Князь Рысев

Глава 20

«Ну это хотя бы не трусы, да?»

Да оно, блядь, издевается! Ясночтение, как будто в самом деле было живым, решило подшутить надо мной, едва я только заглянул в свойства нового противника.

Шаги механического великана гудели, механическое нутро рычало рвущимся в бой двигателем. Колеса на руках вращались, требуя скорости, а чародей осматривал свое новое тело — то ли то же пытался прочитать о себе что-то новое, то ли все еще никак не мог привыкнуть к тому, что обратил сам себя в железного истукана.

— Я раздавлю ее на твоих глазах, Рысев. Выну кишки и намотаю на фонарный столб. А ты будешь смотреть! — Слова едва различимыми звуками вываливались из огромного, лязгающего, шамкающего рта.

Ясночтение обозначило его как босса, наделяя особым статусом. Способностей — целое дерево. Автобот-недоросток, десептикон на полставки. Механически двигающиеся пальцы желали поймать в свой стальной плен прыткую, изворотливую лисицу. Алиска была беспомощна против возносящегося над ней великана. Меч раз за разом вспарывал жестяное полотнище автомобильного корпуса. Он оставлял рваные полосы, наземь летели раскуроченные, с красивым срезом болты и гайки, но вряд ли это хоть сколько-то вредило засевшему в этой махине чародею.

Лисица не собиралась отступать, в ее глазах снова вспыхнул тот бойцовский азарт, с которым она в прошлый раз накинулась на меня в доме Тармаевых. Блеск ее очей в глухой ночи отдавал красным — жаждущей крови и потрохов хищницей она готова была биться с кем угодно: хоть с ожившим автомобилем, хоть с самим Сатаной. Интересно, прихвати я Алиску с собой в адские пучины, ее бы тоже похитили бесы? Вот уж, думаю, с ней-то я бы с той парочкой боссов расправился на раз-два.

Мне нужен был план, что делать дальше. Как бить, куда бить, зачем бить. Как ошалелый я раз за разом взывал к своей причуде, пытаясь вычленить хоть крупицу лишней, но такой нужной мне информации. Демон, которого я обрел совсем недавно, залихватски, почти по-разбойничьему ухмыльнулся. Толкнул сидевших во мне ботаника и ребенка, басом вопрошая лишь одно: «План? Да не нужен тут никакой план!»

Тела коснулся приток свежих сил — мне не хватало только размера, чтобы выразить их в объеме своих бицепсов. Избыток сил готов был вырваться из меня вместе с ревом. Словно заметив, что я вытворяю нечто, чего не должен был делать, чародей обратил на меня внимание. Устав гоняться за прыткой и мелкой добычей, развернулся, в три огромных прыжка оказался рядом со мной, размахнулся гигантским кулаком.

Не будь я полудемоном, на моем месте осталась бы разве что мокрое место. Я зарычал от натуги, обеими руками схватившись за пытавшуюся раздавить меня груду металла.

— Да что ты за черт такой? — недоумевая, пролязгал недоделанный десептикон, когда я вернул ему его же собственный удар.

От дикой инерции он пошатнулся, сделав несколько шагов назад — меня же вело наитие: демон рвался в бой. Мне казалось, что я вижу крутящуюся веретеном внутри этой махины черную душу чародея. Застрявший в механическом чреве черт корчил полные уныния рожи, словно говоря, что одно дело заставлять машину ехать, и совсем другое — быть пленником чародейских проказ.

Я прыгнул, возносясь к самому верху жестяного воина, мой кулак впечатался в то, что можно было бы посчитать лицом. Кулак тотчас же вспыхнул от дикой боли — какая только бестия заставила меня лупить машину? Чего я, в конце концов, ожидал? Что его швырнет прочь, а сам он пропашет своим телом плитки мостовой?

Словно назло игравшему во мне сарказму, машинный маг и в самом деле приподнялся в воздух от удара, неловко приземлился на спину. Под тяжестью его тела затрещала древесина дома, в стену которого он врезался.

Любопытство окружающих будто корова языком слизнула — сейчас они молили только о том, чтобы сегодняшняя ночь не окончилась для них колоссальными убытками. Я так и слышал мысли людей, проклинающих и меня, и эту образину — мол, мы тут сейчас все раскурочим, а восстанавливать кто? Пушкин?

Мои руки покрылись теневой скверной — будто дикий зверь, перенимая у Алиски эстафету, я заскочил поганцу на округлый капот, заменявший брюхо. Обросшие когтями пальцы бурами врезались в самое чрево. Что там обещал этот поганец — вытащить из Алиски кишки? Я вытяну из него всю проводку и заставлю сожрать собственные слова!

Он смахнул меня, будто какую-то букашку. Жестяная ладонь из автомобильной дверцы врезалась в меня, отшвырнув прочь — я лишь почуял, как заныла лодыжка от ушиба.

Алиска решила не ждать — ее меч теперь полыхал огнем. Клинок, до того оставлявший лишь обидные, но ничего не значащие царапины, теперь рвал механическое тело в клочья. Лисица с каждым своим ударом будто становилась сильнее — да так оно на самом деле и было. Я успел лишь увидеть, что она под действием заклинания «Велесова ярость». Весь мир перестал для нее существовать, схлопнулся в единую точку, не было больше ничего, кроме пытавшегося встать жестяного гиганта. Обрушившуюся на нее руку она перерубила прямо на лету. Меч перетекал из одной изящной руки в другую, выписывая невозможные по своей красоте пируэты. Пламя норовило вклиниться в самое нутро великана, а меч высекал одну искру за другой.

И все же этого было мало. Из свежей раны кровью вырвался теневой змей — на этот раз крупнее своих прошлых собратьев. Он вывернулся, пытаясь уйти от Алискиного удара, но вмиг лишился хвоста. Отбиваясь от нового противника, лисица повернулась к жестяному истукану спиной — и это было ошибкой. Чуть приподняв ногу, он двинул ей от всех сил, будто отбойным молотком. Беспомощной куколкой Алису швырнуло, загрохотал, разом теряя всю свою силу, выпавший из ее рук клинок.

Я взметнулся, будто адское пламя, рывком кинувшись к ней — она шлепнулась мне на руки обессилевшим телом. Из носа девчонки текла кровь, сквозь разрыв ночной рубахи на спине синевой набухал свежий ушиб.

— Сукины велесы, сукин Рысев, сукины все! — скрипя импровизированными шарнирами, выругался чародей. Злоба, питавшая его изнутри, требовала хоть какого-то, но выхода. Что есть сил он вмазал в ближайший дом, выбивая окно — послышались крики живущих на втором этаже людей.

Белые Свистки не придут. Я все еще надеялся, что будет какое-то спасение извне, но паршивец, кажется, был прав как никогда — в этом городе приходится все делать своими руками.

— Ты живуч, как ебучий таракан, паскуда. Ничего, теперь ты никуда не уйдешь!

Меня снова проняло острым ощущением опасности. Я доверился языку собственного тела, отскакивая прочь, вмиг цепляясь за изрядно погнутый фонарный столб.

Глаза сказали мне, что был прав — там, где я стоял еще секунду назад, из земли, пробивая твердь камня, показались руки бесов и чертей, стремясь поймать неприкаянную душу. С жестяной культи паршивца сорвалось очередное заклинание, плетью нырнувшее ко мне, щелкнувшее над головой. После колик в животе и мелких пакостей он решил взять калибр покрупнее и выкладывал на стол один козырь за другим. Полоска маны, едва тронутая, таяла прямо на глазах. Можно было бы порадоваться, но что-то подсказывало, что я могу и не дожить до того самого момента, как она исчерпается.

Я спрыгнул наземь, юркнул в сторону, перекатился за второй автомобиль — выросший из-под земли шип пронзил тот насквозь. Приподнял над землей, обещая обрушить на меня механическую махину. Земля под ногами обращалась жидким, обжигающим варевом. Скверна хлюпала под ногами — я шлепал по ней босыми ногами. Меня жгло огнем изнутри, боль нарастала с каждым мгновением. Беспощадным садистом она норовила ударить по коленям, лодыжкам, что есть сил врезать по печени, дать под дых. Где-то внутри, несмотря на всю свою мощь, просыпалось лишь желание скорчиться на земле, не сопротивляться, отдать на милость господину отчаяние.

Я боролся из последних сил. Не желая отпускать меня, механическая образина неспешно ковыляла, подволакивая правую ногу — все-таки клинок Алиски сумел что-то повредить даже в жестяном, но организме. Он смахивал все, что только было на его пути и могло помешать. Гремели, катясь в сторону, мусорные баки, трещали переполненные еще утренним мусором вазоны и урны, перевернутый автомобиль получил пинка, заскрипел шинами по асфальту, низкий борт высекал искру.

Я самым постыдным образом отступал. Враг оказался не просто силен, он оказался дьявольски хитер и горазд на сюрпризы. Босс, вздыхал здравый смысл, чего же ты хотел? Чтобы у каждого из них была механика поражения? Вот у этого как раз все оказалось наоборот — самым наипротивнейшим из тварей, с каждым «почти-поражением» он буквально из штанов вытаскивал какую-то новую пакость, становясь опасней.

Его изначальные статы выросли, давно перевалив за трехзначное число. Ловкостью он, правда, не отличался, но вот что касалось выносливости, силы и здоровья — тут ему равных не было.

Скверно.

Если эта паскуда еще и ману сейчас восстановит, то должен признать, что моему перерождению пришел самый настоящий каюк.

Ни Ибрагима, ни Алиски, и уж точно не стоило надеяться на то, что сейчас с неба огненной звездой обрушится Майя. Он нагнал меня, зацепил какой-то железкой за штанину, подтянул к себе — от отчаяния я по-звериному зарычал. И долбил второй ногой по механическим суставам: скорее, агония и тщета надежды, чем что-то полезное. Он занес надо мной ногу — из огромной пятки щерились механические узлы и старые болты.

Я припал к земле, стиснув зубы, окружив себя тем, что берег до последнего. Демоническая защита встретила удар с достоинством. Купол хрустнул, ударил в жестяного истукана ответной волной мглы, опрокинул наземь.

Я выиграл себе еще несколько секунд жизни. Вновь оказавшийся на земле, чародей поднял в воздух целую тучу пыли, я прикрыл глаза рукой, прищурился.

Ибрагим, Алиска, Майя… Биска!

Как мог вообще забыть про свою подручную бисячку?

— Бися! — Я орал что было сил, как самое страшное ругательство. Демоница не замедлила явиться.

— Ты еще жив? — Кажется, она была немало удивлена такому повороту событий.

— Иди нахер! Помоги мне!

— Ну ты бы уж определился — что сначала…

Она не договорила, когда перед ней начала подниматься величественная механическая фигура чародея. Все, на что ее хватило, так это удивленно присвистнуть. Это что же, она все это время даже не видела, что тут творится? Мне вспомнилось, как она лениво отлынивала в тот самый момент, когда огромные трусики мечтали со мной поквитаться за всех их разорванных в порыве страсти сестриц, и ничуть этому не удивился.

Великан был изранен — еще недавно устойчивый, сейчас он, казалось, готов был развалиться в самый неподходящий момент. Ясночтение подтвердило мою догадку — спешное заклинание разваливалось прямо на глазах. То, что заставляло гиганта двигаться, иссякало, уходило в небытие: чародей исчерпал большую часть своих сил.

— Биска, делай что я скажу!

Она не стала со мной спорить, лишь кивнула в ответ. Я вдруг охнул — передо мной открылось новое, доселе невиданное окно интерфейса. Биска числилась моей непосредственной подчиненной, и я видел все то богатство, что было ей доступно в плане умений.

— Жги его «огнем души»! — выкрикнул, но поймал на себе лишь недоуменный взгляд. Облизнул высохшие губы. Видимо, названия способностей вижу и знаю только я, а мне надо проще. — Выжги всю его ману к чертям!

Вот это уже было ей куда понятней. Будто маленькая, проворная обезьянка она юркнула на его уцелевшую руку, с нее перескочила на плечо. Заподозрив неладное, маг тьмы попытался прихлопнуть ее, будто муху. Это что же, он тоже ее видит? Я вмиг почуял себя дубиной — разве нужно было быть гением, чтобы понять столь простую вещь.

Не щадя сил, он выпустил из плеч пар в надежде сбросить прочь непрошеную гостью, но демоница перескочила ему на спину. Ее когти вцепились в механическую плоть: чародея в тот же миг ударило силой тьмы. Будто кто отвесил ему хорошего пенделя, он нелепо сделал пару шагов вперед, пытаясь удержать равновесие.

Не удалось.

Алиска, чудом сумевшая встать, резанула его клинком по второй, уцелевшей ноге. На ней бесконечно тяжелым грузом лежали штрафы ко всем статам — превозмогая собственную боль, она желала лишь одного: расквитаться с этим механическим болваном.

Она не была в моих подчиненных, но это мне уж точно никак не мешало.

— Биска, замани его к правой стороне улицы! Алиска, режь под коленом, там ему больней!

Демоница юркой крысой нырнула прочь — и как только ей удавалось так шустро передвигать конечностями? Это с ее-то копытами…

Словно дразня, она подставилась, выставив филейную часть напоказ. Скорчив потешную рожицу, озорно высунула язычок — такого прекрасно видевший ее темный маг уж точно никак не мог стерпеть.

— Сука! Рысев, сука! И эта сука. И та! Я. Вас. Разорву!

Он потащился к ней, как самый обыкновенный неуравновешенный идиот. Алиска последовала моему совету, так же, как и бесовка, не утруждая себя лишними вопросами. Каленая сталь ее клинка в очередной раз оказалась прочнее того говна, из которого делают корпуса автомобилей. Теперь он рухнул на колено — ноги больше не в силах были его удержать. Он размахивал культяпками рук в бессильной злобе желая дотянуться до Биски.

Я облизнул высохшие губы, поймал себя на мысли, что этот болван уж как-нибудь, а должен был услышать мои приказы. Неужели не догадался хоть как-то изменить собственную тактику и оказался настолько глуп?

Терять бдительность все еще было рано, и я решил не отходить от задумки, что родилась в голове. Демон внутри меня обиженно хмурил брови, словно говоря, что он бы поступил совершенно иначе.

Нет уж, сказал я ему! Иначе уже было, и нас чуть не раздавили, как того самого упомянутого таракана! Хоть какой-нибудь план всяко лучше, чем просто переть напролом…

Словно желая подтвердить мои худшие опасения, полоска маны чернокнижника совершила твист, резко заполнившись наполовину. Я испытал такую боль чуть пониже спины, что мог бы на пердежной тяге улететь под самые небеса.

Ах он сукин сын!

— Биска, не давай ему использовать заклинания! Блокируй, не знаю, что-нибудь, лишь бы из его сральника не вылетело ни одной дряни!

Уж не знаю, что именно из моего призыва Биске удалось понять, но она вновь оказалась в опасной близости от чародея. Будто огнедышащий дракон, он изрыгал из себя теневых змеев одного за другим. Казалось, он был заполнен ими, как червивое яблоко. Потоком они потекли в сторону Алиски. У лисички вновь угрожающе вспыхнули глаза: уже во второй раз она отдавала саму себя на поруки боевому безумию. Мне казалось, будто я вижу то, чего мне видеть не стоило — спина девчонки начала покрываться лисьей рыжей шерстью. Нос, того и гляди, должен был обратиться черной точкой и вытянуться.

Не обращая внимания на подобные мелочи, она перехватила клинок поудобней — изодранная в клочья ночная рубаха подчеркивала красоту ее полуобнаженного тела. Грудь, бедра, манящая взор промежность — в своей ярости она была прекрасна даже чуть больше, чем Майя в собственной стеснительности.

Я бросился к уцелевшему автомобилю, умоляя всех богов, титанов или какой там еще зверинец на небесах обитает, только об одном: чтобы эта рухлядь завелась.

Заскочил в салон, и меня в тот же миг коснулось манящее чувство безопасности. Заведи машину, говорило оно, нажми на газ, езжай отсюда прочь. Почему нельзя было сделать так с самого начала? Разве не так мы собирались сделать?

И лишь огромная дыра на пассажирском сидении говорила о том, что никакой опасностью тут не пахло даже близко.

Я повернул ключ зажигания, выдавил сцепление — машина устало буркнула двигателем. Непокорно, будто демон, он заурчал, отказываясь запускаться.

— Ну давай же ты, бесово отродье! — что есть сил приложил кулаком по приборной панели. Сам собой открылся бардачок — крохотный, с трехдневной щетиной пузатый черт высунулся, смерил меня недовольным взглядом. Я даже не знал, как на это отреагировать.

Он же вдруг мне улыбнулся, едва его ноздри заиграли, улавливая мой дух. Сейчас тоже скажет, что смердит русским и живым?

— Так ты чего же, из наших кровей будешь, что ли? — Видать, теперь от меня пахло полудемоном. Он тут же скрылся в своем обиталище, обещав все устроить.

Двигатель взревел, будто живой, машина готова была хоть сейчас, да за гран-при.

Наш гран-при стоял металлической, разваливающейся, но все еще пытавшейся изловить Алиску грудой. Я не знаю, чего ей стоили ее пируэты — какой боли, какого адского терпения.

Но одно знал точно: ублюдок, засевший в том автомобиле, обязательно получит то, что заслужил.

Я прибавил газу — машина стрелой сорвалась с места, устремившись к жестяному великану. Спиной почуяв свою погибель, он обернулся, закрылся руками, но этого его не спасло. Я врезался в него, будто в кучу мусора. Еще недавно хоть отдаленно, но похожий на человека, теперь он представлял собой лишь разрозненное месиво автомобильных деталей. Ошметками они заскрежетали по и без того уже израненной мостовой.

Темного чародея вышвырнуло прочь, будто детскую игрушку — обессиленный, униженный и побитый, он скулил, словно пес.

Я вывалился из машины. Тело стонало от боли, а мне-то казалось, что все будет как в фильмах. Видимо, даже быть полудемоном недостаточно для того, чтобы не пострадать в автомобильной аварии.

— Ты цела? — спросил сразу у обеих — и у Биски, и у Алисы. Лисица теперь опиралась на свой меч, как на трость. Даже просто стоять ей удавалось с трудом.

— Угу. — Девчонка кивнула, взирая на груду металла и не глядя на чародея. Кажется, она все еще не могла поверить, что вырвалась из этой передряги живой. — Федя, скажи, а-а-а-а… кто такая Бися?

Объяснить не успел. Яркая вспышка ударила по глазам, а я вдруг почуял, как моя выносливость побежала сдавать стометровку поближе к нулю. Должен признать, она делала успехи.

Закрыв глаза, лисица, словно мешок, завалилась на раскуроченный асфальт. Ясночтение подсказало, что она попросту заснула. Меня же вот-вот должна была ждать та же самая участь.

Темный маг вставал на ноги. Качаясь из стороны в сторону, норовя стать одним из нас, он шел ко мне, не скрывая ни улыбки, ни намерений.

Я закрыл глаза прежде, чем мой бок обожгло резкой болью.

— Это тебе, паскуда, маленький аванс. А на основное я тебя…

— Довольно, Франц! — послышался чужой резкий и властный голос. Маг попытался сказать что-то в свое оправдание, но я провалился в тьму забвения. Морфей с радостью принял меня в свои объятья.