Князь II

Глава 18

Глава 18

Сам процесс оказался достаточно простым. Георгий положил свои руки мне на плечи, и я снова занырнул в алтарь сознанием. Меня приняли тепло и радостно.

Маг пустил свою энергию по моим рукам, и я поделился ею с алтарём, передавая образ: этому человеку можно доверять. Алтарь в ответ поделился частью своей магии, которая досталась и Георгию. На всё про всё ушло меньше минуты.

— Благодарю, — вежливо поклонился мне Георгий, — я даже уловил отблеск сознания. Это было необычно. Мне всего пару раз удавалось ощутить разум в алтаре, — он подошёл к алтарю и коснулся его руками, после чего снова поделился своей энергией, как бы закрепляя появившуюся между ними связь, — но это был односторонний обмен.

— Интересно, — прокомментировал я, — как вам удаётся оставаться в сознании и продолжать общаться с нами? Если я прикасаюсь к алтарю, то ухожу сразу вглубь. А вы спокойно делитесь магией касаясь его ладонями.

— В этом главное отличие людей, прошедших полный ритуал. Алтарь сам держит нас на расстоянии. Есть версия, что это защитная реакция, чтобы мы не могли причинить ему вред. Другие считают, что он просто оберегает нас, — он убрал руки от камня и повернулся ко мне, — чтобы проникнуть сознанием внутрь, мне нужно уйти в транс, но, скорее всего, я не выйду из этого состояния. А малый ритуал заключается в том, что мы просто делимся с алтарём энергией, успевая улавливать при этом какие-то обрывки образов и мыслей, если в алтаре имеется сознание. Полный ритуал проще проходить в детстве. Идеальным считается возраст пяти лет. Чем старше, тем сложнее открыть себя алтарю, и тем выше риск не выйти из этого состояния.

— Спасибо, это ценная информация, — кивнул я. Георгий меня удивил в очередной раз. Он видел, что я мало знаю, и спокойно делился своими знаниями. Тот же Никанор вообще старался не рассказывать ничего лишнего, а книг по этой теме мне так и не удалось найти. Надо бы поподробнее расспросить Ураза, думаю, он немало знает, но как-то наше общение с первого дня особо не задалось.

Мы поднялись наверх, и ожидавший всё это время слуга провёл нас к выходу. У крыльца на улице топтался Антон Новицкий. Его нос покраснел от мороза, лицо было недовольным, но он терпеливо ждал.

— Виталий, — обратился ко мне Георгий, — все вопросы с Новицким я улажу, но мне хотелось бы пообщаться с вами в более приватной обстановке. Вы сможете принять меня вечером в своём особняке?

— Буду рад, но у меня поезд в Екатеринодар в одиннадцать вечера, так что часов в десять мы уезжаем.

— Принял, — он кивнул мне, — можете тогда идти, рад был с вами поработать.

— Благодарю за помощь, — хорошо поставленным голосом попрощался со мной Серафим.

Под удивлённым взглядом Новицкого, который в растерянности поглядывал на нас, я направился на выход, даже не попрощавшись с хозяином усадьбы. Подходя к воротам, услышал недовольный голос Новицкого и спокойный бас Серафима. Слов разобрать не смог, но это уже было не моё дело.

В молчании мы добрались до моего дома. Я чувствовал себя усталым и опустошённым. Всё-таки работа с алтарём выматывает основательно. К тому же, моё тело снова пережило фактически клиническую смерть. Так я и не научился вовремя покидать алтарь. Внутри него время идёт совсем по-другому, и в каждом по-разному. Да и часы там не работают.

По словам Ураза, в реальном мире должно пройти две-три минуты до момента остановки сердца. Потом у меня есть ещё минуты три-четыре, чтобы ожить без последствий. По моим ощущениям, с сознанием алтаря Новицких я общался минут тридцать, никак не меньше. Но это внутреннея время алтаря, сколько в реальном мире прошло я не знаю. В общем и целом, если я и дальше собираюсь работать с алтарями, надо разобраться с этой проблемой.

Потом мысли перекинулись на Геникон. Информации о нём удалось собрать не так уж и много. В него входят только маги уровнем не ниже «мастера». Руководит совет из пяти «генералов». Именно в кавычках, потому что реально военных званий они не имеют. Основная задача Геникона — чтобы в империи появлялось как можно больше сильных магов. Во всяком случае, именно с этого они и начинали. В давние времена секреты развития магов и заклинания являлись тайнами родов, и те не желали делиться этой информацией ни с кем. Зачем усиливать других, тем более — возможных врагов? Это привело к тому, что в Империи сильные маги стали вырождаться. Тогда-то правитель Российской Империи и создал Геникон. Появились первые магические академии, куда принимали вне зависимости от родословной. Главное — иметь потенциал стать «мастером». Это принесло свои плоды, увеличив общий уровень магии по всей стране.

Последнее время Геникон следит за тем, чтобы «мастера» не участвовали в опасных конфликтах, так как те уже фактически не принадлежат себе, а являются щитом Империи. Если в каком-нибудь роду погибал «мастер», следовали жестокие штрафы и суровые наказания, вплоть до того, что Геникон мог вывести оставшихся «мастеров» из рода, который пренебрёг законом. На самом деле это хорошо выглядит только в теории. На практике за этим мало кто следил, и частенько «мастера» принимали участие в различных локальных конфликтах, которые у аристократов не так уж и редки.

Кроме этого, Геникон контролировал рынок магических артефактов, выдавая сертификаты, без которых нельзя было изготавливать и продавать никакую магическую продукцию. Так что с деньгами у общества проблем не было. Что удивительно, об этой стороне деятельности Геникона окружающие отзывались сугубо положительно. Для человека, выросшего в мире, где правит коррупция, это непривычно. Однако здесь Геникон работал чётко и неподкупно, тщательно проверяя артефакты и мастеров из изготавливающих. Даже на моём заводе по производству крема имелся сертификат от Геникона на рунные чаны, которые изготовила собственноручно моя мать.

Получается, в руках Геникона было всё, что связано с магией. По сути, это огромные деньги и власть. И в этой организации, похоже, не обошлось без «урода». Вполне допускаю, что Георгий — честный и принципиальный сотрудник. А то, что происходит с алтарями, — частная инициатива некоторых лиц. Вопрос в том, насколько они приближены к верхушке Геникона? Вполне может оказаться и так, что уничтожение и ослабление алтарей происходит с одобрения или даже по прямому указанию генералов Геникона, о чём Георгий может и не знать.

После обеда я устроился в своём кабинете. Попросил принести мне чашку крепкого кофе и, сидя за столом, разгребал бумаги. Удивительно, прошёл всего один день, как я стал князем, но такое впечатление, что вся Москва уже в курсе. Мой стол был завален всевозможными приглашениями на званые вечера и предложениями вложить деньги в новые предприятия, которые сулят баснословные прибыли. А также имелся десяток писем, в которых меня приглашали на смотрины невест!

Аккуратно раскладывая всё по стопочкам, думал: что со всем этим делать? По-хорошему, если вспомнить правила этикета, на приглашения я должен ответить, тем более, на те, где говорилось о смотринах. Но писать почти тридцать писем с благодарностью было ужасно лень!

Набрал номер Березина и пригласил его к себе, попросив захватить заодно Самохина.

Илья с улыбкой уселся на диванчик, чуть в стороне от моего рабочего стола:

— Что-то вы, князь, больно хмурый! — с улыбкой произнёс он. — Одолели предложениями руки и сердца?

— Как ты догадался? — Я отодвинул от себя стопу предложений. — Вот, — хлопнул по ней рукой, — одиннадцать приглашений на смотрины. Все — аристократки, умницы и красавицы, как на подбор, если верить этим письмам, — я тяжело вздохнул, — и ведь надо ответить.

— Надо, — согласился со мной Самохин, — могу вызвать специального писаря, он напишет всё красиво, вам останется только подписать каждое письмо. Это Москва, здесь без таких людей никуда, а вообще — надо своего писаря завести.

— Угу. Где он будет работать? Где его селить? — Недовольно поджав губы, я посмотрел на Самохина, ища у него ответы, но тот лишь развёл руками. — Ладно, что там с Трубецкими?

— Пока мы отбились. Наши люди вернулись в имение. Ремонтная бригада приедет в понедельник и начнёт потихоньку приводить здание в порядок, — отчитался Илья.

— Это хорошие новости. Как так быстро всё получилось? Гольштейн пугал, что это может затянуться на месяцы.

— Ну, адвокаты ещё в четверг получили разрешение на посещение земель. Оставался только запрет на вывоз оттуда чего-либо. Даже мусор нельзя было вывезти. Но вчера вы стали князем, и дело против вас автоматически закрылось. Вы теперь неподсудны обычному суду. Над вами отныне лишь Император и княжеский суд. Не думаю, что Трубецкой решится обращаться в подобную инстанцию.

— Хоть какая-то польза от моего нового статуса, — я довольно улыбнулся, — чего нам вообще от них ждать?

— Могут пакостить по мелочам, но вряд ли этот род способен на что-то серьёзное. Думаю, побоятся связываться с князем. Тем более, вы и сами можете предъявить им. Так что в их интересах в ближайшее время не высовываться.

— Предъявить? О чём речь? — Меня заинтересовала такая возможность.

— Вы же помните о похищении? Мы отлично знаем, кто за ним стоял. Вы, как князь, можете отправить им ультиматум с требованием выплаты компенсации. Война родов вам не объявлялась. Их действия незаконны.

— А раньше я не мог потребовать компенсацию?

— В принципе, могли, но нападение на князя — гораздо худшее деяние, которое будет рассматривать ИСБ. Они из них все соки выпьют! — пояснил Самохин с довольной улыбкой.

— Но я же тогда не был князем?

— Это неважно. Сейчас-то вы князь? Следовательно, мы можете привлечь ИСБ, и они обязаны будут провести расследование и выявить виновных. Они же выступят и посредниками урегулирования. То есть выбьют из Трубецких хорошую компенсацию, понятно, что часть заберут в пользу государства, но и остаток, по идее, будет немаленьким.

— Хорошо, — я взвесил все «за» и «против» и решил действовать. Нельзя спускать нападение на себя, любимого. Это не принято, и может показаться проявлением слабости, — тогда наберу Гольштейну, пусть отравляет парламентёра!

Мы ещё некоторое время пообсуждали насущные проблемы, которых, к моему удивлению, было не так уж и много. Затем явился писарь, которого Илья не забыл заказать.

Писарем оказалась пожилая женщина. Илья выделил ей рабочее место, выдал письма, и мы согласовали форму вежливого ответа. Точнее, у неё были с собой образцы, из которых я и выбрал наиболее понравившийся.

Собирался уже садиться ужинать, когда ко мне в гости приехал Спиридонов. Георгий выглядел всё так же ухоженно и опрятно. На ботинках не было ни пятнышка, на брюках — ни складочки. Проведя его в кабинет, я предложил напитки, но маг отказался.

— Что решили с Новицким? — поинтересовался я, подписывая письма, которые уже закончила писать женщина.

— Его устроило моё предложение. Завтра проведу ритуал привязки алтаря к его сыну.

— Думаете, самого Антона алтарь простит?

— Вряд ли сразу, но через месяц-другой точно. Так что считаю эту проблему наконец-то решённой, — Георгий сидел напротив меня с ровной спиной, положив ногу на ногу и сложив руки на коленке.

— Это уже второй случай, о котором я знаю, когда с алтарём происходят проблемы, и в них замешан человек из Геникона, — я сразу перешёл к делу, — что вы об этом знаете?

— В Гениконе ходят слухи на эту тему. Только речь идёт о десятках алтарей, — он печально улыбнулся, — технологию я представляю. Сильный маг в ранге «мастера» с помощью запретного артефакта взламывает защиту алтаря, после чего выкачивает энергию. Вы, как паладин, можете такое провернуть и без артефакта. К примеру, я могу попытаться выкачать энергию только из алтаря, который принял меня, но даже в этом случае не смогу его полностью опустошить.

— Что это за артефакт?

— Говорят, кто-то сумел переделать браслет главы рода. Алтарь принимает его, как самый главный ключ, и безоговорочно доверяет его владельцу.

— Здесь что-то не сходится, — перебил я, вспомнив образы, которые сегодня получал от алтаря, — у Новицких точно не было человека с подобным браслетом. Судя по всему, был просто мастер-ключ, а потом маг тупо продавил алтарь силой.

— Такое тоже возможно, — Георгий задумчиво скользнул взглядом по моему браслету, — но в этом случае маг должен быть очень силён!

— Или просто умел, — добавил я, — вряд ли кто-то можешь сравниться силами с алтарём. Вы же не сравниваете магический накопитель с людьми? Тут такая же ситуация. Думаю, в этом деле главное — умение.

— Возможно, вы и правы, — Маг замолчал, задумчиво глядя поверх меня.

— Скажите, какую должность вы занимаете в Гениконе, и почему так откровенны со мной? — Мне весь день не давал покоя этот вопрос. В прошлую нашу встречу Георгий мне не понравился, да и сам ко мне отнёсся, скорее, снисходительно.

— У нас нет, как таковых, должностей. Просто член Геникона, отвечаю за работу с алтарями. А насчёт второго вопроса… тут вы правы. В первую нашу встречу вы показались мне просто богатым мальчишкой, который отправился в прорыв пощекотать себе нервы. Да еще и тащит с собой кучу «мастеров»! Мы в Гениконе отрицательно относимся к подобному. Но к сожалению, в Москве это не слишком редкое явление. Но когда вы очистили прорыв и установили алтарь… — Он с уважением посмотрел на меня. — В детстве я мечтал стать паладином Аннулета. Зачитывался историями о них. Но, — Георгий с грустью развёл руками, — мне даже удалось нырнуть сознанием в алтарь. После этого неделю пролежал в больнице. К счастью, без последствий для здоровья. Паладином я не стал, но связь с алтарём имею, даже могу считывать образы, но, как я уже и говорил, общение было односторонним.

— Это большое достижение, — поддержал его я, — к тому же, вы стали мастером и вступили в Геникон. Не такая уж и плохая карьера!

— Благодарю. Всё так и есть. Своей жизнью я доволен. Ну, сами понимаете, после того как я осознал, что вы являетесь паладином Аннулета да ещё и носите родовой браслет… Тут уж без уважения никак. Нашей Империи давно нужен паладин.

— Согласен с вами, только вот проблема: я, хоть и являюсь паладином, ничего толком не умею. Все знания, которые есть по этой теме, хранятся в закрытых архивах. Как пользоваться своими силами, я даже не представляю, — признался я. Честно говоря, втайне надеялся, что Георгий сможет помочь мне хоть как-то с этой проблемой. И он оправдал мои ожидания:

— Я пороюсь в архиве Геникона и поделюсь с вами, — со спойоной уверенностью заявил он.

— Вас за это не уволят?

— Геникон создавался для того, чтобы делиться знаниями! — Глаза мага сверкнули блеском фанатизма. — Только вот, вы правы, в последнее время в организации творится что-то не то. Я постараюсь разобраться!

— Договорились, но будьте осторожны! — на всякий случай предупредил его я. Знаю я этих фанатиков. Наверняка верит в безоговорочную честность и преданность своих генералов.

На этой ноте мы и расстались. От разговора остался осадок недосказанности. Зачем он приезжал? О чём хотел поговорить? Вряд ли его целью было высказать своё восхищение. Но и на заговорщика Георгий не слишком смахивал. Возможно, я не оправдал его ожиданий, и он не решился полностью открыться мне?

Хотя нельзя сказать, что наше общение прошло впустую. Всё-таки Георгий пообещал добыть для меня материалы по паладинам Аннулета. Надеюсь, у него получится.

Время было уже позднее. Быстро собрав чемоданы, мы выехали на вокзал. Моя миссия в Москве была выполнена, и я с чистой совестью отправился домой.

Два генерала Геникона сидели в одном из самых дорогих ресторанов Москвы на уединённом балкончике, с которого открывался вид на общий зал и сцену, где сегодня выступали стриптизёрши из Французской республики.

— Ты смотри, что вытворяют, — отпив коньяк из большого коньячного бокала, томно произнёс моложавый мужчина, с блеском в глазах наблюдая, как обнажённая девушка извивается на шесте.

— Леонид, — второй мужчина утомлённо прикрыл глаза, — отвлекись! Надо поговорить о деле!

— Если тебя интересуют деловые разговоры, зачем мы встретились в подобном месте? — Первый удивлённо уставился на своего собеседника, быстро взяв в себя в руки и практически преобразившись. Из глаз исчез похотливый блеск, взгляд стал внимательным и колючим.

Леониду было на вид лет шестьдесят. Слегка полноватый, в дорогом костюме. На голове — пышная седая шевелюра, которую он пригладил рукой.

— Аркадий, мы много лет знаем друг друга, и я неоднократно тебя просил не говорить о делах в подобных местах. Я пришёл сюда отдохнуть и расслабиться. Не люблю смешивать отдых с работой! — Хотя оба собеседника имели одинаковый статус, было очевидно, что Леонид отчитывает Аркадия, как начальник подчинённого.

— Извини, — Аркадий не любил, когда с ним говорили в подобном тоне, но внешне этого не показал, — здесь меньше шансов, что нас подслушают.

Аркадий был полной противоположностью своему собеседнику. Худой, в недорогом костюме, который висел на нём, как на вешалке. Весь какой-то помятый, с большой залысиной на голове.

— Конечно, в главном здании Геникона, защищённом кучей артефактов, нас подслушают, а в дрянном ресторанчике нет? — скептически произнёс Леонид. — Так чего ты хотел?

— Последний месяцы ИСБ землю роет на тему выхода из строя алтарей, — начал Аркадий, но Леонид, махнув рукой, его перебил:

— Об этом даже ленивый слышал. Пусть роют. В чём проблема?

— Появился паладин Аннулета. Сегодня он ездил к алтарю Новицких. Помнишь такой?

— Ну да, ты тогда сам вызвался откачать из него энергию. Помню. И что? Даже если тебя узнают, какие проблемы? Ты — генерал Геникона. Всё, что ты делаешь, делается во славу Империи и одобрено самим Императором!

— Сейчас уже не одобрено, — сморщился, как от зубной боли, Аркадий, — новый Император с нами не держит связь.

— И что? Его отец за продление своей жизни кушает у нас из рук. Думаю, он найдёт управу на собственного сына. Если возникнет такая надобность.

— Да тихо ты! — Аркадий вжал голову в плечи и огляделся, но они сидели отдельно, к тому же, был активирован артефакт тишины.

— Ты слишком труслив для генерала! — рассмеялся Леонид. — Ещё раз говорю: выбрось из головы эти проблемы. Решать надо задачи, которые уже возникли, а не надумывать их. Докопаются до чего-нибудь — решим! Не докопаются, так чего дёргаться?

— Я не труслив, а осторожен, — раздражённо заметил Аркадий, — скажи, нам нужен в Империи паладин Аннулета? Может быть, его убрать по-тихому, пока не набрался сил?

— Ты совсем обезумел? — Леонид серьёзно посмотрел на своего собеседника. — Нам нужен паладин! — медленно, делая ударение на каждом слове, произнёс он.

— Зачем?

— Ну вот, смотри, — Леонид наклонился к Аркадию и начал разъяснять очевидные вещи, как маленькому ребёнку, — мы можем забирать энергию Аннулета через алтари. Однако этот способ ломает их. Это плохо, но теперь есть паладин. Мы ломаем — он чинит. Мы снова забираем энергию — он снова чинит. Круговорот! А с этой энергией мы продлеваем жизнь бывшему императору, нас никто не трогает, и о себе мы не забываем. К тому же, чем больше сломанных алтарей, тем больше шанс прорыва. А нам это не нужно. Так что пусть делает свою работу и чинит их! — Он самодовольно откинулся на спинку дивана.

— А если другие генералы узнают о нашей деятельности? — было видно, что Леонид его не убедил, однако зерна сомнений посеял.

— У нас собрание раз в год. Следующее будет в мае и пройдёт в Киеве. Времени ещё много. Даже если и узнают… просто поделимся с ними энергией. Никто не откажется скинуть десяток лет!

— Они все фанатики! — раздражённо прошипел Аркадий. — Это может не сработать.

— Послушай, — взгляд Леонида стал холодным и цепким, — неужели ты думаешь, что я не найду на них управу? У меня на каждого генерала собрана папочка приличного размера, которая заставит их заткнуться и поумерить фанатизм. Слишком большая власть ни для кого не проходит бесследно, — с философской интонацией добавил он, — всё, расслабься, отдохни! Выбери себе девочку на ночь из стриптизёрш! Говорят, они там, в своей Франции, многое умеют. Вот и будет у тебя шанс попробовать что-то новенькое.

Но на этом разговор не закончился. После очередной смены блюд Леонид решил вернуться к поднятой ранее теме:

— Аркаша, чего вдруг случилось, что ты так переполошился? — произнёс он нетрезвым голосом.

— Слухи ходят по Геникону. Сегодня этот, — Аркадий пощёлкал пальцами, пытаясь вспомнить фамилию коллеги, — Спиридонов доклад сдал, что алтарь Новиковых был повреждён магом из Геникона. Потом в архив полез, а я там указан, как ответственный. Ездил тогда на вызов. Этот Спиридонов набрался наглости и лично ко мне пришёл с расспросами. Я его послал подальше.

— Смелый парень: прям к генералу заявился и стал расспрашивать? — удивлённо посмотрел на него Леонид. — Люблю таких!

— Хорошо хоть не обвинял напрямую, но всё пытался выведать, что и как.

— И как ты его послал? Наверное, сказал, что не помнишь уже ничего, мол, давно это было. Через тебя уже сотня алтарей прошла… — рассмеялся Леонид.

— Да, — недовольно буркнул в ответ Аркадий, — но я не был готов к тому, что эта история всплывёт.

— Нечего было оформлять вызов на себя! Сам подставился, так что теперь не ной. Ничего не будет. Сам посуди. Что может этот Спиридонов? Напишет докладную, которая попадёт к тебе же на стол. Всё! — Леонид ударил рукой по столу и снова повернулся лицом к сцене. — О, вот эта тоже ничего! Какой же сложный выбор!

— Ничего не будет, ничего не будет… — продолжал ворчать Аркадий, — по отделу слухи ходят, на меня уже давно косо поглядывают. Тебе-то точно ничего не будет! — Он опрокинул в себя недопитый коньяк и осоловело уставился на сцену, где две девушки бурно имитировали половой акт друг с другом. — Тьфу ты, развращённая Европа, — пробурчал он, но взгляда не отвёл.