Кёниг

Глава

Когда чуть-чуть осталось до границы...

Когда ещё немного, и опустится Победы Меч.

Перед атакой мне особенно не спится.

Минуты жизни в памяти хочу сберечь.

Я фотокарточку хранил весьма исправно.

Поистрепалась правда сильно, не беда.

На фотокарточке - моя сестра и мама.

В день накануне страшного известия - Война.

Мне было восемнадцать - пацанёнок.

И жизни вкуса не успел ещё познать.

Я помню только, что твердили мне с пелёнок:

Есть честь и совесть, Родина, отец и мать.

Поистрепалась фотокарточка, простите.

Бои - не шутка.

Марш-броски, окопы, вши и грязь.

Вы только верьте в нас, пожалуйста, живыми ждите!

Простите, мне пора, опять перерубили связь.

Вернусь, наговоримся, подождите...

Всё будет хорошо.

Не страшно, не один.

Всё будет хорошо.

Вы только нас живыми ждите!

Всё будет хорошо.

Сегодня выдвигаемся в Берлин.

(Алена Морозова)

Из воспоминаний Галунова Ивана Кузьмича 1921 года рождения. (АИ)

Всю неделю наша группа ходила по нейтральной полосе с заданием подергать противника "за усы", но официально для всех это звучало, как добыть "языка". Реально же нам требовалось ввести в заблуждение противника. Он даже не должен догадываться, что произошла смена частей на передовой, и мы только и ждем команды перейти в наступление. Поэтому приходилось действовать ужасно прямолинейно в стиле тех, кто тут был до нас.

Выбирались на нейтралку, по ложбинке аккуратно продвигались вперед, ну а дальше небольшой концерт " по заявкам". Немцы тут успели колючую проволоку с пустыми консервными банками натянуть вот мы этим и пользуемся - подальше от себя арбалетным болтом крючок с ниткой набросим, и давай поддергивать. Немецкое боевое охранение тут службу бдительно несет. На любой шорох открывает огонь, а через пару минут к нему присоединяются их остальные камрады, расстреливая место шума. Ну а мы полежим в сторонке, понаблюдаем, выявим огневые точки и без потерь потихоньку отходим. Или же в темноте перемещаемся на полкилометра левее и опять устраиваем концерт. Немцы открывают огонь, а мы уже окончательно отходим к своим.

Пользы от таких действий немного - противника заставили нервничать, зря боеприпасы переводить и главное, что мы приучили врага к такому виду поиска и нашли место, где можно незаметно пробраться к нему в тыл - "на цыпочках" самым краем оврага. Там наверху у фрицев пулеметный расчет сидит. В свое время он нашим парням много крови попортил, а сейчас вроде как успокоился. Мин на дне оврага и перед собой наставил и "пребывает на лаврах". Мы такое просто так оставить не могли.

С ротным переговорили. Пока остальные "дергали за усы" мы с Виктором успели по маршруту пройтись и осмотреться. Пулеметчики были на месте и свое присутствие даже не скрывали. Курили на посту и даже пусть и вполголоса, но переговаривались между собой. В "концерте" не участвовали. Совсем расслабились сукины дети. Мины действительно стояли, но имелась еле видная тропочка. Видно немецкая разведка или кто еще по ней проходил.

На следующий день там с саперами побывали. Они нам тропочку проверили и подтвердили отсутствие на ней "сюрпризов". Вот мы и решились на прорыв пока темно. К деревне, что в пяти километрах в тылу у немцев вышли и до рассвета назад вернулись. Солнце уже в наших окопах встречали.

Начштаба, конечно, взгрел за самоуправство, но доклад выслушал с видимым удовольствием. Особенно ту часть, где мы ему на карте указали месторасположение гаубичного дивизиона и складов с боеприпасами противника.

Сутки нам дали на отдых и подготовку рейда. Задачу начальник разведки бригады лично ставил. А что ее ставить? Мы и так знаем - нужен знающий "язык" - офицер или связист, остальные приветствуются, но первые лучше.

С наступлением сумерек тронулись в путь. К ложбинке кружным путем пошли. Уже на нейтралке с немецкой стороны шорох услышали, а затем увидели, как в сторону наших окопов из той самой ложбинки их разведчики выдвигаются. Пять человек с ППШ и двое с пулеметом в прикрытии в метрах десяти сзади. В камуфляжных куртках. Видно, что не простые пехотинцы. Хорошо подготовленные. Грамотно так, в темпе, практически бесшумно, словно призраки двигались.

Мы то, как только их услышали, сразу затихарились. Только стволами их и сопровождали. Нас всего-то метров пять друг от друга отделяло, когда они мимо нас продвигались. Мы несколько в стороне от них были, вот они нас и не заметили.

Оставлять их у себя в тылу было опасно. Можно конечно было продолжить задание, но шансов на благополучное возвращение оставалось мало. Численность у нас была примерно равная. Нас пятеро да саперов трое. Так что восемь против семерых получалось.

Потому рисковать не стали и ударили по ним с тылу. По-тихому хотели сработать. Ножами, да у нас еще два ПБС были. Не все получилось, как хотелось.

Сначала пулеметчиков из ПБС сняли, а потом за остальных принялись. Вроде как все правильно рассчитали, но все равно двое наших ребят в схватке ранения получили. Говорю же, немцы очень хорошо подготовленные были. Среагировали быстро. Огнем огрызнуться успели, а потом и до гранат дело дошло. Двое немцев в воронку скатились и оттуда нас достать пытались. Тут враг, прикрывая своих разведчиков минометным огнем наши позиции крыть начал, а наши в ответ по ихним. А мы на нейтралке свою войну ведем. Сразу три гранаты к ним зафутболили, чем дело и решили.

Дождались когда все более или менее успокоится, трупы и оружие врага подобрали, раненых перевязали и к своим окопам понесли. Одного мы немца не нашли. Он видно, куда-то в воронку закатился. Главное что унтера немецкого мы повязали.

Пленного сразу в штаб отправили, а сами к себе отдыхать пошли. Днем начальник разведки к нам в землянку зашел. Сказал, что хорошего пленного привели - знающего, много интересного тот рассказал. Ну а в завершении предупредил, чтобы мы через двое суток отдыха снова к немцам в гости собирались...

... В этот раз с нами пара ребят из контрразведки пошли. На инструктаже сказали, что взятый нами Унтер на допросе рассказал о проходящей подготовку к заброске в наш тыл группе абверовцев. Эта группа находится на хуторе примерно в десяти километрах от линии фронта. Подготовку этой группы и ее заброску контролирует майор из штаба "Валли I". Заброска должна быть осуществлена в ближайшие дни. Ждали только прибытия майора из поездки в Варшаву. Группа унтера должна была проверить один из маршрутов перехода через линии фронта. По описание удалось установить личность майора, и он очень заинтересовал руководство. Поэтому командование решило нанести упредительный удар - уничтожить группу противника и захватить в плен майора. Удар планировался силами нашего разведвзвода и контрразведчиками.

Линию фронта по найденному нами маршруту перешли спокойно. Дальше был забег по пересеченной местности. Дневку сделали в лесу километрах в трех от хутора. Контрразведчики ушли вести наблюдение, а остальные остались в лагере. Нашей тройке взводный поручил пробежаться по окрестностям - осмотреться, что к чему. Чуйка у взводного была - слишком все хорошо и гладко у нас шло, а такого в принципе быть не могло. Прав он оказался. Всего в полукилометре от лагеря мы наткнулись на немецкий ДЗОТ, а чуть дальше на позиции минометной батареи и взвода эсэсовцев.

Ближе к вечеру в лагерь вернулись контрики и сообщили, что разведгруппа противника и майор на месте и их по любому надо брать. Несмотря на то, что на хуторе был размещен еще взвод эсэсовцев и бронетранспортеры.

Ну а нам троим, поручили обеспечить отход группы - разобраться с найденными нами ДЗОТом и минометной батареей. С наступлением сумерек все выдвинулись на исходные.

Работать решили холодным и бесшумным оружием. Двух немцев, что были у ДЗОТа снаружи, сняли из револьверов с глушителями. Через дымоход я закинул внутрь блиндажа гранату, а затем Миша Ефремов и Саша Ханин ворвались внутрь и добили тех, кто там был. Я прикрывал их снаружи. В ДЗОТе мы уничтожили еще четырех немцев. В качестве трофея, нам достался немецкий пулемет. Не сказать, что мы сильно нашумели. Во всяком случаи на батарее никто не заволновался.

Вроде бы все хорошо и удачно прошло, но что-то меня беспокоило. И тут до меня дошло! Нами было уничтожено шесть человек, а на импровизированной вешалке у входа в блиндаж висело восемь камуфлированных накидок "Zeltbahn"* (Накидка "Zeltbahn 31" служила защитой от непогоды, как пончо, несколько накидок могли соединятся в тент. Большинство накидок шилось из материала полевого серого цвета или камуфляжа армейского образца, в конце войны появились накидки Zeltbahn с камуфляжем, принятым в войсках СС). Касок тоже было восемь. А еще что мне показалось странным - среди убитых не было никого старше рядового! Так что двоих мы видно прозевали - еще одного солдата и унтера. Пришлось срочно затаскивать трупы в ДЗОТ, а самим, накинув на себя трофейные накидки, занимать позиции снаружи. Вовремя, однако!

Со стороны минометчиков к блиндажу шел офицер в сопровождении ефрейтора. Как только они к нам приблизились, мы их сняли. Вот теперь можно было быть спокойным. Телефонной линии к ДЗОТу не шло, значит, связь между подразделениями через посыльных, а уж справиться с парой человек для нас не проблема.

Наступила ночь. Лучшее время для диверсантов. Минометчики спали в палатках рядом с огневой позицией. Пара часовых мерно прохаживаясь, охраняла их покой. Иногда они часовые встречались, о чем-то тихо разговаривали и снова расходились по своим маршрутам. Смена часовых была каждые два часа. После полуночи мы приступили к действию. Миша Ефремов остался с пулеметом. А мы, с Сашей разобрав часовых, ползком двинулись к ним. Своего я снял ударом штык-ножа и успел подхватить винтовку и тело пока они не упали. У Саши все тоже получилось как надо. Ну а дальше было уже привычное - не оставлять живых врагов. Наган глушителем действовал безотказно.

Ночь заканчивалась. Подготовив минометы и склад мин к взрыву, мы ждали возращения ребят с хутора. Но они что-то задерживались. Стало совсем светло, а группы все не было

Оставив Мишу с пулеметом, мы с Ханиным отправились к условленному месту встречи с разведгруппой.

Двигались как можно тише, как-никак в тылу врага. И это нас спасло. Наткнулись на немецкую засаду, поджидавшую возвращения наших ребят. Пересчитали немцев. Тринадцать рядовых, при унтер-офицере и двух пулеметах. Хорошо устроились гады, по кустикам парами попрятались одни спины торчат.

Патронов для Наганов у нас практически не осталось. На двоих с десяток всего набрали. Остальные все на минометчиков потратили. Так что промахнуться нам было нельзя. Я свои патроны Сашке отдал. Он мастер из револьвера стрелять был. Не ждали немцы удара с тыла. Сашка с ближних к нам начал. Почти все нам удалось. Только унтер слишком шустрым оказался. Понял, что к чему и сумел выстрелить из своей винтовки по Сане. Убил его наповал. Ну а я в ответ оставшихся немцев из автомата ППС добил. Одной длинной очередью - на пол рожка. Чего уж теперь о тишине думать. Не один из них не ушел. На земле так и остались все.

Мне ничего не оставалось, как бежать навстречу своим. Понятно было, что у них там проблемы возникло. Затрофеив один из пулеметов, коробки с патронами к нему, пару гранат, я бросился со всех ног в сторону хутора. Возвращаться к Мишке не стал. Сам поймет, что надо делать. В Ефремове я не ошибся, вскоре раздался сильный взрыв на батарее.

Ребят встретил через пару сотен шагов. Почти все они получили ранение. На хуторе не все прошло так гладко как у нас. "Майора" удалось захватить. Но дальше начались проблемы. Один из незамеченных часовых поднял крик. По-тихому уйти не удалось. Немцы слишком быстро поняли, что к чему и накрыли группу пулеметным огнем из замаскированных огневых точек. Пришлось принимать бой. Во время отхода погибло трое парней, еще двое получили тяжелые ранения. Они замедляли движение разведгруппы, а на хвосте висело до взвода немцев, решившие, во чтобы-то ни стало, захватить или уничтожить разведчиков. Нужно было кому то остаться и прикрыть отход группы. Вот я и остался.

Выбрал позицию, замаскировался, как учили, успел даже растяжку натянуть и начал ждать. Вскоре появились преследователи. Как и ожидалось, нарвались гитлеровцы на растяжку. Залегли, раскатились по сторонам от тропки. Грамотные. Огня ни я, ни они не открывали. Я ждал, чтобы они первыми себя проявили, да и время надо было выиграть. Немцы осмотрелись, своего погибшего назад оттащили. А потом разом объявились и вновь бросились в погоню. Больше их было чем взвод. Намного больше.

Когда они ко мне приблизились я им "гостинцев" отправил - пару гранат Ф-1. После чего открыл огонь из пулемета. Пришлось побегать с ним, постоянно меняя позиции. Аж вспотел, таская такую тяжесть. Хорошо еще автомат на запасной позиции оставил, а то бы совсем измучился.

Спросишь что бегал? Видимость создавал, что нас много. Сам представить - идешь ты в атаку, а тут против тебя из разных мест сразу три пулемета работают. Что ты будешь делать? Правильно оборону занимать - начальству докладывать. Помощь запрашивать. А на это надо время. Так что бегал я как лось, от одного дерева к другому. Мне еще, что помогало так это то, что ручей рядом пролегал, а позицию я себе на взгорке выбрал. Немцам было не видно как я позицию меняю, они мордой в землю лежали. А я очередь с пяток патронов дам и позицию меняю. Пару человек прихлопну и опять бегом.

Бой так длился не менее получаса. Закончились патроны к пулемету. Пришлось его бросить и отойти к запасной позиции. На ней я еще минут двадцать продержался. Пока ранение в ногу не получил. Бегать уже не получилось, вот немцы и поняли, что я тут с ними в одиночку воюю. Ну и решили хоть меня в плен взять, раз группу упустили. Окружать меня стали. Я к тому времени ранение в живот получил. Думаю все конец мой пришел. Гранату последнюю себе оставил. Но пока патроны были, продолжал отстреливаться. А потом патроны кончились.

Немцы осмелели, на ноги поднялись. Ко мне идут. А меня такая злоба взяла, что я петь стал. Гранату в руке зажал и песни ору. Больно было аж до слез! Думаю, скорее бы все это закончилось, сил терпеть уже нет. А они идут не спеша так, стволами своих винтовок по сторонам водят, но шаг за шагом ко мне приближаются. Только я значит, с жизнью попрощался и уже гранату взорвать хотел, как по немцам во фланг сразу два пулемета заработало. Хорошо так - словно косой по ним прошлись. Гитлеровцы как снопы падали. Много их там осталось. Остальные не выдержали и дали деру. Так что поле боя осталось за нами.

Пулеметчики потом ко мне подошли. Одним Мишка Ефремов оказался, а вторым лейтенант из контрразведки. Они-то мне и помогли отбиться и спасли от смерти - вкололи лекарство, перевязали раны и донесли до своих...

Орден "Красного Знамени" мне уже в госпитале вручили, хотя ротный на меня представление на "Героя Советского Союза" написал, я точно об этом знаю. Ребята сказали, когда меня в госпитале проведывали. Видно, моя судимость сказалась...