Кавказ подо мною

Событие семнадцатое

Аманаты — это заложники такие, царских кровей, сыновья в основном. (أمانة (ʾamāna) «вещь, отданная на сохранение»). Пётр Христианович обоим своим союзникам не доверял, от слова совсем. Но требовать аманатов в его положении глупо, эти двое, если захотят, набросятся на его крохотное ханство с севера и с юга и просто шапками закидают, в прямом смысле этого слова. Трупами завалят. Тупо порох кончится у его батальона. Решил хан Петер схитрить. Сказал и Мехти, и Али, что открывает школу в Дербенте для мальчиков. Специально даже профессоров из Москвы привёз, которые будут учить детей всему: и языкам, и Географии, и Химии с Физикой, и даже Медицине. Показал профессоров немецких. Но главное, они выучат отлично русский язык и потом могут в великой Российской империи занимать большие посты, ходить на балы в Петербурге и брать в жены русских княжён. Перспектива. Присылайте в школу по десятку своих сыновей и сыновей знати своей. Возраст десять-двенадцать лет.

Ни Али, ни Мехти дураками не были, поняли чего урус-шайтан добивается.

— Да немец я!

— Немец тоже хитрый. Только я тебе верю, Петер, и не собираюсь бунтовать против Александра, а потому, мне нечего бояться, и я пришлю сыновей в твою школу, — полез обниматься шамхал Тарковский.

— А я тебе не верю, но тоже пришлю, у тебя уже есть моя сестра, и слово «Перспектива» мне нравится, — Шейх-Али-хан тоже обнимашки на прощание устроил.

И надо отдать обоим должное, через неделю примерно, по десять мальчиков прислали. И воинов с ними отправили. Мехти две сотни всадников побогаче, а Али около двадцати взрослых, видно, что не раз участвующих в сечах, воинов. У многих сабельные удары на лице или руках.

Ещё пятерых пацанов Брехт добавил, изъяв из семей кади, Салима-эфенди — главного казначея ханства и Кадир-бея, который воевода Дербента.

Саманный кирпич только начали сушить, а о производстве нормального обожжённого только задумались, а потому Пётр Христианович выделил пацанам дворец, а сам с молодой женой переселился в небольшой двухэтажный домик, для гостей построенный. Собрал вместе учителей и учеников, взял переводчика и решил представить их друг другу. Попадос полный. Все вместе знают десяток языков, но эти языки не пересекаются. Дети знают азербайджанский, персидский, многие арабский, те, что со стороны Мехти, какую-то разновидность татарского, и даже один сносно говорит на русском. А профессора владеют немецким, латынью, французским, двое знают древнегреческий, сносно спикают и очень, и очень, и очень хреново владеют русским. «Яйко, млеко, матка давай». И понятно, преподавание в Московском университете на французском и латыни. Приехали профессора в Московию из цивилизованной Европы недавно, и выучить русский не успели, тем более, на нём никто из студентов толком и не говорит.

Брехт же не дурак и толмача взял. Лучшего. Тоже на десятке языков шпарит, только это ни немецкий, ни французский и ни латынь. Знает русский, и кучу местных языков.

Затык. Вот сам Пётр Христианович говорил сначала с немцами учёными на немецком, потом с переводчиком на русском, а тот уже общался с детьми на разных местных языках. Так учебный процесс не пойдёт. У Брехта дел выше крыши без школы. Есть ещё Ермолов, он знает французский и латынь, и русский, понятно. Но всё одно — через двух переводчиков работать. Стоп. Любой офицер знает русский и французский. Нет. Всё равно через двух переводчиков.

Отставил пока преподавание умных наук пацанам Брехт, отдал их в ежовые рукавицы своего несостоявшегося убийцы, подпрапорщика бывшего, Емельяна Сергеева. Погонять нужно пацанов кроссами по пересечённой местности, на турнике пусть занимаются, и даже пистоли выделил, пусть постреляют. Будущим джигитам это понравится. Ну и русские команды осваивали.

Отвлёкся уже от аманатов, думал, как сподвигнуть химиков своих на производство ударного взрывателя на основе гремучего серебра или бертолетовой соли, и тут по двору дворца навстречу, брат Зубера Шогенцукова, мулла недоучившийся идёт.

— Баграт, а ты латынь знаешь?

— Конечно, знаю, — чего-то тащит под мышкой.

— А ну пойдём, — привёл его на плац, где Емельян над детишками измывался и, построив пацанов, приветствовал их по-немецки.

Баграт перевёл, и немецкий знает.

— Кто понял? Поднимите руки.

Три руки не поднялось. Шогенцуков на другом языке попробовал, на третьем. Все руки кончились. Ну, вот теперь можно и к учёбе приступать. Благо всё для этого есть. В Астрахани Брехт часть своего дохода от бумажной фабрики забрал листами бумаги, перьевые ручки с собой привезли. Чернила из сажи — не дефицит.

А жизнь-то налаживается.

Событие восемнадцатое

Войска собирались. Прибыла обещанная Платовым полусотня казаков. Они с Дона до Царицына ехали на своих четверых, а потом разделились, часть и дальше к Астрахани на лошадях отправилась, а половину загрузили на прибывшие туда, как раз освободившиеся после перевозки отряда князя Витгенштейна, расшивы. В Астрахани расшив было больше, и дальше, уже морем, все казаки добрались до Дербента. И вот эти приехали не только без фуража, но и без пороха; так, у каждого в седельных сумах немного припасено. Пластуны, блин. Чем воевать собрались? Интересно, они и на Индию с саблями, без пороха, шли? В бою надеялись добыть?!

С порохом в Дербенте оказалось не всё так хорошо, как Брехт рассчитывал. Он видел, что в ханстве порох есть и, более того, в Дербенте есть пороховые мельницы, которые делают его из местного сырья, тогда ещё удивился, мол, откуда селитра, не слышал ничего про залежи селитры на Кавказе. Оказалось всё так, да не так. Селитра была и привозили её из Чечни. Где её вайнахи брали — неизвестно, вот только она была кальциевая, и порох делали прямо из неё. Но кальциевая селитра сильно гигроскопична, нужно переделать её в калиевую. Элементарно же, смешал с поташем, отфильтровал и испарил, но нет. Этого не делали.

Поговорил с немцами Брехт. Вона чё получается. А у Глаубера-то надо отнять пальму первенства, весь мир уже сотню лет производил калиевую селитру тем способом, который открыл Глаубер, получив свою соль вытеснением кальция калием. Только поташ, который нужен — это огромное количество золы, а здесь на Кавказе леса мало, особенно с этой стороны гор. Нужны тонны и тонны золы. Формула-то реакции замещения простая Ca(NO3)2 + K2CO3 = 2KNO3 + CaCO3, осаждается CaCO3 (мел) и получается раствор нитрата калия KNO3, то есть, калийная селитра. Дальше тоже не сложно. Калийную селитру отфильтровывают от углекислого кальция, и выпаривают полученный раствор до начала выделения кристаллов. Затем раствор переливают в чаны или другие ёмкости, в которых селитра кристаллизуется. Для достижения нужной степени чистоты её ещё раз перекристаллизовывают (иногда несколько раз), а затем обесцвечивают с помощью угля и квасцов.

И опять нужно большое количество дров. А их тут нет. А стрелять из ружей или пушек заряженных порохом на основе кальциевой селитры — это квест. Открываешь бочку, а там монолит. Всё, война проиграна. Второй вариант не лучше. Содержание влаги в таком порохе должно быть в пределах 0,7–1,0 %. При содержании влаги свыше 2 % порох трудно воспламеняется, а при 15 % влаги, он вообще теряет способность к воспламенению. То есть, всего одна туманная или, тем более, дождливая ночь, и битва наутро будетопять проиграна.

Вздохнул Брехт и отложил этот порох. Нужно тащить его в Россию и там растворять в кипятке, выделять селитру и обрабатывать золой. Да, вскоре, с обретением нефти, у него энергии будет, хоть отбавляй. Энергии, но не золы. Или нужно тащить золу из России? Ну, тоже вариант. Дешевле, чем туда-сюда катать. Интересную, между прочим, статью из будущего вспомнил, раздумывая о селитрах, Пётр Христианович. Открыли в Чили селитру и обрадовались. А, нет, ещё только откроют. Привезли целый пароход на продажу в Европу. Содержание связанного азота в этой дешёвой чилийской селитре достигало 90 %. Самый высокий показатель — золото, а не селитра. Вот только, чилийская селитра, привезённая на пароходе в 1825 году в Гамбург не нашла покупателей и после длительного ожидания была выброшена в море. Натриевая селитра (чилийская) гигроскопичнее калиевой в разы, кому она нужна, если есть готовая индийская селитра? Которой англичане завалили Европу. А вот, нуждающаяся всё время в порохе, Россия могла бы и брать дешёвую чилийскую селитру, у нас-то ещё всё нормально с лесами. Зола не дефицит.

После казаков Платова появились вайнахи, или чеченцы, под руководством князя Мудара. Если в первый раз он еле два десятка разномастно одетых всадников привёл, то сейчас заявился вполне себе князь князем во главе с отрядом из семи десятков хоть и всё ещё разноцветно одетых, но все в новые черкески и все с длинноствольными ружьями, большая часть одвуконь. И обрадовал Мудар, что собирается ещё один отряд, тоже воинов пятьдесят будет. Со дня на день пожалуют.

Последними, через месяц, прибыли джигиты, или аскерчи, пщышхуэ Марата Карамурзина, с ним самим впереди на белом аргамаке. Большой отряд. Без малого две сотни сабель и все не только с саблями, но и с ружьями, у многих и седельные пистолеты есть.

Что ж, теперь можно и наведаться в гости к соседнему хану. Спросить вежливо, почему он не любит хана кубинского Шейх-Али-хана. Такой душка, вона как обнимается, сестра у него ещё, хоть и полновата, но тоже горячая штучка, а ты ему всякие неприятности чинишь. Нападаешь на пограничные селения, зоришь, людей в рабство угоняешь. Девушек портишь. Ай-я-яй. Нехорошо. Слазь с престола. Не по твоей он толстой попе. Там должен нормальный джигит сидеть, вот как князь Витгенштейн, например.

Событие девятнадцатое

Есть тысячи сценариев развития войны, есть тысячи разобранных битв со всякими засадными полками. Уже ходят по земле всякие Клаузевицы. Карлы Го́ттлибы. На самом деле… Это Брехт так считал, а он академиев Генерального штаба не кончал, самоучкой был, потому, может быть, и не прав. Неуч же. Так он считал, что войны может быть две: лихим кавалерийским наскоком, сметая всё на своём пути, и война на истощение.

План на эту войну, несмотря на громадное превосходство в артиллерии, количестве ружей, подготовке воинов (русских), генерал-лейтенант князь фон Витгенштейн-Дербентский выбрал второй. Будет война на истощение. При этом годами сидеть в окопах и оправлять на убой всё новые и новые войска он не собирался. Свои-то силы зачем истощать? Истощать в войне на истощение нужно противника.

А ещё он знал, что если местного какого хана назвать трусом или сыном собаки, то он тут же прилетит со всем войском свою поруганную честь восстанавливать, на это и был расчёт.

Вот что поведал ему Баграт Шогенцуков, откопав материал о противнике в какой-то книге в библиотеке в Дербентском дворце: оно (Шекинское ханство) ограничено с севера Главным хребтом Кавказа от Салавата до Баба-дага и частью Кубинского ханства, с востока Ширванским ханством, от которого в северной части отделялось рекой Гок-чаем, с юга рекой Курой, отделявшей его от Карабага; на юго-западе той же рекой, служившей разделом между Шекинским и Ганжинским ханствами, и, наконец, на западе Шекинское прилегало к Грузии и владениям султана Элисуйского.

На самом деле, если описывать территорию врага и самого врага, то можно сказать следующее, там нет дорог, от слова совсем. Арбами не пользуются, люди ездят на лошадях, и если нужно перевозить что-то, то перевозят тоже на лошадях тюками. Добраться туда из Дербента или Кубинского ханства можно, но половину армии и всю артиллерию потеряешь. Там непроходимые горные ущелья и хребты. Единственная дорога ведёт со стороны вечно воюющего с ним Ширванского или Шемаханского ханства. В самом Шекинском ханстве после смерти отца, уже без малого двадцать лет, бьются за наследство три брата и куча дядей. Войск как таковых нет. И что делать? Так, с горсткой воинов, не слышавших даже о дисциплине, ханства не завоевать. Жители уйдут в горы, спрячутся в лесах и ущельях. А потому нужно выманить на себя всё их вооружённое население, которое сидящий сейчас на троне Селим-хан, младший сын бывшего Хусейн-хана, сможет собрать. И что очень важно, Селим-хан — зять правителя соседнего ханства Ибрагим-хана-Карабахского, который сейчас массово вырезает и изгоняет со своей земли армян в Карабахе. Его нужно принимать в расчёт. Он выдвинет войска на помощь зятю.

Есть огромный минус в этом плане, на пути стоит Ширванское ханство со столицей Шемахой и дорога проходит именно через Шемаху. Там сейчас сидит, только недавно отвоевавший назад у разделивших ханство его отца Кубинским и Шекинским ханствами, Мустафа-хан Ширванский.

И вот тут есть плюс. Он люто ненавидит ханов Шекинских, который убили его отца и отхватили кусок его ханства. И есть минус, не менее люто он ненавидит и правителей Кубинского ханства, которые и захватили его родичей и потом умертвили их в Баку.

— Поступим так, — Брехт оглядел предводителей его разномастного войска, сидящих сейчас в одном из залов дворца в Дербенте. — Мы проходим насквозь Кубинское ханство, и через всё Ширванское ханство движемся по дороге к границе Шекинского ханства. Там нападаем на пару пограничных селений, захватываем их. Только без вас, дорогие горцы. А то вы броситесь всех резать да насиловать. Так, своими силами справимся. Вы пока на границе шашлыки будете жарить. Несколько человек отпускаем и отправляем к их хану Селиму, с письмом, в котором напишем, что он собака, ишак и трус. Всё, и сидим ждём, пока этот товарищ с войском и ополчением прибудет сам к границе.

— А Ширванский хан Мустафа? — задал правильный вопрос Мехти.

— А с Ширванским ханом Мустафой мне нужно выехать заранее, с небольшим отрядом, и договориться.

— Не просто будет, — буркнул шурин Али. — Это не я всё устроил, я тогда не был ханом.

— И это плюс. Тем не менее, в Шемаху я один поеду… А нет. Лучше я поеду с князем Карамурзином. Марат поедешь со мной?

— Поеду.

Выехали в середине июля. Всё остальное войско крохотное осталось на границе между Кубинским, Ширванским и Бакинским ханствами. Нормальная дорога ведёт только вдоль моря. Примерно восемьдесят километров. Добрались за два дня, при этом Мустафа хан о приближении непонятного отряда, в два десятка человек, узнал заранее и выслал навстречу, примерно такое же, войско. Но сам из Шемахи не дёрнулся, очевидно какого подвоха ожидая. Стены Шемахи хуже чем у Дербента, а часть вообще просто насыпь земляная и торчит несколько малокалиберных пушечек по всей насыпи. Для Еромолова с его длинноствольными 122-х мм пушками и нормальным порохом — это не соперник, подавят в считанные минуты, тем более в последний год его пушкари много тренировались, а здесь, по словам шурина, пороха толком нет. Ещё Али оценил армию, которую может выставить Мустафа, в пару тысяч конницы и пару тысяч пеших воинов вооружённых на 99 процентов холодным оружием.

Мустафа-хан встретил у ворот — оказал уважение дорогим гостям. Князь Витгенштейн, понимая, что гусарская форма будет главным аргументом надел парадную со всеми орденами и даже Андреевской лентой через плечо. И приехал на «Слоне». Марату тоже одного подарил. Теперь вдвоём сидели на этих гигантах на метр возвышаясь над Мустафой и его свитой.

Переговоры начали не откладывая. Брехт понимал, что нужно спешить. Осенью дороги тут станут вообще непроходимыми и до этой распутицы захват Шекинского ханства нужно закончить. Он отпил предложенного вина и, не таясь, всё выложил хану шемаханскому.

— А Бакинский хан?

— Обещал моему шур… Обещал моему брату Шейх-Али-хану сидеть тихо и не дёргаться, — лениво махнул рукой на юг Пётр Христианович.

— Кубинцы и бакинцы убили моего отца, — начался торг и это хорошо, быстрее наступит фаза принятия.

— Зато ты отомстишь своему главному и живому врагу Селиму. И у тебя будет выход на Дербент, где будут скупать по хорошим ценам шёлк, что делают твои люди. Есть такая пословица у русских: враг моего врага — мой друг. Вы помиритесь, и твоё государство, под протекторатом Российской империи, будет процветать.

— Платить дань русским?

— Никакой дани. Просто торговля взаимовыгодная.

— А шах Ирана?

— Он так сильно занят обслуживанием своих семи (восьми) сотен жён, что ему некогда лезть сюда. Шучу. Мы его встретим на Куре и разобьём. Всё войско пленим, и ты получишь много огнестрельного ружья и пушек, много рабов, которые будут выращивать ещё больше шелковичных червей.

— Звучит заманчиво. Мне можно будет разграбить Шеки, как они разграбили Шемаху? — вот. Хан задал самый плохой вопрос. Брехт хотел получить это ханство себе и зачем оно ему разграбленное с агрессивным населением?

— Нет. Это ханство станет моим. И вообще, люди на Кавказе, при мне, не будут грабить и убивать друг друга, они будут честно торговать, славить Аллаха и богатеть. Учти, Мустафа, сегодня я не дам разграбить Шекинское ханство, а завтра Ширванское. Твоё ханство. А вот когда мы разобьём войско персидского шаха, то мы вторгнемся в его земли и разграбим там много городов. Может и сам Тегеран. Подумай, Мустафа.

Хан думал не долго. Палец в нос не совал, репу под прикольной шапкой не чесал. Хлопнул в ладоши, вызывая слуг и встав с подушек сказал.

— Я с вами. У меня есть младшая сестра. Ей пора замуж.