Капитан Кортес

Глава одиннадцатая
ТАБАСКАНЦЫ

В тихую погоду суда флотилии обогнули мыс Каточе. Море точно прилегло перед новой бурей, серо-дымчатые волнистые полосы покрыли небо; сквозь них жарко пламенело солнце; плотный туман тропических испарений висел над морем, над судами, оседая в каплях на палубе, на снастях. Суда входили, как в огромный притихший котел, в воды большого залива, врезающегося в сушу гигантским правильным полукругом. Синяя морская вода здесь в заливе была с крепким зеленым отливом, и этот зеленый отсвет, чем глубже в залив, становился все темнее, все ярче. У самой суши лежали уже отчетливые темно-зеленые полосы.

Берег за Потончаном был безлесный, открытый, местами каменистый, местами песчаный. Дальше к северу в зеленой морской воде разливалась широкая мутно-желтая полоса: это большая река здесь вливалась в море.

Река называлась Табаско. Суда Кортеса подошли к устью. Сразу стало ясно, что флотилии вверх по реке не подняться: широкий песчаный барьер перегораживал устье у самого моря. Пилот Аламинос выслал людей на мелких лодках вперед - баграми измерить дно, поискать прохода среди мелей. Лодки вернулись ни с чем: даже в самом глубоком месте ни одна из больших каравелл не могла бы пройти в реку.

Перед этим препятствием отступил в свое время капитан Грихальва. Он не решился на малых судах подняться по реке в незнакомой местности, среди немирных индейцев. Грихальва только постоял у входа в устье, принял индейских послов, наменял мелкого малоценного золота и уплыл домой.

- Я не так труслив, как Хуан Грихальва! - объявил Кортес. - Здешняя бухта удобна для стоянки судов; пресной воды много, земля по берегам плодородна. Я не побоюсь подняться на лодках вверх по реке, - узнать, каковы здесь индейцы, богаты ли у них города, много ли золота. И если много, то здесь ли его добывают, или привозят из соседней страны. Обо всем я намерен составить подробное описание и послать королю. На этой реке я надеюсь немало послужить богу и его величеству.

Дважды промерили дно и в самой середине реки нашли место поглубже. В этом месте могли пройти две меньшие бригантины. Все остальные суда остались у входа в устье, а на эти две бригантины и почти на все лодки флотилии Кортес велел посадить больше поло-вины людей армады - триста с лишним человек; да еще погрузили шесть малых пушек и запас пороху и ядер.

Люди плыли стоя, - так тесно было в лодках. В устье входили медленно и осторожно, все время ощупывая дно шестами. Левый берег был плоский, песчаный, правый - обрывистый, зеленый, густо заросший мангровыми деревьями; толстые открытые корни вились по обрыву, кое-где огромными пучками торчали из самой воды.

В одном месте деревья отступали и видна была тропинка, протоптанная от берега, должно быть к индейскому поселку. Поджав ноги, на тропинке у самого берега сидел человек. Он смотрел во все глаза на подплывающие лодки, точно окаменев. Потом поднялся и быстро побежал прочь от берега. Пучок перьев, подвязанный у него сзади на шее, трясся на бегу. Скоро человек исчез из виду: тропинка пряталась в пальмовом лесу.

- Ну, скоро начнется потеха! - сказал Хуан де Торрес.

Хуан де Торрес и Лопе Санчес стояли у борта на второй бригантине. На первой, впереди, - генерал-капитан Кортес. Он стоял на носу, в походном камзоле, без плаща, в боевой кольчуге, в шлеме, в полном вооружении.

Дальше по реке и противоположный берег стал выше, круче. Теперь с двух сторон стеной поднимались мангровые заросли, горластые незнакомые птицы кричали в ветвях. Лодки неспешно продвигались вперед, прижимаясь к правому берегу.

- А-а!.. А-ла-та-а!.. - послышалось справа среди деревьев. Две - три головы, украшенные черными перьями, высунулись из густой зелени, и стрела со свистом пролетела над водой, вонзилась в борт меньшей бригантины.

Головы спрятались. Бригантины и лодки все так же медленно шли вперед.

- А-та-а!.. Та-ла-та-а!.. - много голосов сразу угрожающе закричали и справа и слева; темные руки, головы задвигались между ветвей, целая туча стрел и дротиков полетела в лодки.

Лодки и бригантины прошли еще вперед немного, потом, по знаку Кортеса, остановились. И сразу затихли крики по берегам, оборвался свист стрел. Несколько темных фигур, выйдя из зарослей, на виду у всех положили луки на землю и прижали их ступней.

Табасканцы не нападали. Они просто не хотели пускать пришельцев на свою землю.

- Уходите, и мы вас не тронем, - точно говорили этим жестом индейцы. - Не тревожьте нас на нашей земле!

Кортес дал знак, лодки снова двинулись вперед. Шли с трудом, течение было сильное, точно река Табаско сама хотела вытолкнуть пришельцев обратно в море. И снова полетели стрелы.

Выше по реке по правому берегу виднелась открытая лужайка. Кортес велел направить свою бригантину к этому месту

Здесь было много народу. Свист и вой встретил подошедшее судно. Табасканцы выстроились стеной на берегу, оттесняя -женщин назад.

Кортес велел выкинуть на носу бригантины полоску белой хлопковой ткани. По всему юкатанскому берегу такая белая тряпка означала: мирные переговоры.

Индейцы опустили луки и палицы, ожидая. Крики замолкли.

- Давайте сюда Мельчорехо! - сказал Кортес.

Притащили Мельчорехо. Он был бледен от страха и не хотел идти; его волокли силой.

- Я спущу с тебя твою темную кожу, индеец,- сказал Кортес, - если ты переврешь хоть одно слово!.. Скажи им: «Я пришел сюда с миром, жители великой реки Табаско!..»

Мельчорехо прокричал несколько слов срывающимся голосом. Табасканцы притихли, слушая.

- Я не трону ваших деревень… Скажи им, Мельчорехо!

- Он говорит, что не тронет ваших деревень! - скороговоркой прокричал Мельчорехо. - Не верьте: разорит, прогонит, убьет!.. Не верьте белому вождю!..

Вой раздался на берегу. Снова поднялись руки, полетели камни.

- Что они кричат? - спросил Кортес.

- Они говорят: уходите из нашей страны! - смущенно перевел Мельчорехо.

- Скажи им: я прошу у них позволения высадить моих людей на берег только для того, чтобы провести здесь ночь.

Мельчорехо перевел. Стрелы, камни, дротики полетели в ответ.

Педро Альварадо вертелся вокруг Кортеса. Он прямо плясал от нетерпения.

- Прикажите, дон Фернандо, мои стрелки им ответят из мушкетов!..

- Прикажите высадиться на берег с полсотней людей.

- Отложим до утра! - сказал Кортес.

Солнце уже клонилось к закату. В этих широтах ночь наступала быстро, после захода солнца сразу становилось темно. Принимать бой к ночи в незнакомой местности, у большого индейского селения, было неразумно.

- Отложим до утра, - решил Кортес. Бригантина вернулась на середину реки, к лодкам.

На бригантинах и лодках люди стояли в тесноте; провести ночь в таких условиях было невозможно. Несколько пониже по реке Пилот Аламинос приметил небольшой песчаный островок. На этом островке решили высадиться и провести ночь.

Расположились на песке, влажном от ночных испарений. На бригантинах поставили охрану у пушек, выставили пикеты и на островке. Часовые сменялись каждые два часа.

Лопе Санчесу выпало стоять в карауле последние два часа перед рассветом. Лопе крепился, зевал, глядя на звезды, шагал вдоль борта бригантины. К утру очень хотелось спать. Чужая река с тихим плеском несла к морю свои воды, разбивалась о нос бригантины, пошевеливала лодку у ее кормы. Берега были темны; тихие звуки доносились с правого, точно большие толпы народу осторожно передвигались в темноте. Перед самым рассветом небо побледнело, темные полосы дальних домов обозначились за лесом: табасканцы жгли костры, готовясь к бою. Глухой ритмический звук донесся до Лопе, точно где-то далеко гулко и ровно хлопали кожаные мехи: это индейцы били в свои барабаны. Жутко стало Лопе от предрассветной полутьмы, от этого звука, ровно и гулко бьющего в уши откуда-то издалека.

«И зачем только понадобилось сеньору Кортесу заходить в эту проклятую реку! - думал солдат. - Плыли бы мы и плыли дальше, вдоль морских берегов, наменяли бы золота и жемчуга полные трюмы и вернулись бы домой с миром и добычей, как старый капитан Грихальва… Лить испанскую кровь, добывая новые земли королю!.. Разве мало его величеству уже открытых и покоренных земель?..»

Лопе испугался; ему показалось, что последние слова он произнес вслух. Он с тревогой всмотрелся в лицо второго часового на корме: слышал тот или не слышал?.. .

Часовой, казалось, дремал с полузакрытыми глазами и слегка покачивал головой; нельзя было понять,- спит он или слышит слова товарища и кивает головой в знак одобрения. Лопе подошел ближе к корме и узнал часового: это был оружейник Андрес Морено.