Карабас и Ко.Т. Как исправлять ошибки

– Ася, милый, я, конечно, ценю, что произвел на тебя столь сильное впечатление, но выпрыгивать из штанов повода, кажется, не давал, – скалясь, изрек вампир. – Один поцелуй – еще не повод для знакомства. Ты бы хоть сначала убедился, что я отвечу тебе взаимностью.

– Винс, ты извращенец! – выдавил я, воюя с непослушным поясом. – Лучше помог бы.

– Ага, а ты решишь, что я тебя домогаюсь!

– Нужен ты мне! Я, если помнишь, на Леринее жениться подумывал, – не остался я в долгу.

– Ну‑ка, ну‑ка, отсюда поподробнее, – подобрался Винсент, и в его оскале сверкнули клыки.

– Она, в отличие от тебя, готовить умеет! – я, наконец, справился с поясом, поднес его к глазам и уставился на значки.

– И что ты там хочешь разглядеть, фетишист? – поинтересовался вампир, видимо, сообразив, что я больше не собираюсь участвовать в перепалке.

Значков было тринадцать. С тех пор, как я в последний раз озаботился поинтересоваться, что там у меня есть, прибавились заткнутое пальцем ухо, глядя на которое я, почему‑то подумал о Рике, мерцание телепорта, костерок, клетка и тучка с надутыми щеками, очевидно, символизирующая ветер. Так это я упыря сдул, что ли? Усаженные вплотную друг к другу значки занимали чуть меньше трети длины кожаной полосы. Меня это не утешило. Винса, когда я ему объяснил, что пытался выяснить, тоже.

– Выходит, не на нашем веку… – пробормотал он и похлопал меня по плечу. – Вставай, женишок, пойдем, испробуем, что моя ученица наготовила.

– О‑о‑о! – мечтательно протянул я. – Там такой салатик куриный…

Салатика, однако, на законном месте, то бишь в миске, не оказалось. Судя по довольной физиономии развалившегося прямо на столе Сириуса, блюдо давно сменило место жительства на утробу усато‑хвостатого.

– А ты‑то тут откуда взялся?! – опешил я. – Ты же вроде за Киниадой хвостом бегал?

– Не забывай, что я кот. Хочу бегаю, хочу – беседы интересные подслушиваю, – презрительно мяукнул кис.

– Слышал, значит? – обрадовался я, что не придется ему все пересказывать.

– Я‑ау, мальчики, рад, конечно, что вы поладили… но ты, в" Ася, случайно на сторону пеликанов не перешел?

– Даже помыслов не было, – пробурчал я. – Это была чистая случайность!

– Бедный, бедный маркиз! – сочувственно провыл клетчатый гад. – Совсем твой разум от соприкосновения с тем чудищем помутился‑ау!

– А кстати, – вспомнил Винсент, – что за лажа у тебя с этим извлечением вышла? Ты же вроде девчонку эту, Говорящую привести должен был?

– Не напоминай! – поморщился я. – Все эти гады по полянке, как тараканы расползлись, она одна бродила. Я все ждал, ждал, а потом эта тварь невесть откуда вылезла, и прямо на нее. Ну я с дуру и решил, что схвачу девочку, и деру дам. Куда там! Тут этот Кевин вылез и давай шпажонкой своей махать, да еще какая‑то сволочь загривок оседлала и пилит, и пилит. Больно же! А я все чувствую! У меня аж в глазах потемнело.

– Ого! – развеселился вампир. – Выходит, это ты Кевина уделал?

– В смысле?

– В прямом. Тварью же ты управлял, когда она его ранила?

– Да не видел я ничего! – взвыл я. – Мне, то есть твари этой, тот гад, что на шее сидел, какой‑то нерв повредил. Я и хватал‑то тело наугад. Ткнулся туда, где до этого Моргана была, почувствовал, что кто‑то есть, и давай когти рвать, пока совсем не рехнулся.

– Да ладно, не истери! – отмахнулся Сыр. – Сам чуть не угробил, сам и спасать приволок. Выживет твой мяу‑Кевин, не бзди.

– А чего это? – обиделся я. – Я не бздю. Я абсолютно равнодушен.

Кис скосил на меня ехидный глаз и, подмигнув, спросил:

– Как ты мог остаться равнодушным к столь очаровательному метросексуалу?

– Сы‑ы‑ырррррррр!!!!

Но должного впечатления мой вопль ни на кого не произвел. Эти два зубоскала просто полегли с хохоту. Обидевшись, я закрутил в тортилью пару кровяных колбасок и гордо удалился из кухни.

Спать! Достали! Никто меня не любит! Такая толпа в доме, и все – гады и сволочи! Раньше меня только Аль пилил, а теперь вся эта орава издевается!

Спать! Скинув одежду, я нырнул под одеяло и накрылся с головой. Тихо прошебуршав коготками по простыне, мышь вскарабкалась на подушку, сочувственно пощекотала мне ухо усами и затихла. Я не стал ее прогонять.

Разбудил меня стук в дверь – явление в нашей башне редкое, я бы даже сказал, уникальное. Впрочем, при нынешних обстоятельствах я давно перестал чему‑либо удивляться. Если, пока я валялся в отключке, спал, просто торчал в башенном кабинете, пялясь в зеркало, Аль успел сменить замки на новомодные, с крутой заморочкой типа "всех впускать, никого не выпускать", или наоборот, мне он об этом сообщить не удосужился. А дом, между прочим, полон гостей.

И все же, наученный прошлым горьким опытом с ректором Шимшигалом, я не спешил встречать незваного гостя. Стук повторился уже настойчивей.

– Пи‑пи‑пи? – удивленно спросила мышь.

– А фиг его знает, – честно ответил я.

– Пи! – нахмурилась серушка, после чего резво шмыгнула куда‑то в темный угол.

Я пожал плечами, сполз с кровати и принялся неторопливо одеваться. Стук раздался снова, и на этот раз он был уже не просто настойчивым, а откровенно требовательным.

– Иду, иду, – вяло отозвался я, надеясь, что хоть какая‑то реакция изнутри заставит непрошеного визитера повременить с выламыванием двери.

Я как раз протянул фигу к магическому засову, когда прямо за дверью раздалось вежливое "пи‑пи‑пи". Кто это там, что мышь поздороваться захоте…

Додумать я не успел. Истошный визг заставил дверь завибрировать в безумном ритме, несчастный засов попытался заткнуть петли язычком, от чего створки распахнулись. Серый пищащий комочек врезался мне в живот с такой силой, что я невольно отскочил назад, а в проем тем временем ввалился голосящий ректор, привычно снося подставку и вешалку. Впрочем, на этот раз останавливаться на достигнутом он не собирался. Легко увернувшись от объятий рогатой фуфыри, проигнорировав попытку скрипучей растопырки подставить подножку, премудрый Шимшигал явно задался целью снести, как минимум, один пролет лестницы. От мысли, что вся толпа наших гостей, и Лера в первую очередь, окажутся запечатанными вдали от кухни за неимением банальной возможности спуститься, я пришел в такой ужас, что очередной прорыв, разумеется, не заставил себя ждать. Из отполированного ступавшей по нему годами обувью дерева ступеней взметнулись длинные хлесткие побеги, мгновенно опутавшие великого волшебника. Впрочем, обращались они с ректором нежно и уважительно, сдавливать не пытались, а наоборот, спелись в некое подобие глубокого гамака и зашелестели ласковую колыбельную. Шимшигал перестал орать, расслабился и даже, кажется, начал похрапывать. Я почувствовал, что тоже недолго продержусь на ногах, опустился на пол, и тут же мышь настойчиво защекотала мою ладонь. В ответ на мой недоуменный взгляд она решительно ткнула хвостом в распростертую на полу дубленку и что‑то агрессивно заверещала, повернув мордочку к этому ветхому тулупу. Рой смущенной моли вежливо уступил мне лежбище.

– АААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

За мою лысую черепушку отчаянно цеплялся всеми когтями Сириус. Ну, это я так подумал, что Сириус. Ослепнув от боли и заливающей глаза крови, я даже предположения способен был делать весьма смутные. Хотя, собственно, кто еще может цепляться за что‑то когтями, весить не меньше лошади, умещаться на голове и при этом лупить пушистым хвостом по моей спине? Не мышь же так мутировала, пока я в обмороке валялся!

– Я‑ау тебе‑ау лично глазенки‑то твои‑у бесстыжие повыкалупываю‑у‑у‑у! – взвыл монстр на моей лысине. – Быстро забудешь как на всяких мяу‑девиц во сне пялится‑ау!

– Сыр, отцепи‑усь! Больно‑у! – заголосил я, с перепугу сбиваясь на кошачий акцент.

– Так его, Сириус, так! Ату его! – весело подбодрил женский голос и без того невменяемого кота.

Оставив в кошачьих лапах половину кожи своей многострадальной головы, я таки отодрал от себя клетчатое чудовище и злорадно зашвырнул куда‑то вверх и вбок. Раздался вскрик и злобное шипение все той же женщины. Попал, значит. В Киду, кажется. Обтерев рукавом капающую на глаза кровь, я осмотрелся. Прихожая имела вид фантастически‑нереальный. Входная дверь, похоже, была намертво заклинена рухнувшим в обморок магическим засовом. На прилежащей к ней территории царил завал, возникший, судя по всему, в результате потасовки между стойкой и вешалкой: их верные солдаты – древнее шмотье и не менее древнее оружие, трости и зонтики – полегли все, как один, успев нанести противнику невосполнимый урон. В верхней части второго пролета башенной лестницы толпились почти все призванные герои, при этом так налегая на перила, что рисковали в любой момент посыпаться вниз, как спелые яблоки. Но самое сюрреалистическое зрелище представлял нижний пролет, который я так отчаянно и тщетно пытался спасти от премудрого Шимшигала. Он зеленел. Нет, не так. Обратившись в густые заросли непроходимых джунглей, он цвел пышным цветом. Великолепные, чуть мерцающие в полумраке цветы всех оттенков радуги распускались едва ли не на каждом побеге. Общей у них была только форма: пара верхних лепестков изгибалась над тремя нижними хищными клыками, из глубокой пасти цветоложа высовывался зловещий раздвоенный пестик. Но не буйство растительности вогнало меня в ступор. Великомудрый Аль де Баранус, удобно оседлав одну из веток, играл в веревочку с двумя разветвленными на манер человеческой кисти ветками. Голову его украшал пестрый венок, а в глазах плескалось счастливое безумие. Ректор магической Академии, великий волшебник Шимшигал покачивался в сплетенной все из тех же веток люльке, весело гукал, пускал пузыри и одной рукой лупил по свешивающейся к его лицу гирлянде цветов, а другой пытался засунуть в рот собственную ногу.

– А… Э… У… – захлопал я челюстью, невразумительно тыча пальцем в двух резвящихся стариков. – Что это с ними? – наконец выдавил я и воззрился на соратников.

– У себя спроси! – фыркнула Киниада, презрительно дернула плечиком, демонстративно протолкалась через остальных и направилась вверх по лестнице.

– Это дерево барзанс, – любезно пустился в объяснения эльф, высовываясь из‑за плеча Делимора. – Очень редкая и ценная порода. Точнее, древесина у него ценная, а вот цветы весьма ядовиты. Достаточно лишь раз прикоснуться к такому цветку, чтобы впасть в детство.

– И… что?.. Это… это с ними навсегда?! – ужаснулся я.

– Ну что ты! – поспешил успокоить меня Феллион. – Если убрать от них цветы, через часик очухаются.

– Да как же их убрать‑то, если для этого до них нужно дотронуться! – запричитал я.

– Так же, как и призвал, – развел руками ушастый.

– Я?!

– Ну не мы‑у же! – протиснулся между ног собравшихся к самым перилам Сириус. Я облегченно перевел дух, заметив, что кот успокоился и покушаться на мою плешь больше не собирается. – Это ты‑у с чего‑то так апгрейднулся.

Все сразу встало на свои места. Уже спустя пару минут оба почтенных мага сверзились с развоплощенного дерева, лестница снова стала самой собой, после чего мы перетащили потерпевших ко мне в комнату (не напрягаться же, таская их вверх по ступенькам!) и аккуратно складировали на полу.

На почве экстренной побудки у всех, разумеется, разыгрался аппетит, и мы плавно переместились на кухню. Претерпев все возможные издевательства от этой развеселой компании, я, тем не менее, чувствовал себя почти счастливым, помирился с Сырком и даже поблагодарил его за спасение моего грешного воображения от обольстительных чар Повелительницы. И все бы ничего, если бы леди Кида не решила все же присоединиться к трапезе. Поскольку она была единственной, кто еще не успел высказаться по поводу моей расцарапанной башки и нелепого положения, в которое попали великие волшебники, все началось по второму кругу.

Я уже достаточно натерпелся за это утро и больше поддаваться на провокации не собирался, поэтому начал огрызаться. Сначала не слишком активно, но чем дальше, тем сильнее входил во вкус. Надо отдать драконице должное, она была достойный партнером для словесных баталий: за словом в карман не лезла, одни и те же издевательские определения дважды не повторяла, к тому же легко втянула в перепалку остальных. Больше всех отрывался Винсент, подыгрывая и вашим и нашим, Лера грудью встала на мою защиту, Феллион, видимо, опасаясь мести со стороны своей грозной попутчицы, бросал в мой адрес язвительные реплики, Сыр, гад, после нескольких минут растерянности все же принял сторону Киды и тоже от души проезжался на мой счет. Только Эрмот помалкивал, осуждающе качая головой, да Тим не поднимал глаз от тарелки. Тут только я понял, что с нами нет Дога, но поинтересоваться причиной его отсутствия мне, разумеется, было некогда. Впрочем, азарт веселого спора настолько захватил всю компанию, что очень скоро никто не обратил внимания на сокращение объема моих гневных реплик, и я смог, наклонившись к Делимору, задать мучивший меня вопрос.

– Он остался с Кевином, – пожал плечами граф. – Очень ответственный мальчик.

Я подумал, что девочкой он был еще и красавицей, но вдаваться в подробности не стал. Эрмот явно не был расположен к перемыванию чужих косточек, к тому же перекрикивать резвящихся на мой счет сотрапезников, чтобы поговорить о Доге, было как‑то глупо.

Может, потому что мне надоело участвовать в бессмысленном, но искрометном диалоге, а поговорить было больше не с кем, а может потому, что я просто привык к звукам старой башни и прекрасно чувствовал любой диссонанс, я первым услышал посторонние голоса. Правда, поначалу я не придал им особого значения и, лишь опознав в одном из говорящих Аля, стал прислушиваться.

– Тихо! – рявкнул я, когда понял, что из‑за резвящихся на мой и не только счет Киды, Винса и остальных не могу разобрать слов.

Все притихли и недоуменно уставились на меня. Потом тоже стали прислушиваться.

– Вот видишь! – просиял Феллион. – Я же говорил, что это ненадолго!

– Да тише ты! – заткнула его уже Киниада. – Дай хоть понять, из‑за чего они спорят!

Драконица, а за ней эльф, Леринея, Тим и Сириус на цыпочках подкрались к двери и приникли к ней ушами. Винс тоже прислушивался, но вампирскому слуху, похоже, пара стен и метров двадцать расстояния помехой не были. Делимор оставался невозмутимым и принимать участие в общей забаве явно не собирался. Я не выдержал и присоединился к компании доморощенных шпионов.

Великие волшебники орали друг на друга. Ну, это, собственно, новостью для меня не стало. Они всегда друг на друга орут, когда встречаются. Но вот о чем шла речь, я смог понять далеко не сразу.

– Тебе твое кресло ректорское дороже мальчика! – надрывный фальцет учителя подтверждал, что начало мы пропустили.

– Это твой мальчик, ты сам сказал! – тоже уже с легкой хрипотцой рыкнул ректор.

С каждой последующей репликой голоса все повышались, так что напрягать слух уже практически не приходилось.

– А ты рвался за него отвечать!

– А ты мне не дал!

– А на целую галактику тебе тоже плевать?! Это в твоей компетенции!

– Это в компетенции Магистерии!

– Так надави на них, ты можешь!

– Рехнулся?! Да меня за такое, как тебя, в башню сошлют!

– Я так и знал, что ты только о своей заднице печешься!

– Если меня понизят, тебе тоже не сахарно придется!

– А если ты не побеспокоишься, не сахарно придется целой галактике!

– Почему я должен об этом беспокоиться?! Твой мальчик сюда целую толпу никчемных идиотов для беспокойства собрал! Один кот чего стоит! – голосовые связки Шимшигала оказались значительно слабее звездочетных и на последнем слове он дал петуха.

Нужно ли говорить, что хоровое шипение у двери грозило в тот момент заглушить вопли магов. Мы дружно переглянулись, на мгновение став монолитным кулаком мести, а потом снова приникли ушами к двери.

– Да не могу я этого сделать! Даже если наизнанку вывернусь! – взяв себя в руки уже более спокойно продолжил отстаивать свое мнение Шимми.

– Врешь! Можешь! – не сдался Аль, продолжая орать так, что оконные стекла мелодично позвякивали.

Звон и грохот свидетельствовали о том, что выяснение отношений перешло в новую стадию. По‑хорошему, мне бы следовало пойти и растащить увлекшихся магов, но я был зол. Они опять без меня решали что‑то важное, имеющее ко мне самое непосредственное отношение, но пригласить и спросить моего мнения по обсуждаемому вопросу, разумеется, не сочли нужным. Я окинул взглядом нашу компанию и впервые понял, что все эти люди и нелюди не просто выбранные наугад Зеркалом персонажи. От каждого из них и от всех вместе как группы, сейчас зависела судьба множества миров. И, как ни странно, перед лицом общего противника, они все подсознательно сплотились в едином порыве. Даже Делимор выглядел хмурым и напряженным и недобро поглядывал в ту сторону, откуда доносились голоса. Винс выпустил клыки. Кида щурилась и гневно раздувала ноздри. Сжимала кулаки Леринея. Кусал губы Тим, сверля ненавидящим взглядом не драконицу, а дверь в мою комнату. Эльф прядал ушами, как породистая лошадка. Сириус вздыбил шерсть. И даже я, хоть и понимал, что Шимшигал с Алем нам не враги, готов был вцепиться магам в глотку за нелестные отзывы о моих новых друзьях.

Судя по возне в моей комнате и скулящим интонациям, проявившимся в голосе ректора, звездочет одерживал победу. Наконец визг стих, заглушенный победным воплем Аля, а через некоторое время снова послышалось бормотание.

– Пойми, старый ты дурак, это просто не под силу одному магу, даже такому, как я, – стараясь не переходить на ругань, вещал Шимми.

– А ты нос‑то не задирай! Как же, великий нашелся! – огрызался звездочет.

– Это и тебе не под силу, так что не чего мне тут иронизировать! – обиженно пробурчал оппонент.

– Было бы под силу, так не просил бы! – вздохнул мой учитель.

– Так вот и я о чем? Я вижу только один выход, Аль. Мальчик должен сыграть.

– Что?! Да ты рехнулся! Ах ты, старый развратник! Да чтобы я, да своими руками! Моего! Ученика! В этот вертеп! – и снова грохот: в ход пошла тяжелая артиллерия – мебель.

– Аль, заткнись ты, ханжа старый! Нет у тебя и твоего маркиза другого выхода! – ректор, похоже, не пострадал и продолжал крепко держать оборону.

– Найди! – наивный Шимми! Если де Баранус упрется, его же фиг переупрямишь!

– Не могу!

– Можешь!

– И не стану! Он у тебя не маленький! Сам влез в передрягу, хоть и не без твоей помощи!

– А я‑то тут при чем?! – удивление в голосе учителя было почти искренним.

– Учить его нормально нужно было! – с этим сложно не согласиться.

– Сам всему научится! – и это нам знакомо.

– Вот пускай и в покер играть поучится! – о, а вот это уже что‑то новенькое!

– Ни за что! – уж кто бы сомневался.

– Тогда пусть все эти дармоеды так и живут в твоей башне! – ой, а вот это он зря сказал.

– Сам ты дармоед! Лизоблюд! Подхалим!

– Склеротик! Тупица!

– Зайценосец убогий!

– Оракул глухонемой!

Я перестал вслушиваться в оскорбления и повернулся к Творожку. Кот неотрывно смотрел на меня.

– Сыр, скажи честно, это то, о чем я думаю?

– Не знау‑у‑у‑у! – испуганно провыл кис.

– Эй, вы о чем? – тут же навострила уши леди Кида, и все остальные с любопытством уставились на нас.

– Сыр?

– И знать не хочу‑у‑у‑у! – продолжал утробно ныть кошак, задом пятясь от заинтересованных слушателей.

Напрасно он так. Не то направление выбрал. Одним плавным движением, словно и не вставая со стула, вампир метнулся к клетчатому безобразию и подвесил его за шкирку на своих цепких пальцах.

– Колись, хвостатый! – потребовал он, сверкнув на Сырка клыками.

– Прав Аль, изверг! Нельзя‑у! Нельзя‑у‑у‑у‑у!

– Что нельзя‑то? – фыркнула драконица. – Сначала объясни, а потом уже вместе решать будем. Ты здесь не царь и бог, не тебе одному за всех думать!

– Нельзя‑у‑у‑у‑у‑у! – продолжал истерить Сириус, и я решил вмешаться.

– В покер мне играть нельзя, как я понимаю. В Звездный.

– Что?! – неожиданно вскинулся Эрмот. – Только не говорите мне, что он на самом деле существует!

– Интересная новость! – Винсент прищурился.

– Дйс‑с‑ствительно! – поддержала его Киниада, и эльф заинтересованно сверкнул глазами. Только Лера и Тим недоуменно переводили взгляд с одного на другого.

– И зачем им пришло в голову, что ты должен играть в эту опасную игру? – очень серьезно поинтересовался граф.

– Опасную? – хором переспросили все посвященные, включая меня.

– Ну… – Делимор замялся, – я так слышал…

– Чушь! – отмахнулась драконша. – Запретную – да, желанную – да, труднодостижимую – это уж точно. Но опасного в ней ничего нет. Мне папа рассказывал.

– Так зачем? – не сдался Эрмот, и мы переглянулись.

Действительно, что это за проблему старички обсуждали, что Шимми посчитал Звездный покер единственным выходом? Переглянувшись, мы снова навострили уши.

– Забудь! – вопил ректор. – Никто тебе в этом не поможет!

– Ты можешь, но не хочешь! – вторил ему Аль.

– Я и сам не умею!

– Врешь!

– Не вру! Только Велиал может наделить способностью ходить по мирам!

– Я не позволю мальчику иметь дело с этим подонком!

– Не смей так говорить о величайшем темном маге! Ты никогда не умел ценить чужое могущество, Аль! За то тебя коллеги и не любят!

– Да сдалась мне их любовь! По‑твоему, я должен возлюбить Велиала, даже если мальчик проиграет?!

– А он проиграет, потому что ты ничему его научить не способен!

– Ходить по мирам? – задумчиво произнес Винсент за нашими спинами. – Так вот в чем твой приз, Ася. Через зеркало да в чужой шкурке за Темным властелином не побегаешь. Похоже, если нет другого выхода, тебе действительно придется играть.

Ответить я не успел. Жуткий грохот и нечеловеческий вой на два голоса возвестили о том, что два старых мага нашли‑таки в моей тихой и безопасной комнате какое‑то смертельное оружие.

Глава двадцать девятаяВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИЭрмот(Kagami)

Это было странное ощущение. С одной стороны все происходящее казалось фарсом, нелепым нагромождением абсурда – так думал граф Делимор, воин, мститель и заговорщик, а с другой – это было весело и совсем не страшно, по мнению Эрмота. Поскольку этого самого мнения последнего граф Делимор уже давно не спрашивал, то его настойчивое хихиканье в собственной голове изрядно раздражало и мешало мыслить здраво. Причем настолько, что пару раз граф ловил себя на том, что здраво мыслить ему как‑то совершенно не хочется. Да и ни к чему это, как‑то. Вообще все было не так. Неправильно было. Как тогда, в детстве, когда страшное чудовище в Алых доспехах, уничтожившее всю его семью, вдруг оказалось внимательным и любящим отцом, не гнушавшимся отвечать на бесконечные "почему" и целовать разбитые коленки.

Поставив перед собой цель отомстить бессмертному императору, лорд Делимор – преданный слуга короны, один из лучших бойцов отряда Невидимых‑в‑бликах, первый кандидат на владение Алыми доспехами – неутомимо искал слабые места в системе, которой служил, и более всего – в магии доспехов. Ни о чем другом граф не помышлял. Наивный, восторженный, влюбленный и любимый студент Академии Эрмот, сын герцога Харвилла, ушел в небытие, уступив место расчетливому, хладнокровному, а порой циничному и жестокому, лорду Делимору. Придирчиво и кропотливо отбирая союзников, он, тем не менее, никому не доверял до конца, верил с оглядкой, и уж тем более не стремился раскрывать душу перед своими соратниками из подполья. Эрмот пробуждался, лишь когда Делимор засыпал. Его искренние ужас и отчаянье, боль утраты и жажда справедливости приносили утром головную боль сродни похмельной, железный привкус во рту и новый виток одержимости местью. Эти сны о предательском убийстве отца и ни в чем не повинной Кристы, о кровавых жертвоприношениях и фанатичных жрецах, о карательных экспедициях, не щадивших ни детей, ни женщин, служили тем стержнем, на котором держалось его упорство в достижении цели. Но гораздо хуже были сны о счастье, когда отец появлялся перед ним улыбающимся, а Криста нежной и страстной. Тогда, проснувшись, он подолгу не мог вспомнить, кто он, где находится и зачем живет. Эти сны приносили боль в никогда не заживающей ране на сердце. И тогда, глядя на свое отражение в зеркале, он не мог понять, кому принадлежат сияющие янтарные глаза на строгом, изуродованном шрамом лице, обрамленном белоснежными волосами, а привычная маска бесстрастия начинала дрожать и плыть, стекая расплавленным воском, обнажая черты человека, которому Делимор запретил существовать.

И вот, в одночасье все изменилось. С того момента, как вампир протянул ему руку, а лысый паренек с наивными глазами улыбнулся и вежливо поклонился, Эрмот, словно очнувшись от семи лет спячки, снова почувствовал себя живым и больше ни на минуту не покидал сознания, продолжая, тем не менее, прятаться за холодным образом лорда Делимора. Но и лорд Делимор больше не мог похвастаться прежней уверенностью в себе и отстраненностью. Власть страха перед его непревзойденным мастерством бойца, благодаря которой он всегда держал окружающих на расстоянии, почему‑то совершенно не действовала на открытую, в большинстве своем дружелюбную и совершенно не геройскую компанию навязанных ему соратников. Уж сам факт того, что не он сам набирал себе команду, выводил из себя Делимора и заставлял трепетать сердце Эрмота азартом и любопытством.

Не подумайте, Эрмот, граф Делимор, лорд Империи, мастер клинка и заговорщик отнюдь не страдал раздвоением личности. Просто в нелепой реальности, в которую его занесло по воле древнего артефакта – разумного, разве что, по мнению маразматика‑звездочета и наивного маркиза – истинная сущность честного и справедливого парня, увлеченного магией и преданного своим идеалам, наконец, начала сплавляться с искусственно созданной личностью бесстрастного лорда‑воителя. Сам он до понимания этого пока не дошел, а потому собственные реакции на некоторые события вызывали у Делимора удивление, заставлявшее его замыкаться в себе. В то время как Эрмота тянуло задавать вопросы и принимать чью‑то сторону в бесконечных спорах соратников.

Вот и теперь, едва переварив тот факт, что Звездный покер не только не является легендой, но к тому же совершенно не опасен и даже поможет им добраться до вожделенных Белых доспехов, он мучительно размышлял над тем, стоит ли ему вмешаться в очередной спор, на этот раз из‑за того, нуждаются ли в помощи двое сварливых старых магов. С одной стороны, после грохота, повлекшего за собой небольшое локальное землетрясение, и воцарившейся за ним тишины он вполне разделял беспокойство маркиза Аси о состоянии здоровья почтенных старцев. Но с другой – прекрасно отдавал себе отчет в том, что уж эта‑то парочка однозначно не станет прислушиваться к чьему‑либо мнению, а посему вызволять их – это однозначно посадить себе на шею еще двоих никчемных командиров.

Прежде, чем он успел принять какое‑то решение, в" Асилий окончательно взъярился.

– Да как вы можете! – закричал он в ответ на очередную колкую реплику драконицы, поддержанную и развитую вампиром. – Они же там, может быть, кровью истекают или умирают вообще!

И, отшвырнув с пути всех несогласных довольно внушительной воздушной волной, он кинулся к противоположной двери. Делимор на мгновение растерялся. Еще вчера этот парнишка ничего такого не умел, а сегодня использует новую для себя магию с легкостью и точностью магистра. Не совсем своевременно, но в голову воину пришла мысль, что иметь такого командира не так уж плохо, однако граф тут же вспомнил присущее серым глазам маркиза растерянно‑мечтательное выражение и покачал головой. Такой командир может повести отряд только один раз – последний.

Маркиз тем временем попытался открыть дверь, а когда она не поддалась – просто щелкнул пальцами, и массивная деревянная панель рассыпалась в труху. Та же участь постигла перевернутый ореховый комод, который, собственно, и загораживал дверь. Из‑под холмика опилок, смешанных с интимными предметами туалета и каким‑то мелким хламом, послышался стон. Ася нагнулся и быстро, по‑собачьи принялся откапывать потерпевшего. Надо сказать, после того, как молодой маг взял на себя всю ответственность и самостоятельно, ни на кого не оглядываясь, принял решение, остальные послушно потянулись за ним и принялись помогать. Под опилками обнаружился старикашка, в котором Делимор не сразу опознал хозяина башни, да и то исключительно по косичкам и вопиющему колпаку – лицо потерпевшего превратилось в один сплошной синяк. Тем временем эльф, Кида и Тим выгребли из‑под обломков чего‑то не столь массивного, но, несомненно, не менее убойного, тело второго волшебника. Этот тоже был без сознания, к тому же его руки и ноги изгибались под странными, явно нездоровыми углами. В" Асилий поднялся и Эрмот увидел, как побледнело его лицо. "Дог! – промелькнуло в голове у воина. – Дог здесь единственный целитель, кроме пострадавшего мага!". Не дожидаясь развязки, он понесся вверх по лестнице, чтобы позвать на помощь парнишку.

Как назло(зпт) Кевина, чтобы излишне не беспокоить, поместили недалеко от башенного кабинета – на десятом этаже. Со всей возможной скоростью преодолевая пролет за пролетом, Делимор молил всех богов, чтобы мальчишка не заснул после долгого ночного бдения у постели раненого. В уме Дога и в его способности быть полезным граф не сомневался. Надо сказать, что из всей этой безумной компании мальчик‑маг единственный удостоился его искренней симпатии и даже толики восхищения. Если уважение Эрмота к маркизу было приправлено изрядной долей жалости, вампир вызывал настороженность, Лера – легкое раздражение, эльф – оторопь, а Киниада – откровенную ксенофобию, то этого мальчонку, едва взглянув в его огромные настороженные глаза, он принял сразу и всем сердцем. Угадывалось в нем что‑то такое, что напоминало лорду Делимору его самого в тот переломный момент жизни, когда ничего уже нельзя было вернуть, и требовалось выбрать цель и идти к ней, не сдаваясь. Те же растерянность и боль, смешанные с решимостью.

Дог скрючился в неудобной позе и на низком пуфике, положив локти на край кровати, зарывшись в них лицом. Спит? Бесшумно преодолев расстояние от двери до мальчика, Эрмот легонько тронул его за плечо. Дог резко вскинул голову, напрягся, готовый в любой момент вскочить и держать удар, но узнав вошедшего, залился краской.

– Что?.. – тихо пробормотал он, опуская глаза и как бы ненароком отстраняясь от протянутой руки графа.

– Нужна твоя помощь. Старики передрались.

Мальчик кивнул, легко вскочил на ноги и двинулся к двери, лишь мимолетно обернувшись к Делимору, как бы приглашая следовать за собой.

Эрмот покачал головой, мельком взглянул на спящего Кевина, отметив, что лицо раненого приобрело относительно здоровый цвет, и поспешил за парнишкой. Он уже не в первый раз замечал эту настороженность Дога по отношению к себе самому, и она обижала его, но в то же время вызывала невольное уважение. Паренек вообще был замкнут и неразговорчив, хоть и вел себя по отношению ко всем ровно и доброжелательно. Лишь Леринее удалось пробиться через эту его скорлупу и, к собственному удивлению, Эрмот испытывал к ней за это благодарность, смешанную с ревностью.

На площадке лестницы Дог на мгновение застыл.

– Нужно будет попросить Асю показать направление токов силы, – пробормотал он, глядя куда‑то в пространство.

– О чем ты? – не понял граф.

– О левитации, – Делимору показалось, что мальчик вздрогнул, услышав его голос, но тот, слегка повернув голову спросил: – А вы не умеете?

– Увы, – Эрмот развел руками.

Дог кивнул и, сорвавшись с места, понесся вниз по лестнице. Лорд с трудом поспевал за ним.

Картина, представшая их глазам в разгромленной комнате маркиза, вогнала Делимора в растерянность. На расчищенном в центре пространстве лежали и, похоже, мирно спали два совершенно целых на вид старых мага, а вся компания склонялась над еще одним бесчувственным телом.

– Пустите‑ка меня, – леди Кида небрежно отодвинула плечиком вампира и Леру, тоже склонилась к неизвестному потерпевшему и, размахнувшись, отвесила звонкую оплеуху. Находящиеся в поле зрения ноги третьего пострадавшего дернулись. – Давно мечтала это сделать! – удовлетворенно пропела драконица и совсем уж было собралась повторить свой эксперимент, но Винсент схватил ее за руку. Киниада зашипела.

– Что случилось? – не выдержал Делимор.

– В" Ася‑у апргрейднулся, – ответил за всех кот и, заметив Дога, подбежал и принялся тереться об его ноги.

Мальчик сразу подхватил его на руки, прижался щекой к мягкой шерсти, почесал за ухом. Кис блаженно зажмурился и замурлыкал на полную громкость.

– Он их исцелил? – спросил Дог у кота.

– Мр‑р‑р‑мря‑у, – невразумительно ответил Сириус, не желая отвлекаться от удовольствия.

– Ты не против, если я все же гляну?

Кис устроился поудобнее, всем своим видом демонстрируя, что свое высочайшее соизволение даст только в том случае, если Дог его не бросит, а мальчик, видно, приняв этот жест за согласие, наклонился к магам. Одной рукой бережно придерживая кота, другой провел вдоль их тел, словно ощупывая на расстоянии каждую точку в организме.

– Силен твой хозяин, – уважительно произнес он и вдруг замер, с удивлением на что‑то уставившись

– Ага, щас‑с‑с! – обиженно прошипел Сириус и даже перестал мурлыкать. – Хозяин он мне, как же!

– Извини, друг. А что это у него на поясе? – спросил Дог, не слишком обращая внимание на кошачье раздражение.

– А! Это‑у у него‑у апгрейды такие! – отмахнулся кот. – Шимми ведь великий светлый мяу‑маг, белый и пушистый.

Дог вдруг уткнулся лицом в пушистое кошачье тельце. Плечи его затряслись. Делимор дернулся, решив, что мальчишка из‑за чего‑то разрыдался. Двумя шагами преодолев разделявшее их расстояние, он наклонился к парню.

– Эй, ты в порядке? Что случилось?

Ответом ему послужил то ли всхлип, то ли стон, и граф с котом недоуменно переглянулись. Сириус вывернулся и боднул мальчика в плечо, но Дог лишь крепче прижал его к себе.

– Дог! – Эрмот не на шутку испугался и принялся трясти паренька за плечи.

Кис рванулся еще сильнее и выскользнул из рук мальчишки. И только тут до них дошло, что Дог смеется. Нет, хохочет, заходится в пароксизме веселья.

– Э… – недоуменно протянул граф, снова переглядываясь с не менее растерянным котом.

– Не могу‑у‑у‑у… – простонал мальчик, – я должен кому‑то об этом рассказать! Лера! Ася!

– О чем? – нахмурился Делимор.

– Нет… извините… не смогу… Вам просто не смогу… – он снова начал смеяться.

Эрмот пожал плечами и отошел в сторону. Тем более что Леринея уже спешила на зов мальчика, да и быстро оклемавшийся маркиз поднялся и тоже направлялся к нему.

– А что тут такого веселого? – недоверчиво улыбнулся Ася. – Дог, я что, неправильно их склеил?

– Нет! Нет, все правильно! Ты просто молодец! – мальчик сбился и опять расхохотался. – Извини, ты не объяснишь мне, что в вашем мире значат эти значки? – он указал на пояс Шимшигала.

– А, это знаки апгрейдов.

– Да, но каких? У тебя, например, зайчиков нет. У твоего учителя тоже совсем другие знаки, – допытывался Дог.

– Ну, извини, – развел руками маркиз, – этого я не знаю. Да и не узнаю, пока сам зайчика не получу. У нас как‑то не принято выяснять, что именно они означают. Знаю только, что он считается добрым и великим волшебником. Ну, великий – потому, что зайчиков много, а почему добрый – трудно сказать. А в чем дело‑то?

– Просто… – мальчик с трудом сдерживал смех, – просто… в моем мире эти зайцы ассоциируются… ну… кое с чем вполне определенным.

– С чем? – недоуменно переспросил в" Асилий.

Дог покосился на Делимора, стрельнул глазами в остальных, потом фамильярно обнял за шеи маркиза и Леру, притянул их головы к своему лицу и что‑то зашептал.

– Что такое "Плей‑бой"? – донесся до Эрмота вопрос Леринеи, но ответа мальчика он уже не услышал.

– Что‑о‑о‑о‑о?! – Ася отшатнулся, глаза его расширились от изумления, а потом и он и Лера дружно рассмеялись.

– Выходит, по меркам моего мира в этом его пушистость и заключается, – констатировал Дог.

– А с остальными поделиться весельем не хотите? – заинтересованно вклинилась драконша.

– Ой, извините, – Дог смутился, но смех все еще сдерживал с трудом, – леди Кида, пусть вам маркиз расскажет. Или Лера.

Ученица вампира тут же подхватила Киниаду под руку, отвела в сторонку и тихо что‑то заговорила, продолжая хихикать. Через минуту хохотали уже обе, косясь на бессознательного великого мага.

– А можно я остальным?.. – поинтересовался Ася.

– Да… да, конечно… не тайна же… Мне неловко просто… – не раздумывая согласился Дог.

– Ой, да брось! Все свои! – отмахнулся маркиз, но мальчик только передернул плечами.

Делимору стало обидно. Он только что осознал, что Кида и он сам, за исключением, разве что, старых магов – единственные, к кому Дог обращается исключительно на "вы". Словно старается удержать некое расстояние, не подпускает к себе. Это было тем более больно, что теплое, немного покровительственное чувство, которое он испытывал к мальчику, грело его самого давно забытым ощущением близости и заботы. И то, что Дог отказывался принимать от него подобное отношение, словно напоминало, что он давно уже не тот, кого можно любить, кому можно довериться.

Сам удивляясь тому, что так расстроился из‑за пустяка, граф молча прошел на кухню, вскипятил чайник и налил себе чай. Он грел чашку в ладонях, и суррогатное тепло кипятка поднималась по пальцам, не затрагивая душу. В прихожей послышались голоса и смех – маркиз учил Дога левитации. И Эрмот почувствовал себя чужим на этом маленьком празднике жизни, отрезанным от общего веселья. Он прекрасно понимал, что никто его не прогонит, шагни он сейчас в прихожую, что ему будут рады и, если у него хватит сил пошутить, посмеются его шуткам. Но этого ему было недостаточно. Ему хотелось думать и чувствовать, как они, радоваться пустякам накануне большого похода, радоваться малым радостям, на которые он давно перестал обращать внимание.

– Браво! – особенно громко завопил Ася.

– Я тоже! Я тоже хочу! – восторженно завизжала Леринея.

– Сейчас я переправлю Аля с Шимми наверх, потом вылечу Кевина, а потом могу и с тобой позаниматься. Дог, а на десятый этаж слабо взлететь?

– Догоняй! – совсем по‑детски крикнул Дог.

Раздались одобрительные возгласы и аплодисменты всех остальных, потом по лестнице затопали сразу несколько пар ног – те, кто не умел летать, поднимались пешком. Делимор остался на первом этаже один. Чай совсем остыл, да и не хотелось его пить совершенно. А хотелось… Неожиданно оформившаяся мысль застала Эрмота врасплох. Хотелось быть нужным. Не ради великой, но абстрактной цели, не ради нажитых годами войны навыков убийцы или полководца. А себя самого. Хотелось о ком‑то заботиться. Как когда‑то заботился о сироте герцог Харвилл, как сам он заботился о Кристе.

Он растерялся. Лихорадочно заметался по кухне, в тайне радуясь, что никто его сейчас не видит.

– Он же не позавтракал! – застыв вдруг в самом центре просторного помещения, сообщил граф сам себе.

Делимор чувствовал себя полным идиотом и неумехой. Такие простые в походных условиях вещи, как приготовление пищи на костре и нехитрая сервировка трапезы котелком и флягой были ему, разумеется, не в новинку. Но в собственном доме он привык к услугам горничных и дворецкого и теперь панически боялся сделать что‑то не так. Кое‑как собрав на поднос еду и напитки, он устало опустился на стул.

– Это же всего лишь завтрак, – сказал он сам себе. – Всего лишь завтрак для мальчишки, просидевшего всю ночь у постели раненого. Какая разница?

Всю дорогу до десятого этажа он костерил себя за то, что сам вовремя не поучился у маркиза левитации. Может и не сумел бы, но хоть не было бы так обидно.

Боясь в последний момент уронить что‑то с тяжелого подноса, лорд осторожно толкнул ногой дверь комнаты Кевина и сделал несколько шагов внутрь.

– Эрмот? – маркиз, развалившийся в кресле, слегка приподнялся.

– Дог не завтракал, – стараясь выглядеть как можно более равнодушным, ответил Делимор и поставил поднос на низкий столик.

– Что? – мальчишка резко отвернулся от пациента, увидел графа и залился краской. – Ну зачем вы… Не стоило беспокоиться.

– Ты, может, и сам в кухню слетишь, – отозвался маркиз, – а вот Кевину подкрепиться не помешает. Спасибо, Эрмот.

– Да нет, я… – забормотал Дог, но вдруг оборвал сам себя. – Он просыпается! – после чего склонился над кроватью.

Делимор снова почувствовал себя лишним. Он совсем уж было собрался тихо удалиться, но тут очень отчетливо прозвучал незнакомый голос:

– Ты Дог? Ты мне не снилась?

И в следующий миг руки Кевина взметнулись, обняв паренька, притягивая его к себе. Эрмот застыл, не в силах осмыслить происходящее. Дог охнул, а потом сдавленно что‑то замычал и попытался отстраниться. У Делимора потемнело в глазах. Рефлексы сработали раньше, чем он сам успел что‑то сообразить. Кевин вскрикнул, сломанная рука повисла плетью, и он, отпустив мальчика, как был в горизонтальном положении, так и отправился в полет к противоположной стене.

– Эрмот! – завопили на два голоса Дог и Ася, но граф не видел и не слышал ничего. В голове кровью пульсировало единственное желание убить этого извращенца. Растоптать, стереть в порошок. Так, чтобы даже памяти о нем не осталось.

Противник, как ни странно, не собирался изображать из себя жертву. На ноги он вскочил мгновенно, в здоровой руке неизвестно откуда появилась шпага с богато инкрустированным эфесом. На перелом, как и положено воину, он не обращал ни малейшего внимания, сохраняя расслабленную стойку готовой к броску кобры. Делимору было все равно. На клинок Кевина он даже не взглянул, а свой достать из ножен не удосужился, продолжая наступать на молодого человека с голыми руками.

И неизвестно, чем бы все это закончилось, но Дог стрелой метнулся между ними и закрыл Кевина собой.

– Эрмот, остановись! Не надо! – граф вздрогнул и удивленно посмотрел на паренька. – Не надо! Ты же сам потом об этом пожалеешь! Он не нарочно! – Дог всхлипну и покраснел. – Он… он думал что я – девушка…

– А что – нет?! – в ужасе выдохнул Кевин.

– Ну подумаешь, поцелова‑ул мальчика! – невозмутимо произнес неизвестно откуда взявшийся Сириус, обтираясь о ноги Дога. – Ася вон с вампиром целовался‑у, и ничего‑у…

– Пожалуйста! – прошептал паренек и, робко сделав шаг вперед, положил ладони на грудь графу.

Одной рукой прижав к себе парнишку, а другую все же утвердив на рукояти меча, Делимор впился взглядом в лицо очередного нежелательного союзника. Кевин старался не смотреть на Дога. Щеки его заливал яркий румянец, в глазах полыхали стыд и злость, но взгляд противника он встретил твердо. Если бы не бисеринки пота на лбу и чуть расширенные зрачки, невозможно было догадаться, какую боль он испытывает. И граф неожиданно для себя осознал, что драться с этим парнем рука об руку будет не так уж плохо.

– Этот мальчик, – медленно, разделяя слова, произнес Эрмот, – маг, а не воин. Но пусть ни у кого не возникает сомнений, что, если он сам не сможет за себя постоять, ему послужит мой клинок. Сделай мне одолжение, маркиз де Карабас, доведи это до сведения всех, кто находится в этой башне.

– Во‑о‑орк! – простонал Ася. – Ну ты вообще шуток не понимаешь! Проехали, а? Вон, Дог совсем не переживает. А Кевин, между прочим, пока даже не соображает, где находится. И теперь мне второй раз за день его лечить придется твоими молитвами!

– Так это что, ты меня вылечил? – вскинулся Кевин.

– Вылечил я, а реанимировал Дог. И хватит об этом. Иди сюда, я тебе руку починю.

– Ладно, – молодой человек опустил шпагу и, косясь на Эрмота, сделал шаг в сторону маркиза, – заодно объяснишь мне, что такое маг. И что это за мутант клетчатый.

– Сам ты‑у мута‑унт! – обиженно провыл кис и требовательно затеребил когтями штанину Дога.

Не выпуская мальчика, Делимор нагнулся, ловко подхватил на руки кота и решительно потащил обоих подальше от этих двух ненормальных. Его только что догнали слова Сириуса о том, что маркиз зачем‑то целовался с вампиром, и злость снова ударила в голову. Но было еще что‑то, что заставляло в глубине буши радоваться, дарило какое‑то теплое чувство близости. Лишь после того, как Дог и кот скрылись в комнате Леринеи, недвусмысленно дав понять, что ему с ними делать нечего, Эрмот вернулся к себе и понял наконец почему, несмотря на все переживания этого утра, у него так хорошо на душе. "Ты же сам об этом пожалеешь!", – сказал Дог, и в глазах его было искреннее беспокойство за графа. А еще в этот напряженный момент он обратился к Делимору на "ты", словно ломая разделяющую их стену, которую сам же и построил.

За обедом собрались все. Не было только старых магов, но и они не заставили себя ждать. Аль влетел в кухню, обвел присутствующих сверлящим взглядом и бросил за спину чинно следующему за ним Шимшигалу:

– Кворум в наличии, можешь начинать.

Мгновенно стих звон столовых приборов, и все взгляды обратились к ректору. Великий зайценосец прокашлялся, принял картинную позу и начал речь.

– Уважаемые дамы и господа, будущие герои, спасители целой галактики! Как вы все знаете, сейчас вы находитесь очень далеко от обреченного универсума вообще и от своих родных миров в частности. И, разумеется, при подобном положении дел борьба с Темным властелином оказывается крайне затруднительной. Поскольку путешествие между мирами в собственной телесной оболочке требует редких магических навыков, и далеко не каждый маг способен обучить им любого из вас, я, как представитель местной магической власти и добра в целом, – на этих словах Шимми привычным жестом потер зайцев на поясе, и по рядам слушателей прокатились смешки. Ректор недоуменно покосился на маркиза и его соратников, а Делимор пожалел, что так и не выяснил причину бурного веселья всей компании. Великий волшебник, слегка сбитый с толку снова кашлянул и продолжил: – Так вот, я, премудрый Шимшигал, ректор Магической академии, вижу лишь один выход из создавшейся ситуации. Необходимыми навыками вас может снабдить лишь великий черный маг Велиал, владелец Звездного казино. Для этого вам, маркиз в" Асилий де Карабас, придется сыграть в Звездный покер и выиграть.

– А почему это‑у именно Ася‑у должен? – презрительно фыркнул Сириус. – Я‑у тоже могу.

– Сам кашу заварил, сам пускай и голову в петлю сует! – проворчал Аль, но как‑то неуверенно.

– Дело в том, – охотно принялся пояснять Шимми, – что подобные навыки можно передать только магу. Скажите, лорд Делимор, вы хорошо играете в покер?

– Неплохо, – пожал плечами Эрмот, удивившись, что вопрос был адресован именно ему.

– Вот именно, – покачал головой премудрый маг, – всего лишь неплохо. К тому же вы уже давно не занимаетесь магией, насколько мне известно. Что касается вас, молодой человек, – он кивнул Догу, – и вас, леди Леринея, то я не думаю, что из вас тоже получатся достойные игроки. Остальные же имеют к магии лишь опосредованное отношение и никак не смогут выиграть для всех именно этот приз. Так что, остается наш бывший чемпион по покеру среди маркизов…

– Не врау‑л что ли‑у? – искренне удивился Сыр, но Шимми не обратил на него внимания.

– … и будущий великий маг в" Асилий де Карабас. Сейчас, дамы и господа, я проведу небольшой инструктаж, после чего вы все отправитесь в Звездное казино.

– Еще чего! – вскинулся вдруг Винсент. – Еще по всяким злачным местам я свою ученицу не таскал! Да Рол мне за такое башку открутит и правильно сделает!

Леринея задохнулась от возмущения.

– Вот именно! – поддержал вампира граф. – С нами, между прочим, дети! Догу и Тиму тоже там делать совершенно нечего.

Возмущенные взгляды обоих мальчишек его не тронули. До Тима Эрмоту особого дела не было, да и странные способности заставляли здорово сомневаться на его счет. Не просто был Тим, ох не прост. Тут впору задуматься, как бы от этого паренька проблем не получить, вместо помощи. Но вот защитить Дога от тлетворного влияния игорного заведения он посчитал своим долгом.

– Увы, господа, придется с этим смириться. Присутствие всех членов команды является необходимым условием при соответствующем замагичивании. И если… простите, когда маркиз выиграет, вы все должны быть там, на встрече с Велиалом. Однако должен вас предупредить. Поскольку именно мне приде… хм… выпала честь… – тут Шимми злобно стрельнул глазами в звездочета, – стать вашим поручителем, я убедительно прошу никого, кроме маркиза не играть. За Звездный стол вас и так не пустят, я могу представить туда лишь одного игрока, но в казино и без него много соблазнов. Особенно – подчеркиваю! – особенно прошу держаться подальше от игровых автоматов, или как их называют в Звездном казино, одноруких ифритов, – Аль почему‑то захихикал, и Ректор заскрипел зубами, но тут же патетически продолжил: – Эти огненные бестии подчиняются лишь самому Велиалу. Поверьте, не стоит с ними связываться. Я вам это рекомендую в силу своего опыта и знаний, как старший товарищ, в общем.

– Что‑то я не слышала, что ифриты бывают однорукими, – пропела Киниада, ехидно улыбаясь ректору. – Правда, кажется, знаю, чем может быть занята у них одна рука.

Шимшигал покраснел и наградил злобным взглядом уже драконицу.

– Ну что ж! – поспешил он сменить тему. – Заканчивайте трапезу и поднимайтесь в башенный кабинет. Не стоит терять время двром. Ведь Темный властелин не дремлет!

Глава тридцатаяЗВЕЗДНЫЙ ПОКЕРВинсент(Kagami)

Вампиры азартны. Все вампиры, без исключения. Это у нашего племени в крови. Оттого и профессии у нас всегда связаны с риском, со ставками, причем желательно повыше. Будь то торговля, слежка или убийство. И вот не надо мне говорить, что аристократы наши, "энергетики", избавлены от этого порока! Кто сказал, что в шахматы только на интерес играют?! А если вместо фигурок судьбы… Ну, вы меня понимаете. В общем, прекрасно отдавая себе отчет в том, чем для меня чреват визит в казино, я твердо решил изображать из себя строгого дядю Винса при Леринее. Глядишь, и сам не втянусь. Но, как говорится, люди и нелюди предполагают, а располагают все же царица Ночь и ее конкуренты. Ну, кому – кто, соответственно. Нет, за Лерой я честно присматривал. Аж с полчаса. Поначалу было все мирно, и наша компания толпилась у входа в зал Звездного покера, выдавая маркизу последние напутствия. Хотя зачем они ему? Перед смертью не надышишься, а когда речь идет о вероятной гибели целой галактики, то клапаном на кислородном баллоне (еще бы знать, что это такое, словечко‑то я от Дога подхватил) заправляют исключительно вершители судеб и прочие большие шишки.

Впрочем, маркиз, хоть и нервничал, но напуганным не выглядел, да еще и улыбался время от времени самодовольно, словно у него туз в рукаве был припрятан. Фигня, не было у него никакого туза, откуда он его взял бы в башне? Там, небось, кроме Таро, отродясь никаких карт не водилось. А вот мышь была. Сам видел, как он потихоньку, чтобы никто не заметил, опустил на пол руку и позволил грызуну ввинтиться под манжет рубашки. Зачем – спрашивать не стал. Мало ли, может она у него талисманом на удачу служит, а я своими расспросами эту самую удачу отпугну. Игроки – народ суеверный, а наш Ася, как оказалось, покера не чужд.

Наконец двери распахнулись, и игроков пригласили внутрь. Все полезли напоследок обниматься с героем дня, а милые дамы, словно сговорившись, одновременно чмокнули маркиза в щеки, чем вогнали в глубокую краску и легкий ступор. Нет, ну совсем мозгов нет! Зачем, спрашивается, так перед игрой эту святую простоту нервировать? И ладно бы стерва‑драконша, но когда моя‑то ученица от нее нахвататься успела? Я сделал себе мысленную зарубку прочитать ей лекцию о нежной душевной организации учеников магов‑отшельников.

Нас не впустили. В зал Звездного покера посторонним вход воспрещен. Желающие понаблюдать за игрой могут делать это с низкого балкончика, опоясывающего пять столов, стоящих в центре довольно большого пространства. Причем с балкона видно и слышно почти все, что происходит в зале, а вот сами игроки о существовании этой волшебной конструкции могли только догадываться. Краснорожий рогатый демон в смокинге любезно предложил всем болельщикам проследовать туда, и мы, разумеется, дружно за ним потянулись. По ходу он объяснил правила турнира: пять столов – пять партий, выигравшие составят последнюю – Звездную.

– А проигравшие? – тут же поинтересовалась Кида.

– Их ставки отойдут казино, а также, в соответствии с подписанным договором, эти господа обязуются стать поручителями будущих игроков, – невозмутимо сообщил демон.

– Каким договором?! – взвыли мы почти все хором.

Маркиз наш ничего не подписывал. К тому же меня вдруг осенило, что я даже не в курсе, что он собрался ставить. Те же мысли большими буквами были написаны на лицах моих спутников. Ай да мы! Ай да команда! Хороши, ничего не скажешь! Оправили человека играть ради спасения нашей галактики, а сами даже не удосужились поинтересоваться, чем он рискует!

На лице нашего сопровождающего не отразилось никаких эмоций. Он просто молча кивнул в сторону игрового зала. Очаровательная демоничка в строгом вечернем платье как раз раскладывала на столах перед игроками какие‑то листы. В" Ася сосредоточенно прочитал текст, поманил красотку пальцем и что‑то тихо у нее спросил. Та хихикнула, захлопала глазками, подала ему руку, и маркиз поднялся. Демоница обошла его по кругу, внимательно рассматривая пояс, потом пару раз ткнула пальчиком в какие‑то значки и, наклонившись к самому уху будущего великого мага, что‑то горячо зашептала. Ася залился краской, но чертовке улыбнулся и поблагодарил. Потом с полупоклоном принял у нее из рук тонкий стилет и, уколов острым кончиком свой палец, обмакнул в кровь перо, что‑то вписал в документ и размашисто расписался. Красавица пробежала по договору глазами, кивнула и протянула ладошку. Маркиз легко снял с пояса какой‑то значок и вложил его в руку девушки, слегка сжав ей пальцы. Я аж закачался от таких куртуазных манер. А на вид и не скажешь! Демоничка одарила его обольстительной улыбкой, а уходя к следующему столу, даже послала воздушный поцелуй.

Я поймал себя на том, что все это время не дышал. Итак, ставка была сделана, и ею стала одна из способностей маркиза в" Асилия. Я мысленно скрестил пальцы в надежде, что это было не самое нужное магу умение.

– Если господам станет скучно, – проговорил демон‑сопровождающий, о котором все успели забыть, захваченные разворачивающейся внизу драмой, – вы можете скоротать время за другими играми.

После чего, одарив нас зубастой улыбкой, он откланялся, а мы приникли к перилам заграждения.

Надо сказать, наблюдать за чужой игрой в покер – занятие не самое развлекательное. К тому же магический барьер был устроен так, что мы могли видеть все, кроме карт игроков. Ну и что в этом за кайф? Уже минут через пять я понял, что маркиз не мухлюет, осторожничает в меру разумного и, как это ни странно, прекрасно держит лицо. Я почти перестал за него волноваться. За него? Нет, я точно никогда не поумнею! Ну что мне за дело до этого голубоглазого идиота! Я здесь, чтобы родную галактику спасти, а не за этого мальчишку наивного беспокоиться! Да и то, прямо скажем, припахали, не спрашивая.

Казино есть казино: здесь сделано все, чтобы было поменьше праздношатающихся. Пришел в храм азарта – играй, а не прохлаждайся. Кресел, да и любых других сидячих мест на балконе предусмотрено не было – здесь вам не амфитеатр. А железо ничем не оббитых перил очень скоро стало неприятно холодить руки и острым краем впиваться в живот. Я оторвал взгляд от зала и повернулся к спутникам. Вокруг никого, кроме меня, не было. Экий я терпеливый, однако! И куда все делись? Ответ напрашивался сам собой: ушли бродить по казино, а значит, играть. И Леринея! Загрызу!

Костеря себя на все лады, я брел по гигантскому залу игровых автоматов. Что там этот лоснящийся старикашка говорил? Не играть с однорукими ифритами? Подозреваю, с легкой руки Киниады туда они и отправились. Из духа противоречия. Вот только найти кого‑то из них в этом бесконечном извилистом лабиринте, запруженном людьми и нелюдями, возможным не представлялось. Может самому сыграть? Ага, щаз! Будь проклят азарт! Ненавижу! В себе, в других! О Ночь! Зачем ты наделила им детей своих?!

– Иртен еще пожалеет об этом! – Анита не металась по комнате, не била посуду, казалось, она просто констатирует факт голосом, лишенным каких‑либо эмоций. Но мне стало страшно.

– Не надо! – я подошел к ней сзади и обнял за плечи, она потерлась щекой об мою руку. – Все не так плохо. Да и рано пока говорить о его склонностях. Ему же всего три года.

– Он мой сын!

– Наш сын, – я легонько коснулся губами ее виска. – Но он, несомненно, очень похож на тебя.

– На тебя тоже, – легкая улыбка тронула губы моей жены. – Мои у него только волосы и глаза.

– Вот видишь! Что ты станешь делать, если через год‑другой у него проявятся клановые способности Торету?

– Значит, тебе придется всему его учить самому. Другому я его не доверю. Ты же лучший.

– Не подхалимничай. Я, может быть, и лучший, но я не "энергетик". Ты сможешь смириться с тем, что Лет станет убийцей?

– Мне все равно. Я просто хочу, чтобы он был счастлив. Это ведь нормально. А еще… – она покосилась на меня через плечо, – еще я очень жадная. Я хочу, чтобы он тоже стал лучшим. Чтобы это было нашей фирменной маркой: Валет всегда лучший.

– Хорошо, – усмехнулся я, – как только он меня превзойдет, уйду на пенсию. Не могут же быть сразу два лучших Валета.

– Как только он тебя превзойдет, тебе придется спрятать рабочий псевдоним в ящик со старым хламом, – засмеялась Анита.

– Ты успокоилась? – я пытливо заглянул ей в глаза.

– А я спокойна, – она пожала плечами. – Независимо от того, какие способности проявятся у Лета в будущем, Иртен должен был хотя бы взглянуть на него. Он же отказался даже встречаться с моим сыном.

Больше она ничего не сказала, но я понял, что она этого так не оставит. Помимо оскорбленной гордости в глазах ее уже полыхал огонек азарта. Моя милая женушка вышла на тропу войны, а неизвестный мне Иртен, о котором я знал лишь, что любой "энергетик" мечтает отдать ему в обучение своего отпрыска, даже не подозревал, что его ждет. И хотя сейчас Анита прижималась ко мне спиной, и я чувствовал(зпт) как спокойно и уютно ей в моих объятиях, я знал, что фигуры на шахматной доске ее мести уже расставлены.

– Ты гуляешь такой одинокий и равнодушный, красавчик! А еще говорят, что нет никого азартней вампиров!

Я вздрогнул и обернулся. Чтобы опознать во мне вампира, когда я пребываю в таком меланхоличном состоянии, нужно быть как минимум магическим существом. Здесь, конечно, таковые были не в диковинку, но все же… все же я растерялся. Рядом с игровым автоматом стояла невероятной красоты пери. Ну, если вам нравится этот пышный восточный стиль. Ее вполне можно было принять за обычную женщину, если бы не отблески пламени на коже, неуместные в ровном освещении зала, и не левая рука, уходившая прямо в панель слот‑машины.

– Мадам! – я отвесил легкий поклон. – И чем вас мог заинтересовать одинокий вампир?

– Тем же, что и все здесь, – усмехнулась джиния. – Игрой.

– Хочешь, чтобы я сыграл, дорогая? – я невольно перешел на флирт, вдохновленный покачиванием ее бедер. А что, сопливому Асе можно, а мне нельзя? К тому же, было в ней что‑то такое… завораживающее.

– Играют не потому, что этого хочу я, – покачала она головой, – играют потому, что хотят что‑то выиграть. Вот ты, вампир, разве совсем ничего не хочешь?

– Боюсь, в рулетку не ставят того, что я хотел бы получить. Или вернуть.

– И все же, – она погрозила мне пальцем, – я не верю, что есть только то, что ты оставил в прошлом. Есть ведь и то, к чему ты стремишься.

– Дорогу осилит идущий, милая. А жребий я выбрал сам. Так зачем мне играть?

– Ну вот! – джиния тяжело вздохнула. – Даже вампира я не могу уговорить! И зачем я только согласилась на эту работу!

– А у тебя был выбор? – невольно заинтересовался я.

– Конечно, был! – она обиженно надула губки. – Вот только… Послушай, вампир, раз ты все равно не играешь, может, составишь мне компанию, хотя бы ненадолго? Я расскажу тебе свою историю, а ты, если захочешь, расскажешь мне свою… А то ведь так скучно! Пять ифритов сегодня держат руку пройдохи Шимми, и у всех, кроме меня уже хотя бы по разу кто‑то сыграл!

– Постой, постой! – когда я услышал имя нашего поручителя, в голове словно что‑то щелкнуло. Что там Киниада говорила? Знает, чем занята вторая рука? А я, дурак, не поинтересовался! – Ты знакома с Шимшигалом? – решил я начать издалека.

– А то! – одалиска печально затрепетала ресницами. – Из‑за чего, по‑твоему, я подписалась на эту работу?..

Скажете, я безответственный? Ну да, знаю, мне следовало последить за ученицей, чтобы не вляпалась в эту дурацкую игру. Она же такого нажелает! Как представлю, дурно становится. У них, у людей, правила последнего ростка нет, между прочим. И пойдет Леринея убивать моего отпрыска. А начнет, разумеется, с меня. Знал ведь, а ей не сказал. Впрочем, меня, скорее, на закуску оставит, я ей еще нужен. Ну и, думаете, мне очень нужно смотреть, как Лет этой дурехе кровь пускать станет?

Все это я понимал, и даже пытался самому себе очень так жестко напомнить, но печальный волоокий взгляд гурии чем‑то меня тронул, и я безропотно присел на высокий стул рядом с ее автоматом.

Однако спустя полчаса я считал себя везунчиком без всякой игры. Рассказ Лейлы – ничего так, миленькое имечко, вполне в общем стиле – оказался очень и очень познавательным. Не то чтобы я совсем ничего не знал об ифритах. Ну, огненные демоны, разновидность джиннов, ну вредные и себе на уме, как приписывает им молва (хотя о Лейле я бы этого не сказал, она открытая девочка). Но вот то, что ифриты сильнейшие из них, я не знал. Это было тем более странно, что данная конкретная джиния такого впечатления не производила. Впрочем, как оказалось, не осведомлен я был о многом. Плавное повествование об истории, социальном устройстве и быте ифритов, бывшее, как я понял позднее, лишь предысторией к личной драме моей новой знакомой, заворожило меня настолько, что я потерял счет времени. Если не вдаваться во все подробности, я узнал, что ифриты отнюдь не привязаны к каким‑то там лампам и бутылкам, обитают в коврах и меняют их так же легко, как путник место ночлега. Тем труднее уговорить ифрита выполнить положенные тебе три желания. Как оказалось, Шимми был способен уговорить любую женщину, и Лейла не стала исключением. Вот тут‑то и посыпалась на меня не историческая, а вполне современная и очень важная информация.

Во‑первых, я узнал, что значат эти самые зайцы на поясе у Шимшигала. Оказалось, направленность мужского журнала из родного мира Дога вполне соответствует способностям этого великого… нет, магом его язык назвать не поворачивается. Таких магических способностей нужно лишать в младенчестве. А этот гад еще на ученицу мою косился! Спасибо Догу, отвлек дуреху. Теперь вот решай, как бы мне его зашибить поаккуратней при следующей встрече. Не оставлять же его жить, в самом деле! С такими‑то способностями! А заключались они, собственно, в том, что он мог полностью подчинить себе влюбленную в него женщину. Независимо от возраста и расовой принадлежности. Но самым мерзким было не это. Его жертвы чувствовали себя СЧАСТЛИВЫМИ! Исполнять все его прихоти было смыслом их жизни. А приносящий столько счастья волшебник считался не только белым и пушистым, а еще и ДОБРЫМ и МУДРЫМ!!! Все свои апгрейды Шимми получил за особо сложные случаи, в числе которых оказалась и Лейла. Утешало только одно: магически влюблять в себя женщин он не умел, а потому приходилось оттачивать мастерство сердцееда и сохранять хорошую физическую форму. Что ж, может я его и не съем. Только понадкусываю.

Во‑вторых, будучи нашим поручителем, все желания, выигранные любым из нас на игровых автоматах, должен был исполнять именно он. Так что, игра в Звездный покер все же несла в себе некоторую опасность – Велиал заряжал за проигрыш по максимуму и требовал по полной. Я когда это узнал, аж самому сыграть руки зачесались, чтобы было, что с этого зайценосца стребовать. Но вовремя спохватился. Да и Лейла охладила мой пыл. По условиям договора Шимми не обязан был выполнять желание, если имелся кто‑то в ближайшем окружении выигравшего, кто мог это сделать за него. Сначала я разозлился, но потом сообразил, что Леринея вожделенных сведений о заказчике и исполнителе убийства ее родителей от этого прохвоста не получит, поскольку я теперь ее самое ближайшее окружение. Правда, тогда она будет знать, что я знаю. Ладно, лишь бы не визжала, а там разберемся. Хотя, все равно будет. Ох, бедный я!

Ну и в третьих, я узнал печальную историю самой Лейлы. Джинию Шимшигал охмурял долго и упорно, пока неделю назад не покорил. Разумеется, она была просто счастлива предоставить ему положенные три желания. Вот только с ними вышла незадача. Первые два Лейла выполнить просто не смогла. Одно заключалось в том, что Шимми сразу пожелал найти какую‑то даму по имени Серенити, которую сам же как‑то в сердцах попросил удалиться так далеко, чтобы ее никто найти не мог. Видимо, магия самого этого, с позволения сказать, волшебника оказалась сильнее магии ифрита, а потерянная дама была весьма исполнительной. Или напрочь заколдованной этим гадом. Вторым желанием господин ректор воспользовался буквально несколько дней спустя и потребовал выкрасть некую вещичку у некоего волшебника. Став невидимой, Лейла тщательно проверила в памяти этого мага все магические и не только занорики в его обиталище, а потом терпеливо их исследовала – от пыльных подвалов до чердака высокой башни – но искомой безделушки не нашла. Шимми был не просто разочарован. Он пришел в бешенство и, видимо, ослабил магический контроль над джинией. Бедняжка Лейла прозрела, излечилась от своей пагубной страсти и совсем уж было собралась расторгнуть договор с ректором в одностороннем порядке, но честь мундира не позволила не выполнить совсем уж ни одного желания. Вот она и подписалась поработать сегодня в казино и по возможности склонить протеже Шимшигала, то есть нас, играть на такие желания, которые самому магу исполнять не придется.

– А скажи‑ка, милая, – ухватился я за возможность напакостить этому паскуднику, – что будет, если Шимшигал в принципе не сможет выполнить какое‑то из наших желаний?

– Незачет, – пожала плечами Лейла, – ему придется еще раз выступить чьим‑то поручителем.

– Ага! – глубокомысленно изрек я. – Знаешь, прекрасная Лейла, пожалуй, я все же сыграю.

– На желание, которое Шимми не сможет выполнить? – печально спросила джиния, и я смутился. – Да ладно, чего уж там! Только…

– Что?

– Ты ведь не попросишь ее вернуть? Этого не сможет никто, и желание не засчитается. Нельзя изменить прошлое. Только будущее. Тебе нужно идти вперед. Ты ведь уже выбрал цель.

Ну, да, выбрал… А что мне еще оставалось?

Я обнял Аниту на прощанье. Всего лишь заказ, небольшой вояж от силы на неделю, но мне, как всегда, было трудно уехать от жены.

– Эй, не веди себя так, словно мы расстаемся на всю жизнь! – она потерлась щекой о мое плечо. – Иди, работай!

– Ты не будешь скучать без меня?

– Конечно, не буду! У меня куча дел, которые вечно откладываются по твоей милости.

– Прощенья просим! – фыркнул я. – Вот такой я собственник. Не желаю отдавать тебя никаким делам.

– Не волнуйся, – голос ее вдруг стал необычайно серьезен, – на этот раз я все закончу еще до твоего возвращения.

– Анита?

– Все в порядке, Винс. Ты же знаешь, я не могу иначе.

Действительно, иначе она не могла. Шахматная партия, длившаяся почти пятнадцать лет, подошла к концу. Анита готовилась поставить мат. И трепетала в предвкушении.

Иртен оказался крепким орешком. У нас вырос сын с клановыми способностями Торету, и я почти сделал из него лучшего убийцу. Почти. Меня он пока не превзошел. Улучшилось не только благосостояние нашей маленькой семьи, но и отношение к ней в вампирском обществе. Наш брак "по необходимости" теперь вызывал у многих зависть, сочувственно‑презрительные взгляды больше не скользилм вслед моей жене, а "энергетики" не считали зазорным со мной раскланиваться. Единственное, чему не было конца, это тайное противостояние Аниты и заносчивого воспитателя. Иртен так ни разу и не видел Валета, а она не собиралась прощать. Я недооценил упорства своей супруги. В этой партии она собиралась одержать победу любой ценой. Теперь она была близка к этому.

И победила. Вскоре до меня докатилась новость о том, что Иртен покидает страну. В последующие дни я услышал множество версий о причинах столь поспешного бегства, но знал, что ни одна из них даже не близка к истине. На самом деле, очень осторожно направляя ход мыслей наших соплеменников, Анита добралась до Совета Кланов и привела его к мнению, что Иртен сеет рознь между вампирами. А такого мы не прощаем. И не важно, какие средства использовала моя жена, какие ловушки методично расставляла все пятнадцать лет на пути Иртена. Ее вел азарт, и чем сложнее было достать жертву, тем больше игра захватывала Аниту. И вот отношение сложилось, решение было принято. Она победила.

Я спешил домой, чтобы ее поздравить. Меня никто не встретил. Несмотря на то, что мой чуткий слух улавливал в нашем жилище множественное присутствие, кругом царило молчание. Холод продрал меня до костей.

– Анита! – позвал я. – Анита!

Квир появился из кухни и выглядел он так, словно не спал несколько ночей. Но меня напугал не его вид, а сам факт его присутствия. Чтобы добраться к нам из Лериена, нужно было не меньше двух дней, и родственники жены навещали нас разве что по большим праздникам. Или…

– Винс…

– Что?! Что с ней?! – почему‑то я был уверен, что с Летом все в порядке, и беда случилась именно с Анитой.

– Мы не знаем… – Квир вдруг смешно, по‑детски шмыгнул носом. – Лекари говорят, дурная энергия. Она… она уже три дня не приходит в себя.

Так началась самая долгая неделя в моей жизни. Анита так и не очнулась, медленно угасая у меня на руках. А в миг, когда я понял, что жизни в ней больше не осталось, я догадался и кто в этом виноват.

На похоронах ко мне подошел Артес.

– Винс, – он тронул меня за руку, но его, как и всех остальных, я не хотел видеть и лишь удостоил вежливым равнодушным кивком. – Винс, я знаю, что у тебя на уме. Не делай глупостей, – я не ответил. – Если ты тронешь "энергетиков", можешь удостоиться тех же обвинений, что и сам Иртен.

Меня не взволновали его слова, мне было все равно, я должен был отомстить.

Я не шахматист – я убийца. Большой обоз с нажитым за долгую жизнь добром не торопясь полз по пыльной приграничной дороге. Иртен, его семья, слуги‑люди покидали страну с достоинством, гордо игнорируя предъявленные обвинения. Я убил их всех. Слуг выпил.

А потом понял, что больше не хочу быть вампиром. Мне не было дороги назад.

Да, двадцать лет назад я сделал свой выбор и шел к цели. Иногда у меня опускались руки, и я переставал верить, что смогу преодолеть все ступени отречения. Но в одном я не сомневался никогда. До конца или нет, но этот путь я мог пройти только сам. И уж тем более не Шимми мне в этом помогать.

Я растянул губы в довольной улыбке.

– Знаешь, милая, я, пожалуй, найду, на какое желание сыграть. Если, конечно, подскажешь, что может поставить почти отрекшийся вампир.

– Какая разница, дружок! – она невесело усмехнулась. – Ты ведь все равно выиграешь.

– Ты так уверена?

– Я просто знаю. Так что, ставь, что душе угодно, автомат все примет.

– Ну что ж! В таком случае, я ставлю вот этот кинжальчик, – я взвесил на руке эльфийский клинок, доставшийся мне от Феллиона в обмен на хрустальный шарик, подаренный Асей. С шариком тем я так и не разобрался, а эльфа он здорово заинтересовал. Вот я с ним и махнулся. Хоть какое‑то оружие. А то пока еще мы с маркизом сможем устроить налет на оружейную звездочета.

– И каково же твое желание?

– Хочу пройти ступень отречения от крови, – торжественно сообщил я.

– А не боишься?

– Чего?

– А вдруг Шимми сможет тебе в этом помочь?

– Это только мое дело, милая, тут помощники не нужны.

Джиния с сомнением пожала плечами, но кинжал у меня взяла и кивком указала на замигавшую панель слот‑машины. Я дернул за рычаг и, разумеется, выиграл.

– Ну, вот и все, – вздохнула Лейла. – Все протеже Шимшигала сыграли.

– Как все?! – взвыл я.

– Я же сказала, что, кроме меня еще четверо ифритов держат его за руку. Пока мы с тобой тут беседовали, они выполнили остальную работу, – она горько вздохнула.

– Волнуешься, что не выполнила его желание? Забей, – искренне посоветовал я. – Ну зачем такой красавице этот старый козел? Он и не стоит того, чтобы выполнять его прихоти.

– Ты так думаешь?

– Уверен, – уж не знаю почему, но мне хотелось ее подбодрить.

– Спасибо! – джиния кокетливо улыбнулась. – Приятно было с тобой поболтать, Винс. Жаль, что тебе уже пора.

– Пора?

– Конечно. Твой маркиз только что выиграл последний тур в Звездный покер, всех вас ждет Велиал.

– Как выиграл?! – окончательно опешил я.

– Не скажу! – засмеялась Лейла, но, наклонившись к самому моему уху прошептала: – Вообще‑то, не совсем честно. У него был очень занятный помощник.

– Лучше не буду спрашивать, – пробормотал я и собрался откланяться.

– Да, и еще, – остановила она меня, – за мной должок.

– С чего бы?

– Ну, если честно, с твоей помощью я все же выполнила последнее желание Шимми.

– Как?!

– Вообще‑то, оно заключалось в том, чтобы заставить всех сыграть. А ты мог помешать Леринее и сам не соблазниться, – она весело мне подмигнула и исчезла в своем автомате прежде, чем я успел переварить информацию.

Нет, все же они действительно себе на уме, эти ифриты.

Черт подери! Я не западаю на мужиков, но гладя на эту бестию, почти поддался его чарам. Велиал был прекрасен и на мой скромный вкус, а челюсть Леринеи пришлось ненавязчиво водворить на место. Локтем. Расистка‑драконица тоже хлопала глазками как безмозглая инженю. Даже этот человек‑скала, Делимор, похоже, попал под действие сладостной эйфории, которую демон распространял вокруг себя. Но Велиалу словно и дела не было до нашего полуобморочного состояния. Все его внимание было сосредоточено на маркизе в" Асилии, и… Нет, я точно идиот! Чего я‑то из‑за этого мальчишки переживаю?! Хотя, поддайся он сейчас под влияние одуряющей магии демона, и вся эта авантюра со спасением галактики может полететь псу под хвост. А там, между прочим, и мой мир тоже. Нет, непорядок! Надо бы его пнуть как‑то понезаметней. Стараясь не привлекать к себе внимания, я почти ушел в тень и переместился поближе к Асе, заставив посторониться вконец одуревшего эльфа. Велиал, кажется, этой рокировки не заметил, зато я сам чуть не слетел с катушек. Отсюда, из тени, стало заметно, что вся его обольстительная аура – не более чем маска, за которой кроется жажда разрушения и анархии. Владелец казино сам был игроком до мозга костей.

– Поздравляю вас, маркиз в" Асилий де Карабас, – пропел‑проговорил демон, и голос его затрагивал, казалось, самые потаенные струнки души. – Не часто столь молодые люди оказываются достаточно опытными, чтобы сорвать куш в Звездном покере. Надеюсь, вам понравилась игра?

– Я получил огромное удовольствие! – счастливо отозвался Ася.

– Надеюсь, вы не откажетесь как‑нибудь сыграть снова, – промурлыкал Велиал, и я понял, что он нашего маркиза откровенно охмуряет.

Эльфийский клинок серебряной змейкой выскользнул из рукава и ненавязчиво ткнулся в Асину ягодицу. Маркиз подпрыгнул и недоуменно обернулся. Взгляд адской бестии тоже метнулся ко мне. А вот не дождешься! Я прикинулся шнурком и принялся пожирать его влюбленными глазами. С Киниады скопировал. По челу демона пробежала рябь недовольства, но он снова обратил свой взор на нашего мага‑недоучку.

– Только посмей согласиться, так легко не отделаешься, – прошипел я маркизу в затылок. Тот вздрогнул и едва заметно кивнул. Надеюсь, дошло.

– С радостью, – заговорил Ася, и я заскрипел зубами. – Если конечно, вернусь из похода, в который отправлюсь в скором времени.

Я перевел дух.

– Настолько скором, что даже не успеете еще раз заглянуть ко мне на огонек? – не сдался Велиал.

– Очень постараюсь, но не могу обещать, – покаянно произнес маркиз.

– Ну что ж. Я все же буду надеяться. А теперь ваш приз. Подойдите, маркиз де Карабас, и я наделю вас способностью ходить по мирам. Я даже буду столь щедр, что позволю вам брать с собой одного компаньона.

– Как одного компаньона? – опешил Ася. – Нас же целая команда!

– Конечно, но не они же играли в Звездный покер, – равнодушно пожал плечами демон.

– Но… но мне очень нужно… – промямлил маркиз.

– Ну, если так нужно… Я, пожалуй, мог бы наделить не только вас, но остальных магов из вашей компании даром проводить одного… нет, даже двоих спутников, но…

– Что взамен? – решительно поинтересовался в" Асилий.

– Только ваше обещание.

– Обещание?

– Да. До начала вашей военной кампании вы пообещаете сыграть еще раз, только и всего. Правда, с одним условием, – завораживающий голос владельца казино не оставлял шансов на сопротивление.

– Каким?

– Вы придете без вашей маленькой помощницы, – в улыбке Велиала не было ничего дружелюбного, и я снова кольнул Асю кинжалом. На этот раз маркиз даже не вздрогнул.

– Хорошо, – решительно согласился он. – Я обещаю.

И почему мне кажется, что мы все по уши вляпались в дерьмо?

Глава тридцать перваяБУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ В СВОИХ ЖЕЛАНИЯХМаркиз де Карабас(Kagami)

О‑о‑ох! Даже не верится, что все прошло! Я это сделал! Нет, мы это сделали! И не только я и мышь. Вы не представляете, как мне было хорошо от сознания, что вся наша команда рядом! И пусть они не стояли у меня за спиной, уже одно то, что я не одинок в этом, как выразился Аль, вертепе, позволяло мне успокоиться и вести себя, по крайней мере, с достоинством. А как выручил меня Винс на аудиенции у Велиала, и говорить нечего. Вот только кинжальчиком своим так тыкать не стоило все же! Уж второй раз тем более. Я и с первого раза прекрасно понял, что с этим господином дело нечисто. Все прямо поплыли в его присутствии. Старички наши тоже хороши! Могли бы и предупредить, чего от него ждать. Ну ничего, все хорошо, что хорошо кончается!

– Ты что натворил, олух!

Рык Винсента вывел меня из блаженного самолюбования. Ой‑ой‑ой! Похоже, вампир не на шутку зол! А злые вампиры, это, знаете ли… В общем, связываться – себе дороже.

– А что такое? – невинно поинтересовался я и тут же добавил: – Спасибо, кстати!

– Так что ж не попользовался, благодарный ты наш?! – продолжал бушевать Винс. – Я тебя зачем в чувство привел? Чтобы ты глупости уже сознательно делал?!

– Винс, прекрати! – обиделся я. – Ты же тоже вполне адекватен был, сам что ли не видел, что другого выхода просто не было! – я и сам не заметил, что тоже повысил голос.

– Выход есть всегда! Ты зачем на новую игру согласился?!

– А тебе‑то что?! – уже не на шутку взъярился я. – Я на нее один пойду! Остальных туда больше не приглашали!

– А ты вернешься?! Ты еще до кампании сыграть подписался!

– А если и не вернусь?! Остальные теперь тоже могут по мирам шастать!

– Сам кашу заварил, и сам же в кусты?!

Мы так вдохновенно орали друг на друга, что совершенно перестали обращать внимание на окружающих. Зато окружающие под наши вопли начали избавляться от остаточных эффектов демонической эйфории.

– Ой, мальчики! Ну что вы, в самом деле, как неродные! – Кида, покачивая бедрами, подплыла к вампиру и вцепилась коготками в его руку. – Винсик, сладенький, перестань! Ну сыграет наш маркиз еще разочек, так что с того? Вернется он к нам, никуда не денется. И вообще, – она повернулась ко мне и теперь заговорила уже совсем другим тоном: – поторопился бы. Согласился играть, так иди, играй, нечего зря время терять! Мне домой нужно!

– Это уже не сегодня, змеюка летучая! – продребезжал от дверей голос Аля. – Звездный покер – это вам не конвейер какой‑то! Во всем свои правила есть! Теперь только завтра.

– Ах ты ж! – топнула ножкой драконица и, фыркнув, отвернулась от старика, продолжая, тем не менее, цепляться за вампира.

– Ну, маркиз в" Асилий, рассказывай, чего учудил? Хотя, чего учудил, и так знаю. Ох хитер Велиал! Ты что ставил‑то, что он так на тебя повелся? Дар, небось, редкий какой?

– Невидимость, – пожал я плечами. – Мне Наама, дилер, посоветовала. Сказала, что сильные способности мало кто ставит, да и ценятся больше редкие. Предложила на выбор, из того, что имелось в наличии, невидимость и воздушную тюрьму. Ну, я и выбрал. Невидимым, если что, и Винс стать может. Даже вон, Леринея умеет, хоть и не очень хорошо. А насколько маги наши сильны в заклинаниях гравитации, я не знал.

– Дура‑а‑ак! Ой, дура‑а‑ак! – счастливо протянул Аль. – Не удивительно, что демон так за тебя ухватился. Не то что не дисквалифицировал за шулерские трюки твои, а еще и сыграть снова предложил! Да знаешь ли ты, вьюнош, какой редкий дар тебе достался?!

– А вы мне объяснили вовремя? – огрызнулся я.

– Ну, ладно, ладно, – поспешил сменить тему Аль. – Щаз вот мы все тут устроимся удобненько, да ты нам и расскажешь, как самого Велиала вокруг пальца обвел.

– Так кто кого обвел? – не понял я, но звездочет поспешно щелкнул пальцами, вытаскивая в башенный кабинет разнокалиберные стулья и кресла из ближайших апартаментов.

– Садитесь, господа, садитесь! – верещал старик. – Послушаем нашего в" Асилия, чай, интересный сказ он нам предложить может.

Надо же, и обо мне не забыл побеспокоиться! Кресло‑то у стола, считай, за мной закреплено, а он для всех сидячие места обеспечил. Вот только… Ой, что‑то мне садиться не хочется… Спасибо, Винсент, я тебе это еще припомню!

Я подошел к столу и остановился. Внезапно сосредоточившееся на мне всеобщее внимание почему‑то смутило. Ну не оратор я! И вообще, я же дурак… Только теперь до меня доходить начало, что я такое учудил. Опустив руку на столешницу, я вернул мыши видимость. Пушистый комочек выкатился из рукава, зверушка села на задние лапки, робко прижав ушки к голове, и вопросительно пискнула:

– Пи‑пи‑пи?

– Да, милая! Уже все закончилось, и тебя видят, – ответил я.

– Пи‑и‑и! – мышь подскочила и заметалась по столу, как новобранец под обстрелом. Деваться бедняжке было некуда, и она замерла, распластавшись по столешнице и испугнно тараща на окружающих глазки‑бусинки.

– И пусть только посмеют тронуть! – заявил я, обведя аудиторию грозным взглядом. Ибо не фиг! Нам этот грызун, можно сказать, путешествие между мирами обеспечил! Почувствовав мою защиту, мышь приободрилась, прекратила изображать из себя столовую салфетку и с независимым видом принялась умываться – так тщательно, что казалось, грызун хочет передвинуть уши на мордочку.

– Ой, какая лапушка! – засюсюкала Лера и потянулась к моей маленькой помощнице. Та прекратила гигиенические процедуры и на всякий случай шарахнулась. Кис, прочувствовав ситуацию, вспрыгнул на стол, лег рядом с мышью и тоже злобно зыркнул на собравшихся, давая понять, что серая вредительница находится под двойной защитой.

– Пи‑и‑и‑хи‑и‑и! – задохнулась от счастья мышь и постаралась прижаться к коту бочком.

– Итить же ж! Как есть дурак! – взвился Аль. – Мыша‑то своего, небось невидимым сделал, и тут же этот ценный дар профукать решил!

– Да не… – я смущенно почесал в затылке и признался: – невидимой я ее уже потом сделать догадался, когда поставил на кон эту самую невидимость. А поначалу мы систему кодовых знаков разрабатывали. Она же не говорящая…

– Да уж! Еще не хватало, чтобы вские‑у грызуны мелкие даром речи владели‑у! – гордо вставил Сириус. Мышь обиженно прикрыла мордочку лапками.

– Ну вот, значит… Она по столу шнырила, да про карты других игроков мне сообщала. Хотя в первом туре мне и так фартило. Конфетка за конфеткой, а как только подумаю, что все, не моя рука, пора ставку сбрасывать, так сразу кошмар. В общем, за первым столом даже понервничать не успел. Быстро отыграли довольно‑таки. Собрал банк, раскланялся с неудачливыми партнерами, а тут и за остальными столами все решилось.

– Везучий ты наш! – ехидно процедил Винсент. – Жаль только (зпт) везение это дураку дадено.

– Винс, заткнись! – фыркнула Кида.

– Ася, рассказывай! – взмолился Дог. – Интересно же!

– За Звездным столом уже не так просто было. Видать, поначалу мне на слабых партнеров повезло, а вот в финале уже все глотки рвали. Один кентавр – вообще маньяк ворков! Так задавил, что остальные поплыли. Если бы не мышь, я бы тоже не выдержал. И вот уже мы с ним один на один остались. У меня сет – две десятки и туз пиковый на руках и еще одна десятка на флопе. И тут мышь прибегает в полуобморочном состоянии и сигналит, что у кентавра фулл хаус с тремя королями. Ну нет, думаю, не сдамся, буду блефовать и дожму его! Поднял ставку. Он тоже. И еще ухмыляется. И вдруг смотрю: по полу ко мне две карты ползут, а к ноге подобравшись, начинают на колено карабкаться. Я быстренько на них невидимость кинул, взял, а когда увидел, что там… – я сделал эффектную паузу.

– Что?

– Что?

– Что? – понеслось со всех сторон. Эк я их рассказом‑то увлек!

– Меверик в пике!

– А коро‑уль?! – взвыл Сириус, выражая всеобщее нетерпение.

– А король в ривере! – добил я слушателей, а потом небрежно добавил: – Ну, это я и так предполагал. Должно же мне было повезти!

Народ полег со стонами восторга. А может, недоумения. Полагаю, в нашей маленькой компании в покер все же играли не все. Кое‑кто растерянно хлопал глазами и дергал соседа за рукав, требуя прояснить мой рассказ. Эльф в частности. Зато Аль мечтательно пялился в пространство, пуская слюни. Молодость вспоминал, наверное.

– Эх, в" Ася‑у! – кис покровительственно похлопал меня по руке. – С роял флешем любой дура‑ук партию сделает. А в покер играть тебе‑у еще учиться и учиться!

– Эх, все же глуп ты, вьюнош! – выпал из блаженной прострации учитель. – И такого помощника ты ни за понюшку табаку отдал! Как же ж ты теперь снова без мыша своего сыграешь?

– Как сыграю, как сыграю? – обиделся я. – Можно подумать, я совсем профан! Уже и забыли все, что я чемпион среди маркизов по покеру!

– Ох, ну уважил ты старика да соратничков своих рассказом, – начал звездочет вещать что‑то по теме, но тут же снова сбился, видно, впечатления в нем так и кипели. – Эх же ж повезло дураку, так повезло! Так, ладно, о чем это я? Ах, да! Ну, порадуйте и вы мою душеньку стариковскую, скажите, что все одноруких ифритов обыграли!

– А чего их там обыгрывать? – удивился Дог, а потом взгляд его приобрел мечтательное выражение.

Делимор фыркнул. Кевин равнодушно пожал плечами и скроил независимую мину. Леринея сосредоточенно хмурилась. Кида вздохнула и повертела пальцем у виска. Фелл восторженно возвел глаза к потолку. Лицо Тима было опущено, и я не видел, что оно выражает. А вот Винсент победно скалился. Мне было ужасно любопытно, как же они проводили время в казино и во что играли, но сейчас явно был неподходящий момент это выяснять. К тому же, похоже, ответы на многие мои вопросы и де Баранус был не прочь получить.

– Ну же, ну! – потребовал разъяснений старик.

– Я проиграл, – спокойно сообщил Кевин.

– Что? – нахмурившись, начал допытываться учитель.

– Шпагу, – наемник снова пожал плечами и хихикнул.

Аль забормотал что‑то вроде бы сочувственное, но вместе с тем довольно равнодушное. И снова обвел взглядом остальных. Задержался на Леринее.

– Я выиграла, – почему‑то совсем не радостно ответила девушка.

– И что же? – сразу заинтересовался звездочет.

– Ну, мне нужна кое‑какая информация и, думаю, теперь я ее получу.

– Это плохо! – констатировал он и, оставив в полном замешательстве не только Леру, но и половину присутствующих, перевел глаза на драконицу.

– Ну а я проиграла! – агрессивно сообщила Кида и стала наступать на Аля.

Тот резко сменил тактику и, уже не спрашивая, кто что выиграл или проиграл, провозгласил:

– А теперь нам нужно всем подкрепиться после такого волнительного события, а там и ваш поручитель подойти должен. Получите свои желания.

С этими словами он открыл телепорт в кухню.

И чего это он в последнее время такой добренький?

Ректор действительно не заставил себя ждать. Он появился едва мы сели за стол и весьма охотно присоединился к нашему позднему ужину. Если учесть, что ему предстояло выполнять желания почти всей нашей команды, то мне его поведение показалось подозрительно оптимистичным. Честно говоря, именно этот пункт договора заставил меня бороться за победу всеми средствами. Нет, я, конечно, понимал, что обязан выиграть для всех нас умение ходить по мирам, но перспектива ручаться за какого‑то игрока напугала меня до колик. Так же, как ходить в вечных должниках у владельца казино. Но Шимми, похоже, ничуть не тяготился предстоящим ему сеансом исполнения желаний. Напротив, за столом он был разговорчив и мил, поначалу уделил очень пристальное внимание Леринее, правда, получив фирменную вампирскую улыбочку от Винса, перестал обращать на девушку внимание и переключился на Киду. И уж тут он во всю ширь развернулся. Я только сидел, да на ус наматывал, как нужно дамам комплементы говорить, да звезды с неба обещать, ничего при этом на самом деле не обещая. Я аж расстроился, что, при всем своем дворянском воспитании, так не умею. Каждое слово ректора ловил и про себя повторял. Аль даже начал нехорошо на меня коситься.

Но вот трапеза подошла к концу, и все уже начали переглядываться в ожидании, когда же господин ректор снизойдет до выплаты своего проигрыша, а Шимшигал все чирикал о чем‑то с драконицей. А ей‑то что? Она свое желание продула! Вот и не спешила теперь отвлечься от занимательной беседы. Более того, она, кажется, специально не желала отпускать внимание Шимми, чтобы подольше помучить остальных. Первым, как ни странно, не выдержал Аль, которому, сами понимаете, ничего не светило, но, видно совсем уж его любопытство заело.

– Потом доворкуете, голубки! Пора бы тебе и честь знать, Шимми. Все ты драконицей занимаешься, а тебя, между прочим люди ждут, да и нелюди тоже.

– Ах да, конечно! – ректор одарил нас слащавой улыбкой. – Ну и кому я что должен? Хоть и не хочется мне у вас на поводу идти. Просил же не играть, так нет, все равно полезли!

– Зато тебе больше не придется поручителем быть, – как‑то слишком уж ласково утешил его Винсент, но тут же добавил: – Если, конечно, сможешь все желания выполнить.

Шимшигал вздрогнул, но предпочел сделать вид, что не услышал.

– Ну‑с, кто первый?

– Я! – вскинулась Леринея, но тут же смущенно обернулась на остальных и пробормотала: – Простите!

– Дамы вперед, – галантно предложил Фелл, и Лера благодарно кивнула.

– Так что у вас за желание, милая? – голос великого мага прямо‑таки сочился феромонами, но на одержимую своим заветным желанием Леринею это никак не подействовало.

– Я хочу… я хочу знать, кто убил моих родителей. И кто заказал это убийство! – решительно вздернутый подбородок наглядно демонстрировал, что отступать девушка не собирается. Вот дуреха! Не могла пожелать, чтобы они сразу коньки откинули? Хотя… Ой, хорошо, что не пожелала! Винс бы сам ее за такое и заказал, и исполнил.

Шимми, тем временем, извлек какую‑то бумагу – судя по вензелю, из Звездного казино – внимательно ее изучил и сочувственно воззрился на Леру.

– Увы, девочка моя, одна из заповедей мага гласит: никогда не делай того, чего можешь не делать. А поскольку в этой команде найдется, кому снабдить вас этой информацией, я имею полное право не отвечать на ваш вопрос. Вот, даже подпись Велиала имеется.

– Что‑о‑о‑о?! – голос Леринеи стремительно набирал децибелы, грозя перерасти в визг. Я предусмотрительно заткнул уши, но все равно продолжал все слышать. Шимшигал, не ожидая такого напора, шарахнулся. – Кто?! Кто эта сволочь?! – я поспешно спрятался за широкую спину Делимора, опасаясь указующего перста господина ректора, но Лера и без него определила виноватого. – Ты! – она сделала шаг к Винсу. – Ты! Ты все время все знал!

– Ничего подобного! – поспешил откреститься вампир. – Сам узнал перед самым перемещением. Можешь у Аси спросить!

Ну, гад! Нет, теперь он так легко со мной не расплатится! Это она сейчас ничего видеть и слышать не хочет, а когда в себя придет да вспомнит… Ой, бедный я! Ну, Винс, ну берегись! Я тебе это еще припомню!

Лера, тем временем, сделала попытку наброситься на Винсента, но вдруг оказалась спеленута воздушной тюрьмой. Подозрительно знакомой воздушной тюрьмой. И лично я сейчас ее не создавал. Я, конечно, дурак, но не настолько. Она же еще громче визжать начала.

– Лера, хватит! – вдруг очень четко, хоть и не громко произнес Дог. – Успокойся, и я тебя отпущу. Ты своими воплями очередь задерживаешь. Перестань плакать и иди к себе. Я загадаю свое желание и тоже поднимусь.

Больше мальчишка ничего не добавил, но Леринея его почему‑то послушалась. Кивнула, передернула плечами, когда Дог снял ловушку, и, опустив глаза, вышла из комнаты. На пару минут повисла тишина. Во дает мальчишка! Я же ему про это заклинание только вскользь упомянул, не объяснял, не расписывал. На лету все схватывает! Не зря Аль говорил, что нам до него далеко.

– Никто не против, если я буду следующим? – спокойно произнес Дог. – Мне бы лучше поторопиться к Лере.

Недовольных не оказалось. А если и оказались, Делимор таким взглядом всех наградил, что вякать никто не рискнул. Мальчик шагнул к волшебнику и, глядя ему прямо в глаза, сказал:

– Я хочу вернуться в свое тело.

– Это тоже не ко мне, юноша, – осклабился Шимми. – Для этого вам всего лишь нужно снова оказаться в своем родном мире.

– Только и всего? – растерялся Дог.

– Представьте себе. Вместо меня это ваше желание уже почти выполнил маркиз в" Асилий.

– Хорошо, – коротко кивнув, Дог развернулся и последовал следом за Леринеей.

– Ну, кто следующий? – сияя, как начищенный пятак, вопросил ректор.

После столь неудачных первых двух попыток прыти у всех поубавилось. Вперед больше никто не рвался. Кевин и Киниада, не обремененные выигрышем, тихонько отползли в сторону. Краем глаза я заметил, что драконица, похоже, сегодня пользуется большим успехом. Этот джентльмен удачи с нее просто глаз не сводил и уже начал что‑то нашептывать. А глазки у самого такие томные‑томные…

Наблюдая за этой парочкой, я проморгал эльфа, который рискнул стать следующим. Трепеща, как девица на выданье, вздыхая и ломая свои тонкие ручки – даром, что тяжелый, зараза! – Фелл просеменил к волшебнику, смущенно оглянулся на присутствующих и что‑то зашептал. Шимшигал изумленно захлопал глазами.

– Что? – недоуменно переспросил он. – Я правильно расслышал? Вы хотите жениться на драконе?!

Феллион заалел, как маков цвет, а единственный присутствующий дракон, похоже, был занят собиранием собственной челюсти. Снова покосившись на обалдевшую Киниаду, эльф гордо вскинул голову и уже твердо и во всеуслышание произнес:

– Мое самое заветное желание в том, чтобы прекрасная Эрридиада согласилась стать моей женой!

Со стороны парочки наших неудачников раздался какой‑то странный звук. Кида зажимала рот ладонью, глаза ее расширились, плечи вздрагивали, а Кевин бережно придерживал драконицу за талию. Все же она жуткая расистка! И чего так расстраиваться из‑за чужого счастья?

Шимшигал, похоже, тоже не был в восторге. Видимо, других претендентов на исполнение этого желания в нашей команде не нашлось. Тщательно изучив свою шпаргалку, похмурившись и пожевав губу, он вздохнул, тихо пробормотал какое‑то заклинание, а потом легонько коснулся лба эльфа.

– Прекрасная Эрридиада, дракон из мира Эмир будет счастлива принять ваше предложение руки и сердца! Желание исполнено! – торжественно произнес он, и на листке что‑то вспыхнуло.

– Правда?! – по лицу Фелла разлилось неземное блаженство.

Даже я испытал прилив счастья от того, что хоть кому‑то будет хорошо. И тут засмеялась Кида. Нет, смех ее отнюдь не был злорадным или безумным. Она веселилась. Она смеялась до слез, до стона, с трудом удерживаясь на ногах от сотрясающих ее конвульсий хохота. Причину своего веселья она, если и пыталась объяснить всем нам, застывшим в недоумении, то у нее это просто не получалось. Вместо членораздельных слов с губ драконицы срывалось невразумительное бульканье.

Однако, как оказалось, не все внимание было сосредоточено на Киниаде. Плотная ткань джинсов не позволила мне почувствовать, как по ноге мазнул кошачий хвост, так что, вспрыгнувшего на стол и утвердившегося прямо перед носом великого волшебника Сириуса я заметил не сразу.

– Моя‑у очередь! – сообщил кис, сверля Шимми взглядом.

Ректор покосился на документ из казино, поморщился, а потом снова нацепил на физиономию дружелюбную улыбочку.

– Я весь внимание, господин кот!

– Хочу получить обратно свои‑у сапоги‑у! – с подвыванием на последних словах сообщил Сыр. Ректор спал с лица. Сначала побледнел, потом позеленел, потом посинел и начал задыхаться. – И не говори‑у, что это желание не ты‑у исполнить долж‑ж‑ш‑ш‑ен! – добил кот волшебника.

– Залог! – прохрипел Шимми. – Верните залог! Только так! Договор замагичен!

Мы с Творожком переглянулись.

– Да нет его! – завизжал вдруг Аль. – Кто‑то из твоих засланцев и спер, наверное! Шлялись тут всякие! Ручками своими шелудивыми по моим закромам пошарили!

– Нет! – взвился ректор. – Не брали они! Не нашли!

– Ах ты вор! – еще громче заверещал учитель и в ладони его начал формироваться фаербол. – Сам сознаешься, что чужое добро сакадемиздить пытался!

– Я не… – договорить ректору не удалось.

Огненный шар просвистел прямо над столом, сметая приборы и остатки еды, краем задел Творожка и врезался в грудь Шимшигалу. Звон битой посуды перекрыли рев великого волшебника, сирена кошачьего мява и аплодисменты из партера – Кида и Кевин, похоже, получали удовольствие от происходящего. Запахло паленой шерстью и соусом бешамель.

– Я знаю, это ты Око спер! – вопил Аль, переходя в рукопашную.

Ректор не остался в долгу и в ответ на первую магическую атаку заискрил молниями. Сириус, продолжая истошно орать и дымиться, взлетел по шторе под потолок. Винс выхватил кинжал и приготовился вмешаться. Делимор держал на одной ладони фаербол, а на другой какую‑то фигню, подозрительно смахивающую на ту воронку, что я не так давно намагичил на звездной карте. Тим прятался за нашими спинами. Кевин с Кидой улюлюкали и подбадривали соперников. Хотя, что они там могли разобрать – непонятно: де Баранус и Шимми сплелись в один визжащий, орущий, плюющийся пламенем и стреляющий молниями клубок. Штора, на которой зависал подпаленный кот, начала тлеть.

Я понял, что лучше вмешаться самому, пока Эрмот и вампир не покромсали кого‑то на кусочки или не разнесли на атомы, и обрушил на дерущихся поток воды, заодно полив и Сириуса со шторой. Ох, зря я это сделал! Кота я, конечно, погасил, как и огненную магию Аля, но вот молниям вода пришлась только по вкусу. Оглушительный треск и болезненные удары разметали всех по углам кухни, а Шимшигал, воспользовавшись замешательством, успел открыть телепорт.

– Куда! – заголосил звездочет и в отчаянном броске нырнул следом за ректором в пелену портала.

Но не только учитель рванул за ректором. Маленький серый комок сгустком пыли сиганул со стола и в последний момент уцепился желтыми резцами за воротничок сорочки великого волшебника. Зыбкое марево схлопнулось, поглотив всех троих, и наступила тишина.

– Ну и что теперь будет с нашими желаниями? – прорезал ее недоуменный голос Винса.

– Обломался, клыкастик? – хихикнула Киниада.

– Это несправедливо, – робко подал голос Тим, выползая из‑за сапог Делимора.

– Да вернется он, никуда не денется, – отмахнулся я. – Ему ваши желания неисполненные слишком дорого обойдутся. Лучше объясните мне, из‑за чего они оба так взбеленились? Сыр, это к тебе вопрос, между прочим.

Кис не ответил, он был занят: сосредоточенно сползал со шторы задницей вниз, поминутно оглядываясь и примериваясь, можно ли уже спрыгнуть на прожженный стол. Время от времени Сириус издавал утробное урчание, мало похожее на членораздельную речь. Хвост его злобно болтался из стороны в сторону, задевая занавеску и заставляя е колыхаться сильнее, отчего удерживать равновесие коту становилось труднее. Тогда он рычал еще раздраженней. Наконец, почти поравнявшись со столешницей, Творожок в последний раз вильнул задом, закачался вместе с драпировкой, разжал когти и в раскорячку шмякнулся на твердую плоскость. После чего принялся сосредоточенно вылизывать подпаленный бок.

– Давай полечу, – предложил я.

– Ничего‑у! – фыркнул Сыр. – Только шерсть зацепило. А ты‑у не знаешь, что такое‑у это око?

– Без понятия, – пожал я плечами. – Но что все же произошло?

– Если Шимми не выполнит все желания, ему снова поручителем быть придется, – вставил Винс. – Так почему он тебе сапоги не дал?

– Обменялись они‑у с Алем, – обиженно пробурчал кис. – Зайценосный наш что‑то в залог оставил, а договор магией скрепили. А Аль залог посеял. Вот и весь сказ.

– И что нам теперь делать? – озадачился я, понимая, что оставить кота самому решать свою проблему просто не могу.

– Игра‑уть! – решительно провозгласил кот и поднял лапку кверху, словно призывая прислушаться. Мы и прислушались. И тут по всему дому забили часы. – Вот теперь можно‑у, – сообщил он и выжидательно уставился на меня.

– Что можно?

– В казино возвращаться‑у. Полночь. Новая игра начинается.

– Так она же вроде вечером, – удивился я.

– В Звездном казино нет времени‑у, – философски заметил Сырок, – когда бы не пришел, попадаешь на вечернюю игру.

– Ася, ты уверен? – обеспокоился Эрмот.

– Раньше сядешь, раньше купишь, – отмахнулся я. – Я же слово дал.

– Вот именно, и нечего время терять! – вставила свои пять копеек Киниада.

Я закрыл глаза и представил себе холл Звездного казино. Никаких волшебных слов на самом деле не требовалось. Просто, не зная, как казино выглядит, попасть туда можно было только с поручителем. А вот те, кто знал, редко возвращались в это опасное место по своей воле. Правда, это не значило, что мои соратники, побывавшие в казино не как звездные игроки, а, скорее, как гости, тоже смогут в любой момент вернуться. Подозреваю, из всех нас только я мог вспомнить, как выглядит холл. Велиал незваных гостей не любил и предпочитал, чтобы с выигравшими у казино расплачивались поручители. А может, мои друзья и могли туда попасть снова, хотя бы, чтобы на автоматах поиграть. Вот только сомневаюсь, что в таком случае кому‑то из них светило сорвать куш. А может, я и ошибаюсь. По мне, так вообще бы в жизни этого Звездного казино не видеть. Но я дал слово.

– Я‑у с тобой! – взвыл Сириус.

– Сдурел? – возмутился я. – Ты как себе это представляешь?!

– Придумай что‑у‑нибудь! – потребовал кошак.

– Невидимым я тебя сделать не могу, на невидимость вокруг меня теперь все проверять будут.

– Уменьши меня‑у, – не сдался Сыр.

– Ага, и тебя примут за мышь и прихлопнут. А я еще потом виноват окажусь.

– Прятать что‑то лучше всего на самом видном месте, – зачем‑то полез с советами Винсент.

– Что мне его теперь, увеличить, что ли?! – психанул я. – Думаешь, меня с клетчатым тигром на Звездный покер пустят?!

– А ты его обездвижь, как Дог Леринею, и на шею в качестве воротника пристрой, – предложила Кида.

– Нашла тоже северную лисицу! Еще я гор‑р‑ржетку из себя не изоброжа‑ул! – возмутился Сириус. – У меня‑у, может быть, с этим тяжелые воспоминания детства связаны! У меня‑у маму на кроличью шапку порешили!

– Мама у тебя лысой египтянкой была, из них шапок не делают, – заметил я, припомнив его побасенки и окончательно утвердившись во мнении, что он наврал все от первого до последнего слова. – И порешили ее, как ты, надеюсь, помнишь, на котлеты.

– На котлетотесы! – сердито поправил Сыр и фыркнул. – И вообще, не ваше дело, какие у меня комплексы с детства заложены! Тоже мне‑у, психоаналитики!

– Ну, если, не наше дело, то и не возникай. Сказали быть воротником, значит воротником и будешь.

Кис зашипел, зарычал, но возразить было нечего, да и наши физиономии, наверное, выражали непреклонность.

– Лучше шапкой! – хмуро согласился он.

– Фиг тебе! – воспротивился я. – Еще я такую тушу разожравшуюся на голове не таскал!

– Зато‑у хоть лысину прикроешь, чтобы не блестела. А то в ней все твои‑у карты отражаются! – не остался в долгу Творожок.

– Чтобы из тебя шапку сделать, предварительно выпотрошить нужно! – огрызнулся я.

– Я‑у не шапкой, я чалмой буду, – чуть подумав, сообщил кис и свернулся калачиком на столе.

Действительно, чем‑то похоже. Не на чалму, на эдакий малахай. Вот только как он у меня на голове держаться должен? Когтями, что ли? Не, на такое я не подпишусь. Увольте! А вообще‑то, почему на голове? Можно ведь и не совсем.

Я задумчиво поманил киса пальцем, и он плавно поднялся над столом. Дернулся, заболтал лапами.

– Не раскручивайся! – прикрикнул я. – Будешь лапками шелудить, в воздушную тюрьму упакую. Лежи, как лежал!

Кис мявкнул что‑то невразумительное, но послушался. Я аккуратно слевитировал его и завесил у себя над головой.

– Ровно? Поинтересовался я у болельщиков.

Дурак! Так они мне что‑то вразумительно и объяснили! Сразу же началось "чуть правее", "чуть левее", "чуть наклони", "чуть опусти". Через пару минут такого чуткого руководства я не выдержал, сбегал в свою комнату и посмотрелся в зеркало. А ничего так, симпатичненько смотрится. Солидно даже. Нет, все же я – парень хоть куда! Хорошая вещь апгрейды!

– Ну что? Двинули? – риторически спросил я у Сириуса.

Кис мигнул своими таинственными глазами, и мы перенеслись в казино.

Глава тридцать втораяИСКРИВЛЕННЫЕ РЕАЛЬНОСТИКевин(Komandor, Королевна, Kagami.)

Кевину казалось, что он попал в какой‑то очень навороченный и не вполне здоровый сон. Он точно помнил, что его убили, а потом почему‑то оказался живым. Он защищал Моргану от этого земляного червя, а спасала его почему‑то девушка по имени Дог. И когда он всего лишь в благодарность захотел ее поцеловать, девушка оказалась парнем, а он получил по морде от какого‑то громилы. Только он собрался дать этому громиле сдачи, как тот оказался графом, который при этом покорно сбавил обороты по указке какого‑то маркиза. Маркиз был юным, но лысым и относительно адекватным. Он долго и путано объяснял что‑то о спасении какой‑то галактики и доказывал, что они находятся в другом мире. Ну, это‑то Кевин, хоть и с трудом, но понял, когда смог соотнести понятия, которыми оперировал маркиз с теми, что были ему привычны. Все правильно, он просто оказался в каком‑то не сильно пострадавшем во время Последней воны глайде. Ничего здесь у них, цивильненько так. Вот только про кельнов здесь, как оказалось, никто слыхом не слыхивал. А кельны были чем‑то вроде стражей или привратников. Потому что для того, чтобы открыть проход в любой из глайдов, необходимо было воспользоваться сигмарами – открывающими камнями, которые были разбросаны по всему У" шхарру. Только кельны могли позволить проникнуть в глайды и вернуться назад. Не имея никакого представления о замыслах Высших – создателей У" шхарра – зачем нужны ключи от глайдов и открывающие камни, кельны, используя сигмары, стали властвовать в глайдах, называя себя то посланцами богов, то вообще их создателями. На почве жажды власти, кельны стали воевать друг с другом за право обладать большим количеством глайдов. Однако всё(зпт) что они получили – это бесчисленное количество убитых соплеменников и уничтоженных глайдов в ходе Последней Войны.

И вот дальше начиналось самое интересное. Здесь про Последнюю войну никто не слышал тоже. Не было ее здесь, не докатилась. Кевин уж было подумал, что и сигмары здесь никто не охраняет, но, как выяснилось, и о самом их существовании никто из местных обитателей не знал. И все же из мира в мир маркиз, например, ходить не мог, а значит, ему нужен был кто‑то вроде Венна. Но потом оказалось, что все не так, что ходить из мира в мир можно и без кельна, нужно только получить это право, и маркиз собирался его… выиграть в карты! Кевин на мгновение представил, как отнесся бы к подобной идее Рик и тихо поплыл. Этот глайд определенно был каким‑то неправильным. Непуганым каким‑то. И стало очень обидно, что он здесь один, без друзей, без команды. Эх, сюда бы Рика, уж он‑то придумал бы, как развернуться!

А потом, прежде чем Кевин успел даже толком перезнакомиться со всеми остальными обитателями башни, началась следующая серия бреда. Великий волшебник с зайцами на поясе потащил всех в казино. Да‑да, в самое настоящее казино. Причем шикарное. В жизни Кевина бывали периоды взлетов, когда он позволял себе оттянуться в подобных заведениях. После встречи с Риком, и уж тем более после создания команды, с громкими кутежами и светским времяпрепровождением пришлось завязать. Рик не любил, когда кто‑то мелькал на глазах у богатеев и больших шишек, опасаясь привлекать излишнее внимание к своим доходам. Кевина это совершенно не тяготило. Были деньги, а потратить их на женщин и выпивку в придорожном кабаке или в роскошном ресторане, для него особого значения не имело.

Тем не менее, роскошь Звездного казино его не только приятно удивила, но и подхлестнула тот веселый азарт, когда даже старая кикимора может показаться красавицей, а фарт посмотрит в твою сторону только тогда, когда ты прогуливаешься под ручку с хорошенькой женщиной. Но прежде чем Кевин успел предложить свою компанию одной из двух милых дам этой новой, незнакомой команды, тех буквально у него из‑под носа похитили. И кто?! Мальчишка, которого он сам еще недавно перепутал с девушкой! Немного утешило то, что громила‑граф тоже не был счастлив, оставшись без общества этой троицы. Правда, пока Кевин наслаждался его хмурой растерянной физиономией, томный красавчик с ослиными ушами подцепил под руки их обоих. Если Кевину и могло прийти в голову отказаться от общества этой парочки, то ему просто не дали вставить ни слова. Феллион – так, кажется, звали ушастого – трещал без умолку, и очень скоро Кевин окончательно потерял нить разговора. К своему удивлению он уже минут через пять обнаружил, что они с графом, как заговорщики, переглядываются за спиной эльфа, пытаясь найти пути к отступлению. Кстати, что значит "эльф", объяснить ему никто так и не удосужился, поэтому для себя Кевин решил, что так принято называть в этом глайде мутацию, связанную с гипертрофированными размерами наружных органов слуха.