Клуб «Калифорния»

2

Пока что я придумала три способа, как избавиться от Элизы во время полета:

1. Когда она станет доставать свою сумку из багажного отсека над сиденьями, водка Зои свалится на нее и треснет по башке.

2. Я подменю ее носки, препятствующие варикозному расширению вен, на носки, которые останавливают кровообращение вообще.

3. Во время обеда она подавится куриной косточкой, а мы не сможем оказать ей первую помощь, потому что командир экипажа включит табло «Пристегните ремни».

Помолвлены!

Ах, если бы она стала кабинкой туалета, я просто повесила бы табличку «Свободно».

Я что, онемела? Должно быть. Иначе бы кричала. Правда, для приступа гнева места маловато. Я даже ноги-то скрестить нормально не могу, потому что Зои откинулась назад, насколько это возможно. Надо сделать хоть что-то полезное, может, провести Зои сеанс массажа головы? Да и кто услышит мои вопли? Саша погрузилась в книгу (очередная повесть о гейшах), а Элиот и Элиза поглощены друг другом. Ага, от слова «глотать».

Сдерживая слезы, я попыталась сосредоточиться на фильме, но масштабные батальные сцены «Властелина колец» не очень-то прикольно смотрятся на крошечном экране величиной с блокнот. Обед, конечно, отвлек мое внимание, хотя есть не хотелось. Когда я отказалась от предложенной стюардом булочки, Элиза отклонилась назад и спросила, можно ли ее взять. Конечно! Это ведь небольшое дополнение к уже случившемуся, я думаю. Сначала ты забрала моего любимого мужчину, потом мою булочку — подходи и забирай все!

Я выпила еще вина. Наверное, вторая бутылка была ошибкой. Из-за этого я расчувствовалась и затосковала по тем чудесным денечкам, когда мы были юны и у Элиота не было никаких невест.

Я всегда с удовольствием вспоминаю времена, когда Элиот расставался с одной девушкой, а следующей еще не нашел. Тогда я могла подойти и взъерошить его волосы, положить голову на плечо, практически в открытую обожать его под видом дружбы. Даже сейчас, если бы не было Ее, мы бы смотрели кино и провода наших наушников перепутались бы. Мы ели бы соленые крендельки, откусывая кусочки друг у друга. И пристраивались бы, чтобы уснуть на плече соседа. И не надо быть очень проницательным, чтобы понять, какой божественный восторг переполнял бы меня изнутри. Но как только на горизонте возникает подружка, уж не говоря о будущих женах, то сразу появляется большое количество запретов и неписаных правил. Я должна говорить с задержкой в пару секунд, чтобы исключить любое неверное толкование и не выдать себя. Появляется ощущение, словно у меня на плече сидит маленький человечек в белом пиджачке, который советует мне, как себя вести, и комментирует: «Ты не сделаешь этого, если любишь его! Не дотрагивайся до него! Не стоило этого говорить в ее присутствии! Ну-ка, быстро повернись к ней и улыбнись, чтобы она не чувствовала себя лишней!»

Иногда в качестве противовеса мне приходилось игнорировать Элиота, чтобы снискать расположение его подружек. «Кто? Я?! Тебя люблю?! Да пошел ты!» Иногда, во имя фальшивой женской солидарности, мы даже объединялись против него. Но это был всего лишь защитный механизм: две женщины узнают все друг о друге с тем, чтобы доказать кое-что себе. Ей нужно было доказать, что она хорошая пара для него, но не настолько безумно влюблена, чтобы потерять свое «я». А я хотела доказать, что я нормальная девчонка и не прыгну к нему в постель, лишь только она отвернется. (Ага, дали бы мне шанс!)

Если девушка оказывалась милашкой, с которой любому парню было бы приятно встречаться, я испытывала чувство вины из-за своей сильной любви к нему. Боялась, что его подружка обо всем догадается. Не осмеливалась даже смотреть на него в ее присутствии, поскольку опасалась, что мои глаза светятся любовью и их свет яркий и блестящий, как в фильме «Привидение». Но почему я должна стыдиться своих чувств? Иногда меня охватывало возмущение, что я заискиваю пред кем-то, кого знаю всего-то пару месяцев, вместо того чтобы быть честной самой с собой. Девушки прилипали к нему намертво, но, в конце концов, он отрывал их от себя. Это меня утешало. Не хотелось бы выглядеть влюбленной маньячкой, но я-то продержалась дольше их всех. Правда, он никому до этого не делал предложения.

Я почувствовала рвотные спазмы в желудке. И не только из-за теплого буритто, который, к сожалению, стюард не убрал с моего подноса.

Знаю, звучит глупо, но я всегда думала, что он женится на мне. В конце концов. Я никогда не расстраивалась, когда очередной мой роман претерпевал крах, поскольку всегда считала, что окончание этих отношений на шаг приближает меня к нему. Конечно, сейчас подходящее время. Мне так казалось. Я уже достаточно натерпелась всяких козлов, теперь пора встретиться со своим принцем.

Не то чтобы он соответствовал фантастическому образу рыцаря в сияющих доспехах. Просто подходил мне на все сто. У меня возникало какое-то теплое чувство, когда он был радом. Он смешил меня так, что я ничего не могла с собой поделать, у меня даже голова кружилась. И по-настоящему умел слушать. Когда я ему звонила, то никогда не было ощущения, что он одновременно чистит микроволновку. Другие парни не могли дождаться, когда же я закончу предложение, чтобы сменить тему. Только не Элиот. Он никогда не перебивал. Он ложился на диван и полностью отдавался беседе, был готов к любым отклонениям от темы и поворотам в рассуждениях, куда бы они ни привели. Он всегда мог дать совет (особенно если ты хочешь купить себе что-то из техники), обсудить всякие пустяки и пошутить (в душе он большой ребенок). Разве может быть что-либо лучше?

А как насчет обратной стороны медали? Если уж очень захочется к чему-то придраться, то можно упомянуть, что у него есть животик. Знаете, небольшое такое брюшко при довольно худощавом телосложении. Но я так люблю его, что не замечаю этого. Вы бы видели его в очках, когда он о чем-то задумывается. И еще у него есть дурная привычка — читать по ночам. Ему обязательно нужно дочитать статью в журнале, которую начал, так что он не может просто отложить ее в сторону, даже если уже клюет носом. Так что для него абсолютно нормально проснуться и обнаружить у себя в руках недочитанный журнал. Но с этими слабостями я могу мириться. Самый большой его недостаток, который меня по-настоящему злит, — то, что он меня не любит.

Я вздохнула и переключилась на другой канал. Какая-то эротическая сцена с участием Джорджа Клуни. А мужик рядом со мной тоже смотрит, как на экране в экстазе извиваются тела. Придется переключить, а то мы будто на пип-шоу.[3] Я выбрала канал для детей. Какая-то неорганизованная спортивная команда вот-вот превратится в чемпионов под руководством голливудского актера, уже вышедшего в тираж. Внезапно спереди просунулась рука и чуть не ткнула мне в нос. Элиза, конечно, сказала бы, что она потягивается, но я назову вещи своими именами — она пихала мне в лицо свое кольцо. Только сейчас я заметила, что оно с бриллиантом. Господи, это просто насмешка. И только я в одиночестве.

Я просунула руку вперед, чтобы стащить шоколадную конфетку у Саши, но обнаружила в сумке вторую руку Элизы. Знаете, мне это напомнило игровой автомат с доставанием игрушек, но в отличие от него Элизина лапа была полна добычи. Я села обратно в кресло и стала наблюдать, как она кормит Элиота. Одна розовенькая криветочка и пять бутылок колы, которые она отхватила. Их отношения приводили меня в замешательство. Он знает ее меньше года, а она уже имеет все привилегии интимного, сексуального и физического характера, о которых я могла только мечтать. А если она выйдет за него (вы только послушайте, я говорю «если», хотя речь уже идет о «когда»), то станет еще на шаг ближе, будет официально владеть им. Я представила, как Виктория Бэкхем смотрит на Дэвида и с уверенностью заявляет: «Он мой!» Как хорошо, когда ты так уверена, когда имеешь право делать подобные заявления и чувствуешь, что вы принадлежите друг другу. Элиот мой друг. Но он не мой. И никогда не будет, если женится на Элизе.

Я была пьяна от жалости к себе и решила, что умнее было бы разбавлять алкоголь водой. Пошла в хвостовой отсек и налила себе стакан. Пила маленькими глоточками и смотрела в иллюминатор. Внизу широко раскинулись рыжеватые холмы. Неправдоподобно маленькие деревеньки в изгибах речушек. Другие миры. Другие народы. Другие мужчины.

Я думала, что мне стоит найти себе кого-нибудь, кого я назову моим, но сдерживающим фактором служила моя неспособность разлюбить Элиота. Я могу не встречаться с ним какое-то время, но меня по-прежнему охватывает дрожь при виде его. По-прежнему? Меня иногда спрашивают: «Ты по-прежнему влюблена в Элиота?» Я изображаю непонимание. «А почему вы думаете, что это должно куда-то деться? Это настоящая любовь. Она вечна. Черт побери!» Резюмируем: я спокойно принимаю все как есть. Да, он не полюбит меня, но я буду любить его, несмотря ни на что.

Ладно. Я снова откинулась в кресле. Может, стоит попытаться поспать.

Нет. Это невозможно. У меня затекли ноги.

Схожу-ка я в туалет.

Как только я подошла, дверь туалета распахнулась сама по себе и оттуда вышла Саша. С подозрительно влажными глазами.

— Это из-за фильма. Такой грустный фильм, — быстро сказала она, увидев беспокойство на моем лице, и поспешила на свое место.

Я даже не успела напомнить ей, что вообще-то она смотрела боевик про Джеймса Бонда «Умри, но не сейчас. Наверное, это из-за набора высоты. Я повела плечами, пытаясь себя приободрить. Пристально посмотрела в зеркало. И тут же отпрянула — не стоило этого делать при таком освещении.

Я шла к своему месту и удивлялась, в каких причудливых позах люди пытаются заснуть. Одна дама положила голову на откидной столик. То ли отключилась после бурных возлияний, то ли приготовилась к казни путем отрубания головы. Мужчина впереди пытался устроиться в пространстве между сиденьем и иллюминатором, чтобы голова лежала на спинке. Вряд ли это удобная поза. Две девушки рядом с ним нашли верное решение — они всю дорогу сплетничали. Мы бы с Зои тоже так сделали, если бы сидели рядышком. Когда я шла мимо них, то услышала обрывок фразы: «Если ты его любишь, ты должна ему признаться». Одна из девушек поучала другую.

Ах, если бы это было так просто. Рискуете потерять своего друга после такого признания! Хотя я-то сама однажды попробовала объясниться с Элиотом невербальным путем. Мы были на вечеринке. Ему нужно было пораньше уйти, а я не хотела его отпускать. Я уже хорошо набралась и пребывала в приподнятом состоянии духа. Вышла с ним на дорогу, и внезапно мы оказались одни. Не знаю, что это было. Может быть, слишком велик был контраст между прокуренным крошечным помещением и ночным воздухом, наполненным ароматом жасмина. Я не могла не дотронуться до него. Началось все с веселой возни, я удерживала его и просила остаться. Но потом споткнулась о цветочный бордюр. Он меня подхватил. И тут я безотчетно воспользовалась возможностью поцеловать его. А он ответил мне. Казалось, это длилось вечность, и с каждой долей секунды я словно падала в бездну, теряла голову. Меня охватил восторг. Исполнилась моя мечта. Господи! Даже в своих фантазиях я не могла представить того блаженства, которое испытала. Клянусь, я была на небесах!

В какой-то момент я услышала голос Зои. Она звала Сашу:

— Смотри! Она сделала это! Но тут он убежал. Я стояла и думала, не привиделось ли мне это. А затем счастливо улыбнулась. Все было по-настоящему.

Я, шатаясь, вернулась и прислонилась к стене. Закрыла глаза и попыталась продлить это ощущение как можно дольше. Его теплые и мягкие губы. Небольшая щетина на подбородке. То, как он приобнял меня за талию и притянул к себе. Я даже не хотела ложиться спать в тот вечер, боялась, что сон все разрушит. Конечно, духи похмелья отгрызли порядочный ломоть моей памяти, но оставшегося было более чем достаточно, чтобы хранить воспоминания об этом дне, как сокровище.

Он позвонил мне на следующее утро, чтобы убедиться, что в наших отношениях не возникло никакой натянутости. Хотя вчера ночью я напрочь об этом забыла, но у него была девушка. И было мало шансов занять ее место. Так что я просто извинилась за «нападение», списала все на алкоголь и спросила, не болит ли у него голова после вчерашней пьянки.

— А я и не пил, — ответил он.

У меня внутри все сжалось.

Это было шесть лет назад, но Зои всегда напоминала, что он ответил на мой поцелуй. Я так и не знаю, слышал ли он такой же звон в ушах, переживал ли он снова этот момент, как я. Если бы тот поцелуй был заснят на пленку, то она была бы уже затерта до дыр.

Но даже такие чудные моменты надоедает вспоминать без конца. И в один прекрасный день я решила, что надо обо всем забыть. В основном из-за того, что теперь ни один наш разговор не обходился без упоминания об Элизе. Иногда он говорил о ней как бы мимоходом: «Я все выходные провел с Элизой». Однажды я даже не знала, что она рядом с ним, позвонила и услышала какой-то шум, а он сказал: «Это Элиза мурлыкает. Она просто в экстазе, когда я чешу ей спинку». Блин! Прикасается к ней во время разговора со мной. Мне кажется, так нехорошо. Я стала реже звонить, чаще оставляла сообщения на автоответчике. Это была ужасная потеря — его не было в моей жизни, но, думаю, это правильно. Мне нужно отдохнуть от неосуществимых желаний. Чтобы заполнить пустоту внутри, я с головой погрузилась в работу. Теперь знаю все об осветительных приборах тридцатых годов.

Мы начали снижаться. Я вынуждена была признать, что у меня столько же шансов отбить Элиота у Элизы, как и у Зои стать второй Хэлли Берри. И тут командир экипажа обратился к пассажирам по громкой связи: «Уважаемые дамы и господа! Через несколько минут мы пребываем в аэропорт прекрасного города Сан-Диего, штат Калифорния. Температура за бортом идеальная — двадцать шесть градусов по Цельсию. Экипаж прощается с вами! Мы желаем вам хорошего отдыха!»

Внезапно я почувствовала, как забрезжила надежда. Может, это мой последний шанс? В конце концов, это Америка, место, где мечты становятся явью! Здесь все возможно. Может быть, попав в новую обстановку, он и на меня взглянет по-новому.

Я закрыла глаза, скрестила пальцы и загадала желание. Пусть он в меня влюбится! Именно в этот момент самолет выпустил шасси.