Клуб «Везувий»

XVIII. Некрополь

Очень долго, казалось — несколько часов, не происходило ничего. Мы убивали время, исследуя эту реликвию античного мира — застывший серый мир, во мгновение ока уничтоженный мощью огромного вулкана. Руины, находившиеся в саду виллы, кажется, не стали частью основных раскопок и были оставлены без присмотра. Чарли нашел нечто похожее на вход в тоннель, но это оказался всего лишь древний колодец. Ни он, ни я не собирались опять связываться с колодцами.

Я вспомнил свой первый визит на эти развалины: несмотря на раздражающее обилие зевак, Помпеи произвели на меня огромное впечатление — виллы с фресками, похабные картинки, дороги, на которых еще остались следы древних колесниц. Хотя конечно же есть в ней некий налет меланхолии, потому что здесь похоронены судьбы прошлого — это разрушенный образчик того, что было некогда Римской империей: здесь лежат настоящие люди либо их измученные останки, залитые в лаву, — скелеты все еще внутри, — так что зубы жутко скалятся с бесформенных кусков штукатурки.

Теперь, в мерцающем свете факелов, когда вокруг не было шумной толпы, я смог почувствовать, как переношусь назад во времени. Пока Чарли ходил по саду, я исследовал виллу. Черные и золотистые фрески, которые я нашел, казались совсем новыми, древние надписи на стенах выглядели так, будто написавший это не так давно ушел. Когда Чарли вернулся из своего похода, я почти ожидал, что он будет в тоге и сандалиях.

— Посмотри, Чарли, — прошептал я. — Везувий смотрит на Помпеи, как будто говорит: «Я уже однажды уничтожил тебя. Как ты смеешь снова показывать свое лицо?» Однажды он выполнит свою угрозу и снова похоронит этот город.

— Тогда люди смогут прийти и посмотреть на нас, — добавил Чарли.

— Не особо приятная мысль, правда? — ответил я. — Не хотел бы я, чтобы какой-то волосатый дурак втыкал палку в мою ископаемую задницу.

Мы засмеялись. Чарли сел рядом, а я растянулся на траве, наслаждаясь сигаретой.

— О чем вы думаете, мистер Бокс? — мягко спросил Чарли.

Я продолжил смотреть на небо.

— Только о том, что в такую ночь надо не ожидать смертельной опасности, а предаваться любви.

Мальчик лег со мной. Я слышал в тишине его быстрое дыхание. Думаю, я знал, чего он хочет: чтобы я положил свою руку на его, повернулся к нему и поцеловал со всей страстью, которой требовала эта дьявольская атмосфера. Вместо этого я выкинул сигарету и вздохнул.

— Но дело превыше удовольствия, — сказал я и сел. — Мисс Белле Пок придется подождать.

— Кому? — резко спросил Чарли.

— Исключительная барышня, моя знакомая. Возможно, когда все это закончится…

Лицо мальчика осунулось. Ну разве я не подлец?

Прежде чем Чарли успел сказать такое, о чем впоследствии мог пожалеть, я, протянув руку, остановил его. В темноте где-то вдали я заметил странное фиолетовое свечение.

Чарли уже отодвинулся, и я увидел, как он прислушивается. Вскоре я различил стук шагов по камню, и еще несколько мгновений спустя перед нашими взорами возникли семь или восемь неестественно высоких мужчин. Чарли охнул, я — тоже: у меня промелькнула мысль, не иллюзия ли все это. Но тошнотворный фиолетовый свет рассказал мне все — эти бедные уродцы носили такие же латунные шлемы, как и тот, кто напал на меня в клубе «Везувий».

Они единой колонной промаршировали к вилле, и я подал знак Чарли, чтобы он спрятался под открытыми окнами. Как только странная процессия прошла мимо нас на виллу, мы застыли на месте, слыша только, как шумит в огромных темных деревьях теплый ветер.

Напряженно кряхтя, зомби в шлемах вернулись обратно в сад, неся четыре гроба. Мы подождали, сколько смогли, и отправились за ними.

Странное свечение латунных шлемов стало для нас с Чарли неопалимой купиной, и мы смогли достаточно ловко проследить за этой необычной похоронной процессией. Было очевидно, что мы идем через древнее кладбище с очаровательным названием Via délie Tombe.[46] Пройдя через ворота старого города, мы вскоре дошли до каких-то масштабных раскопок. Зомби опустили гробы и замерли на месте, неподвижные, как окружавшие их надгробья.

Пригнувшись, я осмотрел раскопки. Откуда-то пробивался тонкий лучик желтого света.

— Откуда это? — прошептал Чарли.

— Мне кажется, — сказал я, вставая на ноги, — что из-под земли.

Чарли тоже начал привставать, но потом замер.

— Сэр?

— Хм-м?

— Вы это слышали?

Я прислушался — еле различимый шелест.

— Что это? — спросил Чарли.

Звук и правда был очень странным — что-то среднее между свистом мехов и шумом автомобильного мотора. Неожиданно один из зомби вернулся к жизни как заведенный механизм и наклонился к земле. Полоска света стала шире, как будто бы он с душераздирающим скрипом открыл какой-то люк в камне. С удивившей меня ловкостью остальные начали опускать гробы в люк и затем спустились следом. Мы подождали минуту или две, пока металлический люк наконец захлопнется, и после этого двинулись к раскопкам.

С тихой сосредоточенностью профессионала я приступил к работе над люком, и через несколько минут мне удалось открыть эту штуку. Несмотря на все мои ухищрения, люк все равно громко скрипнул, когда я поднял крышку.

Я заглянул в дыру у нас под ногами. Шахта круто спускалась вниз, к стенам были прикреплены маленькие электрические лампочки. Я смог разглядеть верх металлической лестницы.

— Вниз? — спросил Чарли.

— Вниз.

Я пошел первым — перебрался через край шахты и начал спускаться по лестнице; запах теплого железа, идущий от ступенек, напоминал запах крови. Казалось, мы спускались уже добрых пять минут, когда я остановился перевести дыхание и схватил Чарли за лодыжку, чтобы он не спускался дальше.

Он наклонился и попытался рассмотреть что-нибудь в темноте подо мной.

Только автоматы в шлемах со своей нечеловеческой силой могли спустить сюда гробы. Мы продолжили спуск и где-то через несколько минут достигли слоя мягкой вулканической породы, где шахта резко меняла направление и уходила вперед унылым пыльным серым коридором. Здесь на стенах тоже висели электрические лампочки; перекрученный провод тянулся между ними, подобно странной пуповине.

— Звук стал гораздо громче, — заметил Чарли, когда мы пошли по коридору.

Я кивнул:

— Может, это какой-то поршневой насос.

Некоторое время спустя сланцевая порода уступила место уже знакомому нам римскому полу, выложенному мозаикой. Кажется, теперь мы находились в еще не откопанных внутренностях Помпеи, среди зданий, которых никто не видел уже почти две тысячи лет. Никто, кроме тех, кого мы сейчас искали. Дорога почти сразу свернула вправо, уйдя под прекрасно сохранившуюся арку. Свет здесь был более ярким и становился еще ярче, как будто все это строение было заключено в огромную светящуюся сферу.

Чарли запнулся, и, посмотрев вниз, я увидел, что каменный пол был вогнутым — в центре имелся широкий рифленый канал. Я быстро огляделся и заметил различные украшения, покрывавшие стены в виде идущих одна за другой ниш, и в каждой висела электрическая лампочка.

— Кажется, это Нептун, — вскричал я, показывая на закрученный хвост и мускулистый торс одной из гравюр. — Должно быть, это баня.

Чарли безразлично кивнул.

— Ну и что дальше? Нам бы лучше об этом подумать.

Вроде вокруг никого не было, и мы пошли вперед. Лейтмотивом отделки в первой комнате, куда мы вошли, тоже был морской бог. Комната была частично высвобождена от скальной породы. В каждой стене было множество ниш, напоминающих сиденья — совсем как в церкви. Здесь, без сомнения, жители Помпеи избавлялись от своих тог и голышом ныряли в бассейны для омовения. Один такой бассейн, теперь заполненный дождевой водой, все еще располагался неподалеку.

Чарли резко выдохнул, и я развернулся на каблуках.

— Все нормально, — сдавленно сказал он, успокаивая себя. — Просто не ожидал такого.

Он поднял факел, чтобы осветить один из вестибюлей, где, распластавшись, лежал целехонький скелет с раскинутыми руками и гротескно отвисшей челюстью. Мягкая серая порода покрывала половину скелета подобно вулканической рубашке.

— Пойдем, — сказал я.

Мы прошли через древнюю раздевалку в более просторное помещение с большой куполообразной крышей, поддерживаемое новыми колоннами Нептуна. И внутри этого помещения нам открылся поистине фантастический вид.

Любому было бы простительно, если бы он решил, что какой-то нувориш решил бросить свои засаженные азиатскими ландышами угодья и переехать в старый римский форт, который находился чуть дальше по дороге. Каждый дюйм этого большого помещения был уставлен современной мебелью и награбленными древними сокровищами. Безголовая нимфа соседствовала с огромным креслом. Великолепная стеклянная посуда делила стол с вазой для фруктов и часами в виде треуголки Наполеона. Комната была залита странным ярко-зеленым светом, словно баня по-прежнему функционировала.

В дальнем конце комнаты стоял большой фонтан, выполненный в форме круглого стола с поднятым краем, чтобы накапливалась забытая вода. Гладкую поверхность фонтана пересекала одна-единственная трещина, однако были и другие, более новые и странные дополнения. На столе были разложены бумаги и чертежи, а также какие-то странные механизмы. В центре фонтана к чему-то вроде машины Уимсхерста[47] была прикреплена трехмерная модель вулкана. Из скал шли провода, около стен высились какие-то огромные трубы. От них и шло то странное свистящее гудение, которое мы услышали, еще находясь на поверхности.

Чарли осторожно вошел в комнату, разинув рот. Он протянул руку к массивным трубам и оглянулся на меня, довольно улыбаясь.

— Потрогайте, мистер Бокс! — закричал он. — Они теплые.

Так оно и было. Какие бы странные приспособления ни были построены тут, они несли свет и тепло в мертвые руины.

— Это нечто, так ведь? — спросил Чарли.

Раздались шаги. Потом — знакомый мне голос, который я никак не мог вспомнить.

— Разве нет? — спросил голос из тени.

В дверном проеме стоял восхитительный силуэт, облаченный в алое бархатное платье. Ее темно-рыжие волосы были подняты вверх, а темные глаза подведены, как и в первый раз, когда я увидел их в ту ночь, в клубе «Везувий».

— Венера! — воскликнул Чарли.

— Добрый вечер, моя дорогая, — мягко сказал я.

Прелестное существо слегка наклонило голову.

— Чарли, сеньор Бокс. Я так рада снова видеть вас, — весело сказала она, хлопнув в ладоши и проходя в комнату. — Давайте выпьем вина! Несмотря на все улучшения, тут все еще прохладно и чувствуется сырость. — Ее итальянский акцент исчез в неизвестном направлении.

Венера прошествовала к толстоногому столику из красного дерева и небрежно налила три бокала вина.

— Что происходит, Венера? — печально вопрошал Чарли. — Этот твой хахаль на этот раз зашел слишком далеко. Тебе надо бежать с нами.

Венера улыбнулась:

— Зашел слишком далеко, так, Чарли?

Она предложила мне бокал, но я покачал головой.

— Спасибо, мы ужинали, — резковато сказал я. — А теперь, если вы будете вести себя тихо, я клянусь, что сделаю для вас все, что смогу.

Венера замерла, не донеся бокал до губ, и начала хихикать. Ее смех заполнил древнее помещение.

— Вы сделаете для меня все, что сможете? — простонала она. — Где? Когда?

— На суде, — ответил я ровным голосом.

— Суд надо мной?

— Над вами и над тем злодеем, которого вы называете своим любовником.

— Мой дорогой сэр, вы невероятно смешны. И за что нас… будут судить?

— За покушение на убийство профессоров Саша, Вердигри и Софисма.

— Ха! Они живы. Я всего лишь устроила им путешествие за границу — между прочим, бесплатно.

— И за похищение миссис Летни Ноуч.

— Она жива и здорова и тоже находится здесь.

— Ну что ж, тогда за убийство Джослина Дурэ из дипломатической службы Его Королевского Величества.

— Ну что ж, — сказал новый голос. — Тут, боюсь, я буду вынужден признать виновным себя.

В комнату вошел человек, также одетый в алую мантию; его лицо закрывала одна из тех масок, которые я видел в клубе «Везувий».

Венера взяла его руку и поцеловала ее. Другой рукой он снял маску и улыбнулся.

— Добрый вечер, мистер Бокс, — сказал Мезозой Нечелл, поднимая пистолет.

— Пожалуй, теперь я выпью, если вы не возражаете, — тихо сказал я.

И осушил кубок вина в один присест.

— Вы не присоединитесь ко мне? — спросил я Нечелла, протягивая ему кубок. — Действительно очень хорошее вино.

Тот покачал головой — у него на губах играла хитрая улыбка.

— Что ж, ладно, — сказал я. — Тогда, быть может, вы расскажете мне, какого черта вы роете тоннели под Помпеями и на кого вы оба работаете.

Нечелл снова улыбнулся и, приподняв бровь, посмотрел на Венеру:

— Мне объяснить?

— Нет, — ответила она. — Давай окажем себе честь представить гения, который стоит за этим планом. Величайший ум, даже более великий, чем его поистине святой отец, с которым мир обошелся так жестоко. Пожалуйста, мистер Бокс, скажите еще раз buonasera человеку, которого вы знали только как сеньора Виктора. Синьор Виктор Моррэйн.

Я инстинктивно повернулся, ожидая увидеть, как в пещеру входит стройный изящный молодой человек с канатной дороги, но никто не вошел. Я повернулся обратно и услышал тихий шелестящий звук. Венера распустила волосы, так что они рассыпались по плечам тяжелыми рыжими локонами. Один жест руки — и волосы упали на пол. Парик! Она посмотрела на меня, безумно ухмыляясь; ее темные глаза торжествующе горели. Потом она приподняла алые юбки, обнажив голые мускулистые ноги и то, что мы, врачи, называем пенисом и тестикулами.

— Господь всемогущий, — вот и все, что я сказал.

— Венера! — прошептал Чарли. — Ты мальчик!