Камень нерушимый

ПРОЩАЙ, АЛМАЗНЫЙ!

Трудно было начинать учиться в этом году, ох, как трудно! Поселок Алмазный рушился на глазах. Дом за домом разбирали и увозили к озеру. Туда же везли со станции какие-то огромные черпаки, металлические фермы, длиннющие толстые валы, электромоторы, стальные понтоны, похожие на откормленных боровов. Все школьники знали, что это части плавучей фабрики — драги.

После уроков мальчики бежали туда, где грузили на машины очередной разобранный дом.

— А школу скоро будут перевозить? — спрашивали они у рабочих.

— Скоро, скоро, — отвечали рабочие. — Не завтра, так послезавтра…

И не понять было, шутят они, или говорят всерьез. Семьи уезжали одна за другой. Пришлось для школьников организовать интернат. Родители у многих уже уехали, а детей оставили в поселке. Интернат построили в доме Гафитуллы. Заведовала им тетушка Савдана, которая очень гордилась этим поручением. Самого Гафитуллы дома не было — его направили в город на курсы, изучать новую технику.

Под вечер в поселок приехал Григорий Озеров и позвал Павлика с собой навестить Вереса.

У одного из домов на машину грузили домашний скарб — переезжала еще одна семья. К этой же машине подошел Митька-голыш и стыдливо сунул в кузов старый рыжий чемодан. Рубашка на Митьке была чистая, а брюки поглажены.

Григорий отозвал его в сторону.

— Слышь, Дмитрий, может, помочь тебе на первое время деньгами? Будешь работать — сочтемся. Бери!

— Нет, спасибо, — с достоинством ответил Митька. — Сам выкручусь. Не маленький.

— Да я так… Работать-то где собираешься?

— Шоферить буду. Снова сдам экзамены и буду работать. Слабым я человечком оказался, одним словом. Но теперь точка… Хорошо, что вы мне повстречались, Григорий Петрович.

— Ну, хватит, хватит, — ворчливо прервал его Григорий. — Давай, садись, ждут тебя!

Верес встретил их нарядный и торжественный.

— Меня выписали, — сообщил он вместо приветствия.

Он по-прежнему басил, пускал огромные клубы дыма из кривой короткой трубки и все также «заряжал» ее, черпая табак прямо из кармана. Он шутил и смеялся, радуясь своему выздоровлению.

В конторе Григорий ни на шаг не отпускал от себя Павлика. Они оба слышали, как за их спинами шептались, передавая друг другу историю о том, как нечаянно встретились здесь, на прииске, отец и сын после давней разлуки.

В приемной управляющего Григорий написал на листке бумаги несколько слов и отдал его секретарше.

— Заявление, — сказал он ей. — Чтобы квартиру получить. Несподручно мне теперь в общежитии.

Как ни медленно тянулось время, все же настал день, когда школьники начали готовиться к переезду в новый поселок, к светлому озеру Чер. Когда грузили на машины школьное имущество, Павлику стало немного грустно. Ведь здесь прожит не один год. Они с Зуфаром несли из учительской большой глобус. Павлик смотрел на темное лицо друга и видел, что тому тоже не весело. Они поставили глобус на машину, и тогда Зуфар сказал:

— Теперь мы будем жить врозь. Последний день…

— Почему врозь? Ведь мы будем учиться в одной школе, — возразил Павлик.

Но он и сам понимал, что говорит не то. Да, теперь они не будут, как прежде, шептаться до полуночи.

— Знаешь, сходим на берег, — предложил Зуфар, когда еще одна машина была нагружена.

Поселок нельзя было узнать. Одиноко стоял на пригорке приземистый дом Гафитуллы. А на месте прежних улиц лежали кучи разноцветного мусора. Сиротливо висел над речкой мост. Очевидно, его решили не убирать. По нему сейчас ходил рабочий с ведерком и смазывал тросы густым маслом, черным, как сажа.

Неяркое осеннее солнце освещало плечи и грудь старой белой скалы на том берегу. Лысый Монах, казалось, дремал. А может быть, он просто задумался о том, что приближается зима, и будет он не один месяц подряд держать на голове снежную шапку, и старые кости будут болеть от мороза.

Зима и в самом деле приближалась. Еще позавчера прошел дождь, а земля до сих пор не просохла. И на нее, скользкую, влажную, пахнущую прелью, падали и падали облетавшие с деревьев разноцветные листья.

Новенький автобус пришел за школьниками поздно. К озеру Чер прибыли уже в темноте.

На озере высокой пирамидой, в несколько ярусов сверкали яркие-яркие огни. Сотни ламп горели и над новым поселком, и все вокруг казалось необычным, сказочным. Павлик с трудом узнавал эти места.

Озеров пришел встречать Павлика. Он тоже долго смотрел на огни.

— Ну, вам, мальчуганы, не придется расставаться, — весело сообщил он. — Квартиры нам дали рядом, даже кухня общая будет.

— Да, да, — отозвался подошедший Гафитулла. — Если тебе, приятель, будет тяжело стряпать, ужин всегда приготовит для тебя Савдана. И мальчик всегда будет сыт и одет.

И вот они дома. В комнате тепло, и Павлику сразу захотелось спать — день был хлопотливый. Однако не ложились долго. Сначала Григорий и Павлик пошли в гости к Гафитулле. Тетушка Савдана угощала мальчиков малиновым вареньем, чаем и лепешками. Потом Зуфар, Гафитулла и тетушка Савдана пошли в гости к Григорию. Здесь взрослые долго беседовали, рассказывая друг другу разные поучительные истории, а уставшие ребята как-то нечаянно уснули. Прилегли на диване, слушали-слушали и уснули.

Еще несколько дней занятия в школе не начинались. Послонявшись по чистому светлому коридору новой школы, осмотрев классы, Павлик и Зуфар решили пройтись по поселку. И только они вышли на улицу, как встретили Озерова и Вереса.

— А ну, марш с нами! — приказал Верес и взмахнул трубкой в сторону новой конторы прииска.

Озерова в контору вызвал управляющий. Увидев, что с ним пришли мальчики и Верес, он пригласил заходить всех. В его кабинете уже сидели гости, и Павлик сразу узнал одного из них — это был начальник буровой, лесной человек.

— Вы меня вызывали? — спросил Озеров.

— Да, да! Вы ведь раньше работали на драгах, товарищ Озеров? Я тут на досуге просмотрел ваше личное дело… Винюсь, что не знал хорошо вас раньше. Короче говоря, нужен механик драги. Я назначил вас на эту должность. Вот, ознакомьтесь с приказом и распишитесь, если согласны.

Зуфар незаметно подтолкнул локтем Павлика.

— А я не вытерпел, — смеясь, рассказывал начальник буровой. — Так захотелось мне все это посмотреть! Взял ружьишко и сорок километров лесом прошел спозаранку, по холодку. Дороги нет, чуть не сбился.

Он повернулся и добавил.

— Ну, спасибо вам, мальчуганы, и вам, товарищ Верес, за труды. Мы теперь не отстанем, пожалуй, от Якутии.

— Что же, пойдемте смотреть! — внушительно, даже торжественно сказал управляющий.

Они прошли по длинному коридору и остановились перед дверью, окованной тяжелыми стальными полосами. На стук открылось маленькое окошко-глазок, а потом распахнулась и сама дверь, тяжело и бесшумно повернувшись на петлях. В тихой полу-темной комнате окна были заделаны прочными железными прутьями. Отсюда старик-кассир провел гостей в подвальное помещение, залитое ярким светом больших электрических ламп. Он тщательно закрыл за собой дверь на массивные запоры, потом долго возился, открывая большим ключом сейф. Оттуда достал два кожаных мешка — один совсем маленький, другой побольше.

Управляющий ловко развязал мешочки и высыпал их содержимое на стол.

В маленьком мешочке оказались алмазы. Они лежали на столе горкой и сверкали тысячами искорок. В другом мешочке, большом, был золотой песок. При свете он матово, тускло поблескивал.

— На золото нам и план не установлен, — сказал управляющий, привычным движением руки приглаживая непослушные волосы, — а оно идет попутно, не выбрасывать же. Подсчитали — оказывается, между делом сможем столько же золота достать, сколько дает золотой прииск. Но главное — вот, они!

И управляющий прикрыл горку алмазов своей крепкой и натруженной, как у рабочего, ладонью.

— Мне бы хоть десяток камешков! — мечтательно заговорил начальник буровой. — Перезарядили бы мы тогда бур, работа бы пошла!

— Успеете получить, — рассмеялся управляющий. — Увезут их от нас, а там получите по разнарядке. Главное, что они найдены и добыты.

— Смотрите, и борт есть! — воскликнул Верес, который до этого не принимал участия в общем разговоре, пристально изучая камни.

Они не походили друг на друга. Были тут и совсем маленькие крупинки, были покрупнее, а несколько штук выделялись своей величиной. У каж-дого из них была своя форма: округлые, закатанные со всех сторон, угловатые — с правильными гранями, просто бесформенные. Одни были желтоватые, другие — совсем прозрачные, третьи, наоборот, темные.

Верес показал мальчикам тот самый «борт», который так ценят буровики. Это был округлый и малопрозрачный камень. В алмазе кристаллы расположены обычно в строгом порядке. И он очень хрупок — стукни молотком, расколется. Но находятся иногда алмазы, в которых кристаллы проросли друг сквозь друга во всех направлениях. Этот алмаз не хрупкий, и если его вставить в бур, то он работает особенно надежно. Его и называют «борт». Но конечно же, красивее всех были чистые, правильной формы камешки, о которых даже кассир говорил нежно: «Ювелирные!". Впрочем, они только по названию ювелирные, пояснил Верес мальчикам, на самом деле они тоже будут работать.

Когда вышли из подвала, то осенний день уже кончился, на дворе сгущались сумерки.

Над озером ярко горели огни.