Кареглазая моя

Глава 19

− Всем тихо, − велела София, делая телевизор громче. – Не хочу пропустить ни слова.

− Ты ведь записываешь? – спросил Стивен.

− Вроде да, просто иногда я путаю настройки.

− Дай проверю, − сказал он, и сестра протянула ему пульт.

Все агентство собралось посмотреть трансляцию местного телешоу. Продюсеры отправили съемочную бригаду в Харлинген вести репортаж о недавно организованной нами свадьбе. Часовой свадебный выпуск рассказывал о свежих веяниях, модных тенденциях, а также о крупнейших техасских агентствах. Последняя часть шоу была посвящена практическим советам по подготовке к свадьбе. Одного из хьюстонских свадебных координаторов, Джудит Лорд, попросили рассказать о поставщиках и местах для торжества. Мне же предложили поделиться советами по подготовке и проведению свадьбы.

Джудит Лорд вышла элегантной и величавой: именно такой я хотела бы видеть на экране себя. Джудит, почетная гранд-дама нашего бизнеса, обладала стальным самообладанием, коим я безмерно восхищалась. Репортер задал ей несколько простых вопросов, и интервью сменилось сценой, где Джудит с клиенткой разглядывают ряды свадебных платьев, а затем под музыку Моцарта с удовольствием пробуют образцы свадебных тортов.

Однако всякое подобие достоинства исчезло, стоило начаться моей части. Плавная мелодия сменилась отрывком из какой-то сумасшедшей оперетты.

− Зачем они такое поставили? – с отвращением удивилась я.

И одновременно со мной Тэнк воскликнул:

− Эй, а мне нравится эта песня. Она из мультика про Багза Банни и парикмахерские кресла.

− Известная также как увертюра к «Севильскому цирюльнику» Россини, − сухо добавил Стивен.

Зазвучал голос репортера: «В мире свадеб техасского высшего общества Эйвери Кросслин в типичном для нее «пленных-не-брать» стиле нахрапом пополняет список своих клиентов…»

− Нахрапом? – возмутилась я.

− Это не плохое слово, − сказал Стивен.

− Для мужчины. Но плохое, когда речь идет о женщине.

− Иди сюда, Эйвери, − тихо позвал Джо. Он полусидел на ручке софы, пока все наши сотрудники во главе с Софией сгрудились перед телевизором.

Я подошла и хмуро спросила, едва рука Джо скользнула вокруг моей талии:

− Я действую нахрапом?

− Конечно же нет, − успокаивающе ответил он.

Все остальные в комнате в унисон произнесли «да».

За тот месяц, что длились наши отношения, мы с Джо успели сблизиться настолько, что я бы встревожилась, будь у меня время всерьез об этом задуматься. Но я была занята, организовывая две небольшие свадьбы вкупе с Уорнеровской феерией. Работа отнимала все дни. Ночи, тем не менее, принадлежали Джо. С ним время меняло свой ход, часы пролетали молниеносно. По утрам я с ужасом ждала сигнала будильника, означавшего, что нужно расходиться в разные стороны.

Джо был страстным любовником, требовательным, но и бесконечно терпеливым и изобретательным. Я никогда не знала, чего от него ждать. Порой он бывал игривым и непредсказуемым: овладевал мной прямо на кухне или на лестнице, делая все, что ему вздумается, невзирая на мою возмущенную скромность. Временами же заставлял лежать неподвижно, пока ласкал и дразнил меня. Его опытные и нежные руки сводили с ума. А после мы подолгу лениво переговаривались, и в темноте я признавалась в том, о чем позже могла пожалеть. Но, казалось, я больше ничего не могла утаить от Джо. Его внимание – словно чертов наркотик, от которого невозможно отказаться.

Прекрасно все понимая, Джо успокаивающе похлопал меня по бедру, пока я хмуро глядела в телевизор. В кадре я подчеркивала, как важно строго придерживаться расписания свадебного торжества.

На секунду оторвавшись от телевизора, София широко улыбнулась мне через плечо:

− Ты отлично смотришься на экране.

− Твоя индивидуальность колоссальна, − добавила Ри-Энн.

− Как и моя задница, − пробормотала я, когда мой экранный двойник удалился, и камера показала меня со спины.

Джо, не терпящий критики в адрес моей пятой точки, тайком ущипнул меня за попу, прошептав:

− Прекрати.

Следующие четыре минуты я с нарастающим смятением наблюдала, как мой образ профессионала втаптывается в грязь нелестным монтажом и эксцентричной музыкой. Выглядя словно чудаковатая комедийная актриса, я переставила микрофоны, поправила цветочные композиции и вышла на проезжую часть перенаправить движение машин, чтобы фотограф мог сделать снимки гостей вне стен церкви.

Камера запечатлела, как я беседую с шафером, настоявшим на том, чтобы со смокингом надеть ковбойскую шляпу, за которую он цеплялся так, словно боялся, что я сорву ту у него с головы. Пока я, жестикулируя, с ним спорила, Коко брюзгливо пялилась на строптивого шафера, суча передними лапками точно в такт оперной музыке.

Все в комнате захихикали.

− Они не должны были снимать меня с Коко, − сердилась я. – Ведь ясно же сказала. Пришлось взять ее с собой, потому что на передержке в тот день не было мест.

Тем временем интервью продолжалось.

«Вы упоминали, что в вашей работе приходится быть готовой ко всему, − вещал репортер. – Как вам это удается?» − «Я стараюсь предусмотреть худшие варианты развития событий, − отвечала я. – Испортится погода, ошибутся поставщики, возникнут технические неполадки…» − «Например?» − «Да что угодно. Проблемы с танцполом, сломанные «молнии», оторванные пуговицы, даже кривой узор на свадебном торте».

Дальше показали, как я направляюсь на кухню, где шла подготовка к приему и куда съемочной группе вход был запрещен. Однако кто-то последовал за мной с наголовной камерой.

− Я не разрешала снимать себя наголовной камерой! − возмутилась я. – С Джудит Лорд они такого не проделывали!

Все снова на меня зашикали.

На экране телевизора я подошла к двум сотрудникам из службы доставки, водружавшим на стол четырёхъярусный свадебный торт, и отчитала их, что они внесли торт слишком рано: его следовало держать в холодильнике, чтобы не растаял сливочный крем.

«Нам никто не говорил», − оправдывался один из них. «Я говорю вам сейчас! Несите его обратно в фургон и…»

В этот момент у меня глаза на лоб полезли − тяжелая верхушка свадебного торта накренилась и начала съезжать. Я подалась вперед, чтобы поймать ее, прежде чем она разрушит все четыре яруса.

Мои ругательства «запикали».

Заметив, как на меня пялятся курьеры, я проследила за их плотоядными взглядами и обнаружила, что слишком прижалась к торту и теперь моя грудь заляпана завитками крема.

В этом месте все в комнате покатились со смеху. Даже Джо мужественно пытался подавить веселье.

На экране репортер спрашивал меня о трудностях в работе. Я перефразировала генерала Патона, сказав, что приходится преодолевать их, чтобы почувствовать опьянение победы.

«А как насчет романтики свадебного дня? − поинтересовался репортер. – Удается ли вам сохранить ее, относясь к свадьбе, как к военной кампании?» − «Романтика – удел жениха и невесты, − уверенно отвечала я. – Мое дело – позаботиться вместо них обо всех деталях. Свадьба – это празднество любви, и ничто не должно отвлекать молодоженов».

«А пока остальные празднуют, − продолжил голос за кадром, − Эйвери Кросслин думает о деле».

Далее показали, как я рванула прямиком за церковь, где беспрестанно курящий отец невесты притаился с очередной зажженной сигаретой во рту. Не говоря ни слова, я достала из сумки бутылку «Эвиан» и потушила сигарету, пока тот остолбенело моргал. Следующим шел кадр, как я стою на коленях, приклеивая изолентой оторванной подол платья одной из подружек невесты. И под конец камера запечатлела ковбойскую шляпу шафера, тайком засунутую мной под стул. Кто-то перевернул ее, и теперь в ней восседала, высунув язык, Коко. Ее блестящие глазки уставились прямиком в камеру, когда сюжет, наконец, завершился торжественным симфоническим аккордом.

Схватив пульт, я выключила телевизор и строго спросила:

− Кто посадил Коко в шляпу? Сама бы она туда не забралась. София, ты? − Давясь от смеха, та покачала головой. − Тогда кто?

Ни один не признался. Я оглядела всех присутствующих в комнате. Никогда еще надо мной не потешалось столько народу одновременно.

− Рада, что вы все находите это забавным, поскольку теперь мы, вероятно, прогорим в считанные дни.

− Шутишь? – спросил Стивен. – Да у нас отбоя не будет от клиентов.

− Они выставили меня некомпетентной.

− Ничего подобного.

− А как же глазурь? – возмутилась я.

− Ты спасла торт, − отметил Стивен. – Одновременно вызвав прилив тестостерона у каждого мужчины-телезрителя.

− Это свадебное шоу, − отрезала я. – Ты, Тэнк и Джо – единственные в Хьюстоне мужчины с традиционной ориентацией, которые его смотрели.

− Дай мне пульт, − попросила Ри-Энн. – Я хочу посмотреть еще раз.

Я решительно покачала головой:

− Я собираюсь стереть запись.

− Неважно, − обратился к Ри-Энн Тэнк. – Телеканал разместит ее на сайте.

Джо потянулся за пультом и осторожно высвободил его из моей хватки. Его взгляд светился веселым сочувствием.

− Я хотела быть элегантной, как Джудит Лорд, − пожаловалась я.

− Эйвери, есть целый миллион всяких Джудит Лорд и только одна ты. В программе ты выглядела решительной и веселой, от тебя исходила энергия человека, который чертовски хорошо проводит время. Ты справилась так же здорово, как Джудит Лорд, но сделала все намного забавнее.

Джо передал пульт Стивену и взял меня за руку:

− Пойдем, я приглашаю тебя на ужин.

Не успели мы дойти до двери, как остальные уже перемотали интервью и смотрели его заново.

Вернувшись через пару часов в студию, мы с Джо застали там Софию со Стивеном, которые тоже собирались где-нибудь перекусить.

Сестра выглядела счастливой и оживленной. Она словно светилась изнутри. Без сомнения, ее настроение было связано с тем, что они со Стивеном недавно стали любовниками. София поделилась со мной, что, в отличие от Луиса, Стивен знает о предварительных ласках. По одному виду этой парочки я могла заключить, что у них все очень и очень хорошо. По сути София со Стивеном относились друг к другу с неожиданной, учитывая их былую неприязнь, добротой. Некогда они выискивали миллион способов задеть друг друга, нащупывая болевые точки. Теперь, казалось, незатейливо радовались, что можно не осторожничать друг с другом.

− Тебе лучше? – спросила София, обняв меня, когда мы вошли.

− Вообще-то да, − ответила я. – Я решила выбросить дурацкое телешоу из головы и притвориться, что его никогда не существовало.

− Боюсь, у тебя не получится. − Карие глаза София блестели от восторга. – Недавно звонил продюсер и сказал, что в их твиттере только тебя и обсуждают. Ты всем понравилась! А с полдюжины зрителей просят отдать им Коко.

Защищая, я подхватила чихуахуа. Она лизнула мне подбородок сухим маленьким язычком.

− Я ответила, что мы подумаем, − дразнясь, продолжила София.

Через неделю сюжет повторили федеральные партнеры нашего канала. Расписание агентства было забито встречами, и Стивен с Софией настаивали на увеличении штата.

Днем в пятницу я получила сообщение от своей подруги Жасмин: та велела срочно ей позвонить.

И хотя я любила поболтать с Жасмин и послушать о ее манхэттенской жизни, звонить не хотелось. Если она видела интервью, то наверняка не одобрила. Жасмин всегда повторяла, что женщина обязана блюсти свой профессиональный облик несмотря ни на что. Не кричать, не выказывать гнева, не терять самообладания. Мое появление на экране, где я, ругаясь, повсюду таскаю с собой собачку и в итоге вымазываю буфера сливочным кремом, не будет расценено Жас как подобающее деловому амплуа.

− Ты это видела? − спросила я, как только Жасмин подняла трубку.

− Да, горячая ты штучка. Видела.

От удивления я рассмеялась.

− И тебе понравилось?

− Это было потрясающе. Похоже на идеально поставленный ситком. Ты просто покорила экран. Ты и твоя маленькая собачка… как ее зовут?

− Коко.

− Не знала, что ты собачница.

− Я и сама не знала.

− А сцена с тортом… ты ее спланировала?

− Боже правый, нет. Мне никогда не удастся об этом забыть.

− Ты не захочешь забывать. Ты захочешь продолжать в том же духе.

Я озадаченно нахмурилась.

− Что?

− Помнишь, я как-то рассказывала тебе о возможности попасть в «Чумовую свадьбу»?

− В шоу Тревора Стернса?

− Да. Я отправила им твое резюме, портфолио и видео, но не получила ответа. Они просмотрели десятки кандидаток и, насколько мне известно, троим даже провели пробы. Но ни одна не подошла на сто процентов. Тревор сойдет с ума, если они не отыщут кого-нибудь в ближайшее время. Ведущая должна не только справляться с работой, но и иметь некую изюминку. Нечто такое, из-за чего от нее невозможно отвести глаз. И вот пару дней назад одна из продюсеров, Лоис, увидела на ю-тьюбе видео с тобой и… прости, как там зовут твою собачку?

− Коко, − затаив дыхание, повторила я.

− Точно. Лоис посмотрела его и скинула ссылку Тревору и остальным, и все просто умерли. Они вернулись к твоему резюме и теперь уверены, что ты именно та, кого ищут. И хотят встретиться с тобой. Собираются пригласить тебя сюда для собеседования. – Жасмин выдержала паузу и нетерпеливо сказала: – Не молчи. Что ты об этом думаешь?

− Не могу поверить, − с колотящимся сердцем выдавила я.

− Поверь! – победно воскликнула Жасмин. – Раз я все рассказала, осталось дать тебе контакты Лоис, и она организует твой перелет. Сам Тревор сейчас в Лос-Анджелесе, но продюсеры «Чумовой свадьбы» на Манхэттене, а первым делом нужно побеседовать именно с ними. Придется найти тебе агента. Мы не успеем никого подыскать к первой встрече, но пока сойдет и так. Не бери никаких обязательств и не давай обещаний. Просто позволь им получше тебя узнать и послушай, что они скажут.

− Если они смогут подождать несколько дней, им не придется организовывать мой перелет. В следующую среду я лечу в Нью-Йорк на примерку с одной из своих невест.

− Ты собиралась прилететь и ничего мне не сказала?

− Времени категорически не было, − запротестовала я.

− Не сомневаюсь. Кстати, как обстоят дела с Джо Тревисом?

Недавно я рассказала Жасмин о своих отношениях с Джо, но не объяснила, что на самом деле чувствую… глубокую нежность, счастье, страх и болезненную неуверенность, что все сильнее начинаю от него зависеть. Жасмин не понять. Она выбирала удобные и, самое главное, легкие отношения. Влюбиться она себе не позволяла.

«Любви безразлично, все ли ты успела на работе», − однажды заявила Жасмин.

На ее вопрос я ответила:

− Он бесподобен в постели.

И услышала знакомый хрипловатый смех.

− Наслаждайся своим горячим техасским жеребцом, пока можешь. Скоро тебе придется вернуться в Нью-Йорк.

− Я бы пока не стала на это рассчитывать, − возразила я. – Возможно, в конце концов Тревор и его люди решат не брать меня. К тому же… мне самой надо многое обдумать.

− Эйвери, если все получится, ты станешь знаменитостью. Все о тебе узнают. У тебя будет лучший столик в любом ресторане, лучшие билеты, апартаменты в пентхаусе… о чем тут думать?

− Здесь моя сестра.

− Она тоже может переехать. Мы найдем, чем ей заняться.

− Не знаю, захочет ли София. Мы тяжело трудились, создавая наш бизнес. Будет непросто его бросить.

− Хорошо. Думай. А я пока оставлю Лоис твои контакты. И увидимся на следующей неделе.

− Жду с нетерпением, − ответила я. – Жас… я не знаю, как тебя благодарить.

− Просто не бойся воспользоваться шансом. Это то, что тебе нужно. Нью-Йорк у тебя в крови, и ты это знаешь. Все происходит здесь. Пока, дорогая. – И она повесила трубку.

Вздохнув, я поставила телефон обратно на зарядку.

− Здесь тоже происходит достаточно.