Камень 1993. Книга 2

Глава 11

Общежитие хладокомбината, накануне вечером

— Мы зайдем? — вежливо, но требовательно попросила Маша, и Лилия, быстро-быстро закивав, сделала шаг в сторону, пропуская их с Роговым внутрь.

— А… что случилось?

Общага, как выяснилось, была квартирного типа — даже с крошечной кухонькой, на которой с трудом можно было развернуться максимум вдвоем. Маша привычно бросила короткий оценивающий взгляд: летние босоножки и строгие туфли «на выход», одинокий бежевый плащ на старой вешалке с тремя крючками. Стенной шкаф, оклеенный обоями, узкая кровать, столик и тумбочка с крохотным телевизором.

— Мы хотим поговорить с вами о Владимире Увальцеве, — помощница следователя посмотрела на Лилию, та моментально поменялась в лице. — Вы только, пожалуйста, не волнуйтесь.

Хозяйка комнаты закрылась ладонями, всхлипнула и села на застеленную кровать. Та скрипнула. Рогов деликатно кашлянул, и Маша согласно кивнула, когда коллега указал на дверь.

— Пойду у парней узнаю, как дела, — сказал он. — Один там этот нарик был или, может, целый притон накрыли.

Опер быстро вышел, и Маша аккуратно присела рядом с Лилией. По-женски она даже понимала несчастную девушку. Из-за странного и весьма настойчивого ухажера уехать на другой конец города, считай, в недавнюю деревню, еще и в загаженную общагу — нет, такое не проходит бесследно.

— Он задержан, — Маша сразу перешла к делу, тем более что такая новость наверняка должна была приободрить Лилию. — Его подозревают в убийстве, как минимум в одном, а то и в серии…

— О боже! — девушка даже подскочила и зарыдала еще сильнее.

Пришлось сбегать в общий санузел за водой, схватив со столика скромную чашку с отбитым краем. За дверями соседних комнат притаились жильцы, Маша это и чувствовала, и знала. Естественно, соседи слышали, что к Лильке пришла милиция. И теперь всеми клетками своих любопытных тел пытались подслушать и подсмотреть хоть что-нибудь.

— Выпейте, — вернувшись, Маша протянула девушке чашку, та схватила ее обеими руками, словно ребенок, и шумными глотками опустошила ее.

— Спасибо, — лицо Лилии порозовело. — Значит, Володя убил кого-то…

— Пока он только подозреваемый, — подчеркнула Маша, присаживаясь на колченогий стул рядом с крохотным столиком. — И от вас, в том числе, будут зависеть наши дальнейшие шаги. Расскажите, какие у вас были отношения. Почему вы в итоге съехали. В общем, все, что может помочь следствию.

— Он говорил, что любит… — Лилия была похожа на привидение, губы растрескались.

Наркотики? Маша пригляделась к рисунку и глубине ран — никакого изменения цвета, значит, все проще. Бабушка-врач рассказывала, как к ней приходили с подобными трещинами на приемы, а причина проста — плохое питание. А Лилия тем временем продолжала свою исповедь.

— Но он не понимал, что это вовсе не обязательно должно быть взаимно, понимаете?

— Понимаю, — кивнула Маша. — Вы замечали в нем тягу к насилию? Он бил вас?

— Нет.

Слишком короткий ответ и, пожалуй, слишком уверенный, подумала Маша. Часто люди не могут признаться, что им причинили боль, особенно женщины. Боятся, что их самих осудят, перевернут все с ног на голову, сделают виноватыми. Или выставят на посмешище. Вот только тело не молчит, оно словно кричит о пережитом ужасе.

— Пытался удерживать?

— Нет.

— Может быть, угрожал?

— Нет!

Снова нет. И все же что-то мелькнуло в глазах Лилии, в ее подрагивающих руках, нервном ерзании. Что ж, есть и другой вариант.

— Угрожал, но не вам, а себе, — вдруг осенило Машу, и она угадала.

— Он угрожал мне, что повесится или из окна выбросится, — губы Лилии задрожали, ее прорвало. — Говорил, что жить без меня не может… Пытался остановить, если я уходила, и тогда я кричала, он тут же отскакивал. Мне подруга потом посоветовала сходить с ним куда-нибудь, просто поговорить. Ну, мы в кино с ним были, я пыталась объяснить, он ни в какую. Как будто не слышал. Или не хотел слышать, гнал от себя эту мысль. В итоге я только хуже сделала, он почему-то решил, что мы стали встречаться…

— А у вас есть молодой человек? Или тогда был?

— А, вы о Лёне, наверное, — закивала девушка. — Он за мной ухаживал, но потом мы расстались. Впрочем, неважно… Вова увидел нас вместе, набросился, меня помоями поливал, называл проституткой, изменницей… Ударил даже, пощечину залепил. Ну, Лёня ему наподдал, я еле остановила, чтобы его не покалечил.

— В квартиру он вас не пытался затащить? — Маша вспомнила слова одной из соседок.

— К счастью, нет, — Лилия грустно усмехнулась. — Хотя, может, было бы лучше, если бы попытался. Можно было бы в милицию заявление подать.

— Но вы не стали этого делать, даже когда он ударил вас, — заметила Маша. — А еще… когда он украл одежду.

Ерунда полная с точки зрения права, подумала помощница следователя. Плащ и старые босоножки, видимо, те же самые — не повод открывать уголовное дело. Но напугать Увальцева можно было, это точно. Хотя бы пригласить участкового, чтобы тот провел разговор, приструнил странного жильца. Впрочем, сейчас Маша просто хотела вывести Лилию на нужный разговор.

— Вам Рэлька рассказала? — покачала головой Лилия.

— Это которая Раиля? — Маша дождалась подтверждающего кивка. — Да, значит, она.

— Я даже не знаю, как это можно описать… — девушка снова вздрогнула. — Он… Вообще, странный какой-то. Я поначалу его и жалела, понимала, что что-то не так. Просто чудной парень, но безобидный. Пока он, конечно, не стал угрожать самоубийством. Потом… Вот! Вспомнила!

Лилия заерзала на кровати, словно ей пришло в голову что-то по-настоящему важное, что-то такое, от чего зависело ее спокойствие. Или то, что могло помочь засадить Увальцева, отомстить ему за тревоги и вынужденный переезд.

— Он, мне кажется, не только у меня обувь украл, — девушка даже выпрямилась и порозовела, куда-то ушла болезненная бледность. — Мы как-то с Рэлькой видели его с утра, он же дворником работает, ходит рано. Так вот, он откуда-то шел и прижимал к груди женские туфли. Я еще подумала сначала, что сестре, может, Лильке купил в подарок. Потом смотрю, а они грязные все, вытертые. Как будто на помойке нашел.

«Или снял с кого-то», — вдруг подумала Маша, но вслух этого не сказала, чтобы не сбивать Лилию.

— В общем, с того момента он меня не то, чтобы пугать начал, — тем временем та продолжала, уже успокоившись и приняв даже какую-то боевитость. — Нет, брезгливость у меня появилась к нему. А меня он как обокрал… Я просто прихожую мыла, вещи в коридор выставила. Босоножки на коврик поставила, а плащ на крючок, знаете, маленький такой, родители в свое время зачем-то повесили у входа. Потом слышу, кто-то шуршит — думаю, неужели вот так сразу кто-то украсть решил? Дверь испугалась открывать, но в глазок посмотрела.

— А там?..

— А там Вова, — кивнула Лилия. — Взял мои вещи и уйти уже захотел, а меня вдруг злость такая взяла, я дверь открываю и на него всех собак!.. Даже стыдно потом немного стало. Он извинялся, говорил, что почистить хотел. А потом…

Лицо девушки опять побледнело и вытянулось.

— Потом он вдруг разозлился, бросил мне все это под ноги и сказал, что другую найдет. Я только обрадовалась, а он уже на следующий день опять у меня прощения просил и… замуж звал. Я и съехала оттуда. Квартиру сдуру продала, а тут инфляция такая бешеная… Сколько выручила, столько и хватило потом на эту вот комнату, — она обвела рукой крохотное помещение, — ну и на жизнь оставила, конечно.

— А родители у вас где? — уточнила Маша.

— Папа пропал без вести, — пожала плечами Лилия и тяжело вздохнула. — Уехал в Москву на заработки и пропал. А мама не выдержала и умерла через полгода. Так что никого у меня не осталось, некому было защитить. В итоге я здесь. В заднице и с вымотанными нервами. Хорошо еще, что работа на комбинате пока есть. Деньги бы только еще платили вовремя, и даже жить как-то можно…

— А теперь, Лилия, — мягко прервала ее Маша, — я попрошу вас подробно все изложить в письменном виде. С максимумом деталей. И не забудьте, пожалуйста, про те туфли еще написать, с которыми Увальцев вам утром попался.

— Хорошо, — девушка заметно удивилась, но не стала спорить.

А Маша решила потратить субботу и, может быть, даже воскресенье на работу в архиве. С предыдущих жертв маньяк обувь не снимал, но есть ведь и другие убийства, не объединенные в эту же серию. Старые «висяки», просто текущие дела, в которых могли фигурировать сходные обстоятельства.

В общем, подумать теперь точно есть над чем. И Увальцев, если убийца действительно он, поплатится за каждую свою жертву. Уж Маша постарается, чтобы так получилось!

Суббота, видеосалон на набережной

— И что здесь происходит? — на ходу спросил я, услышав, как одновременно со мной ту же фразу произнес Жогин.

— Лежать, мля! — Саня приложил одного из парней, попытавшегося было дернуться, и тот покорно замер.

— О, братан! — обрадованно воскликнул Валерка. — А мы тут приехали с теликами, выходим такие… И эти на нас, представляешь, как налетят! Орут, спрашивают, мол, кто такие!..

— Да ты знаешь, колхозник, на кого грабли свои поднял? — угрожающе проговорил тот, кого удерживал мой кузен. Краснорожий с исцарапанной шрамами бритой башкой. — Да я!..

— Клюв от воробья! — усмехнулся Валерка, и Озик, не выдержав, прыснул от смеха, заглушая отборный мат поверженных охранников.

— Вадим, убери своих, — Сергей Жогин не сдвинулся с места, говорил вежливо, но спорить с ним не хотелось. — Пусть отпустят парней.

— Камень, они нас от**дить хотели! — возмущенно проговорил Саня.

— Камень? — презрительно проговорил самый борзый, которого держал Валерка. — Всякое лошье погоняла себе напридумывают, и уже типа авторитеты!..

— А ты бы помалкивал лучше, — спокойно ответил я. — Пацаны, отпустите их. Порешаем.

— Только попробуй рыпнуться, — прорычал Саня, и я, посмотрев на медленно поднимающегося парня, узнал того, кто в прошлый раз угрожал пистолетом. Похоже, мой друг отыгрался.

— Ствол отдай, — мрачно, но не агрессивно потребовал тот.

Я усмехнулся. Похоже, Саня в своей армейке не только табуреткой по голове получал, но и все же чему-то научился. Второй гопник из «Пассата» матерился и в то же время благоразумно не делал попыток врезать Валерке. Прохожие поглядывали на происходящее, но торопились прочь, стараясь как можно быстрее скрыться за углом ближайшего дома.

— Ты посмотри, какие суки! — дядя Гоша, про которого несправедливо забыли, выпрямился и, придерживая у носа платок, подошел ко мне. — Вадик, это так нельзя оставлять! Если бы не твой брат с Саньком…

— Разберемся, — прервал его Жогин. — Примите мои извинения за действия охраны. Недавно была перестрелка, слышали наверняка. Вот они и… перебдели. Нервничают.

— А я-то при чем? — таксист искренне возмутился. — Машину еще мне помяли…

— Вот, возьмите, — Жогин без предисловий достал из кармана бумажник, отсчитал несколько купюр и протянул дяде Гоше. — Столько на жестянщика хватит?

— Вполне! — довольно сбавил обороты мой пострадавший сосед. — Мне бы вот только умыться еще…

— Даня, отведи товарища в туалет, покажи, где что, — распорядился Жогин, а я тем временем подошел к «Волжанке», заметив испуганно таращившего глаза Илюху.

Саня разрядил пистолет, отдал мрачному гопнику отдельно сам ствол, отдельно обойму, тот молча забрал свое, демонстративно вернул обойму и убрал оружие в карман.

— Яйца себе так отстрелишь, — услышал я уже за спиной голос Сани, пока стучал в стекло нашему компьютерному гению, который заперся изнутри. Кто-то хохотнул, вроде бы Озик, двое же из «Пассата», шипя, выматерились.

— Илюх, выходи давай.

Толстяк, увидев меня, пришел в себя, открыл дверь и выбрался на улицу. Он был бледен, трясся и, видимо, решив сразу же реабилитироваться, доложился:

— Вадим, первая партия телевизоров приобретена, — как-то он даже переборщил, словно солдат на плацу перед командиром. — Нашли подешевле, потому что старенькие и царапанные… Один даже немного перегорел, зато кинескоп целый, остальное можно починить, мне его почти даром отдали. Итого в первой партии: один Funai, это который сгоревший, второй и третий — Aiwa. Недорогие и надежные, даже если бэ-у. Остальное пока не взяли, заранее рассчитали, что за один раз не увезти…

— А провода купил?

— Да, все ровно так, как мы обсуждали…

— Ладно, молодец, Илюха, — я ободряюще хлопнул его по плечу. — Спасибо. И не бзди.

Последнее я добавил уже шепотом, чтобы услышал только он. А потом повернулся к остальным — о, компания разрослась, Слюсаревы тоже спустились. И еще тот самый патлатый Курт, сменщик Озика.

— Я Северу расскажу, вас обоих раскатают, — борзый продолжал угрожать, и я поспешил остудить пыл Валерки с Саней, которые было снова рванули в бой.

— Так, а теперь давайте по делу, — я подошел ближе и встал рядом с Жогиным, показывая, что тоже являюсь тем, кто решает, и одновременно рядом со своими. Это уже для солидарности. — Почему напали на моих людей?

— С Севером базарить будешь… — сплюнул борзый.

Выглядел он дерзко, причем я еще помню, что он кикбоксер — отдельный респект Валерке, что сумел его заломать. С ним, пожалуй, будет посложнее, если конфликт продолжится. А вот второй, хоть и достает ствол при малейшей возможности, более трусливый. Наверное, поэтому-то и с огнестрелом ходит.

— Север на такую мелочь не разменивается, — вместо меня ответил Жогин. — Тем более что он лично вам приказал этих парней не трогать. А вот с бригадиром твоим, Башка, надо бы пообщаться.

Башка, ну надо же!.. Вот я и узнал его кличку — кажется, в прошлой жизни я ее не раз слышал, когда начались процессы над участниками ОПГ девяностых. Он вроде бы сам потом дослужится до бригадира, станет не последним человеком в банде Севера, но пока он просто рядовой пехотинец, «торпеда» или «бык». Тут я уже не особо разбирался.

— Так я этого не сразу узнал, — Башка ткнул в Саню, все-таки заметно сбавив обороты. — Приехали на «барже», вышли все разом с какими-то коробками, багажник начали открывать… Ну, я и подумал, что сейчас опять шмалять начнут, как недавно было. Про тех-то ты нам сказал, Серый, — тут он кивнул на старавшихся не отсвечивать Слюсаревых. — А насчет этих разговора не было.

Он вызывающе посмотрел на меня. В какой-то степени этот Башка был прав — в его картине мира все могло закончиться так, что мои парни вытащат из багажника «Волги» стволы или даже вообще гранатометы, а может, коктейли Молотова. Подобное в девяностых творилось сплошь и рядом. Я слышал, какие-то бандосы даже хотели пассажирский самолет из ПЗРК сбить. Там вроде бы их конкурент был. Вот только в нашем случае спускать такое нельзя. Приедет их бригадир — поговорим, порешаем.

— Порешаем, — повторил я уже вслух.

— Заодно обсудить нужно с вашим начальством, что охрану менять пора. Если мы вас уложили, то что будет, когда кто-то серьезный завалится? — сказал Валерка. Все та же сама простота!

И без того краснорожий Башка стал вовсе малиновым, но смолчал. Соображает, далеко не дурак. Хреново только, что явно затаил на нас злобу. Это нужно держать в уме.

— Ладно, разошлись, — Жогин закруглил инцидент. — «Волгу» и тот фургон пропускайте. Люди работают, салон обновляют.

— Да без базара, — примирительно сказал трусливый любитель размахивать пистолетом.

— А вы предупреждайте на будущее, — стальным голосом добавил Башка.

— Справедливо, — кивнул Жогин. — Но это мы еще с Кабаном обсудим. Я сам ему позвоню.

Он развернулся и пошел в здание, Слюсаревы посторонились, пропуская его. Двое из «Пассата», позыркивая в нашу сторону, удалились в сторону своей машины. Ну, а нам теперь снова можно спокойно продолжить дело.

— Ваня, Виталий Егорыч, давайте следующий заносите, — попросил я, потом повернулся к парням. — Так, а мы с вами давайте с теликами разберемся.

Зомбоящиков было пока только три, еще парочку должны были подвезти вторым заходом, но и то я удивился, как они уместились в салон и багажник упакованными в коробки. Еще ведь и громоздкая туристическая сумка с приставками! Однако и у «Волги» не просто так было прозвище «баржа» — груз можно было и на руках держать, места хватало. Жаль только, что их в итоге так мало — меньше даже, чем я рассчитывал, причем с учетом состояния б/у. Вот только еще не вечер, а точнее не завтра, и к понедельнику у нас должен быть весь комплект телевизоров. Десять штук и ни на один меньше.

В итоге мы разобрали всю скромную партию, даже Илюха, силясь доказать, что от него польза не только в технике, пыхтел паровозом и тоже тащил коробку. И все же его испуганное отсиживание в машине не прошло незамеченным.

— Илюха, вот что ты за ссаный пес? — сетовал Валерка. — Дернулся, как только этих увидел, они и решили, что мы бандиты какие-нибудь. Хорошо еще, что телики успели обратно покидать…

— Да ладно тебе, — пробурчал Саня. — Илюха не боец, так зачем подставляться? И сам получил бы, и нам бы только мешал.

— Это верно, — заметил я. — Если бы он тоже на них полез, то было бы как санинструктор на танк с аптечкой…

Все посмеялись, даже сам Илюха, и обстановка как-то сама собой разрядилась.

Мы сгрузили коробки в игровой зал, как раз туда подошли Озик с дядей Гошей, который после инцидента с парнями из «Пассата» ощутил с нами небывалое единение. Болтал без умолку, костерил гопников и заодно, конечно, правительство, что допустило такой бардак.

— Нет, ну это никуда не годится! — кипятился таксист, помогая нам распаковывать телики, двигать столы и стулья. — И выйти не успел, а на тебя уже — херак! — и с кулаками. Ни тебе спросить, ни объяснить. Вот черти морские, в Союзе бы такие очередной Беломорканал рыли! Вадим, а ты их не знал, что ли? Я думал, раз ты у Жогина трудишься, с ними корефаниться должен. А вообще, смотрю, молодцы вы, парни. Всех своих подтягиваете, вон Слюсаревых даже. Виталик-Педалик, конечно, та еще заноза в жопе, но сын у него правильный растет, вы уж его не кидайте. А ты, Вадим, и родственника тоже к делу пристроил…

— Не, дядь Гош, я просто помогаю, — замотал головой Валерка. — Так-то я в милицию приехал устраиваться, в понедельник в роту нужно явиться. Ну и братухе помочь, ха-ха, при погонах-то проще будет. Тех же чертей, как вы говорите, морских гонять!

— Вот это дело, — одобрительно заулыбался сосед. — Правильный ты пацан, Валерка, так держать. Ну и брату помогать — это по-мужски. Ты где служил, кстати? Не на флоте?

— Мотострелки мы. Сухопутные крысы!

— Ха-ха! Молодца, парень! Саня, ты ведь у нас тоже мотострелок?

— Да-да…

А ведь Саня заметно поморщился. Все же какая разница у них с Валеркой — кузена, видать, миновала дедовщина или же прошла легче. Да и сам он армию с теплотой, что ли, вспоминает.

— Ого! — в комнату вбежал Серега в сопровождении Озика, на ходу жуя какой-то бутер. — Вы уже распаковываете? Уже можно играть?

— Да не торопись ты, — засмеялся я, ловя брата и поднимая его в воздух, и тот завизжал. — Еще подключить все надо, проводку поменять…

Блин, вот сказал это и опять вспомнил Дюса. Он бы сто процентов все сделал быстро и качественно. А вот Илюха у нас больше теоретик… Есть, конечно, надежда на эту его Юльку, и все же не стоит ориентироваться на нее, как на последний шанс.

— Парни, помочь надо? — Озик довольно потер ладонями, потом перешел на заговорщицкий шепот. — Если что, говорите Курту, что я п***ец как занят, пусть поработает.

Он захихикал, а я махнул рукой в его сторону, отпустив Серегу.

— А ты и вправду занят, — улыбнулся я. — Мужики на «Нюше» вторым заходом поехали, еще два стола привезут. А дело, между тем, к обеду идет. Дядь Гош, с вас еще один рейс, парни не все привезли.

— Точно, пацаны! — мгновенно отозвался таксист. — Нехрен жопы отсиживать, поехали за телевизорами! Илюха, Валерка, Санек!

— Блин, вот когда еще Серый кафешку откроет, — почесал голову Озик. — Но так, вообще, я бутеров могу настрогать. У нас тут, хе-хе, свои стратегические запасы. Ну, для Серого самого, для нас с Куртом и других сотрудников. Башку с Еремой тоже, блин, подкармливать приходится.

— Ерема? — вскинулся Саня. — Это который ствол в штанах таскает?

— Ну да, — пожал плечами Озик. — Еремин его фамилия вроде, вот и Ерема поэтому.

— Понятно, — кивнул я, проводив взглядом парней с дядей Гошей. — Надо тогда сообразить на всех… Может, в чебуречной закупимся? Тут вроде бы недалеко есть.

— Тогда денег накинь, Дио, — моментально сориентировался Озик. — На нас-то с Куртом и охранниками Серый дает, а вы, вроде как, на самообеспечении.

— Легко, — сказал я. — Давай тогда еще купи газировки, что ли, и пару батонов с тушенкой. Сделаем походные бутеры.

Не самый бюджетный выбор, конечно, вот только даже самая дорогая тушенка стоит сейчас раз в десять дешевле плохонькой колбасы. Я еще помню по прошлой жизни, что к зиме девяносто третьего палка полукопченой по стоимости доходила до четверти средней зарплаты. Поэтому у нас дома ее не было, наверное, до девяносто пятого. И то не уверен. Ливерная зато вместо нее иногда была. А в основном, конечно, посылки от родственников — низкий поклон им, понимаю только сейчас.

— А мы с тобой, Серега, займемся распаковкой…

— Ура!

— … и сортировкой. Только будь аккуратен, пожалуйста.

— Конечно, Вадик, конечно! — брат чуть ли не до потолка подпрыгивал.

Мы остались с Серегой вдвоем, я ему рассказывал, как будет строиться наш бизнес, как нужно правильно зарабатывать, не распыляться на всех и на все подряд… Он слушал и — действительно, как обещал — максимально аккуратно распаковывал и расставлял приставки, как будто это были живые существа, трогательные и беззащитные.

— Ого, тут даже пистолеты есть! — от восторга братишка чуть было не подавился. — Охренеть!

— Сергей, — строго одернул я. — Не выражайся, ты не в порту!

— А дядя Гоша постоянно выражается, потому что моряк? — мгновенно сориентировался Серега.

— Наверное, — я улыбнулся, пожав плечами. — У них это вроде бы называется малый боцманский загиб…

Вернулся из магазина Озик, припер два пакета с тушенкой, хлебом, напитками и чебуреками — сразу видно, что в зажиточной семье живет, и все равно изображения полуголых девиц на полиэтилене уже заметно потертые, местами даже до дыр.

Затем практически одновременно прибыли Слюсаревы с еще двумя столами и экипаж «Волжанки» с последними двумя теликами. Мало, но завтра скачки, и деньги на все остальное как раз появятся после выигрыша. Дело верное, здесь я был спокоен. А парням, чтобы тоже не волновались, сказал, что оставшееся скоро докупим. Попросил довериться, намекнув на пару вариантов, а то Илюха уже предложил свой телик из дома привезти, да и Озик грозился попросить дядю на время выделить видеодвойку. Но я отказался, твердо заверив, что все продумано. Про скачки и особняк с кладом я парням потом расскажу, не хотелось при Озике… Не так хорошо я его знаю, а со стороны мои способы обогащения выглядят сомнительно. Фантастикой в лучшем случае.

— Некогда нам, — схватив два любезно предложенных Озиком бутера, Виталий Егорович кивнул сыну, и оба заторопились к выходу. — Лукьяныч сказал, что через два часа только пятый комплект будет готов. Так что мы пока с Ванькой еще по одному заказу сгоняем, новым соседям с переездом поможем.

Кто там тогда въехал к нам в дом, я уже давно позабыл, да и неважно. А вот то, что у нас из-за отсутствия Дюса некоторые пертурбации — вот это первостепенно. Сейчас поедим и приступим: Илюха на месте, инструменты в наличии, так как у Жогина время от времени тоже электронику чинить приходится. Ну, а тянуть провода и подай-принеси каждый из нас может, справимся. Еще и Озик, между прочим, в проводах и схемах прошаренным оказался, как и его дружок Курт. За что респект Жогину — что племянник, что другие сотрудники хлеб свой не просто так ели. Живем!

— Вы, кстати, слышали? — я решил ненадолго переключить собственное внимание, тем более что и Юлька пока что не подошла, есть время. — Я сегодня виделся со своей девушкой, у нее сестра в прокуратуре служит. Говорят, маньяка вчера задержали.

— Да ладно⁈ — воскликнул Озик, даже очки свои круглые снял. — Гонишь?

— Ни капли, — я покачал головой. — Вроде как доказательства еще собирают, но Ника говорила, что он. Остались формальности.

— Наконец-то, — смущенно проговорил Илюха. — Столько девчонок убил, да еще так жестоко…

Я моментально шикнул, выразительно посмотрев на Серегу, который слушал этот разговор с расширившимися от ужаса глазами, толстяк тут же осекся и замолчал. Вовремя я!

— Ладно, кто как, а я предлагаю не тянуть и пожрать, — Саня, недолго думая, схватил тоненький чебурек, который даже просвечивался. — Ум-м, вкуснятина! Давно ничего такого не ел!

— А я, пожалуй, поехал, — засобирался дядя Гоша, отказавшись от угощения. — Надо бы еще побомбить перед завтрашними скачками, денег побольше заработать. Пока, пацаны! Зовите, если что! Старый морской волк еще в фарватере!

И в этот момент ввалился уставший Дюс.