Катя и Крокодил. Глупая Шершилина, или Пропал дракон

19. ОНО — ТРИТОН

Женька чуть не рычал от злости. Мало того, что ему попало от врагов, мало того, что все это видели, — надо было ещё, чтобы какая-то старушка помогла ему выпутаться из верёвок и банок, да ещё погладила по голове, да ещё сказала:

— Обидели бедного ребёнка!

Этого Женька уже перенести не мог. Он вырвался из старушкиных рук и понёсся домой.

Там он собрал всё оружие, какое было в доме. Даже заострил деревянный кинжал, который немного притупился.

И не знал бедный Женька, что пока он здесь вооружался, Сергей Васильевич с тритоном был уже далеко…

Когда Женька выбежал на улицу, у него был такой вид, что враги от одного взгляда на него должны были задрожать от страха. За спиной висел лук. Из карманов торчали пистолеты: один с пистонами, другой с пробкой на шнурке. За поясом — деревянный кинжал, а сбоку — меч. С плеча свисал автомат. Теперь Женька готов был сразиться не с двумя, а хоть с двадцатью двумя близнецами!

И вдруг он застопорил на всём ходу: по другой стороне улицы, понурив голову, плелась его сестра Лида, а с ней какая-то девчонка, которая прижимала к себе огромную галошу!

«Стоп! — сказал себе Женька. — Тут дело не простое. Старик тогда шёл домой в одной галоше. И они идут с одной галошей. Значит, что? Значит то, что они нашли его другую галошу и идут к нему отдавать! То, что мне надо!»

И покатил за девочками на некотором расстоянии.

«Так и есть, повернули на улицу, где живёт старик».

Но Женька ошибся. Лида шла вовсе не к старику. Она шла и думала о том, как она сейчас скажет Алексею

Ивановичу, что обманула его, что тритона не будет и телеграмма её получается фальшивая…

Они шли по Минеральной улице и подходили как раз к тому балкону, с которого упало таинственное существо. И вдруг — что такое? — повернули к двери под балконом.

— Лидка! — заорал он. — Ты не туда!

Лида обернулась.

— Старик же не тут живёт. Я знаю, где!

— Какой старик? — устало спросила Лида.

— Ну, галоша у кого! Кому с этого балкона в бидон прыгнуло такое с хвостом.

— Что прыгнуло? — крикнула Лида.

И Женька подкатил к ним и рассказал всё, что он знал и видел.

Таисия Петровна отдыхала на бульварчике напротив своего дома. Шарик, вымытый и расчёсанный, сидел перед ней и, склонив голову набок, слушал, что она ему говорила:

— Ты ещё лучше того, с лапками. Для тебя не надо ловить мух и держать тебя в супнице.

Шарик смотрел прямо ей в рот и вилял хвостиком.

— И ты не волнуйся. Я тебя не отдам этим жулябиям, мучителям с четвёртого этажа.

Таисия Петровна неодобрительно посмотрела на окно над своим балконом.

— И я тебя не стану учить ходить на задних лапках. Потому что я считаю, что умная собака не та, что ходит на задних лапах, а та, которая не желает этого делать. Верно?

Шарик тявкнул. Таисия Петровна кивнула и достала газету.

— Вот и я то же самое говорю.

А за окном на четвёртом этаже Лёва держался за один конец насоса, а Боря — за другой. И тянули каждый к себе. Лёва кричал:

— Мой насос! Ты ведь не выучил Шарика говорить «ку-ку»! Ты проспорил!

А Боря кричал:

— Нечестно! Я брался учить собаку, а не галошу!

Тут они услышали с улицы знакомый лай и бросились к окну. Внизу на бульваре сидели Шарик и бабушка Тася.

— Вот вредная! — завопил Боря. — Утащила нашу собственную собаку и нахально с ней гуляет!

Братья взглянули друг на друга и поняли без слов, что им делать.

Они схватили галошу и молниями понеслись вниз по перилам, подбадривая себя воинственными криками.

Лида быстро шла по бульвару вдоль Минеральной улицы, размахивая галошей. Сердце её билось: появилась надежда. Не всё потеряно! Может быть, тритон жив, деньги доставать не надо! И может быть, Алексей Иванович простит её… И может быть, даже согласится прийти на встречу…

А за ней катили Женька с Алисой. Женька на бегу успевал учить Алису ездить на самокате.

Алиса отталкивалась ногой от земли так же лихо, как и Женька, только при этом через каждые несколько метров валилась на бок вместе с самокатом. Впрочем, Женька вовремя подхватывал Алису и ставил обратно.

Они были уже совсем близко от дома Сергея Васильевича.

— Смотри, Лида, вон его дверь! — показал Женька.

И вдруг — что он увидел на бульваре! Он увидел своих врагов — одинаковых мальчишек! Подкравшись из-за кустов к собачке, которую держала на ленточке какая-то старушка, увлечённо читавшая газету, они стали воровато отвязывать щенка, держа наготове… галошу!

— Держи резидентов! — завопил Женька не своим голосом и, выхватив у Алисы галошу, запустил в них.

Галоша стукнула Борю между лопаток. Братья оглянулись, увидели мчащегося к ним Женьку, вооружённого до зубов, Лиду и вскочившую со скамейки бабушку Тасю.

Бросив на месте боя галошу, они бежали так быстро, как никогда в жизни ещё не бегали.

Шарик с лаем понёсся за ними. За Шариком мчалась Алиса с воплем:

— Черноморы дурацкие!

Лида бежала за Алисой. Но быстрее всех нёсся за своими обидчиками Женька, на бегу стреляя из автомата.

У скамейки остался только брошенный самокат и Таисия Петровна.

Она с изумлением вертела в руках обе галоши Сергея Васильевича. Эти галоши она узнала бы среди тысячи других! Но откуда они тут взялись? И почему их вдруг опять стало две?

Не в силах решить эту задачу, она спрятала галоши в свою сумку.

Вдали на аллее показался Сергей Васильевич. Он шёл почему-то без шляпы и с банкой, хотя должно было быть как раз наоборот.

— Тасенька, — виновато сказал Сергей Васильевич подходя. — Понимаешь, какая незадача: Александр Владимирович решительно отказался. У него уже три кошки, цапля и двое племянников. Ему некогда ловить мух.

Сергей Васильевич уселся на скамейку, поставив банку между собой и Таисией Петровной. Они молча смотрели на тритона.

— Делать нечего, — вздохнула Таисия Петровна. — Придётся, видно, мне на старости лет купить сачок и скакать за бабочками…

Женька возвращался с победой. За ним шли Лида с Алисой. Алиса тискала Шарика в объятиях и приговаривала: — Молодец, Шарик, сам превратился обратно!

Женька первый увидел Сергея Васильевича на скамейке, где он оставил самокат.

— Вот он, у которого! — заорал он и бросился к Сергею Васильевичу.

Запыхавшись, к нему подбежала Лида и увидела: на скамье стоит стеклянная банка, а в банке сидит дракон и укоризненно смотрит на Лиду…

— Он! Живой! С гребешком… — прошептала Лида.

— Кто — он? — сейчас же спросила Таисия Петровна.

— Наш тритон! Он из-за меня потерялся! Я его искала, а он тут! Большое спасибо!

— Так вот он кто! — сказала Таисия Петровна.

— Так, значит, это ваш? Весьма приятно! — сказал Сергей Васильевич.

— И вы говорите — оно тритон? Значит, на букву «Т».

Он достал из кармана пёстрый носовой платок, завязал банку для надёжности и торжественно подал Лиде.

— Возьмите ваше земноводное, прошу вас. А мы, кажется, с вами уже немного знакомы. Только я всё-таки не из Австралии, — прибавил он и рассмеялся.

Лида держала банку, как драгоценность. Женька от счастья безостановочно палил из своего автомата вверх. Тайна бидона была раскрыта!

И только Таисия Петровна всё-таки никак не могла понять — при чём тут молоко? И подозрительно смотрела на Сергея Васильевича.

— Большое, большое, большое спасибо! — повторяла Лида. — От нас всех: от Алексея Ивановича, от меня, от Коробкина и от трёх шестых классов! Ну, я побегу, а то Алексей Иванович так его ждёт, так ждёт, он ему вместо кошки и собаки!

— Боже мой! Кто? Кому вместо собаки? Разве можно здесь хоть что-нибудь понять? Расскажи сейчас же! — взмолилась Таисия Петровна.

— Я приду, я расскажу, честное слово! — сказала Лида, при этом она вынула из ведра соломенную шляпу и поставила в ведро банку с тритоном. — А сейчас у меня ни минуточки! — И побежала. За ней побежали Женька и Алиса с Шариком.

— Смотри же, не забудь, — сказала вслед Таисия Петровна.

— Честное слово! — пискнула Алиса. Шарик залаял. Они скрылись.

И тут Таисия Петровна заметила мокрую шляпу Сергея Васильевича, лежавшую на скамейке. Глаза её стали круглыми, как у совы. После молока с тритоном, летающей собаки и загадочного появления второй галоши — это было уже слишком!

Таисия Петровна долго переводила глаза со шляпы на мужа и наконец строго спросила:

— А где же ваша шляпа, уважаемый, позвольте узнать?

— Тася! На этот раз я не виноват! — оправдываясь, воскликнул Сергей Васильевич. — Со мной случилась совершенно невероятная история! Я ехал на речном трамвае. Я стоял возле борта и думал… Впрочем, не важно, о чём я думал…

— Я знаю, о чём: куда надо было ходить пешкой, — отгадала Таисия Петровна.

— Не было ни дуновения! И вдруг моя шляпа — заметь, без малейшей причины, — дёрнулась… сама, понимаешь? И вспорхнула!

Таисия Петровна всплеснула руками.

— И, нарушая все законы природы, направилась… куда бы ты думала?

— Ты меня пугаешь! — сказала Таисия Петровна.

— Поперёк реки к берегу!

— Боже мой! И где же теперь эта шляпа? — воскликнула Таисия Петровна.

— Боюсь даже думать, — сказал Сергей Васильевич.

— А это что? — кротко спросила Таисия Петровна и указала ему на мокрую, сплющенную шляпу.

Сергей Васильевич недоверчиво взял шляпу и увидел внутри свою метку.

— Она! Это же чудо! — воскликнул он.

— В таком случае, а что же это? — И Таисия Петровна подала ему обе его галоши.