Карты не лгут

Глава 17

Дворники бесшумно стирали дождевые капли с ветрового стекла автомобиля, двигающегося вверх по мокрой дороге к особняку Хиллардов. С каждым ярдом раскручивающейся асфальтовой ленты сердце Габриеллы замирало все сильнее.

По собственному опыту она знала, что, какие бы картины она себе ни рисовала, как бы глубоко ни дышала, это ей не поможет. Как никогда не помогало, если речь шла о Джо Шенегэне. Один месяц, две недели и три дня миновали с того дня, как она сказала ему, что любит его, а он ушел. Пришло время вновь встретиться с ним лицом к лицу.

Она готова.

Габриелла стиснула лежащие на руле руки и бросила взгляд на залитый светом особняк. Она остановила машину у парадной двери, где ждал готовый помочь ей швейцар.

Она опаздывала.

Вероятно, приехала последней. Габриелла так и задумала. Она продумала все, начиная от прически, представлявшей собой неплотно заплетенную косу, до черного в обтяжку платья, едва доходившего ей до колен. Спереди платье выглядело строгим, но сзади было вырезано почти до талии. Выглядело весьма сексуально.

Она приехала подготовленной.

Внутри дом Хиллардов чем-то напоминал отель. Двери нескольких комнат были распахнуты настежь, чтобы увеличить пространство для огромной толпы гостей. Паркетные полы, карнизы, дверные проемы в форме арок, фризы и колонны выглядели одновременно впечатляюще и излишне помпезно, но все они не шли ни в какое сравнение с видом из окон на простирающуюся внизу долину. Несомненно, Норрис Хиллард обладал жилищем, откуда открывался лучший в штате вид.

Небольшой оркестр наполнял комнату спокойной джазовой музыкой, и несколько пар танцевали под эти умиротворяющие мотивы. С того места, где она стояла, Габриелла могла видеть бар и накрытые столы, расставленные у дальней стены в комнате слева от нее. Джо она не заметила и сделала глубокий, призванный помочь ей собраться, вдох, затем медленно выдохнула.

Но он находится где-то здесь. Вместе с остальными одетыми в штатское детективами, сержантами и лейтенантами. Держащие их под руки жены и подружки беспечно болтали и смеялись, словно сегодняшнее торжество было заурядной вечеринкой. У Габриеллы же все замирало внутри, и она ощущала такое нервное напряжение, что ей стоило огромных усилий заставлять себя стоять спокойно.

Вскоре она почувствовала на себе взгляд — еще до того, как ее глаза нашли его глаза, глаза мужчины, заставившего Габриеллу полюбить его, а затем разбившего ей сердце.

Джо стоял в небольшой группе гостей, и взгляд его темных глаз проникал прямо в глубину разбитого сердца Габриеллы. Она была готова к своей возможной предательской реакции, способной окрасить ее щеки ярким румянцем. Она знала, что это произойдет, и усилием заставила себя не отводить глаз от лица Джо. Неяркий свет, льющийся из люстры причудливой формы, падал на завитки волос над его ушами. Взгляд Габриеллы скользнул по его прямому носу к губам, не раз в ее мечтах целовавших ее. Габриелла трепетала, ей было тяжело дышать. Но ничего удивительного в этом не было. Она ожидала, что, увидев Джо, будет ощущать себя именно так.

Толпа расступилась, и Габриелла увидела темно-серый костюм и белую рубашку. Широкие плечи и светло-серый галстук. Наконец-то она увидела его. И не умерла. С ней все будет в порядке. Она может перевернуть эту страницу своей жизни. Она может начинать строить свое новое будущее.

Но освободившейся от Джо Габриелла себя не чувствовала.

Вместо свободы от ярости, она ощущала, как ярость накапливается в ней. В последний раз, когда Габриелла видела Джо, она так… так отчаянно хотела его любви. Была уверена, что он должен что-то чувствовать. Но он не чувствовал, и ей остались лишь боль в сердце и ярость в душе. Не много для настоящей любви.

Она еще на мгновение задержала взгляд на лице Джо, затем отвернулась и направилась к бару. Отныне никогда она не будет любить мужчину больше, чем он любит ее. К черту настоящую любовь.

Габриелла повернулась к нему спиной. Она ушла, и Джо почувствовал себя так, словно кто-то ударил его в грудь.

Взгляд его следил за ее каштановыми волосами, мелькающими в толпе, и с каждым шагом Габриеллы, отдалявшим ее от него, Джо чувствовал, как все сильнее сжимается сердце. И вместе с тем он никогда не ощущал большего подъема. От приятных ощущений мурашки бежали по коже. Гости Хилларда перемещались по залу, их голоса смешивались в гул, и всё вокруг казалось Джо малозначительным и неважным. Всё, кроме Габриеллы.

Увидев ее впервые, Джо не почувствовал внутреннего толчка. Его не пронзило током, что дало бы ему понять: он хочет, чтобы эта женщина навсегда осталась в его жизни. Никаких болезненных ощущений. Любовь к Габриелле была подобна прохладному ветерку, обдувающему согретое солнцем лицо. Простая истина. Как сама Габриелла.

— Сукин сын прятался со своей подружкой под кроватью, — послышался голос офицера, ответившего на звонок мистера Хилларда в ночь кражи картины.

Другие полицейские и их жены расхохотались. Все, кроме Джо. Мысли его блуждали где-то в другом конце комнаты.

Габриелла выглядела даже еще лучше, чем та, какой он ее запомнил. Что само по себе казалось невозможным, ибо в памяти Джо она осталась похожей на богиню. Он задавался вопросом, приедет ли она сегодня, и до того момента, как Габриелла вошла, не отдавал себе отчета, что затаив дыхание ожидал ее прихода.

Джо извинился и стал пробираться сквозь толпу, не сводя глаз с женщины, платье которой имело огромный вырез на спине. Следить за Габриеллой не составляло труда. Нужно было только следовать взглядом за то и дело поворачивающимися к ней головами. Джо вспомнил вечер, когда попросил ее надеть что-нибудь посексуальнее на вечеринку у Кевина. Он тогда шутил, стараясь поддразнить ее, и Габриелла нарочно надела тот ужасный наряд. Но сегодня на ней действительно было нечто весьма сексуальное. Джо так и подмывало накинуть ей на плечи свой пиджак.

Когда он наконец добрался до стоящей в конце барной стойки Габриеллы, детектив Дэйл Паркер успел завязать с ней беседу. Джо в общем-то ничего не имел против Дэйла, но уделяемое им внимание платью Габриеллы чертовски раздражало Джо.

— Хелло, Шенегэн! — произнес Дэйл, подавая Габриелле бокал красного вина.

Она с улыбкой поблагодарила молодого человека, и впервые в жизни Джо ощутил приступ ревности.

— Привет, Паркер. — Джо заметил, что прежде, чем Габриелла обернулась и взглянула на него, плечи ее напряглись. — Здравствуй, Габриелла.

— Здравствуй, Джо.

Прошла целая вечность с того момента, когда он в последний раз слышал ее голос и смотрел в ее зеленые глаза. Не на запечатленный на пленку ее образ, а на нее саму. Видя и слыша ее, Джо ощутил еще большую тяжесть в груди, и ему стало трудно дышать. Стоя рядом с Габриеллой, он осознал, как ему ее не хватало, но, глядя в ее холодные безразличные глаза, Джо понял кое-что еще: возможно, он опоздал.

Много раз Джо доводилось ощущать, как страх словно обручем стягивает ему затылок. В большинстве случаев это происходило, когда он преследовал преступников, не зная, что ждет его в конце. Он чувствовал это тогда, чувствовал это и сейчас. Но, преследуя преступников, Джо всегда был уверен в себе, уверен, что одержит победу, чем бы ни окончился поединок. На этот раз уверенности у него не было. На этот раз ставки были слишком высоки. Это было преследование вслепую, которое, возможно, и не закончится так, как Джо того хочется, но выбора у него нет.

Он любит Габриеллу.

— Как поживаешь?

— Отлично. А ты?

Вовсе не отлично.

— Порядок. — Воспользовавшись тем, что сзади кто-то толкнул его, Джо приблизился к ней на шаг. — Чем занималась?

— Подумываю вновь открыть магазин.

Он стоял достаточно близко, чтобы ощущать запах ее кожи. От Габриеллы пахло сиренью.

— Чем собираешься торговать?

— Эфирными маслами и средствами для ароматерапии. Думаю, меня ждет удача, ведь кое-какой опыт у меня есть.

От нее пахло тем мылом, которым Габриелла намыливала его в душе.

— Откроешь его опять в Гайд-Парке?

— Нет. Потенциальные покупатели такого рода товара живут, в основном, в старой части города. Я уже и место присмотрела. Арендная плата выше, чем в Гайд-Парке, но, когда я продам свой магазин, думаю, смогу это себе позволить. Помощников брать не буду, все стану делать сама, поэтому начальный капитал достаточно небольшой. Когда я получу в аренду…

Джо потребовалось призвать на помощь всю выдержку и самодисциплину, чтобы, находясь от Габриеллы так близко, не дотронуться до нее. Взгляд его скользил по ее губам, и он стал наблюдать, как она говорит, когда на самом деле ему хотелось прильнуть к ее губам. Он смотрел, как она говорит, а в действительности ему хотелось увезти ее домой и овладеть ею. Его мать права. Он может до конца жизни смотреть на нее. Всю, от макушки до туфель. Ему хотелось прикасаться к ней, и заниматься с ней любовью, и наблюдать за ней спящей. Ему хотелось спросить, по-прежнему ли она любит его.

— …правильно, Шенегэн?

Джо пожал плечами. Он понятия не имел, о чем его спрашивает Дэйл.

— Могу я минуту поговорить с тобой наедине, Габриелла?

— Вообще-то, — ответил за нее Дэйл, — когда ты подошел, я как раз пригласил ее танцевать. Она согласилась.

Ревность, подобная бурной лаве, испепелила Джо изнутри. Он взглянул Габриелле в лицо и сказал:

— Теперь можешь отказать ему.

Едва произнеся последнее слово, Джо сразу понял, что допустил ошибку. Габриелла прищурилась и открыла рот, чтобы высказать ему свое презрение.

— А где же твоя подружка? — спросил Дэйл, не дав Габриелле возможности послать Джо ко всем чертям.

Она закрыла рот и замерла.

Боже! — мысленно возопил Джо. Что я совершил, чтобы заслужить такое?!

— У меня нет подружки, — процедил он сквозь зубы.

— Тогда кто та девица, у которой кафе на Восьмой улице?

— Просто друг.

— Просто друг чуть ли не каждый день приносит тебе ланч?

Уж не хочет ли этот сопляк, чтобы я расквасил ему нос? — подумал Джо.

— Именно.

Дэйл повернулся к Габриелле.

— Готова?

— Да.

И, даже не взглянув на Джо, она поставила бокал на стойку и направилась к танцевальной площадке. Рука Дэйла лежала на ее обнаженной спине.

Джо заказал пиво и стал наблюдать через открытую дверь за танцевальной площадкой в соседней комнате. Ему не требовалось напрягать зрение, чтобы видеть Габриеллу. С ее ростом найти ее в толпе труда не составляло.

Чертовски противно наблюдать за женщиной, которую любишь, в объятиях другого мужчины. Видеть ее белозубую улыбку в ответ на дурацкие шутки и не иметь возможности что-то предпринять, не прослыв ревнивым идиотом. Не отрывая взгляда от Габриеллы, Джо сделал глоток пива. Вероятно, он не осознавал, как сильно любит ее, пока не увидел ее сегодня, но это отнюдь не означает, что он не ощущал любовь каждой клеточкой своего тела, каждым болезненным толчком своего сердца.

Уинстон Денсли и его подруга пристроились у барной стойки рядом с Джо. Детективы обсудили наиболее интересные особенности ванной комнаты Хилларда — золотой унитаз, сиденье которого было с подогревом. Джо удивился сам себе, что выдержал целых пять минут прежде, чем поставить пиво на стойку и начать пробираться сквозь толпу к танцующим. Музыка утихла в тот момент, когда он положил руку на плечо Дэйла Паркера.

— Мне придется прервать вас.

— Позже.

— Сейчас.

— Пусть Габриелла решает.

Она, не сводя с Джо глаз, бросила:

— Ладно, Дэйл, я выслушаю, что он хочет сказать, иначе он не оставит меня в покое весь вечер.

— Уверена?

— Да.

Дэйл взглянул на Джо и покачал головой.

— Ну и осел же ты, Шенегэн.

— Привлеки меня за это к суду.

Вновь зазвучала музыка, и Джо взял руку Габриеллы в свою и обнял за талию. Она была словно статуя, но, обнимая ее, он испытывал такое чувство, будто после долгого отсутствия вернулся домой.

— Чего ты хочешь? — раздался рядом с его ухом голос Габриеллы.

Тебя, подумал Джо, но решил, что такой ответ вряд ли обрадует ее. Надо разрядить возникшую между ними тягостную атмосферу, прежде чем он скажет ей о своих чувствах.

— Я прекратил встречаться с Энн неделю назад.

— Что произошло? Она бросила тебя?

Габриелла обижена. Он искупит свою вину. Джо привлек ее к себе. Знакомая боль возникла в районе живота и поползла вниз.

— Нет, в действительности Энн никогда не была моей подружкой.

— Опять нет? Ты с ней тоже притворялся?

Габриелла злится на него. Он заслужил это.

— Нет. Она никогда не была моим тайным осведомителем, как ты. Я знаю ее с детства. — Джо провел рукой по гладкой коже ее спины и приблизил нос к волосам Габриеллы. Закрыв глаза, он втянул в себя воздух. Запах напомнил Джо тот день, когда он увидел Габриеллу плавающей в бассейне. — Я встречался с ее сестрой.

— А сестра ее была настоящей или нет?

Джо вздохнул и открыл глаза.

— Ты решила злиться на меня за все, что я скажу?

— Я не злюсь.

— Злишься.

Она отпрянула и посмотрела на него. Глаза Габриеллы, утратив холодность и безразличие, горели. Что, по мнению Джо, было и хорошо, и плохо, в зависимости от того, как на это посмотреть.

— Скажи, почему ты так злишься? — спросил он, надеясь услышать, что доставил ей слишком много боли в ту ночь на пороге ее дома, и, выслушав, все объяснить.

— Ты принес мне булочку из кафе своей подружки в то утро, когда мы занимались любовью!

Это было не совсем то, что Джо ожидал услышать. Вернее даже совсем не то.

— И что?

Габриелла устремила взгляд куда-то за его плечо, словно ей было больно смотреть на Джо.

— Ты принес мне…

— Я уже слышал это, — оборвал он ее.

Джо не понимал, какое отношение покупка булочки имеет к их занятию любовью в то утро. Он приносил Габриелле и сандвич с индейкой из кафе Энн. Подумаешь, большое дело, но Джо не стал говорить о сандвиче, ибо понял, что разговор этот превратится в бессмысленный спор, в котором ему не победить. Он поднес руку Габриеллы к своим губам и поцеловал. — Пойдем домой. Там мы сможем поговорить. Я скучал по тебе.

— Я бедром ощущаю, как сильно ты скучал, — по-прежнему не глядя на него, сказала она.

Если Габриелла надеялась смутить Джо упоминанием о его эрекции, то она ошиблась.

— Мне не стыдно, что я хочу тебя. И да, мне было плохо оттого, что я не могу прикоснуться к тебе и обнять тебя, и я снова этого хочу. Но это не все, отчего мне было плохо с тех пор, как ты уехала из города. — Джо сжал ладонями ее лицо, заставив посмотреть на него. — Мне не хватало твоих взглядов, тех, когда думаешь, что твоя карма накажет тебя. Я скучаю по твоей походке и по тому жесту, которым ты закладываешь за уши пряди волос. Я скучаю по звуку твоего голоса, по твоим попыткам стать вегетарианкой. Я скучаю по твоим словам о том, что ты пацифистка. Я скучаю по всему, что есть в тебе, Габриелла.

Она дважды моргнула, и Джо подумал, что, возможно, она смягчится.

— Когда меня не было в городе, ты знал, где я?

— Да.

Она освободилась от его объятий.

— Тогда насколько же сильно ты скучал по мне?

Готового ответа на этот вопрос у Джо не было.

— Исчезни из моей жизни, — проронила Габриелла и покинула танцевальную площадку.

Джо не последовал за ней. Наблюдение за уходом Габриеллы в этот раз превратилось для него в жесточайшую муку, но не зря же он уже восемь лет детектив. Он научился, что следует воздержаться от преследования, пока ситуация не станет спокойной.

Он будет ждать сколько потребуется. Он потратил достаточно времени, отказываясь от желанной женщины, необходимой ему. Ежедневные обеды в шесть часов и чистые носки не сделают его счастливым. Габриелла же сделает его счастливым.

Теперь Джо понял, что она сказала ему в тот вечер. Она его душа. Он — ее душа. Он любит ее, а она любит его. Подобное не исчезает бесследно, тем более всего за месяц.

Джо был не только терпеливым, но и упорным. Он будет галантно ухаживать за Габриеллой. Правда, опыта в таких делах у него маловато, но женщинам это даже нравится. Он уверен, что справится. Он уверен, что галантностью добьется чертовски много от Габриеллы Бридлав.