Картель Кали. По ту сторону наркоторговли

Глава 8 УБН и полковник Веласкес

Роль картеля Кали в устранении Пабло вызвала благожелательное отношение со стороны общественности и правительства, которые были раздражены всеми этими взрывами и убийствами. Крестные отцы» попытались воспользоваться этой благосклонностью, вступив в переговоры о капитуляции с Густаво де Грайффом. Пожилой генеральный прокурор де Грайфф, куривший трубку, считался более благосклонным к их делу, чем президент, — он был бывшим академиком и приезжал к семье Пабло, чтобы выслушать их опасения по поводу «Лос Пепес».

Крестные отцы предложили бросить кокаиновый бизнес и отсидеть срок, если де Грейф гарантирует им иммунитет от судебного преследования. После ухода Пабло крестные отцы больше не опасались, что в тюрьме их могут убить киллеры Пабло. Однако в ходе переговоров де Грайфф оказался непреклонным. После одной из встреч Мигель ушел, покачивая головой, и заметил, что невозможно подкупить человека, который ездит на старом Volkswagen.

Не желая доводить дело до того, чтобы США отправили за ними спецназ, «крестные отцы» обратились с предложением к администрации Клинтона. В одном из ресторанов глава юридического комитета картеля и начальник службы безопасности Хорхе встретились с агентом ФБР. Крестные отцы надеялись, что, финансируя Los Pepes, они укрепили свой союз с американскими ведомствами, особенно с ЦРУ. Теперь, когда все вместе избавились от Пабло, крестным отцам наверняка позволят спокойно уйти на покой, сохранив свои активы. На встрече адвокат картеля, как обычно, рассказал о том, что «крестные отцы» являются законными бизнесменами, вкладывающими деньги в различные предприятия, включая аптеки, офисные и жилые здания, банки, автосалоны, радиостанции и футбольные команды. Из-за войны с Пабло они были незаконно представлены как торговцы людьми. Агент ФБР не впечатлился и не стал связываться с картелем Кали, что «крестные отцы» не восприняли как нечто зловещее.

В условиях «холодной войны» интересам, извлекающим прибыль из вооруженных сил США, потребовались новые враги, чтобы оправдать трату миллиардов денег налогоплательщиков. После ухода Пабло картель Кали стал идеальной мишенью. Зная о переговорах с де Грайфом и опасаясь, что «крестные отцы» могут заключить сделку в любой момент, США направили свои ресурсы на картель Кали, но не на братьев Кастаньо, которые также взяли на себя часть кокаиновой инфраструктуры Пабло. Борьба с левыми партизанами объединила Кастаньо с интересами колумбийского правительства, правительства США, ЦРУ и корпораций. Они пользовались официальной защитой и получали возможность торговать кокаином.

Из всех людей, работавших на картель Кали, одним из первых, кто понял намерения американского правительства, был Хорхе. Крестные отцы наняли бывшего армейского офицера для защиты своих семей во время войны с Пабло. После пяти лет работы на картель он понял, что американцы придут за ними. Он мечтал уйти с дороги и открыть свою собственную охранную компанию.

Когда война с Пабло закончилась, Хорхе вежливо сказал Мигелю, что его работа закончена и он хочет уйти в отставку. Нахмурившись, крестный отец заявил, что увольнение недопустимо. Хорхе стал членом семьи, и Мигель нуждался в нем. Дела шли в гору, и у Мигеля были новые возможности для него. Нрав босса пугал Хорхе. Как начальник службы безопасности, он знал так много, что если бы крестные отцы сочли его помехой, они могли бы легко отдать приказ о его исчезновении. Притворившись, что он вновь заинтересован в том, чтобы остаться на работе, он поблагодарил Мигеля за предоставленные возможности и доверие к нему. Не найдя выхода, Хорхе ушел, чувствуя себя в кошмарной ловушке. Он пообещал себе не терять времени и придумать, как выбраться из этого, как ему теперь казалось, коррумпированного мира.

По мере того как переговоры с генеральным прокурором продвигались, дела у Хорхе шли все лучше. Если крестные отцы сдадутся, то его услуги больше не понадобятся. Для того чтобы сообщить хорошие новости о де Грайфе, «крестные отцы» организовали встречу с руководящим составом на молочной ферме, принадлежащей Пачо. Более 100 боссов и лейтенантов угощались стейками и морепродуктами, которые ели из пенопласта и картона, используя в качестве столов свои автомобили.

Жилберто забрался на стол, чтобы обратиться к собравшимся. Все затихли. Он с энтузиазмом сообщил, что в отношениях с де Грайфом наметился прогресс. Им будет позволено сохранить свои активы, недвижимость и деловые интересы, не связанные с кокаином. У них есть шесть месяцев, чтобы ликвидировать свои кокаиновые лаборатории и прекратить торговлю. Все они должны были выполнить это требование, иначе сделка не состоится.

Настроение в зале резко изменилось. Мигель должен был выступить, но несогласные начали кричать. Многие из них не имели судимостей, поэтому не хотели сдаваться и признаваться в преступлениях, ведь теперь, когда Пабло нет, они зарабатывают больше, чем когда-либо. Один из них сказал, что не сможет уволиться через полгода, потому что только что купил самолет. Как они могли распутать свои финансовые обязательства за такой короткий срок? Им нужно было оплачивать счета, заботиться о семьях. Они вложили большие суммы денег. Они ждали платежей по крупным поставкам...

Проверив безопасность здания, Хорхе расположился в глубине толпы. Сообщение о де Грайфе подняло ему настроение, но восстание не давало покоя. Он услышал, как кто-то сказал, что крестные отцы достаточно богаты, чтобы уйти на пенсию, но старшие сотрудники не могут себе этого позволить.

Не в силах восстановить спокойствие, Мигель крикнул, что было бы глупо не согласиться на сделку, которая бывает раз в жизни. Толпа закричала в ответ, что шести месяцев недостаточно. Им нужен как минимум год или больше. Крестные отцы должны были договориться о лучших условиях. Когда Мигель все еще находился на вершине стола, многие торговцы людьми повернулись к нему спиной и покинули здание. Если бы они сделали это по отдельности, их ждала бы смерть. Их солидарность насмешила крестных отцов.

Встреча прошла настолько неудачно, что «крестные отцы» вернулись к надежде использовать свое богатство для подкупа ключевых членов правительства, полиции и военных. Если сделка с де Грейфом сорвалась, то, конечно, те методы, которые срабатывали раньше, гарантировали им безопасность.

Штаб-квартира спецназа, который помогал выслеживать Пабло, находилась в Медельине, но колумбийское правительство перевело штаб-квартиру в Кали. Это было явным признаком того, что после исчезновения Пабло «крестные отцы» стали главной мишенью в «войне с наркотиками» американского правительства, которым теперь руководил Билл Клинтон.

В сентябре 1994 г. УБН обнародовало обвинительные заключения против двух руководителей транспортного отдела «Картеля Кали». В течение двух лет УБН отслеживало маршруты поставок кокаина из Колумбии через Мексику в центр в Лос-Анджелесе и далее в другие точки сбыта по всей Америке. УБН применяло стратегию «Кингпин», которая была разработана для атаки на наиболее уязвимые места наркоторговцев: химические вещества, необходимые для переработки наркотиков, их финансовую, транспортную, коммуникационную и руководящую инфраструктуру в США. Стратегия «Кингпин», осуществляемая из штаб-квартиры УБН, предусматривала выбор ограниченного числа объектов для проведения интенсивных оперативно-розыскных мероприятий.

Заявляя о своей победе в войне с наркотиками, УБН хвасталось, что за два года им удалось арестовать 166 предполагаемых членов сети распространения картеля Кали, изъять более 6 тонн кокаина и 13 млн. долл. При этом использовались такие методы наблюдения, как прослушивание мобильных телефонов и обучение сотрудников дорожно-патрульной службы штата распознавать контрабандистов.

«Совершенно очевидно, что картели контролируют все аспекты торговли кокаином, начиная от количества кокаина в партии и заканчивая маркировкой на каждой упаковке», — заявили в УБН.

В ходе расследования были также раскрыты новейшие методы контрабанды, применяемые картелем Кали. Некоторые из изъятых посылок были снабжены печатью с именем президента. Возможно, это внутренняя шутка на тему злоупотребления кокаином Биллом Клинтоном — настолько сильного, что ему приходилось лечиться от синусита — и ареста его сводного брата Роджера Клинтона за торговлю кокаином в 1985 году. Некоторые упаковки были покрыты жиром и кофе в надежде помешать собакам, ищущим наркотики. Для транспортировки кокаина картель использовал коммерческие и частные самолеты, грузовики, легковые автомобили и все чаще катера, поскольку лишь часть контейнеровозов могла быть досмотрена.

Разрозненность картеля Кали создавала проблемы для УБН. После 200 арестов было получено мало полезной информации, поскольку арестованные не знали имен своих работодателей. Медельинский картель никогда не был столь разрозненным. Пабло отправлял крупные партии самолетом и искал клиентов по принципу cash-and-carry, в то время как картель Кали ограничивался поставками кокаина тем, на кого уже был оформлен заказ.

УБН признало, что допускает ошибки. В 1993 году один из основных подозреваемых понял, что за ним следят. Заведя их в тупик, он спросил преследователей, почему они его преследуют.

«Мы просто гуляем по окрестностям. Мы вас не преследуем», — ответил агент.

Сотрудники УБН оперативно перехватили звонок, во время которого подозреваемый приказал своим сотрудникам свернуть операции.

«Мы были вынуждены взять его, поскольку не хотели, чтобы он покинул США, где он не будет отвечать перед правосудием», — сказал сотрудник УБН. «Большинство таких операций — тупик. Вы уничтожаете ячейку или пару ячеек и, как правило, не можете найти, где она снова заработает».

УБН знало, что перехваченные им системы сбыта будут заменены, и надеялось, что это будет стоить картелю Кали больших затрат времени и денег. УБН стремилось нанести ущерб картелю, арестовывая его более опытных членов, чьи рабочие места было труднее занять.

Неизвестный УБН способ транспортировки кокаина заключался в использовании канистр с хлорным газом. Колумбия импортировала это ядовитое вещество для промышленных целей, а пустые баллоны вывозились в Америку для пополнения. Такие поставки были обычным делом, поэтому таможенники не обращали на них внимания. Да и кому захочется вскрывать и досматривать столь ядовитое вещество? В силу своих законных деловых интересов картель мог легко заказать большое количество канистр. Проблема заключалась в утилизации газа.

В январе 1994 года четверо сотрудников картеля, которым было поручено утилизировать газ, экспериментировали с новым методом. Они подняли крышку канализационного люка и опустили в него шланг, подсоединенный к цистерне с хлорным газом на грузовике. Полагая, что труба находится достаточно глубоко, один из рабочих закручивал вентиль, и газ выходил в шланг. Утечки из шланга не было обнаружено, но из люка начал подниматься газ известково-зеленого цвета. Опасаясь за свою жизнь, мужчины бросились бежать к грузовику. После того как газ был перекрыт, грузовик уехал. На безопасном расстоянии они остановились, чтобы смотать шланг.

Когда они покинули место происшествия, газ распространился по канализационной системе и попал в дома людей. Проснувшись, люди начали задыхаться, задыхаться и вздрагивать по всему району. Крики о помощи переросли во всеобщую панику. Спасатели выбивали двери, чтобы извлечь пострадавших. Люди задыхались, их рвало. Погибли трое детей. Людей госпитализировали на всех доступных видах транспорта, включая такси. Красный Крест создал центр экстренной помощи, а район был объявлен зоной бедствия. Более 400 человек получили ранения. Из десятков госпитализированных с ожогами легких некоторые умерли в последующие месяцы. СМИ назвали это несчастным случаем на производстве. Никто не был привлечен к ответственности.

К марту 1994 г. «Поисковый блок» переместил свою штаб-квартиру в Кали, где американское правительство снабдило войска оружием, техникой и аксессуарами. Как и при уничтожении Пабло, производители оружия получали миллионные прибыли за счет американских налогоплательщиков. Один из майоров пригласил Хорхе посмотреть и сфотографировать прибытие техники, чтобы картель знал, с чем он столкнулся. Хорхе разрешили осмотреть самолет-шпион, хранившийся в охраняемом ангаре ЦРУ. Поскольку самолет-шпион был предназначен для наблюдения за деятельностью картеля в ночное время, Хорхе разработал оперативные изменения, которые должны были помешать наблюдению. Он попросил сообщать ему, когда самолет-шпион поднимается в воздух.

В течение 1993 года предыдущий главарь «Поискового блока» в Кали не провел ни одного рейда. Возможно, встречи с крестным отцом Мигелем отвлекали его от работы. Новый начальник поискового блока, полковник Веласкес, был намерен стать заклятым врагом картеля. Не поддаваясь на подкуп, он стремился к воинской славе и мечтал стать генералом. Он был требователен к процедурам, что раздражало его подчиненных, которые считали его напыщенным и заносчивым — от отсутствия здравого смысла до высокомерия. К счастью для картеля, адъютант предыдущего босса «Поискового блока» перешел на должность полковника Веласкеса. Адъютант, которого крестные отцы называли Эрнесто, находился на службе у картеля.

Картель направил к полковнику Веласкесу политика, надеясь выяснить его отношение к «крестным отцам». Они встретились в ресторане. После того как был подан десерт, политик сказал: «В отличие от Пабло Эскобара, семья Родригес Орехуэла — неплохие люди. Они заинтересованы во встрече с вами, и за ваше время и дружбу они хотели бы компенсировать вам около 300 000 долларов».

Полковник встал, с отвращением посмотрел на политика и вышел из ресторана. Эрнесто сообщил картелю, что, когда полковник вернулся в штаб-квартиру, он доложил о попытке подкупа политика своему начальству и правительству США.

В ближайших к штаб-квартире «Поискового блока» домах проживали лояльные к картелю люди, например члены семей телохранителей картеля. В их обязанности входило наблюдение за штаб-квартирой, в особенности за тем, кто входит и выходит, и немедленное сообщение об отбытии конвоя в рейд. Некоторым из них поручалось следить за колоннами и сообщать по радио о происходящем.

Телефон полковника прослушивался. Передатчик, установленный в его компьютере, передавал разговоры в непосредственной близости от него в картель. На холме напротив кабинета полковника был установлен пост электронного наблюдения, с которого открывался вид на штаб с высоты птичьего полета. Эксперты, которых полковник нанял для снятия подслушивающих устройств, были теми же людьми, которые устанавливали устройства для картеля.

Полковник принимал у себя двух агентов ЦРУ, которые жили в гарнизоне. Агенты заказали кабельное телевидение. Инженеры картеля установили передатчик в их кабельный ящик. ЦРУ установило «жучок» в офисе сестры Мигеля. Мигель узнал от начальника полковника, генерала Зуниги, что «жучок» находится в деревянном бруске. Она была немедленно уничтожена.

Полковнику позвонили и сообщили, что в аэропорту Кали разгружают посылки. Возглавив автоколонну, он помчался на захват контрабанды. Перехватив звонок, картель сообщил об этом своим сотрудникам, которые на перекуре выгружали миллионы наличными из самолета Boeing 727. В момент прибытия спецназа из аэропорта выехал самосвал с деньгами.

Перехваченные картелем разговоры свидетельствовали о том, что между полковником и высокопоставленной информаторшей завязался роман. Это заинтересовало крестных отцов, поскольку полковник был женат. Полковник стал регулярно встречаться с этой дамой за ужином.

Позвонив полковнику, женщина сообщила, что ей известно о скоплении вооруженных телохранителей в одном из медицинских учреждений, которые охраняют кого-то очень важного. Получая лечение от кожного заболевания, крестный отец Пачо насторожился и покинул здание.

Надеясь воспользоваться фотографиями, на которых полковник запечатлен с дамой, Мигель решил выяснить ее личность, связавшись с помощником полковника. Эрнесто опознал в ней Долли, красивую и сварливую бывшую жену владельца ранчо в возрасте около тридцати лет. Обнаружив, что ее муж плавает с голыми женщинами, она однажды въехала на машине в бассейн. Крестный отец Чепе познакомился с Долли. За определенную плату она согласилась на шантаж.

Хорхе, который когда-то был соседом Долли, был назначен руководителем программы. Встретившись в гостиничном ресторане, бойкая Долли очаровала Хорхе. За завтраком Долли рассказала, что она мать-одиночка с дочерью-подростком. На государственные деньги полковник платит ей 250 долларов в неделю, в которых она нуждается. На вопрос о сексе с полковником Долли призналась, что они иногда ходили в бар и мотель. Он всегда был в настроении. Ей приходилось оказывать сопротивление, иначе они бы каждую ночь оказывались в мотеле. Хорхе сказал, что хочет заснять следующее свидание. Озадаченная, Долли замялась, но в конце концов согласилась.

В понедельник в 10 часов вечера пара пришла в бар, который предпочитал полковник. В кабинке они целовались и обнимались. За столиком фотографировался Хорхе с женщиной-диспетчером, которая притворялась его напарницей. Расположение столиков было организовано менеджером бара, который увеличил громкость музыки, чтобы скрыть щелчки фотоаппарата Хорхе.

Когда полковнику захотелось уйти, Долли согласилась. Они проехали еще немного. На вывеске мотеля было изображено яблоко из райского сада и змея. Мотель принадлежал знакомому наркоторговца Мигеля, который разрешил картелю полный доступ. Полковник припарковался в гараже. Консьерж проводил их в номер-люкс с мини-баром, бесплатной порнографией и камерой, спрятанной на воздуховоде кондиционера. В соседней комнате Хорхе запустил видеокамеру, направленную на двуспальную кровать. Полковник с энтузиазмом принялся за дело. Не прошло и часа, как супруги выписались.

Просматривая видеозапись на следующий день, буйные крестные вели себя как мальчишки-подростки, комментируя и подшучивая над манерами полковника в спальне. Все сходились во мнении, что полковник — эгоистичный любовник, которому не хватает выдержки. Были сделаны копии записи, в том числе отредактированная версия продолжительностью чуть более десяти минут.

Эрнесто рассказал, что полковник собирался совершить налет на свадьбу дочери Жилберто Клаудии. В назначенный день, 14 мая 1994 года, Жилберто собрал крестных. Все они внесли свой вклад в составление письма полковнику, которое напечатал Жилберто. В письме высмеивались сексуальные способности полковника и предлагалось не лезть не в свое дело.

Письмо, сопровождаемое видеозаписью секса и фотографиями из бара, было отправлено полковнику в 10 часов утра. Письмо доставил капитан армии в отставке, работавший на картель. Он рассказал, что забрать посылку его заставили двое вооруженных людей на мотоциклах.

Полковник покачал головой и забрал пакет в свой кабинет. Через два часа его помощник сообщил картелю, что полковник не выходит из своей комнаты, где виден сигаретный дым. Поразмыслив несколько часов над своим положением, полковник решил не поддаваться на уговоры. Он сообщил о попытке шантажа и признался в неправомерных связях с информатором.

В порыве мести полковник начал координировать налет на свадьбу дочери Жилберто. Он похвастался своему помощнику, что Шахматиста ждет большой сюрприз, когда полковник арестует его на торжестве. Колонна «Поискового блока» отправилась в сумерках на вечеринку, где ожидалось присутствие сотен гостей. За ними следовали наблюдатели на мотоциклах, которые сообщали в картель о каждом движении колонны.

Одетые в смокинги, Хильберто и его братья сидели на террасе и потягивали виски, получая от Хорхе информацию о местонахождении спецназа.

Войска прибыли на место, отведенное для проведения свадьбы. Вооруженные винтовками, они ворвались на вечеринку, на которой было более 400 человек. Попавшие в ловушку женщины закричали. Люди полковника потребовали сообщить, где находится Хильберто.

Вдали от места облавы Жилберто и его семья находились в безопасном месте. Свадьбу перенесли в деревню, и на ней присутствовали только родственники и близкие друзья. Когда свадьба подошла к концу, Жилберто пошутил, что станцует последний танец со своей дочерью. Не желая рисковать и затягивать праздник, Мигель проводил братьев домой.