Капуста без кочерыжки

АДРЕЙ САЛОМАТОВ ПОБЕГ

В дверь позвонили. Отложив книгу, я пошел открывать. За дверью кто-то нетерпеливо скребся и шаркал ногами. Я открыл дверь, и в прихожую ввалился… Боже! Мой старший брат Леня! Вот уж кого я не ожидал увидеть, так это его. Одиннадцать лет назад он принял участие в экспедиции на одну из планет Водолея, да так там и остался. Рассказывали, что Леня женился на местной девушке и не пожелал вернуться на Землю. Правда, один из участников экспедиции проговорился, сказал, что жители этой планеты мало похожи на землян, но тут же добавил, что отвращения своим видом они не внушают, а, наоборот, вполне симпатичные существа.

И вот Леня здесь, собственной персоной. Вид у него был довольно потрепанный, и, едва переступив порог, Леня, сумасшедше жестикулируя, хрипло проговорил:

— Я сейчас все тебе объясню! Кстати, здравствуй. — Он энергично обнял меня и, хлопая по спине, запричитал: — Здравствуй, милый мой братишка! Господи! Если бы ты знал, как я рад тебя видеть! Нет! Ты просто не можешь себе представить, как я рад тебя видеть!

После того как дверь была заперта, мы с Леней прошли в комнату и еще долго хлопали друг друга по плечам и говорили всякие глупости типа: «Ну, ты даешь!» или «Ну, как живой!». Наконец первая волна удивления и восторга схлынула, и мы уселись в кресла.

— Сейчас я тебе все объясню, — прикуривая от дрожащей спички, сказал Леня. — Погоди немного.

— Да ты успокойся, — сказал я. — Отдохни.

— Не могу успокоиться, Андрюха. Если бы ты знал, чего мне стоило это возвращение!

Леня сделал несколько глубоких затяжек, сел поглубже в кресло и начал:

— Ты помнишь, как я улетел одиннадцать лет назад?

— Конечно, помню. Правда, я не знал, что ты останешься там, но…

— Вот, вот! В том-то и дело, что я тоже не знал! — воскликнул Леня и ткнул окурком в пепельницу. — Прилетели мы, стало быть, на эту, будь она трижды проклята, Бету Водолея. Все хорошо. Естественный космодром не хуже нашего. Климат — пальчики оближешь. Флора и фауна — тысяча и одна ночь, а главное, ни тварей ядовитых, ни тиранозавров, ни людоедов — ничего! Рай! Аборигены — золото. В кирпичных домиках живут, цветы выращивают. Нянчились с нами, как с младенцами. Целый месяц мы их изучали, и весь этот месяц, поверь, нас в самом буквальном смысле слова на руках носили. Я ни разу в жизни отпуска так не проводил, как тот месяц работы. Так вот. За три дня до отлета подходит ко мне один бетовец и буквально требует, чтобы я день-другой погостил у него в доме. Я ему объясняю, что, мол, по инструкции не положено. Не понимает. Пообещал я ему в гости прийти. И пришел. Он меня со своими познакомил. Семья огромная — мал мала меньше. Сели за стол. Ну, выпили, как полагается, закусили, а я возьми да и похвали кого-то из домашних. Выпили еще, а затем он мне и говорит:

«Оставайся, Леня, у нас. Женишься на моей дочери. Я в приданое трех боканов дам». Это домашний зверь у них такой.

По десять ведер молока зараз дает. Больше слона — скотина такая. Ну я возьми да и пошути, что, мол, с удовольствием, только вот как с начальством моим быть? А он: «Да я все устрою». Понимаешь, Андрюх, пьяный я был, покуражиться захотел. Одиннадцать лет куражился. Ну я: ха-ха да хи-хи, а он мне подливает и подливает. Очнулся я через три дня от жары неимоверной. У них нормальная температура тела пятьдесят два по Цельсию. Смотрю: рядом — мужик не мужик. Я до сих пор не научился их по полам различать. Я быстренько встал, извинился и к выходу. Х-ха, разбежался! Хозяин меня за руку и за стол. «Куда ты, — говорит, — Ленечка?» — «Домой», — отвечаю. «А дом-то твой здесь отныне, — заявляет. — Ты разве не помнишь? Третьего дня мы вас с дочкой расписали, как полагается». И документ мне показывает. Действительно, моя подпись, мои отпечатки пальцев и расписка в получении приданого — тоже за моей подписью. «По твоему желанию, — говорит, — двух из трех боканов зарезали на свадьбу и съели всей деревней. Так что ты уж, Ленечка, не подведи. С начальством твоим я договорился. Да ты и сам пожелал товарищам своим счастливого пути. Неужто не помнишь? Они здесь как раз в первый день свадьбы были…» А я, Андрюх, ничего не помню, хоть убей. Вот так меня и окрутили. Ну а дальше и рассказывать противно. В тот же день мне сказали, что моя жена беременна. Ты же знаешь, Андрюх, я не большой охотник до баб. А здесь: корова не корова — в три раза больше меня. Я до сих пор не знаю, где у нее руки, а где ноги. Обхватит сразу всеми шестью лапами и дышит в ухо, как паровоз.

Леня взял сигарету и закурил. Сделав несколько затяжек, он продолжил:

— Построили нам дом. Это они быстро умеют. Действительно, большой хороший дом. А через два месяца моя благоверная счастливо разродилась. Я поначалу радовался — хоть дом большой. Какой там! На следующий день после родов она мне заявляет: «Я, — говорит, — беременная». «Как, — спрашиваю, — отчего?» А она мне эдак игриво: «Будто не знаешь, отчего дети бывают!» Десять лет прожили, так она каждые два месяца рожала. От чего — убей Бог, не знаю. Как облапит меня, через два месяца смотришь — ребенок. Я уж и в суд подавал. Доказали, сволочи, что мои дети. Я все равно ничего не понял. Они как-то иначе устроены. У нее там внутри от страсти все само оплодотворяется. Ну а я-то тогда на хрена нужен? Я мужик или не мужик?

Подавал на развод, а у них, оказывается, разводы запрещены.

Десять лет ждал я этого момента, Андрюха. За десять лет ни одного космического корабля. И вот четыре месяца назад узнаю: прилетели. Всей семьей меня охраняли. Да, между прочим, можешь меня поздравить: я — отец шестидесяти двух детей, если можно их назвать детьми. Они растут, как на дрожжах, носятся по всему дому и все меня папой зовут. А я их только по размерам и различаю, да и то не всех. Начал было их пинками к порядку приучать, а им нравится. У них, оказывается, игра такая есть. В общем — хоть плачь. Так вот: четыре месяца назад прилетели три корабля с Земли. Веришь, когда увидел человека — заплакал. Все до секунды рассчитал. В тот момент, когда должна была захлопнуться дверца, я пролез в корабль. И вот я здесь. Я здесь, Андрюха!

В дверь позвонили.

— Это Катя, моя жена, — сказал я и пошел открывать. Но за дверью я увидел что-то очень странное и большое. Оно двинулось на меня, и мне пришлось отступить в комнату. В кресле сидел Леня, белый как бумага. Большое бесформенное существо чем-то захлюпало и тонким голосом запричитало. Вслед за первым вошло второе, такое же большое и широкое. Вместе они заняли около трети моей довольно просторной комнаты. Неожиданно Леню прорвало:

— Не смотри так на меня, или я тебе выбью все твои восемь глаз, — закричал он.

— Стыдно, Леня, от жены и детей бегать, — с небольшим инопланетным акцентом спокойно ответил один из вошедших. — Ты же хороший человек, Леня. Я понимаю: много детей — много забот. Ну, хочешь, я тебе еще двух боканов подарю?

— Ничего я не хочу! — истерически закричал Леня.

— Ну ладно, хватит, Ленечка. Пошутили и хватит, — сказал, как я понял, Ленин тесть. — Через два часа к нам улетает ракета. Ваши-то у нас какой-то редкий металл нашли. Огромную экспедицию посылают. Ну ладно, Ленечка, не упрямься. Ты же знаешь наши законы: безотцовщины у нас не бывает. Наделал детей, так уж будь добр — воспитывай.

— Я?! — взвизгнул Леня. — Это я наделал? Да это ваша корова сама их нашлепала неизвестно каким местом!

— Ну, ну, ну, успокойся, — сказал тесть.

— Ну, а если отец семейства умирает? — спросил я.

— Тогда его жена и дети переходят к одному из братьев, — ответил тесть.

— То есть ко мне? — переспросил я.

— Значит, к тебе, — ответил тесть.

Леня сидел бледный и осунувшийся. Руки его висели как плети, а глаза были пустыми.

— Знаешь, Андрюх, — сказал он тихо. — Мой тебе совет: смени квартиру, а лучше город. К черту город, уезжай на другой континент и поменяй фамилию… и как можно быстрее. А пока — прощай.