Кладоискатели

В пещере

Пещера была довольно большой. Стены и потолок из песчаника, на полу - мелкая галька и песок. У входа мы заметили окаменевший бугорок золы.

- Может, еще Кайсы Очей костер жег? - высказал я предположение.

Петька нагнулся со свечой, чтобы получше рассмотреть золу, и вдруг воскликнул:

- Витька! Смотри: следы!

- Чьи? Звериные?

- Нет. Похоже, человек в сапогах сюда заходил.

- Кайсы Очей?

- Вряд ли… Сколько лет прошло, не могли следы так долго сохраниться. Отпечаток четкий. Кто-то недавно был.

- Ну и пусть. Нам-то что? Теперь разбойников нет, бояться некого. Давай лучше к ночи готовиться: постель сделаем, дров побольше запасем.

На лесистом склоне оврага мы насобирали валежника, кучей сложили у входа в пещеру - на всю ночь топлива хватит.

Маленьким топориком нарубили зеленых еловых лап, настелили у стены пещеры толстым слоем - что твоя перина!

Когда стало смеркаться, у самого входа в пещеру разложили костер. Освещенная ярким огнем, пещера стала уютнее, и настроение у нас сразу поднялось.

Мы долго сидели у костра, кипятили чай, пекли картошку.

Таинственно и глухо шумел лес, вокруг стояла непроглядная тьма, а у костра было совсем не страшно. Мы не спеша поужинали, попили чаю, поговорили о всякой всячине.

Наконец, мы оба стали зевать.

- Спать будем по очереди, - сказал Петька. - Один спит, другой следит за костром.

Кинули жребий. Первому дежурить у костра выпало мне.

Петька, не мешкая, завалился на еловую постель, поднял воротник полушубка, натянул поглубже шапку - один нос торчит наружу.

- Смотри не засни, - строго предупредил он.

- А когда тебя будить? - спросил я. - Часов-то у нас нет.

Но Петька и тут нашелся:

- Сосчитай до десяти тысяч и буди. А потом я буду считать до десяти тысяч.

- Ладно, спи давай.

Не успел я сосчитать и до сотни, как Петька уже засопел. До тысячи я досчитал, как положено, а потом вспомнил о доме - и сбился со счета. Начал считать снова, и опять какая-то мысль перебила счет.

Тогда я бросил считать. Сижу, подкидываю сучки в огонь, толстой палкой подгребаю угли. Чувствую, голова делается тяжелой, веки слипаются.

«Наверное, уже досчитал бы до десяти тысяч», - решил я и принялся будить Петьку.

А он знай себе причмокивает губами, бормочет что-то сквозь сон и только ворочается с боку на бок. Насилу я его растолкал.

Сел, глаза трет:

- Чего тебе?

- Вставай, теперь моя очередь спать, а ты огонь стереги.

- Ладно, - промычал Петька сонным голосом и пересел к костру.

Я улегся на его место и тут же заснул.

Не знаю, долго или нет я спал. Проснулся от холода. Смотрю: костер погас, только несколько головешек дымится. У костра, уткнувшись головой в колени, спит Петька.

Я в сердцах сунул ему кулаком под бок. Он вздрогнул, открыл глаза:

- Ты чего дерешься?

- А ты чего спишь? Дежурный, называется! Костер-то упустил. Я окоченел совсем…

Но разве Петька когда признает себя виноватым? Он же еще на меня и накинулся:

- Говорил тебе: одевайся теплее. Не послушался! Я-то вот не мерзну!

Он накидал на горячие угли засохшей хвои и валежника, подул, изо всех сил раздувая щеки. Вскоре костер запылал с новой силой.

Петька подбросил в огонь толстых сучьев, сверху положил трухлявый пень.

- Теперь долго не прогорит, - сказал он. - Давай вместе ляжем, теплее будет.

Мы улеглись рядышком и вскоре заснули.