Клуб «Везувий»

XXII. Конец игры

И все-таки, дорогой читатель (как ты уже, наверное, понял), я не умер! Прошла всего неделя, и громкий рев того извержения, от которого бросало в дрожь, стал для меня лишь странным сном. После того, как из моего плеча извлекли пулю Нечелла, после длительного отдыха я пришел в себя в номере «Санта-Лючии», где, по крайней мере, мог делать кое-какие наброски. Мне хорошо рисовалось, но я понял, что очень быстро устаю, и чем работать, гораздо проще лечь спать, поев питательного супа, приготовленного Чарли. Прошло почти две недели, прежде чем я смог принимать гостей.

Первым явился Джошуа Рейнолдс, который нечасто выбирался за границу, — он привез мне благодарность от ЕВГ и обещание выдать медали, от которых я благородно отказывался минуты две, пока он не начал воспринимать меня всерьез; тогда пришлось о них просить.

На следующий день появился недавно освобожденный Кристофер Чудоу. Он выглядел несколько натянуто (в нехорошем смысле, хо-хо), как и предполагалось, и смотрел на меня со странным выражением на лице — еще большее уважение, нежели обычно.

— Я обязан тебе всем, старина, — растроганно сказал он, — Если бы ты не вмешался, Слифф бы меня вздернул. Я безмерно тебе благодарен.

Я улыбнулся, героически, но вместе с тем скромно.

— Но мы по-прежнему не знаем, что случилось в тот день, не так ли?

— Ах да, — сказал Чудоу. — Теперь знаем. Если ты не слишком устал, дорогой Люцифер, здесь есть еще одна гостья, которая очень хочет с тобой поговорить.

И Чарли пригласил внутрь странное видение, оказавшееся миссис Летни Ноуч: на ней снова была вуаль и роскошное платье изумрудного цвета.

— Мистер Бокс, как мне вас отблагодарить…

— Помилуйте, не стоит, — мужественно ответил я. Честно говоря, у меня просто не было сил выслушивать благодарственные речи. — Мне достаточно знать, что мой друг на свободе, и профессора — ну, по крайней мере, большинство — теперь вне опасности. И еще то, что планы этого безумца так и не воплотились в жизнь.

— Ах да, — пробормотала миссис Ноуч. — Мой несчастный сын.

Я приподнялся на одном локте, слегка поморщившись.

— Однако я был бы крайне благодарен, если бы вы прояснили для меня пару вещей в этом деле.

— Все, что угодно.

— Возможно, я смогу помочь вам в этом, — раздался громогласный голос от дверей. Из тени возникла массивная фигура дуче Тьеполо.

— Ваша Светлость, — тихо сказал я. — Боюсь, я оказал вам плохую услугу. Ведь я думал, что вы стоите за всем этим безумием.

— Я действительно виноват, — сказал большой человек. — Виноват в своей безумной любви. К этой чудесной женщине. — Он взял руку миссис Ноуч в свою. — Это было так давно, — прохрипел он. — Очень непросто, синьор Бокс, знать, что ты был рожден в богатстве и славе, а потом увидеть, как все это исчезает. На меня охотились. Однажды я приехал в Неаполь и встретил девушку. Ей тогда было всего лишь шестнадцать, и она немного боялась меня. Но я сразу понял, что люблю ее… Люблю!

— Но она была замужем.

Дуче печально кивнул:

— И у нее был ребенок. Ее муж, Моррэйн, был хорошим человеком, честным, но мы ничего не могли с собой поделать, не так ли, дорогая? Она была подобно пожару — страсть, которая горела внутри нас!

Миссис Ноуч кивнула.

— Сначала мы легко могли тайно встречаться друг с другом. Мой муж Максвелл думал только о своей работе. Они с коллегами трудились от рассвета до заката. Но в конце концов наш секрет стал известен! Максвелл обезумел от ревности. Я отправилась поговорить с ним. Сказать ему, что я должна от него уйти… Я нашла его в лаборатории. Сказала, что мы с дуче любим друг друга. Сначала, казалось, он меня не слышит. Он жег свои бумаги после какой-то исследовательской неудачи. Бросал в огонь все больше и больше бумаги, а потом он вышел из себя и… — Миссис Ноуч прижала ладонь ко рту и всхлипнула. — Это отняло у меня мою юность, мою красоту…

Дуче обнял своей огромной рукой нежные плечи женщины.

— Я ничего об этом не знал долгие годы. Власти схватили меня, и я был депортирован. Я узнал о пожаре и думал, что Кейт мертва. Откуда мне было знать, что ее увезли из Неаполя обратно в Англию? Прошли годы. Я уже не ожидал снова увидеть свою любовь.

— Но увидели, — протянул я, медленно затягиваясь сигаретой.

— Действительно! Можете себе представить, синьор Бокс? По прошествии такого времени? Я скитался по Европе, как бродяга. Однажды, когда я был в Лондоне, гуляя по парку, мы заметили друг друга, не так ли, дорогая?

Он повернулся к своей потерянной любви, и на его обветренном лице расцвела улыбка.

Миссис Ноуч продолжила:

— Я сразу узнала его даже после всех этих прошедших лет.

— А вы почувствовали то же самое? — спросил я дуче.

— Конечно же я сразу узнал ее! Какое мне было дело до ее шрамов? Ее «уродства»? Это была моя любимая девочка. Она вернулась ко мне, а я все эти годы считал, что она мертва.

Благородная голова дуче склонилась, а когда он снова поднял ее, в его влажных глазах стояли слезы.

— Я купил молчание своего компаньона, и мы провели целый день вместе. Были и тайные письма, и свидания украдкой. А затем у меня возник замечательный план — уроки рисования. Мы собирались бежать! Как Ромео и Джульетта… В тот вечер, когда был бал у Чудоу, она должна была исчезнуть и встретиться со мною в саду. Но она не пришла. А потом я услышал о найденном теле — о! И во второй раз ее отняли у меня. — Он зарычал, как раненый зверь. — И вот я здесь. Дома. В Неаполе. Тайно, разумеется. В поисках — кто знает чего? Покоя?

Я выпрямился на подушках.

— А что насчет того дня в Механическом институте, миссис Ноуч? Я полагаю, вы уже подозревали, что за вами следят?

Женщина под вуалью положила руки на колени и вздохнула:

— Так и было. Но я считала, что их послал мой муж и что наш план безупречен. Я даже не думала о том, что они замыслили, — до того самого дня. Мисс Безум и я поменялись местами, когда двое мужчин ворвались в уборную. Они тотчас схватили бедную мисс Безум, но она отчаянно отбивалась и даже укусила одного за руку… Конечно же я не могла просто спрятаться в кабинке и оставить Абигейл на произвол судьбы — их лица вытянулись, когда они вдруг оказались лицом к лицу с двумя одинаково одетыми женщинами! Поскольку, очевидно, время было дорого, они отвезли нас обеих в дешевые меблированные комнаты, где из нас вытянули признание. Один из них, человек по имени Котелокс, решил, что ему представился удачный случай. Они пришли, чтобы похитить меня, и будет гораздо лучше, если все будут считать меня мертвой! — Она замолчала и всхлипнула. — С этого момента участь бедной Абигейл была решена. Я была не в силах возражать — тогда они впервые сделали мне эту жуткую инъекцию, и с того дня я едва ли могла воспринимать происходящее.

Тьеполо накрыл ее ладонь своей большой рукой.

— Теперь все кончено, — сказал он приободряющее.

Я откинулся назад.

— И что вы собираетесь делать теперь, моя дорогая? Если вы примете совет бедного художника…

— Благодарю, мистер Бокс, но не думаю, что он мне понадобится! Я решила изменить свою жизнь, пока еще есть время.

Дуче Тьеполо одобряюще что-то пробурчал.

Чудоу нахмурился:

— А как насчет вашего мужа?

— Боюсь, ему придется с этим смириться, — прощебетала миссис Ноуч, совсем как девочка. — Поскольку Дуче и я… э-э… нынче же вечером исчезнем.

Я пожелал им удачи, будучи уверен в том, что в свое время получу неплохое финансовое вознаграждение за оказанные услуги.

Чудоу проводил их и вернулся ко мне.

— Ну? — спросил он. — Есть ли какие-нибудь вести от нее?

— От кого? — спросил я невинно.

— От мисс Беллы Пок, от кого же еще? Вы здесь уже две недели. Неужели вы с ней не виделись?

Я слегка пожал плечами.

— Я получил записку или две, где она интересовалась моим здоровьем.

Чудоу наклонился вперед.

— Когда ты с ней увидишься?

Я расхохотался, отчего у меня разболелось раненое плечо, но я не мог притворяться ни секундой дольше.

— Завтра утром! Но я безумно устал, Крис. Ты должен позволить мне набраться сил перед великими событиями!

Он ушел, пообещав мне ужин у «Максима», золотые горы и весь чай Китая в придачу, как только я поправлюсь.

Благостное спокойствие воцарилось в моей жизни. Чарли оказался отличной сиделкой, а то, что он вытворял в постели, было просто восхитительно.

В ту ночь я спал плохо. Мое сознание, казалось, перенеслось в момент извержения Везувия, потому что мне приснилось, что я нахожусь там и небо позади меня приобрело странный багровый оттенок. Но вдруг я понял, что это вовсе не небо, а темнота у меня под веками. Я моргнул. Потом еще раз. И ревущий грохот вулкана превратился в настойчивый стук в дверь моего номера.

Я посмотрел на кровать. Обнаженный Чарли шумно сопел рядом, его тело, все в синяках, было едва прикрыто прохладными хлопковыми простынями. И вдруг я вспомнил.

— Белла! — вскричал я.

Я вскочил на ноги, однако немедленно пожалел об этом и рухнул обратно на кровать. Я стал дико озираться по сторонам.

— Вставай! — прошипел я, хлопнув Чарли по боку. — Вставай!

Он приоткрыл синие глаза.

— Чего?

— Чарли, поднимайся, к нам пришли.

Он застонал и покачал головой:

— Пусть уходят, откуда пришли. Все уже здесь.

Я наклонился и больно ущипнул его за сосок.

— Поднимайтесь, мистер Джекпот, или пожалеете.

Вскрикнув от боли, мальчик сел на кровати и шлепнул меня по рукам:

— Ладно-ладно, свинья!

Все еще толком не проснувшись, он тупо уставился на собственную наготу и стал одеваться.

— Быстро! — прошипел я. — Это мисс Пок.

Он запрыгнул в штаны и накинул рубашку.

— И еще — после того, как проводишь леди сюда, ты должен будешь исчезнуть.

— Вы меня стыдитесь?

Я вздохнул:

— Ты мой слуга, Джекпот, и тебе пора начать вести себя соответственно, вместо того, чтобы изображать из себя «девочку со спичками».[49]

— Люцифер? — раздался из-за двери приглушенный голос Беллы.

— Ладно, — сказал Чарли и мрачно поплелся к двери. Он распахнул ее и провел Беллу внутрь с плохо скрываемым презрением. — Мисс Белла Пок, — пробормотал он.

— Спасибо, Чарлз, — процедил я сквозь зубы. — Остаток дня можете отдохнуть.

— Ой! — воскликнул он, хлопнув себя ладонями по ягодицам. — Неужели, сэр? О, вы так добры, сэр.

— Это все, Чарлз, — твердо сказал я. Он вышел, хлопнув дверью. — Белла! Как я рад вас видеть! Прошу вас простить меня за моего камердинера. Сейчас так дьявольски сложно найти хорошую прислугу, что приходится принимать на работу даже крайне невоспитанных и назойливых.

— А мне он показался достаточно милым, — весело сказала она.

У меня перехватило дыхание и разболелась голова.

— Ну-ну, без сомнения, вы слишком добры. Боюсь, я сейчас не в лучшей…

Она посмотрела на мое помятое лицо и взъерошенные после сна волосы и отмахнулась от моих извинений рукой в желтой перчатке.

Я пылко поцеловал ей руку.

— Вы в безопасности! Все остальное не имеет значения!

— Значит, вы получили мою записку? Это было глупо с моей стороны. Рисковать жизнью, когда у меня впереди так много всего.

Снисходительно улыбнувшись, она подняла с лица белую вуаль. Я почувствовал, как при новом взгляде на ее красоту у меня участился пульс.

— Вы такой отважный, — тихо сказала она.

— Я вас обидел, — простонал я. — Я только надеюсь, что по возвращении в Англию мы, быть может…

Она присела рядом с кроватью и взяла меня за руку.

— Не сомневайтесь, дорогой Люцифер, я вас не забыла.

Я счастливо улыбнулся.

— А теперь, — продолжала она, усаживаясь поудобнее, — расскажите, как вас угораздило получить эти ужасные ранения. Я хочу знать все о ваших приключениях.

— Да? — устало спросил я. — Правда? Впечатления о невероятных событиях последних недель наводнили мое сознание, и каждое из них озарялось вулканическим отсветом. Я подумал было сочинить нейтральную версию событий, в которой будут путевые наброски, потерянные холсты и ужасающие рестораны, но Белла заслуживала лучшего. Она знала, что у меня есть какой-то мрачный секрет.

— Люцифер?

Я открыл глаза.

— Я задремал?

— Кажется, да, — встревоженно сказала она. — Вы вполне хорошо себя чувствуете?

Я неожиданно поморщился, и она придвинулась ко мне, заметив под моей ночной рубашкой забинтованную грудь.

— Ах вы бедняжка, бедняжка.

Я попытался изобразить мужественное лицо:

— Нет-нет, все в порядке.

Она покачала головой:

— Я налью вам выпить.

— Да, сейчас время для вермута, — улыбнулся я.

Она слегка сжала мою руку. Мгновение спустя она вернулась с двумя стаканами. Я с благодарностью взял протянутый мне сосуд.

Я почти поднес его к губам, как вдруг почувствовал себя весьма необычно. Дело было не в боли в плече, не в количестве посетителей и даже не в усилиях, которые я затратил на перебранку с юным Чарли. Нечто неопределимое — и оно заставило отставить стакан на покрывало.

— Думаю, я пока воздержусь. Не хочу, чтобы спиртное ударило мне в голову.

Белла пожала плечами:

— Как угодно.

Я пристально посмотрел на нее и кивнул на стакан.

— А вы ко мне не присоединитесь? — непринужденно спросил я.

Девушка покачала головой:

— Нет, спасибо.

Казалось, ее начало беспокоить то, что я на нее так смотрю. Я взглянул на ее бледную изящную шею и заметил, как она сглотнула. В следующий момент она, улыбаясь, посмотрела на меня, потом лицо ее изменилось, как будто она сняла маску. Она сжала руку в кулак и ударила меня в раненое плечо.

Я, задыхаясь от боли и шока, упал на подушки. Белла тут же схватила стакан с виски и попыталась разжать мне челюсти. У меня кружилась голова, я чувствовал, как ее пальцы лезут мне в рот и край стакана стучит о мои зубы.

— Пей! — прошипела она. — Пей, ублюдок!

Теперь в ее голосе звенела сталь, а глаза сверкали ледяным холодом.

Я оттолкнул ее, но был настолько слаб, что она тут же повалила меня обратно на постель. Рискуя переломать себе кости, я скатился с кровати и упал на пол.

Белла тут же бросилась ко мне, сжимая стакан обеими руками.

— Какого черта вы делаете? — прохрипел я. — Вы с ума сошли?

— Пейте, дорогуша. Это синильная кислота. Боли почти не будет, очень скоро вы перестанете чувствовать вообще.

— Белла! — закричал я, отчаянно пытаясь встать. — Что случилось? Это же я, Люцифер Бокс!

— Pouvre petit,[50] — пробормотала она. — С первого дня вы таскались за мной, как козел на веревке, не правда ли? Вы даже на мгновение не задумались об истинных причинах.

— Причинах? Каких еще причинах?

Белла поставила стакан и извлекла из-под платья изящный пистолетик, который направила мне в грудь. Она рассмеялась. Это был тот самый веселый мелодичный смех, который я так полюбил.

— Помните погоню на кэбах по Лондону?

— Конечно.

— Я управляла тем экипажем! Я! Я прислала ядовитое насекомое вам домой! Я сделала все это, чтобы отомстить вам!

— Мне? — невинно спросил я.

— Кажется, я как-то говорила вам, что родилась в Дании. Это не совсем так. Я родом из Африки. И жила в Претории, пока мне не исполнилось девять. Только я и мой возлюбленный отец, Эверард Льстив!

Я отчаянно затряс головой.

— Кто?

— Как вы могли забыть так быстро? Человек, которого вы так хладнокровно убили! Я знаю, мистер Люцифер Бокс, я все знаю!

Эверард Льстив? Эверард Льстив! Это казалось невероятным. Старый дурак, которого я прикончил черт-те когда, выполняя рутинное задание. Но откуда она узнала? Кажется, именно от подобных инцидентов должен был защищать меня Джошуа Рейнолдс!

— Льстив был вашим отцом!

— Да! Великий человек. Вы ему ноги недостойны целовать!

У меня все это в голове не укладывалось. Я с трудом поднялся на ноги, по щекам катились слезы.

— Опасный анархист! — закричал я. — Я избавился от него потому, что он планировал убить министра иностранных дел!

Глаза Беллы сверкали яростью.

— Я не стану выслушивать вашу ложь! Я знаю только то, что последние несколько недель планировала, как лучше всего избавиться от вас, Бокс. Сначала, несмотря на имеющуюся у меня информацию, я не была уверена в вашей виновности.

— Информацию?

— Дипломатические контакты моего отца.

— Ага, — выдохнул я, — шпионы.

— Я понятия не имела, как организовать встречу, но потом мне на глаза попалось ваше маленькое объявление. Это было просто идеально. Я пришла в вашу студию и, признаюсь, сперва не могла поверить, что вы убийца. А потом…

— Потом?

— Там, среди красок и кистей, я увидела его — стеклянный глаз моего отца!

— А…

— И мое сердце ожесточилось, мистер Бокс. Я поклялась, что уничтожу вас!

— Но у вас пока не очень получилось, не так ли? — произнес я, глядя на дверь. Несмотря на свою слабость, я собирался прорываться к ней. Глупец! Зачем я прогнал Чарли? Вокруг полно гостиничной прислуги. Но успею ли я? Если бы мне только удалось поднять тревогу…

— В отличие от вас, мистер Бокс, я не профессиональный убийца.

Я посмотрел на нее со всем имеющимся мужеством.

— Чего вы хотите от меня? — спросил я. — Чтобы я молил о пощаде? Я не стану этого делать, моя дорогая. Вы уже достаточно хорошо меня изучили. Может, я и хам, но далеко не трус. Я готов ответить за то, что сделал с вашим отцом. Я бы сделал это еще раз.

— Ха!

— Вы должны понять, что я состою на службе Правительства Его Величества. Я никогда не убиваю, не убедившись предварительно, что мои поступки оправданны! Конечно, я сочувствую вам и вашей потере, но вы должны поверить мне — ваш отец был опасным фанатиком.

— А сам-то вы кто! Праздный художник, франтоватый денди. А ночью — волокита, содомит и убийца.

Скетч, изображающий меня, получился весьма недурен. Белла прицелилась мне в лицо и взвела курок.

— Так что… прощайте…

Затем все стало весьма стремительно. Я бросился вперед, выплеснув смертоносное содержимое стакана с виски Белле в лицо. Она вскинула руку, защищаясь, и жидкость, не причинив ей никакого вреда, залила рукав ее платья. Мгновение спустя она выстрелила, но я уже бросился на пол и, задыхаясь от боли, откатился за мольберт.

Белла стремительно направилась ко мне. Я схватил банку с кистями и бросил в нее. Стекло разбилось о стену, пистолет снова выстрелил.

Я забрался под кресло — от боли у меня кружилась голова — и попытался подумать. Я никогда не смогу выбраться живым из этой комнаты.

— Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, — закричала Белла с какой-то жуткой веселостью.

Она отодвинула мольберт, который, скрипнув колесами, откатился в сторону, и нашла мой глупый тайник.

— Какая унизительная смерть, мистер Бокс, — возликовала она. — Наконец-то, папа! Ты будешь отомщен…

Вдруг, к моему величайшему удивлению, дверь в спальню открылась — и Чарли бросился Белле на спину.

Они кружили по комнате, как карусель. Юбки Беллы сшибали мои принадлежности для рисования. Она яростно зарычала и начала выкручиваться из захвата Чарли, чтобы выстрелить в него.

— Люцифер! — закричал Чарли. — Быстро!

Меня не нужно было уговаривать. Я выскочил из-под кресла, схватил наполовину законченную картину и со всей силы ударил Беллу в челюсть. Она упала назад, и Чарли свалился с нее, сжимая в руке пистолет. Он бросил мне оружие, и я было поднял его, чтобы выстрелить, но вдруг встал как вкопанный.

Белла упала на шкаф и теперь стояла недвижима. Схватилась трясущимися руками за спину, а когда мы снова увидели ее руки, они были в крови. Она упала на колени, на мгновение замерла, затем рухнула лицом вниз с ужасным булькающим стоном.

В ее спине торчала пика жуткой цинковой статуи, которую она так мило нарисовала в первый день нашего знакомства.

Чарли подскочил ко мне и положил мою голову себе на колени. На меня накатывали усталость и тошнота.

— Чарли…

Мы оба смотрели, как поток крови, алый как лава, хлынул из спины Беллы, заливая ее платье. Потом ее глаза остекленели и она замерла.

— Сегодня мне полагался выходной, — сказал Чарли. — С кем мне поговорить насчет сверхурочных?

Я посмотрел ему прямо в глаза и выдавил из себя улыбку.

— Чарли, ну что могу сказать?

Он с неожиданной нежностью погладил мои волосы.

— Это входит в стоимость обслуживания.

— Кстати, я рад, что ты об этом упомянул, Чарли, — сказал я, умудряясь приподняться на локте. — Знаешь, мой приятель Бердсли всегда говорил, что даже легкое недомогание пугающе его возбуждает. Я не сомневаюсь: когда воспаляется железа, себя контролировать невозможно.

И я выдал ему улыбку, которую мои друзья называют — вполне справедливо — улыбкой Люцифера.