Княжич (СИ)

Глава 18

Чувствовалось, что Скала стал намного сильнее, и в этот раз он точно не собирался сбегать. Дожидаться вражеской инициативы Волховский не хотел, взмахнул мечом, обрушил на противника гравитационный удар. Благодаря стимулятору магия стала значительно мощнее, да и работа с усиленной версией барьера бесследно не прошла. Мост загрохотал под напором гравитационного давления, покрылся сеткой трещин, и Скала преклонил колено. Волховский надеялся обрушить противника в воду, утопить его, но не вышло — силы не хватало.

— Идиот! — зло выкрикнул Скала, медленно встал на ноги, и неторопливо зашагал к Волховскому. — Думаешь, тебе помогут старые трюки?

Примерно такое же сопротивление ощущалось при попытке раздавить танк на полигоне. Камень Скалы будто бы стал каким-то неземным, невероятно прочным. Как бы Волховский ни ярился, на вражеской броне и скола не появилось. «Ну же, чтоб тебя! — подумал Волховский, чувствуя, как немели мышцы в руках. — Сдохни уже, наконец!». Пришлось использовать второй и третий гравитационный удары, а затем держать их. Рядом со Скалой будто бы взорвалась невидимая бомба. По Неве кругами пошли двухметровые волны, которые врезались в ограждение и вздыбивалась столбами пены.

Требовалось всего-то выбить противника из равновесия, заставить его упасть в бушующую реку, однако ничего не вышло. Скала оказался в пяти метрах от Волховского, замахнулся, и нанёс ответный удар. В последнюю секунду получилось занять нужную стойку, чтобы активировать аномалию скольжения, убраться прочь с траектории магического удара. Скользнуть по воде, а затем подпрыгнуть, и оказаться на Невской набережной.

Земля под ногами задрожала. Место, где ранее стоял Волховский на мосту, рассекло острым каменным хребтом, узким и высоким. Хребет мгновенно вырос из земли, будто плавник пугающего подземного чудовища. Заправку разорвало в клочья, здание АЗС разлетелось по сторонам обломками лёгкой металлоконструкции, и в воздухе почувствовался резкий запах бензина.

— Нас не зацепило! — отчитался снайпер.

«Резервуары! — дошло до Волховского. — Хребтом разворотило резервуары!»

— Снайперский расчёт! — Волховский снял с пояса чудом уцелевшую рацию. — Вы можете подорвать пары бензина в воздухе?

— Можем! — послышалось в ответ. — У нас есть трассирующие пули! Трассера подожгут пары!

— Отлично! — обрадовался Волховский. — Я заманю противника на заправку, а вы, по моей команде, всё там подорвёте!

— Принято! Главное — успейте убраться подальше оттуда!

Хорошо, что у снайперов были трассирующие пули. Ведь обычный боеприпас не способен вызвать детонацию паров, вопреки распространённым мифам из дешёвых боевиков, где герой стреляет в бензобак и взрывает машину. Для детонации требуется открытый огонь как максимум, или искра, как минимум. Шлейф трассера тоже подойдёт.

Скала не дремал. Он заметил Волховского на набережной, и сию же секунду накрыл её непроглядным градом из каменных кольев. Колья накрыли всю дорогу, от моста до моста, а так же изрешетили ближайшие здания в радиусе сотни метров. Маневрировать в таких условиях было невозможно, потому осталось только замереть, прикрыться небольшим, но очень мощным барьером, и надеяться на выживание. Вокруг загрохотало, об барьер разбивались колья и обломки асфальта. Послышалось, как громогласно обрушились здания, как зазвенел дождь из битых стёкол.

Нельзя было снимать барьер, не сейчас. Лучше идти под ним, и прямиком к заправке, огибая глубокие воронки в земле. Правда, долго держать защиту не вышло — кислород, всё же, не бесконечный. Недалеко от заправки барьер пришлось снимать.

Волховский остановился у самого хребта, рядом с руинами заправки, и вдохнул. Едким запахом бензина глотку и легкие будто бы ошпарило, но не дышать было нельзя. В голове тут же зашумело, взор слегка помутился, мир будто бы выкрасился в лёгкий красный свет, затошнило. «Интоксикация, — подумал Волховский. — Этого ещё не хватало!»

— Что же. — Скала спрыгнул с моста на набережную, и безразлично зашагал к Волховскому, будто бы не в бою был, а на прогулке. — Издали тебя не взять, признаю. Но знаешь, есть такой закон физики, который гласит, что если огромное количество силы приложить к узкой площади, давление возрастёт многократно.

— Так не медли, — ответил Волховский сквозь тяжёлое дыхание, и вяло встал в стойку. — Бей.

«Чёрт! — подумал он. — Главное не отключиться!»

Скала бросился к Волховскому, и нанёс размашистый удар. Когда лезвие рухнуло на барьер, земля под ногами треснула. Стало очевидным с первых секунд, что барьер не выдержит, ведь Скала в этой атаке сосредоточил всю магическую мощь. Оставалось только бежать.

Снова аномалия скольжения вырвала Волховского из-под атаки, меч грохнул по земле до звона в ушах. Волховского сшибло с ног ударной волной, он закувыркался по битому асфальту, разодрал локти и колени. Дистанция до заправки образовалась приличная, пора было давать команду, но рации на поясе не оказалось. Она лежала неподалёку, разбитая вдребезги.

«Чёрт! — мысленно ругнулся Волховский на манер Попова. — Просто чудесно, мать вашу!»

Хорошо хоть, воздух поблизости был не сильно пропитан парами бензина, и получилось вдоволь надышаться. На зубах заскрипела пыль, вдохи давались с трудом, но взор, всё же, прояснился.

Скала повернулся к Волховскому, сверкнул фиолетовыми глазами, и было собрался в атаку, но вдруг вдалеке хлопнул выстрел снайперской винтовки и за спиной Скалы мелькнул трассер. Пары бензина мгновенно вспыхнули. Раздался взрыв ошеломительной мощности. Вспышкой света глаза резануло — пришлось зажмуриться и прикрыть их рукой. Кожу обдало потоком горячего воздуха.

Хорошо, что снайперы оказались не идиотами, и сумели без команды сориентироваться в ситуации.

Когда всё улеглось, Волховский поднялся, но из-за интоксикации руки были слишком слабы, чтобы поднять меч. Пришлось держать его у ноги. Впереди пылало пожарище, огромная стена огня затмевала небо своей яркостью, и силуэт Волховского темнел на её фоне.

Победа, или нет? Чёрт его знает. Вроде бы, движения в пламени было не видно.

Сколько времени прошло? Когда подойдут маги и истребители? Тоже непонятно.

Оставалось надеяться, что взрывом Скалу уничтожило. Как минимум, жар должен был просочиться в зазоры между бронепластинами, и сжечь носителя.

Но надежды на победу не стало, когда в пламени послышался крик Скалы:

— Тв-а-а-а-а-арь!

Земля дрогнула, вспучилась в радиусе километра. Какие-то дома покосились, какие-то сразу же рухнули. Огромные каменные мечи, страшные и безобразные, вырвались из земных недр. Они рассекли постройки, раскидали машины, и превратили район в подобие каменного леса. На остриях мечей виднелись нанизанные автобусы, из лезвий торчали канализационные трубы, на земле лежали стены зданий с глазницами разбитых окон.

Кругом будто бы случился апокалипсис. От жилых массивов остались лишь руины. И в самом центре этого леса стоял Скала. Глаз светился только один. На бронепластинах темнела спёкшаяся кровь. Видимо, врагу вовремя удалось закупорить себя в броне, чтобы не сгореть полностью.

К счастью, большинство гражданских были на работе, однако всё равно в развалинах, под тяжёлыми обломками зданий, виднелись пятна свежей крови. Виднелись руки, торчащие из завалов. Спастись удалось не всем. Вряд ли за такой короткий срок удалось эвакуировать хотя бы треть района.

Вид человеческих жертв настолько крепко разозлил Волховского, что он позабыл о слабости, и встал в стойку.

— Думаешь блохе, вроде тебя, суждено меня победить? — крикнул Скала, преклонил колено, и воткнул меч в землю. — Ты такая же высокомерная, самоуверенная паскуда, как и твой папаша! И сейчас я покажу тебе, на что по-настоящему способен!

Каменные мечи вдруг стали разваливаться, стали обрушиваться огромными кусками, вынудив Волховского маневрировать в граде из обломков. Впереди рухнуло остриё, которое задёргалось, задрожало, и заставило остановиться. Затем остриё схватило мистической силой, потянуло к заправке. Оно пронеслось мимо Волховского.

Все обломки до единого устремились к заправке. Они облепили Скалу, заковали его в громадный кокон тридцатиметровой высоты, а затем стали рушиться, трескаться, и преображаться. Камень зашевелился, сделался словно живой. Вскоре кокон сбросил целое облако пыли, трансформировался, обрёл форму брони, которая была на Скале.

Перед Волховским вырос громадный каменный голем, а рядом с големом возник не менее громадный двуручный меч. Безобразный меч, со сколами и выбоинами на лезвии, с трещинами, но пугающе большой. Голем схватился за рукоятку, и мощным движением вырвал оружие, на которой не осталось ничего живого или целого. Тварь взвыла потусторонним воплем, и по спине пробежался холодок.

В животе неприятно стянуло. Как победить это? Ведь даже в человеческом размере Скалу было не сокрушить.

Голем сделал тяжёлый подшаг — задрожала земля. Затем он замахнулся мечом с такой силой, что клинок оставил белый след из спрессованного воздуха. Нет, от такого удара не укрыться под барьером. Никакой барьер не сдержит инерцию, которая сосредоточится в узком лезвии. Оставалось только бежать. Другого выбора не было.

Голем с воплем обрушил меч на Волховского, но тот успел убраться на аномалии скольжения как можно дальше, лишь услышал позади шум, подобный грому. Едва удалось устоять на ногах. Сильнейший сейсмический удар волной прошёлся по остаткам района, и теперь район превратился в уродливую пыльную пустошь.

Надо было заставить себя остановиться, и не бежать дальше. Если завести Голема в город, он мог похоронить ещё больше людей. Оставалось только думать, как взять верх в столь неравном бою. Только один плюс был в ситуации. Голем шагал медленно, неповоротливо, потому можно гонять его по пустоши, и дожидаться помощи.

Волховский притаился за обломком здания, и восстанавливал силы. Голем пытался найти его. От каждого шага мелкие камушки на земле подпрыгивали.

— Ты не спрячешься, мелкий выродок! — Крикнул Голем, и взмахнул мечом, подняв облако пыли. — Где ты прячешься? Покажись! Не оттягивай неизбежное!

Неподалёку валялся искорёженный автобус. Волховский короткими перебежками добрался до него, крался вдоль кузова, и вдруг услышал, как на крыше что-то шкрябнуло. Будто когти по металлу. Затаился, покрепче сжал рукоять катаны.

С крыши на него взглянуло трое волков. Сначала это вызвало удивление. Откуда в мегаполисе взяться таким животным? Ближайшие волки находились чёрт знает где. Однако секундой позже всё встало на свои места. Шерсть у волков была белёсая, будто призрачная. Сами они испускали мрачный дух, были будто бы не отсюда, а из другого мира.

«Фантомы», — промелькнула мысль в голове Волховского.

Волки ощерились, зарычали, и один из них бросился в атаку. Двое остальных разбежались по сторонам, чтобы зайти во фланги. Волховский лишь выставил перед собой меч, и не успел принять стойку. Они вдвоём повалились на пыльную землю, и отточенный клинок впился животному в грудь. Кровь из раны брызнула на Волховского, зверь взревел, и лапами придавил ему плечи. Чтобы клыкастая пасть не сомкнулась на лице, приходилось отворачиваться, вжимать голову в землю.

Двое других уже заняли позицию во флангах, когда княжич перехватил инициативу. Он все силы вложил, чтобы оказаться сверху и отсечь животному голову. Остальные волки синхронно бросились на него, но получилось вовремя вскочить, и отпрыгнуть назад. Бить приходилось как угодно, лишь бы попасть. Не было времени рассчитывать действия. Одного шерстяного получилось разрубить, а вот второй разорвал дистанцию, и принялся кружить вокруг Волховского, скалить клыки.

Животное было не глупым. Оно некоторое время щерилось, а затем резко развернулось, и рвануло прочь к переулку. Княжич понимал, что уже нашумел, потому размазал противника гравитационным ударом.

— Я знаю, где-ты! — послышался приближающийся грохот шагов, Голем был рядом. — Сдохни!

Огромный меч сначала рухнул слева, рассёк автобус надвое, затем справа. В такой суматохе Волховский даже не успел разглядеть врага, воспользовался аномалией скольжения, и сумел на короткое время скрыться в руинах. Уже было не понять, чем раньше были здания, обломки которых валялись вокруг. Куда бежать — тоже неясно. Главное не покидать пределы зоны схватки.

Снова появились волки. Но в этот раз их было около десятка. Они спрыгивали с окон, выбредали из переулков, но, что главное, с одной стороны. Их кто-то призывал. И этот кто-то не мог совершить призыв слишком далеко от себя. Всего лишь теория, однако стоило проверить её на практике.

Княжич ринулся вперёд, и на ходу кастовал гравитационный удар, ведь теперь волкам не удалось застать его врасплох. Было ясно, что призыватель с помощью фантомов привлекал внимание Голема, и требовалось как можно быстрее решить эту проблему. Иначе было не спрятаться.

Волков размазывало одного за другим. Волховский одновременно отбивался, и прокладывал курс между кровавыми пятнами, которые оставались от врагов. Он преодолел переулок, и там, на остатках Невской набережной, увидел Абуксигуна с секирой.

Скольжение, взмах, фонтан крови из обрубка шеи. Старый индеец даже толком не успел посмотреть Волховскому в глаза, прежде чем умер. Однако смерть Абуксигуна ситуацию не спасла, и он своё предназначение выполнил. Княжич оказался у береговой линии, а Голем уже был в тылу. Прежде чем Волховский предпринял попытку к бегству, Голем воткнул меч в землю, и рядом выросла непреодолимый круг из каменных стен. Их нельзя было пробить, нельзя было перепрыгнуть.

— Вот и всё, княжич. — Голем приближался к Волховскому. — От судьбы не уйдёшь. Все, кто носит клинки-умбра, умирают. Так что умрёшь и ты. И твой отец умрёт. Это вопрос времени.

Мысли спутались. Волховский не знал, что делать. Куда ни посмотри, везде стена. Нигде не спрятаться, никуда не сбежать. Гравитационный удар Голема даже не поцарапал бы, что было очевидно. Подкрепление прийти не успеет, что тоже очевидно. Выход был лишь один — достойно умереть.

И только княжич собрался броситься в последнюю атаку, как вдруг проклюнулась внезапная мысль. Скорее не мысль даже, а воспоминание, слова Скалы: «Но знаешь, есть такой закон физики, который гласит, что если огромное количество силы приложить к узкой площади, давление возрастёт многократно». Так может, не стоило пытаться утюжить врага привычными гравитационными ударами? Ведь гравитация была вполне управляемой силой. Защитный барьер можно было расширить и сузить. Значит, с гравитационным ударом, вероятно, так же.

Волховский не знал, сработает ли это. Он широко расставил ноги, вытянул меч вперёд, и сконцентрировался. Однако нельзя было распределять частицы Кенши, как прежде. Наоборот, требовалось полностью изменить их поток, и сосредоточить на самом острие катаны-умбра. В одной точке. Настолько маленькой, насколько это было возможно.

Когда Волховский сделал это, на острие возникла крохотная чёрная сфера. Казалось что там, за пределами зримого, возникла сама сингулярность. Сфера исказила пространство, стала поглощать свет будто чёрная дыра, и всё вокруг оказалось в невесомости. Взмыли в воздух остовы машин, взмыли в воздух каменные обломки.

Голем попятился, но затем пришёл в себя, замахнулся. Волховский задал направление частицам Кенши, и высвободил всю мощь, которая скопилась в чёрной сфере.