Клуб «Калифорния»

20

— Куда делся снег? — поразилась я, когда Джоэл распахнул занавески и оказалось, что за окном солнечный день. На мили вокруг только веселый зеленый пейзаж.

— Нравится? — улыбнулся он, почувствовав нахлынувшую на меня радость от предвкушения дарованного мне прекрасного весеннего дня.

— О да! — воскликнула я, выскакивая на балкон. — Знаешь, если бы у меня не было такого ужасного похмелья, то я бы ощущала, как все вокруг воскресло и оживилось.

— Свежий воздух! Здесь ты дышишь им каждую минуту и это действует особым образом, — заметил Джоэл, беря меня за руку. — Давай. Переходим без промедления к следующему этапу нашей кампании по завоеванию Элиота.

— Можешь забыть об этом! — заворчала я, следуя за ним через всю комнату. — Вчера он дал мне свое благословение на побег с тобой!

— Да ты что? Да ну, это просто сработал защитный механизм, — Джоэл пожал плечами, выпроваживая меня из номера. — Но все-таки приятно слышать.

Я обернулась посмотреть, имеет ли он в виду то, что я думаю, а он озорно подмигнул мне.

— Что? — заорала я. — Мы займемся сексом на вершине Эль-Капитан?

— Ну, не вижу ни одной причины, чтобы только у жениха с невестой сегодня был прекрасный секс.

— Джоэл! — Я закружилась на месте.

— Прости, из-за свадеб я становлюсь просто сексуальным маньяком! — извинился он, нажимая кнопку вызова лифта.

Чтоб мне провалиться. Может, сегодня та самая особенная ночь.

Завтрак в отеле «Эвани» без труда преподнес мне самые любимые десять альтернатив сухим завтракам производства «Витабикс»: омлет с грибами и пряностями, а также сдобную булочку с изюмом, которую я запила чуть ли не бидоном клюквенного сока. Завтрак подали в банкетном зале. Над головой по подвесному потолку на опорах тянулись балки. Вокруг позвякивали кованые железные канделябры. Просто офигительное ощущение. Но даже это не смогло затмить мой самый лучший в жизни завтрак: мы впятером, все члены К & К, зависли в брайтонском «Гранд-отеле» и жадно поглощали яйца с беконом и тосты в пятнадцать этажей. Предыдущим вечером мы ходили на летний студенческий бал, который в том году совпал с днем рождения Зои, так что все из кожи вон вылезли: оделись в вечерние платья в «пиратском» стиле, нарисовали мушки и позволили себе номер в отеле. Я, Саша и Элен спали на кровати, Элиот на диване, а Зои в ванной. Она сама так решила. На следующий день, выпив как минимум по десять чашек чая, мы больше двух часов разбирались, кто с кем целовался, кого тошнило, кто выглядел лучше других, кто плакал, кто спрятал оркестровые тарелки. И удивлялись, о чем только, черт возьми, на следующий день разговаривают те, кто чинно ведет себя на вечеринках.

Кажется, американцы средних лет за соседними столиками оживленно обмениваются шутками. Может, из-за того, что завтрак тут в нормальное время, в девять часов тебя никто не станет выгонять. Без сомнения, если бы я управляла «Морским цветком», то продлила бы время завтрака. Кому охота рано вставать во время отпуска, особенно в Брайтоне, который по праву можно назвать раем для любителей клубных тусовок. Я бы подавала завтрак до победного. Аж до полудня. И с удовольствием относила бы горячий завтрак в номер, а не просто корзинку с круассанами.

— О чем ты задумалась? — спросил Джоэл, легонько похлопав меня по щеке.

— О завтраке в постели.

— Тебе нужно было только попросить! Я закатила глаза и улыбнулась.

— Ты закончил?

Джоэл в последний раз хлебнул своего кофе-латте, а затем помог мне и моему набитому пузику встать из-за стола.

— Как это было хорошо, — вздохнула я, а потом наклонилась поближе: — Ты что-нибудь припрятал про запас, парень?

Джоэл похлопал по своему рюкзаку.

Несмотря на предупреждение хранить все съестное в закрытых контейнерах, мы вышли из ресторана с шоколадными пончиками прямо в кожаном рюкзаке, за кожаной подкладкой. И хотя я сначала советовала Джоэлу не делать этого, сейчас всем сердцем надеюсь привлечь какого-нибудь медведя.

— Итак. У Элиота разыграется фантазия, как же мы повеселились вчера ночью, — завел свою шарманку Джоэл, пока мы шли по направлению к вестибюлю. — Ну что, пощекочем ему нервы, когда увидим его, хочешь?

— Ты что, думаешь, он решит, что мы с тобой, ну, ты понимаешь, — я наморщила лоб.

— Ну, было бы несколько более убедительно, если бы ты не вырубилась еще до его ухода, тем не менее, ты осталась наедине с таким чертовски обаятельным парнем, как я…

— У меня не было ни малейшего шанса устоять!

— Именно. Так что, когда ты его увидишь — ой! — вот и он. — Джоэл поднял руку и помахал моему растрепанному другу. — Доброе утро, Элиот!

— Доброе, — пробормотал Элиот, шаркая ногами как живой мертвец.

— Хорошо спал? — весело тараторил Джоэл.

— Не совсем, — проворчал Элиот. — Я проснулся с такой же отекшей мордой, как у Бенисио Даль Торо.

Он пытался пошутить над своими мешками под глазами.

— А вы?

Я взглянула на Джоэла, чтобы понять, что он собирается ответить. Джоэл смотрел на меня. Его губы растянулись в озорной улыбке.

— Это, конечно, не мое дело! — Элиот пошел на попятный, вид у него был подавленный.

Я закусила губу и уставилась в пол, понимая, что если я открою рот, то завеса тайны мигом спадет. Мне такие вещи доверять нельзя.

— Хм, Лара, я не знаю, какие у тебя планы на сегодня… — Элиот говорил со мной таким тоном, словно мы едва знакомы, чушь какая-то. — Просто через час у меня экскурсия, я хотел спросить, не хочешь ли ты присоединиться?

Судя по тому, как он волновался, ему сейчас нужна была моральная поддержка.

— Разумеется! С удовольствием! — Я придала голосу как можно более восторженные нотки. — Вот только…

Я вопросительно взглянула на Джоэла. Можно ли мне поехать одной?

— Поезжай! У меня были планы покорить парочку вершин, но в любом случае нашей следующей остановкой должен быть магазин одежды, — решительно сказал Джоэл, поскольку я все еще расхаживала в его трико, которые болтались мешком вокруг моих ног.

— Тут есть один неплохой магазинчик в Йосемити-Виллидж.

Элиот повел нас, идя на пару шагов впереди, молотя палкой по травке и кустарнику. Джоэл бросил на меня многозначительный взгляд, но я не была уверена — это поведение ревнивого мужчины или друга, обиженного на то, что ему не уделяют того внимания, к которому он привык. Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов вероятность того, что Элиот так недоволен жизнью, потому что не выспался. Как-никак ему пришлось провести ночь в палатке. Я взглянула вверх, туда, где сквозь листочки пробивался солнечный свет, и решила, что не буду портить себе настроение играми в «Угадайку» и всякими домыслами. И хотя я шлепала по грязи в тапочках, делала я это почти вприпрыжку, чего со мной давно не было. Зелень так и притягивала меня, это было новое и волнующее ощущение. Может, во мне проснулось мое животное начало, гризли Лара Ричарде, и пытается вырваться наружу? Если я тут задержусь подольше — покроюсь шерстью? Есть такая возможность.

Как только мы зашли в магазин одежды, мальчики тут же превратились в мужское воплощение Тринни и Сюзанны,[18] разве что, к сожалению, за сиськи так не хватались, ни за свои, ни за чужие. Они оценили мой размер, цвет волос и цвет лица и пытались решить, что же мне больше всего пойдет.

— Что, если тебе отказаться от спортивной одежды традиционных цветов? — спросил Джоэл.

— Что это значит?

— Просто я думаю, ты будешь очень миленько смотреться в этой пестренькой футболочке. — предложил он, поднимая нежно-фиолетовое нечто на уровень моего лица.

Элиот одобрительно кивнул и стал пихать мне брюки.

— Только глянь, как классно, можно расстегнуть молнию на коленках и носить их как шорты!

— Да, сказочно универсальные штаны! — промурлыкала я. — Может быть, я наберусь храбрости и стану носить только ту часть, что ниже колена?

Ни один из них даже не улыбнулся, они с головой погрузились в процесс формирования моего гардероба.

— Как насчет нормальной спортивной обуви? Подходящей, чтобы гулять по парку?

Элиот посмотрел недоверчиво.

— Мне кажется, это уже слишком.

— Но тут другой обуви почти и нет, по крайней мере, ей стоит примерить пару.

— Но она потом не сможет их носить!

— Эй! — я напомнила своим спутникам, что мне уже не четыре года и я сама могу принимать решения.

— Могу ли я чем-нибудь ва-ам помо-о-очь? Казалось, неприветливой продавщице пришлось не по нраву, что я собираюсь осваивать здешние парковые угодья.

— У вас есть ботинки размера пять с половиной по английской системе размеров? Это, наверное, примерно, соответствует американскому седьмому с половиной.

Пока она рылась в коробках, я села на скамеечку и закатала штанины, обнажив алый сверкающий педикюр. Продавщица нашла мой размер, но на какой-то момент застыла в нерешительности, лишь потом протянула коробку мне, очевидно, она сомневалась, в хорошие ли руки отдает ботинки.

— Надеюсь, что я вас не оби-ижу, — проворчала она. — Но вы настоящая же-енщина, до мо-оз- га костей.

Элиот захихикал, спрятавшись за вешалку со шляпами. Я не виню его. Меня так никто не называл раньше. Особенно чтобы оскорбить.

Ботинки оказались намного тяжелее, чем выглядели.

— Да они же мне лодыжки поломают через секунду, да?

Я попыталась расположить ее к себе, чтобы она дала мне совет.

— Почему бы вам не примерить вот эту па-а-а-ру, — сказала она, предлагая пару спортивных сандалий на липучках. — У них кре-е-епкая подошва, и вы всегда сможете надеть носки, если замерзнете.

— Покупаю! — сказала я. готовая уже пуститься в путь.

При выходе из магазинчика мы оказались в отделе туристического снаряжения. Нам с Элиотом очень понравилась шляпа с противомоскитной сеткой, в которой вы на все сто похожи на пчеловода. А еще оригинальна я вещица — душ с солнечным подогревом. И тут Джоэл подкрался сзади и всунул что-то мне в руку:

— Это тебе. Подарок.

Я открыла шуршащий бумажный пакет коричневого цвета и вынула блестящую серебристую упаковку с логотипом «Маунтин Хауз».

— Это кофе? Ой, и творожный кекс с черникой в вакуумной упаковке! — воскликнула я. прочитав этикетку.

— Только на тот случай, если застрянешь снова где-нибудь в снегу без еды.

— Это замечательно, спасибо! — Я чмокнула Джоэла в щеку, а затем продолжила изучать содержимое пакета. — А это какой-то порошок или?

Я сдавила фольгу между пальцами.

— Почему бы тебе не попробовать?

— О нет! Я сохраню его на крайний случай!

— Я не уверен, какой вкус тебе больше бы понравился — они еще делают суп с морепродуктами и омлет с настоящим беконом.

— Обалдеть!

— Погоди-ка! — Джоэл снова сорвался с места.

Элиот призадумался:

— Это должен был сделать я, твой старый друг.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, обеспокоенная его тоном.

— Помнишь тот день, когда я купил тебе диск «Король и я»!

Я улыбнулась.

— Конечно!

Это была часть комплекта, посвященного «вкладу Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстайна в развитие искусства мюзикла». Элиот купил пластинку за семь фунтов на барахолке, но сам факт, что Элиот помнил, какой у меня любимый дуэт, делал этот подарок бесценным. Это была партия «Мы целуемся в полумраке».

Элиот все еще сохранял сердитое выражение лица.

— Лара, ты думаешь, я изменился?

— Что ты имеешь в виду? — Мне была нужна конкретика, пока я все не испортила и не сказала ему, что Элиза высасывает из него всю радость жизни.

— Я и сам не знаю, что это. Мне кажется, что раньше у меня было больше энергии, больше бодрости!

— Бодрости? — улыбнулась я.

— О, ты знаешь, — Элиот робко улыбнулся. — Или я все это придумал?

— Нет, у тебя было много энергии. Ты всегда готов был посмеяться, на самом деле ведь это ты подстрекал нас на большинство наших шалостей и проделок. Помнишь ту поездку в Батлинз на концерт «Бакс Физ».

— Пожалуйста, не стоит приводить это в качестве показательного примера, — отчаялся Элиот.

— Это было здорово! — улыбнулась я. — Все, что мы делали, было здорово, хоть и не всегда умно.

— Может быть, — Элиот выглядел так, будто только что его настигло озарение. — Не помню, чтобы я за последнее время сделал хоть какую-нибудь глупость.

— Жаль слышать это, — я сказала со всей серьезностью.

— Ты думаешь, это прошло или же еще можно вернуться туда?

— Побудь со мной, дружище, — широко улыбнулась я. — Ты совершить больше глупостей, чем можешь вынести.

— Правда? — Элиот взглянул с надеждой.

— Мы что-нибудь замутим веселенькое сегодня вечером. Что-нибудь, чего ты раньше никогда не делал.

— Может, сбежим отсюда? — предложил Элиот

Я покачала головой, но не успела ответить, поскольку вернулся Джоэл, и снова с подарком, на этот раз для Элиота.

— Не хотел, чтобы ты почувствовал, что я не обращаю на тебя внимания, старина.

— С-с-спасибо, — заикаясь, произнес Элиот, принимая футболку с хвастливой надписью: «Я поднялся на вершину!». — Есть у них и футболки со словами: «А я стоял внизу и смотрел вверх»?

Элиот криво улыбнулся.

Джоэл рассмеялся и хлопнул его по спине.

— Тебе стоит попробовать, я был бы счастлив взять тебя на вершину, если захочешь.

— О нет! — заорала я. — Не потому, что я считаю Элиота неспособным. Просто я не смогу на это смотреть.

— А ты что, не полезешь наверх, Лара?

— Ты что, с дуба рухнул?

— Почти что, — согласился Джоэл.

— Нет уж, спасибо, я была бы рада прокатиться в таком вагончике, на котором можно проехаться по дну долины.

— Хорошо, тогда пообещай, что помашешь нам рукой, когда будешь проезжать мимо.

— Если ты обещаешь не махать мне в ответ. — Я содрогнулась.

Уже почти настало время для экскурсии Элиота. Джоэл был с нами во время прогулки по лугу, но затем откололся от группы.

— Если что, ищите меня на вершине Хэф-Доум, — сказал он нам. — В противном случае увидимся в отеле в шесть вечера.

Я повернулась к Элиоту.

— Это что, какой-то план, о котором мне ничего не известно?

— Его подружка… Как ее? Джен! Звонила, пока ты была в примерочной, и сказала, что приглашает нас сегодня на свою свадьбу.

— Правда? Ты хочешь пойти?

— Я думал, что ты, наверное, захочешь.

— Я не уверена. Ведь встанет новая проблема с одеждой.

— Твой чемодан обязательно должен приехать сегодня вечером. Но если нет, то какая-нибудь из подружек невесты одолжит тебе что-нибудь, оказалось, что они привезли с собой целый багажник барахла на один вечер.

— Хорошо, я подумаю, — уступила я.

— А вот и моя группа, — Элиот нервно указал на небольшую группку туристов.

— Идите же, сэр Дэвид Аттенборо,[19] — подбодрила я, пока Элиот занимал свое место.

— На пространстве от подножия холмов, поросших зарослями чапареля, и до отрогов гор Сьерра- Невада по Йосемити разгуливает где-то четыре- шесть тысяч медведей, — Элиот начал свой рассказ с поэтической нотки. — Нас часто спрашивают: может ли человек обогнать медведя? Ну, самые быстрые из людей бегают со скоростью тридцать семь километров в час, а медведь — со скоростью сорок — сорок восемь. Вы можете подумать, что шанс есть, но вот что я вам скажу: медведь может не сбавлять скорость на протяжении десяти часов.

Мы все охнули, пораженные до глубины души.

— Теперь вы услышите мой рассказ о населяющих эти места медведях-барибалах, их еще называют американскими черными медведями. Но знаете ли вы, что только пять процентов из них действительно черные, большинство же на самом деле бурые или далее светло-коричневые, как корица или ваниль.

Он прекрасно справлялся? Я исподтишка показала ему поднятый вверх большой палец. Но в ответ он рассказал еще один интересный факт, наверное, в мою честь.

— Вероятно, вы обеспокоены тем, что медведи крушат машины. Это серьезная проблема. Медведи — очень умные животные. Они уже научились не попадаться в ловушки: протягивают лапу, быстро хватают приманку и отдергивают ее. А до обнюхивания машин дело доходит только ночью, когда мы спим.

Шестилетняя малышка в розовом плащике с капюшоном подняла руку.

— Если они такие умные, почему они просто- напросто не вломятся ночью в бакалейную лавку?

Итак, первый каверзный вопрос. Элиот открыл рот, потом закрыл его, от необходимости отвечать его спасло появление растрепанной тетки, которая прогуливалась с тремя собаками и одной кошкой на поводках. Всеобщее внимание было приковано к ней.

— Итак! — сказал он, вновь овладевая ситуацией. — Сейчас мы сыграем в небольшую игру и увидим, сможем ли мы узнать чуть больше о тех звуках, которые издает медведь.

Он раздал несколько карточек с разными инструкциями на них. Первым шло «щелканье зубами».

— Отлично, — похвалил он маленького мальчика, который от души поскрежетал своими молочными зубами. — Это сигнал, который подает медведица медвежатам, чтобы они залезали на дерево.

Он указал на следующего малыша, которому досталась карточка «ворчание», это значило «иди сюда немедленно».

Пожилой джентльмен хмыкнул:

— Так медведи выражают, что они довольны.

— И наконец, мне нужен партнер… — Элиот огляделся. Добровольцев не было. — Лара, можно тебя?

Можно. Что бы это ни было. Я шагнула вперед и позволила ему обнюхать мое лицо.

— Ну, у кого есть идеи?

— Целуется! — восторженно заорал Розовый Капюшончик.

— Правильно! — улыбнулся Элиот.

Про себя я вскрикнула: «Только не останавливайся!»

Я пребывала в состоянии блаженства вплоть до торжественного завершения экскурсии. Элиот вытащил из рюкзака то, что когда-то было бурым медведем. Это снятая с головы медведя шкура. Мертвая голова-. Скальп. Кошмар. Элиот развернул это и передал группе, и один мужчина надел шкуру себе на руку, словно это была марионетка.

— А где у него глазки? — спросил Розовый Капюшончик. едва сдерживая слезы.

Медвежью шкуру в ужасе передавали друг другу, когда очередь дошла до меня, я отказалась трогать колючий мех.

— Чья это была идея? — зашипела я на Элиота.

— Вероятно, это стандартное завершение экскурсии, думаю, считается, что это познавательно, — пожал плечами он.

Может, это и познавательно, но не гигиенично. Когда Элиот завершил экскурсию, его группа из двадцати загипнотизированных лиц превратилась в сорок рук, отчаянно нуждающихся в куске мыла и воде.

— Если бы ты не доставал скальп медведя, я бы считала, что твое шоу может продолжаться и продолжаться! — поздравила я Элиота, когда мы пошли обратно к подножию, чтобы проехаться по долине на экскурсионном трамвайчике.

Поднявшись «на борт», Элиот тайком высыпал мне в руку пакетик черничных леденцов:

— Я же знаю, как ты ненавидишь творожные кексы!

Мои глаза увлажнились, и я прижала горсть леденцов к сердцу, как если бы он поцеловал каждую конфетку, а потом снова запаковал их в пакетик. Может ли так быть, что возвращается тот старый Элиот, которого я знала?

— Посадка заканчивается!

Наш водитель по имени Сэм отличался гигантским ростом, почти со снежного человека, при этом манера поведения напоминала прославленного комедийного актера Билла Мюррея.

Мы вытаращили глаза на вершину Эль-Капитан и спросили Сэма, занимается ли он альпинизмом. Он покачал головой:

— Я боюсь высоты, мне даже с высоты своего роста страшно смотреть.

По-видимому, в среднем покорение этой вершины занимает три-четыре дня. И те, кто отваживается предпринять попытку, вынуждены спать в спальных мешках, которые прикрепляются прямо к скале, а в туалет ходить в контейнер, который приходится тащить с собой на вершину.

— Господи, и ты хочешь туда полезть? — Элиот затряс головой. — Но зачем? Зачем?

И вот мы у изумительного водопада «Фата невесты». Знаете ли вы, что это самое популярное название для водопада? Сэм рассказал нам, насколько чистая вода течет из кранов в Йосемити и как смешны те дураки (это про нас), которые во время пребывания здесь покупают себе минералку.

— Вы знаете, что название минеральной воды со знаменитого курорта на Женевском озере «Evian» — это перевраное слово «naïve»?[20] — заметил Сэм перед тем, как окончательно добить нас фактами из области геологии.

— Он почти такой же душка, как ты! — Я толкнула Элиота в бок.

Мне понравилось. У меня было ощущение, словно у нас свидание. Не такое, как мы могли бы представить себе в самых смелых мечтах, но, тем не менее, это было именно свидание.

— Ой, там зайчика раздавили. — Я показала на цветной комочек меха на дороге.

— В кафе вам приготовят что-нибудь из раздавленного вами животного, они работают двадцать четыре часа в сутки. — с каменным лицом сказал Сэм.

И мы вспомнили об обеде.

Съев по тарелке кукурузных хлопьев с расплавленным сыром и соусом сальса, мы послонялись по галерее фоторабот Анселя Адамса, потом посмотрели двадцатитрехминутный документальный фильм про Йосемити, это можно было бы считать заменой походу в кино.

— Я скучаю по благам цивилизации, — вздохнул Элиот.

Забавно, что он не сказал, что скучает по Элизе. Череда несвойственных нам поступков завершилась двухчасовой конной прогулкой. Это казалось именно «глупостью», поскольку Элиот изо всех сил избегал лошадей, сколько я его помню, и никогда не садился даже на занюханного ослика, но, к моему удивлению, он наслаждался каждой секундой общения с лошадьми, каждым мигом, пока они цокали копытами и шевелили ноздрями. Что касается меня, то я обожаю лошадей, мне нравится идея стать девушкой-ковбоем и проскакать через всю страну, но в жизни это казалось ужасно утомительным, и заканчивалось все чувством вины за то, что лошадь от тебя смертельно устала. Но поездка стоила того, хватило одного лишь вида Элиота в защитном шлеме.

— Ты выглядишь так, словно тебя вот-вот подстрелят из пушки, — сказала я ему и снова принялась хихикать, неосторожно выпустив поводья из рук.

— По крайней мере, я-то своего боевого коня контролирую, — съязвил Элиот, когда моя лошадь по кличке Эмбер стала жевать кору дерева.

Я с трудом заставила ее оторваться от этого занятия и решила добить Элиота хитростью:

— Помнишь, ты вчера вечером сказал мне, что, может быть, встреча с Джоэлом — это то, что клуб «Калифорния» мне уготовил?

— Ну, не знаю, просто я сказал… — Он был в панике и, казалось, сожалел о своей оговорке.

— Я просто хотела спросить, как ты думаешь, а тебе они что приготовили?

Элиот тяжело вздохнул, его конь Оберн сделал то же самое.

— Я задавал себе тот же вопрос. Постоянно спрашивал себя с того самого момента, как приехал сюда. Из твоего рассказа я понял, что у Саши дело движется к формированию нового представления о самой себе, Зои познакомилась с обратной стороной киношного лоска, а Элиза… Ну, если учесть, что иногда она себя ведет не совсем адекватно, думаю, это пойдет ей на пользу. Может, предполагалось, что я найду здесь умиротворение. Но когда вокруг тебя такая пустота и столько времени подумать, то я только и делаю, что задаю себе вопросы обо всем.

Мне пришло на ум, что именно это ему и нужно, но решила, что не стоит произносить этого вслух, пусть эта мысль сама по себе, без моих подсказок, родится в его голове.

— Что значит «обо всем»?

— О работе, о доме, который мы собираемся купить, о планах Элизы насчет свадьбы, о моем будущем.

О планах Элизы, а не о наших планах. Интересно!..

— И ты нашел ответы? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал нейтрально.

— Ничего неопровержимого, — признался он.

— Ну, еще не вечер, времени еще много впереди, — я пожала плечами.

— И не напоминай! — Элиот широко улыбнулся, а потом резко сказал: — Итак, Джоэл. Вы с ним…

— Что? — Я бросила на Элиота самый смущенный взгляд.

— Да ладно тебе, вы ночевали в одном номере, i оба были довольно-таки пьяны…

— Я не могу понять, на что ты намекаешь! — подтрунила я над Элиотом.

Я никогда не лгала ему, так что мне стоит просто оставить вопрос открытым, пусть сам домысливает, что хочет.

— Раньше ты мне всегда все рассказывала, — недовольно буркнул Элиот.

— Это тот мужчина, с которым ты хотел бы меня видеть? — я поменяла тему, желая продолжить в несколько ином русле, но все же чтобы беседа вращалась вокруг Джоэла.

Элиот состроил гримасу:

— Он коварный мужик!

— Просто из любопытства — какой мужчина, по-твоему, мне бы подошел?

Мы уже сто лет не говорили по душам. Оберн успел сделать несколько шагов, пока Элиот собирался ответить.

— Я не знаю. Кто-то очаровательный, с кем можно поразвлечься, чтобы он был достаточно уверен в себе и имел определенный жизненный опыт.

— Но это не все, что мне нужно, — возразила я, пригибаясь, чтобы уберечься от низко растущей ветки.

— А что тогда?

— Мне нужен кто-то милый и веселый, кто действительно понимал бы меня, — выпалила я. — Чтобы он не пускал пыль в глаза, не врал, не пытался соперничать со мной, не принижал меня.

Я вспомнила всех моих бывших любовников.

— Чтобы он был мне лучшим другом, — я сглотнула. — Но этот список ничего не значит. Я встречала людей, которые казались просто замечательными, но у нас с ними ничего не получалось.

— А ты хотела, чтобы что-то получилось? — спросил Элиот.

— Но это ведь совершенно отличается от простой похоти, правда? Есть люди, из-за которых твое сердце просто бьется быстрее. Люди, которые влияют на тебя каким-то волшебным образом. Не так, как остальные.

— Да… Непохоже на то, что у нас с Элизой, — признался Элиот. — Что-то было еще, кроме того, что она оказала мне такую моральную поддержку после смерти родителей. Так что мы решили попробовать. Чтобы все было по-взрослому.

Элиот нахмурился.

Любовь по-взрослому? Правда ведь, звучит привлекательно?

— А как она ощущается? — спросила я.

— Очень надежная. Другая. Более неоднозначная и сложная. Это не то чувство, которое, я предполагал, следует испытывать к будущей жене, но ведь сомнения есть всегда, правда?

— Допустим.

— Ты так не думаешь?

— Может, это полезнее для здоровья. Если нет сомнений, то нет и причин для промедления, и твое сердце просто выскакивает из груди, словно на пружинке, и бьется в бешеном темпе, как ему самому хочется.

— Звучит фантастически. Я что-то упускаю?

Я улыбнулась, надеюсь, загадочно.

— Ну и что ты думаешь по поводу Джоэла?

— Я не знаю. Может, мне и стоит попробовать, — я отважилась сделать еще один шаг. — Я имею в виду, знаешь ли ты кого-то, кто может предложить мне что-то лучше?

Элиот посмотрел на меня так, словно внутри себя он борется, по крайней мере, с аллигатором.

Желая, чтобы он переваривал сказанное мной подольше, я легонько пришпорила свою Эмбер, чтобы она перешла на рысь: «Скачи, моя лошадка, в лагерь имени Джулиана Клари!»