Казанский университет

В Москве или Казани,

нафабривши усы,

преподают казаки

историю Руси.

Студентов кони давят,

и, сжата в пятерне,

нагайка смачно ставит

отметки на спине.

И что призыв к прогрессу,

и что наивный бунт,

когда в нагайке весу,

пожалуй, целый фунт.

Нагаечка, нагайка,

казаческая честь.

В России власть — хозяйка,

пока нагайка есть.

И против нагаек,

штыков,

государственной страшной махинищи

студенты,

мальчишечки.

Но если боится чего-то

такая махина,

то, значит, лишь сверху тверда,

а внутри — как мякина.

От страха

в ручищах лабазников ломы и гири.

От страха — цензура,

от страха — остроги Сибири.

Боятся суков,

на которых сидят,

своих же шпиков

и своих же солдат.

И Зимний дворец

как штыками утыканный торт,

где морды сидят

за оградой из морд.

Гитара поет,

притишая струну,

в студенческой тесной каморке:

«О, если б все морды сложились в одну

и дать бы по морде той морде!»

И кто-то кричит в молодом озорстве,

заусенцы кусая:

«Пощечину славно влепили в Москве,

а что мы, безруки в Казани?!»

На сходку!

Еще не загинул народ,

пока среди рабства и скотства

в нем дочь новгородского веча живет

студенчества русского сходка!

«Хотят кнутовище нагайки

засунуть нам в глотку?»

«На сходку! На сходку!»

«Россию навек уподобить хотят околотку?»

«На сходку! На сходку!»

«Политзаключенных по тюрьмам вгоняют в чахотку?»

«На сходку! На сходку!»

«Забрали и право и власть,

а народу оставили водку?»

«На сходку!

На сходку!»

И юная лава,

кипящая неудержимо,

и слева и справа

летит на Помпею режима.

И гневно,

упрямо

в котле мятежа,

в клокотанье

Володя Ульянов

со вскинутыми кулаками.

И в актовом зале,

как будто бы в зале Конвента,

за выкриком выкрик

взлетают несметно,

кометно.

«Клянитесь спасти наш народ,

историческим рабством клейменный!»

«Клянемся!

Клянемся!»

«Клянитесь,

что в этой борьбе не допустит никто вероломства!»

«Клянемся!

Клянемся!»

Инспектор Потапов,

примите награду почетную

пощечину!

И выстрел «Авроры»

над питерскими проспектами,

как эхо пощечины,

влепленной в морду инспектору!

Студенчество мира,

лети по-казански вулканно

на морды и мифы

со вскинутыми кулаками!

Уже не нагайку

дубинку суют полицейские в глотку,

но ты продолжаешь

казанскую вечную сходку.

И юно и яро,

отчаянно спрыгнувший с полки,

Володя Ульянов

бушует в Мадриде и Беркли.

В ответ на несущие смерть

самолеты, эсминцы, подлодки:

от сходки студентов

до всечеловеческой сходки!

Все морды планеты

сложились в глобальную сальную морду.

К черту!

Тряситесь от страха,

все морды планеты.

Вы душите правду,

но вам вопреки

тот юноша

вечно семнадцатилетний,

поднявший тогда

и на вас кулаки!