Кинжал-предатель: Из секретной книги Джона Вильсона

ГРОЗА ВСЕМИРНОЙ ВЫСТАВКИ

Это было в 1904 году.

Поезд экспресс, миновав в 3 часа ночи г. Чикаго, только что остановился в гор. Шпринфельд[1]. Он должен через десять часов прибыть в С.-Луи.

Был прекрасный августовский день. Вагоны были переполнены пассажирами, которые спешили на Всемирную выставку в С.-Луи. Со всех концов тысячами ехали любопытные, стараясь повидать последнее чудо техники.

На вокзале г. Шпринфельда кипела деятельная жизнь. Продавцы и разносчики сновали взад и вперед, нараспев предлагая свой товар. Среди общей сутолоки резко выделялся голос продавца газеты.

— Экстренные известия!.. Последняя новость!.. Убийство в С.-Луи!..

Господин высокого роста, выйдя из купэ первого класса, подошел к продавцу и купил номер газеты. Но едва он собирался войти в вагон, как раздался душу раздирающий крик, и было слышно, как что-то упало. Пассажиры растерялись. Ужас отразился на их лицах, когда они увидели лежащую в обмороке прилично одетую, пожилую даму. Они окружили ее тесным кольцом и старались поднять и привести ее в чувство.

Купивший газету высокий господин приблизился к ней и пристально заглянул в ее бледное, неподвижное лицо. Оно выражало отчаяние и страдание. Это крайне заинтересовало стройного незнакомца. Интерес его возрос еще больше, когда он заметил в ее руке газету. По всему можно было предположить, что незнакомку ошеломило роковое известие.

Высокий господин был не то иной, как известный сыщик Джон Вильсон, который по просьбе полицейского начальника Линделя ехал со своим братом Фредом, чтобы изловить преступника, наводившего ужас на посетителей Всемирной выставки в С.-Луи.

Подойдя к своему брату, он протянул ему газету, в которой крупным шрифтом было напечатано:

«Сегодня, 17-го августа, в С.-Луи около трех часов утра на одной из дорожек парка, ведущей к главному входу на Всемирную выставку, найдена новая жертва, павшая от руки таинственного преступника, который в течение целой последней недели продолжает безнаказанно совершать убийство за убийством. Есть основание думать, что погибшие за последнюю неделю 9 человек пали от руки одного и того же злодея. На этот раз преступник избрал своей жертвой красивую молодую даму, которую нашли с веревкой на шее. Денег и драгоценностей при ней не оказалось. Полиции до сих пор еще не удалось установить личность несчастной. На убитой было темно-зеленое платье с белыми кружевами и такого же цвета шляпа с белыми страусовыми перьями. На шее одет маленький медальон с инициалами М. К.; внутри его фотография пожилой, седой дамы. Кроме этого, на убитой были темно-серые башмаки; на платках и белье буквы:

Э. К. Правление выставки предлагает за поимку таинственного преступника награду в 10,000 долларов».

Фред вопросительно посмотрел на старшего брата и нерешительно произнес:

— Я полагаю, Джон, упавшая в обморок дама имеет какое-то отношение к убитой.

Даме подали стакан воды. Поездная прислуга суетилась около нее. Через некоторое время незнакомка, придя в себя, открыла глаза.

При виде скомканного печатного листка она снова неудержимо зарыдала, как бы припоминая ужасы страшного злодеяния.

Но вот раздался низкий мужской голос:

— Милостивая государыня, позвольте…

Перед ней стоял высокий господин. Он передал даме свою визитную карточку.

Она прочла:

«Джон Вильсон, Чикаго, улица Эфферсон № 99».

Старушка приподнялась и доверчиво протянула свою руку.

— Отомстите, отомстите за смерть моей дочери, — сказала она умоляюще.

Наступила длинная пауза.

Джон начал первый.

— Милостивая государыня! Я понимаю ваше отчаяние, как матери, у которой отняли любимую и, быть может, единственную дочь… Но не отчаивайтесь!.. Я со своей стороны приму все меры к тому, чтобы нам удалось найти виновника этого гнусного преступления…

Горе несчастной матери было настолько велико, что неудержимые слезы подступали к горлу, душили ее, и новое отчаяние, отчаяние от сознания потери дочери, лишало возможности продолжать начатый разговор.

— Мое имя — Дженни Кловерталь. Я еду из Филадельфии.

Моей несчастной дочери было 25 лет… Несмотря на ее возраст, она была чистым ребенком. Сначала я хотела ехать вместе с ней, но ее желание побывать на выставке в С.-Луи было настолько сильно, что я не могла протестовать… Я уступила ее желаниям и отпустила ее одну четыре дня тому назад… Теперь такое оживленное время: все спешат побывать на выставке… В С.-Луи живет моя знакомая, содержательница гостиницы, на улице Песталоцци — мистрисс Муллан. Она писала моей дочери и звала ее к себе. Дочь должна была остановиться у нее, и я была спокойна. Но судьбе угодно было другое… то, что было мне дороже всего на свете, погибло и погибло такой неожиданной, страшной смертью… Это ужасно…

— Скажите, мистрисс, ваша дочь носила на себе бриллианты? — спросил сыщик.

— Да! на ней была брошь с одним большим бриллиантом величиною с орех. Кроме того, два кольца, два панцирных браслета с рубинами и деньги — около четырехсот долларов.

— Преступнику досталась богатая добыча, — сказал сыщик. — Медальоном он пренебрег только потому, что и так всего было вдоволь!..

Джон коснулся вопроса семейной жизни содержательницы гостиницы и, между прочим, узнал, что мистрисс Муллан весьма известна в городе и богата. У нее останавливаются все наиболее знатные посетители выставки.

Поезд прибыл около 12 ч. дня в С.-Луи. Джона Вильсона встретил на вокзале мистер Линдель, начальник полиции. Сыщик представил ему мать несчастной, и все вместе поехали в покойницкую.

Среди массы трупов убитая горем мать с трудом нашла свою дочь.

Крик отчаяния вырвался из измученной груди несчастной матери… Слезы брызнули из глаз.

Она упала на колени и стала покрывать поцелуями холодный труп.

Великий сыщик, не медля ни минуты, отправился в полицейское управление, где Линдель детально ознакомил его со всеми преступлениями последней недели.

Судя по характеру всех девяти преступлений, можно было заранее предположить, что все это дело рук одного злодея. Он так хитро выслеживал свою жертву, что никто никогда не слышал криков о помощи.

Таинственный преступник избирал по преимуществу богатых лиц. Из его жертв, как уже теперь выяснилось, трое было мужчин, остальные — женщины.

Линдель показал Джону несколько веревок, которыми были задушены несчастные, павшие от руки таинственного злодея… Это были тонкие крученые веревки, которые глубоко врезывались в тело и оставляли после себя кровавые подтеки.

Вильсон, осмотрев внимательно веревки, положил их в карман.

— Я попробую действовать пока самостоятельно… но в случае надобности, конечно, не премину воспользоваться вашей любезной помощью, — сказал сыщик.

— От всей души желаю вам полного успеха. Я уверен, что вам, мистер Вильсон, удастся освободить наш город от этого ужасного злодея.

Сыщики распрощались. Джон Вильсон с братом уехали па улицу Песталоцци.

У ворот дома № 85 их встретила горничная.

— Я имею честь говорить с мистером Вильсоном? — спросила она, показывая ряд жемчужных зубов.

— Да, это я и мой брат.

— Вас давно с нетерпением поджидает барыня, — сказала она, указывая им дорогу.

В богато обставленной комнате на диване сидели с заплаканными глазами мистрисс Кловерталь и Муллан.

Последняя была стройная шатенка лет 50. По ее заплаканным глазам было видно, что она разделяла горе несчастной матери.

Поздоровавшись с сыщиками, она пригласила их сесть на диван.

— Мистрисс Муллан, — начал Джон решительно, — вам, вероятно, уже сообщила мистрисс Кловерталь, что побудило меня приехать сюда вместе с братом? Я хочу вступить в борьбу с так называемой «Гиеной», что поселилась здесь на выставке. Я вас прошу ответить, ничего не утаивая, на мои вопросы.

— Охотно, я сделаю это, — сказала она, — но могут ли мои ничтожные сведения осветить это темное дело?

— Мы это увидим, — сказал Джон Вильсон. — Скажите, пожалуйста, мисс Кловерталь жила у вас?

— Да, она приехала третьего дня около шести часов вечера и жила у меня.

— Вы не заметили в ней чего-нибудь скрытного? Не рассказывала ли она, что во время своей поездки она с кем-нибудь познакомилась?

— Нет! Ничего!.. Она радовалась, что имеет возможность жить у меня, хорошей знакомой ее матери.

— Ну, быть может она рассказывала вам о каком-нибудь случайном знакомстве с мужчиной?

— Нет. Если это было бы, то не думаю, что она захотела бы скрыть от меня. Я ее встретила на вокзале, и она только рассказывала мне о своей матери.

— Скажите, в течении этих трех дней своего пребывания у вас, она часто отлучалась из дома?

— Да. Несколько раз. Так, например, третьего дня она была одна на выставке около двух часов. Вчера после обеда ездила в город, а вечером отправилась опять на выставку.

— Зачем же мисс Элла ездила в город?

— Не могу, право, вам точно сказать. Мне она говорила, что хочет осмотреть окрестности.

— Ну, а во время прогулки, она ни с кем не знакомилась?

— Не думаю.

— А может быть, мисс Элла успела за свое пребывание познакомиться с кем-нибудь в вашем доме?

— Как же, — ответила мистрисс Муллан, — у меня остановилось трое молодых людей; к ним вчера пришел их товарищ и они были представлены все Элле.

— А они давно у вас живут?

— Мистер Миллер, мистер Сноват и мистер Браун живут уже несколько лет; они пользуются достаточной популярностью и хорошо известны коммерческому миру. Так что между ними установились уже давно дружеские отношения…

— Ну а их товарищ?

— Давид Зурбан? О, это аристократ в полном смысле этого слова. Он приехал из Нью-Йорка с целью посмотреть Всемирную выставку.

— Будьте любезны, опишите его наружность…

— Стройный, красивый молодой человек с черными блестящими глазами и кудрявыми волосами. Немного желтоватый цвет лица, как нельзя лучше, идет к нему. Одетый всегда по последней моде, в дивном черном цилиндре, с которым он никогда не расставался — он имел вид изящного молодого человека, порхающего в высших слоях общества.

— Мисс Элла Кловерталь тоже была с ним знакома?

— Да. Как я уже говорила вам, они вместе обедали.

— Ну, а не знаете ли вы вот что? Мистер Давид Зурбан третьего дня и вчера после обеда был дома все время?

— Нет, он имеет обыкновение в это время гулять.

— Последние два дня мисс Элла гуляла с ним?

— Не могу точно сказать, но думаю, что нет. Она бы мне сообщила это.

— Я не допускаю мысли, что моя дочка могла идти гулять с мало известным ей молодым человеком, — сказала мистрисс Кловерталь, вмешиваясь в разговор.

— Мистер Зурбан вчера был дома?

— Нет. После обеда он уже уехал в Ныо-Йорк.

— А адреса своего он не оставлял?

— Я его не спрашивала об этом, но, насколько помню, он обещал недель через шесть вернуться обратно и дал слово остановиться у меня.

Сыщик встал.

— Мне бы очень хотелось просить позволения осмотреть комнату мистера Зурбан, — сказал он.

— Будьте так любезны. Она к вашим услугам.

Мистрисс Муллан позвонила. Вошедшей горничной она приказала провести Вильсона в комнату мистера Зурбана, помещавшуюся в первом этаже.

Братья Вильсоны, войдя в комнату мистера Зурбана, стали производить тщательный осмотр. Небольшое помещение, несмотря на роскошную обстановку, носило отпечаток полного хаоса. По всему было видно, что отъезжавший страшно торопился. В углу стояла кровать, которая прикрывалась богатой ширмой. В другом углу находился мраморный умывальник. Вода была грязна. На стуле висело полотенце, подушки кровати были смяты.

Оставшись наедине, братья стали осматривать со вниманием каждую вещицу.

Но кроме разорванных писем ничего не значащего содержания, им ничего не удалось найти. Только рассматривая умывальник, сыщики сделали важное открытие. В одном из ящиков комода они нашли бинт для усов[2]. На внутренней стороне его было несколько черных волос. Сыщик вынул увеличительное стекло и принялся внимательно рассматривать бинт. На ремне его золотыми буквами было выбито имя: «Клеменс Дайлон, парикмахер в С.-Луи».

— Эта вещь должна послужить началом той нити, благодаря которой я рассчитываю добраться до самого клубка, — проворчал Вильсон про себя, пряча свою находку в карман.

Подойдя к умывальнику, сыщик невольно обратил внимание на грязную воду, на поверхности которой плавала мыльная пена.

— Ага! Понимаю. Мистер Зурбан брился перед своим отъездом!.. — сказал Фред.

— Совершенно верно. Но вот тебе еще новое открытие!

Джон взял пустую чашку с умывальника и зачерпнул немного пены. Подойдя к окну, он начал всматриваться в нее и скоро торжествующая улыбка озарила его лицо.

— Фред, — сказал он, — ведь, как нам сейчас описывали, мистер Зурбан имел черные волосы и усы, отчего же в этой пене плавают светлые волосы? Из этого можно заключить…

— Что Давид Зурбан носил черные кудрявые волосы и тараканьи усы, но он их красил, — добавил Фред.

Лицо сыщика просияло.

— Ну, а дальше что? — спросил он, пристально смотря на брата.

— Следует то, что есть большое сходство с «Гиеной» Всемирной выставки в С.-Луи, — ответил Фред с торжествующим видом.

Довольные успехом сыщики покинули комнату.

Парикмахер Клеменс Дайлон был владельцем одного маленького заведения на Дункан-авеню. Дела его шли как нельзя лучше. Открытие выставки нагнало такую массу клиентов, что его тесное помещение не могло вместить всех желающих.

К этой-то парикмахерской и направился Джон Вильсон со своим братом, — Ты меня подожди здесь, сказал Джон, а я зайду к Дайлон.

В парикмахерской было много народу. Пришлось ждать очереди.

Юркий человечек маленького роста пригласил наконец Джона занять место.

— Пожалуйте, — сказал он ему, рассыпаясь в любезностях.

— А вы хорошо работаете!

— Да, жаловаться не могу…

— Вы сам хозяин? — спросил Джон.

— Да, — ответил парикмахер.

— Представьте себе, — начал Джон после минутной паузы, — у меня есть товарищ, оригинал в высшей степени. Он не имеет усов, они у него не растут вовсе, но тем не менее он страшно заботится о них. Что ни день, то новый бинт. Услышит ли он о каком-нибудь вновь изобретенном бинте и сейчас же его покупает. У него их целая коллекция, а он все покупает и покупает…

Сидевшая публика расхохоталась.

— Вот чудак то! — сказал Дайлон. — Я знаю, правда, одного инженера: он, как ребенок, собирает старые паровозы, платит за них бешеные деньги и устроил даже музей, но чтобы были такие любители, которые собирали бинты для несуществующих усов, — таких оригиналов не видел.

— А в вашей практике разве не бывало, что человек, не имея усов, приобретал бинт для них? — спросил Вильсон.

— Конечно, невозможного ничего нет, но я не помню, — ответил парикмахер.

— А кстати, г. хозяин, — вмешался в разговор подручный, — на днях к нам приходил один такой оригинал. У него не было усов, а он покупал у нас для них бинт…

— Вероятно, это был он, — сказал сыщик, — мой знакомый. Как он выглядит?

— Стройный, высокий, со смуглым лицом. Он часто к нам заходит!..

— Вы не помните, у него были светлые волосы?

— Совершенно верно.

— Теперь мне понятно. Это мой друг — Гарри. Я его давно не видал. Быть может, вы знаете, где он живет?..

— Нет, но если вы хотите его повидать, то вы можете его встретить в ресторане Кульмана на Всемирной выставке, я там случайно несколько раз его видел, — пояснил мастер.

— Сегодня же буду на выставке и расспрошу его, увеличилась ли эта коллекция или нет?!

По выходе из парикмахерской Джон поделился всем сосвоим братом, и они направились к выставке.

— Все идет, как по маслу, — сказал Джон, — нам скоро удастся разгадать ту загадку, над решением которой мы такдолго ломали себе головы.

Братья скоро пришли на выставку. Медленными шагами пробираясь через тесную толпу публики, они направились к ресторану Кульмана, расположенному в южной части выставки. Это было грандиозное здание. Оно вмещало в себя более тысячи человек.

Джон и Фред сели за разные столы и заказали себе пиво и ужин.

Но не успел Джон отдать приказание своему лакею, как к нему взволнованно приблизился Фред и, сев за его столик, шепотом начал ему говорить:

— Представь себе… На противоположной стороне, около буфета, стоит какой то подозрительный человек. Он мирно беседует с продавщицей. Я держу пари, что он совершенно подходит к описанию Давида Зурбана. У него черные блестящие глаза, светлые волосы и смуглое лицо. Он изящно одет и держится, как аристократ.

Джон Вильсон встал и последовал за братом. Они хотели решить разом то, что их так сильно занимало.

Незнакомец их не заметил. Он рассыпался в любезностях.

Фред начал прохаживаться взад и вперед около буфета.

— А! Мистер Зурбан! — сказал Фред, обращаясь к Джону. — Как вы сюда попали?

Лицо незнакомца побледнело. Он вздрогнул, и речь его оборвалась.

— Мистер Кортинг! — ответил на приветствие Джон. — Весьма рад вас видеть здесь!..

Братья поздоровались и сделали вид, что они давно не видали друг друга.

Незнакомец, услышав приветствие двух якобы приятелей, обернулся и начал продолжать свою беседу с продавщицей.

— Вот счастье!.. — сказал Джон, — однако нам, Фред, здорово везет!.. И всему виной — бинт для усов. Знаешь что, мне очень интересно знать одно: имеет ли сейчас незнакомец такие же веревки, какие он употреблял для своих жертв? Мы должны во что бы то ни стало с ним столкнуться…

— Что же, хорошо! — ответил Фред. — Я начну с ним ссору.

— Попробуй, но тебе для этого раньше нужно переменить свой костюм и изменить наружность, чтобы не быть узнанным.

Фред удалился в уборную. Перевернув свой костюм наизнанку и приклеив себе маленькую бородку, он одел золотые очки и предстал в таком виде пред незнакомцем.

В это время блондин отошел от буфета, сел за столик и заказал себе ужин.

Фред поравнялся с ним и, покачиваясь из стороны в сторону, заговорил:

— Ага! Это ты, Детмар! Мы с тобой давно не видались.

И Фред ударил его дружески по плечу.

— Оставьте меня! Я вас не знаю… — вскричал тот.

— Ну полно дурака валять. Или ты стал настолько горд, что не узнаешь меня?

Незнакомец невольно подпрыгнул.

— Оставьте меня, или я…

Но в этот момент незнакомец получил такую сильную пощечину, что перевернулся и очутился под столом.

— Я тебе покажу!.. — закричал Фред и хотел вновь наброситься на своего противника, чтобы тем временем успеть запустить руку в его карманы.

Но на этот раз счастье изменило сыщику.

Незнакомец вылез из-под стола и, смешавшись с толпой, бесследно исчез.

Фред бросился вдогонку. Теперь было ясно, что незнакомец понял все и поспешил скрыться.

Фред пустился на новую хитрость.

Он отправился снова в уборную; сняв бороду, очки и уничтожив грим, принял первоначальный вид и скоро скрылся в толпе.

Он не сомневался, что брат его также пустился по пятам за незнакомцем.

Прошло два часа. Фред неустанно искал своего брата.

Поравнявшись с винным погребом, он услышал короткий, отрывистый кашель. Он сразу же узнал своего брата.

Среди многочисленной публики, сидевшей на террасе, он заметил одного старика, который делал какие-то таинственные жесты. Это был Джон Вильсон.

Фред почтительно снял шляпу, поклонился старику и сел за его стол.

Недалеко от них сидел таинственный незнакомец. Он оживленно разговаривал с каким-то пожилым, элегантно одетым господином, на пальцах которого сверкали бриллиантовые кольца. Золотая толстая цепочка шла от одного кармана в другой.

— Вот новая жертва!.. — еле слышно сказал Джон.

— Смотри, он как будто почуял что-то недоброе…

— Скажи, он сейчас с ним познакомился?..

— Видишь, как это было. Богатый господин сидел один.

Он к нему приблизился, представился и сразу же вселил к себе доверие и расположение.

Время шло. Братья уничтожили свой ужин, а незнакомцы, за которыми так зорко следили сыщики, все еще сидели.

Но вот они встали. Братья пошли за ними.

Предположения Джона Вильсона сбылись. Незнакомец со стариком наняли извозчика.

— В гостиницу Вашингтон! — сказал молодой бритый господин, и карета покатила.

Сыщики также крикнули извозчика и последовали за ними.

Подъехав минут через десять к отелю, сыщики заметили, что незнакомцы скрылись в подъезде.

— Какую комнату заняли приезжие? — спросил Джон швейцара.

— Они свои!.. Один из них живет у нас около недели, — пояснил швейцар, открывая книгу.

— Как его зовут?

— Мистер Хорак Трентон, — сказал швейцар. — Они занимают комнату с балконом № 420 в пятом этаже, а другой живет тоже здесь. Его комната № 419.

— А как зовут последнего?

— Билль Гаррисон.

Сыщики улыбнулись.

— Этот человек страшно похож на хамелеона; он переменяет свое имя так же часто, как и это животное свой цвет, — сказал Джон.

— Да, ты прав, Джон, — сказал Фред, — я думаю, что скоро весь свет узнает его настоящее имя.

— Не можете ли вы нам указать комнату, где бы мы могли переночевать?

— К вашим услугам. Как раз № 421 сейчас свободен… Как прикажете записать ваше имя?..

— Пишите: Карл и Джон Борфельд из Чикаго.

Слуга поднял на лифте двух братьев в пятый этаж и указал их номер.

Джон Вильсон выглянул в окно. Рядом находился балкон, принадлежащий помещению Трентона, а на противоположной стороне должны были находиться окна комнаты мнимого Гаррисона.

— Мы должны выйти отсюда и по карнизу взобраться на балкон. Там нам будет очень удобно наблюдать за стариком и, в случае нападения негодяя, мы будем в состоянииего спасти, — сказал Джон своему брату.

Но едва сыщики хотели привести в исполнение свое намерение, как балкон осветился лучом света, падавшего из комнаты. Дверь открылась, послышались голоса, и мистер Хорак Трентон в сопровождении Гаррисона вышел на балкон.

Сыщики спрятались за подоконником. Им было хорошо все видно и слышно.

— Мистер Трентон, — спросил Гаррисон, — вы очень богаты? Вы можете сделать все, что пожелаете?

Старик отрицательно покачал головой.

— Не думайте, молодой человек, что в деньгах счастье!.. Верьте мне, я много раз завидовал самому простому мужику и пережил не одну минуту горьких испытаний!..

Хорак Трентон не видел сверкавших глаз Гаррисона, зорко наблюдавшего за стариком.

Мнимый Гаррисон вынул из своего кармана веревку и сделал из нее петлю. Но едва злодей хотел привести в исполнение свой коварный план, как очнувшийся из мечтательной задумчивости Трентон обернулся и сказал:

— Мистер Гаррисон, что же вы молчите! Или вам не нравится эта тихая, безоблачная ночь?..

Гаррисон быстро спрятал веревку за спиной.

— Да, я с вами согласен!.. Как хорош Божий свет!.. Сколько поэзии в этом молчаливом, темном пространстве!..

Настало минутное молчание.

Раздался свист, петля обвилась около шеи старика, и жертва пала к ногам преступника.

Одним прыжком Фред выпрыгнул из окошка и ухватился за перила балкона, вися всем туловищем над страшной бездной. Он мог каждую минуту упасть вниз и разбиться насмерть, но сильная рука Джона подсадила его на балкон.

Изумление выразилось на лице преступника при виде двух неизвестных ему мужчин.

Он задрожал всем телом.

— Негодяй! — раздался могучий голос Джона Вильсона. — Теперь ты никого не убьешь… это твоя последняя жертва!..

Преступник поспешил к выходу.

Фред побежал вдогонку.

Джон же принялся освобождать старика. Он снял с его шеи петлю и, убедившись, что она не причинила ему существенного вреда, бросился также за негодяем.

Мнимый Гаррисон в это время с ловкостью пантеры взбирался по извилистым железным винтовым лестницам все выше и выше.

По узкой деревянной лестнице злодей взобрался на самый верх и скоро скрылся во тьме.

Фред был недалеко; он почти догнал Гаррисона и, взяв свой электрический фонарь, осветил чердачное помещение, но в это время раздался грохот и шум. Со страшной силой сверху покатился ящик с бутылками. Фред не успел отскочить, — ящик ударился о его грудь; он со стоном покатился вниз и впал в обморочное состояние.

Через несколько минут появился Джон. Он не остановился пред своим братом, не посмотрел даже на него; стремглав бросился он на чердак, осветил помещение своим фонарем, но оно было пусто. Напрасно искал Вильсон преступника: его нигде не было видно.

Но сыщик не растерялся. Он схватил груду валявшихся деревянных пустых ящиков и, уложив их один на другой, скоро очутился на крыше.

Сыщика и здесь ждало разочарование. Никого не было видно. Но едва он ступил несколько шагов вперед, как увидел, что на крышу соседнего дома была перекинута лестница. Не было никакого сомнения в том, что негодяй взобрался на другой дом, оттащив к себе лестницу.

Джон в бессильной злобе сжал кулаки, но не отчаивался. Он твердо верил, что рано или поздно злодей не ускользнет из его рук.

Мистрисс Дженни Кловерталь по-прежнему горевала. Мысли ее носились около несчастной дочери, прах которой завтра предадут земле.

Слезы неудержимо текли из ее воспаленных глаз, и одна мысль о разлуке даже с мертвой дочерью приводила ее в отчаяние.

— О, если бы удалось поймать злодея?! Но нет, его нигде не могут найти и он снова безнаказанно будет губить невинных…

В эту минуту раздался звонок. Женщины боязливо посмотрели друг на друга.

В передней послышался шепот и какой-то странный звук.

Мистрисс Муллан встала, подошла к столу и едва хотела зажечь лампу, как остановилась, точно вкопанная.

Раздался новый подавленный крик, дверь широко распахнулась и на пороге появилась стройная фигура молодого человека с темным смуглым лицом и черными усами.

— Мистер Давид Зурбан!?

— Да, это я. Вам, кажется, неприятен мой визит? — сказал он развязно. — Странно, почему это так?..

— Мистер Зурбан, вы знаете, я всегда была рада вас видеть, но я удивлена видеть вас здесь?.. Ведь вы собирались ехать в Нью-Йорк, а между тем находитесь еще здесь?..

Он иронически улыбнулся.

— Да, как видите, я здесь. Можете себе представить, меня так привязала к себе Всемирная выставка, что я не могу расстаться… Почему же при виде меня, как я заметил, вы испугались? Что тому причиной? Мне бы хотелось знать.

Не дав опомниться двум пожилым женщинам, он грозно приблизился к ним, лицо его исказилось злорадной улыбкой, глаза как-то злобно блуждали и внушали страх и отвращение.

— Сядьте! — сказал он повелительно.

— О, Боже, что же все это значит? — вырвалось из груди испуганной мистрисс Муллан.

— Я вам приказываю сесть! — раздался вторично грозный голос Зурбана.

Женщины дрожали. Они боялись сесть.

Преступник вынул из кармана два револьвера.

— Что же, вы хотите, чтобы я вторично вас просил сесть?.. Садитесь, если вам дорога жизнь!..

Женщины повиновались.

— О, Боже!.. Кто дал вам право так глумиться над нами…

— Я требую ответа на каждый мой вопрос, в противном случае вас ждет моя пуля!..

Содержательница гостиницы настолько растерялась, что не могла вымолвить ни слова. Но Дженни Кловерталь, пережившая столько печальных минут, выпрямилась и решительно сказала;

— Негодяй!.. Вы убили моего ребенка?

С уст Зурбана сорвалось проклятие.

— Кто вы такая? — закричал он вне себя от гнева.

— Мое имя — Дженни Кловерталь. Я мать несчастной девушки, которая пала вчера от руки злодея.

— Как вы смеете говорить мне, что я ее убийца?..

— Мне это сказал человек, слову которого я безгранично верю. Берегитесь! Он следует по вашим пятам и тогда только успокоится, когда вы попадете в его руки и понесете заслуженную кару.

Бешеная злоба охватила Зурбана. Он схватил мистрисс Кловерталь за горло и, как змея, прошипел:

— Я требую имя этого человека! Иначе…

И он сильно сжал горло женщины.

Дженни Кловерталь обезумела от ужаса и боли. Она не могла говорить.

Вместо нее ответила мистрисс Муллан:

— Хорошо. Я скажу вам его имя и я уверена, что мороз пройдет по вашим жилам, когда вы услышите его. Это — Джон Вильсон из Чикаго, который решил во чтобы то ни стало истребить «Гиену» Всемирной выставки С.-Луи.

Зурбан вздрогнул. Он отпустил старушку и крикнул:

— Сюда! Мак Рид и Том Одель!.. Решительная минута настала.

Дверь отворилась и появились двое здоровых парней в лохмотьях, с отталкивающим зверским выражением лица.

В руках каждого было по револьверу.

— Сюда!.. ты, Мак Рид, стереги эту женщину, и если увидишь хоть одно ее движение, то всади в нее пулю. А ты, Том Одель, стань рядом с мистрисс Муллан; я буду предлагать ей вопросы, и горе ей, если она не ответит. Не щади и смело стреляй в нее!.. Если она будет врать, то ты угости ее горошком…

— Не беспокойся! — сказал Том Одель, — с такими старыми бабами я скоро разделаюсь по своему!..

Зурбан одобрительно кивнул головой и подошел к мистрисс Муллан.

Бедная старушка еле дышала. Она рассказала преступнику обо всем. Лицо Зурбана исказилось дьявольской улыбкой. Напрасно он осведомлялся о том, что делали сыщики в его комнате. Она не знала ничего, а поэтому ничего и не сказала.

Теперь Зурбан знал все. Он подошел к своим сообщникам и, указывая на мистрисс Кловерталь, сказал:

— Свяжите ее, заткните рот платком и снесите в кухню.

Приказание было немедленно исполнено.

Мистрисс Муллан была в отчаянии. Ей неприятно было видеть, как ее любимую подругу связали и, заткнув платком рот, потащили в кухню, где находилась так же связанная горничная.

Зурбан с револьвером в руке приблизился к хозяйке гостиницы и непринужденно сказал:

— Мистрисс Муллан, под страхом смерти я прошу исполнить мое приказание. Идите к телефону!

Преступник указал на стоящий в углу телефон и прибавил:

— Вызовите полицейское управление и скажите дежурному следующее: передайте братьям Вильсон, что мистер Зурбан опять переехал к мистрисс Муллан, и попросите, чтобы они приехали сегодня вечером сюда.

— Нет, нет! Никогда! — раздался ее жалобный голос. — Я не могу этого сделать. Вы хотите подкараулить его, чтобы убить…

Злодей цинично засмеялся.

— Все может быть. Если вам дорога жизнь, — торопитесь!.. Я стою сзади и всякое сопротивление ваше повлечет за собой скорую развязку. Вы видите, я держу оружие наготове. Минута и вы погибли!..

Мистрисс Муллан содрогнулась, когда почувствовала холодное дуло стального оружия. Она не смела больше сопротивляться.

Она позвонила.

Негодяй стал ей диктовать.

— Полицейское управление?

— Да.

— С вами говорит мистрисс Муллан, улица Песталоцци, 65.

— Что вам угодно?

— Нельзя ли попросить мистера Вильсона к телефону?

— Сию минуту…

Зурбан держал другую слуховую трубку. Он торжествующе посмотрел на своих сообщников.

Прошло полминуты. Джон Вильсон позвонил.

— Это вы, мистрисс Муллан?

— Да. Это я! — еле слышным голосом ответила она.

— Говорите громче! — приказал Зурбан, выходя из себя.

— Мистрисс Муллан, что вам угодно? — спросил сыщик.

И, повторяя слова злодея, измученная женщина ответила:

— Мистер Вильсон, приезжайте сюда… Давид Зурбан…опять приехал… Он занял свой прежний номер…

— Мистрисс Муллан, я сейчас буду у вас!.. Скажите, мистрисс Кловерталь еще находится у вас?

— Да.

— Хорошо. Я приеду поговорить с этим господином.

— Жду вас непременно! До свидания!.. — ответила старушка по приказанию преступника, вешая трубку на место.

Но не успела она отойти от аппарата, как силы ей изменили, и она упала на пол. Мистрисс Муллан по приказанию Зурбана была тоже связана и унесена в кухню. Тщательно закрыв дверь, злодеи отправились в верхний этаж, чтобы узнать, не остановился ли кто из приезжих в гостинице.

После чего они спустились во второй этаж и стали ждать прибытия сыщиков.

Последние с минуты на минуту могли приехать.

Выйдя из гостиницы Вашингтон, Джон Вильсон потерял след злодея.

Старый мистер Хорак Трентон благодаря стараниям сыщиков был спасен от угрожавшей ему смерти.

Он тысячу раз пожимал в знак благодарности руку сыщика. Слезы умиления капали из его глаз.

Сыщики отправились в полицейское управление, чтобы сообщить о постигшей их неудаче начальнику полиции мистеру Линдель.

Во время разговора с Линделем раздался звонок телефона.

Сыщик приблизился. Это говорила мистрисс Муллан, которая сообщала о приезде Давида Зурбана.

Джон задумался.

— Фред, — сказал он, — нам необходимо сегодня вечером во что бы то ни стало отправиться туда; я уверен, что нас ждет новый сюрприз.

Пожав на прощанье руку начальнику полиции, сыщики вышли.

— А знаешь, что-то подозрительно. Когда я говорил с мистрисс Муллан, голос ее дрожал, и по всему можно было заключить, что она волновалась. Здесь что-нибудь да есть!..

Незаметно для себя они приблизились к дому, выходившему фасадом на улицу Песталоцци № 65. Во всех окнах шторы были спущены, и было темно. В одной лишь комнате был виден слабый свет.

Фред хотел позвонить, но брат оттолкнул его.

— Что ты делаешь? Ты можешь испортить все дело!.. Нам нужно войти незамеченными…

Джон Вильсон нажал ручку. Дверь не была заперта.

Осмотревшись внимательно кругом, сыщики тихо вошли. Осветив лестницу, они нащупали дверь, ведущую в приемную.

Комната была пуста.

Но едва сыщик хотел нажать кнопку электрического звонка, чтобы позвать прислугу, дверь отворилась, и на пороге показалась стройная фигура господина с черными волосами и такими же усами. Это был Давид Зурбан. Скрестив на груди руки, он смело подошел к сыщикам и вызывающе сказал:

— Добрый вечер! Вы, кажется, имеете ко мне дело? Очень приятно!..

— Здравствуйте!.. — сказали в один голос братья. — Да, мы имеем кое-что вам сказать. Вы удалили из дому дам?

С уст Зурбана сорвался тихий презрительный смех.

— Я всегда дальновиден. Зачем нам лишние люди?.. Могут увидеть кровь, сделается дурно, поднимутся крики…

— Вот как? Вы считаете, значит, нас кровожадными животными? — ответил хладнокровно Джон.

— Не притворяйтесь наивным!.. На этот раз польется не моя кровь…

— Так значит моя? — спросил Джон Вильсон.

— Вероятно, и моя тоже? — добавил Фред.

— Вы не ошиблись!.. Вы не уйдете живыми отсюда!..

Злодей стоял в дверях. Он нахально смотрел на братьев и держал себя вызывающе.

Какое-то предчувствие, предчувствие чего-то трагического подсказывало сыщику, что злодей не один.

Джон Вильсон незаметным образом вынул из своей шляпы маленькое зеркальце, благодаря которому ему представлялась возможность видеть, что делается сзади.

Сыщик невольно заметил, что портьеры на окнах зашевелились. Так вот где злодей спрятал своих дружинников, подумал Джон Вильсон.

Приемная выходила двумя окнами на улицу. На одном из подоконников, под опущенной портьерой, находился человек.

Джон Вильсон все это заметил.

Выразительным взглядом он дал понять Фреду, чтобы тот был осторожен.

— Однако вы предусмотрительны, мистер Зурбан, или вы думаете нас, дураков, околпачить?

Преступник пожал плечами.

— Нужно быть слепыми, чтобы не догадаться, куда вы шли. Вы сами попались в западню, которую я для вас так хитро приготовил!..

— Слепыми, мистер Гаррисон? О, нет!.. Напрасно вы так думаете!..

Услышав имя Гаррисон, негодяй сердито топнул ногой.

— Это хорошо, что вы здесь!.. — заскрежетал зубами злодей. Вы мне кинули вызов, и я его принимаю. Вы мне объявили войну, но на этот раз я буду победителем.

— Однако вам вредно нервничать!.. Мы помешали вам ограбить старика и воспользоваться чужим толсто набитым карманом и теми красивыми бриллиантовыми кольцами, которые носит Хорак Трентон?

— Поосторожнее!.. Вы не знаете, что ждет вас!..

Сыщик, отступая на один шаг, сказал:

— Ваш парик, мистер Гаррисон, или Зурбан, или отъявленный негодяй, или как вас звать, очень скверно сидит. Да и усы-то у вас нельзя сказать, чтоб были хорошо приклеены… Я много про вас слышал, что вы мастер своего дела, но я вижу, что мне люди приврали… Если бы в перспективе вас не ждала тюрьма и виселица, то я мог бы дать вам один хороший совет — поступить учеником к одному актеру; вам бы многому следовало поучиться…

Краска мигом исчезла с лица злодея и, сжимая кулаки, с пеной у рта он крикнул:

— Довольно! Я не позволю смеяться над собой… Я буду беспощаден…

Но речь преступника оборвалась замечанием Джона:

— Фред!.. Окошко!.. Налево!..

Одним прыжком Фред очутился около портьеры и схватил скрывавшегося там человека за грудь, вытащил его и, приподняв, бросил в закрытое окно.

Послышался треск стекла, и затем все смолкло.

Все это было делом одной секунды.

Джон, в свою очередь, тоже не зевал. Он яростно набросился на второго злодея.

Завязалась упорная борьба.

Давид Зурбан был поражен. Он растерянно смотрел на эту сцену. Но вот он выхватил револьвер. Раздался выстрел, и его сообщник упал, обливаясь кровью.

Видя такой неожиданный результат, Зурбан поспешил скрыться.

Джон выбежал на улицу, но след негодяя простыл. Ни Зурбана, ни выброшенного из окна нигде не было видно.

Услышав револьверные выстрелы, собралась толпа любопытных, появилась полиция. Полисмены, задыхаясь от волнения, вбежали наверх.

В лице убитого негодяя, распростертого на полу, узнали давно разыскиваемого преступника, наводившего ужас на все мирное население С.-Луи.

— Это Мак Рид, известный негодяй, по прозвищу «Красный Тобиус», — пояснил один из полисменов. — Жалко, что он так умер, его давно ждала виселица.

— Вы не знаете другого? — спросил Вильсон. — Судя по костюму, он имеет сходство с убитым? Он так же, как и этот, носит всегда черную бороду и косит на один глаз.

— Вероятно, это приятель «Красного Тобиуса» — Том Одель. Мы несколько раз имели столкновения с этими негодяями, и каждый из них по нескольку лет отсидел в тюрьме.

— Так значит, Давид Зурбан был слепым орудием в руках этих негодяев? Мне кажется, что злодеи бежали вместе, и нам скоро удастся их поймать… А теперь пойдемте посмотреть на дам, обитательниц этого дома.

Осмотрев внимательно все углы и закоулки, они натолкнулись на связанных дам. Во рту каждой из них, не исключая и горничной, торчало по платку.

Перепуганных женщин немедленно освободили, и они подробно рассказали обо всем происшедшем

Мистрисс Муллан взяла сыщика за руку и сказала:

— Простите, мистер Вильсон, что я заставила вас сюда приехать… Но я находилась на волосок от смерти и, если бы я не исполнила приказания негодяя, то убийца прикончил бы меня.

— Это пустяки! Я очень рад, что приехал сюда. Западня, устроенная этими негодяями, была настолько проста, что нам ничто не угрожало.

Затем сыщики распрощались с дамами. На случай какой-либо неожиданности, они оставили несколько полисменов, чтобы они могли охранять женщин.

Выйдя на улицу, братья пустились на поиски. Они рассчитывали, что рано или поздно им удастся накрыть «Гиену» Всемирной выставки С.-Луи.

По уходе сыщиков из дома мистрисс Муллан, наступила уже ночь.

Братья задались целью побывать в самых темных разбойничьих притонах города, где, по их мнению, скрывались Давид Зурбан и Том Одель.

Под видом бродяг, братья отправились в самый подозрительный вертеп, находившийся недалеко от Миссисипи, в юго-восточной части С.-Луи.

Этот квартал состоял из темных переулков и закоулков, где ютились подонки человечества.

Это место было хорошо известно полиции. Случалось ли какое-либо убийство или кража, виновных можно было всегда отыскать здесь.

Не испытывая ни малейшего страха, сыщики смело шли по улицам этого квартала. Наружность их как нельзя лучше гармонировала с обитателями этого места.

Через некоторое время братья распрощались, и каждый пошел своей дорогой.

Было поздно. На соседней колокольне пробило два часа.

Свет коптящей лампы привлек внимание Джона. Подойдя ближе, сыщик заметил жалкое изображение крокодила. Вывески почти не было. Буквы были настолько сильно стерты от времени, что стоило большого труда их разобрать. Это был кабачок «Крокодил».

Сыщику было знакомо это учреждение. Он когда-то бывал уже здесь.

Недолго думая, он открыл дверь и вошел. Пахнуло дымом, водкой и спертым воздухом.

Народу было много. Все столики были заняты.

Человек, не привыкший к подобному обществу, отшатнулся бы в сторону. Так было здесь скверно, грязно, душно…

Не было ни одного лица, которое не носило бы отпечатка порока. Не было ни одного, кто бы не был знаком с тюрьмой.

Все присутствующие обратили на него внимание.

Джон спокойно подошел к столику, за которым сидело двое бродяг.

— Позволите? — спросил он их.

Те кивнули утвердительно головой.

Говор смолк.

Прошло уже минуть десять, как сыщик находился в кабачке.

Прерванный[3] разговор возобновился с новой силой.

Через несколько минут дверь отворилась и вошел новый посетитель. На нем был синий костюм. Незнакомец выгля дел в нем как-то особенно смешно. Костюм был ему слишком широк. Лицо его было гладко выбрито; он носил синие очки. Его правая щека была залеплена пластырем, руки были завязаны тряпкой. Волосы были коротко острижены.

При виде его Джон Вильсон чуть не вскрикнул от радости.

Это был не кто иной, как Том Одель.

Оборванец подошел к столику, за которым сидел Джон Вильсон.

Сыщик, делая вид, что он не смотрит, пристально взглянул на бродягу, сидевшего рядом с ним. — Кто ты такой?.. — спросил вдруг бродяга.

Вильсон вызывающе посмотрел на него и ответил:

— Я же не спрашиваю тебя, кто ты такой?..

— Как видишь, меня зовут «Черной бородой». Каждого, кто посещает это заведение впервые, мы обыкновенно допрашиваем.

— Ну, а если я этому почему-либо не подчинюсь, — ответил медленно сыщик. — Тогда что?..

— Тогда мы попросим тебя убраться отсюда.

— Вот как? Уж не ты ли собираешься это сделать?..

«Черная борода» засмеялся.

— Найдутся и без меня люди. Они не остановятся ни перед чем…

Джон Вильсон внимательно обвел взглядом окружающих и спросил;

— Кто же именно?..

Из-за заднего столика приподнялась коренастая фигура отставного матроса, который нахально на него посмотрел и стал подходить.

Ростом он был выше Джона, мускулистее и грубее.

— Что же ты молчишь? Почему не хочешь отвечать «Черной бороде»? Или хочешь, чтобы толстый Вилли выбросил тебя отсюда?.. Я посоветовал бы тебе сначала пересчитать свои ребра, чтобы потом ты мог их собрать!..

Джон Вильсон засмеялся на угрозу.

— Ага! Это ты, Вилли, как мне приятно с тобой познакомиться?! Мне бы только хотелось знать одно: кто раньше из нас вылетит, я или ты?..

Матрос с сжатыми кулаками подошел к сыщику.

— Ты видишь мои мускулы?.. Неужели ты хочешь со мной спорить и драться?..

Но Джон Вильсон схватил своего противника за руки и с страшной силой обхватил его своими стальными руками.

— Черт этакий!.. Отпусти, или я тебя зарежу!.. — закричал он, корчась от боли и стараясь освободиться.

Сыщик засмеялся и еще сильнее стал ломать ему руки.

Все разинули рты от удивления. Им никогда не приходилось видеть ничего подобного. Толстый Вилли, этот великан, не знавший себе равных, теперь был задавлен, уничтожен каким-то проходимцем.

Гул одобрения послышался со всех сторон. Никто не мог ожидать такого исхода.

Рюмки наливались, бутылки опустошались. Пили за здоровье сильного незнакомца.

Сыщик приветливо кивал во все стороны.

— С вас довольно!.. Теперь вы знаете, кто я? — сказал Вильсон, обращаясь к «Черной бороде».

— Да. Отчасти!.. — ответил чернобородый, который не хотел познакомиться с кулаками своего противника.

— Теперь я скажу, как меня зовут. Я Грицли-Биль[4] из Фриско.

— Да здравствует Грицли-Биль!.. — раздались торжествующие пьяные голоса.

Сыщик, улыбаясь кричавшим, снова занял свое место.

Джон Вильсон после минутного молчания обратился к «Черной бороде».

— Не могу ли я воспользоваться вашим гостеприимством и переночевать у вас сегодня и завтра?.. — Понятно!..

Сыщик одобрительно кивнул головой.

— В Фриско подо мною «горела почва», за мной гонится полиция, — по всей вероятности, она не заставит себя долго ждать.

«Черная борода» приветливо улыбнулся и приказал следовать за собой.

Он повел сыщика по темному коридору; они поднялись, вошли по лестнице в темное тесное помещение, затем снова темный коридор, опять лестница, несколько ступенек вниз, и они остановились перед узкой дверью. Открыв ее, сыщик очутился в маленькой квадратной комнате. В одном углу стояла кровать, поодаль комод, стол и несколько стульев.

Взяв свечку и чиркнув спичкой, «Черная борода» обратился к сыщику.

— Ну, как ты себя здесь чувствуешь?..

— Очаровательно!.. А что, другой выход отсюда есть?..

«Черная борода», выйдя из комнаты в темный коридор, указал на новую дверь.

— Куда ведет этот выход? — спросил сыщик.

— За стеной идет винтовая лестница, которая спускается в подвал. В случае опасности, можно легко бежать этим путем.

— Это очень хорошо! — согласился с ним сыщик.

Но в это время дверь с шумом захлопнулась, и затем ее заперли на ключ.

Вильсон бросился к двери, но в ответ послышался насмешливый хохот. Дверь была закрыта.

— Здравствуйте, мистер Вильсон, вы думали, что я вас не узнаю, но вы жестоко ошиблись!.. Вы сами себя выдали, проявив свою геркулесовскую силу.

При имени Вильсона «Черная борода» с ужасом шарахнулся в сторону, а снаружи все еще слышался довольный смех Зурбана.

— Эх, «Черная борода», неужели ты не узнал своего гостя?.. На этот раз ты снова выказал свою глупость. Человек, что с тобой, находится не кто иной, как сыщик Джон Вильсон из Чикаго… Имею честь кланяться!.. Я надеюсь, что следующее наше свидание кончится не так благоприятно, как это…

Сыщик не дал ответа. «Черная борода», пользуясь темнотой, царившей в комнатке, незаметно добрался к двери, ведущей к винтовой лестнице и скрылся, также закрыв ее на ключ. Джон Вильсон осветил своим карманным фонарем комнату и тогда только заметил исчезновение своего товарища. Великий сыщик, недолго думая, отойдя немного в сторону, с разбега рванул дверь с такой силой, что доски с шумом и треском повалились на пол. С револьвером в руке он выбежал в коридор.

Внизу царил полный хаос. Слышалась отборная ругань, проклятия и шум.

По всему было видно, что Зурбан успел ознакомить присутствующих с опасным гостем.

Со стороны сыщика было бы безумием броситься на эту освирепевшую, вооруженную толпу, поэтому он вернулся обратно и хотел выйти другим ходом. Но и здесь слышались угрозы по адресу сыщика. Дорога к бегству была отрезана.

Недолго думая, он открыл окно, к которому снаружи была прикреплена решетка. Положив все усилие, он раздвинул железные прутья и вылез наружу.

Теперь он находился во втором этаже. Сначала он хотел спуститься по водосточной трубе, но ее не было; тогда он решился спрыгнуть вниз. Выпустив из рук железные прутья, сыщик полетел на мостовую двора. Он очутился около забора и, взобравшись на него, увидел 5–6 стороживших его негодяев.

Неожиданное появление сыщика ошеломило их. Они растерянно стояли и смотрели на него. Этим, как нельзя лучше, воспользовался Вильсон и своими сильными кулаками пробил себе дорогу. Те расступились и дали сыщику возможность выбраться на свободу.

Джон Вильсон, выйдя на улицу, почувствовал себя в полной безопасности. Но досада на то, что и этот раз Зурбану удалось провести его, не давала ему покоя.

Фред Вильсон успел обойти все трущобы своего квартала, но следов преступников нигде не было видно.

В надежде встретиться со своим братом он отправился в противоположную сторону. Сделав несколько шагов вперед, он услышал скорые приближающиеся шаги; Фред невольно спрятался под воротами.

Улица была тускло освещена газовыми фонарями. Но все же можно было заметить двух мужчин, быстро удалявшихся вперед.

Один из них был в широком костюме, на голове была широкополая шляпа. Другой представлял полную противоположность своему соседу. Это был изящно одетый молодой человек, в цилиндре, в светлом пальто с поднятым воротником.

Фреду они показались весьма подозрительными, в особенности, когда профиль молодого человека резко выделился на темном фоне одной стены.

— Уж не Зурбан ли это? — невольно подумал Фред, — и не тот, который был выброшен из окна гостиницы?

На улице не было ни души.

На противоположной стороне показалась какая-то фигура.

Судя по костюму, это был лакей.

Двое незнакомцев, заметив идущего к ним навстречу человека, похожего на лакея, остановились.

— А! Здравствуй, дружище, какими судьбами ты сюда забрел? Как мы давно не видались! На радостях, я думаю, можно будет пропустить «по единой».

Они завернули за угол и вошли в ресторан, который торговал всю ночь.

Фред, следивший за ними, заметил, что они прошли в вестибюль и заняли комнату рядом с общим залом.

Из-за своего костюма бродяги Фред не мог войти в этот богатый, комфортабельный ресторан, поэтому он направился во двор и скоро нашел дверь, ведущую в кухню ресторана. Она была открыта; в смежной комнате никого не было. Из кухни шел маленький коридорчик, который вел в заднюю комнату, дверь которой была приоткрыта.

Сыщик притаился за дверью. Здесь висело несколько полотенец, которые его совершенно скрывали.

Зурбан открыл дверь и сказал:

— Вот здесь!.. Здесь никого нет и мы можем поговорить свободно.

После этого он прикрыл за собой дверь и запер ее на задвижку.

Фред приложил свое ухо к замочной скважине и, таким образом, мог все слышать.

Зурбан заказал бутылку виски. Сам он пил сравнительно мало, но усердно угощал своего приятеля-лакея.

— Тебе приходится много работать! Твоя служба тяжела. Проведи хоть раз в нашей компании…

— Да, ты прав, — сказал тот, смотря на свои серебряные часы. Но уже час ночи!.. Здорово!.. Мой господин приказал разбудить его в три часа. Мне пора уходить!..

— А у кого ты служишь?..

— У мистера Джэма Гровер, улица Морган.

— Твой хозяин богат?

— Еще бы!.. Ему и двух миллионов не хватает в год!.. У него дома целая бриллиантовая коллекция… А что у него в кармане — лучше и не говорить!..

Глаза Зурбана заблестели.

— Я как-нибудь тебя навещу!.. Мне бы очень хотелось посмотреть, как живут богатые баре…

— Приходи, — сказал пьяный лакей. — Я буду очень рад. У меня всегда есть чем угостить гостя.

Лакей вторично посмотрел на часы.

— Почему, дружище, твой хозяин хочет встать так рано? — спросил Зурбан.

— Видишь ли, к нему хотела приехать его незнакомая двоюродная сестра из Сан-Франциско, мисс Юдсон.

Зурбан насторожился.

— Как незнакомая? — спросил он удивленно.

— Он ее ни разу не видел. Она едет на выставку. И если слюбятся, то женятся… — А мисс Юдсон тоже, вероятно, очень богата? — Еще бы! Черт побери, я сам не прочь предложить ей себя, если бы она согласилась на это. Оба злодея засмеялись.

— Однако это смело с твоей стороны. Но она не настолько глупа, как ты думаешь… — На каком вокзале приедет мисс Юдсон? — Понятно, на Центральном, — сказал совершенно пьяный лакей заплетающимся языком.

— Ты же говорил, что они не видались ни разу, как же они узнают друг друга?

— Он писал, что будет ждать у вокзала на автомобиле, стоя в весь рост и держа в руке свою шляпу.

— Скажи-ка, дружище, они не обменялись своими фотографиями?

— Нет, мой хозяин этого не хотел. Он желал видеть ее лично.

Зурбан шепотом обратился к своему сообщнику.

— Ты оставайся здесь и не отпускай от себя лакея. Я хочу разыграть роль Джема Гровер. Стоит из-за чего поработать! Я щедро поделюсь с тобой!..

— Хорошо! Будь спокоен. Лакей не уйдет.

Том Одель занял покинутый на минуту столик. Лакей, склонив голову на грудь, спокойно спал.

Зурбан быстро направился к выходу.

Фред последовал за ним и убедился, что Зурбан готов привести в исполнение свой преступный замысел. Он отправился к группе стоявших автомобилей и нанял один из них. — На Центральный вокзал! — приказал Зурбан шоферу.

Фред приказал полисмэну арестовать Тома Оделя. Но костюм сыщика не внушал доверия; полисмэн не двигался с места. Когда же он показал свой значок, тот последовал за ним в ресторан.

Содержатель ресторана заволновался.

— Успокойтесь! — сказал ему Фред. — К вам зашли сейчас два злодея. Один из них мистер Зурбан, по прозвищу — «Гиена» Всемирной выставки, а другой его сообщник. Часа через два оба будут сидеть под замком. Фред прошел в заднюю комнату. За ним шли полисмэн и хозяин.

Крик ужаса сорвался с уст Тома Оделя при виде полисмэна.

— Что это значит?

— Это обозначает то, что вы арестованы, Том Одель — сказал Фред.

Негодяй побледнел.

— Вы ошибаетесь! Я не Том Одель и не знаю за собой никакой вины!..

— Молчите!.. Вы сообщник «Гиены» Всемирной выставки в С.-Луи, который поехал на Центральный вокзал вместо мистера Джема Гровера встретить мисс Юдсон!.. Но это ему не удастся.

Том Одель был арестован.

Фред посмотрел на часы. До прихода поезда оставался целый час. Пользуясь этим временем, он поспешил к себе домой, чтобы переодеться.

К Центральному вокзалу с шумом подходил курьерский поезд.

Среди многочисленных путешественников выделялась стройная фигура молодой красивой дамы в лиловом платье, в большой нарядной шляпе. С ее плеч спускалось длинное страусовое боа.

Выйдя на улицу, она остановилась и пытливо вперила свой взор на массу экипажей.

Вдруг раздался громкий мужской голос:

— Мисс Юдсон, мисс Юдсон!..

Она направилась на зов и увидела молодого стройного господина, стоявшего на автомобиле с цилиндром в руке.

— Я имею честь говорить с мистером Джемом Гровером? — спросила мисс, подходя к автомобилю.

— Да! Это я! — ответил он. — Здравствуйте, дорогая кузина, мисс Юдсон.

— Я очень рада, что мы так скоро нашли друг друга, — ответила она.

Двери автомобиля распахнулись.

— Прошу!..

Мисс Юдсон села рядом с мнимым братом. — О, это пустяки!.. Я надеюсь, что мы и так весело проведем время, — сказала она.

Зурбан обернулся и приказал:

— На Всемирную выставку!..

Мисс удивленно посмотрела ему в лицо. — Как, на выставку? Ведь теперь так рано? Что же мы будем там делать?

На лице Зурбана заиграла насмешливая улыбка.

— Что же вы, кузина, удивляетесь? Нас там ждет неожиданный сюрприз.

Мисс нахмурила брови.

— Но я должна отдохнуть с дороги… У меня, право, нет никакого желания ехать!..

— Ах, кузина, вы ведете себя совершенно как провинциалка. Вы не знаете здешних правил. Я хочу вам показать дивную панораму, которая длится всего несколько минут. У меня есть особый ключ, и я поведу вас на башню, с которой, как на ладони, виден огромный город.

После получасовой езды автомобиль остановился.

Они подошли к выставке и, дойдя до маленьких дверей, мнимый Джем Гровер вынул из кармана ключ и отпер дверь.

— Как здесь темно!.. Я боюсь идти по лестнице, — вскрикнула мисс Юдсон.

— Держитесь правой стороны! Через минуту будет светлее.

Мисс последовала за братом. Последний запер за собой дверь. Теперь никто не мог войти и следить за ними.

Через несколько минут они очутились на площадке. Над городом и выставкой стоял густой туман. Внизу вырисовывались неясные контуры причудливых зданий. Казалось, что находишься на одиноком острове, а вокруг расстилается безбрежное море.

Мисс Юдсон подошла к перилам и посмотрела вниз. Город, словно утомившись от повседневной работы, спал тихим сном.

— Мистер Гровер, я не сожалею, что послушалась вашего совета. Действительно, что за чудный живописный вид…

— О, да, — ответил он хриплым голосом. — Временами кажется, что куда-то летишь, ищешь в этом тумане забытые картины и читаешь недосказанные мысли…

Опустив руку в карман, он вынул веревку, сделал петлю и подошел к мисс Юдсон.

— На выставке сейчас нет никого!

— Кругом так тихо, безмолвно…

— Взгляните на чудный небосклон, он также прекрасен, — прошептал он.

Мисс подняла голову и устремила свой взор кверху. По небу неслись свинцовые тучи. — Не могу сказать, чтобы это было красиво и…

Раздался шипящий, злорадный смех. Послышался свист веревки… Минута — она кольцом обхватила горло несчастной женщины, которая упала на пол, силясь освободиться от затянувшей ее горло веревки, но злодей не щадил своей жертвы, он все крепче и крепче затягивал петлю…

Казалось, мисс погибла навеки. Преступник ликовал. Он рассчитывал поживиться богатой добычей, но мечтам его не суждено было сбыться.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Братья Вильсоны, переодевшись, направились на Центральный вокзал. Они прибыли за несколько минут до прихода поезда и скоро увидели автомобиль Зурбана.

— Вероятно, Джем Гровер скоро приедет сюда… Ведь лакей побежал будить своего хозяина. Мы должны его здесь дождаться и на его автомобиле пуститься в погоню за злодеем.

Через несколько минут, действительно, подкатил с шумом автомобиль, в котором сидел молодой, красивый господин; это был мистер Гровер.

Сыщики представились и рассказали обо всем случившемся. Тот был до того рассержен, что готов был принять все меры, чтобы задержать преступника. Но сыщики уговорили его ничего пока не предпринимать самому, а ехать вместе по следам злодея.

Поезд прибыл. Публика толпой хлынула к выходу.

Мистер Зурбан, сняв свой цилиндр с головы, приподнялся и встал во весь рост.

— Мисс Юдсон, мисс Юдсон!.. — раздалось несколько раз.

Оба брата Вильсоны и мистер Гровер были свидетелями описанной уже выше нами сцены.

Из-за далекого расстояния сыщики не могли слышать, что говорили они между собой.

Автомобиль тронулся. Сыщики поехали сзади.

Джон Вильсон немало удивился, когда автомобиль остановился у выставки.

Зурбан подошел к маленькой боковой двери, ведущей на башню, вынул ключ и вошел в узкую дверь.

Закрыв ее за собой, злодей начал подниматься наверх. Сыщики перелезли через сравнительно высокие перила, что при их ловкости не представляло особой трудности. Джем Гровер не отступал. Ему хотелось быть поблизости.

Крадучись и прикрываясь за выступами башен и арок выставки, сыщики все время следовали по пятам преступника, пока Зурбан не скрылся с мисс Юдсон в башне. Железную дверь нельзя было открыть даже при помощи отмычек, которых у сыщиков было так много.

— Что же делать теперь? — сокрушенно заметил Фред. — Остается только одно: лезть наверх. Нам дорога каждая минута… Мисс Юдсон может навсегда расстаться с жизнью, — сказал Вильсон взволнованно. При этих словах лицо мистера Гровера покрылось смертельной бледностью.

— Ради Бога, спасите!.. — сказал он умоляюще.

— Вы оставайтесь здесь, а я полезу наверх по наружной стороне башни.

Сыщик начал взбираться по рельефным украшениям башни.

Не обращая внимания на увещания и просьбы, Джон взбирался и подымался все выше и выше. Сорвись он и упади — осталось бы только одно воспоминание от него…

Цепляясь за выступы, наконец, он добрался до одного окна. Несколько секунд он отдохнул и с новой силой стал подниматься. Вот оборвался карниз штукатурки, которая вдребезги разбилась при падении на землю, минута — и сыщик свалился бы, но ловкость берет верх, сыщик хватается за уступ, расстояние заметно уменьшается… Еще несколько усилий, и он близок к цели.

Он с торжеством схватывается за решетку перил, протягивает вперед голову, и ужасная картина представляется его глазам.

Крик удивления вырвался из его груди, когда он увидел накинутую веревку на шее молодой девушки.

Несчастная жертва лежала ничком на полу.

Злодей услышал учащенное дыхание сыщика, он как-то испуганно обернулся, выпустил мисс Юдсон из своих рук и с диким криком отшатнулся назад.

Но было поздно. Сыщик стоял рядом. С безграничной злобой, одним ударом кулака, он свалил негодяя, и злодей, распростершись на полу площадки — остался недвижим.

Джон Вильсон освободил мисс от петли и стал приводить ее в чувство.

Она очнулась.

Джон Вильсон связал лежавшего без чувств злодея и вместе с мисс Юдсон спустился вниз.

Он радостно был встречен Фредом и Джемом Гровер.

Преступник по прозвищу «Гиена» был доставлен в полицейское управление.

Через неделю после описанного нами случая состоялся процесс.

«Гиена» после долгого запирательства сознался во всех своих злодеяниях и понес заслуженную кару. Он был пригоорен к смертной казни через повешение.

Том Одель, один из самых главных его помощников, был присужден к 8-ми годам каторги.

Через месяц, утром, часов в одиннадцать, в церкви св. Людовика праздновалась свадьба.

Мистер Джем Гровер венчался с девицей Юдсон.

Сыщики получили от правительства награду в 10,000 долларов и занялись новым делом, которому будет посвящен следующий выпуск.