Каратели

Глава 32

POV Диана

Спала я очень хорошо и в тоже время не очень хорошо. В теплой широкой кровати, на мягкой подушке, укутанная простыней по шею. А позади нежная живая стена-обогреватель, излучала столько тепла, что среди ночи становилось слишком жарко. Я раскрывалась, стягивала простынь, ноги вытаскивала наружу за пределы кокона, сплетенного из тел и ткани. Выскальзывала из удушливых объятий, но тяжелая рука юрким кнутом стягивала талию и придвигала к горячему животу и груди. А шершавая мужская ладонь грела живот через футболку.

Я крутилась, тихонько отодвигала конечность (ощущение, что Гектор спал, а рука жила своей жизнью: то на животе, то за грудь ухватится, тогда приходилось ее спускать чуть ниже. Уж лучше на животе пусть покоится). Пару раз за ночь с радостным вздохом выныривала из удушающих объятий и отодвигалась подальше от грелки к краю своей половины. Слишком жарко и тесно, а обычно я любила спать, раскинув ноги и руки в позе звезды, а сейчас меня пытались постоянно взять в обхват. Как бабочку, только начавшую летать, возвращали вновь в кокон, из которого едва вылупилась. Полетать не давали!

На свободе от обогревателя я спокойно забывалась сном, пока вновь не просыпалась укутанная в кокон из простыни и тела Гектора. Но несмотря на урывочный сон, спала спокойно, уютно и впервые за месяц или два не волновалась за свою жизнь. Если бы Гектор хотел, давно убил бы.

В последнее время часто просыпалась с болью в голове от недосыпа, но сегодня нет рези в глазах или висках. Из одного сонного царства попала в другое - неизвестную реальность между сном и бодрствованием. Вроде мозг спал, а тело чувствовало: простыня больше не согревала; на бедре порхание, щекотка или игра пальцев с моей кожей; оголенное плечо клеймили поцелуи; целое море поцелуев возле шеи; короткие урывочные укусы за мочку уха.

Сквозь сон и темноту перед глазами сладко потянулась, перестала сжиматься в позу эмбриона, распрямилась во всю длину. Чем кто-то наглый не преминул воспользоваться. Пальцы с ляжки опустились к трусикам и начали играть в опасную игру - подразнить плоть между ног и возбудить до полного отключения от реальности.

Тогда сон окончательно отступил, глаза распахнулись, и я увидела стену. Несколько секунд собирала в голове мозаику обстановки - кровать, я, Гектор - а потом вылезла из-под тяжелой руки и уселась поудобнее. Покрутила головой из стороны в сторону, прогоняя сонливость, отключая животные инстинкты, которые Гектор во мне будил. Вырубила их наглухо, перерезала струны возбуждения, которые вечно звенели от напряжения едва умелый музыкант в лице Гектора играл на них.

Футболку «на всякий случай» натянула пониже почти до колен. Знала, что полезет задирать. Не знаю, что Каратель себе навыдумывал в голове, какие выводы сделал, я поводов ему не давала.

Физически каждой клеточкой прочувствовала Гектора, каждый сантиметр тела покрылся мурашками от его приближения. Первым делом от него всегда чувствовалась волна энергии, которая невидимо ласкала, обнимала. Вот поэтому, чтобы сохранять трезвый ум требовалось держать между нами дистанцию, что я и пыталась последнее время делать. Большие руки пролезли подмышками и обняли живот, перехватив поперек. И хочешь вздохнуть – а не вздохнешь, дыхание сбилось от удушливого объятия. Я протестующе пискнула. Он когда-нибудь будет контролировать силу?

Обхват ослаб.

- Доброе утро! – прошептал хриплый голос в плечо, обжигая кожу дыханием. То ли со сна его голос тяжелый, тягучий обволакивал меня, то ли от возбуждения, потому что…да потому что, когда прижал поближе к себе, очень отчетливо чувствовалась часть тела, которая упиралась в ягодицы. Полный боевой настрой! Настрой на активные военные действия по раздвиганию мне ног в разные стороны, ну и так далее…

Мы одеты, я в футболке и в нижнем белье, Гектор в шортах. Ночью близости явно не случилось.

И если бы я могла, то игнорировала бы прикосновения и поцелуи. Но, к сожалению, реагировала -- меня бросало в дрожь от одного мужского голоса соблазняющего, обещающего утопить в нежности. Главное не захлебнуться.

Чтобы вынырнуть из трясины мужского обаяния и остаться в живых, начала отвлекаться:

- Я…вчера кое-что сказала. Ты ведь правильно понял значение слова?

- Какого слова? – поцелуи на позвонках и спине не прекращались. Опаляли на секунду, сжигали кожу, а язык потом зализывал ожоги от поцелуев.

- Про е..е..единственного. Я имела ввиду, что ты был единственным любовником, а не второе значение слова. Не то, что ты теперь мой единственный.

Наглые пальцы потянули мой ворот футболки вниз, обнажая плечи, а потом оголили и грудь, задержавшуюся на секунду на сосках. Крупные ладони подразнили, аккуратно погладили вокруг одной и второй груди в некоем расслабляющем массаже, а потом как ухватили, смяли с явным намеком (мое владение, трогаю, когда хочу и где хочу).

- Почему тебе так важно убедить меня в том, что я НЕ твой единственный? Сама же спалилась сейчас. Совсем не умеешь врать, когда врешь твой голос становится тоньше, будто он сам не уверен, что его наивная хозяйка лопочет. Если бы ты не хотела меня запутать, то не стала уточнять этот момент. Ты бы, вообще не обратила внимания на это слово, сказанное в запале. Ты меня намеренно вводишь в заблуждение. К тому же, я имел разговор с одним врачом, который доходчиво объяснил - ваши процессы такие же, как у обычных женщин. Могу пригласить его сегодня вечерком, живет по соседству, сделаем пару анализов и узнаем правду.

Теперь его ладони не только сжимали грудь, но и большие пальцы игрались с сосками. Поддевали и обратно отпускали. Я невольно поморщилась от неприятных ощущений в сосках.

- Это ничего не значит! Я сама справлюсь со своей проблемой. Это - моя проблема, папа поможет решить ее. - выпалила.

Гектор приостановил действия по соблазнению. Спиной швырнул на кровать, руки поставил по обе стороны от моей талии и смотрел страшными, озлобленными глазами. Порой ощущение, что это не от страсти, а что-то злое затаилось в их глубине. Но, слава святой земле, сейчас Гектор меня желал, а не стремился убить. Он вечно балансировал на грани, чем заставлял меня ходить по канату с риском сорвусь или не сорвусь с тонкой ниточки.

Ладони поставив на мощную грудь, тяжело вздымающуюся от напряжения, я подтолкнула прочь нависающее тело, чтобы вновь восстановить расстояние, которое Гектор постоянно сокращал. Тогда же обнаружила на своей левой руке «украшение» в виде наручника. Я о нем забыла, настолько срослась с цепью, что в первое мгновение при пробуждении не удивилась железяке.

Я вновь на цепи прикованная к кровати, по-прежнему пленница. Вся кровь хлынула в лицо, как будто ударил, звонко залепил пощечину.

Он ночью вновь посадил на цепь.

- Отцепи! – проговорила уже другим тоном. Уверенным в противовес последнему лепету.

- Представь, что это любовный аксессуар! Могу еще глаза завязать для эксперимента. Тебе понравится, ощущения острее.

- Пусти! - приказала.

- Ты сбежишь, - его явно не испугал мой тон. Более того Гектор прекратил смотреть в глаза, обратил внимание на оголенную грудь, наклонился, губы чуть приоткрыл. Сверкнул влажный язык, готовый облизать.

- Но это будет мое решение, а не твое!

Зажала бедра, чтобы мужские пальцы не пролезли между ног, потянула футболку на место. И в довершение оттолкнула настырную руку.

- Прекрати! - отодвинулась к изголовью кровати, ноги поджала к груди. – Ты меня слышишь? Выслушай! Дай мне, наконец, сказать! – пальцами и ладонями создала физический барьер между нами.

Гектор долго смотрел на мои руки, на лицо, дико напряженный, зависший в прыжке. И понимала, что в мыслях пару раз трахнул и сейчас вот, боролся между желанием осуществить намерение и просьбой.

Надо отдать должное, бухнулся на одно бедро, кулак сильно вжал в матрас, будто пытался проломить его. Крестик на его груди покачивался от гулкого биения сердца.

- Ну? Слушаю. – подтолкнул, почти не открывая губ, процедил сквозь зубы. По голосу понятно, что он на пике взвода.

Я замялась, попыталась собрать мысли в кучку. Они слишком разрозненные, не удавалось их соединить. Решила попытаться в очередной раз:

- Я... я… не знаю, как и с чего начать…- в голове бардак, мешанина. Я не то, что ему, я себе не могла объяснить, что чувствовала. А в последнее время и вовсе глушила, жестоко закапывала любые проявления эмоций. Хоронила в себе.

- «Так» себя с пленницами не ведут, - посмотрела на себя полуобнаженную и на него, отсчитывающего секунды до секса. - Раньше ладно, ты хотел использовать меня для входа в наш мир. А сейчас, что? Зачем сейчас я тебе нужна? Почему не отпускаешь? Не даешь свободы? Ради поимки Артема? Но смысл подкатывать ко мне? Вроде все уже себе доказал, меня попробовал. Не понимаю. Это наводит на очевидные мысли, что все-таки чем-то тебе нравлюсь.

Гектор повел уголок губ вверх и бровь насмешливо дернул, глаза чуть сузил, будто мысленно дико смеялся над моей глупостью или предположением.

- Совер…

- Подожди. Дай скажу, - перебила, не желая его слушать. Я хотела сама сказать, оформить в мысль все, что чувствовала между нами. И в груди все дрожало от того, какую глупость сейчас скажу и проклинала за то, что позволю ему услышать, как мне было больно узнать правду.

- Ты мне нравился. Ты - единственный в людском мире, кто дарил тепло, ласку, внимание. Пусть и грубое, я думала ты по-другому просто не научен показывать внимание. Мирилась с этой мыслью, оправдывала тебя подобным образом. Ты - единственный, кому я была нужна. Тогда думала, что для другого нужна, не для входа в наш мир. С моей стороны было очень жестоко- наивно поверить в эту глупость… Но «Так», как ты себя не ведут с теми, кто нравятся! – голос дрожал, когда говорила на выдохе.

Заметила, как улыбка и самоуверенность Гектора исчезла, вновь безразличие тенью затмило зрачок, скрыло его эмоции.

- Я подбирался к тебе, как к Клеймённой, но это не значит, что ты мне не нравилась. Я бы тебя не обидел даже после взрыва.

- Серьезно? – засмеялась глупо.

Не обидел? Надел бы ошейник и вытащил правду о нашем острове. Кровавыми ударами кнута выбил правду или приказал своим Карателям это сделать! Запер бы вновь в Темном Доме и пытал там. И сейчас пытал в собственном доме для своей выгоды. Морил голодом и держал на цепи лишь бы следовала его желаниям.

– Серьезно? Не обидел бы? А как ты тогда обижаешь, Гектор, если меня не обидел? Ты всегда относился ко мне, как Клеймённой, а не как к девушке. Сомневаюсь, что вот так обращаешься с девушками, которые тебе нравятся, иначе бы они бежали от тебя, как от прокаженного!

- Какая дурь!? – перестал ровно валяться на кровати, сменил позу на более раздраженную и уже два кулака напряглись. – Если бы я относился к тебе, как к Клеймённой, ты бы давно умерла! Я бы лично убил!

- Аргумент! Благодарю за то, что лично не убил, - заулыбалась, а глаза жгло предательскими слезами. Да сколько можно из-за него переживать? Уговариваю себя, уговариваю молчать. Не обращать на него внимания, до него не достучаться.

- С первой же встречи, пригласил на свидание, я отказалась – ты подослал роз отпинать меня, отрезать волосы, унизить! В больнице свалила ягоды – ты разозлился и отомстил через Семёна и меня запер в темнице, чтобы впредь не смела перечить, разве не так?! Ты запугивал! Я сбежала с острова, ты наказал смертью! Лучше бы вправду убили, может хоть совесть у тебя проснулась бы при виде мертвого, изуродованного тела. И вживую увидел бы, что натворил со мной не только снаружи, но и внутри всё уже извернул! Все внутренности изуродовал. Запер у себя дома, но вновь не только меня спасаешь. Не только для меня ты это делаешь, но и для поимки Артема. Всегда! Всё! Для своей выгоды! Я отказалась есть – ты оставил помирать с голоду. Да, понимаю неудачное стечение обстоятельств, но это не оправдание. Я думала умру здесь, настолько была в страхе, а ты воспользовался моим состоянием, прикинулся добрячком и слезки мне подтирал, потом споил и разговорил. Я вчера не хотела обсуждать наши отношения с Артемом, но ты силой выбил правду.

Ногтем постучала по пластырю на щиколотке, скрывающему порез после вчерашней вазы. Кивнула Гектору за спину, где на ковре валялась разбитая ваза – прах нашего перемирия.

- Ты прессуешь, давишь, наказываешь за то, что тебе не нравится. Я задыхаюсь, будто в тисках. И мне больно сидеть так, поэтому я держусь от тебя подальше. Так невозможно дышать, жить, потому что в нашей паре страдаю только я. Достается всегда мне и тебе плевать на то, что мне больно. Ты продолжаешь давить! Всегда!

Гектор больше не перебивал и не отвечал на мои слова, поэтому я закончила более спокойно:

- Это всё классно для Карателя. Ты правильно поступаешь для работника специальной службы. Не получил ответ – выбил. Сбежал объект – устранил. Слово поперек - запытал. Ты сначала запугиваешь до смерти, а потом слизываешь мои слезы, будто не понимаешь, как общаться со мной. Ты злишься на меня из-за того, что я - Клейменная, поэтому бываешь так жесток!!! Вот и вся правда! Не приближайся ко мне, не хочу однажды проснуться с перерезанным горлом из-за очередной вспышки агрессии!

Больше не могла разговаривать от того, что голос сильно дрожал. То с надрывом, то слишком тихо, потому что эмоции вырывались и не давали себя контролировать. Всю боль сковырнула в душе, срезала рубцы и кровь хлынула наружу с моими словами. Но в груди по-прежнему море крови на месте ран, которые нанес Гектор своими действиями.

Подтянула левую руку с наручником запястьем вверх поближе к Карателю:

– Освободи. Я хочу помыться.