Князь Сибирский. Том 3

Глава 21

Доверять человеку, который тебя похищал, угрожал пистолетом, да и вообще черт те знает, что устраивал — не мой стиль. Но выслушать историю мне хотелось. Не факт, что я готов буду в нее поверить, но все же…

— Как на счет избавиться от этих двоих для начала? — предложил я.

Контролировать ситуацию сложнее, когда приходится делать это сразу по трем направлениям. Да еще, если учесть, что оба спутника Фон Кляйнена тоже умеют залезать тебе в голову.

— Самое время, — неожиданно заявил Фон Клйнен. — Дирижабль стартует через десять минут. А у этих двоих нет билета.

— А девчонка? — спросил я, кивнув на брюнетку, все еще лежащую без сознания.

— Она здешняя. Летит с каким-то старым хреном. Очухается сама уйдет. Хотя, думаю, что можно и поспособствовать. Если ты, конечно, не решил с ней развлечься?

Я не стал ничего на это отвечать.

Фон Кляйнен поднялся и постарался привести в чувства своего спутника, которого я вырубил. На это потребовалось пара минут. Второго, все еще находящегося под моим контролем, я заставил взять товарища под руки и отправиться на выход.

Так-то в идеале было бы убить обоих менталистов. Но потом придётся думать, куда девать трупы, а мне хотелось проделать всё тихо, не привлекая лишнего внимания. Поэтому просто подтёр память всем троим, включая брюнетку.

По пути, моя марионетка привела в чувство брюнетку, и та уставилась на нас с полным непониманием и ужасом. Поднялась, отряхнулась и, косо поглядывая на меня, вышла из каюты.

За списание зайцев на берег мне никто даже спасибо не сказал, но я и не ожидал. Все это время я был на чеку и следил за происходящим. Слепо доверять Фон Кляйнену я не собирался. Но крысеныш вел себя, как примерный школьник пионерского возраста. Ни шага в сторону.

— Сейчас будем взлетать. Не хочешь посмотреть? Уверен, что в твоем мире такого не увидишь. — Фон Кляйнен заговорщицки посмотрел на меня.

То, что он знал эту информацию, секретом для меня не было. Но я вновь не стал ничего отвечать. Я собирался получать информацию, а не выдавать ее.

Конечно же на старт дирижабля я бы хотел взглянуть. И желательно сделать это не из узкого окна каюты, к тому же наглухо закрытого. Но едва я представил, как стану смотреть на это зрелище вместе с Фон Кляненом, которого уже некоторое время считал своим реальным врагом, то понял, что готов пока отказаться от развлечения. Если уж на то пошло, смогу взглянуть на него в более подобающей такому случаю компании. Например, соберусь и куда-нибудь вывезу Дану.

— Пожалуй я откажусь, — усмехнулся я. — К тому же, я видел, как взлетают дирижабли.

Уточнять, что это было в записи я не стал.

— Я думал, что у вас уже не осталось таких громадин.

Фон Кляйнен все еще налегал на историю с другим миром. Не знаю, чего он хотел. Если уж знает о моем происхождении, то зачем так настойчиво добивается моего подтверждения своих мыслей. Если только ему нужно однозначно достоверное подтверждение?

Я вдруг понял, что совершенно не понимаю всего того, что связано с даром. Ведь, как мне казалось, именно по моему дару Фон Кляйнен сделал выводы, что я иномирец. И раз уж он так клонил в эту сторону, то и речь пойдет не только об экспедиции. Все это, наверняка, будет связано.

Да, я очень хотел поговорить с Фон Кляйненом! Я знал, что у него есть ответы! И я получу их! Даже если мне придётся открыто признать, что я иномирец. В крайнем случае у меня всегда под рукой мои молнии.

И тут Фон Кляйнен сказал:

— Мы не сможем начать разговор, пока ты не подтвердишь моих мыслей. Лично я уверен в своей правоте на девяносто девять процентов, но вот есть один процент, который требует всей этой игры.

Пол под ногами едва заметно качнулся, и я на мгновение потерял ощущение твердой почвы.

Любой, кто ожидал бы такого, смог быстро повернуть все в свою пользу, но Фон Кляйнен стоял, как ни в чем ни бывало. Дирижабль мягко пошел вверх, а крысеныш лишь заулыбался.

— Уверен, что не хочешь взглянуть?

— Нет. Не хочу. Но открой окно. Сидеть в темной тесной комнате с мужиком мне как-то не интересно.

Фон Кляйнен рассмеялся и подошел к окну, дернул крючок и распахнул створку, закрепив ее под потолком, так чтобы она не болталась.

За окном уплывали вниз верхушки деревьев. Плавно и неспешно картинка менялась. Сначала исчезли ближайшие деревья, затем стали видны поля и край далекого леса, но через некоторое время исчезли и они.

Мы поднялись довольно высоко, когда я почувствовал слабый вектор тяги. Видимо, включили двигатели, и поплыли вперед.

— Ну как? — довольно спросил Фон Кляйнен. — Чувствуешь прелесть полета?

— Не такой восторг, как на самолете с реактивным двигателем, но все же, — ответил я.

Фон Кляйнен довольно усмехнулся.

— Признание — первый шаг к диалогу.

— Зачем тебе все это? — не удержался я.

— Что именно? — удивился мой собеседник.

— Охота за мной. Похищение людей. Да и вообще, этот разговор.

— Чтобы ответить на твои вопросы, я должен начать немного издалека. Позволишь мне присесть?

Я кивнул.

— Усаживайся поудобней. Разговор будет долгим. Лететь нам около десяти часов, — сказал он, все еще стоя у окна.

— Это в том случае, если ты сможешь убедить меня не выбрасывать тебя за борт. Иначе лететь тебе пару минут.

— Уверен, ты не сделаешь этого. Я ведь не просто так подстраховался. Младшие сестрички княжны Мироновой не случайно попали ко мне в руки. Я знал, что ты попрешься их спасать. Княжна тебе не безразлична. Но при этом, похищая ее сестер, я знал, что ты не впадешь в ярость и не прикончишь меня раньше, чем мы поговорим. Схвати я Олесю или… — он сделал долгую паузу.

Я ждал. Если он сейчас назовет имя Даны, я просто возьму его под контроль, выведаю, где сестры Мироновы и выброшу гада за борт. Остальное меня не интересует. Потому что, если он знает, что Роза это Дана, то ей грозит большая опасность и я не имею права позволить случиться чему-то плохому.

— Розу Ковалеву, — наконец произнес Фон Кляйнен. — Не знаю, что ты нашел в этой старухе, но ты неоправданно много времени проводишь в ее доме. Уверен, что там есть какая-то тайна, но я не готов в это лезть. Вижу, если сунусь, то мне не жить. Это читается в твоих глазах. И я верю, что именно так ты и попытаешься поступить.

Я молчал. Нельзя выдавать своих мыслей, ни словом, ни взглядом. Только слушать, получать информацию и анализировать.

— Так вот, — продолжил Фон Кляйнен, — я все верно рассчитал, и ты не бросился мстить мне в первую же секунду, а значит, мы можем пообщаться, как цивилизованные люди. И да, предлагаю считать недоразумением то, что было между нами до этого.

— Ты имеешь ввиду мое похищение?

— Именно. Не стоит сгущать краски. Ты ведь легко выбрался, а я получил почти все, что хотел.

— Хорошо, давай начнем с того, что ты вообще хочешь мне сказать. И затем, я задам вопросы.

— Договорились, — тут же обрадовался Фон Кляйнен. — Тогда начну, пожалуй, с самого начала. Или точнее с того, что мне видится началом.

Я поискал глазами стул, нашел его ближе к окну и уселся. Фон Кляйнен последовал моему примеру и сел ближе к небольшому столику.

— В этот мир пришли монстры, — произнес Фон Кляйнен.

Сказал он это так, будто выдал откровение. Но даже это дало мне некоторую информацию. Хотя бы то, что до того момента монстров здесь не было.

— И как давно? — все же спросил я.

— Сложно сказать. Я этот вопрос досконально не изучал. Но не менее чем пятьсот тридцать лет назад.

Что-то в его словах меня насторожило. Что-то царапнуло, но я пока не понимал, что именно. Может столь четкая «приблизительная дата»? Другой бы сказал «примерно пятьсот лет назад», а тут… Но я пока лишь мотал на ус. Слушал и старался понять, где будет подвох. Но один вопрос я всё-таки задал:

— Это было до или после того, как мир замерз? До остановки Гольфстрима?

Фон Кляйнен внимательно посмотрел на меня. Его взгляд стал цепким и строгим. Но через мгновение он вновь приобрел обычное, чуть придурковатое выражение. Словно со мной разговаривал восточный мудрец, старающийся казаться простаком.

— Есть повод полагать, что эти события произошли одновременно, — наконец выдал он.

— И какое-же из них первично?

— Ээ-э, нет. Так мы уйдем совсем не туда, — остановил меня Фон Кляйнен. — Обо всем этом хорошо спорить кабинетным ученым, но сейчас я говорю о другом.

— Хорошо, буду слушать. Рассказывай.

— В общем, пришли монстры, — вновь вернулся к своей мысли Фон Кляйнен. — Но, кроме этого, в мире появились кристаллы неизвестного до тех пор минерала. Сейчас мы называем его аквамарилл. Но и это еще не все. Стали появляться одаренные люди. Те, кто имел возможность творить магию. Кто-то говорит, что они были и до этого, но я склонен полагать, что все это лишь мифы и сказки. Нет ни одного подтвержденного свидетельства тому, что дар был раньше.

— Значит, все это звенья одной цепи?

— Полагаю да.

— И ты не в курсе, что или кто за этим стоит?

Я внимательно следил за реакцией Фон Кляйнена, хотя и понимал, что лично он здесь ни при чем. Если все случилось пятьсот лет назад, то тогда не то, что его самого, далеких предков еще в проекте не было. Но я понимал, что у этого человека, явно занимающегося исследованием дара и всего, что с ним связано, имеются какие-то представления о происходящем.

— Я совершенно не в курсе, что или кто послужил толчком к этим изменениям.

И вот опять! Он что-то не договаривал.

— Хорошо, и что дальше?

— А дальше начался передел сфер влияния. Европа тогда погрязла во внутренних войнах. В Азии были свои разборки, и никто не обратил внимания на первые странные находки сиреневого минерала, который к тому же, в первые месяцы унес столько жизней, что его даже собирались запретить к добыче. Но нашлись люди на Руси, тогда еще не было ни Российской Империи, ни того, во что она превратилась сейчас. В общем, нашлись те, кто смог придумать применение для столь нестабильной субстанции. И началось возвышение родов, начались переделы власти уже в самой стране.

— И как на это все отреагировали Европа и Азия? — задал я вопрос.

— Сначала попытались встроиться в систему, но русские не позволили так просто встать во главе. К тому же, постепенное оледенение тех мест, где были залежи минерала, и наличие монстров, не позволяющих его спокойно добывать, сделали свое дело. У русских были народы крайнего севера: охотники и рыболовы, кто смог быстро приспособиться, к тому же в те места стали достаточно быстро отправлять недовольных происходящими изменениями, и уже с их помощью разработка месторождений пошла быстрее. Одновременно с этим искали применения кристаллам, и довольно быстро нашли. Об электричестве тогда еще и не подозревали. Его открыли только лет через триста, да и то быстро забросили развитие темы. Аквамарилл выглядел гораздо перспективней и интересней.

— Откуда тогда вообще есть сведения об электричестве? О том, что им вообще занимались?

— Научные работы. Я изучал архивы. Все кроме русских искали способы уйти от использования аквамарилла, но это было не так просто сделать. Правящие элиты уже тогда подсадили на него многие страны, и дальше жестко ограничили импорт. Так что возник дефицит. Но я опять ушел не туда.

Я вопросительно посмотрел на Фон Кляйнена. Он немного помолчал, собираясь с мыслями.

Пол каюты чуть накренился. Дирижабль закладывал вираж. Что-то заскрипело. Фон Кляйнен даже внимания на это не обратил. Видимо, так бывало.

— Княжеские роды, что быстро поднялись на добыче столкнулись с некоторыми проблемами. Скажем так, одаренные, примкнувшие к князьям упирались в потолок своей силы. А так как, все эти роды часто дрались между собой за участки месторождений, то сила имела значение. Это сейчас все поделено и застолблено, а тогда… В общем стали заходить дальше на север, лезть в такие дебри, где другие не достанут. Ну и стали чаще сталкиваться с монстрами. Тогда и появился первый одаренный, ставший сильнее других после убийства монстра. Тогда и стали набирать обороты идеи об убийстве монстров для получения высших рангов.

Фон Кляйнен снова замолчал, но не успел я ничего сказать, как он продолжил.

— Мои предшественники, кто изучал вопрос пришли к однозначному выводу — монстры позволяют идти дальше по рангам и обретать силы, недоступные другим.

Заявление конечно было спорным. Я уже знал, что тренировки могут дать лучший результат, но своими наблюдениями делиться не спешил.

— Ты тоже придерживаешься этих идей? — спросил я.

— Конечно! — удивленно воскликнул Фон Кляйнен. — Именно эти твари позволяют развиваться. Я говорил это всегда… Как только начал заниматься этим вопросом серьезно, — поправился он.

— Хорошо, с этим все ясно. Так что на счет экспедиций?

— Погоди немного, — успокоил меня собеседник. — Когда выяснили зависимость, поняли, что дар надо изучать. Без исследований и экспериментов далеко не уйти. Но это уже было гораздо позже. Я один из первых, кто стал этим заниматься. Изучать дар, изучать монстров, узнавать откуда они вообще берутся. Для этого я стал собирать экспедиции.

— Ага, а еще похищать людей.

— Это домыслы! — тут же бросился защищаться Фон Кляйнен.

— Меня ты похитил, сестер Мироновых похитил, кучу народу из мелких городков тоже.

— В первом каюсь, во втором повинен, признаю, но только лишь для того, чтобы удержать тебя от опрометчивых действий. К третьему не имею никакого отношения.

Вот снова! Он опять врал. Сидел напротив меня и говорил заведомую ложь. Или же часть правды. Не знаю, читать мысли я не умел. Можно, конечно, взять его под контроль и выведать все, что он знает, но я пока решил выслушать его версию. Контроль — это уже последний аргумент.

— Хорошо, — сказал я, — давай предположим, я тебе поверил. Что дальше?

— Экспедиции — это сложное и опасное мероприятие. Там может случиться что угодно.

— Именно поэтому никто из них никогда не возвращался? — решил уточнить я.

— Возвращались, — заявил Фон Кляйнен, — но слишком мало.

— Почему об этом не в курсе кто-то еще кроме тебя?

— Все, кто вернулся — невменяемы. Они содержатся в специальных клиниках недалеко от Амстердама. Под моим присмотром.

— И что же такого происходит в этих экспедициях?

Не то, чтобы я ему поверил, но допустил такую возможность.

— Стычки с монстрами. Там, куда мы отправляемся, тварей много больше. Говорят, там многие сходят с ума лишь от одного вида этих тварей.

— Говорят? — удивился я. — Ты сам там был?

— Конечно, нет! — воскликнул Фон Кляйнен. — Я исследователь-теоретик, а не экспериментатор.

— Тогда как ты вообще можешь говорить о происходящем там?

— Я получаю доклады от глав экспедиций. Кроме того, в паре случаев мне удалось получить путевой журнал исследовательского похода. Я изучаю все это очень внимательно. Но записи и показания умалишенных — слабые результаты.

— Я все равно не понимаю, зачем отправлять туда столько народу, если результатов ноль?

— Подручные всегда нужны. Экспедиция — сложное мероприятие. Там много кто должен присутствовать. Все те люди, кто нанимается к нам, готовы работать кем угодно. К тому же, они получают хорошее вознаграждение. В том числе авансом, который могут использовать их семьи, пока их кормильцы находятся в экспедиции.

— В той, откуда никто не возвращается, — уточнил я.

— В этом нет моей вины. Я плачу — люди идут.

— И чего за все эти годы ты узнал? Если данных так мало, то может надо искать другой способ получать знания?

— Узнал я много чего. С точки зрения науки, я смог выяснить огромное количество фактов. Например, что монстры приходят из одной единственной точки. Что эти твари бывают только двух видов конгуры и кусуры. Что каждый раз после экспедиции количество монстров сильно возрастает. А это очень важно для княжеских семей. Им нужно на ком-то растить своих магов. Узнал, что одни одаренные лучше реагируют на кусур, а другие на конгуров. Так появилась необходимость распределить монстров между семьями. Их стали называть тотемными монстрами. Одни семьи убивают одних тварей, другие других. Все в плюсе. Так что, как не посмотри на это, а экспедиции — играют важную роль. И вот теперь, мы подошли к главному вопросу нашей беседы.

— К какому? — спросил я после короткой паузы.

Фон Кляйнен внимательно на меня посмотрел, но так и не сказал ничего.

— В чем моя роль? — наконец поняв к чему он клонит, спросил я.