Караванщики Анвила II

Глава IV. Куда пропадают люди?

В 1100 году, через три года после отсоединения от Таморской Империи Королевства Эриндан, герцог Затриан Корфу́нций Фу́рий поднял мятеж против Императора Викториана Корси́лия Бируте́й, прозванного Одноногим.

Его Императорское Величество потерял конечность в битве при Вале́, когда лично повел конницу против кавалерии Эриндана, возглавляемую сиром Альбером Меднолобым, кардиналом ордена Рыцарей Меча. Доподлинно не известно, но в Эриндане считают, что Меднолобый сражался в одиночку против отряда телохранителей Викториана.

Пробившись через них, пеший и израненный, он предстал перед Императором, восседавшим на черном, как смоль, жеребце. Бирутей разогнал коня и выставил копье для атаки. Он поразил Альбера в голову. Острие прошло по касательной, оставив на шлеме рыцаря лишь борозду. Викториан атаковал еще раз и снова наконечник лязгнул по шлему, но и в этот раз копье не поразило плоть. В третий раз шлем Меднолобого не выдержал удара, и металл предательски вмялся во внутрь, но рыцарь достал Императора. Лезвие его меча пробороздило лошадиный бок и отсекло левую конечность Викторина.

Лекари смогли остановить кровотечение, но Императорское Величество впал в небытие. Войско эринданцев выдыхалось. Многие молодые аристократы Тамора настаивали на продолжении сражения, в том числе шестнадцатилетний Затриан. Он горячо доказывал престарелым генералам необходимость последнего решительного удара, но военноначальники капитулировали, сославшись на волю Императора.

Империя пришла в упадок. Тамор агонизировал, стремительно теряя провинции и благосостояние. Власть диктатора Викториана, который чудом выжил после тяжелого ранения, слабела с каждым годом. Просвещённым аристократам становилось понятно, что если не изменить ситуацию, то государство неминуемо придет к краху.

Военный переворот для Тамора не считался необычным явлением. Сам Одноногий так и пришел к власти, но герцог Фурий не стремился стать диктатором. Он хотел более просвещенного общества и планировал создать Сенат – орган, где заседали бы знатные аристократы, коллективно решающие политические, экономические и военные вопросы.

Многие молодые дворяне тогда поддержали герцога Фурий, но основная масса аристократии, которая не встала на сторону Викториана, также не пошла и за Затрианом. Каждый желал личной власти и не собирался делить ее между членами Сената.

Гражданская война вспыхнула стремительно. Профессиональная армия встала за генерала Марие́ла Сто́ция Пире́й. Он с легкостью взял Исиасполис и умертвил Викториана Одноногого. В это время Фурий еще собирал сторонников и ополчение. Когда знамена удалось созвать, а крестьян более-менее вооружить и определить в отряды, Тамор присягнул Императору Мариелу Пирей. Только Северные Королевства отказались от присяги и объявили независимость, умело воспользовавшись начавшейся смутой.

Армии Затриана и Мариела встретились на поле Архало́с, что находилось недалеко от столицы. Фурий умело руководил войском и даже сам повел резерв в атаку, когда катафракты Императора смяли левый фланг легкой пехоты ополчения. Противника удалось отбросить, но насильно призванные в армию крестьяне дрогнули и побежали, поддавшись панике. Никакая сила не могла остановить их, учитывая то, что близилось время жатвы озимых хлебов, а на хозяйствах бабы да малолетняя ребятня.

Некоторые мятежные дворяне решили сдаться на милость Императора Пирей, но милость он не проявил. Около сорока человек казнили на столичной площади, отрубив головы, которые насадили на пики, и выставили на башни городских стен. Затриан и еще около двух сотен человек, не считая слуг, придворных разных мастей, фаворитов и прочих прихлебателей бежали из Тамора в Сулифский Халифат, где и осели.

Потому Эфит оказался совершенно не прав, когда предположил, что за Эразмом прибыл Безликий Вестник Смерти. Хотя лорд Пифарей и этой встречи не желал.

Трубы не играли, барабаны не били, но герольд с невозмутимым видом протиснулся между загородивших вход солдат.

– Властитель Кальво́на и Мавру́на, Его Светлость герцог Затриан Корфунций Фурий! – громко объявил глашатай.

– Хех, – волшебник удивленно осмотрел немолодого герцога, отрастившего круглый живот, – странно, что не объявили владыкой Тамора. Вроде изгнанники приклонили колени и назвали герцога Кальво́нского Императором.

– Давно это было, – улыбнувшись ответил вошедший за герольдом сорокатрехлетний мужчина. Седина прогрызла светло-каштановые тона его волос. Натертое ароматическими маслами лицо блестело, еще больше выделяя для окружающих синеву выбритых щек. Носил он коричневый кафтан, отделанный мехом куниц и золотой парчой, а также тоненькие сапожки из телячьей кожи. На поясе короткий меч в золоченных ножнах, а на груди красовалось золотое ожерелье с подвеской в виде перевернутого креста – знака Эсмей.

– Да и угольным регионом ныне правит другой герцог, как и городом Маврун. А вас, если не ошибаюсь, Пирей лишил всех титулов и наделов.

– Вы правы, – Затриан усмехнулся, – рад приветствовать почетного гостя. К тому же, дальнего родственника Императора.

Все присутствующие уставились на Эразма.

– Чего рты разинули?! – волшебник нахмурился и зло огляделся. – Продолжайте трапезу. Ну! – люди, включая приключенцев, медленно рассаживались по местам.

О деревянный пол заскрипели стулья. Послышались осторожные, тихие разговоры. Эфит грубо стащил зеленоватого со стола, а Джубал наполнил опустевшие кружки элем.

Брюзгливый подошел к внезапному гостю.

– Пирей – это ответвление от рода Пифарей, – тихо начал Эразм. – Одно из многих.

– Соглашусь, – Фурий качнул головой, – приставка Нарст означает то, что ваша семья ведет начало от основания Империи, но все же… Император Мариел ваш четвероюродный племянник.

– Если вы, герцог, надеетесь, что я смогу выпросить у Императора ваше прощение, то глубоко ошибаетесь.

– Вообще-то я хотел поговорить о другом, более интересном вопросе, мой друг.

– Та-а-а-к, – Эразм тяжело вздохнул. – В последнее время я обрастаю друзьями, словно свинья жиром.

– Ха-ха-ха, – при смехе живот Затриана слегка потряхивало. – Наслышан о вашем непростом характере.

– Тогда не мешайте мне есть. Пока мы тут мило болтаем, другие мои, – волшебник поморщился, – друзья опустошат стол.

– Само собой, – Фурий мягко улыбнулся и едва заметно качнул головой в качестве извинений. – В любом случае я хотел пригласить вас в другое место. Тут… э-э-э… немного неподходящая обстановка. Приходите послезавтра вечером на театральное представление. Мы, таморцы, содержим в этом забытом богами городишке, настоящий оазис цивилизации. Наверняка вы видели огромное здание бывших терм. Теперь это действующий и, не побоюсь этого слова, выдающийся театр. Конечно, многие актеры и прислуга из местных, но… сами понимаете…

– Театр? – Эразм поднял брови от удивления. – Приятный сюрприз. С удовольствием приму ваше приглашение. Мои спутники тоже приглашены?

– Спутники? – герцог брезгливо оглядел приключенцев, поглощавших еду и напитки без какого-либо приличия. А Шалилун и вовсе позволял себе швыркать, словно эль только что сняли с огня. – Если это необходимо…

– Отлично, – лорд Пифарей бесцеремонно прервал герцога и удалился к столу.

Фурий опешил. Он стоял посреди зала и таращился на волшебника. Ситуацию спас герольд, который снова вышел вперед и почти закричал: «Властитель Кальвона и Мавруна, Его Светлость герцог Затриан Корфунций Фурий!». Никто особо не обратил на него внимания, но герцог сообразил, что можно уйти и с достоинством зашагал прочь. Солдаты, гремя оружием, покинули дуккан вслед за господином.

Брюзгливому пришлось объяснять союзникам тонкости аристократических родственных связей, впрочем, более-менее разобрался только Эфит. Ослябя же проникся к наставнику еще большим уважением и поблагодарил Эсмей за то, что свела его, крестьянского сына, с родственником самого Императора Тамора. Что это, если не божественное проведение?

Посиделки окончились через пару часов. Варвар и орк осушили целый бочонок эля, но и Джубал старался от них не отставать. После все разбрелись по комнатам. Свободных оказалось всего две. Одна для Эразма и его учеников, в нее же вселился и молодой скорпион, так как имелась еще одна кровать. А вторая, находившаяся аккурат напротив, оказалась занята остальными. Спальные помещения располагались на втором этаже трактира, и героям пришлось одолевать узкую деревянную лестницу.

На утро нордварец проснулся с больной головой. Он окинул пыльную комнату раздраженным взглядом. Шалилун спал у кровати, стянув одеяло на пол. Эфит отсутствовал. Его ложе было аккуратно заправлено. Сказывалась армейская выправка. Варвар отворил деревянную дверь и затопал по коридору к лестнице.

Ветеран стражи вольного города уже завтракал пшеничной кашей со шкварками, обильно смачивая ее ароматным чаем с чабрецом.

– Ты сегодня без топора? – Эфит заметил спустившегося в зал союзника.

– Голова раскалывается, – пожаловался здоровяк и со стоном опустился на деревянный стул. – Южный эль не такой как на севере.

– Тут все не такое как на севере. На, – страж пододвинул кружку с белой густоватой жидкостью.

Варвар с сомнением поглядел на предложенное и осторожно понюхал.

– Что-то кислое.

– Шубат, – Эфит качнул головой, – верблюжье молоко с закваской. Отлично помогает при похмелье.

Уговаривать долго не пришлось. Железнобокий опрокинул кружку и влил в себя напиток одним глотком. Вокруг рта остались белые линии. Он смахнул их ладонью и громко отрыгнул. Следом зашла чашка каши и три пиалы чая.

– Вижу тебе полегчало, – ветеран улыбался. – Тогда самое время прогуляться на рынок.

– Зачем это? – нордварец довольно развалился на стуле.

– Хочу потолковать с мастером Хамудом. Этот Джубал вызывает у меня подозрения. Во-первых, – страж согнул к ладони указательный палец, – болотная трава – это удовольствие не из дешевых, и это в Эль-Эментале, а тут в пустыне тем более. Если не заметил, то тот щенок смолит ее по нескольку раз на дню. Во-вторых, – средний палец отправился за соседом, – он слишком нагло ведет себя для юнца, это не по ашахитским традициям, Шеннаитх осуждает такое поведение. В-третьих, – безымянный прижался к ладони, – он утверждает, что умертвил Калдора, а его вещи забрали мамелюки, но точно ли этот паршивец не ознакомился с содержимым сумки? Говорит, что черные стражи сразу его пленили… Кто же в здравом уме нападет на человека, когда совсем рядом вооруженные люди? Странная история.

– Да-а-а, – протянул Варвар пожав плечами.

– Еще. Он постоянно на меня пялится, – мизинец прижался к безымянному, а большой замкнул кулак. – И самое главное – отыскать среди моря песка одного единственного человека сложнее, чем иголку в стоге сена. Это не под силу самым искусным следопытам корпуса стражей Эль-Эменталя. Возможно этот Джубал давно следил за нами и, – Эфит глянул на пустую лестницу, – не он ли навел орду нежити на караван?

– Твои слова убедительны, – нордварец поглаживал светлую косу, – я обязан тебе жизнью, друг Эфит, а потому пойду за тобой, куда бы ты меня не повел.

– Тогда поторопись и захвати топор. Я подожду на улице.

Через пять минут, пока остальные приключенцы мирно сопели, отсыпаясь после тяжелого пути, ветеран и железнобокий шли по узким улочкам. Прохожие без особых проблем указали, как найти дом Хамуда Зверовода. Жил он недалеко от крепости на краю торгового квартала.

Высокий каменный забор окружал двухэтажный дом. Сразу стало ясно, что у хозяина дела шли хорошо. У ворот вооруженный человек, смирявший каждого прохожего злобным взглядом, будто пес, сидевший на цепи.

– Приветствую тебя, страж, – Эфит улыбался. – Скажи, тут ли живет уважаемый мастер Хамуд?

– И тебе не хворать, ветеран, – охранник всматривался в медный знак, висевший на груди приключенца. – Что за дело у отставного стража Эль-Эменталя к моему господину?

– Как ты смог заметить, – учтиво отвечал караванщик, – дело у меня не к тебе. Не гоже обсуждать важный вопрос, предназначающийся для ушей достойного человека, с его слугами. Мы, – Эфит указал рукой на железнобокого, – славные Караванщики Анвила, неужели ты не слышал о нас?

– Нет, – сухо ответил охранник. На его лице не дрогнул ни один мускул. – У меня нет времени на слухи. Мне платят, что бы я не пускал на порог разных проходимцев, и я с этим прекрасно справляюсь. Но, я уважаю корпус Эль-Эменталя. Тут вас называют «вольными стражами», и возможно мой господин пожелает нанять тебя на службу.

– Тогда мы можем пройти?

– Нет. Ждите, – охранник грубо оборвал разговор. Подойдя к металлическим воротам, он тихонько стукнул три раза.

Открылось небольшое окошко, в котором показалось детское лицо. Приключенцы не смогли определить пол ребенка, так как голова была плотно завернута в дорожный платок. Стражник что-то шепнул, и лицо скрылось.

Через несколько минут изнутри щелкнули засовы. Ворота отворил мужчина в кожаном нагруднике и наручах. Он, как и Нахиор, носил два искривленных меча. Героев попросили зайти.

Внутри достаточно вместительный двор захламляли клетки. Как пустые, так и с живностью: шакалы, гиены, львицы и другие опасные звери, но больше всего приключенцев поразило существо с маленьким щуплым тельцем и несуразной, непропорционально большой головешкой. Его буроватая кожа не имела волос, даже на голове не торчало ни единой волосинки. Этот гуманоид не превышал в росте и одного метра, но злобно пялился на вошедших желтыми глазами и скалился, демонстрируя маленькие острые зубки.

– Это что еще за тварь? – Варвар брезгливо смотрел на щуплого.

– Не знаю, – Эфит пожал плечами, – в Эль-Эментале такие не водятся.

– Это гоблин, – седовласый мужчина в бело-синем халате вышел на крыльцо. В руках он держал расписанную узором зеленую пиалу и отхлебывал из нее дымящийся напиток. Маленькие капельки оставались на белой бороде и медленно стекали вниз. Его большой нос несуразно смотрелся на узком, иссушенном лице, а тяжелый взгляд не сулил ничего хорошего. – Ну, кто тут у нас? – седовласый пытливо оглядел прибывших, оценивая благосостояние.

– Мое имя Эфит, мастер. А этого славного воина зовут…

– Неважно, – хозяин дома бесцеремонно прервал ветерана. – Зачем пожаловали?

Страж вольного города тяжело вздохнул, подавляя в себе волну возмущения.

– Известен ли тебе человек, называющий себя Джубалом?

– Если это тот Джубал, которого я знаю, то этот ублюдок – отпрыск моей опальной сестры. Зачем ты спрашиваешь об этом?

– Зачем же ты так ругаешь дорого племянника, который выполнил поручение и прикончил вора, укравшего яйцо раптора?

– О чем ты говоришь? – Зверовод нахмурился.

– Не ты ли направил Джубала убить нашего уважаемого и драгоценного друга Калдора, который, по словам убийцы, украл твою собственность?

– Если ты надеешься, что я выплачу компенсацию за смерть этого… Калдора, то ты ошибаешься. Если надеешься получить долг кровью, то мои стражи, – старик махнул рукой и четверо воинов обступили приключенцев, – умертвят вас прежде, чем вы шагнете в мою сторону. Я никого никуда не посылал. Последний раз я видел племянника около двух лет назад. Он пытался занять у меня денег. Вместе с уродливым парнем, не помню его имени, но половина зубов у этого проходимца отсутствовали и губы так мерзко провалились в рот, – Хамуд поморщился. – Я прогнал их и больше не видел.

Варвар крепко сжимал рукоять топора и сверлил взглядом вооруженных охранников, приготовивших мечи. Эфит положил руку ему на предплечье и улыбнувшись поклонился хозяину дома.

– Вопросов больше нет, уважаемый, – ветеран казался спокойным, но в душе ликовал. Его профессиональная подозрительность принесла плоды, и острые изящные ушки Тинтур снова замаячили на горизонте. Он бросил взгляд на мелкого в клетке и с ужасом заметил, что его уши такие же заостренные, как и у эльфов, только казались чуть длиннее.

– Нравится зверь? – Зверовод ухмыльнулся. – Знаешь, как они размножаются? У этих тварей нет баб. Совсем нет. Они ловят наших, тащат к себе в логово и насилуют. А потом откармливают и заботятся, заставляя рожать, пока те не умрут от очередных родов. Хватает всего пары месяцев, чтобы родилось от трех до шести тварей за раз.

– Не лучше ли убить эту омерзительную и жалкую зверюгу? – нордварец передернул плечами от отвращения.

– За нее отлично заплатят. Ну, хватит с вас, – Хамуд развернулся на каблуках серебристых туфель и скрылся за дверью дома.

Приключенцев выпроводили прочь. Эфит и Варвар направились прямо к Золотому Тельцу. По удачному стечению обстоятельств, остальные Караванщики как раз подходили к трактиру.

– А, вот и вы! – Эразм с подозрением оглядел парочку. – Любите прогуливаться наедине?

– Немного заблудились, – Эфит пожал плечами и даже не взглянул на Джубала. – Давайте заберем оплату.

Трактир заметно выделялся на фоне окружающих зданий. Его складывали имперцы, а потому тщательно подогнанные друг к другу желтые кирпичики и сегодня выглядели презентабельно. Казалось, что дуккан действительно золотой. Стройные ряды окон украсили деревянной лепниной, изображавшей летящих драконов, охотящихся львов и природное изобилие фруктов и ягод. На покатой красной крыше, широко расставив ноги, в высь глядел позолоченный теленок, который также красовался и на деревянной вывеске.

Ветеран первым поднялся на небольшое крыльцо и уперся в двух мамелюков, наглухо преграждавших вход. В левой руке стражники держали по круглому стальному щиту. Мечи оставались в ножнах. Приключенцы сообразили, что эти не относятся к людям Нахиора.

– Добро пожаловать в обитель наслаждений! – за спинами черных стражей мелькнула хрупкая фигура. Голос казался через чур мягким и слащавым, но слышался мужской тембр.

Распорядитель, одетый в шелковый красный халат и золотистые заостренные башмаки, оценивающе оглядел потенциальных посетителей. Варвара, в халате с обрезанными рукавами, и орка, в начинающей ржаветь кольчуге, он отмел сразу. Шахриет в мужском дорожном костюме, Джубал в песчаном халате с закрытым лицом и Ослябя в начищенном до блеска шлеме выглядели более презентабельно, но недостаточно для того, чтобы удостоится чести попасть в стены самого знаменитого заведения в округе.

Эфит, носящий одежды и нагрудник ветерана стражи Эль-Эменталя, и Эразм в синей кандуре производили впечатление впечатление платежеспособных мужей. Особенно в пользу этого говорили кожаные кошели, висевшие на поясах, а у волшебника еще и большой перстень с грифоном на пальце.

– Прошу простить скромного распорядителя, заботящегося исключительно о комфорте гостей, – мужчина улыбнулся, – но пройти в место осуществления желаний смогут только два блистательных господина, – развернутые ладони указали на кандидатов.

– Чего болтает эта слащавая образина? – нордварец не сообразил всего сказанного, но уловил то, что ему не рады.

– Спокойно, – Эфит осторожно коснулся плеча товарища. – Почему же наши спутники вынуждены ожидать на жаре? Они ведь тоже желают промочить горло и укрыться от палящего зноя.

– Меня устраивает, – Эразм пожал плечами и скрылся за спинами стражников.

– Ох, господин, – продолжал распорядитель, проводив Брюзгливого взглядом, – во что бы превратилось наше блистательное место, если каждый смог бы беспрепятственно в него ворваться? Тут даже самый изысканный вкус может насытиться красотой и обольстительностью прекраснейших дев и мужей Сулифы. Каждый бездонный голод и жажда будут всласть утолены. Разве не преступление обременять попавших в рай тревогами и опасностями, что сулят те, у кого нет средств для получения неземных удовольствий? – он сложил пальцы в замок и прижал руки к груди. – Мне искренне жаль, но прикоснуться к прекрасному могут лишь те, кто этого достоин. Невозможно называть удовольствие неземным, когда его может обляпать каждый смертный.

Джубал усмехнулся и приобнял Ослябю и Шахриет.

– Уверен, что вам там точно не понравится. Идемте лучше в Бронзовый, ворчливый старикан и отставной стражник справятся и без нас, – паренек, улыбаясь, увлек за собой молодых людей.

– Лучше я схожу сам, – Эфит глянул Варвару прямо в глаза. Здоровяк отвел взгляд, и ветеран понял, что северянин под полным контролем, нужно лишь грамотно его направлять. – Отправляйтесь с молодежью да присмотрите, чтобы не натворили бед, – он кивнул собеседнику и нордварец понял намек. Вдвоем с орком они удалились прочь.

Внутри приятно пахло. В воздухе витали цветочные ароматы. Окна оказались наглухо завешаны темной тканью и только огоньки ламп резвой тенью плясали на стенах. С обратной стороны дверей, будто статуи, два стражника безмолвно встречали посетителей. Эфит проскользнул мимо них и оказался в просторном зале. Резные столы едва возвышались над полом, а гости лежали на мягких цветных подушках.

Среди отдыхающих ветеран приметил как женщин, так и мужчин, но каждый носил богатые одежды, расшитые золотыми или серебряными нитями. Яства и вина в изобилии заполонили столы, а девицы в легких одеждах живо наполняли стремительно опустошавшиеся кубки. Мужчина ступил на мягкие ковры, застилавшие пол, и медленно двинулся между лежавших.

Вокруг стоял густой белый дым, производимый кальянами, чьи угольки мерцали в полумраке. В самом центре зала стояла мраморная статуя юной двуликой девушки. Половина ее лица была прекрасной: мягкие утонченные линии, пухловатые губки, но кожа другой стороны расползалась на лоскуты, обнажая кости. Девушка вытянула перед собой руки. Правая держала чашу, а вот левая, не имевшая ни кожи, ни мяса, тонкими костяшками удерживала яблоко. Под ней в безумной и беспорядочной возне совокуплялись несколько мужчин и женщин. Эфит поморщился и спешно прошел мимо.

Профессиональная привычка заставляла постоянно всматриваться в лица, оценивать степень опасности и намерения окружающих. Страж вольного города не видел ничего кроме праздности и похоти, но что его больше всего насторожило – отсутствие мертвых. Разумная нежить в Сулифе занимала высокое привилегированное положение, при этом предаваясь всевозможным радостям жизни. Но тут, в царстве сибаритства и разврата, никого из них не было.

Нахиор умостился в углу зала, у лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались отдельные комнаты. Он, как и остальные лежал на подушках, беседуя с Эразмом. Волшебник присел на низкий табурет и попивал вино из кубка. Еще трое мамелюков из отряда Нахиора курили кальян неподалеку.

– Доброе утро, мастер Нахиор, – страж вольного города прилег рядом.

Капитан мамелюков два раза щелкнул пальцами и Эфит почувствовал сладкий аромат. Девушка в зеленом полупрозрачном шелке поднесла ему наполненный вином кубок.

– Я решил, что выплачу вам деньги, которые полагались Калдору. Отдайте их девушке, – он опустил взгляд на столик. На нем располагались, сложенные пирамидкой кожаные кошели. Ветеран насчитал шесть штук.

– Весьма великодушно с твоей стороны, – Эфит немного склонил голову.

– Сколько времени караван пробудет в Муфтараке? – вмешался волшебник.

– Хм… – капитан нахмурился. – Я надеялся сбыть в городе, по меньшей мере, половину рабов, но основной их потребитель ныне укрылся в крепости. Не знаю в чем причина, но все мертвые изолировались. Ворота замка наглухо закрыты. На стенах видно безмолвных часовых и на этом все. Ни новостей, ни причин.

– Тут должен править один из Могильных Визирей. Если не ошибаюсь – Самер аль-Масри, – Эразм отхлебнул из кубка.

– Да, – Нахиор кивнул, – по его приказу вся нежить ушла из города около недели назад. С тех пор они сидят в касбе. Что-то нечистое творится в Муфтараке. Ходят слухи, что в городе ежедневно пропадает десяток людей, а то и больше. Лучше не задерживаться, но я в любом случае не могу увести караван, не получив никакой прибыли и не закупив ряд товаров для дальнейшей перепродажи. Думаю, что придется остаться на две недели или может чуть больше.

– Почему же никто не расследует исчезновения? – поинтересовался Эфит, взяв со стола три кошелька.

– Местный глава мамелюков получал средства от Самера, но тот больше ничего не платит. Никто не будет работать бесплатно. Они еще поддерживают порядок на улицах, но то скорее из-за стремления обеспечить собственную безопасность. Бунты и погромы не предвещают ничего хорошего. Ладно, если хотите отдохнуть, то это место, – он развел руками указывая на закуток, мое. Можете оставаться тут сколько захотите. Если меня не будет в Золотом Тельце, то я, вероятно, веду торговлю в караван-сарае. А сейчас мне пора, – Нахиор медленно поднялся и в сопровождении двух девиц последовал наверх по лестнице.

Волшебник собрал оставшиеся кошельки и повесил их на пояс. Распрощавшись с Эфитом кивком головы, Брюзгливый направился искать столяра. Лучшего времени для этого могло не представиться. Требовалось сообщить Саиду о догадках по поводу артефакта. Лорд Пифарей полагал, что сердце Кадира Блудного у Нахиора. С помощью заклинания «магическое клеймо» Эразм знал о каждом шаге капитана мамелюков и следил за ним от оазиса Слеза Харамы.

Дом искомого ремесленника располагался недалеко от Бронзового Тельца и не выглядел примечательно, но местные хорошо его знали. В небольшом Муфтараке столяр жил всего один.

На стук в деревянную воротину никто не открывал. Волшебник снова постучал посохом, но результата не последовало. Высокий кирпичный дувал надежно скрывал хозяйственные постройки и одноэтажный дом, также сложенный из желтеющего известнякового кирпича.

– Эй, хозяин! Хочу заказать пару стульев! – ожидание начинало утомлять. В щель Эразм заметил перекладину засова и с легкостью подвинул ее «магической рукой», заклинанием которым он частенько пользовался в быту.

Двор выглядел таким, словно хозяин отлучился на обед. Деревянные заготовки валялись в рабочем беспорядке среди опилок и инструмента. Дверь в мастерскую оказалась открыта, а потому Брюзгливый в первую очередь заглянул именно туда.

Все та же картина… Заготовки, опилки, инструмент, обивочные ткани и готовые изделия: кресла, кровати, столики и стулья. Красоту и качество мебели маг оценил. Если бы у него имелся дом или поместье в окрестностях или в городе, то такой нестыдно обставить комнаты. Все же, кое-что выбивалось из общей картины. Край старого поношенно плаща торчал из-за стоящего у стенки готового дивана, обшитого зеленой тканью.

Эразм откинул край плаща посохом и тяжело вздохнул. Большой волкодав, закатив глаза бездыханно скалился. В макушке чернела рана. Брюзгливый не особо разбирался в видах порезов и уколов, но размеры раневого отверстия позволили сделать всего два вывода: либо хозяин самолично прикончил пса кинжалом, либо его умертвил стрелой кто-то посторонний. Столяр жил один, потому вряд ли собака подпускала к себе кого-то кроме него.

Теперь он внимательно осмотрел пол. Следы крови не виднелись, но стало понятно, почему на нем столько опилок. Сначала лорд списал это на неряшливость мастера, но теперь было похоже, что кто-то засыпал все следы. Волшебник использовал на себе заклинание «магический доспех» и направился в дом.

Двери оказались не заперты. Снова убранство выглядело так, будто хозяин вышел недавно. В небольшой гостиной на столе все еще стоял обед. Котелок с варевом и кувшин с разбавленным вином. Эразм потрогал и осмотрел яства. Каша остыла, а лепешки начали засыхать. Видимо, столяр пропал не больше, чем сутки назад. Если в Золотом Тельце до пропаж местных волшебнику не было дела, то теперь эта история заиграла новыми красками. Осмотр дома ни к чему не привел. Если мастера и похитили, то сделали это скорее всего в мастерской или во дворе, но Брюзгливый все же порылся в бумагах хозяина, где отыскал мешочек с парой десятков серебряных монет. Деньги лишними не бывают, тем более, что доходы от собственного феода он не получал со времен изгнания из Тамора.

Попытавшись порыскать в поисках следов на территории, лорд подумал, что неплохо бы вызвать какого-нибудь дознавателя, но гильдия Хранителей не имела в Сулифе представительств, а местный владыка скрывается в крепости. Да и что дали бы следы крови или обуви, если даже и удалось бы их обнаружить? Выйдя на улицу, с помощью заклинания он закрыл засов и поспешил в Бронзовый Телец.

У дверей взбудораженный Ослябя ожидал волшебника.

– Милорд, наконец-то и вы! Скорее!

– Что там произошло? – Брюзгливый тяжело вздохнул. – Зеленоватый увалень, наконец, вскрыл себе вены?

– Девочка, то есть девушка, точнее ее мама…

– Ой, помолчи, – маг переступил порог и заметил Караванщиков, сидящих на стульях вокруг престарелой ашахитки.

Женщина, хорошо одетая, и носящая золотые украшения, слезно что-то объясняла Эфиту. Орк, к огромному сожалению Эразма, здравствовал.

– Ну! – все повернулись, услышав грозный, недовольный тон. – Что тут за сборище? Кстати, – Брюзгливый отцепил с пояса два кошеля и бросил их Ослябе, – один для Шахриет.

Ашахитка замолчала. Все уставились на паломника, который спешно передал деньги девушке. Шахриет отодвинула полу дорожного плаща, чтобы скрыть под ним кошелек, и Эразм заметил ту самую уродливую куклу, с которой ученица никогда не расставалась. Он уже проверял ее на магию, но ничего не понял. Определенно кукла обладала магическими свойствами, но природа их оказалась магу неизвестна. Это могло означать, что страшная игрушка питается силами какого-то божества или демона. Более конкретно он собирался заняться этим вопросом в городе-крепости Шухре́д, где имелась обширная древняя библиотека.

– Если идти пешком, то вы окажитесь там через четыре часа, – продолжала гостья, опустив красные от слез глаза.

– Вроде недолго, – согласился ветеран, – если выйдем немедленно, то к вечеру доберемся до стоянки.

– Куда это вы собрались? – лорд опустился на свободный стул и плеснул вино из кувшина в свободный деревянный кубок.

– Дедушка, – Ослябя растерянно смотрел на учителя, – я надеялся, что ты отправишься с нами. У бедной женщины пропала дочь. И возможно, она сейчас недалеко от города.

– Да, господин, прошу вас! – гостья взмолилась, вытянув руки перед собой. – Моя милая Гуля отправилась на стоянку бедуинов за припасами и от нее нет вестей уже четыре дня. Дело в том, что я держу лавку, и после смерти моего драгоценного мужа некому поставлять для нас продукты. Вот доченька и вынуждена сама возить их в город. Это совсем рядом. Я слышала, что Караванщики Анвила избавили род аль-Гази от древнего проклятия, сразили несколько тысяч бродячей нежити, и даже захватили в плен одного из атаманов Пустынных скорпионов. Неужели вы откажете в помощи бедной одинокой женщине? – она откуда-то вытащила кошелек. – Это серебро – все, что у меня есть, и я отдам его вам, – кожаный мешочек звякнул о столешницу.

– Серебро нам не требуется, – отрезал Ослябя.

– Я бы так не спешил, друг, – Джубал улыбался во весь рот. Он стянул со стола кошель и спрятал его под одеждой. – Легко отказываться от платы, когда у тебя на поясе мешочек с золотом, а мне даже нечем заплатить за комнату, поэтому, если остальные не против, плату мы все же возьмем.

– Надеюсь, что под «мы» ты не подразумеваешь оставить все серебро себе? – Эфит зло глянул на паренька.

– О, конечно, дорогой, я разделю награду со всеми, кто отправится в путь.

– Может перестанете делить деньги при убитой горем женщине? – взмолился паломник.

– Мы найдем твою дочь, – заключил Эразм. – Скажи, на чем она возила товары?

Ветеран недоверчиво глянул на мага, ведь он редко проявлял заинтересованность в чем-то.

– Ах, да, конечно-конечно. Она ездит на верблюдихе. У нее черное пятно на левом глазу, интересная особенность.

– У девушки? – Варвар почесал выбритый висок.

– У верблюда! – Ослябя прикрикнул. Его раздражала затянувшаяся беседа. Пора отправляться на поиски, ведь каждая минута на счету, а тут то делят незаслуженное еще серебро, то задают глупые вопросы.

– Приведите ее ко мне, пожалуйста. Я буду ждать вестей в лавке. Она в торговом квартале, ищите вывеску с названием «Разности Муфтарака». Если вдруг она окажется закрыта, то спросите на улице о торговке Джа́бре. Наверняка кто-то подскажет, где меня найти.

– Тогда скажи, женщина, известен ли тебе человек под именем Нуруддин из Муфтарака? – волшебник сделал большой глоток вина и покрутил в руках фамильную печатку аль-Гази, с изображением ястреба, окруженного виноградной лозой.

– Хм, – она нахмурилась, стараясь припомнить, – я знаю только одного Нуруддина, и тот работает на таморцев. Он рисует декорации в театре, но я не видела его несколько недель. Эти имперцы нещадно загружают служащих работой перед очередной постановкой.

Эразм покачал головой и молча встал из-за стола. Ослябя принялся успокаивать Джабру и даже заказал ей вина.

– Ну?! И чего вы тут расселись? – у выхода Брюзгливый остановился. – Или я один должен спасать девицу?