Клятва в ночи

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Они поужинали в итальянском ресторанчике, расположенном на северном побережье, в котором Джед никогда раньше не был. Ему не хотелось идти туда, где он бывал с другими женщинами, а таких мест в Сан-Франциско было предостаточно. Он украдкой бросал на Тэлли взгляды, забыв о пасте и зеленом салате и стараясь убедить себя, что поступает правильно. Они так долго ждали этого момента — и после ни о чем не станут жалеть.

Тэлли тоже поглядывала на Джеда, когда он не замечал этого. Она хотела убедиться, что у нее хватит смелости решиться на такой отчаянный шаг. Но за десертом с кофе они забыли о притворстве и, держа друг друга за руки, уже открыто смотрели в глаза друг другу, без слов задавая вопросы и отвечая на них, пока мороженое таяло в стеклянных стаканчиках, а кофе остывал.

Они не должны ни о чем сожалеть, во всяком случае не сейчас. Они с самого начала заключили деловое соглашение. Джед получал ссуду, а Тэлли — деньги и бонус за быстрое завершение дела. Тэлли пока еще ничего не знала о дополнительном вознаграждении, но очень скоро узнает. Секс не входил в их планы. Но наступил момент, когда Джед понял, что все зависело от него. И если он не ошибся, ее взгляд и горячие поцелуи в аэропорту говорят о том, что она хочет этого не меньше, чем он.

В отель они возвращались по канатной дороге. Тэлли высовывалась из кабинки, испытывая желание ухватиться за канат и почувствовать, как свежий ночной ветер треплет ее волосы. Джед обнял ее одной рукой. Канатная дорога существовала здесь с 1873 года и была абсолютно безопасна, но он боялся, что Тэлли может разбиться, когда они начнут огибать острый угол.

В отеле они оказались вдвоем в лифте. Но Джед поцеловал бы ее даже на глазах у целой толпы. Он не мог больше ждать. Он мог бы сдержаться и прекратить эти неистовые, непрерывные поцелуи, но не стал этого делать.

Все началось в то утро, когда они, взявшись за руки, прогуливались вдоль пристани. Нет, это началось, когда они вместе чинили забор. Хотя нет, все произошло после выпускного бала, пятнадцать лет назад, когда он пообещал жениться на ней. На табло над их головами медленно загорались цифры — 1,2,3, а Тэлли, обняв его за шею и прильнув к губам, сводила его с ума безумными, жаркими поцелуями. Как он хотел обладать этой женщиной!

Когда они, шатаясь, подошли к своему номеру на девятнадцатом этаже, Джед отпер дверь и, повернувшись лицом к Тэлли, заключил ее в объятия.

— Подожди немного, мы ведь уже занимались этим, — пошутила она, смеясь и ласково прижимаясь к его щеке.

— Первый месяц не считается, — заявил он, закрывая дверь.

— Неужели? — удивилась она, внезапно становясь серьезной.

Он замер на середине комнаты, по-прежнему обнимая ее.

— Что ты имеешь в виду?

— Все это несерьезно. — На ее лице отразилась тревога.

— Но мы ведь женаты.

— Только по документам.

— Для меня этого вполне достаточно.

— Для меня тоже, — сказала она так тихо, что он почти не расслышал. Ее щеки пылали, и он понял, какого труда ей стоило произнести эти слова.

Когда Джед подошел к кровати, его сердце билось с удвоенной силой в радостном ожидании, выбрасывая в кровь адреналин.

— Ты уверена?

— Уверена. — Она спрятала лицо у него на груди.

Пламя желания, которое он так долго сдерживал, вспыхнуло с новой силой, грозя все уничтожить на своем пути. Он осторожно положил ее на кровать, а сам присел рядом, развязывая галстук.

— Мы давно уже знаем друг друга, — сказал он, не сводя с нее глаз. Он был уверен, что это ее первая ночь с мужчиной, и если у нее есть сомнения… — Мы многое пережили вместе, особенно за последние несколько недель.

Тэлли начала нетерпеливо расстегивать пуговицы на его рубашке.

— Поговорим потом…

— Нет, то есть да. — Он взял ее за руки, покрывая пальцы нежными поцелуями.

Ласковые прикосновения Джеда пробудили в ней огонь никогда не испытываемого ранее желания. С тех пор как они поженились, Тэлли ждала, когда он займется с ней любовью, и больше не могла медлить ни секунды. Она не помнила, как это произошло, но одежда их оказалась на полу.

Джед привлек к себе Тэлли, чтобы заглянуть в ее глаза, и грудь ее прижалась к напряженным мускулам его сильного тела. Курчавые завитки волос на его груди щекотали нежную кожу сосков. Она задыхалась от избытка чувств, переполнявших ее. Безумное желание, сжигавшее Тэлли, сметало все преграды. Исчез страх, что он уедет и она останется без дома и без любви.

Она любит Джеда и всегда будет его любить. И пусть он никогда не будет принадлежать ей полностью, но разве она не может заполучить его на одну ночь? Она забыла все условности и опасения и сдалась, испытывая острое наслаждение от неистовых ласк Джеда. Он покрывал поцелуями ее тело от губ до кончиков пальцев, неторопливо, пробуя на вкус, исследуя, пока она не оказалась на грани экстаза.

— Джед, о, Джед, — простонала она, чувствуя, как нарастающее возбуждение охватывает ее, превращаясь в пульсирующую боль. И от этой боли ее мог избавить только он. — Возьми меня сейчас, пожалуйста, сейчас.

— Я не хочу сделать тебе больно, — прошептал он, доставая из кармана небольшую упаковку из фольги.

Тэлли подумала, что он все-таки носил с собой презервативы и знал, как ими пользоваться. И наконец, когда она была готова умолять его, он осторожно вошел в ее теплое, зовущее тело.

Она еще крепче обняла его, страстно прижавшись к его губам и наслаждаясь близостью сильного мужского тела. Он первый и последний мужчина, которого она любила, которого хотела. Он овладел ею, проникая все глубже и глубже, пока они оба не испытали бешеный взрыв наслаждения.

— Тебе хорошо? — спросил Джед, когда она немного успокоилась и комната перестала кружиться. Он заботливо укрыл Тэлли мягкой шелковой простыней и, склонившись над ней, откинул со лба влажную прядь волос.

Тэлли кивнула. Не было слов, чтобы описать ее состояние. Впервые она каждой клеточкой тела почувствовала себя по-настоящему живой, по-настоящему счастливой. Ничто никогда не будет похоже на это ощущение. Она взяла его руку, прижавшись губами к его ладони:

— Мне очень хорошо.

— Мне тоже, — устало улыбнулся он. — Мне очень хорошо.

Он целовал Тэлли в уголки губ, ласкал ее тело, отыскивая чувствительные места… У Тэлли перед глазами вновь замелькали яркие вспышки, жгучее желание захлестнуло ее, и они снова и снова оказывались на грани экстаза, испытывая волшебное облегчение. Джед крепко держал ее в своих объятиях, пока она не перестала дрожать, а потом вытер ее вспотевший лоб своим носовым платком, глядя на нее изумленными глазами.

— Неужели… неужели такое возможно? — простонала она, переведя дух.

— Только с очень чувствительными женщинами, — ответил Джед.

Он встал и направился в другой конец комнаты к телефону, а Тэлли не сводила с него влюбленных глаз. Желание вспыхнуло в ней с прежней силой, когда она увидела его обнаженное тело, загорелое от работы на свежем воздухе, сильное и мускулистое от физического труда. Высокий, стройный, широкоплечий, он был необыкновенно привлекателен, и даже шрам, пересекавший правое плечо, не портил его красоты.

Тэлли вылезла из постели, неслышно подкралась к нему сзади и осторожно провела пальцем по тонкой белой линии на его плече.

— Откуда у тебя этот шрам?

— Да так, — ответил он. — Это было очень давно, я уже забыл.

— Но когда?

Он шумно вздохнул.

— Мне тогда было десять или двенадцать лет, точно не помню. Я упал с лошади и поранился. — Он стоял к ней спиной, держа в руках телефонную трубку.

Тэлли нахмурилась.

— Наверное, это была серьезная рана?

— Одно время я тоже так думал, но я ошибался. Абсолютно ничего серьезного.

— Ничего серьезного? — переспросила она. — Похоже, тебе накладывали швы.

— В конце концов так и произошло. Но сначала мне пришлось взобраться обратно на лошадь, чтобы доказать, что я не испугался.

— Кому ты это доказывал?

— Моему отцу, — ответил Джед. — Он не знал, насколько опасна моя рана, он просто не мог этого знать.

— И ты сел на лошадь?

— Да, а потом проехал еще две мили и доказал ему, что не боюсь. Когда мы вернулись домой, моя рубашка насквозь промокла от крови. Меня отвезли в больницу и наложили швы. После этого я больше никогда не садился на лошадь. Отец больше не заставлял меня ездить верхом. Именно с того момента я возненавидел лошадей и своего отца. — В голосе Джеда не слышалось ни гнева, ни ненависти.

Она прижалась губами к его шраму, и ее глаза наполнились слезами. Тэлли хотелось обнять его и выразить свое восхищение его мужеством, но она боялась, что Джед примет ее чувства за жалость.

Она отошла в сторону, чтобы не мешать ему. Джед сразу же набрал номер комнаты обслуживания. Повесив трубку, повернулся к Тэлли и окинул ее долгим оценивающим взглядом. Краска смущения залила ее обнаженное, беззащитное тело.

— Мы с тобой должны поесть. Если ты хочешь продолжить, нам понадобятся силы. — Он снова превратился в страстного любовника. Не теряя времени даром, он подхватил ее на руки и отнес в постель, пока официант не постучал в дверь и не прервал их.

К изумлению Тэлли, они занимались любовью всю ночь, все утро и весь день, не замечая времени в объятиях друг друга.

И, лишь вернувшись к реальности, оба вспомнили, что их брак не из тех, что заключаются на небесах. Это вообще не брак, а всего лишь финансовое соглашение между двумя людьми ради получения прибыли. Их договор будет действителен, пока они остаются деловыми партнерами, ничего не испытывая друг к другу и не теряя голову от страсти.

В воскресенье вечером они неохотно собрались и поехали в аэропорт. Как только они покинули гостиницу, все изменилось. По какому-то негласному соглашению Тэлли и Джед вернулись к своим прежним ролям хозяина ранчо и его работницы. Они перестали быть любовниками и молодоженами.

Медовый месяц закончился. Но воспоминания остались, и, пока они ехали на юг по берегу залива, Джед думал, что никогда не забудет, как Тэлли смотрела на него, даря ему свою любовь, а в ее серых глазах блестели слезы. В ее взгляде он увидел доверие и какое-то глубокое, незнакомое ему чувство.

Он хотел стать ее учителем и с легкостью преподать ей уроки любви, но Тэлли сама показала ему, что значит быть щедрой, свободной и открытой в своих чувствах. Но при чем здесь чувства? Ведь они не любили друг друга.

Тэлли не избавилась от страха перед полетами, а он не перестал бояться верховой езды. Казалось, ничего не изменилось, но Джед чувствовал необыкновенную близость между ними и мог предугадать каждый ее шаг. Он знал, что она изо всех сил вцепится в край кожаного кресла, когда они понесутся по взлетной полосе, и затаит дыхание, пока они будут взлетать, а затем, облизав пересохшие губы, уставится прямо перед собой, как он ее учил.

— От меня мало толку, — сказала она, сворачивая и разворачивая карту. — Я плохой штурман.

— Пока нет облаков, я найду дорогу, — заверил он ее. — А ты всегда боялась высоты?

— Всегда. Поэтому мне не следовало забираться на вышку только потому, что так делали все шестиклассники.

— И высоко ты забралась? — спросил он.

— Я долезла до середины и упала. — Она пожала плечами. — Я не жалуюсь, ведь никто не заставлял меня туда лезть. Я сломала ногу, но крови совсем не было.

Меньше чем через час они с шумом приземлились на ранчо. Тэлли сразу же отправилась навестить лошадей, а Джед — посмотреть новый колодец. После легкого ужина они без лишних слов разошлись по своим спальням.

Тэлли зарылась лицом в подушку, чтобы Джед не услышал ее рыданий. Она плакала от жалости к себе, от того, что открыла Джеду свое сердце, рискуя не получить ответного чувства. Она никогда еще так не страдала. Нельзя поддаваться слабости, она должна стать такой же сдержанной и жесткой, как Джед.

У него было великое множество романов, он провел дюжины, возможно, сотни уик-эндов с другими женщинами и ни из-за одной не проронил ни слезинки. Чем, собственно, она отличается от тех женщин? В доме стояла тишина, из комнаты Джеда не доносилось ни звука, и Тэлли представила, что он мирно спит после приятного, но обычного уик-энда.

Он ведь предупреждал ее, и теперь Тэлли оставалось винить в происшедшем только себя. Она надеялась, что следующие несколько месяцев пройдут незаметно и они завершат работу раньше намеченного графика. Джед найдет покупателя, заплатит ей и уедет. Как ни хочется уезжать с ранчо «Белая лошадь», но это место никогда не было и не станет ее домом. Она найдет где-нибудь небольшой участок земли, заберет свою лошадь и будет жить простой и скромной жизнью. В конце концов, у Тэлли есть верные друзья, которые всегда придут ей на помощь. Тэлли ни за что не променяла бы свою жизнь на кочевую, полную приключений жизнь Джеда — с перелетами из города в город. Ей нравилось твердо стоять на ногах на той земле, которую она любила.

Но их уик-энд в Сан-Франциско и те чувства, которые она испытала благодаря Джеду, она никогда не забудет. Занимаясь с ней любовью, он подарил ей необыкновенную радость, заставив почувствовать себя обожаемой и желанной.

На следующий день во время ленча им позвонила миссис Уитмор. Тэлли и Джед сидели, уткнувшись в журналы, избегая лишних разговоров. Джед притворялся, что с увлечением читает свой авиационный журнал, а она перелистывала страницы «Руководства по разведению лошадей».

— Вам понравился номер в отеле? — спросила Джеда миссис Уитмор. — Я просила поселить вас в самый лучший.

— Они так и сделали. Все было просто замечательно! Тэлли хочет поговорить с тобой, она расскажет тебе обо всем гораздо лучше меня. Я помню только, что из номера великолепный вид на залив.

— А постель была удобной? — спросила миссис Уитмор.

— Просто восхитительной, — ответил Джед, краем глаза наблюдая за Тэлли. Внезапно он вспомнил о Тэлли, лежащей в этой постели, о Тэлли, впервые в жизни испытавшей оргазм, о Тэлли, спящей в его объятиях, об аромате ее волос… Словно бы мысленно вернулся в далекое прошлое, когда они были очень молоды. Он вспомнил, как Тэлли постепенно становилась опытнее и смелее, занимаясь любовью, обучая его любви и страсти, пока он в изнеможении не засыпал.

Он никогда никого не любил и не мог влюбиться в Тэлли, потому что сразу бы понял это.

Их отношения необходимо прекратить. Он не мог больше пользоваться ее невинностью и доверием. Они провели вместе незабываемый уик-энд и могли растянуть это удовольствие еще на неделю, а потом на месяц, но он знал: чем дольше длится роман, тем сложнее разорвать отношения. Джед терпеть не мог слез и взаимных обвинений.

Но они с Тэлли жили под одной крышей, и это все осложняло. Каждую ночь он лежал в своей постели, изо всех сил сдерживая свою страсть и подозревая, что Тэлли испытывала те же чувства. Хотя, возможно, Тэлли хотела только провести приятный уик-энд и больше не думала о нем.

Иногда Джеду казалось, что Тэлли забрала часть его души. Каждую ночь он представлял, как они занимаются любовью. Но это никогда не повторится, и от этой мысли в его душе появлялась пустота, как будто он потерял что-то важное. Он протянул ей телефонную трубку, и Тэлли взяла ее.

Джед небрежно прислонился к двери, слушая разговор Тэлли с его матерью.

— Огромное вам спасибо, — говорила Тэлли. — Мы провели приятный уик-энд. — Тэлли посмотрела на Джеда, но тот нахмурился, и она отвела взгляд. — Комната очень красивая, все отделано в персиковых и зеленых тонах, а в ванной — черно-белый кафель. — После небольшой паузы Тэлли продолжала: — Мы побывали на северном побережье. Там есть маленький итальянский ресторанчик, где вкусно кормят. Я попробовала каламари, а у Джеда было креветочное скампи.

Они поговорили еще несколько минут, и Тэлли повесила трубку. Джед взорвался от негодования.

— Приятный! — закричал он. — И это все, что ты можешь сказать? Ты считаешь, что это был приятный уик-энд?

Тэлли застыла на месте от удивления, глядя на него широко открытыми глазами.

— А что ты хотел услышать?

— Да говори все что хочешь, не заставляй меня подсказывать тебе! Если ты действительно считаешь уик-энд приятным, так и скажи.

— Но я так и сказала.

— К твоему сведению, я вообще не почувствовал вкуса еды за ужином. Я, в отличие от тебя, вообще не думал о еде, — яростно засверкал он глазами.

— Хорошо, я думала…

— Я рад, что ты обратила внимание на отделку комнаты. Пока я, нет, пока мы занимались любовью, ты разглядывала комнату. И это все, что имело для тебя значение?

— Конечно, нет. Но я не думаю, что могла рассказывать твоей матери о наших сексуальных подвигах.

— О подвигах! Не могу поверить, что ты так говоришь об этом.

Тэлли какое-то мгновение молча смотрела на него, а потом расхохоталась.

— К чему все эти разговоры?

— Если ты не понимаешь, то я тебе ничего не скажу! — Он сердито хлопнул дверью и устремился к большому дому, чтобы отвлечь себя работой.

Следующие несколько недель Джед старался избегать Тэлли. Он понял, что их супружеский уик-энд ничего для нее не значил. Это лишь несколько дней, когда они совершали сексуальные подвиги! Джед провел много уик-эндов в разных отелях, но в этот раз он испытал новые и не обычные чувства, которые привели его в смятение. Он не понимал, что с ним произошло, и не знал, как абсолютно не искушенная в любви Тэлли могла найти путь к его сердцу. В одном он был уверен: его сердце не может открыться.

Благодаря рекомендации Дуайта его избрали в школьный совет, но в церковном хоре, к счастью, ему не пришлось петь. Но и остального оказалось вполне достаточно для насмешек со стороны его старых друзей. Джед никогда и не думал, что в Хармони у него есть друзья. Эти люди, казалось, были рады, что он вернулся.

Но ничто теперь не могло отвлечь его мысли от Тэлли — он не переставал мечтать о ней. Зато теперь ему не надо было каждый вечер сидеть с ней в гостиной, стараясь не смотреть на нее, и ломать голову, скучала ли она о нем. Тэлли же никогда не бросала в его сторону многозначительные взгляды и ничем ни разу не выдала, что хотела бы снова упасть в его объятия. Вернувшись однажды вечером домой после очередного собрания, он нашел Тэлли спящей в большом кресле. На коленях у нее лежал журнал об авиации. Свет от лампы падал на уставшее лицо, под глазами залегли густые тени от длинных ресниц. Внезапно Джед почувствовал, как сердце защемило от грусти. Но ведь он никогда не грустил, и сейчас у него не было поводов для печали.

Джед закрыл за собой дверь, и Тэлли проснулась.

— Привет, — сказала она, улыбнувшись ему милой, сонной улыбкой.

Внезапно на него с прежней силой нахлынули воспоминания об уик-энде. Он вспомнил, как они просыпались, занимались любовью и засыпали, а затем снова просыпались. И он всегда видел ее улыбку и разметавшиеся по подушке волосы. Джед глубоко вздохнул и, проходя мимо кресла, погладил ее по голове. Ему так хотелось обнять ее, покрепче прижать к себе и отнести в постель! В горле у него застрял огромный ком, мешавший ему говорить.

— Ты ужинал? — спросила Тэлли, оборачиваясь и протирая глаза.

— Угу, — ответил он, садясь на подлокотник кушетки. — Тебе не надо было меня ждать.

— А я и не ждала. Я читала и заснула.

— Ты читала… это? — Он указал на журнал, который лежал у нее на коленях. — Знакомилась с последними разработками в создании передвижных ангаров? Неудивительно, что ты уснула.

— Как прошло собрание? — спросила она, откладывая журнал на столик.

— Знаешь, я испытываю странное ощущение, превращаясь в важного для Хармони человека Может быть, это я изменился или же все дело в городе?

— Возможно, и то и другое. Ты ведь делаешь это специально для Дуайта? Ведь на самом деле ты не хочешь быть столпом общества Хармони? — спросила она обеспокоенно.

— Конечно, нет.

— Я так и думала. — Тэлли пришлось напомнить себе, что у Джеда только одна цель — продать ранчо. Она снова и снова убеждала себя, что он все делал только для этого и только с этой целью устроил для нее медовый месяц. Тэлли стала для него верной союзницей, а Хармони — базой для завершения операции по добыванию денег для авиалинии.

Джед мог одурачить Дуайта и, возможно, обманул свою маму, но с ней он был честен с самого начала, и за это Тэлли была ему благодарна. А ведь она тешила себя надеждой, что Джед влюбится в нее, станет ее настоящим мужем и не уедет из Хармони. Эта мысль показалась ей такой нелепой, что она едва не расхохоталась.

От его прикосновения уставшее тело Тэлли охватила нервная дрожь. Она притворно зевнула:

— Я очень устала, мне пора спать.

— Ты слишком много работаешь, — заметил он. — Я только что видел новый почтовый ящик с рисунком белой лошади. Мне кажется, это ручная работа.

— Тебе понравилось?

— А это ты нарисовала?

— Да.

— Здорово!

Сердце Тэлли немного оттаяло. Хотя, если честно, Тэлли больше нравился упрямый, бескомпромиссный Джед, который раскритиковал ее работу на ранчо. Но образ любящего и внимательного Джеда уже не покидал ее. Мечты о нем теперь преследовали ее даже во сне. Тэлли убеждала себя, что должна забыть о нем, должна спасти себя от боли, с которой не сможет справиться, когда окончательно потеряет его.

Несколько недель спустя Тэлли стояла в конюшне, чистила свою кобылу и разговаривала с ней.

— Мы скоро уедем с тобой отсюда, — ласково говорила она. — Наши дела пойдут в гору. Я специально подберу для тебя породистого, красивого жеребца. У тебя будет все самое лучшее.

— Сколько в тебе снобизма, Тэлли Джеймс! — сказал Джед.

— Не говори так, — не оборачиваясь, ответила Тэлли.

— Как? Не напоминать тебе о твоем снобизме? Помнишь, как ты едва не отказалась выйти за меня замуж? Думала, что не подходишь мне.

— Не насмехайся надо мной. Ты как раз подходишь. — Она посмотрела на него через плечо. — Вы только посмотрите на него! Он пил кофе с Джошем Джентри, помог друзьям своей матери сделать вложения, в пятницу вечером играл в покер. А что будет потом?

— Что потом? — медленно повторил он. — Я только что разговаривал по телефону с потенциальным покупателем ранчо. — Его голос звучал абсолютно спокойно.

— Но как же бассейн и тот маленький домик для него? Мы даже не начали копать… — Она начала заикаться, как будто ее слова не могли угнаться за мыслями.

Это конец! — подумала она.

— Похоже, его не интересует бассейн. Знаешь, этот человек просто хочет надежно вложить деньги и сдать ранчо в аренду. Он узнал о продаже ранчо от одного моего знакомого пилота. Хорошо, если ты сможешь стать у него арендатором. Тебя бы это устроило, правда?

Тэлли со страхом смотрела на него и не могла произнести ни слова. В конце концов, пробормотав что-то невнятное, она быстро оседлала Миледи и, оставив Джеда стоять в дверях конюшни, ускакала прочь куда глаза глядят. Ей необходимо было уехать, скрыться от него подальше.

Тебя бы это устроило? Нет, не устроило бы! Тэлли не хотела жить на ранчо «Белая лошадь» без Джеда. Здесь все будет напоминать о нем. Она жила самостоятельно с восемнадцати лет, но уже привыкла готовить кофе для двоих, слышать жужжание его бритвы в ванной и видеть его полотенце рядом со своим. Ей нравилось говорить с ним обо всем — от проблем Сюзи с мужчинами до кровельных работ и установки очистного устройства для водного резервуара.

Нет, если он продаст ранчо, она уедет. Не важно куда, только бы забрать с собой Миледи. Тэлли направила кобылу в дальний конец владений, где она еще раньше обнаружила новую дверь в заборе. В ее ушах звучали слова Джеда: «Кое-что я все-таки заметил, например поломанный забор…» Ну что ж, хотя бы об этом заборе ему не придется беспокоиться.

Тэлли перекинула ногу через седло и спрыгнула на землю. Она осмотрит забор, вернется за инструментами, а потом все починит, на этот раз сама, так что Джед ни о чем не догадается. Пусть он вспоминает о ней как о хорошей хозяйке ранчо.

Если Джед вспомнит о ней… Зачем себя обманывать? У Джеда Уитмора другая жизнь, полная опасности и волнений, он с нетерпением ждет, когда уедет отсюда. У него не будет времени предаваться воспоминаниям о ней. Вытирая набегавшие на глаза слезы, Тэлли ругала себя за то, что как девчонка позволила себе влюбиться в Джеда. Она быстро шла по границе забора, проверяя колючую проволоку, и, увлекшись, не заметила, как ступила в не засыпанную яму. Острая боль обожгла ее левую ногу.

— О Господи! — воскликнула она и, согнувшись, упала на сухую землю.

Обезумев от страха, лошадь бегала вокруг нее. Тэлли с трудом вытащила ногу из ямы и осторожно распрямила ее. Она попыталась подняться, но упала на спину и осталась лежать, призывая на помощь.

— Возвращайся домой. Миледи, скорее, — умоляла она.

Лошадь ускакала. Тэлли не знала, куда она отправится и как поступит Джед, если Миледи вернется домой без нее. Возможно, он вообще не обратит внимания на возвращение кобылы без всадника. Он же не будет слоняться вокруг конюшни, дожидаясь, когда она вернется. Тэлли застонала, и слезы хлынули у нее из глаз. Земля была холодной, и Тэлли стала мерзнуть. Ей оставалось только молиться и ждать.

Джед бродил вокруг конюшни, дожидаясь, когда вернется Тэлли. Что-то случилось с ней во время их разговора, когда она внезапно убежала от него. Она тогда так сильно побледнела! Ему казалось, что Тэлли обрадуется, узнав, что может остаться на ранчо, и будет благодарна за такого подходящего нового владельца. Но ведь с Тэлли никогда ничего нельзя знать наверняка.

Когда она вернется, он поговорит с ней и выяснит, в чем дело. Джед нетерпеливо прогуливался у конюшни, засунув руки в карманы. Где же она? Не может же он ждать ее здесь целый день!

Около пяти часов вечера он наконец услышал знакомый стук копыт галопом несущейся через поле лошади. Но когда Миледи приблизилась, Джед увидел — Тэлли с ней нет. Его сердце екнуло, он почувствовал леденящий страх. Тэлли была великолепной наездницей и не могла упасть. Тогда что же случилось? Джед представил, что она лежит совершенно беспомощная где-то на огромных просторах ранчо и он, возможно, никогда не найдет ее. Обезумев, он ухватился за поводья лошади.

— Что случилось? Где она? — потребовал он ответа, как будто кобыла умела говорить.

Не задумываясь, Джед закинул ногу в стремя и вскочил в седло. Испугавшись не меньше Джеда, Миледи взвилась на дыбы, вырвала поводья из его рук и сбросила своего наездника в грязь, как тогда, когда ему было десять лет. Оглушенный, задыхаясь, Джед ловил ртом воздух.

Но на этот раз он остался цел и снова вскочил в седло, как много лет назад. Джед сам не знал, как ему это удалось, потому что лошадь то била копытами, то вставала на дыбы. Но он как-то сумел взобраться на ее спину и чудом удержался в седле. Джед не пытался управлять Миледи, он надеялся, что она сама приведет его к Тэлли. И хотя он не особенно верил в это, ему пришлось довериться лошади — клубку нервов, четырем ногам, гриве и мозгу размером с грецкий орех, потому что другого выбора не было.

Скоро Джед понял, что Миледи знает дорогу, направляясь в сторону южной границы ранчо. Когда они подъехали к забору, Джед увидел Тэлли. От радости его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он соскочил с лошади и позвал ее срывающимся голосом, но Тэлли не двигаясь лежала на земле. Она не могла умереть. Она не могла…

Джед склонился над неподвижным телом. Ее веки чуть заметно затрепетали, и он с облегчением вздохнул.

— Тэлли, я здесь, что случилось?

Она вся дрожала.

— Я сломала… ногу, — пробормотала она.

Он осторожно провел рукой по ее коже.

— О нет, мне больно!

— Прости, — пробормотал он. — Я съезжу за грузовичком и привезу что-нибудь, чтобы наложить шину, а потом отвезу тебя в больницу.

— Не уходи, — попросила она.

— Я должен, но обещаю, что скоро вернусь.

Скосив глаза в сторону, Тэлли увидела свою лошадь.

— Ты приехал на Миледи? — спросила она, переводя взгляд на Джеда.

— Да.

— Но…

— Жди меня здесь и не двигайся.

Она слабо улыбнулась:

— Не беспокойся.

Миледи не хотела возвращаться без Тэлли, и Джед не винил ее. Ему тоже не хотелось уходить. Вскочив на лошадь, Джед ухватился одной рукой за край седла и, крепко вцепившись в поводья, поскакал домой. На этот раз Миледи покорилась ему. Возможно, эти животные гораздо умнее, чем он думал?

На ранчо он отвел лошадь в конюшню, пробормотав ей слова благодарности, и бегом вернулся в дом. Джед взял с собой две небольшие доски и разорвал на длинные полосы старую простыню. Потом на грузовичке вернулся к Тэлли. Осторожно продев ее ногу между двумя досками и крепко перебинтовав их полосками от простыни, он положил ее на широкое заднее сиденье грузовичка и накрыл одеялами. Он медленно ехал по неровной дороге, стараясь не трясти Тэлли, обеспокоенно поглядывая на нее через плечо.

Когда они подъезжали к городу, Тэлли закрыла глаза и погрузилась в полубессознательное состояние. В приемную доктора Лэйси Джед и санитар внесли ее на носилках.

Джед остался ждать в приемном покое. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем санитар вывез Тэлли в инвалидном кресле.

— А вот и ваша жена, — сказал врач. — Я дал ей обезболивающее, поэтому она должна хорошо выспаться. Я предписываю ей несколько недель отдыха, но обещаю, что она будет как новенькая, когда мы снимем гипс.

Взглянув на Тэлли, Джед увидел, что на ее щеках появился легкий румянец, и, закрыв глаза, про себя произнес благодарственную молитву.

По пути домой Тэлли слабым голосом объясняла, как все произошло. Внезапно страх за нее обжег его словно электрический ток.

— Почему ты не смотрела под ноги? — потребовал он ответа. — На тебя могли напасть барсы.

— Я знала, что ты найдешь меня, — пробормотала она.

— Я мог опоздать, и грифы обглодали бы мясо с твоих костей.

— Прости меня.

— Тебе действительно стоит попросить прощения, потому что твоя лошадь сбросила меня.

— Ты не ушибся? — встревожилась Тэлли, поднимая голову.

— Ничего страшного.

— И ты опять сел в седло, — уже сонно пробормотала она.

— Конечно. А по-твоему, я должен был позвать на помощь Национальную армию? Тебе не пришло в голову хотя бы намекнуть, куда ты собираешься? Нет, ты сломя голову унеслась прочь. Ты не подумала, что я могу ждать тебя и беспокоиться? Ты никогда вообще не размышляла, как я к тебе отношусь? — Он покачал головой. — Можешь не отвечать, я и так знаю, что не размышляла. А тебе не приходило в голову, что я люблю тебя?

Джед внезапно замолчал, осознав, что говорит, и вздрогнул. Посмотрев через плечо, он увидел, что Тэлли подложила руку под щеку и закрыла глаза. Обезболивающее наконец подействовало, и она заснула. Слава Богу, Тэлли ничего не слышала!

Следующие несколько недель Тэлли мучилась, чувствуя себя абсолютно бесполезной. Джед предложил ей работу на телефоне и составил список клиентов, которых она должна была обзвонить. Но Тэлли не могла ни на чем сосредоточиться. Ей казалось, ее сердце исчезло, а на его месте образовалась пустота. Она боялась спрашивать о покупателе, а Джед не вспоминал о нем, пока с Тэлли не сняли гипс.

В тот день она, прихрамывая, ковыляла вокруг дома на костылях, чувствуя себя еще более беспомощной, чем в гипсе. Иногда она сомневалась, сможет ли снова стать нормальной, здоровой женщиной, такой, какой была до приезда Джеда. Если только это можно было назвать нормальным состоянием.

— Я хочу познакомить тебя с человеком, который покупает ранчо, — сказал Джед, помогая ей подняться по ступенькам на крыльцо сторожки.

Покупает! Значит, сделка уже заключена, а он даже ничего ей не сказал!

— Зачем? — спросила она, отбросив в сторону один костыль и усаживаясь на качели, висящие на крыльце.

— Зачем? Чтобы узнать, что ты о нем думаешь, — ответил Джед.

— Мое мнение не играет большой роли. Я все равно не собираюсь здесь оставаться.

Он крепко ухватился за цепи качелей.

— Куда ты поедешь? Мне казалось, что тебе здесь нравится.

— Мне надоело быть во власти отсутствующего хозяина, который внезапно возвращается и превращает мою жизнь в хаос.

— Итак, теперь я наконец узнаю правду! А я все это время думал, что принес в твою жизнь приятное разнообразие.

— О да, бедная малышка Тэлли так одинока на ранчо со своими лошадьми! Только в следующий раз не делай мне одолжений.

— Но ведь это ты сделала мне одолжение. Ты же не хотела выходить замуж, — сказал Джед.

— Это напоминает о нашем скором разводе. Когда он состоится?

— Зачем? Ты куда-то торопишься?

— А ты — нет? Я вижу, ты боишься последствий. Когда Дуайт узнает о разводе, он поймет, что ты его одурачил.

— Тэлли, я не обманывал его. Я попробовал пожить в браке, постарался привыкнуть к Хармони. Он подумает, что у меня ничего не получилось. Такова жизнь, он должен это понять.

— Он-то, может быть, и поймет, а как же все остальные? Что скажет твоя мама и твои друзья, которые искренне поверили, что ты оценил дружелюбие жителей Хармони… охоту и рыбалку. Они наверняка будут скучать, когда ты уедешь. — Она прикусила язык, чтобы не спросить: «А как же я?»

— А ты, Тэлли? — спросил он.

— Я тебе не верила, потому что знала правду.

— Ты будешь скучать, когда я уеду? — спросил он, и в его потемневших глазах появилось странное выражение.

Это был нечестный вопрос, а она хотела быть с ним честной. Она терпеть не могла врать, но вместе с ним обманывала всех вокруг. Тэлли больше не хотела скрывать, что она не сможет жить здесь без него, что она вообще нигде не хочет жить без него. Она станет скучать по нему, просыпаясь по утрам, каждую ночь, когда будет ложиться спать, и каждый раз, садясь ужинать в одиночестве.

Но она не осмеливалась сказать правду. Джед наверняка смутится, а возможно, даже пожалеет ее. Он достиг своей цели и теперь получит деньги и уедет, не оглянувшись назад, не вспомнив ни о ней, ни о ком другом в Хармони. Он ждал ее ответа, но вместо этого она начала рыться в кармане.

— До того как ты уедешь…

— Подожди, я ведь еще не уезжаю, — запротестовал он.

Тэлли протянула руку, на ее ладони лежала маленькая, завернутая в красивую бумагу коробочка.

— Может быть, немного поздно, но я тоже хочу сделать тебе свадебный подарок. Я была просто поражена, когда ты подарил мне Миледи. Я не сообразила, что тоже должна была сделать тебе подарок. Конечно, это не идет ни в какое сравнение с лошадью, но когда я увидела ту рекламу в твоем авиационном журнале, то подумала, что эта вещь может тебе пригодиться.

Он сорвал бумажную обертку и открыл коробочку.

— Это GPS, — объяснила Тэлли, заметив его недоумение. — Всеохватный определитель местоположения. Он точно сообщает тебе, в какой точке земного шара ты находишься. Он действует на высоте до пятидесяти футов. Это на тот случай, если ты потеряешься.

Джед продолжал очень странно смотреть на подарок. Он ему не нравится!

— Прибор определяет широту и долготу, — объяснила она. — Раз уж я не состоялась как штурман, тебе необходимо что-то более надежное. Если ты потеряешься… — Она представила, как он оказывается неизвестно где, заблудившись в тумане или попав в ураган, и ее голос дрогнул. Кого он позовет, кто придет к нему на помощь?

Крепко зажав передатчик в руке, Джед круто развернулся и быстрыми шагами ушел прочь, чувствуя смятение и злость. Если бы Тэлли хотела, чтобы он остался, то не подарила бы ему определитель местоположения. Это не свадебный, а прощальный подарок.

С тех пор как он получил предложение от покупателя, Джеда беспокоили странные мысли. Все достигнутое было ничем перед тем, чего ему никогда не получить, — перед Тэлли. Джед уговорил ее выйти за него замуж, но теперь у него не было никакой возможности убедить ее остаться его женой. И зачем ей это? Тэлли не хочет жить на ранчо «Белая лошадь», он ей не нужен. Ей нужен только развод. Проверяя кнопки на подаренном передатчике, он представил себя в самолете высоко в небе, в самом отдаленном уголке мира, где никто не нашел бы его, даже Тэлли. Она имела наглость подарить ему этот определитель. Ну уж нет, ей не удастся так легко от него избавиться!

Пораженная внезапным уходом Джеда, Тэлли неподвижно сидела на качелях, уставившись на пустынный пейзаж. Что случилось с Джедом? Может быть, это не такой уж хороший подарок, но разве он не мог хотя бы изобразить благодарность?

Если бы она могла ходить, то догнала бы его и потребовала объяснений. Черт возьми, как тяжело быть инвалидом! Расстроившись, она сбросила с крыльца свои костыли. В тот самый момент на дорожке показался Джед, он быстрыми шагами шел к крыльцу. Увидев костыли, валявшиеся на земле, он остановился и поднял их.

— Ты что-то потеряла?

— Да, мое терпение. Если тебе не нравится подарок, ты можешь вернуть его.

— Ни за что! Теперь каждый раз, отправляясь в полет с моим GPS, я буду думать о тебе. Вопрос только в том, будешь ли ты думать обо мне! — Его глаза засверкали от едва сдерживаемого гнева.

— Я не знаю… — Она нервно постукивала ногтями по деревянным подлокотникам качелей. Джед приблизился на опасное расстояние. Если он продолжит испытывать ее, она может сорваться и во всем ему признаться.

Он взвесил ее подарок на ладони.

— Ты уверена, что не хочешь остаться на ранчо? — спросил он, пронзая ее пристальным взглядом своих голубых глаз.

Тэлли кивнула и откинулась назад, положив голову на деревянные перекладины старых качелей. Она так устала лгать Джеду, лгать самой себе! Она хотела только, чтобы это побыстрее закончилось и он уехал. Тогда она смогла бы разобраться со своей жизнью и попыталась бы забыть его. Если она останется на ранчо, то ничего не получится. Крошечная слезинка скатилась по ее щеке.

Джед прислонился к перилам крыльца, наблюдая за ней.

— В чем дело? — спросил он, нахмурившись. — Мне казалось, ты не можешь дождаться, когда все закончится.

— Так и есть. Если бы я не сломала ногу, то сейчас прыгала бы от радости.

— Если ты не хочешь разводиться, так и скажи. Мы можем остаться мужем и женой. Я не собираюсь больше жениться. А ты? — хрипло спросил он.

— Не знаю. Я могла бы. Я не отказалась бы от еще одного медового месяца, — мечтательно произнесла она.

— С кем-нибудь другим? — спросил он, сжав зубы. — Только попробуй, и я сломаю тебе вторую ногу!

Тэлли с трудом подавила смех. Джед присел на качели, крепко прижавшись к ней, и обнял ее одной рукой за плечо.

— Я подумал, — сказал он, крепче прижимая к себе Тэлли, — о том, чтобы не уезжать из Хармони и жить на ранчо. Но только если ты останешься со мной и согласишься быть моей женой. Я знаю, что у тебя свои планы, но подумай над моим предложением. — Он сделал паузу. — Время вышло. Что скажешь?

— Это по-прежнему будет брак по расчету? — спросила она, поднимая голову, чтобы прочесть ответ в его глазах.

— Здесь уже нет никакого расчета, — ответил он, гладя ее мягкие волосы. — Мне будет не очень удобно управлять отсюда авиалинией, хотя бы и половиной, но это стоит того, потому что я люблю тебя. Но если ты не любишь меня, то так и скажи, пока я не выставил себя полным дураком.

Вместо ответа она подняла голову и впилась в его губы жадным поцелуем.

— Это значит — да? — глухо спросил он.

— Ммм.

— Спасибо, Господи. Потому что, хотя мне нравятся ранчо и город… они просто ничего не значат без вас, миссис Уитмор.

— А почему ты говорил о половине авиалинии?

— Я не смогу выкупить долю моего партнера. Но скорее всего, у меня найдется время только для половины. Большую часть своей жизни я хочу посвятить тебе и, конечно, нашим будущим детям. Ты научишь их ездить верхом, а я — летать на самолетах.

— Ну а если они не захотят ездить верхом или летать, а пожелают играть на барабане в оркестре…

— Тогда мы превратим гараж в студию!

Тэлли радостно улыбнулась:

— Из тебя выйдет отличный отец.

— А как насчет мужа? — спросил он, проводя пальцем по ее губам.

— Я уже дала тебе обещание, — сказала она.

— Ты дала мне гораздо больше, — прошептал он и, подняв на руки, понес ее в спальню.

КОНЕЦ

Внимание!

Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам