги над более глубокими местами, то приближаясь к малышам, то удаляясь от них. Так длится до тех пор, пока маленькие выдры не решатся последовать за матерью и не опишут хотя бы небольшой кружок по глубокой воде. Затем следуют уроки ныряния (также с показом на собственном примере), ловли рыбы, устройства дорожек для скольжения и спуска по ним, — короче говоря, малыши обучаются всем необходимым для них навыкам.

Да, но какое отношение выдра имеет к рыцарям? Кто назвал так этого зверя? Прежде чем ответить на эти вопросы, напомним вам об одном средневековом герое, французском военачальнике Пьер-дю-Терайль Баярде. Он показывал чудеса храбрости, был благороден, великодушен, и современники называли его «рыцарем без страха и упрека». Вот с ним-то и сравнивает Эрнст Сетон-Томпсон нашу речную выдру:

«При изучении зверей я встречал таких, в которых не мог отыскать ничего хорошего, но встречались и такие, чья жизнь и характеры носили явные черты благородства, — писал он. — Я всегда оказывал поддержку искренности и величию старого Гризли, сдержанного в своей силе и желающего только, чтобы его оставили в покое. Я поддерживал и Волка — такого, какой он есть: храброго, скрытного, преданного членам своей семьи, выносливого при голодовке или в бою с превосходящим противником. Я научился любить и чтить бессмертную силу его духа.

Но изо всех животных, о чьих жизнях я пытался писать, есть одно, которое стоит впереди, шевалье Баярд зверей… Это — выдра, жизнерадостная, живая, бесстрашная выдра; любящая и ласковая по отношению к своим сородичам и благожелательная к соседям по водоему; полная игривости, полная отваги и силы, идеальная в своем доме, стойкая в смерти. Благороднейшая маленькая душа из душ всех четвероногих, встречающихся в наших лесах».

Наблюдения натуралистов многих стран, изучавших жизнь выдры, подкрепляют мнение писателя о рыцарском характере этого зверя. Известно, что выдра, не колеблясь, вступает в единоборство с таким опасным врагом, как охотничья собака, и борьба не всегда заканчивается в пользу последней. Выдре чужды кровожадность, стремление «убивать ради убийства». Некоторые ее родственники по семейству куньих могут за одну охотничью вылазку умертвить десятки жертв и оставить их почти не использованными, выев у них лишь головной мозг (мы только что видели это на примере норки). Выдра не такова. Она ловит столько добычи, сколько может съесть за один раз.

Нет ничего удивительного в том, что известный писатель и натуралист испытывал такую симпатию к этому красивому, сильному, интересному зверю.

Чудесный командорец

Когда в 1741 году экспедиция Витуса Беринга достигла одного из островов Командорской группы, названного впоследствии в честь ее начальника островом Беринга, перед глазами моряков и ученых предстало потрясающее зрелище: неведомые науке звери, довольно крупных размеров, со странной непривычной внешностью, сплошь покрывали скалистые берега острова и во множестве плавали в полосе прибрежных вод. Они совершенно не боялись людей, позволяли им подходить почти вплотную и сами, движимые любопытством, не только подплывали к шлюпкам пришельцев, но и приходили к кострам попавших в беду мореплавателей. Это были каланы. Участник экспедиции ученый-натуралист Г. В. Стеллер подробно описал их, и, когда его труд в 1751 году вышел из печати, мир узнал о существовании новых полуводных млекопитающих, обладающих ценным мехом, живущих большими колониями на далеких островах Тихого океана.

Но в дальнейшем вопрос о приоритете открытия для науки этого зверя (для аборигенов-камчадалов его существование, конечно, за сотни лет до Стеллера не было тайной) вызвал некоторые разногласия.

Л. Берг в одном из примечаний в книге С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатской» высказал следующее мнение: «Принято думать, что морского бобра впервые описал Стеллер во время пребывания на Командорских островах… Однако у Крашенинникова, в его хранящейся в архиве Академии наук рукописи… на стр. 238–239 мы находим подробное описание самца и самки бобра. Животные были добыты на восточном берегу: самка — близ устья реки Островной, самец — близ устья реки Калактырки… и посланы в Большерецк 11 мая 1738 года».

Не знавший об этом факте Э. Сетон-Томпсон приводит другую версию. По его мнению, первым белым человеком, увидевшим и описавшим каланов, был не Г. В. Стеллер, а падре Тейреуол, который в 1737 году посетил остров Сед-рос в Новой Калифорнии и встретил там неизвестных науке зверей. Но случилось так, что, хотя Тейреуол опередил Стеллера на 4 года, печатная работа с сообщением об его открытии вышла в свет лишь через 6 лет после публикации Стеллера. Поэтому за последним в науке и утвердилась честь первооткрывателя калана.

Калан — один из самых необычных представителей семейства куньих, обладающий многими интереснейшими приспособлениями к жизни в водной среде.

Профессор И. И. Барабаш-Никифоров, который в 30-х годах провел несколько лет на Командорах и хорошо изучил каланов, так описывает их внешность:

«Они довольно неуклюжи на вид. Мешковатое, немногим более метра в длину тело их посажено на сравнительно короткие ноги, из которых передние несколько похожи на лапы собаки, в то время как задние веслообразно расширены и представляют настоящие ласты. На крупной голове — небольшие, чуть подслеповатые глаза. Жесткие белые усы топорщатся на верхней губе, а узкие ушные раковины почти полностью скрыты в густом мехе…»

Калана часто называют еще морской выдрой или (неправильно) морским бобром.

По словам Стеллера, «живой морской бобр — красивое, приятное животное, отличающееся веселым и забавным нравом, а в семейной жизни — это крайне ласковое и влюбчивое существо. Издали блестящий мех его не уступает самому лучшему бархату… Движения морского бобра необыкновенно изящны и быстры. Он прекрасно плавает и очень скоро бегает, трудно себе представить что-либо красивее этого как бы наряженного в шелк и блестящего черного животного в момент, когда оно бежит. Замечено также, что животное тем бодрее, хитрее и проворнее, чем красивее его мех. Совершенно седые звери, по всей вероятности, самые старые, отличаются необыкновенной хитростью, а потому поймать их невозможно…»

Объективности ради надо несколько поправить известного натуралиста. На суше калан все-таки довольно неуклюж, тихоходен, и большую скорость он развивает только на коротком расстоянии, будучи испуганным (чаще всего «под горку», с лежбища в сторону моря)…

Калан значительно крупнее всех остальных куньих. Длина его тела — 1,5 метра, хвоста — 30–35 сантиметров. Самцы весят до 40 килограммов, самки несколько легче — их вес не превышает 25 килограммов.

Окраска зверей темно-бурая или темно-рыжая, но встречаются особи, окрашенные почти в черный цвет.

Морские выдры обитают на узких, примыкающих к морю полосах берегов и прибрежных участках морей. Емкость угодий (то есть их способность вместить то или иное число зверей) зависит от количества камней-островков, находящихся в прибрежной части моря, площади водорослевых полей на морской поверхности, характера литорали и сублиторали, глубины моря.

В Советском Союзе каланы обитают на Командорских и Курильских островах и южной оконечности Камчатки, в США — на Алеутских островах, на юго-западном берегу Аляски и в некоторых пунктах западного побережья континента, вплоть до Калифорнии.

Питается калан преимущественно рыбой, морскими ежами, значительное место в рационе зверя занимают двустворчатые и головоногие моллюски и другие животные корма. Считали, что калан почти не ест растений, но это не совсем верно. Внутренности морских ежей, которых калан ежедневно поедает десятками килограммов, битком набиты кашицей из водорослей. Так калан попадает в число «растительноядных поневоле».

Гон проходит в конце весны и летом. Море служит каланам местом и для любовных игр, и для брачного ложа. Через 8–9 месяцев после спаривания появляется на свет один хорошо развитый детеныш; случаи рождения двоен очень редки, и почти невозможно увидеть самку морской выдры с разновозрастными детенышами. Роды чаще всего происходят на берегу, иногда — на воде. Сразу после рождения малыша самка уходит в море и вскармливает его в беспокойных прибрежных водах.

Суточный цикл калана определяется сезоном года и состоянием погоды. Летом большинство зверей проводит ночь на воде, в зарослях морской капусты — аларии, на берегу ночуют лишь одиночки. С наступлением дня они уходят из зарослей капусты на кормежку, которая длится с полного рассвета до полдня, а затем, после отдыха, — с 16 часов до вечера. С наступлением темноты звери вновь собираются на местах ночлега.

В другие сезоны морские выдры проводят ночь на небольших каменистых островках или на берегу. Сильный шторм заставляет зверей кормиться днем в укромных, но подчас малокормных участках моря.

Основные группировки взрослых и кошлаков (зверей в возрасте от 6 до 18 месяцев) держатся обычно близ островов или у далеко вдающихся в море мысов, где можно быстро укрыться от сильной непогоды. Суточный цикл самок с детенышами несколько иной, чем у самцов; самки более привязаны к кормным и хорошо защищенным от непогоды местам.

Каланы, не преследуемые человеком, перестают бояться и привыкают к нему. Содержащиеся в вольерах звери берут корм прямо из рук людей. При отлове каланов почти никогда не случается, чтобы зверь укусил человека. Создается впечатление: калан настолько доброжелателен, что, даже попав против своей воли в руки человека, он не допускает и «мысли» о чем-либо худом для него. В первые же часы неволи зверь принимает кусочки рыбы из рук, а опущенный палец деликатно, в своеобразном рукопожатии берет своей шершавой лапой-подушечкой.

Очень любопытна реакция зверей на музыку. В научно-популярном фильме «Каланы» очень ярко показаны «танцы» каланов. Изумительно точно следуя музыкальным ритмам, они в бешеном темпе крутились в воде, ныряли, делали различные резкие движения. Как только музыка утихала, звери успокаивались. Чрезвычайно интересна способность калана пользоваться орудиями при добывании пищи. По наблюдениям, проведенным в калифорнийском заповеднике Пойнт-Лобос, калан, доставший со дна раковину моллюска, ложится, как обычно, на спину, берет раковину в обе передние лапки и, чтобы открыть ее, стучит ею о камень, также находящийся на груди зверя. Часто один и тот же камень используется несколько раз, причем калан разбивает о него и раковины, и панцири крабов, и даже оболочку колючих морских ежей. Вес отдельных «орудий производства» достигает трех килограммов. Когда камень не нужен, зверь может положить его под мышку и плавать с ним некоторое время.

Иногда каланы применяют орудия производства, чтобы выбраться на свободу, сбить засовы в клетке или разрушить клетку. Такой особенностью, в частности, обладали каланы острова Амчитка, которых держал в неволе известный американский ученый Карл Кеньон. Некоторые каланы употребляют пучки морской капусты, чтобы вытирать свой мех.

Морские коты

Китов некоторые не сведущие в биологии люди относят к рыбам. С ластоногими такой путаницы произойти не может, даже неспециалист уверенно скажет, что эти морские животные — самые настоящие млекопитающие. У них есть четыре конечности, хотя и слаборазвитых, плохо приспособленных для передвижения по суше; более или менее выражена шея, развит волосяной покров; все эти внешние признаки не позволяют сомневаться в том, что мы имеем дело со зверями, утратившими свойственный для большинства млекопитающих сухопутный «облик» лишь вследствие приспособления к обитанию в водной среде. Внутренние особенности не только с полной очевидностью подтверждают это, но и указывают на близость ластоногих к отряду хищных.

К ластоногим относят три довольно резко дифференцированных семейства: настоящих тюленей, ушастых тюленей и моржей. Ушастые тюлени (морской котик, сивуч, морской лев) отличаются от обыкновенных (в числе прочих различий) наружными ушными раковинами и особой манерой передвижения по суше — они подворачивают под себя задние ласты.

Настоящие тюлени почти полностью утратили связь с сушей; они отдыхают и выводят детенышей на льдинах или ледяных полях. Так как мы рассказываем о земноводных млекопитающих, то мы не касаемся подробно в книге этого семейства, а пишем лишь о морже и двух представителях ушастых тюленей— котике и сивуче.

…Нескончаемы ноябрьские штормы в северной части Тихого океана и Беринговом море. Огромные валы ледяной воды рушатся на берега Командорских островов, пристывая к мрачным скалам причудливыми сосульками. Пустынны побережья. Давно умолкли птичьи базары, пронеслись на юг стаи уток и куликов. Только оставшиеся зимовать чайки печально кричат, пролетая над полоской прибоя. Непогода не стихает ни на день: то косые дожди, мчащиеся почти параллельно земле, иссекают последние былинки некогда пышных приморских лугов, то липкий снег на краткое время покрывает берега и теряющиеся в тумане сопки.

В такую пору отплывают на юг от родных берегов последние котики, которых русские промышленники XVIII–XIX веков называли морскими котами. Постепенно пустеют шумные лежбища этих зверей, и, наконец, в конце ноября спускается на воду и, оглянувшись назад и проревев прощальный клич, уходит в море старый котик — секач. Теперь до весны эти животные не увидят родных лежбищ, и все их существование будет ограничено необозримыми пространствами более теплых и богатых в зимнее время пищей вод Тихого океана вблизи Японских островов. Пути миграций наших морских котиков проходят мимо южной части Камчатки, Курильских островов и острова Сахалин. Еще неведомы механизмы, помогающие котикам находить правильное направление, но в осеннем и весеннем передвижениях этих животных много общего с перелетами птиц.

Морские котики сравнительно крупные звери. Взрослые самцы-секачи достигают в длину двух метров и веса 150–190 и даже (очень редко) 300 килограммов. Зато самки значительно мельче — всего 30–50 (максимум 60) килограммов. Обтекаемое тело зверей покрыто мягкой, нежной подпушью светло-коричневого цвета и темной или серой грубой остью. Острая морда котиков украшена светлыми усами. Очень характерны огромные, но не очень зоркие на воздухе глаза. От холодных вод бореальных морей эти тюлени защищены не только мехом, но и толстым слоем подкожного сала.

Морские котики — прекрасные пловцы. Они легко преодолевают самые мощные накаты, а когда надо быстро уйти от опасности, стремительно мчатся, то и дело выпрыгивая из воды. Эта способность помогает им в тысячекилометровых странствиях.

В нашей стране сейчас три отдельных стада — Командорское, Сахалинское и Курильское. В США, на островах Прибылова, имеется самое крупное из котиковых стад. В южном полушарии обитает другой вид — южный морской котик, мех которого значительно хуже, чем у его северного собрата.

В различные сезоны года морские котики то собираются огромными скоплениями на берегу, то распыляются по необозримым просторам океана. Интересен и состав котикового стада. Котики-самцы становятся производителями на седьмом, а самки на пятом году. Не достигшие половой зрелости животные выполняют функцию разведчиков новых лежбищ и их основателей. Неполовозрелых самцов в возрасте от 2 до 4 лет называют холостяками, и многим из них уготовлена печальная участь — пасть жертвой человека во время промысла. Поистине неблагодарна и опасна участь холостяка!

Детеныши котика за время пребывания на берегу впервые 4–5 месяцев проходят две стадии. Сначала по выходе на свет (весят они всего 4,5–5 килограммов) облечены в черную младенческую шерстку, не имеющую никакой ценности (отсюда их ласкательное прозвище «черненькие»). Потом они линяют и приобретают красивый серебристо-серый наряд, в котором и отправляются на зимовку.

Очень образные характеристики морских котиков содержатся в трудах С. П. Крашенинникова:

«Котики морские величиною в половину сивуча, окладом тюленю подобны, токмо грудастее и к хвосту тоне. Рыло у них доле сивучье. Зубы большие; глаза выпуклистые, почти с коровьи; уши короткие; ласты голые, черные. Шерсть с сединой, короткая и ломкая, у щенков ссиза черная…»

И далее:

«Сей зверь за лютейшего почитается: ибо на промышленников мечется с великой наглостью, хватаясь за байдару зубами или край вон выкусывает, или и судно верх дном опрокидывает. Не проходит ни одного почти лета, чтоб промышленникам не учинилось гибели: чего ради бьют их с крайней осторожностью, и напускают токмо на спящих, а подгребают всегда с правой стороны, для того, чтобы, по мнению тамошних народов, коты и сонные левым глазом видят, а спят они по их же объявлению камчадалов и кури-лов на спине, подняв ласты вверх, а голову изогнув в правую сторону».

Многое здесь преувеличено (недаром последний абзац есть только в черновике С. П. Крашенинникова), но свидетельства одного из «первооткрывателей» котиков представляют для нас несомненный интерес.

О котиках можно рассказывать без конца — так интересны эти звери.

Основу питания котиков составляют различные рыбы и головоногие моллюски, причем состав кормов у различных стад этих зверей неодинаков. У берегов Камчатки они поедают много песчанки, у Командор в их рационе преобладают бычки, треска, терпуговые, в Японском море — минтай.

У котика, как и у многих других морских млекопитающих, есть страшный враг — косатка, нападающая на них во время дальних миграций через морские просторы. Интересно, что за последние 10 лет не было замечено ни одного нападения косаток на морских котиков вблизи их лежбищ, хотя раньше о таких случаях неоднократно сообщалось в литературе. Не исключено, что косатки в связи с развитием китобойного промысла стали довольствоваться его отходами, подобно тому как это замечено в последнее время в Антарктике. По крайней мере в бухте Корабельной на острове Медном, куда до последних лет заходила китобойная база «Алеут» и где проводилась разделка китов, косатки держались большими стаями почти все лето. В то же время в 15 километрах от бухты Корабельной, возле Юго-Восточного лежбища котиков, несмотря на регулярные наблюдения, они не отмечались вовсе.

Морской лев

Сивуч, или морской лев, самый крупный представитель семейства ушастых тюленей — вес больших «матерых» самцов превышает иногда одну тонну (в среднем самцы весят 7–8 центнеров). Самки значительно меньше самцов — они весят не более 320 килограммов. Сивучи очень грузны, но все-таки несколько «изящнее» моржей. Мощная голова, огромная пасть, удлиненные волосы на загривке у самцов-секачей вполне оправдывают второе название сивуча («Сивучи называются от некоторых и морскими коньми для того, что имеют гриву», — писал С. П. Крашенинников).

Самки окрашены более однотонно и несколько темнее самцов. Темных сивучей — меланистов нам встречать не довелось, зато светлых, почти белых, можно было видеть очень часто. Интересно, что по телу зверей разбросаны отдельные темные пятна округлой формы — следствие болезни, грибовидного поражения волоса и кожи. По таким меткам, если их внимательно изучать и припоминать, можно издали различать многих животных.

Волосяной покров детенышей имеет темно-бурый цвет; после первой линьки они становятся светло-коричневыми.

Сивучи обитают в северной части Тихого океана, Беринговом, Охотском и Японском морях. На север они доходят до 66-го градуса, на юг спускаются до 34-го градуса северной широты. Почти все острова, а также часть побережий материков, расположенных в этом районе, в той или иной степени ими используются.

Лето сивучи проводят стадами на постоянных лежбищах. Лежбища, которые находятся в районах с незамерзающими водами, используются круглогодично, а с остальных сивучи с наступлением зимы мигрируют в неизвестном направлении.

Питаются сивучи рыбой и головоногими моллюсками. Ассортимент рыбных кормов весьма разнообразен. Вот короткий их перечень: акула, палтус, лосось, сельдь, треска, минтай, мойва, корюшка, камбала, терпуг. Из головоногих потребляют осьминогов, кальмаров и даже каракатиц. В желудках сивучей почти всегда встречаются камни весом до 10 килограммов. Попадают они туда необычным способом. Осьминоги во время нападения на них сивучей цепко охватывают щупальцами камни, и сивучу волей-неволей приходится глотать желанную добычу вместе с добавкой…

Половая зрелость у самцов наступает на пятом году жизни, у самок — на третьем-четвертом. Детеныши весом 14–15 килограммов родятся в мае — июне; самка кормит их молоком больше года.

С. П. Крашенинников считал, что родительские инстинкты у сивучей развиты слабо. «Самцы и самки о детях своих не много пекутся, — писал он, — ибо и сонные часто давят щенков при титьках, что неоднократно примечено, и нимало не смущаются, когда щенята при глазах их бывают закалаемы…»

Однако, по нашим наблюдениям, сивучихи более заботливы, чем самки котика. Они не только защищают детеныша от нападения, но и в случае надобности вытаскивают щенка из воды, если его смоет прибоем. И наоборот, когда на лежбище появляется враг — человек или медведь, хватают свое чадо за шиворот, спускаются на воду и отплывают с ним на сотню-другую метров от берега.

Большое впечатление производит на человека первое посещение лежбища сивучей. Лежащие вповалку звери издали похожи на огромные, обтесанные морем бревна — «выкидняки», как их называют на Командорах. Если вы подойдете ближе к ним и до зверей донесется подозритель-голову то вправо, то влево, заглатывает мякоть, освобожденную от известковых панцирей».

Весной и летом моржи располагаются на плавучих льдах. По свидетельству первых промышленников, наблюдавших моржей до начала их массового истребления, тяжесть многочисленных стад этих животных заставляла опускаться большие, высоко выступающие льдины до уровня воды. Осенью стада еще больше укрупняются и звери располагаются на береговых лежбищах, причем самцы-производители ложатся отдельно.

Спаривание происходит весной. Между самцами-соперниками происходят жестокие драки. Беременность длится около года. Мнения о периодичности размножения расходятся. Одни ученые считают, что самки приносят приплод раз в два года, по мнению других, они родят всего раз в 3–4 года. Учитывая, что половой зрелости моржи достигают на пятом году жизни и что у самки бывает один детеныш, темпы размножения этих ластоногих нельзя признать высокими. Правда, это обстоятельство в естественных условиях компенсируется значительной продолжительностью жизни зверей: они достигают весьма почтенного возраста. Вернее же будет сказать, что темпы размножения моржей находятся в обратной связи с продолжительностью их жизни и уровнем смертности; это правило имеет общий характер для всех животных.

С моржом связано много легенд, и это не удивительно, принимая во внимание необычный облик, большие размеры и некоторые черты характера этого зверя.

Морж довольно мирный зверь, но, когда ему что-нибудь угрожает, он становится опасным. Не раз оказывались в критическом положении охотники на моржей, ранившие животных и очутившиеся на близком расстоянии от них. Рассвирепевшие звери в щепы разбивали лодки, и люди попадали в ледяную воду, оказываясь лицом к лицу с разъяренными зверями.

Единственный «надежный» (битвы происходят обычно на льдинах) враг моржа — белый медведь, хотя победа над крупным моржом последнему дается нелегко. Плавающих зверей подстерегают косатки. По сравнению с этим страшным «тигром морей» даже морж выглядит маленьким и беззащитным.