Книга для чтения по марксистской философии

Что такое материя? Каково ее строение? — эти вопросы уже давно волновали умы человечества. От ответов на них зависит определение места человека в окружающем его мире, выяснение основы и путей познания этого мира, а также решение многих других подобных проблем, которыми занимается философия.

Но вопросы о материи и ее строении имеют значение не только для философии, но и для нашей практической деятельности. Их нужно выяснить, для того чтобы научиться управлять процессами, совершающимися в природе.

Около трех тысяч лет философы, физики, химики и другие ученые различных стран paботают над этими вопросами. За это время люди очень многое узнали о природе и научились использовать в своих интересах ее грозные и непонятные ранее явления. Мы живем в такой век, когда человечество приступило к покорению новой колоссальной силы природы — атомной энергии.

Обо всем, что известно о материи и ее строении, невозможно рассказать здесь. Поэтому речь будет идти лишь о самом главном.

Наши современные знания о материи и ее строении лучше всего изложить в той исторической последовательности, в какой они приобретались. В этом случае читатель сам как бы пройдет по тому пути, которым шли ученые в течение многих веков, стремясь раскрыть тайны природы.

Человечество идет к истине, преодолевая множество заблуждений. Истина побеждает в борьбе с этими заблуждениями. Поэтому нам придется останавливаться не только на правильных взглядах, но и на заблуждениях, конечно, в той мере, в какой это необходимо, для того чтобы лучше понять истину.

1. КАК ДРЕВНИЕ МЫСЛИТЕЛИ ПЫТАЛИСЬ НАЙТИ НАЧАЛО ВСЕХ ВЕЩЕЙ

Посмотрим на окружающий нас мир. Мы увидим в нем самые разнообразные предметы и явления. Разнообразие это настолько велико, что некоторые предметы и явления кажутся совершенно непохожими друг на друга. Трудно найти что-либо общее в таких, например, вещах, как камень и вода, земля и огонь, воздух и железо, солнце и мельчайшая пылинка.

Однако нетрудно заметить, что некоторые вещи часто происходят от других вещей, которые выглядят совсем по-иному. Огромный раскидистый дуб вырастает из маленького желудя. Вкусный, мягкий пшеничный хлеб совсем не похож на те зерна, которые вырастают в поле, и однако же он выпекается из муки, сделанной из этих зерен.

И вот возникает вопрос: а не произошли ли все вещи путем различных превращений из какого-нибудь одного вещества — «первоначала»?

Этот вопрос давно интересовал людей, пытавшихся разобраться в том, что представляет собой окружающий нас мир.

Около двух с половиной тысяч лет тому назад в древней Греции, в городе Милете, жил ученый-философ Фалес (около 624—547 годов до н. э.), которого все называли мудрецом за его глубокий ум и обширные знания. Говорят, что он сделал много различных изобретений, умел предсказывать солнечное затмение.

Фалес решил, что все в мире произошло из воды и каждый предмет представляет собой в той или иной степени сгустившуюся или, наоборот, разрядившуюся воду, подобно тому как лед является замерзшей водой.

К этому выводу Фалеса привело, по-видимому, наблюдение того, что все предметы при высыхании становятся легче. Следовательно, рассуждал он, во всех предметах присутствует вода. Кроме того, он знал, что землю окружает море. По представлениям древних греков, земля плавает в океане.

Но ученик Фалеса Анаксимен (VI в. до н. э.) пришел к убеждению, что в основе всего лежит воздух. Воздух, думал Анаксимен, можно найти везде, в том числе и в самой воде. Ведь если бы в воде не было воздуха, как там могли бы жить рыбы?

С точки зрения другого ученика Фалеса — Анаксимандра (VII—VI вв. до н. э.) в основе всего лежит не какое-нибудь определенное вещество, встречающееся в природе, а нечто особое, отличающееся от всего того, что мы видим вокруг себя. Это вещество он назвал «апейроном», что по-гречески значит «неопределенное», «беспредельное». По мнению Анаксимандра, различные видоизменения «апейрона» и образуют все предметы.

В дальнейшем греческие философы Эмпедокл (V в. до н. э.) и Аристотель выдвинули положение о том, что в основе мира лежат четыре вещества — вода, воздух, огонь и земля.

Такой же точки зрения придерживалось одно из направлений в философии древней Индии, которое называлось чарвака. Интересно отметить, что, несмотря на отсутствие прямого обмена мнениями между древнегреческими и древнеиндийскими философами, индийцы говорили о тех же четырех веществах, что и древние греки.

В философии древнего Китая в XI—VIII веках до нашей эры возникло направление, которое считало, что в основе мира лежат не четыре, а пять веществ — вода, огонь, земля, металл и дерево.

Конечно, взгляды этих древних философов нельзя признать полностью правильными. Сейчас хорошо известно, что все вещи не состоят целиком из тех веществ, о которых говорили древние философы.

И все же взгляды этих мыслителей явились одним из первых важных шагов вперед к правильному пониманию окружающего мира. Они помогали людям избавляться от религиозных представлений, согласно которым все сотворено богами из ничего.

С религией теснейшим образом связана идеалистическая философия. Некоторые философы, как например древнегреческий философ Платон (IV—III вв. до н. э.), учили, что видимый нами мир — это лишь изменчивая, непостоянная тень какого-то таинственного, потустороннего мира идей. По их мнению, существует некий бестелесный дух, вечный и неизменный. Он якобы и является действительной основой мира.

Религиозные воззрения и связанный с ними идеализм были выгодны господствующим классам общества, богатым людям. Вера в то, что все происходит по воле богов, мешала трудящимся массам бороться против своих угнетателей.

В противоположность идеалистам философы-материалисты, подобные Фалесу и его ученикам, утверждали, что основой всех вещей является не дух, которого никто никогда не видел, а реальное вещество, которое воздействует на наши органы чувств. В дальнейшем такая основа всего существующего стала называться материей.

Утверждение материалистов о том, что мир представляет собой не творение богов, а разнообразные проявления материи, подрывает основы религии. Поэтому уже с древних времен идет ожесточенная борьба между материализмом и религией. Религия как в более позднее время, так и в древности прибегала в борьбе с материализмом к насилию. Так, древнегреческий философ-материалист Анаксагор был обвинен в безбожии и осужден на смерть за то, что считал Солнце не божеством, а лишь раскаленной материальной массой. Лишь благодаря вмешательству его близкого друга Перикла, выдающегося государственного деятеля древней Греции, Анаксагору удалось избежать смертной казни.

Если идеализм служил религии, то материализм содействовал развитию наук о природе. Связь материалистической философии с наукой вполне понятна. Перед наукой стоит задача познания окружающего нас мира. Выполнять эту задачу она не сможет, если будет исходить из идеалистического признания таинственных потусторонних сил, якобы управляющих миром. Материалистическая точка зрения, согласно которой мир представляет собой различные формы материи, которую мы можем познать при помощи наших органов чувств, является необходимой предпосылкой развития науки.

Ученые-материалисты древнего мира сделали не только первые попытки выяснить основу всех вещей. Вместе с тем они сделали важный шаг в решении вопроса о строении материи.

Возьмем кусок какого-нибудь вещества, например глины. Разрежем его пополам. Полученную половину разделим опять пополам и так далее. Как долго можно продолжать это деление? Без конца, или когда-нибудь мы придем к пределу деления, то есть получим такие частицы вещества, которые дальше разделить уже нельзя? Занимают ли частицы, составляющие вещество, весь его объем или же только какую-то часть этого объема?

Нам кажется, что окружающие нас тела абсолютно непрерывны, то есть что в них нет никаких промежутков между составляющими их частицами. Однако на самом деле это не так. Древнегреческий философ-материалист Демокрит, из города Абдеры, выдвинул теорию, заложившую основу правильных представлений о строении материи. Сходные взгляды разрабатывались и в древней Индии, например философом Канадой.

Согласно учению Демокрита, материальные тела не являются сплошной, непрерывной массой, как это нам кажется, а состоят из бесчисленного множества отдельных невидимых, разделенных пустыми промежутками частиц. Разделить предмет на части — это значит отделить одни частицы от других. Сами же эти частицы, по мнению Демокрита, нельзя разделить на части никакими силами, они неделимы. Поэтому Демокрит называл их атомами, что по-гречески значит «неделимые». Атомы, говорил он, беспрерывно движутся в пустоте, которая их окружает, они постоянно соединяются и разъединяются. Благодаря этому соединению и разъединению атомов образуются все предметы, происходят все явления природы.

От чего же зависит разнообразие предметов и явлений? Почему одни тела так сильно отличаются от других, если все они одинаково состоят из атомов? Чем объясняются различные свойства вещества? Может быть, сами атомы обладают всеми теми свойствами, которые мы наблюдаем в вещах?

На последний вопрос Демокрит отвечал так. Атомы сами по себе не имеют ни цвета, ни запаха, ни вкуса, ни мягкости, ни гибкости. Они имеют только определенную величину и форму и обладают способностью вступать в различные сочетания друг с другом. Разнообразием форм, величины и сочетаний атомов и объясняется разнообразие окружающего нас мира. Одни атомы, говорил Демокрит, маленькие, другие — большие, одни — гладкие, другие — угловатые и крюкастые и так далее. Разъясняя это учение Демокрита, древнеримский философ-материалист Лукреций (I в. до н. э.) писал, что масло при процеживании просачивается медленнее, чем вода, потому что атомы масла крупнее атомов воды; мед и молоко доставляют приятные ощущения, потому что они состоят из гладких и круглых частиц, тогда как горькие и терпкие вещества образуются из крюкастых и острых частиц, тесно сплетенных друг с другом и раздражающих язык при соприкосновении с ним. Атомы твердых веществ сильнее сцеплены друг с другом, чем атомы жидкостей и газов.

Но каким образом Демокрит пришел к убеждению, что все состоит из атомов? Ведь атомы невидимы. Мы не можем увидеть их даже теперь, располагая мощными увеличительными приборами.

К мысли об атомном строении материи Демокрит пришел в результате рассуждений и сопоставления различных фактов, наблюдаемых в окружающей природе. К сожалению, сочинения Демокрита не сохранились. Почти не сохранились и сочинения последователя Демокрита Эпикура (IV—III вв. до н. э.). Однако до нас полностью дошло произведение «О природе вещей», написанное Лукрецием, который был горячим приверженцем учения Эпикура. По этому произведению, в котором Лукреций в поэтической форме подробно изложил учение древних философов об атомном строении материи, можно составить себе представление о ходе рассуждений древнегреческих атомистов.

Прежде всего Лукреций доказывает, что хотя атомы и нельзя видеть, но это не значит, что они не существуют. Существование таких частиц доказывается, например, тем, что мы слышим звуки, чувствуем запахи, хотя не видим, как они проникают в наши уши и ноздри. На морском берегу платье сыреет, а на солнце сохнет. Однако видеть, как оседает влага и как она исчезает, нельзя.

Капля долбит камень, кольцо на руке постепенно становится все тоньше и тоньше, сошник у плуга также незаметно стирается в почве, мостовая стирается под ногами толпы. Из всего этого, говорит Лукреций,

Далее Лукреций говорит о том, что атомы находятся в постоянном движении. Движение атомов он сравнивает с движением пылинок в воздухе, которое наблюдается при прохождении солнечного луча. В результате столкновения атомов в процессе их движения образуются различные их сочетания. Эти сочетания могут быть более или менее устойчивыми в зависимости от формы атомов: крюкастые атомы сцепляются крепче, чем гладкие. Движение атомов возможно благодаря тому, что их окружает пустота.

Таким образом, согласно взглядам древнегреческих атомистов весь мир состоит только из атомов и пустоты. Нет никакой божественной силы, которая творила бы предметы и явления. Предметы возникают и исчезают исключительно благодаря соединению и разъединению атомов. В результате такого соединения и разъединения возникают и исчезают отдельные вещи, атомы же существуют вечно, и количество их не меняется: сколько убавляется от одних вещей, столько прибавляется к другим. Лукреций решительно выступает против религии.

Атомистическая теория объясняла явления природы естественными причинами и тем самым освобождала людей от суеверного страха перед таинственными, сверхъестественными силами.

Суеверные люди в древней Греции считали, что если сверкает молния и гремит гром, то это значит, что гневается царь богов Зевс. Однако почему же Зевс не может послать гром и молнию с ясного, безоблачного неба? Потому, говорит Лукреций, что гром происходит не от богов, а в результате столкновения облаков друг с другом. Молния же блистает оттого, что тучи при своем столкновении выбивают много огня.

Подобного же рода естественными причинами объясняет Лукреций происхождение ветра и облаков, дождей и землетрясений. Все эти явления становятся простыми и понятными с точки зрения атомистической теории.

В целом, с точки зрения современной науки, эти объяснения различных природных явлений кажутся очень наивными. В действительности гром, молния и многие другие явления природы объясняются далеко не так просто, как думали древние атомисты. Тем не менее древнегреческие материалисты показали, что грозные и непонятные раньше явления природы, вызывавшие у людей суеверный страх и ужас, можно объяснить без допущения какого-либо вмешательства сверхъестественных сил. В этом огромная заслуга древних философов-материалистов. Идя по этому пути, наука и достигла нынешнего высокого уровня своего развития.

2. ЧТО ДУМАЛИ О МАТЕРИИ И ЕЕ СТРОЕНИИ ФИЛОСОФЫ-МАТЕРИАЛИСТЫ XVII—XVIII ВЕКОВ

Замечательные мысли древних философов-материалистов о материи и ее строении вскоре оказались забытыми на много веков. Произошло это вот почему.

Общество древнего мира, в частности Греции и Рима, состояло из рабов, не имевших никаких прав, и рабовладельцев, которые распоряжались рабами, как скотом. Между рабами и рабовладельцами шла ожесточенная борьба. Истощенная этой борьбой древняя Римская империя, занимавшая значительную часть территории Европы, часть Азии и Африки, в V веке нашей эры рухнула под ударами племен, пришедших с Севера.

Вместе с уничтожением старого общества исчезла и старая культура; труды ученых и философов были забыты. В новых государствах, образовавшихся на развалинах Римской империи, таких, как Англия, Франция, Германия, большим влиянием пользовалась церковь. Церковь сделала философию служанкой богословия. Если ученые высказывали мысли, которые в какой-то мере расходились с религиозными взглядами, то их жестоко преследовали, заключали в тюрьмы, жгли на кострах. Находились отдельные мужественные ученые, которые, несмотря на церковный террор, высказывали правильные мысли, но при таких условиях не могло, разумеется, развиваться учение о материи и ее строении. Так продолжалось около тысячи лет.

Однако развитие общества шло вперед. Мало-помалу появляется промышленное производство. Купеческие корабли стали пересекать моря и океаны. Были открыты Америка и морской путь в Индию. Промышленники и купцы, желая получить больше денег, стремились совершенствовать свои предприятия, обеспечить своим кораблям безопасное плавание по морям и океанам. А для этого нужна была не религия, а наука, прежде всего механика, математика, астрономия. Большую роль в развитии этих наук сыграли работы выдающихся ученых Коперника, Галилея, Кеплера.

В связи с этим вновь вспомнили о культуре древних народов, об их науке и философии. Многие философы не только возрождают материалистическую философию древних, но и развивают ее дальше. Так, в Англии в XVII веке появляются такие крупные философы-материалисты, как Ф. Бэкон и Гоббс, во Франции — Декарт, в Голландии — Спиноза. В России в XVIII веке материалистические взгляды развивали А. Н. Радищев и М. В. Ломоносов.

Своего расцвета материалистическая философия того времени достигла во Франции. Крупнейшими представителями французского материализма XVIII века явились Ламетри, Гольбах, Дидро, Гельвеций.

Как же представляли себе материю философы-материалисты XVII—XVIII веков?

Среди них уже не было таких, которые, подобно Фалесу и Анаксимену, считали бы, что основой всего является одно из таких веществ, как вода, воздух. Для всех этих ученых материя сама по себе совсем не похожа на все те вещи, которые нас окружают. Она не имеет ни запаха, ни красок, ни вкуса. В этом отношении их взгляды ближе всего к представлениям Демокрита. Так, например, Гольбах считал, что материи самой по себе свойственны: протяженность (способность занимать определенное место в пространстве), делимость, непроницаемость, подвижность (способность перемещаться в пространстве).

Но ведь любой предмет обладает не только этими, но и многими другими свойствами, например запахом, цветом, вкусом, может быть теплым или холодным, живым или неживым. Все эти свойства материалисты XVII—XVIII веков объясняли тем, что материя, составляющая различные вещества, имеет разную подвижность и разные формы. Движение материи, утверждали они, является причиной всех явлений и свойств предметов.

Взглядам философов этого периода на движение материи свойственна серьезная ограниченность. Заключается она в том, что, как уже указывалось, эти философы рассматривали всякое движение только как механическое движение, или, иными словами, только как перемещение в пространстве. Между тем механическое движение не является единственным видом движения материи. Существуют и другие формы движения материи; о них будет говориться дальше.

Эта ограниченность философии материалистов XVIII века была связана с состоянием науки того времени. Наиболее развитой наукой в XVIII веке являлась механика. В этой науке уже тогда были сформулированы Ньютоном ее основные законы, точность которых изумляла их современников. Если пророчества церкви никогда не сбывались, то явления, предсказанные на основе законов механики, происходили всегда именно так, как предполагалось заранее. Например, на основе законов Ньютона был определен путь кометы, появившейся в 1682 году, и предсказано время ее вторичного появления в 1759 году.

Естественно, что философы-материалисты, стремясь сделать свои положения как можно более научными, как можно более точными, обосновывали их законами самой точной науки того времени — законами механики. Отсюда их механицизм, то есть признание механического перемещения в пространстве единственным видом движения материи. Все многообразие предметов и явлений они объясняли с помощью законов механики. Так, например, М. В. Ломоносов писал, что качества тел, такие, как запах, вкус, сила магнитная, лечебная и тому подобные, могут быть объяснены законами механики. Даже процессы, протекающие в живых существах, философы того времени рассматривали как простое перемещение частей этих существ. Французский философ Декарт заявил, что животные по сути дела не что иное, как машины, только очень сложные. А Ламетри то же самое утверждал и о человеке. Одно из своих произведений он так и озаглавил: «Человек — машина». В нем он доказывал, что человек — это механизм, хотя и очень сложный.

С такими представлениями о природе человека и животного были связаны попытки сделать «живую машину».

В XVII—XVIII веках было много талантливых механиков, особенно часовых мастеров. Кремлевские куранты на Спасской башне Кремля в первоначальном их виде были сделаны именно в то время. Один из наиболее способных мастеров — французский механик Вокансон создавал автоматы, которые его современники считали почти живыми. Так, он сделал утку, которая порхала и клевала корм, и механического человека, который играл на флейте. Конечно, это были всего лишь искусные игрушки. Но материалисты в то время не видели качественной разницы между живыми и неживыми организмами, полагая, что в основе как тех, так и других лежат законы механического движения материи. В действительности же движение материи в живом организме гораздо сложнее, чем в неживом. Живая материя— это гораздо более высокая ступень развития материи, чем неживая.

Не видя принципиальной разницы между живым и неживым, сводя сложное к простому, материалисты XVIII века по сути дела не признавали развития материи. Такое отрицание развития, непонимание того, что в природе происходит качественное изменение вещей, принято называть метафизикой. Поэтому материализм XVII—XVIII веков можно охарактеризовать как материализм метафизический.

Философов XVII—XVIII веков интересовал и вопрос о строении материи. Они вновь возродили к жизни старые идеи Демокрита и Эпикура об атомах. Французский философ Гассенди стал изучать и пропагандировать учение Демокрита и Эпикура.

Атомная теория материалистов-метафизиков была тесно связана с их общими механистическими философскими взглядами. Все существующее объясняется, с их точки зрения, движением атомов. При этом движение атомов, как и всякое движение, они понимали как простое перемещение в пространстве. В основе простых явлений, утверждали они, лежит простое механическое движение, а более сложные явления представляют собой результат более сложного механического движения атомов.

Биллиардный шар на биллиардной доске движется очень просто — по прямой линии, движение планет вокруг Солнца несколько сложнее, а такие явления, как жизнь или особенно мышление, по мнению французских материалистов XVIII века, представляют собой сочетания очень сложных — с разными скоростями и по разным линиям — движений огромного количества атомов.

Таким образом, материалисты XVIII века считали, что предметы отличаются друг от друга только потому, что по-разному движутся составляющие их атомы.

Объясняя все совершающиеся в природе изменения движением атомов, материалисты XVIII века считали, что сами атомы неизменны. К этому выводу они пришли в результате такого рассуждения. Для того чтобы атомы могли изменяться, они должны состоять из более мелких частиц. Ведь всякое изменение предмета, по их мнению, связано с движением его частиц. Но материалисты XVIII века, так же как и Демокрит, считали атом неделимым, то есть последней мельчайшей частицей материи. А отсюда следовало, что атом неизменен.

Несмотря на все недостатки, связанные прежде всего со стремлением свести все многообразие явлений к различным видам механического движения и с отрицанием развития, философия материалистов XVII—XVIII веков сыграла большую положительную роль. Она способствовала освобождению человечества от религиозного дурмана. В мире, который представляет собой только различные виды движения материи, не оставалось места для бога. Поэтому для своего времени эта философия была очень прогрессивной.

Поскольку наука тогда еще не проникла в глубокие тайны Вселенной, недостатки этой философии ощущались сравнительно мало. Ее с успехом использовали французские революционеры XVIII века в борьбе против господства дворян и церкви. Передовые ученые в различных областях знаний — в механике, а затем в химии и физике также руководствовались материалистической философией и с ее помощью достигли многого в изучении природы.

3. ЧТО УЗНАЛИ ФИЗИКИ И ХИМИКИ XVIII—XIX ВЕКОВ О СТРОЕНИИ МАТЕРИИ

Материалистическая философия, как уже говорилось, тесно связана с науками. Эта связь взаимная. Не только философы-материалисты использовали данные науки для обоснования своей философии, но и, наоборот, ученые, работавшие в различных областях науки, опирались на философские идеи и проводили их в своих исследованиях. Так, один из крупнейших ученых XVII века — Исаак Ньютон при создании своей системы механики опирался на идеи атомистического материализма.

Основное понятие механики — массу Ньютон определял как количество материи, содержащейся в теле. Материя же состоит из атомов. Между атомами находится, как тогда думали, пустота. Таким образом, количество материи в теле, или, иными словами, масса тела, зависит от количества находящихся в нем атомов.

Если тело выйдет из состояния покоя, начнет двигаться, то общее количество атомов в нем от этого не изменится. Точно так же не изменится количество атомов, то есть масса тела, и в том случае, если тело двигалось сначала медленно, а потом стало двигаться быстрее. Иными словами, масса тела, по определению Ньютона, не зависит от скорости его движения.

Как же определяется количество материи в теле? Каким образом можно измерять его массу?

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к некоторым фактам, хорошо известным из нашей повседневной практики.

Представим себе, что нужно остановить мяч, движущийся по наклонной плоскости навстречу нам. Ясно, что для этого потребуется сделать известное усилие, но мы очень легко справимся с этой задачей. Даже у ребенка хватит силы на то, чтобы остановить движение мяча. Однако, если вместо мяча на нас катится, например, большой снежный ком, его остановить уже значительно труднее, даже если он движется с такой же скоростью, как и мяч. И, наконец, когда мы попытаемся остановить солидных размеров камень, скатывающийся с той же скоростью, как мяч и снежный ком, то скорее всего нам это не удастся сделать, и во всяком случае мы можем получить серьезные ушибы. Подобные наблюдения говорят о том, что движущиеся тела сопротивляются попыткам остановить их, причем это сопротивление у одних тел меньше, у других — больше.

Правда, известно, что тело рано или поздно останавливается и в том случае, если мы не препятствуем его движению. Но и здесь сказывается действие внешних причин. Дело в том, что при движении тела происходит его трение о поверхность, по которой оно движется, или, если тело летит,— о воздух. Это трение постепенно замедляет движение тела и в конце концов останавливает его. Если бы не было трения и других внешних препятствий, движущееся тело не остановилось бы никогда.

Но только ли движущиеся тела стремятся сохранить свое состояние? Нет. Известно, что если тело покоится, то для приведения его в движение тоже нужно прилагать усилия. И покоящиеся тела оказывают сопротивление изменению их состояния, причем и в этом случае сопротивление одних тел больше, других — меньше: очень легко сдвинуть с места мяч; большой снежный ком — значительно труднее и еще труднее — большой камень.

Такое стремление тел сохранить свое состояние — покоя или движения — было названо инерцией. Применительно к нашему примеру можно сказать, что мяч обладает меньшей инерцией, чем снежный ком, а инерция кома меньше инерции камня.

От чего же зависит величина инерции тела?

Согласно учению основоположников механики она зависит от количества содержащейся в теле материи, то есть от его массы: чем больше масса тела, тем больше его инерция, и наоборот. Но если инерция изменяется в зависимости от массы, то отсюда следует, что по изменению инерции тела можно судить о его массе. Иначе говоря, масса является мерой инерции.

Идеи атомизма развивались и в России, где их горячим сторонником был М. В. Ломоносов. Ему принадлежит попытка определить размер атома. Ломоносов исходил из того, что золото можно раскатать до очень тонкого слоя, а именно до 1/15552 линии (линия — старинная мера длины, равная приблизительно 2,5 миллиметра). Если предположить, что толщина такого слоя равна диаметру атома, то, по подсчетам Ломоносова, в одной кубической песчинке золота, сторона которой равна 0,1 линии, должно содержаться 3 761 479 876 атомов. Меньше одного атома толщина слоя, конечно, быть не может, поскольку атом, по представлениям ученых того времени, неделим. Но она может быть большей, например, равной двум или трем атомам. Тогда число атомов в одной крохотной песчинке оказалось бы еще в несколько раз больше. Отсюда нетрудно себе представить, сколь мал по величине атом.

Атомистическую теорию М. В. Ломоносов использовал для объяснения одного из наиболее важных для нашей жизни явлений — явления нагревания тел.

Было время, когда люди добывали себе тепло в тяжелой, напряженной борьбе с природой. Первобытный человек сначала не умел добывать огонь. Он пользовался только тем огнем, который находил в природе, например во время лесных пожаров. Огонь избавлял людей от замерзания в холодных пещерах, давал им возможность варить пищу. Прошли сотни тысяч лет, прежде чем человек научился добывать огонь посредством трения. Постепенно способы добычи огня совершенствовались. Добывание огня стало в конце концов простым, обычным, общедоступным делом. Однако, пользуясь теплом в течение многих тысячелетий каждый день, во всяком производстве, в каждом доме, люди долгое время не понимали, какова природа теплоты, как происходит передача теплоты от нагретых тел к холодным.

Ученые выдвигали различные объяснения, но они оказывались несостоятельными. Так, например, многие считали, что теплота — это особая невесомая жидкость, которую назвали теплородом. Эта жидкость якобы переливается из одних тел в другие, отчего и происходит остывание одних тел и нагревание других. Но уже в XVII веке английский ученый Фрэнсис Бэкон установил, что теплота связана с движением. Но какое это движение и как оно происходит, что движется и как движется— это оставалось неясным.

Ответ на эти вопросы ищет М. В. Ломоносов, опираясь на атомистическую теорию строения материи.

Теплота — это не что иное, говорит он, как движение мельчайших частиц тела. Степень нагрева тела зависит от скорости движения частиц в нем: чем больше эта скорость, тем выше температура, и наоборот. То, что мы не видим этого движения частиц, объясняется слишком малыми их размерами. Для пояснения своей мысли Ломоносов приводил такой пример. Когда через лес проносится ветер, то деревья и листья на них колышутся. Но, если смотреть на лес издали, он кажется неподвижным.

Идеи Ломоносова привели впоследствии (уже в XIX веке) к тому, что предположение о существовании теплорода было окончательно отброшено. Стало общепризнанным учение, что теплота — это движение частиц материи. Это учение было названо кинетической теорией теплоты (от греческого слова «кинео» — двигаю).

Кинетическая теория выяснила, с какого рода движением частиц связана теплота. Ломоносов полагал, что теплота вызывается вращательным движением частиц, при котором центр каждой частицы остается на месте. Теперь же было установлено, что теплота связана со всяким хаотическим (то есть беспорядочным) движением частиц. Составляющие тело частицы постоянно перемещаются, но от этого тело не сдвигается с места. Его можно сравнить с роем комаров: каждый комар в отдельности двигается по разным направлениям, но в целом рой остается на месте.

С точки зрения кинетической теории легко объясняются все явления, связанные с действиями тепла и холода.

Если тело холодное, то это значит, что составляющие его частицы движутся сравнительно медленно. Для того чтобы нагреть тело, нужно заставить эти частицы двигаться быстрее. Этого можно достигнуть, например, при помощи трения: при трении происходят столкновения частиц одного тела с частицами другого, что заставляет быстрее двигаться как те, так и другие. А увеличение скорости движения частиц тела и есть увеличение тепла. Можно нагреть холодный предмет также путем приведения его в соприкосновение с более теплым. При этом быстро двигающиеся частицы теплого тела, ударяясь о частицы холодного тела, заставляют их двигаться быстрее, причем сами они после этого двигаются уже медленнее, подобно тому как бывает при столкновении движущегося мяча с неподвижным: последний приходит в движение, но зато скорость первого при этом уменьшается. Так происходит до тех пор, пока скорости движения частиц в обоих телах не сравняются, то есть пока оба тела не будут одинаково нагреты.

Так же просто объясняются и другие тепловые явления. Например, известно, что твердое тело можно путем нагревания превратить в жидкое (плавка металлов, таяние льда), жидкое — в газообразное (образование пара из воды при кипячении). Что происходит здесь с точки зрения кинетической теории? В твердом теле частицы прочно связаны друг с другом. Поэтому твердое тело при отсутствии внешнего воздействия не меняет своей формы. Другое дело — жидкость. В сосуде она принимает форму сосуда. Будучи вылита из него, она растекается по поверхности. Это происходит потому, что частицы жидкости слабее связаны друг с другом. Но, растекаясь по поверхности, жидкость не меняет, однако, своего объема. Это значит, что ее частицы все же настолько крепко сцеплены, что не разлетаются в разные стороны. В газах же связь между частицами очень слаба. Поэтому, если нет удерживающего сосуда, эти частицы сразу начинают разлетаться во все стороны, вследствие чего объем газа сильно увеличивается. Таким образом, твердое, жидкое и газообразное вещества различаются между собой силой сцепления составляющих их частиц. Сила же сцепления между частицами вещества уменьшается при увеличении скоростей их хаотического движения. Отсюда понятно, что при нагревании твердое тело можно превратить в жидкое, а жидкость — в газ.

Но как же все-таки доказать, что частицы вещества находятся в постоянном движении, если частицы эти невидимы?

Доказательство, как это часто бывает, пришло совсем из другой области, то есть не из области физики. Оно связано с исследованием одного очень интересного явления, открытого не физиком, а ботаником.

В 1827 году ботаник Броун, рассматривая в микроскоп каплю жидкости, содержавшую пыльцу растений, обнаружил в ней много твердых мелких частичек. При этом, к своему великому удивлению, он совершенно ясно увидел, что все эти частицы прыгают с места на место, ни на секунду не останавливаясь, хотя капля была в полном покое. Создавалось такое впечатление, как будто эти частицы живые. Были поставлены опыты с явно неживыми частицами. Происходило то же самое.

Объяснение этого явления было дано позднее на основе учения об атомах. Объяснение это таково. Твердые частички, находящиеся в капле воды, подвергаются ударам частиц воды, которые непрерывно двигаются. А так как частицы воды движутся хаотически, беспорядочно, то и твердые частицы под влиянием их ударов летят то в одну, то в другую сторону. Если менять температуру воды, то по мере нагревания «пляска» броуновских частиц усиливается, по мере охлаждения — ослабевает. С точки зрения кинетической теории это вполне понятно: нагревание воды есть не что иное, как усиление движения составляющих ее частиц. Двигаясь быстрее, атомы воды энергичнее толкают плавающие в воде твердые частички, отчего частички эти начинают прыгать сильнее. При охлаждении же происходит обратное.

Таким образом, физика XVIII и XIX веков опытным путем подтвердила учение древних философов об атомном строении материи.

Не меньший вклад в изучение строения материи внесла другая наука, смежная с физикой,—химия. Ученые-химики обнаружили, что большинство веществ, с которыми мы постоянно встречаемся, кажутся нам простыми, но на самом деле являются сложными, то есть состоят из двух или нескольких других, более простых веществ. При определенных условиях их можно разложить на эти более простые вещества. Такое, казалось бы. совсем простое вещество, как вода, состоит из двух еще более простых веществ, причем совсем на нее не похожих: при пропускании через воду электрического тока она, как показали опыты химиков, разлагается на два газа — кислород и водород. Даже соль, обыкновенная поваренная соль, которую мы каждый день кладем в пищу, состоит, оказывается, из двух веществ: металла натрия и ядовитого газа хлора.

При пропускании электрического тока очень многие из тех веществ, которые казались раньше простыми, были разложены на два или даже более других веществ. Однако некоторые вещества, такие, как водород, кислород, углерод, железо, золото и другие, никакими способами не удалось разложить на более простые. Эти простые, неразложимые вещества получили название химических элементов. Сложные же вещества, состоящие из двух или нескольких химических элементов, стали называться химическими соединениями.

Химические элементы в химических соединениях всегда находятся в определенном отношении друг к другу по весу. Например, в воде, независимо от того, откуда она взята —из колодца, со дна океана, из реки,— всегда кислорода по весу содержится в 8 раз больше, чем водорода. Никогда не бывает так, чтобы на 1 весовую часть водорода приходилось не 8, а скажем, 7 или 6 частей кислорода. Постоянство весовых соотношений элементов в химическом соединении было установлено и для всех других сложных веществ. Эта закономерность получила в химии название закона постоянства состава химического соединения.

Объяснение этого закона дал английский химик Дальтон. Он связал вопрос о химических элементах и химических соединениях с атомной теорией строения материи. Все вещества — и элементы и химические соединения— состоят из мельчайших частиц. Но частицы, из которых состоят химические соединения, являются, утверждал Дальтон, не простыми, а сложными: они представляют собой сочетание частиц тех химических элементов, из которых состоит данное химическое соединение. Частица воды, например, является соединением частиц водорода и кислорода. Что же касается последних, то они уже не поддаются разложению ни при каких условиях. Следовательно, если частицы воды делимы, то частицы водорода, кислорода и других химических элементов неделимы. Они-то, по Дальтону, и есть подлинные атомы (вспомним, что слово «атом» означает «неделимый»). Мельчайшая же частица химического соединения, состоящая из нескольких атомов, получила название молекулы.

О размерах молекул нетрудно судить уже на основании того, что нам известно о размерах атомов. Конечно, молекулы крупнее атомов, но все же и они очень малы. Молекула воды, например, имеет диаметр 0,000 000028 сантиметра. Это значит, что молекула воды во столько раз меньше горошины, во сколько горошина меньше земного шара.

Атомы различаются прежде всего по весу. Например, один атом кислорода в 16 раз тяжелее одного атома водорода. Молекула воды состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода, поэтому кислорода в ней по весу содержится в 8 раз больше, чем водорода. Такое соотношение весов водорода и кислорода в воде является постоянным, так как вес каждого атома всегда один и тот же, и количество атомов в молекуле всегда одно и то же. Поэтому никогда не может получиться так, чтобы соотношение весов водорода и кислорода в воде было иное, чем 1 к 8. То же самое относится к атомам и молекулам всех других веществ. Так был объяснен с точки зрения атомной теории закон постоянства состава химических соединений.

Дальнейшее развитие науки подтвердило теорию Дальтона и привело к новым открытиям в области атомно-молекулярного строения вещества. В частности, было установлено, что соединяться в молекулы могут не только разнородные атомы, но и атомы одного и того же элемента. Так, молекула водорода состоит из двух атомов водорода, молекула кислорода — из двух атомов кислорода.

В зависимости от количества атомов в молекуле изменяются свойства веществ. Об этом говорит, например, такой факт. Известно, что после грозы дышится необыкновенно легко. В другое время даже в самом чистом, без всяких посторонних примесей, воздухе дышать труднее, чем в послегрозовом. В чем же дело? Разве в том и другом случае мы не дышим одним и тем же кислородом? Оказывается, что во время грозы образуется видоизмененный кислород, несколько отличающийся по своему составу от обычного кислорода. Обычно молекула кислорода состоит из двух атомов. Но во время грозы происходят некоторые процессы, в результате которых атомы кислорода соединяются не по два, а по три. Присутствие такого кислорода и объясняет то, что после грозы так легко и приятно дышать. Кислород, молекулы которого состоят из трех атомов, получил название озона, что значит «пахнущий».

Таким образом, можно сделать вывод, что свойства веществ зависят, во-первых, от того, из каких атомов состоят их молекулы, и, во-вторых,— от количества атомов, входящих в молекулу данного вещества.

Химики твердо установили, что свойства веществ зависят от свойств молекул, их составляющих, а свойства молекул определяются свойствами входящих в них атомов.

Но от чего зависят свойства самих атомов? Почему атомы каждого простого вещества или химического элемента одинаковы между собой, но отличаются от атомов всех других химических элементов? Чем определяются различные свойства разных химических элементов?

Важный шаг вперед в изучении разных видов атомов и свойств химических элементов был сделан великим русским химиком Д. И. Менделеевым. До Менделеева для химических элементов не было установлено никакой системы, никакого определенного порядка в изменении свойств от одних элементов к другим. Д. И. Менделеев создал эту систему, обнаружив определенные закономерности в свойствах химических элементов. Он начал с того, что расположил все известные в то время химические элементы в порядке возрастания весов составляющих их атомов, которые принято называть атомными весами. Сопоставляя затем свойства разных элементов, он тщательно проследил, как меняются эти свойства по мере

Условное изображение молекул некоторых веществ, состоящих из атомов водорода и кислорода. Кружок обозначает атом, латинские буквы: Н — водород, О — кислород.

возрастания атомного веса. Оказалось, что в изменении свойств элементов от более легких к более тяжелым наблюдается определенная периодичность. Сначала в каждом следующем элементе появлялись новые свойства, резко отличающие его от всех предыдущих. Например, бериллий с атомным весом 9,013[1] отличается довольно сильно от ближайшего к нему по атомному весу лития с атомным весом 6,940. Следующий за бериллием бор с атомным весом 10,82 не похож на бериллий и литий и так далее. Но следующий за неоном (атомный вес — 20,183) натрий (атомный вес — 22,991) по своим свойствам очень напоминает литий, затем магний (атомный вес — 24,32) похож на бериллий и так далее. Таким образом, свойства элементов, расположенных друг за другом в порядке возрастания их атомного веса, как бы повторяются.

Поместив элементы с похожими свойствами один под другим, Менделеев получил таблицу, состоящую из горизонтальных и вертикальных рядов: по горизонтали шли элементы с различными свойствами, тогда как в вертикальном ряду оказались группы элементов, очень близких друг к другу по своим свойствам. Эта таблица, которой химики широко пользуются до настоящего времени, получила название периодической системы Менделеева.

Д. И. Менделеев не только привел в систему известные в то время химические элементы, но и предсказал с помощью своей таблицы открытие в будущем новых химических элементов и заранее определил их свойства. Для этих элементов в его таблице были оставлены свободные клеточки. Прошло сравнительно немного времени, и действительно были открыты предсказанные Менделеевым элементы.

Система Менделеева имела огромное значение для изучения свойств химических элементов. Она в значительной мере облегчила последующие поразительные открытия, касающиеся строения материи.

Подводя итоги достижениям физики и химии в рассмотренный период времени, можно дать следующую общую картину представлений ученых конца XIX века о строении материи.

Все вещества делятся на простые (химические элементы) и сложные (химические соединения). Те и другие состоят из мелких частиц — молекул. Молекулы состоят из атомов. При этом молекулы химических соединений состоят из разных атомов, а молекулы химических элементов — из одинаковых. Это значит, что видов атомов столько, сколько видов химических элементов (в XIX веке их насчитывали около 70, а сейчас известен 101 элемент). Химических же соединений, которые представляют собой различные сочетания различных атомов, в мире существует неизмеримо больше, чем химических элементов. Из различных сочетаний существующих в природе химических элементов и их соединений образуются все окружающие нас тела.

Первые периоды

таблицы Менделеева

В природе имеется бесконечное количество веществ, обладающих самыми различными свойствами. Но все это бесконечное разнообразие согласно учению физиков и химиков XIX века объяснялось свойствами значительно меньшего количества видов молекул. Свойства же молекул в свою очередь определяются свойствами составляющих их атомов, число видов которых по сравнению с количеством существующих в мире вещей уже совсем ничтожно. Таким образом, бесчисленное множество свойств вещей объяснялось в конечном счете свойствами ничтожного числа видов атомов.

Это объяснение рассматривалось большинством ученых XIX века, стоявших на точке зрения метафизического материализма, как сведение разнообразного к единому, сложного к простому, различия качеств к чисто количественным различиям.

Доказательство того, что материя состоит из мельчайших частиц — молекул и атомов, объяснение с их помощью закона постоянства химического состава тел, теплоты и многих других физических и химических явлений, наконец, выдающееся достижение химии XIX века — система Менделеева — все это вошло в золотой фонд науки о строении материи.

Однако философская основа теорий физиков и химиков XVII—XIX веков — метафизический материализм, несмотря на ряд положительных сторон, была во многом неправильной. Это стало особенно очевидным в следующем, XX веке, когда были сделаны новые выдающиеся открытия в области физики. Но уже во второй половине XIX века эти недостатки были выяснены великими учеными Марксом и Энгельсом.

4. ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ О МАТЕРИИ

Выяснение недостатков старого, метафизического материализма связано с новым этапом в развитии философии— с возникновением диалектического материализма. Эта философия была создана Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом в середине XIX века.

Создавая новую философию, Маркс и Энгельс опирались прежде всего на достижения науки. Наука к тому времени накопила немало фактов, которые показывали недостатки и ограниченность старого, метафизического материализма.

Как уже говорилось, метафизический материализм не признавал идеи развития сложного из простого, высшего из низшего. Для него всякий предмет — это лишь та или другая комбинация одних и тех же материальных частиц. Человек, так же как любой неживой предмет, состоит из одной и той же неизменной материи. Даже мысль, сознание, с точки зрения метафизических материалистов, не представляет собой чего-то принципиально нового, качественно отличного от неживой природы,— это, по их мнению, только разновидность механического движения материи.

Новые открытия в науке опровергали такой взгляд на мир, они утверждали идею развития, идею непрерывного обновления всего существующего.

Материалисты прошлого считали, что материя обладает несколькими вечными и неизменными свойствами, такими, как инертность, непроницаемость, твердость и другие. Они исходили из того, что материя никогда не может утратить какого-либо из этих свойств или приобрести новое.

Однако новые данные различных наук подрывали эту точку зрения. Например, учение Дарвина убедительно свидетельствовало о том, что такое свойство материи, как способность мыслить, появилось только в результате очень длительного исторического процесса. Этим свойством обладает лишь наиболее высокоорганизованная материя, какой является человеческий мозг.

Вот этот процесс порождения новых, более сложных качеств на основе старых, более простых и называется развитием. Не следует смешивать развитие с более общим понятием движения, которое включает в себя не только порождение новых качеств, то есть развитие, но и вообще всякое изменение, например изменение температуры тела (тепловое движение) или изменение положения тела в пространстве (механическое движение). Прежние материалисты признавали только механическое движение и тем самым отрицали развитие. Диалектический же материализм считает способность к развитию неотъемлемым свойством материи. В этом заключается главное различие в понимании материи диалектическим и метафизическим материализмом.

Из признания способности материи к развитию, к качественным превращениям вытекает, что невозможно все явления и процессы, совершающиеся в природе, свести к какому-либо одному виду движения, в частности к механическому, к простому перемещению в пространстве. Новые, сложные формы движения, появляющиеся в процессе развития материи, качественно отличны от более простых форм. Например, как бы тщательно ни были изучены механические движения, совершающиеся в организме животного, ограничиваясь ими, нельзя понять, почему, скажем, заяц убегает от волка, почему самка жертвует своей жизнью ради спасения детеныша. Для понимания существа таких явлений, необходимо изучить особый вид движения материи, свойственный только живым организмам, так называемую биологическую форму движения.

Животное, не говоря уже о человеке, представляет собой организм, качественно отличный от механического устройства. Поэтому, какие бы сложные машины ни изобретались в будущем, они могут только внешне походить на животное или человека, но по своей внутренней природе будут от него отличны.

Не только жизнь, даже более простые явления не могут быть полностью сведены к механическому движению. Об этом свидетельствуют многочисленные неудачные попытки физиков объяснить электрические и световые явления с чисто механической точки зрения. Даже тепловые явления, которые, хотя и обусловлены механическим движением молекул, не могут быть целиком сведены к законам механического движения. Принципиальное различие теплового движения и механического ясно, например, из следующего факта. На каждом шагу происходит превращение механического движения, например посредством трения, в теплоту. Но мы никогда не видим, чтобы тепловое движение, полученное при трении, само собой перешло в механическое движение тела.

Различные, несводимые друг к другу, формы движения диалектический материализм различает по степени сложности. Самым простым является механическое движение; сложнейшее движение — это явления, происходящие в человеческом обществе. То, что высшие формы движения нельзя свести к низшим, вовсе не означает, что между ними нет никакой связи, что, где есть одно движение, там нет места для другого. Разные виды движения связаны друг с другом, и эта связь проявляется прежде всего в том, что простые формы движения всегда сопровождают сложные. Например, механическое движение происходит и при тепловых, и при электромагнитных, химических и других явлениях. В свою очередь тепловое, электромагнитное, химическое движения происходят в живых организмах, то есть сопровождают биологические формы движения.

Отрицание неизменных, вечных свойств, идея непрерывного развития материи от низших форм движения к высшим, приводит к совершенно новому решению вопроса о том, что такое материя.

Мы уже выяснили, что раньше материя считалась материалом, из которого состоят все вещи. Представления о том, каков этот материал, были различными. Но для всех представлений о материи как о строительном материале было характерно следующее. Во-первых, этот материал считался более простым, чем каждая отдельная вещь, подобно тому как, например, кирпичи «проще», чем здание, которое можно из них построить. Материал этот обладал лишь несколькими вечными, неизменными качествами, например весом, непроницаемостью, твердостью. Различными комбинациями частиц материи объясняли все свойства вещей. Во-вторых, если материя — это материал, из которого состоят вещи, то она может существовать и помимо этих вещей, сама по себе, так же как сами по себе могут существовать кирпичи, из которых делаются дома.

Такое понимание материи нельзя совместить с диалектическим материализмом. Если материя находится в состоянии непрерывного развития, как учит диалектика, то в процессе этого развития неизбежно появляются новые качества, которые нельзя рассматривать как сочетания небольшого числа качеств «первоматерии». Если нет ничего вечного, неизменного, то нет и вечной, неизменной первоосновы всех вещей. Поэтому бессмысленно искать «материю вообще», материю, якобы существующую наряду с отдельными материальными предметами. Нет такого вещества, которое не было бы ни водой, ни воздухом, ни металлом, а было бы только материей.

Для пояснения этой мысли можно привести такой пример. Существуют яблоки, груши, вишни и другие плоды. Но удавалось ли кому-либо из нас когда-нибудь съесть плод как таковой, который не был бы ни яблоком, ни грушей, ни каким-либо другим определенным плодом, а представлял бы собой «плод вообще»? Точно так же, может ли кто-нибудь утверждать, что он видел животное, которое не было бы ни кошкой, ни собакой, ни лошадью, ни одним из других существующих в природе видов животных, а было бы «животным вообще», животным как таковым? Конечно, нет.

Точно так же обстоит дело и с материей. Мы наблюдаем вокруг себя бесчисленное множество различных вещей. Все они являются материальными. Но это не значит, что можно говорить о существовании материи самой по себе, отдельно от конкретных предметов. Стремление философов отыскать единообразную материю и свести качественные различия к чисто количественным различиям, образуемым сочетаниями одинаковых мельчайших частиц, равносильно тому, как если бы они вместо вишен, груш, яблок желали видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец — животное как таковое, вместо железа, меди, свинца — металл как таковой.

С точки зрения диалектического материализма нет материи, существующей отдельно от окружающих нас предметов и отличающейся своими свойствами от этих предметов. Материя — это все то, что существует в природе: вода, земля, солнце, железо, дома, животные, человек и так далее.

Подобно тому как понятие «плод» получено путем отвлечения (абстракции) от ряда особенных свойств яблок, груш и других плодов и в нем мыслятся свойства, общие как яблокам, так и грушам, сливам и так далее, понятие материи получено на основе отвлечения от особенных свойств всех вещей, и в нем мыслятся лишь те свойства, которые общи всем этим вещам. Каковы же эти свойства?

Прежде всего для окружающих нас предметов и явлений характерно то, что они существуют объективно, то есть независимо от нашего сознания. Хотели бы мы или не хотели, мы не могли бы одним лишь своим желанием, не предпринимая практических действий, уничтожить хотя бы один из находящихся перед нами предметов, и не только большой, но даже ничтожно маленький. Предметы эти существуют объективно, вне сознания и независимо от сознания.

Другим признаком всех материальных тел является то, что они действуют на наши органы чувств и производят ощущения. Мы видим леса и горы, ощущаем сладкий вкус сахара, чувствуем укол иглы, слышим шум морского прибоя и так далее и так далее. Разумеется, не всегда предметы или явления действуют на наши органы чувств непосредственно, прямо. Отдельных атомов, например, нельзя видеть не только невооруженным глазом, но и в самый сильный микроскоп. Однако мы ощущаем совместное действие множества атомов, то есть действие тел, которые состоят из атомов. Мы не чувствуем магнитного поля, но воспринимаем его через действие магнита на другие тела, например на кусок железа. Когда говорится о том, что материя дана нам в ощущении, то имеется в виду не только прямое восприятие предметов и явлений, но и косвенное — через другие предметы и явления.

Указанные два признака включает в свое определение материи В. И. Ленин. «...Материя,—пишет Ленин,— есть объективная реальность, данная нам в ощущении...» Или иначе: «...Материя есть то, что, действуя на наши органы чувств, производит ощущение...».

Из наличия у материи этих признаков можно сделать вывод о наличии у нее и некоторых других признаков, например то, что материя находится в движении. В самом деле, если бы в предмете не было никакого движения — ни механического, ни теплового, ни электрического, он не мог бы действовать на другие предметы, в том числе и на наши органы чувств.

Движение всегда происходит во времени, и всякое движение так или иначе связано с перемещением в пространстве. Поскольку материя всегда движется, и движется в пространстве и времени, то движение, пространство и время диалектический материализм считает неотъемлемыми свойствами материи.

Все окружающие нас предметы и явления существуют объективно, так или иначе, прямо или косвенно действуют на наши чувства, движутся в пространстве и времени. Значит, все эти предметы и явления материальны. Но нет и не может быть в мире такого предмета, который обладал бы только этими свойствами и никакими больше. Понятие материи включает в себя только те признаки, которые являются общими для всех без исключения материальных предметов. Но ведь каждый предмет обладает, кроме того, множеством своих особых свойств. Конкретные свойства предметов могут быть самыми разнообразными. Одни предметы непроницаемы, а сквозь другие могут проходить различные тела; одни тела могут обладать постоянной массой, другие—не обладать ею и так далее.

Свойства эти (например непроницаемость, твердость, сладкий вкус и прочее) нельзя вывести из признаков объективности, способности действовать на наши чувства и движения в пространстве и времени, то есть из признаков, которые входят в понятие материи. Какие бы различные количественные комбинации этих признаков мы ни составляли, из них невозможно получить конкретных качеств предметов.

Диалектический материализм в отличие от старого, метафизического материализма не стремится к тому, чтобы свести все многообразие мира к различным количественным сочетаниям неизменных качеств, потому что такое сведение искажало бы действительную картину мира. Он ставит перед наукой задачу исследования всех многообразных свойств различных видов материи.

Были философы, которые отрицали материальное единство мира. Они считали, что в мире есть только разнообразные предметы. Эти философы за деревьями не видели леса. Другие, наоборот, все сводили к единому первоначалу, к «первоматерии», и отрицали, таким образом, существующее в природе многообразие вещей. Эти философы за лесом не видели деревьев. В противоположность и тем и другим диалектический материализм учитывает и единство и многообразие внешнего мира. В связи с этим диалектический материализм не навязывает отдельным конкретным наукам окончательных выводов о качествах тех или иных материальных предметов и явлений. Сущность этих качеств должна быть выяснена самими конкретными науками — физикой, химией, биологией и другими науками. Философия диалектического материализма не является наукой, диктующей другим наукам окончательные результаты, а служит лишь руководством, методом, опираясь на который эти науки исследуют строение материи и ее конкретные свойства.

Как же относится диалектический материализм к тем открытиям в области строения материи, которые были сделаны физиками и химиками XVIII—XIX веков? Противоречат ли диалектическому материализму те положения конкретных наук, которые самими учеными того времени рассматривались как подтверждение старого, метафизического материализма? Нет, не противоречат.

Диалектический материализм считает, что невозможно все качества предметов свести к количественным сочетаниям неизменных свойств неизменных частиц первоматерии. Вместе с тем он не только не отрицает, но даже требует объяснения одних качеств на основе других, установления связи между ними. Поэтому установление Ломоносовым и другими учеными связи между тепловым движением и механическим движением молекул вполне соответствует духу диалектического материализма. Метафизики были уверены, что они полностью свели теплоту к механическому движению. С точки же зрения диалектического материализма объяснение теплоты на основе механического движения не означает полного сведения первого ко второму. Как мы уже видели, у теплоты есть и свои особые свойства.

Точно так же не противоречит диалектическому материализму объяснение многообразия предметов разными комбинациями различных сортов молекул, разными комбинациями различных видов атомов. Но диалектический материализм понимает это объяснение не так, как метафизики. Для материалистов-метафизиков это объяснение означает сведение сложного к простому, изменчивого к неизменному. Диалектический же материализм понимает это объяснение как установление связи между свойствами воспринимаемых нашими чувствами вещей и свойствами невидимых частичек — молекул и атомов. Свойства этих частичек с точки зрения диалектического материализма отнюдь не менее сложны и многочисленны, чем свойства чувственно воспринимаемых тел. Наука знает пока немного этих свойств, но со временем, несомненно, узнает гораздо больше. Задача конкретных научных исследований в том и состоит, чтобы изучать как можно глубже и шире все разнообразие многочисленных и сложных свойств не только видимых нами вещей, но и составляющих их атомов и молекул. Для метафизика же неделимый и неизменный атом был пределом, дальше которого исследовать нечего. Таким образом, то, что для метафизического исследования служит концом, с точки зрения диалектики является началом дальнейших, наиболее плодотворных и интересных научных открытий, связанных с изучением свойств атома.

Поскольку нет «первоматерии», обладающей ограниченным числом свойств, то нельзя ограничивать и свойства атомов: они могут обладать столь же многочисленными и разнообразными свойствами, как и видимые тела. И, подобно тому как свойства тел объясняются свойствами атомов, так свойства атомов должны найти свое объяснение на основе свойств каких-то еще более мелких частиц, находящихся внутри атома. Наука XVIII—XIX веков при помощи имевшихся в распоряжении ученых того времени средств не могла еще проникнуть в глубь атома. Поэтому атом считался неделимым. В соответствии с этими научными данными диалектика не отрицала относительной устойчивости атома. Но диалектика самым категорическим образом возражала против утверждения метафизиков о том, что, как бы ни развилась наука, как бы ни были усовершенствованы средства исследования, атом всегда будет простой, абсолютно неделимой частицей материи. Диалектика, исходя из положения о непрерывном развитии всего существующего, не признает существования каких-либо неизменных, вечных предметов или частиц. Поэтому для диалектического материализма уже в XIX веке само собой разумелось, что будущая наука сможет обнаружить сложное строение атома и открыть его составные части, свойствами которых будут объяснены свойства атома и все происходящие в нем изменения.

5. КАК ОТКРЫТИЯ ФИЗИКОВ НА РУБЕЖЕ XIX—XX ВЕКОВ ПОДТВЕРДИЛИ ПРАВИЛЬНОСТЬ ДИАЛЕКТИКО - МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ МАТЕРИИ

В 1896 году французский ученый Анри Беккерель обнаружил удивительное явление. Когда на фотопластинку, завернутую в черную бумагу, он положил кусок урановой руды, фотопластинка почернела. Известно, что фотопластинка чернеет в том случае, когда на нее попадают лучи света. Но через черную бумагу свет не проникает. По-видимому, решил Беккерель, урановая руда испускает какие-то невидимые лучи, которые проходят сквозь черную бумагу. Эти лучи стали называть лучами Беккереля.

Было установлено, что урановая руда испускает лучей тем больше, чем больше в ней урана, и больше всего лучей испускает чистый металл уран. Следовательно, лучи Беккереля исходили из урана.

Но вскоре, в 1898 году, молодой польский физик Мария Складовская-Кюри, жившая во Франции, обнаружила, что из одной разновидности урановой руды, привезенной из Чехии, испускается лучей Беккереля гораздо больше, чем из чистого урана. Обсудив это странное явление со своим мужем — известным физиком Пьером Кюри, она пришла к выводу, что в этом сорте урановой руды содержится какое-то неизвестное вещество, испускающее в очень большом количестве лучи Беккереля. В течение нескольких лет Пьер и Мария Кюри занимались выделением этого нового вещества из руды. Через четыре года напряженного труда, в течение которых супруги Кюри переработали около двух вагонов руды, они получили несколько десятых грамма соединения нового вещества с хлором. Еще через несколько лет это вещество было добыто в чистом виде. Оно было названо радием, от латинского слова «радиус» — луч (слово «радий» в буквальном переводе означает «лучистый»). Самое же явление испускания лучей Беккереля было названо радиоактивностью. Радий оказался в миллион раз более радиоактивным, чем уран.

Исследуя свойства радия, ученые обнаружили, что он выделяет теплоту: вода, в которую был помещен радий, нагревалась. И тут-то обнаружилось самое странное.

Всем известно, что дрова, выделяя тепло, сгорают и по мере сгорания выделяют тепла все меньше и меньше. То же самое происходит и с другими источниками энергии: они более или менее скоро иссякают. Согласно одному из основных законов физики — закону сохранения энергии, о котором мы уже говорили, энергия не может создаваться из ничего, а может только превращаться из одного вида в другой или переходить от одного тела к другому. Если энергия передается от одного тела другому, то в первом теле ее становится все меньше и меньше.

Каково же было удивление физиков, когда они убедились, что энергия, испускаемая куском радия, не уменьшается с течением времени: сегодня он выделяет за 1 час энергии столько же, сколько вчера; то же самое через неделю, через месяц, через год. Многие годы физики внимательно следили за радием, но интенсивность его излучения не уменьшалась. Радий походил на волшебный горшок из сказки: сколько кашу не ешь, ее все столько же.

Физики подвергали радий всевозможным внешним воздействиям: высокому давлению, нагреву, охлаждению, но ничто не изменило количества излучаемой радием энергии, никакими способами не удавалось ее ни уменьшить, ни увеличить.

Разделение радиоактивных лучей в магнитном поле

Исследование самих испускаемых лучей показало, что если пропускать эти лучи между полюсами сильного магнита, то они расщепляются на три части. Одна часть отклоняется в одну сторону, другая — в противоположную, а третья сохраняет прежнее направление. По этим отклонениям ученые определили, что в составе лучей, испускаемых радием, находятся мельчайшие частицы, заряженные электричеством.

С электричеством сейчас знакомы все — все с ним имеют дело. Напомним, что электричество бывает двух родов, из которых один условно назван положительным зарядом, другой—отрицательным. Однородные электрические заряды отталкиваются друг от друга, а разнородные притягиваются друг к другу. Вблизи электрически заряженных тел положительные и отрицательные заряды движутся в противоположные стороны. Так происходит и при движении электрических зарядов около магнита: противоположные заряды отклоняются в противоположные стороны.

В конце прошлого века было установлено, что электричество состоит из мельчайших частиц, которые были названы электронами. Тогда говорили об отрицательных и положительных электронах. В дальнейшем слово «электрон» стали применять лишь для обозначения отрицательно заряженных частиц.

Таким образом, наблюдения над лучами радия, проходящими вблизи магнита, показали, что в их состав входят частицы, заряженные положительным и отрицательным электричеством. Первые стали называть альфа-частицами (α—альфа, первая буква греческого алфавита), вторые — бета-частицами (β — бета, вторая буква греческого алфавита), третья же, не отклоняющаяся часть лучей, не заряженная электричеством, получила название гамма-лучей (γ — гамма, третья буква греческого алфавита).

Исследование радиоактивности привело к открытию того, что атом сложен, ибо альфа-, бета-частицы и гамма-лучи, входящие в состав лучей Беккереля, выделяются из атома. Этого не могло бы быть, если бы атомы были неделимы, как их представляли до сих пор. На глазах у изумленных физиков, которые незадолго перед тем считали чуть ли не сумасшедшим всякого, кто высказывал предположение о сложности атома, этот кирпичик мироздания разваливался!

Так были обмануты надежды метафизиков на безусловную неизменяемость атома. Можно было бы сделать попытку найти другую неизменную, вечную частицу, хотя бы тот же электрон. Но оказалось, что и электроны вели себя очень странно, совсем не так, как подобало бы вести себя самой простой, неизменной частице.

Еще со времен Ньютона основным признаком материальности тела считалась масса, которая определялась как количество материи, содержащейся в теле. Поскольку количество материи в теле не может зависеть от того, покоится тело или движется, то, следовательно, и масса как мера этого количества не может, как полагали раньше, зависеть от скорости. И долгое время ничто не противоречило этому положению, не возникало никаких сомнений относительно его безусловной правильности.

Теперь же все изменилось. Электроны не хотели подчиняться этому, казалось бы непреложному, закону. Они двигались с колоссальными скоростями, и с увеличением скорости росла их масса. Прямыми измерениями было установлено, что при движении электрона со скоростью 260 тысяч километров в секунду масса его возрастает в 2 раза по сравнению с массой покоящегося электрона.

Построенное на фундаменте метафизического материализма и, как недавно казалось, столь совершенное, прочное здание старой физики зашаталось под ударами новых открытий. Физики перестали понимать свою науку. «Ах! Если бы я умер раньше,— воскликнул один из крупных старых физиков,— я умер бы спокойно». Раньше физик действительно мог быть спокоен, так как был уверен в том, что его наука нашла абсолютно истинную, простую и ясную картину мира, в которой будущие поколения должны лишь уточнять детали.

Что же предприняли физики? Часть из них при помощи всякого рода искусственных подпорок пыталась укрепить разваливающееся здание старых теорий. Таких вначале было много, затем становилось все меньше и меньше. Другая часть заявила, что вообще невозможно познать сущность окружающего нас мира, что материи вовсе не существует, что есть только наши ощущения и переживания и наука должна ограничиться лишь описанием этих переживаний. Эти физики перешли, таким образом, с позиций материализма на позиции идеализма. По сути дела они стали признавать, что основой мира является не материя, существующая независимо от нас, а дух, сознание.

Неизбежным следствием идеалистического представления о мире является отказ от изучения закономерностей материального мира, поскольку он, по мнению идеалистов, есть только видимость.

Ясно, что идеализм в еще большей мере, чем метафизический материализм, противоречит подлинной науке. Материалисты прошлого хотя и ошибались во многом, однако они искренне хотели познать действительный мир, пытались проникнуть в его сущность, в мир мельчайших частиц материи, которых мы не видим и не слышим. Осуществляя это свое стремление, они сделали немало ценных открытий.

Идеалисты же считают, что наука должна заниматься только описанием и разложением по полочкам наших зрительных, слуховых и другого рода ощущений, но не пытаться проникнуть в суть вещей. Долгое время идеалисты решительно выступали против учения об атомах, так как существование атомов противоречит их утверждению о том, что мир — это совокупность наших ощущений.

До последних открытий в науке представления физиков об атомах вполне согласовались с теми явлениями, которые они наблюдали вокруг себя. Материалистическая картина мира представлялась простой и понятной. Поэтому почти все физики были материалистами. Но, когда были обнаружены явления, противоречившие старым представлениям о материи, когда увидели, что масса растет со скоростью, что из ничтожного количества вещества выделяется огромное количество энергии, тогда многие ученые усомнились в том, существуют ли в мире какие-нибудь материальные закономерности, существует ли вообще материя.

«Материя исчезла» — так охарактеризовал В. И. Ленин в своем замечательном труде «Материализм и эмпириокритицизм» настроение физиков того времени, перешедших на точку зрения идеализма. Создавшееся положение нельзя было назвать иначе, как кризисом в физике.

Кризис в физике совпал по времени с усилением борьбы рабочего класса против капитализма, который перерос в свою последнюю стадию — империализм. Назревала и вскоре разразилась первая русская революция.

Буржуазия всеми способами боролась против роста революционного сознания пролетариата.

Классовая борьба шла и в области философии. Правящие классы поддерживали наиболее реакционные философские учения, всюду насаждали идеализм. Идеализм пропагандировался в учебных заведениях, в многочисленных журналах и книгах. С материализмом же велась ожесточенная борьба. Например, жестоким преследованиям был подвергнут немецкий ученый Геккель, который выступил в это время с пропагандой материалистических взглядов. Идеалисты вели борьбу не только против современных материалистов. Как с живыми, реакционные философы воевали с материалистами прошлого. Особенную их ненависть навлек на себя основатель атомистического учения Демокрит.

Понятно, что вся эта обстановка толкала буржуазных физиков к идеализму, и поэтому кризис в физике приобрел глубокий и затяжной характер.

Однако идеалисты напрасно торжествовали победу. Новые открытия подрывали не всякий материализм, а лишь материализм старый, метафизический. Исчезла не материя, а потерпело крушение прежнее, метафизическое понимание материи как неизменного первоначала всех вещей. Ведь только тот не мог понять факта распада атома на электроны, масса которых меняется со скоростью, кто считал, что вечны и неделимы частицы, составляющие материю, что вечны и неизменны свойства материи.

Но признание неизменной сущности вещей характерно для материализма метафизического. Нового же, диалектического материализма большинство буржуазных физиков того времени просто не знало, поэтому они и не могли подойти к новым открытиям с действительно научной, диалектико-материалистической точки зрения. Как показал В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм», новая физика, опровергнув взгляды метафизического материализма, явилась вместе с тем блестящим доказательством истинности и плодотворности диалектического материализма и прежде всего диалектико-материалистического понимания материи.

Диалектический материализм отрицает существование абсолютно неделимых частиц материи и вечных, неизменных свойств их. Поэтому открытие сложного строения атома и изменчивости свойств электронов явилось подлинным триумфом диалектики. Как ни странны, ни диковинны с метафизической точки зрения вновь открытые свойства электронов, они вполне понятны с точки зрения диалектического материализма. Нет ничего удивительного в том, что частицы, по размерам в миллионы раз меньшие, чем видимые нами тела, обладают свойствами, отличающимися от свойств этих тел. С углублением познания материи, говорит диалектический материализм, нам могут встретиться еще более диковинные, еще более необычайные свойства. Никогда в процессе познания мы не дойдем до абсолютного предела, до чего-то совершенно простого. Предугадывая результаты дальнейших исследований, В. И. Ленин высказал замечательную мысль, что электрон, с которым только что познакомилась тогда физика, так же неисчерпаем, как и атом.

Материальны или нематериальны электроны, входящие в состав атома? Для решения этого вопроса нужно выяснить: 1) существуют ли они объективно? 2) действуют ли они на наши органы чувств? На оба вопроса физика отвечает утвердительно. Действительно, электроны существуют независимо от сознания физиков и других людей, и, несомненно, совместное действие многих электронов (а в некоторых особых случаях и действие отдельных электронов) мы наблюдаем в опытах. Нет сомнения также и в том, что электроны движутся в пространстве и времени. Следовательно, электрон так же материален в диалектико-материалистическом понимании этого слова, как стол, дом и вообще любой из окружающих нас предметов. Материальны электроны, материальны атомы, состоящие из электронов, материальны все вещи, состоящие из атомов. Это значит, что никакого исчезновения материи в ее диалектическом понимании не произошло.

Таким образом, В. И. Ленин опроверг попытки идеалистов использовать новейшие открытия физики для обоснования своих реакционных теорий. Он убедительно показал, что данные физической науки свидетельствуют об ошибочности не только взглядов метафизического материализма, но и прежде всего о несостоятельности идеализма, утверждающего, будто не существует независимого от нас материального мира, будто нам только кажется, что существует материя.

Напрасно идеалисты пророчествовали о том, что лет через пятьдесят (то есть примерно в то время, в которое мы живем) об атомах будут говорить лишь седые ученые, читающие в тиши библиотек старые книги. Сейчас об атомах знают не только физики, но и не специалисты и даже дети. Это слово давно перешло со страниц учебных трудов и учебников на страницы газет и журналов.

На этом примере мы еще раз видим, насколько враждебен науке идеализм, какой колоссальный ущерб был бы нанесен нашим знаниям, если бы все физики пошли за идеалистами и отбросили учение об атомах. А ведь без учения об атомах не была бы создана современная атомная физика, которая, как мы увидим дальше, сделала открытия, имеющие огромное практическое значение.

Единственной философией, полностью согласующейся с новейшими открытиями физики, единственной подлинно научной философией является диалектический материализм. Поэтому, писал В. И. Ленин, несмотря на все старания идеалистов, физика стихийно, бессознательно идет к диалектическому материализму. Она сама из себя порождает диалектический материализм, так как все ее открытия являются новым подтверждением правильности диалектико-материалистического взгляда на природу.

В связи с критикой идеалистических извращений физики В. И. Ленин определил место философии и физики в изучении свойств материи.

Раньше считалось, что изучение свойств материи как таковой и ее строения — дело прежде всего философов. Не случайно поэтому к выводу об атомном строении материи, так же как об ее основных свойствах —твердости, непроницаемости и так далее, ученые пришли главным образом на основе философских соображений, а не опытных исследований (вспомним Демокрита, Лукреция, философов-материалистов XVIII века). Физике и химии отводилась по сути дела вспомогательная роль: они должны были лишь проверять и уточнять выводы философии.

Такое понимание роли философии характерно для метафизиков. Ведь философию они считали такой наукой, которая должна изучать все вечное и неизменное. Естественно, что изучение свойств и строения материи, которая рассматривалась метафизиками как вечная и неизменная основа всех вещей, должно было с их точки зрения являться задачей философов.

В. И. Ленин в соответствии с новым, диалектическим взглядом на материю по-новому решил вопрос о роли физики и философии в изучении материи. Он выделил две стороны в этом вопросе, два возможных подхода к изучению материи.

С одной стороны, можно изучать материю во всем многообразии ее конкретных свойств. Все эти свойства изменчивы: они могут превращаться одно в другое; у одних видов материн могут быть одни свойства, у других— совсем другие. Сюда же относится вопрос о строении материи, о частицах, из которых она состоит — атомах, электронах и так далее. Философия своими силами не в состоянии решить этих вопросов. Какую бы правильную позицию ни занимал философ, как бы безукоризненно он ни рассуждал, он не может с помощью одних лишь рассуждений исследовать, например, строение атома. Для этого нужны тонкие опыты, осуществляемые при посредстве сложнейшей техники. Производят же такие опыты физики и химики. Поэтому все эти вопросы и относятся прежде всего к области физических наук.

С другой стороны, можно ставить вопрос не о конкретных свойствах различных видов материи, а о взаимоотношении материи и сознания. Это является предметом не физической, а философской науки. Именно по этому вопросу и идет борьба между материализмом и идеализмом. Идеализм считает, что материя существует только в нашем сознании и нам только кажется, что она существует реально. Материализм же утверждает, что материя существует объективно, независимо от нашего сознания, и в этом с философской точки зрения состоит ее главное свойство. Материя может иметь различное строение, обладать различными свойствами. Но во всех случаях она остается объективной реальностью, действующей на наши органы чувств.

Диалектический материализм отнюдь не утверждает, что современные наши представления об устройстве мира являются окончательной истиной. Нет никакого сомнения, что с дальнейшим движением науки картина мира, созданная физиками, будет многократно меняться, все более уточняясь и приближаясь к истине. Диалектический материализм утверждает лишь то, что в этом бесконечном процессе изучения материи, познания ее строения и конкретных свойств физика никогда не дойдет до какого-нибудь неизменного предела, дальше которого уже нечего исследовать. Весь мир находится в состоянии постоянного изменения и развития. Поэтому, если исследование будет длиться бесконечно, без конца будут открываться все новые и новые свойства материи.

Идеалистические выводы из открытий физики XX века в значительной мере были обусловлены смешением двух вопросов: философского (о существовании материи как объективной реальности) и физического (о строении материи).

Однако необходимо подчеркнуть, что разграничение этих двух вопросов вовсе не означает, что между ними нет никакой связи. Мы уже видели, как философия диалектического материализма использует данные науки для обоснования своего понимания материи. С другой стороны, физики могут понять суть своих открытий, лишь руководствуясь философией диалектического материализма. Диалектический материализм открывает перед физикой перспективу бесконечного проникновения в глубь материи, перспективу познания все новых и новых ее свойств.

Со времени начала великих открытий в естествознании и написания Лениным книги «Материализм и эмпириокритицизм» прошло около половины века. За эти годы физика сделала новый, очень большой шаг вперед в изучении материи, еще более подтвердив диалектический материализм. Ныне мы знаем о строении материи неизмеримо больше, чем знали 50 лет тому назад. И не только знаем, но и с большим успехом применяем эти знания на практике.

Что же было открыто физиками за это время? Что мы знаем из современной физики о строении материи?

6. ЧТО ГОВОРИТ СОВРЕМЕННАЯ ФИЗИКА О СТРОЕНИИ МАТЕРИИ

Мы уже знаем, что на рубеже XIX—XX веков было установлено, что атом делим и в состав его входят электроны. Перед учеными встала задача выяснить, как расположены эти электроны в атоме, то есть изучить его строение.

Решение этой задачи привело к открытиям, давшим человечеству возможность поставить себе на службу такие мощные силы, которых наши деды не могли бы даже и вообразить. Открывается одна из наиболее увлекательных глав науки о природе — атомная физика.

Согласно первым представлениям о строении атома, выдвинутым английским физиком Томсоном, отрицательные и положительные заряды в атоме перемешаны. Атом мыслился в виде круглой булки с изюмом: тесто, из которого сделана булка,— положительные заряды, а изюмины— отрицательные заряды, электроны. Количество электронов в атоме предполагалось именно таким, чтобы их отрицательный заряд мог уравновешивать положительный заряд остальной массы атома. Таким образом, хотя и было обнаружено сложное строение атома, некоторые физики полагали, что отдельные части его вплотную прилегают друг к другу. Они старались сохранить за атомом свойство непрерывности, непроницаемости, которое, по их мнению, является обязательным для мельчайшей единицы материи.

Марксистско-ленинская философия —диалектический материализм считает, что у материи нет подобных вечных, неизменных свойств. И физика вновь подтвердила правильность диалектико-материалистического понимания материи.

Для того чтобы решить, прерывны атомы или непрерывны, нужно было попытаться пропустить через них другие частицы. Такие частицы уже были в распоряжении физиков. Они выделяются при радиоактивном излучении, например из атома радия. Эти частицы и можно было использовать в качестве снарядов для обстрела атомов.

Модель атома по Томсону

Если атомы непрерывны, то есть представляют собой сплошную массу, то частица, сталкиваясь с ними, должна отклоняться от своего пути. Так что если, например, на золотую пластинку, находящуюся в пустотной трубке, направить поток частиц, составляющих альфа-лучи, испускаемые радиоактивными веществами, то вследствие столкновения с атомом золота и отклонения от своего пути эти частицы должны рассеиваться по стенкам трубки. Этого не будет в том случае, если альфа-частицы будут двигаться в пространстве, не встречая препятствий. В этом случае альфа-частицы, двигаясь по прямым линиям, будут ударяться в противоположную стенку трубки, прямо против того места, из которого они вылетели.

И вот в 1911 году английский физик Резерфорд начинает бомбардировку атомов золота альфа-частицами. Оказалось, что подавляющее большинство альфа-частиц проходит сквозь атомы, как снаряды через облако, нисколько не отклоняясь от своего пути. Лишь очень небольшое количество частиц отклонялось и рассеивалось. Наряду с этим некоторые частицы не просто отклонялись, а отскакивали обратно, как мячик от стенки, как бы встретив непреодолимое препятствие.

Расчеты, которые делались для объяснения этих опытов, показали, что почти вся масса атома сосредоточена в его центре и образует его ядро. Это ядро, составляя основную массу атома, занимает в то же время ничтожную часть его объема. Этим объясняется как то, что подавляющее большинство альфа-частиц проходит через атомы совершенно свободно, не испытывая никакого отклонения, так и то, что некоторые частицы испытывают сильное отклонение: это именно те частицы, которые сталкиваются с ядром.

В результате опытов Резерфорда перед физиками предстала более правильная картина строения атома. Картина эта оказалась совершенно неожиданной. Атом по своему строению очень сильно походил на... солнечную систему! Солнечная система, как известно, состоит из большого центрального тела — Солнца, вокруг которого на больших расстояниях от него вращаются планеты: Меркурий, Венера, Земля и другие. Масса всех планет, вместе взятых, значительно меньше массы Солнца. То же самое мы обнаруживаем и в атоме. В центре атома находится атомное «солнце» — ядро атома. Вокруг ядра на сравнительно больших расстояниях от него обращаются электроны. Чтобы получить представление об этих расстояниях, увеличим мысленно атом во много-много раз, так чтобы ядро его стало величиной, например, с футбольный мяч. Если предположить, что это «ядро» находится в центре Москвы, то в этом случае электроны вращались бы вокруг него на расстоянии в 30—50 километров.

Электроны заряжены отрицательно, ядро — положительно. Каждый электрон несет один отрицательный заряд. Ядро же заключает в себе столько положительных зарядов, сколько электронов содержится в атоме. Таким образом, количество отрицательных зарядов равно числу положительных. Поэтому они уравновешивают друг друга, и в целом атом обычно нейтрален, то есть не имеет никакого электрического заряда.

Различные атомы содержат разное число электронов. Самым простым оказался атом водорода. В этом атоме вокруг ядра вращается только один электрон. Следовательно, ядро атома водорода несет положительный заряд, равный по величине заряду одного электрона. Этот заряд и был принят за единицу. Ядро атома водорода, как наиболее простое, было названо протоном (от греческого слова «протос», что означает «первый»). Не удивительно, что именно атом водорода оказался устроенным проще других атомов. Ведь это самый легкий атом, и в таблице Менделеева, в которой элементы расположены в порядке возрастания атомных весов, водород находится на первом месте.

Модель атома водорода

Следующее место в таблице Менделеева занимает газ гелий. В атоме гелия вокруг ядра вращаются два электрона. Его ядро, следовательно, имеет два положительных заряда. Ядра атома гелия и представляют собой те самые альфа-частицы, которые были впервые обнаружены в лучах, испускаемых радием, и при помощи которых Резерфорд доказал существование атомного ядра.

За гелием в периодической системе следует литий. В его атоме — 3 электрона, и заряд его ядра равен трем единицам.

Как же расположены эти электроны в атоме лития? Оказалось, что два из них расположены примерно на одинаковом расстоянии от ядра, или, как говорят физики, «в одном слое». Третий же электрон вращается один, по пути, находящемуся дальше от ядра.

Ученые доказали, что в первом слое, ближайшем к ядру, не может быть более двух электронов. Так что всем остальным электронам приходится располагаться дальше от ядра, в других слоях.

Четвертый по порядку элемент таблицы — бериллий имеет в своем атоме 4 электрона, из которых 2 двигаются во внутреннем слое и 2 — во внешнем. У пятого элемента— бора — во внутреннем слое вращаются, как обычно, 2 электрона, во внешнем — 3.

Мы видим, что порядковый номер элемента в таблице Менделеева совпадает с количеством электронов в его атоме, а следовательно, с величиной заряда ядра. Все известные в настоящее время химические элементы отличаются друг от друга величиной заряда ядра их атома. В атоме первого элемента, водорода, заряд ядра равен 1, в атоме последнего, менделевия,— 101.

В отдельных случаях расположение элементов в порядке возрастания атомного веса не совпадает с расположением в порядке возрастания заряда ядра. Например, ядро калия имеет больший заряд, чем ядро элемента аргона, а атомный вес калия меньше атомного веса аргона. В настоящее время принято располагать элементы в периодической системе по порядку возрастания заряда ядра, а не атомного веса, так как для характеристики элемента заряд ядра имеет более существенное значение, чем его атомный вес. Поэтому в таблице Менделеева аргон идет раньше калия, хотя его атомный вес больше.

Модель атома лития

Но как же объяснить периодичность изменения свойств химических элементов при переходе от элементов с меньшим атомным весом и зарядом к элементам с большим атомным весом и зарядом? Почему, например, элемент литий с зарядом ядра 3 и атомным весом 6,940 по своим химическим свойствам больше похож не на гелий и бериллий, своих соседей по весу и заряду, а на натрий, заряд ядра которого равен 11, а атомный вес — 22,991, или калий с зарядом ядра 19 и с атомным весом 39,100? Почему следующий за литием бериллий похож на соседа натрия — магний, а бор, расположенный вслед за бериллием, похож опять-таки не на своего соседа, а на алюминий, следующий за магнием?

Физики и химики, которые задавали себе этот вопрос в прошлом веке, когда атом считался неделимым, так и не смогли дать на него ответ. Только с выяснением внутреннего строения атома раскрылась тайна периодичности свойств элементов.

Дело в том, что химические свойства элементов связаны прежде всего со способностью атомов вступать в те или иные сочетания друг с другом, в результате чего образуются молекулы химических соединений. Способность же эта определяется количеством электронов, расположенных в наружной, наиболее удаленной от ядра части атома, тогда как электроны, находящиеся внутри, ближе к ядру, существенной роли в этом взаимодействии не играют.

Мы уже знаем, что в первом слое, ближайшем к ядру, может вращаться не более двух электронов. Но и во втором слое их, оказывается, может быть хотя и больше двух, но все же определенное, ограниченное количество, а именно 8. Поэтому если атом содержит более 10 электронов, то они вращаются не менее чем по трем орбитам: 2 — по первой, 8 —по второй, остальные —по третьей, четвертой и так далее.

Например, у натрия, заряд которого равен 11, на внешней (третьей) орбите находится один электрон. Но у лития с зарядом 3 во внешнем (в данном случае втором) слое также вращается один электрон. Химические свойства зависят главным образом не от того, сколько электронов вращается по внутренним орбитам, а от того, сколько электронов во внешнем слое. Поэтому вполне естественно, что литий по своим свойствам больше похож на натрий, чем на своего соседа бериллия. Ведь у бериллия на внешней орбите находится 2 электрона (заряд его ядра равен 4, следовательно, 2 электрона вращаются на внутренней орбите и 2 на внешней). Поэтому натрий и литий располагаются в таблице один под другим, в одной группе, тогда как. бериллий оказывается в другой группе.

Естественно возникает другой вопрос: почему в первом слое могут находиться только 2 электрона, во втором — 8? Современная физика дает ответ и на этот вопрос. Но объяснения этого слишком сложны, чтобы можно было их приводить здесь.

В 1919 году был сделан новый важный шаг вперед на пути к покорению мира атомов. Вспомним, что часть альфа-частиц, то есть ядер гелия, которыми Резерфорд в своем опыте бомбардировал золотую пластинку, отскакивала назад. Это были те частицы, которые сталкивались с ядрами атомов золота. Продолжая свои опыты, Резерфорд сделал новое, очень интересное открытие. Он установил, что ядра гелия могут не только отражаться от ядер других элементов, но и... проникать в глубь этих ядер. Нетрудно догадаться, какие возможности открываются в связи с этим перед наукой. Если внутрь ядра атома могут проникнуть и там остаться частицы каких-то других элементов, то это означает, что изменится ядро атома, в частности увеличится его заряд. А величина заряда ядра, как мы знаем, определяет свойства элементов. Поэтому, изменив заряд ядра какого-либо элемента, мы вместо него можем получить атомы другого химического элемента. Становится, таким образом, возможным превращение одних элементов в другие.

И действительно, такое превращение было вскоре осуществлено. Бомбардируя альфа-частицами атомы азота, Резерфорд при помощи простого и остроумного прибора обнаружил появление летящих с большой скоростью протонов, которых до этого в приборе не было. Этот результат был объяснен так. Ядро азота поглотило альфа-частицу, то есть ядро гелия, но при этом из него был вытеснен протон. Заряд ядра азота равен 7, а ядра гелия — 2. Следовательно, если мы прибавим к 7 зарядам 2 и вычтем 1 заряд вытесненного протона, то получим, что заряд нового ядра должен быть равен 8. При помощи таблицы Менделеева Резерфорд определил, что элементом с зарядом ядра 8 является кислород. Последующие опыты других физиков подтвердили, что при бомбардировке азота альфа-частицами действительно образуется кислород.

Вслед за превращением азота в кислород было осуществлено превращение ряда других химических элементов, например алюминия в кремний.

Эти открытия окончательно опровергли метафизическую идею о неизменности химических элементов и еще раз подтвердили учение диалектического материализма о вечно изменяющейся материи. Новое подтверждение правильности этого учения было получено при исследовании простейших частиц, входящих в состав атомов. Эти частицы называются элементарными.

Долгое время были известны только две элементарные частицы: отрицательно заряженные электроны, имеющие малую массу, и положительно заряженные протоны со сравнительно большой массой. Но в 1932 году были открыты новые частицы. Во-первых, был открыт нейтрон. Масса этой частицы приблизительно равна массе протона, но в отличие от протонов частицы эти не имеют электрического заряда. Они потому и были названы нейтронами (от латинского слова «нейтрум» — ни то, ни другое, то есть в данном случае ни положительный, ни отрицательный).

В том же году была открыта еще одна частица с массой, равной массе электрона, но несущая положительный заряд. Она получила название позитрона (от слова «позитивус» — положительный).

Вслед за этим были открыты заряженные частицы с массой, промежуточной между массой электрона и протона: тяжелее электрона, но легче протона. Они были названы мезонами (от греческого слова «месос» — средний).

Интересно отметить, что существование позитрона было определено сначала теоретически и предсказано до того, как он был открыт опытным путем.

С дальнейшим развитием науки физики открывали все новые и новые частицы. Больше всего было открыто мезонов, то есть частиц с промежуточной массой. При этом обнаружилось множество разновидностей мезонов различной массы. В 1948—1950 годах было установлено существование мезонов, не имеющих заряда,— нейтральных мезонов.

Много косвенных данных свидетельствует о существовании нейтрино — частицы, не имеющей заряда, с массой, меньшей 1/30 массы электрона. С другой стороны, в последнее время открыты частицы, более тяжелые, чем протон. Они были названы гиперонами (от греческого слова «гипер», что означает «сверх», «над»), поскольку их масса превышает массу всех известных до сих пор частиц. Получены сведения о существовании частиц с массой, равной массе протона, но с отрицательным зарядом. Они названы антипротонами.

Вслед за антипротонами были открыты частицы, противоположные по ряду своих свойств нейтронам, которые получили название антинейтронов.

Различных «сортов» элементарных частиц оказывается так много, и они обладают такими разнообразными свойствами, что от метафизических представлений о материи не остается камня на камне. Для всех стало вполне ясно, что попытки метафизиков свести все многообразие окружающего нас мира к различным сочетаниям простых, бескачественных частиц и их механическому перемещению в пространстве совершенно безнадежны.

Движение элементарных частиц оказалось не таким простым, как думали раньше. Наоборот, оно чрезвычайно сложно и совсем непохоже на простое перемещение в пространстве. Вопреки утверждениям метафизиков-механистов было установлено, что не физические процессы обусловлены механическим движением, а, наоборот, само механическое движение, в частности наблюдаемое нами перемещение тел в пространстве, обусловлено более сложными процессами, протекающими в этих телах.

Но самое большое разочарование постигло метафизиков, когда они узнали о некоторых других особенностях современных «кирпичиков мироздания». Они способны превращаться друг в друга. Так, например, нейтрон превращается в электрон и протон; протон — в нейтрон и позитрон и так далее. Электроны и позитроны, соединяясь вместе, исчезают совсем, и вместо них появляется вспышка света. Это явление очень обрадовало идеалистов. Наконец-то, заявили они, исчезла ненавистная материя! Была материя — электрон и позитрон, а после их соединения не стало ни того, ни другого.

Но читатель уже достаточно знаком с диалектическим материализмом, чтобы разобраться в этом вопросе. Появление вспышки света вместо электрона и позитрона его не смутит и не заставит поверить в идеалистический вывод об исчезновении материи. Он, конечно, прежде всего спросит, существует ли этот свет объективно, то есть независимо от нашего сознания, или нам только кажется, что он существует? Можем ли мы воспринять его нашими чувствами? Наука на эти вопросы отвечает положительно. Следовательно, свет — это тоже материя, и при исчезновении электрона и позитрона происходит не исчезновение материи вообще, а лишь превращение одного вида материи в другой.

Превращение разных форм материи друг в друга свидетельствует о единстве материального мира, о том, что, несмотря на различие, во всех этих формах есть общее.

Благодаря таким превращениям многие элементарные частицы очень недолговечны. Так, например, мезоны и позитроны «живут» миллионные доли секунды. Так же неустойчивы и вновь открытые частицы — гипероны.

Как видим, эти частицы очень мало похожи на неизменные «кирпичики мироздания».

Но какие же элементарные частицы входят в состав ядер атомов? Некоторое время предполагали, что в ядре находятся протоны, количество которых равно атомному весу элемента, и электроны, которые уравновешивают часть положительных зарядов ядра. Так что общий заряд ядра считался равным общему количеству содержащихся в ядре протонов, за вычетом тех протонов, которые нейтрализуются электронами, находящимися там.

Позже было доказано, что это предположение противоречит ряду прочно установленных в физике положений, а поэтому пришлось отказаться от него.

Выяснить строение атомного ядра помогло открытие нейтрона. Советским физиком Д. Д. Иваненко была высказана мысль о том, что в состав ядра входят не протоны и электроны, а протоны и нейтроны. Количество протонов определяет заряд ядра, а общее количество прогонов и нейтронов, вместе взятых, равно его атомному весу.

Но как объяснить в таком случае тот факт, что при радиоактивном излучении из ядра атома выделяются бета-лучи, то есть электроны?

Электронов в ядре действительно нет, но они рождаются ядром в результате превращений частиц, входящих в его состав. Так, нейтрон порождает электрон, превращаясь в протон. Этим и объясняется испускание бета-лучей (то есть потока электронов ) радиоактивными веществами. Испускание альфа-лучей (то есть ядер гелия) объясняют так. Ядро атома гелия, в которое входят 2 протона и 2 нейтрона, обладает особой прочностью. Поэтому из радиоактивных веществ часто вырываются вместе 2 протона и 2 нейтрона, то есть альфа-частицы.

В связи с протонно-нейтронной теорией атомного ядра возникает следующий вопрос. Чем объяснить, что ядра не рассыпаются и представляют собой довольно устойчивые образования, особенно ядра гелия? Ведь известно, что все протоны заряжены положительно, а положительные заряды отталкиваются друг от друга. Нейтроны же в этом случае никакого электрического действия оказывать не могут, поскольку они не имеют заряда.

Размышления над этим вопросом привели к предположению, что внутри ядра действуют новые, ранее неизвестные, мощные силы, во много раз превосходящие силы электрического отталкивания. Природа этих сил полностью еще до сих пор не изучена. Но ясно то, что эти силы громадны. Сила электрического отталкивания тем больше, чем меньше расстояние. Поэтому при тех малых расстояниях, которые имеются между протонами в ядре, силы отталкивания между ними должны быть очень велики. А для того чтобы, несмотря на это, удержать протоны в ядре, требуются еще большие силы.

Такие мощные силы способны совершать и огромную работу, во много раз превосходящую ту, которая производится при помощи других известных нам сил — пара, электричества и так далее. Способность совершать работу, как мы уже говорили, называется в физике энергией. Следовательно, атомные ядра в своей совокупности обладают очень большой энергией.

О колоссальном количестве энергии, заключенной в атомных ядрах, можно было судить и на основании других соображений. После того как были произведены точные измерения масс протонов и нейтронов, ученых поразило одно очень странное явление. Масса ядра гелия (то есть альфа-частицы), состоящего из двух протонов и двух нейтронов, оказалась меньше, чем сумма масс двух протонов и двух нейтронов, взятых в отдельности. Выходит, при соединении четырех отдельных частиц в одну сложную частицу куда-то исчезает часть массы.

Этот странный факт был объяснен на основе формулы о соотношении между массой и энергией. Это соотношение было установлено известным американским физиком Альбертом Эйнштейном, которого Ленин назвал одним из «великих преобразователей естествознания».

А. Эйнштейн доказал, что масса тела тесно связана с его энергией. С увеличением энергии тела растет и его масса. Например, если тело нагреть, то его энергия от этого увеличится, следовательно, увеличится и масса. Но это увеличение массы нагретого тела не будет заметно, так как по соотношению Эйнштейна очень большим количествам энергии соответствует очень маленькая масса.

С точки зрения соотношения Эйнштейна можно понять кажущееся исчезновение части массы при соединении протонов и нейтронов. В процессе этого соединения выделяется большое количество энергии. Вместе с выделенной энергией уходит и часть массы.

О величине энергии, выделяемой при этом, можно судить по такому соотношению. С массой вещества, равной 1 грамму, связано такое количество энергии, которого хватило бы, чтобы вскипятить озеро объемом в двести тысяч кубических метров.

Теперь нам становится понятным и тог в свое время поразивший физиков факт, что кусок радия выделяет энергию непрерывно, без каких-либо заметных изменений. Никакого нарушения закона сохранения энергии здесь не происходит. Все объясняется тем, что радий заключает в себе огромное количество энергии. Количество это настолько велико, что уменьшение энергии при излучении остается для нас совсем незаметным. Нам кажется, что она выделяется все в одних и тех же количествах, сколько бы времени ни происходило излучение.

Представьте себе, что вы черпаете воду из океана ведром. Несомненно, вода в ведре не появляется из ничего. Но в океане воды так много, что мы совершенно не в состоянии заметить ее убыль при этом, хотя ее, конечно, и становится меньше. Точно так же уменьшается и запас энергии радия при излучении. Подсчитано, что за 1600 лет интенсивность излучения радия уменьшится наполовину. А интенсивность излучения урана уменьшится наполовину лишь за 4,5 миллиарда лет.

Вся энергия, которой до сих пор пользовались на земле,— энергия, выделяющаяся при сгорании дерева, каменного угля, нефти, энергия ветра и падающей воды — представляет собой по сути дела преобразованную различным образом энергию солнечных лучей. Без солнца не росли бы деревья, вода постоянно находилась бы на одном уровне и, следовательно, нельзя было бы использовать ее энергию.

Но откуда же берется колоссальная энергия солнечного шара, миллионы лет щедро расточающего свои лучи по необъятным просторам Вселенной? Многие столетия ученые безуспешно бились над этой проблемой. Они высчитали, что если бы Солнце состояло целиком из каменного угля и кислорода, то энергии, выделяемой при его сгорании, хватило бы всего на 500 лет его деятельности. Теперь, наконец, физики приподняли завесу над тайной источника солнечной энергии. Ядерные реакции — вот что может ее объяснить. Энергии, выделяемой при ядерной реакции превращения водорода в гелий, Солнцу хватит на много миллиардов лет.

Все эти открытия физиков приводили к мысли о том, какую огромную пользу могло бы принести человеку использование тех мощных запасов энергии, которые содержатся в атомном ядре.

Уже тогда, в 30-х годах, ученые говорили о возможности практического применения атомной энергии, но относили это к отдаленному будущему. Однако эта возможность открылась значительно раньше.

Перед второй мировой войной было открыто одно явление, позволившее практически использовать атомную энергию. Обнаружилось, что если направить поток нейтронов на ядра урана, то они раскалываются на две части — ядра других элементов. При этом получаются новые нейтроны и выделяется большое количество энергии. Новые, «вторичные», нейтроны разбивают другие ядра урана, причем снова выделяется энергия и образуются новые нейтроны и так далее. Получается, как говорят химики, цепная, то есть непрерывная, реакция,

Это явление вначале использовалось лишь для создания атомных бомб.

Первыми применили атомную энергию в мирных целях советские ученые. Здесь ими достигнуты значительные успехи.

В Советском Союзе построена первая в мире электростанция , работающая на атомной энергии. Ледокол «Ленин» с мощным атомным двигателем прорезал вековые льды Арктики. Уже сейчас всюду проникает атомная энергия. Ее используют не только там, где требуется большое количество энергии, но и во многих других случаях. Например, при помощи энергии атома медицина борется с такой опасной болезнью, как рак. Лучи, выделяющиеся при распаде атомных ядер, разрушают раковые клетки, оставляя неповрежденными здоровые. Сельское хозяйство также использует энергию атомных ядер. Так, семена, подвергнутые облучению при помощи радиоактивных веществ, дают больший урожай.

Использование радиоактивных веществ позволяет биологам и агрономам следить за процессами, совершающимися в растениях и в почве, за тем, как растения осваивают питательные вещества. С помощью этих методов ученые открыли, что большую роль в повышении урожайности может играть не только внесение удобрений в почву, но и опрыскивание, опыление и окуривание растений питательными веществами.

Широко используются радиоактивные вещества и в промышленности. С их помощью изучаются, например, процессы плавки металлов в мартеновской печи, определяется качество металлических изделий — выясняется, нет ли в них скрытых пороков: пустот или трещин. На судостроительных заводах с помощью гамма-лучей контролируется качество сварки отдельных частей корпуса корабля.

Семилетний план развития народного хозяйства СССР дает новую широкую программу применения атомной энергии в мирных целях. Будут построены новые мощные атомные электростанции. Самое широкое применение найдет использование явления радиоактивности в промышленности, сельском хозяйстве и медицине.

Но все это только начало. В будущем человечество научится использовать атомную энергию так же широко, как оно научилось использовать энергию пара и электричества. Человечество сделает новый громадный шаг вперед в овладении силами природы. И этот шаг, как мы видели, начал подготавливаться уже тогда, когда люди впервые поставили перед собой вопрос о том, что такое материя и каково ее строение.