Кодекс превыше страны

Можете ли вы представить себе эту группу людей вместе? Внезапно в этой группе из 150 или 200 человек, которые так хорошо обучены, все взвинчены и от которых требуется делать такие опасные вещи, вы обнаружите несколько аморальных людей. Они там, потому что они умные и агрессивные, и у них нет морали. У вас есть парни, у которых нет морали, они сделают все, что угодно. Вот так ты приобретаешь репутацию действительно плохого человека.

Но подавляющее большинство - действительно целеустремленные, прямолинейные, трудолюбивые люди. Причина, по которой аморальному человеку не сходит с рук больше, заключается в том, что за ним наблюдает множество людей. Он находится под контролем. Но вы найдете такого человека, когда у вас будет группа людей, от которых требуется выполнять то, что эти люди обязаны выполнять.»⁴⁸¹³

Другой «морской котик», который провел в отрядах более двадцати лет и большую часть своей карьеры работал с Шестым отрядом, так описал психологическую напряженность в команде: «Вы просите парней совершить убийство, развернуться, улететь домой и вернуться к своей домашней жизни, не теряя ни секунды. Это ненормально, но это то, чего мы ожидаем. Убей кого-нибудь утром, будь дома вовремя к ужину с семьей и притворись, что этого никогда не было. На каком-то уровне для этого нужен социопат». Во всех отношениях и по замыслу люди, привлеченные в подразделение, и те, кто получил допуск, были за пределами нормы. Им приходилось действовать за пределами обычного военного надзора, в условиях повышенного риска, что требовало независимого принятия решений, оставаясь при этом в рамках закона. И все же Марсинко, как и его предшественники по спецназу ВМС, искал «морских котиков», которые знали, когда и как нарушать правила. Существовала внутренняя напряженность при создании подразделения, которое требовало строгих стандартов поведения, но было наполнено разбойниками и изгоями.

В течение шести месяцев после учреждения, капитан 2-го ранга Марсинко успешно задумал, отобрал, создал, обучил и запустил в действие самое секретное, элитное подразделение специальных операций военно-морского флота. Он хотел, чтобы его одетые в штатское убийцы из «морских котиков» были по его образу и подобию, включая его почти мятежное отношение, его слабости и его любовь к джину. Он их получил.

На военном лексиконе Шестой отряд SEAL был «подразделением специального назначения», приданым объединенной оперативной группе по борьбе с терроризмом. Они будут действовать под руководством председателя Объединенного комитета начальников штабов, главного военного советника президента, в соответствии с CONPLAN 0300, обозначением военного планирования для борьбы с терроризмом. По сути, это означало, что подразделение всегда находилось в состоянии боевой готовности. На военном жаргоне Шестой отряд SEAL, как и «Дельта», был подразделением 1-го эшелона, что означало, что они находились в статусе немедленной готовности. Шестой отряд SEAL должен был быть готов к отправке из Вирджиния-Бич в течение четырех часов после подписания президентом военного приказа о проведении операции. Именно это звание придает команде Шестому отряду SEAL элитное положение в иерархии воинских подразделений. Со временем Шестой отряд SEAL назвал себя «Собственный отряд президента».

В течение года после основания Шестой отряд SEAL переехал из своих двух сараев в Литтл-Крик на бывшую зенитную батарею военно-морского флота, дальше к югу в Вирджиния-Бич. База, Дам-Нек-Аннекс, известная ее обитателям как Дам-Нек, представляла собой хорошо сохранившийся трехмильный участок побережья океана, на котором размещалась небольшая школа подготовки военно-морской разведки. В то время как у «Дельты» было пространство площадью в тысячу акров в Форт-Брэгге в Фейетвилле, Северная Каролина, Марсинко получил участок болот и эстуария площадью примерно в сто акров. Первая штаб-квартира представляла собой не более чем отдельное здание на бывшей автостоянке с видом на песчаные дюны. В типичной для Марсинко манере он нашел оригинальный способ обезопасить недвижимость. Поскольку у горловины плотины был защищенный водораздел, любой объем земли, который забрал Шестой отряд, требовал эквивалентного количества воды, возвращаемой в водораздел. Марчинко внимательно прочитал правила и обнаружил, что, хотя он забрал квадратные футы, он мог возвращать в кубических футах. Если бы он осушил болото в сто квадратных футов, он бы возвращал воду, измеренную кубическим, а не линейным образом. И хотя штаб-квартира Шестого отряда мало чем отличалась от штаб-квартиры элитного армейского подразделения, Марчинко внес свой вклад в новые дополнения. На базе у него был бассейн, построенный как для тренировок по плаванию, так и для погружений, но он сделал его длиной сорок девять метров, а не стандартные пятьдесят метров, как используемые для соревнований по плаванию. Цель состояла в том, чтобы помешать военнослужащим регулярных военно-морских сил на другой половине Дам-Нек использовать бассейн для местных соревнований по плаванию или тренировок.

Фактически, Шестой отряд SEAL смог расшириться по мере того, как военно-морские силы специального назначения представляли для подразделения все больше и больше наборов задач. Командование добавило третью штурмовую группу, получившую название «Красная», и у всех трех появилась субкультура и идентичность. Каждая штурмовая группа дала себе альтернативные имена; их идентичности будут развиваться с течением времени и оказывать длительное влияние на культуру команды. «Синие» стали «Пиратами» и их флагом стал пиратский «Веселый Роджер» в виде черепа и скрещенных костей; «Золотые» стали «Боевыми львами» и первоначально их символом был гербовый лев эпохи тамплиеров (позже они стали «Крестоносцами»); «Красные» разместили на эмблеме профиль индейца с двумя томагавками и назвали себя «Краснокожими», или «Племенем». Очень быстро после того, как они сформировались, каждая штурмовая группа работала над тем, чтобы отличиться от других, создавая соперничество личностей и культур. Результатом, очевидным только годы спустя, стало то, что каждая штурмовая группа хранила свои собственные мрачные семейные секреты.

В течение первых нескольких лет после создания Шестого отряда SEAL патологии, заложенные Марсинко в организацию, начали вступать в противоречие с нравами и иерархией более крупного военно-морского флота и других отрядов SEAL. Зимой 1983 года «Синяя» группа под командованием лейтенанта Уильяма Макрейвена, отправился на озеро Тахо для участия в ежегодной программе подготовки к зимним боевым действиям. Макрейвен, широкоплечий техасец с гладко выбритым лицом и темно-каштановыми волосами ниже ушей, был среди новых молодых офицеров, которые перешли в Шестой отряд SEAL, которому еще не исполнилось двух лет. Макрейвен был сыном пилота военно-воздушных сил, который был сбит во Франции во время Второй мировой войны и в конце концов сбежал. Пятнадцать лет спустя после войны молодой Макрейвен проводил пятничные вечера в американском офицерском клубе в Фонтенбло, подслушивая, как его отец, полковник Дж. Клод К. Макрейвен и другие отставные офицеры ВВС рассказывали военные истории, попивая виски. Макрейвен окончил Техасский университет по специальности журналистика, поступил на службу в военно-морской флот и окончил курс BUD/S в 1978 году. Первые четыре года Макрейвен провел в командах Западного побережья, что автоматически для Марсинко стало черной меткой в его резюме.

Старшим нижним чином «Синей» группы тогда был главный старшина Роберт Шамбергер, очень уважаемый, проверенный в боях «морской котик» с десятилетним опытом работы, в качестве нового заместителя командира штурмовой группы. Как «планконосец» Шестого отряда, Шамбергер был скроен специально для подразделения Марсинко. Шамбергер не терпел дерьма от своих людей. Он усердно работал и от своих людей требовал того же. После рабочего дня он ожидал, что они будут пить так же усердно, как и работали, в стиле Марсинко. Шамбергер также был «жестким и талантливым», как сказал мне один из операторов его «Синей» группы. Почти с того момента, как Макрейвен прибыл в команду, они с Шамбергером столкнулись. Шамбергер, который к тому моменту провел пятнадцать лет в отрядах и семнадцать лет на флоте, не любил Макрейвена и не доверял ему. Он не был готов уступить Макрейвену.

График на Тахо был типичным для тренировочного режима Шестого отряда. Сначала группа должна была четыре-пять дней кататься на горных лыжах, а затем несколько дней заниматься ледовым альпинизмом. Затем они перешли к лыжным гонкам по пересеченной местности, поднимаясь в гору, спускаясь по склону и равнине с лыжами и военным снаряжением, а затем практиковались в строительстве снежных пещер. Все были одеты в гражданские зеленые комбинезоны из гортекса, что делало их заметным зрелищем в заснеженных горах Национального заповедника Тахо. «Синяя» группа должна была завершить двухнедельную поездку серией военных учений.

Перед началом операционного цикла Макрейвен обнаружил отклонения в том, как некоторые операторы подавали заявки на получение туристических ваучеров. Он довел этот вопрос до сведения Шамбергера. Шамбергер защищал своих людей и ощетинился, сказав лейтенанту. Макрейвену, что он руководил «Синей» руководил так, как считал нужным он, а не Макрейвен. Затем Шамбергер выбросил снаряжение Макрейвена и дорожные сумки из комнаты, которую двое мужчин делили во время поездки. Макрейвен перешел в другую каюту, занятую одним из членов лодочного экипажа. Выбрасывание вещей шкипера из каюты было актом неповиновения со стороны Шамбергера. Сообщение, которое Шамбергер отправил Макрейвену и остальным членам «Синей» группы, было недвусмысленным: командовали старшины; военной иерархии не существовало. То, что на первый взгляд казалось запутанной, но незначительной кадровой проблемой между опытным оператором и младшим офицером, на самом деле было чем-то более глубоким. Изгнание Макрейвена из каюты было восстанием тех, кто находился под его командованием. Его старшины считали его недостаточно жестким и слишком сосредоточенным на правилах.

Когда «Синяя» группа вернулась в Дам-Нек, Марсинко поддержал Шамбергера и уволил Макрейвена. «Шамбергер делал все таким способом, каким я хотел, чтобы это было сделано», - сказал Марсинко. В интервью почти через сорок лет после инцидента Марсинко обвинил тогдашнего лейтенанта в предательстве. «Макрейвен получал свои текущие приказы с Западного побережья», - сказал Марсинко. «Офицеры старше меня сказали Макрейвену: «Иди туда и набери свои очки [что означает повышение квалификации]», - утверждал Марчинко. «По сути, он был шпионом».⁴⁹¹⁴ (Макрейвен отрицал, что его послали в Дам-Нек шпионить за Марсинко.⁵⁰¹⁵)

Увольнение было тем более значительным, потому что это была кульминация культуры, которую Марсинко создал, а затем взращивал в Шестом отряде SEAL. «Марсинко действительно хорошо относился к рядовым», - сказал бывший оператор «Синей» группы, который наблюдал, как Шамбергер бортанул Макрейвена, а позже Марсинко уволил офицера из Шестого отряда. Марсинко был «по-настоящему близок к нам, но он был действительно строг со своими офицерами. Макрейвен не сделал ничего плохого», - сказал «морской котик». «Боб Шамбергер был крутым парнем и полным мудаком». Шамбергер «был пристрастен к Восточному побережью, и он организовал небольшой переворот, чтобы выгнать Макрейвена, потому что тот хотел руководить «Синей» группой».

Уволив Макрейвена, Марчинко разрушил малейшее подобие порядка и честности командования. Это послужило сигналом для всех операторов: Марсинко был единственным офицером, к которому им требовалось проявлять уважение. «Марсинко не ожидал, что командиры групп последуют за ним, и он ожидал, что за ним последует мафия», - сказал капитан 1-го ранга Том Коултер. «Он хотел, чтобы операциями руководили старшины, а офицеры были там, потому что они должны были быть». Коултер сравнил решение Марсинко с решением капитана военно-морского флота на корабле встать на сторону старшины, а не коллеги-офицера. «Это субординация: ты либо живешь по ней, либо тебя на ней вздернут».

Для Марсинко и нижних чинов Шестого отряда Макрейвен представлял правила военно-морского флота; Шамбергер, которым Марсинко ранее командовал во Втором отряде SEAL, представлял результаты. Напряженность и конкуренция в Шестом отряде SEAL между правилами и результатами продолжили тревожить подразделение и после того, как Марсинко покинул отряд.

Позже Макрейвен написал, что увольнение было одним из его худших профессиональных моментов. «Это был неприятный, подрывающий уверенность момент, который трудно было проглотить, и я всерьез подумывал об уходе из военно-морского флота».⁵¹¹⁶

Это также стало поворотным моментом для руководства ВМС, которое потеряло терпение из-за Марсинко и культуры разбойников, которую он создал в Шестом отряде. Через несколько месяцев после того, как Макрейвен был уволен, старшие офицеры военно-морских сил специального назначения и чиновники Пентагона решили заменить Марсинко. «К 1983 году я разосрался, угрожая, отталкивая, провоцируя, оскорбляя и портя отношения с коммодорами [военно-морских сил специального назначения] на обоих побережьях», - писал Марчинко о своем времени, проведенном в Шестом отряде SEAL. «Хуже всего было то, что я разрушил их систему. Я относился к своему самому младшему по званию матросу с большим уважением, чем к большинству капитанов первого ранга и коммодоров [военно-морских сил специального назначения]. Я ел и пил со своими рядовыми и старшинами; я устраивал шумные вечеринки; я говорил «на хер» флагманским офицерам».⁵²¹⁷

Его заменой должен был стать капитан 1-го ранга Роберт Гормли, который дважды был во Вьетнаме и дослужился до командира Второго отряда SEAL. Гормли стремился возглавить команду, и контр-адмирал предупредил его, что Шестой отряд «нуждается в некоторой дисциплине».⁵³¹⁸ Но в свой первый день в качестве командира он узнал просто насколько все было плохо. Старпом представил Гормли картину умелой, но неуправляемой силы. Старший помощник сказал Гормли, что Марчинко руководил подразделением «в распутном стиле», - позже написал Гормли. «Все, чего хотели бойцы, было им одобрено, и он регулярно вводил в заблуждение свое начальство в цепочке командования под видом [оперативной безопасности]. Если офицеры пытались самоутвердиться, Дик поддерживал нижних чинов». Потом был алкоголь. «Дик настоял на том, чтобы все пили с ним, когда он захочет и столько, сколько он захочет», - написал Гормли об оценке старпома. Подчиненный был обеспокоен готовностью части. «На учениях они редко доводили сценарий до конца, потому что, как только становилось трудно, вмешивался Дик, прерывал учения и уводил подразделение пить».⁵⁴¹⁹

В конце июня 1983 года Марсинко приветствовал на борту нового командира Шестого отряда SEAL в баре Вирджиния-Бич. Но рядовые, набранные Марсинко, в ту ночь были менее сговорчивы. Гормли впервые почувствовал на себе разбойничье, а порой и непрофессиональное отношение Марсинко, которое он воспитывал в течение трех лет. Позже Гормли напишет, что люди Марсинко вели себя в баре «вне субординации», разозленные тем, что Марсинко выпроводили из Дам-Нек.⁵⁵²⁰

После того, как Гормли покинул бар, Марсинко решил продолжить пить в другом месте. Он попросил помощника водителя командира отвезти его на модифицированном седане «Мердседес-Бенц», одном из трех, которые он изготовил на заказ и отправил в Соединенные Штаты, часто используемый им в качестве своего личного автомобиля. Той ночью водитель Марсинко заснул ранним утром и врезался сзади в другой автомобиль, причинив значительный ущерб обоим транспортным средствам. Марсинко приказал своим подчиненным не сообщать об аварии и не предупреждать Гормли и его нового старпома, пока он не отремонтирует «Мерседес». Оперативный офицер группы 6 отказался выполнить незаконный приказ и сообщил Гормли как об аварии, так и о требовании Марсинко скрыть информацию. Когда началось расследование, Марсинко обвинил своего водителя.

Марсинко потребовал капитанского суда, или того, что военно-морской флот называет внесудебным разбирательством. Этот термин произошел от того времени, когда корабли военно-морского флота ходили под парусами, и капитан раздавал как наказания, так и почести рядовому экипажу на палубе корабля, под грот-мачтой. Это была эпоха, когда корабли военно-морского флота подолгу находились в море, и капитан корабля был высшим авторитетом. Если матрос или офицер совершал проступок, который не был достаточно серьезным, чтобы вернуться в порт для судебного разбирательства, его отправляли на капитанский суд и приговаривали к наказанию на корабле. В современную эпоху капитанский суд служит командиру способом наказать подчиненного за преступление, сродни проступку, а не тяжкому преступлению. Капитанский суд может стать убийцей карьеры, но она часто позволяет рядовому оператору спасти свою карьеру, если он сможет избежать неприятностей в будущем. Капитанский суд над Марсинко привел к письменному выговору и отрицательной характеристике, оба из которых должны были свести на нет все шансы на повышение до звания капитана 1-го ранга.

Марсинко покинул Шестой отряд SEAL озлобленным. Военно-морской флот убрал его до того, как Шестой отряд SEAL получила шанс выполнить ту миссию в реальном мире, для которой он была создан и для которой они тренировались. Капитанский суд добавил оскорблений к травмам. Но даже его самые суровые критики были в восторге от того, что создал бывший рядовой боевой пловец. «Я не поклонник Марсинко, но только Дик мог собрать Шестой отряд», - сказал Коултер, который присоединился к Шестому отряду SEAL в качестве старпома вскоре после того, как принял командование Гормли.

Марсинко не был ни уволен, ни отправлен в отставку после Шестого отряда SEAL. Он попал в чистилище Пентагона, не удовлетворившись завершением своей военно-морской карьеры созданием подразделения. Его продвижение по службе стало возможным благодаря признанию руководством ВМС того, что создание им Шестого отряда SEAL, было экстраординарным.

Тем временем Гормли, Коултер и новое руководство приступили к профессионализации Шестого отряда SEAL. «Вторым приказом Гормли, обращенным ко мне, было: «Избавься от этих чертовых «мердседесов»», - сказал Коултер. «Они были яблоком раздора и были такими токсичными». Там, где Марсинко видел преимущества духа вне закона, новое руководство увидело значительные недостатки в целостности подразделения. Среди неявных сообщений, которые Гормли отправил своему новому командованию, было то, что теперь управляют офицеры. Были установлены и поддерживались требования к тренировкам. Было недостаточно попасть в SEAL Team 6; теперь вы должны были зарабатывать место каждый день.

Непосредственное наследие Марсинко в отряде представляло собой более серьезные проблемы, чем европейские автомобили индивидуальной сборки и пьяные увеселительные поездки. Вопросы о том, как Шестой отряд отбирал своих «морских котиков», находились в стадии разработки, хотя программа жестоких тренировок считалась превосходящей все остальное в военно-морских силах специального назначения. Коултер, например, обнаружил, что не существует базового стандарта для принятия решения о том, кто попал в Шестой отряд SEAL, а кто нет. «Я спросил: «Как вы в прошлом проверяли «морских котиков»?» Они сказали мне: «Мы просто выбирали, кто нам нравился». У них не было никакого процесса отбора». Коултер создал небольшую группу в качестве отборочной комиссии. Коултер улучшил процесс отбора и убедился, что это был не просто старый добрый клуб для мальчиков, но в процессе отбора все еще присутствовал существенный недостаток. Хотя в состав комиссии по отбору кандидатов входил психолог, Коултер счел его бесполезным. «Я сказал ему, что он бесполезен». Коултер часто задавался вопросом, откуда психоаналитик может знать, кто станет хорошим оператором Шестого отряда, а кто нет. Он сформировал окончательный выбор, чтобы передать его Гормли на утверждение.

Для тех, кто все-таки прошел отбор, был налажен и успешен тренировочный процесс, который стал известен как «Зеленая» группа. Марсинко щедро позаимствовал то, что сделала MOB-6, и назначил командирами старших операторов из младших чинов. Тем не менее, потребовались бы годы и еще несколько командиров, прежде чем Шестой отряд стал восприниматься как профессиональная организация. Однако, был ли Шестой отряд профессиональным, не имело значения. Вскоре после ухода Марсинко, их готовность предстояло проверить.

Глава 4. Воин-разбойник

В конце октября 1983 года президент Рональд Рейган отдал приказ американским войскам вторгнуться в карибское островное государство Гренада, акция получила название «Вспышка ярости». В рамках своей стратегии Холодной войны Рейган сосредоточился на острове, управляемом коммунистами, по мере того как росли его отношения с Кубой и Советским Союзом. В отличие от Картера, который осуществлял надзор за сокращением военных расходов, Рейган стремился восстановить американскую военную мощь, чтобы разубедить Советский Союз от расширения своего влияния в Западном полушарии. Фидель Кастро разместил на острове кубинских военных, и администрация Рейгана опасалась, что Советский Союз начнет использовать остров в качестве заправочной станции для дальних бомбардировщиков. Когда премьер-министр марксист был свергнут своим заместителем и впоследствии казнен, Соединенные Штаты забеспокоились о примерно семистах американцах на острове. Рейган санкционировал вторжение семитысячной армии, крупнейшей американской военной силы, собранной со времен Вьетнама. Операция стала первым испытанием нового Объединенного командования специальных операций, к которому принадлежал Дам-Нек. Были отправлены армия, флот, военно-воздушные силы, а также подразделения командования специальных операций. Но вторжение было в такой же степени направлено на опрокидывание нового, относительно непопулярного путча и демонстрацию военной мощи после многих лет упадка, как и на спасение заложников. Некоторые военные рассматривали операцию как не что иное, как попытку президента Рейгана стереть память о военной неудаче Картера в «Пустыне-один».

С точки зрения новейшего элитного военного командования, Гренада была примерно тем же. 23 октября восемь операторов Шестого отряда вместе с восемью «морскими котиками» из Четвертого отряда приготовились днем спрыгнуть с двумя лодками на парашютах в море, забрать группу передовых авианаводчиков ВВС из четырех человек с близлежащего эсминца и доставить их на остров, где они помогли бы руководить армейскими рейнджерами, как только началось вторжение. Прыжок «морских котиков» был отложен на несколько часов, из-за чего он был перенесен на вечер при нулевой освещенности луной, а в зоне высадки образовался неожиданный дождевой шквал. Несмотря на неблагоприятное изменение обстоятельств, «морские котики» прыгнули. Море было неспокойным, и видимости не было никакой. Необходимость выполнить миссию, несмотря на погоду и время, привела к слишком низкому прыжку. Двенадцать «морских котиков» приводнились, сбросили свои парашюты и нашли свои лодки. Четверо операторов, все из Шестого отряда, включая старшину Боба Шамбергера, утонули, предположительно, не сумев освободиться от своих парашютов. Ни их тела, ни снаряжение так и не были найдены. «Это был адский вход в воду», - сказал бывший оператор Шестого отряда, участвовавший в операции на Гренаде. «Это была не какая-то одна, а множество ошибок».⁵⁶¹

В конечном счете подразделение выполнило несколько своих задач, которые включали спасение губернатора Гренады, захват контроля над радиовышкой и нанесение авиаударов. Но серия тактических и разведывательных неудач запятнала зарождающуюся репутацию части как самого элитного подразделения специальных операций военно-морского флота. Их нападение не было ни изощренным, ни особенно гладким. Одной группе «морских котиков» пришлось руководить воздушными ударами с помощью телефонной карточки, после того, как командование миссии изменило радиочастоты, не уведомив командиров Шестого отряда. В обеих успешных атаках Шестой отряд SEAL недооценил противостоящие силы, что привело к тому, что предполагаемая четырехчасовая миссия продлилась более суток.

В Вашингтоне Марсинко был в ярости из-за того, что пропустил первую операцию своего подразделения, и проклинал плохое планирование, которое стоило его людям жизни. В Вирджиния-Бич Шестой отряд SEAL потребовал, чтобы все операторы, прыгающие в воду, проверяли свою плавучесть с оружием и без него, известную как тест на погружение, и изменили тип используемого ими парашюта. Как и во многих тактических достижениях в специальных операциях, уроки извлекаются из трагедий, а не из успехов. «С 1980 по 1984 год», - сказал один из «морских котиков» участвовавших в миссии, - «многие наши правила были написаны кровью».

Энтузиазм, проявленный Марсинко при создании Шестого отряда SEAL, соответствовал его способности выживать в бюрократических баталиях внутри военно-морского флота. Капитанский суд должен был стать концом его карьеры; вместо этого Марсинко сумел продлить свою карьеру и нажить еще больше врагов среди военно-морского начальства. Последние годы его службы в вооруженных силах стали ярким примером того, что могло бы случиться с Шестым отрядом, если бы военное начальство и высокопоставленные гражданские лица не осуществляли должного надзора за небольшой бандой талантливых преступников.

В течение двух лет Марсинко трудился на различных бюрократических должностях в Пентагоне под защитой своего морского «папочки», вице-адмирала Джеймса «Эйса» Лайонса. Как заместитель главкома ВМС, адмирал Лайонс был влиятельной фигурой на флоте. Он смог помочь снять по апелляции с Марсинко письменный выговор.

Когда Марсинко избавился от неприятностей, Лайонс дал ему новое задание: возглавить второе строго засекреченное подразделение с еще меньшим контролем, чем у Шестого отряда SEAL. Но из пребывания Марсинко в Шестом отряде SEAL были извлечены уроки. Адмирал стремился смягчить неизбежные последствия участия Марcинко в миссии, назначив командира для наблюдения за ним. Билл Гамильтон, имевший звание капитана 2-го ранга, возглавил новое подразделение, а Марсинко стал его заместителем. Если это было эффективное понижение в должности, то это было также и воскрешение.

Получившая название «Красная ячейка», или OP-06D на языке Пентагона, команда должна была выдавать себя за террористов и проводить инсценированные атаки на военно-морские объекты в Соединенных Штатах, включая корабли и атомные подводные лодки. Идея состояла в том, чтобы продемонстрировать, насколько военно-морской флот не готов к терроризму у себя дома. Подразделение состояло бы из одного взвода или двух отделений, включая Марсинко, и не имело бы базы или штаба, что фактически означало очень слабый надзор. Все, кроме одного из четырнадцати бойцов, были из первоначального состава Шестого отряда SEAL, самой преданной «мафии» Марсинко.⁵⁷² Марсинко подчинялся непосредственно Лайонсу, что делало его, по крайней мере на начальном этапе, неприкасаемым.

Марсинко и его команда, выдавая себя за террористов, прибывали на объект, предупреждали офицера службы безопасности, а затем исчезали. Когда они появлялись в следующий раз, это часто происходило в уязвимом месте с муляжом взрывчатки или в доме адмирала, где они захватывали флагманского офицера, а иногда и его жену, бросали их в машину и удалялись на свою оперативную базу. Там они сообщали офицеру безопасности, что проиграли игру. Существовали основные правила: никаких настоящих избиений, никаких пыток и ничего за пределами базы, кроме дома командира, если это было целью.

«Красная ячейка» была описана как защитная мера, призванная продемонстрировать, насколько военно-морской флот был не подготовлен к террористическим актам. Но миссия безопасности «Красной ячейки» также использовалась Марсинко для распространения ложного представления о том, что «Красная ячейка» была следующей эволюцией Шестого отряда. Бывшему рядовому оператору, ставшему офицером, было недостаточно спасти свою карьеру и убедить трехзвездочного адмирала позволить ему создать новое, строго засекреченное подразделение. Ему нужно было поддерживать фантазию о том, что ему позволили воскресить свое видение настоящего подразделения 1-го эшелона, чтобы выиграть следующую войну. Марсинко не просто покинул этот отряд озлобленным, он ушел, думая, что его первоначальная идея провалилась.

По его мнению, Шестой отряд SEAL вырос слишком большим, слишком быстро за время его пребывания там. Результатом стало то, что он не был ни такой проворный, ни такой тайный, как то, что они с Биллом Гамильтоном представляли себе в качестве специальных военно-морских сил по борьбе с терроризмом. Имея более ста операторов, Шестой отряд SEAL мог действовать быстро и бесшумно по стандартам обычных вооруженных сил, но они не были скрытными. Им по-прежнему требовались военная техника и транспорт. Марcинко хотел иметь чрезвычайно проворную группу операторов, которые выглядели бы как гражданские лица, способные тайно появиться в любой точке мира и уничтожить террористическую цель, без прямой поддержки.

Некоторые вопросы Марсинко к Шестому отряду SEAL были справедливыми. Это были небольшие элитные силы, но в рамках совместной операции они все еще были обязаны неуклюжим, бюрократическим подразделениям вооруженных сил. Операция в Гренаде подтвердила мнение о том, что это помешало Шестому отряду SEAL реализовать концепцию Марсинко о его потенциале: они были слишком обязаны обычным военным планировщикам, которые использовали Шестой отряд как обычное подразделение разведки морской пехоты. В операции «Вспышка ярости» было мало такого, что требовало бы привлечение подразделения специальных операций.

Если «Красная ячейка» должна была стать историей успеха Марсинко и помочь восстановить его имидж, то она провалилась. Им удалось продемонстрировать серьезные недостатки в системе безопасности на объектах ВМС и базах по всему миру, но секретность, элитарность и разбойничий дух Марсинко рухнули под собственной неэтичной тяжестью. «Красная ячейка» в конечном счете была закрыта, что стало бы прямым результатом подпитываемого алкоголем погружения Марсинко в чрезмерное насилие, тоску, ложь, сокрытие информации и коррупцию. Другими словами, «Красная ячейка» была образцом элитных операторов SEAL, которым было предоставлено слишком много свободы, слишком много денег и слишком мало надзора.

Рональд и Маргарет Шеридан проснулись в 3:00 утра от телефонного звонка в их доме в пригороде Лос-Анджелеса 20 марта 1986 года. Для Шериданов не было ничего необычного в том, что им звонили в это время. Рональд отвечал за безопасность на военно-морской базе хранения оружия Сил-Бич в тридцати милях к югу в округе Ориндж. Звонивший человек сказал Шеридану, что возникла проблема с безопасностью, требующая его внимания. Шеридан обычно выходил из дома в 4:30 утра, поэтому он решил, что в то утро отправится на работу пораньше. Несмотря на то, что он был гражданским лицом, Шеридан и его жена серьезно относились к своей безопасности. Маргарет каждый день провожала Рональда на работу с заряженным пистолетом 45-го калибра в руке, на случай, если преступник решит схватить Рона по пути на базу. У них никогда не было никаких инцидентов. Но Шериданы верили, что никогда нельзя быть слишком подготовленным.⁵⁸³

Когда Рон уходил тем утром, подтянутый и здоровенный мужчина с длинными волосами и усами, размахивающий пистолетом, выскочил из-за куста и столкнулся с ним лицом к лицу. Рон заметил, что дуло пистолета закрывала красная лента. Злоумышленник показал свой значок службы безопасности ВМС и сообщил Шеридану, что это было частью продолжающихся учений по обеспечению безопасности на базе вооружений. Но от входной двери Маргарет, которая не знала о мерах безопасности, увидела только, что злоумышленник наставил пистолет на ее мужа и направился к их машине. Она крикнула и направила свой 45-й калибр на незваного гостя.

Рон быстро сказал своей жене, что это симуляция, а не реальность, и что ей нужно опустить пистолет. Маргарет колебалась, не убежденная. Злоумышленник выглядел как «уличный бандит», вспоминала она позже, и пистолет выглядел настоящим. Тем не менее, она опустила оружие, поскольку Рон продолжал уверять ее, что он в безопасности и уйдет с этим человеком. Она еще дважды поднимала пистолет, целясь в незваного гостя, прежде чем убедилась, что ее муж в безопасности. Шеридан и его «похититель» сели в машину, где ждал второй похититель, и все трое уехали.

Марсинко и остальная команда пробыли в округе Ориндж неделю, притворяясь внутренними террористами и демонстрируя непрочную систему безопасности на объекте. Сил-Бич служил привлекательной мишенью для потенциальных террористов: вдоль побережья Тихого океана на объекте хранились взрывоопасные материалы, а также ракетные технологии. База вооружений была окружен сетью шоссе в Южной Калифорнии и плотным жилым районом. Эффективная атака на базу представляла значительную угрозу для жителей округа Ориндж, которые, занимаясь своей повседневной жизнью, уделяли мало внимания оружейному складу по соседству.

За неделю, предшествовавшую инсценировке похищения, Марсинко и остальная часть «Красной ячейки» раскрыли обширный список недостатков в системе безопасности на базе и в ходе операции с Шериданом на Сил-Бич. Марсинко и его команда постоянно делали это по всему миру на каждом военно-морском объекте, который они проверяли. В каком-то смысле «Красная ячейка» послужила полезной цели: они показали, насколько слабой была безопасность военно-морского флота, насколько уязвимыми могли быть их базы, корабли и подводные лодки для решительного врага. «Красная ячейка» даже смогла проникнуть на атомную подводную лодку в Нью-Лондоне, штат Коннектикут, и установить муляж бомбы в центральном посту.⁵⁹⁴

Но в другом смысле Марсинко и его пираты-разбойники - все, кроме одного из четырнадцати, были действующими «морскими котиками» - играли в очень нереалистичную игру. Как операторы, они были одними из самых опытных нетрадиционных воинов в вооруженных силах США. Реальные террористические группы, будь то иностранные или отечественные, не имели соответствующей подготовки и опыта, а также ресурсов для реального проведения операций, столь изощренных, как симуляторы, разработанные Марсинко и его людьми. Но в каждом месте, которое они обследовали, они обнаружили явное преимущество своей работы по проверке операций службы безопасности: унижение адмиралов и начальников службы безопасности, ответственных за любые недостатки. Марчинко называл каждое учение «ТП», что означало один из его любимых эпитетов «Трепло». Сил-Бич был ТП10.

Шеридан был уникальной жертвой. Он подначивал команду «Красной ячейки» во время их недели на месте. Он высказался и указал на недостатки в их операциях, подробно описав, насколько маловероятными и нереалистичными были симуляции. Он также отказался предоставить им оперативный центр на базе, что Марсинко и его команда сочли злокозненностью.

Вместо этого команда работала в местном заведении под названием «Гарфс». Там Марсинко и его команда планировали свою следующую операцию, пока пили, днем и ночью; она включала в себя то, как терроризировать Шеридана. Строгие правила ведения боевых действий требовали, чтобы все операции проводились на исследуемом военно-морском объекте, а операторы применяли силу только для имитации получения контроля над целью. Шеридан жил в Игл-Роке, пригороде Лос-Анджелеса к северу от Сил-Бич. К тому времени, когда два оператора, Фрэнк Филлипс и Артуро Фариас, появились в доме Шеридана, они уже зашли слишком далеко.

Филлипс захватил Шеридана, и едва избежал того, чтобы его застрелила жена начальника службы безопасности, пока Фариас ждал в машине. План состоял в том, чтобы направиться к их отелю, но операторы «Красной ячейки» решили отклониться и сделать упражнение более реалистичным. Они проехали в захудалый мотель «Дон Кихот» и сняли номер. Большую часть дня Шеридан и его похитители из «Красной ячейки» сидели в комнате и смотрели телевизор, ожидая инструкций от Марсинко. Во время учений у «Красной ячейки» была съемочная группа на месте, которая документировала их различные операции. Впоследствии «Красная ячейка» предоставиляла пленки военно-морскому флоту и сотрудникам службы безопасности, чтобы задокументировать действия «морских котиков» и помочь сотрудникам службы безопасности базы увидеть, где они уязвимы.

Ближе к вечеру Шеридану надоела эта шарада, и он попросил, чтобы его отпустили. «Морские котики» отказались. Они позвонили Марсинко, который пил в баре, и сказал им «надрать ему новую задницу». Пока операторы снимали, Филлипс и Фариас, каждый в балаклавах, ворвались в гостиничный номер и начали наносить удары Шеридану. Они раздели его до нижнего белья и носков, привязали к стулу и накинули ему на голову наволочку. Шеридан, теперь уже напуганный, запротестовал. «Ты как маленькая киска», - сказал Шеридану один из «морских котиков». «Морские котики» били Шеридана и давали ему пощечины, когда допрашивали его. В конце концов, они сняли Шеридана со стула и швырнули его на пол. Вместо того чтобы замедлиться после первоначального нападения, допрос становился все более жестоким.

Филлипс и Фариас подняли Шеридана с пола и потащили его в ванную. Затем, подняв его за ноги, они держали его вверх ногами, неоднократно погружая его голову в унитаз. Каждый раз, когда они погружали его голову в воду, тюлени сливали воду, фактически подвергая его пыткам водой, поскольку наволочка затыкала ему рот и нос. Затем они повторили пытку водой, засунув его голову в наполненную водой ванну. Один из «котиков» поскользнулся и упал на Шеридана, который закричал, что теперь у него сломано ребро. Наконец, «морские котики» развязали Шеридана и позволили ему сесть на кровать. Оператор прекратил съемку. По любому определению, кроме определения «морских котиков», то, чему Филлипс и Фариас подвергли Шеридана, было пыткой.

Шеридан вернулся домой к Маргарет через тридцать часов после начала учений. Он был весь в синяках и ссадинах, с отбитыми ребрами и дрожал. Маргарет позже скажет, что, когда она нашла его дома, сидящим на стуле в гостиной, она была в ужасе от его состояния. Маргарет пожалела, что позволила Фрэнку Филлипсу забрать ее мужа, сказав позже: «Жаль, что я не застрелила этого парня».

Последствия обработки Шеридана были быстрыми. Закончив допрос, «Красная ячейка» вернулась в свой отель, чтобы пересмотреть допрос Шеридана. Команда знала, что отснятый материал был плохим. Марсинко присоединился к ним в комнате, пока они смотрели. «Мы можем это убрать?» - спросил Марсинко своих людей. Марсинко не нужно было отдавать прямой приказ. «Морские котики» и съемочная группа, которые все были бывшими морскими котиками, знали, как интерпретировать слова Марсинко. В их культуре приказы иногда отдавались одним взглядом или выражением лица. На следующий день видеогруппа отредактировала пленку, чтобы удалить самые жестокие кадры того, что они сделали в ванной с Шериданом.

Шеридан, однако, немедленно сообщил об его обработке, обвинив «Красную ячейку» в жестоком обращении с ним и пытках. Военно-морской флот начал расследование. Военно-морская следственная служба изъяла полные видеозаписи допроса. Воспользовавшись тем, что они увидели неотредактированное видео, следователи ВМС затем допросили Марсинко. Хотя «Красная ячейка» ранее связывала адмиралов и жен командиров по рукам и ногам, допрос Шеридана зашел слишком далеко. Следователи спросили Марсинко, произошло ли что-нибудь необычное или из ряда вон выходящее во время расследования или подвергался ли Шеридан жестокому обращению. Марсинко отрицал, что что-то пошло не так.

Капитан 1-го ранга Билл Гамильтон, начальник «Красной ячейки» Марсинко, позже сказал журналу «Солдат удачи», что ложь Марсинко стала началом конца карьеры основателя Шестого отряда SEAL. «Когда его спросили об инциденте, он отрицал, что что-либо произошло», - рассказал журналисту капитан 1-го ранга Билл Гамильтон. «Но следственная служба ВМС просмотрела записи и поговорил с некоторыми игроками, так что следующее, что вы знаете, у нас было федеральное дело».⁶⁰⁶

Несмотря на ложь следователям, являющуюся уголовным преступлением, Марсинко не предстал перед судом. Марсинко все еще пользовался влиянием внутри Пентагона как создатель Шестого отряда SEAL. Вместо этого он был уволен из «Красной ячейки» в течение месяца после Сил-Бич в апреле 1986 года и отправлен на адмиральский суд, где получил еще один письменный выговор. Несмотря на то, что он избежал военного трибунала и, возможно, заключения на гауптвахте, неприятности Марсинко продолжались.

Через месяц после увольнения из «Красной ячейки» военно-морской флот начал второе расследование в отношении Марсинко, посвященное его работе в качестве командира Шестого отряда SEAL. Военно-морской флот получил сообщение о том, что Марcинко напился и стащил пистолет во время поездки по обмену военными в Новую Зеландию, когда он командовал Шестым отрядом SEAL. Группа следователей переместилась в штаб-квартиру Шестого отряда SEAL в Дам-Нек-Аннекс для проверки донесения. Один из агентов по расследованию, Ральф Блинко, вспоминает, какой трепет он испытал, когда впервые прибыл на базу. «Это было пугающе», - сказал мне Блинко во время интервью. «Я был напуган до смерти. Когда мы прибыли, нам сказали: ««Морские котики» занимают круговую оборону и не выдают друг друга».⁶¹⁷

Это было правдой, до определенного момента. Агенты следственной службы ВМС обнаружили, что единственный способ заставить «морских котиков» впутать своих, это получить рычаги воздействия. Когда Блинко обнаружил, что несколько операторов взяли АК-47 в качестве военных трофеев на миссии в Гренаде тремя годами ранее, агент ВМСС получил то, что ему было нужно. «Морские котики» по-тихому указали ему на сторонника Марсинко по имени Джон Мейсон. Мейсон был красивым мужчиной, ростом шесть футов, весом двести фунтов, чисто выбритым, с прямыми песочно-каштановыми волосами, которые он коротко стриг. Он был одним из лучших снайперов части, опытным стрелком, который регулярно участвовал в соревнованиях по стрельбе. Но все, что делало Мейсона идеальным оператором Шестого отряда SEAL, высокие навыки, обаяние и готовность нарушать правила, также делало его уязвимым. Мейсон был махинатором. Во время одного из соревнований военно-морского флота по стрельбе Мейсон подделал подпись судьи и поставил себе более высокий балл. Он был пойман, но не наказан. Мейсон в конце концов признался ВМСС, что, находясь в Шестом отряде SEAL, он украл у команды новый подводный дыхательный аппарат. «У Мейсона были достижения по части лжи и обмана», - сказал Блинко.

В ходе расследования выявилась закономерность. «Девяносто-девяносто пять процентов этих парней были потрясающими», - сказал Блинко об операторах. «Бесхозяйственность была довольно значительной, чему способствовал тот факт, что в то время не было ни надзора, ни аудитов». Блинко и его команда начали изучать записи о поездках Мейсона. Находясь в командировках в Вашингтоне, округ Колумбия, Мейсон и другие бойцы SEAL, включая Марcbнко, подали отчеты, в которых говорилось, что они останавливались в отеле под названием «Отдых моряка». Затем они взяли у правительства плату за проживание. Но такого отеля не было. «Морские котики» бесплатно разместились на небольшой яхте, пришвартованной на реке Потомак, принадлежащей друзьям Марсинко. Мейсон, Марсинко и остальные затем выставили военно-морскому флоту счет за ночь проживания в поддельном отеле, прикарманив возмещенные средства. К тому времени, когда агенты ВМСС обнаружили схему, в 1986 и 1987 годах, Мейсон уволился из военно-морского флота. Он был планконосцем «Красной ячейки», доверенным членом ближайшего окружения Марсинко, но теперь у ВМСС было все необходимое, чтобы надавить на Мейсона. Втайне ВМСС предъявила Мейсону обвинения по тридцати семи пунктам, включая мошенничество с поездками и кражу государственной собственности. Агенты ВМСС в конце концов предложили Мейсону условный срок в обмен на признание вины и его сотрудничество в их расследовании дела Марсинко. Мафию Марсинко постигла та же участь, что постигла «Коза Ностру»: крыса в их рядах. Мейсон переметнулся и согласился дать показания против своего босса.

В 1987 году военные официально изменили название Шестого отряда SEAL, отчасти для того, чтобы избавиться от Дика Марсинко. Он был переименован в Naval Special Warfare Development Group (группа разработки специальных методов ведения боевых действий военно-морского флота, прим. перев.), но стала известна как просто Development Group (группа разработки), или сокращенно DEVGRU. Название отражало часть того, что часть делала для более широкого сообщества военно-морских сил специального назначения: экспериментировало, разрабатывало, тестировало и оценивало оружие и технологии, которые будут использоваться «морскими котиками» в операциях. Часть представляла собой передовые достижения в военной тактике и технологиях. Она служил испытательным полигоном для производителей, производивших военную технику. Из-за секретности и срочности, связанных с командованием «морских котиков», процесс закупок по необходимости был быстрым, и приходилось преодолевать меньше бюрократических барьеров Министерства обороны, чем другим подразделениям. Но смена названия также была, в некотором смысле, просто канцелярской корректировкой. Подразделение навсегда останется известным как Шестым отрядом SEAL, Шестым отрядом или просто Шестым. Технически, однако, это имя засекречено американскими военными и никогда не признается. Группа разработки, однако, не засекречена. Этот нюанс имеет мало смысла даже для тех, кто находится внутри.

Конечно, именно ее роль в качестве группы разработки военно-морского флота позволила Марсинко и его друзьям так легко использовать это в своих интересах. Отчасти смекалка Марсинко заключалась в его способности обходить правила военно-морского флота для выполнения основной задачи части. Талант Марсинко находить способы обойти правила ВМС и бумажную волокиту во многом способствовал тому, что Шестой отряд SEAL оказался выше и отдельно от других команд SEAL и UDT. Его создание позволило добиться невероятных успехов в военной тактике и технологиях - и сделала часть восприимчивым к операторам, желающим украсть государственные средства.

Пока Марсинко все еще руководил «Красной ячейкой», они с Мейсоном придумали более прибыльную схему мошенничества. Мейсон уволился из военно-морского флота и теперь был гражданским лицом, но ВМСС еще не загнал его в угол. Марчинко заказал 4300 гранат нового образца для «Красной ячейки», используя Шестой отряд SEAL в качестве «спонсора» контракта, утверждая, что ему пришлось скрывать свое новое секретное подразделение. Теоретически, гранаты предлагали новую функцию, которая сделала бы их идеальными для подготовки к борьбе с терроризмом. Производитель описал их как способные к повторному использованию, что позволяет оператору выдергивать чеку в обратном направлении чем для запуска взрывателя гранаты. Правительство обвинило Марсинко и Мейсона в сговоре с производителем оружия с целью продажи нескольких тысяч экземпляров экспериментальной гранаты за 310 000 долларов. Прокуроры утверждали, что Марцинко, который в то время руководил «Красной ячейкой», и Мейсон, который к тому времени уволился из военно-морского флота, наложили лапу на более 110 000 долларов государственного контракта, которые производитель должен был им направить. Но гранаты, отправленные в Дам-Нек, были обычными осколочными гранатами, и их было слишком много, чтобы быть разумным контрактом на испытания экспериментального оружия. ВМСС обнаружила, что вся сделка была не более чем мошенничеством: Марсинко использовал свое положение, чтобы через Шестой отряд, которым он больше не командовал, заключить контракт на покупку обычных ручных гранат. Подрядчик получил значительную прибыль, гранаты были простыми и по дико завышенной цене и, в свою очередь, заплатил почти треть Марсинко и Мейсону в качестве отката. Контракт также предоставил ранее малоизвестному оружейному подрядчику доступ к Шестому отряду SEAL, который закупал и оценивал продукцию с молниеносной скоростью по сравнению с другими отрядами. ВМСС обвинила Марсинко и Мейсона в сговоре с целью получения 110 000 долларов в рамках этой схемы. Прокуроры утверждали, что эти двое хотели получить деньги, чтобы помочь создать совместный охранный бизнес после того, как Марсинко уволился из военно-морского флота. С Мейсоном, в качестве сотрудничающего свидетеля, федеральные прокуроры предъявили обвинение как Марсинко, так и подрядчику обвинения во взяточничестве и заговоре в Восточном округе Вирджинии.

«Марсинко был грязным», - сказал второй агент ВМСС, который вел расследование. «В этом нет никаких сомнений».⁶²⁸

Первый судебный процесс закончился несогласием жюри присяжных после того, как один присяжный не согласился с обвинительным вердиктом. Вскоре после этого правительство снова обратилось к Марсинко с иском. Капитан 1-го ранга Боб Гормли, преемник Марсинко в Шестом отряде SEAL дал показания на обоих процессах о том, как Марcинко использовал свою бывшую команду для липовой покупки оружия. Свидетельские показания гарантировали, что подробности о самом секретном подразделении военно-морского флота и его создателе теперь стали достоянием общественности в связи с преступным поведением. В конце января 1990 года Марсинко был признан виновным по одному пункту обвинения в преступном сговоре. Судья приговорил Марсинко к двадцати одному месяцу, который он отбыл в федеральной тюрьме строгого режима, заполненной в основном накродилерами и преступниками из «белых воротничков». Марсинко, осужденный преступник, теперь был персоной нон грата и не мог пройти через ворота базы Шестого отряда. После этого Дам-Нек сменила свое название и провела остаток следующего десятилетия, пытаясь избавиться от налета криминального прошлого Марсинко.

Позже Гормли напишет о наследии Марсинко: «Дик когда-то был хорошим морским офицером. Когда он стал осужденным преступником, он опозорил форму, которую носил столько лет. Он дискредитировал себя, военно-морской флот и Шестой отряд SEAL в процессе попытки украсть деньги налогоплательщиков. Пока Дик командовал Шестым отрядом, он создавал ауру подозрений вокруг команды. То, как он вел дело, заставляло многих сомневаться в его честности. Когда его действия в [«Красной ячейке»] снова привлекли к нему пристальное внимание, его прежняя связь с Шестым отрядом также привлекла внимание к команде. Шестой отряд стали известны в высших эшелонах военно-морского флота как «часть, находящяяся под постоянным расследованием» - наследие Дика Марсинко».⁶³⁹

Марсинко никогда не соглашался с этой точкой зрения. Он оставался непреклонен в том, что военно-морской флот бортанул его, потому что, будучи лидером «Красной ячейки», он оконфузил и унизил слишком многих адмиралов во время своих учений по обеспечению безопасности. Хотя во взгляде Марсинко была доля правды, большая часть его проблем была создана им самим. «Это его собственное сообщество потеряло веру в него», - сказал Блинко. «Они устали от его дерьма».

Но в то время как репутация Марсинко в сообществе специальных операций испортилась, он начал работать над тем, чтобы обелить свою репутацию в глазах широкой общественности. Находясь в тюрьме, он начал писать в соавторстве автобиографию для издательства «Саймон энд Шустер». Марсинко сосредоточил большую часть истории на своем участии в зарождении Шестого отряда SEAL. Он надеялся, что успешный откровенный рассказ поможет ему погасить свой судебный долг в размере 250 000 долларов по двум судебным разбирательствам и расходы на возмещение ущерба по обвинительному приговору.

«Воин-разбойник» мгновенно стал бестселлером, когда был опубликован в 1992 году. Книга познакомила общественность с Марсинко и предоставила первый публичный отчет об элитном, сверхсекретном подразделении военно-морского флота. Книга прекрасно передала его выдающуюся личность и его полное презрение к авторитетам. Проза была соответственно непристойной, щедро сдобренной «херами» и «мудаками», которые часто использовались в его описаниях взаимодействия со своими коллегами-офицерами флота, начальством и сверстниками. Медиа-тур привел Марсинко к статусу знаменитости, благодаря как «60 минутам», так и интервью Ларри Кингу из CNN. Шестой отряд SEAL теперь был частью американского общественного сознания. В конечном счете книга разошлась тиражом в два миллиона экземпляров и сделала Марсинко очень востребованным мотивационным оратором. Это также послужило инструментом вербовки для целого поколения «морских котиков», которым предстояло сражаться в «Вечной войне» в Ираке и Афганистане после 11 сентября.

Через несколько месяцев после публикации «Воина-разбойника» капитану 1-го ранга SEAL в отставке Ларри Бейли позвонил коллега из «морских котиков». Друг Бейли спросил его, читал ли он книгу Марсинко. Бейли и Марсинко вместе служили во Втором отряде SEAL во время войны во Вьетнаме. Позже Бейли помогал создать Объединенное командование специальных операций, когда Марcинко впервые командовал Шестым отрядом SEAL. Бейли хорошо знал Марcинко и был высокого мнения о нем как об офицере, даже если, как и многие сверстники Марcинко, он не одобрял стиль руководства Марcинко. Друг Бейли посоветовал ему немедленно приобрести «Воина-разбойника». В книге рассказывалось о засаде, в которую Бейли попал вместе с Марцинко в 1967 году. «Он сказал, что ты его бросил».

Ясной безлунной ночью 13 марта 1967 года лейтенант Ларри Бейли вел маленький катер с двумя подвесными моторами вверх по реке Бассак в самом сердце вьетнамской дельты Меконга. В тот вечер задачей Бейли было высадить личный состав отделения «Браво» Второго отряда SEAL, возглавляемой мичманом Марсинко, на небольшой остров ниже по реке от границы Вьетнама с Лаосом. Этот островок, остров Дунг, находился на хорошо известном маршруте контрабанды вьетконговцев. Как только наступил вечерний комендантский час, этот район стал считаться зоной, свободной от огня, что означало, что «морские котики» имели право стрелять в любого, с кем они сталкивались. Бейли высадил Марсинко и его отделение из пяти «морских котиков» недалеко от берега реки и наблюдал, как они бесшумно прячутся в густых зарослях мангровых деревьев и тростника.

План Марcинко был прост и прямолинеен. Он отвел свое отделение вглубь острова и устроил засаду на вьетконговцев. В своем рассказе об этом вечере в «Воине-разбойнике» Марсинко написал, что хотел обеспечить своим людям их первые убийства в бою. «Убийство было важным элементом», - объяснил Марсинко. Конечно, это была война, но у него были другие причины. «Я хотел убедиться, что каждый боец «Браво» справится с поставленной задачей». Марсинко и его отделение пробрались на остров и устроили засаду. Они ждали.

Отделение «Браво» молча пряталось около тридцати минут, пока не услышал скрип деревянного весла, направляющего сампан к берегу. «Морские котики» подождали, пока лодка не окажется в двадцати футах от их позиции, затем Марсинко открыл огонь. Почти мгновенно остальная часть отделения последовала его примеру, открыв огонь по тому, что, как они могли видеть, было двумя безоружными мужчинами, скользившими через реку Бассак. По словам Марсинко, их стрельба была настолько яростной, что фактически изрешетила подозреваемых курьеров Вьетконга. «Морские котики» быстро запрыгнули в лодку, когда она начала тонуть, чтобы поднять тела и захватить любые разведданные, которые они, возможно, перевозили. Как писал Марсинко, когда они вытаскивали тела из лодки, по ним посыпались выстрелы. Марсинко и его люди поползли обратно на свою позицию в засаде, прижатые к земле, в то время как Марсинко пытался связаться с Бейли и остальными по радио и вызвать помощь. «Мы вели огонь, может быть, восемь-десять минут, целую вечность, пока я вызывал и вызывал [катер]», - написал Марсинко. Когда одна из лодок SEAL наконец прибыла, чтобы забрать людей, отряду «Браво» пришлось эвакуироваться под огнем. «Мы двинулись вниз по берегу, ведя прикрывающий огонь в то время как скользили, ныряли и катились через подлесок джунглей. Пули вьетконговцев рвали листья над нашими головами или закапывались неуютно близко, пока мы пробирались к ШТЛ [штурмовой тактической лодке SEAL]».

Как только Марсинко и его люди благополучно оказались на борту и дальше вниз по реке, он выступил против Бейли за то, что тот оставил отряд «Браво», подвергнув его и его людей опасности. «Я был в ярости», - написал Марсинко. «Я хотел кого-нибудь убить». Он подошел к Бейли, который был выше его на два ранга, толкнул его, обругал и обвинил в том, что он бросил его отделение. «Я умолял о прикрывающем огне», - цитирует Марсинко свои слова Бейли, - «а вы были так чертовски далеко вверх по реке, что находились вне пределов досягаемости радиосигнала. Тебе этого достаточно, котик?»

История Марсинко в «Воине-разбойнике» была недвусмысленной. Марсинко изображал себя праведным героем: преданным своим рядовым и агрессивным в своих операциях, вплоть до неподчинения любому офицеру, будь то лейтенант или адмирал, который, по его мнению, подвел его людей. Марсинко добавил, что по юридическим причинам он спросил Бейли перед публикацией, помнит ли он тот вечер.

Но большая часть рассказа Марцинко была ложной, по словам Бейли и, по крайней мере, одного из товарищей Марсинко по отделению «Браво» в засаде.

По словам Бейли, после того, как он высадил отряд «Браво», он прошел на своем катере несколько миль вниз по реке и причалил ко второму катеру SEAL. Небольшая команда Бейли служила резервным и спасательным отрядом, если Марсинко и его отделение попали в беду. После часа ожидания отделение «Браво» хранило радиомолчание. Затем небо над островом Дунг озарилось трассирующими пулями. Бейли и его небольшая команда могли видеть, что огонь велся с одной стороны. Трассирующие пули были американскими, что свидетельствует о том, что перестрелка была односторонней. После того, как все успокоилось, Бейли попытался связаться с «Браво» по радио, но ничего не услышал. «Я продолжаю ждать, что Марсинко свяжется по радио, чтобы запросить эвакуацию, но мы этого не слышим».⁶⁴¹⁰

В конце концов Бейли отшвартовал свой катер и направился обратно на остров Дунг. Радиомолчание его беспокоило, даже если не было явного вражеского огня. Катер Бейли подошел примерно на три сотни ярдов от места засады Марсинко. И снова Бейли сделал несколько вызовов по радио, но ответа не последовало. Наконец, Бейли и один из его людей спрыгнули со своей лодки и добрались вброд до берега, чтобы вытащить отделение «Браво». Когда они пробирались вглубь острова, «я слышал смех нескольких парней», - сказал Бейли. Смех был безошибочно американским, вспоминал он. «Я слышал, как Марсинко кричал. Они потеряли всякое понятие о военной дисциплине в предположительно опасной местности». Когда Бейли добрался до отделения, они спросили его, что он тут делает. Бейли объяснил, что он больше часа вызывал по рации, но ответа не было, поэтому он приехал, чтобы вытащить их. Бейли, Марсинко и остальные члены отделения «Браво» погрузились на катер Бейли и отправились обратно на свою базу. «Не было никаких проблем с отходом».

Позже, когда они вернулись на свою базу, Бейли спросил радиста Джо Кэмпа, почему он не отвечал на вызовы по рации. Кэмп сказал Бейли, что он выключил рацию, когда они заняли позицию для засады, чтобы соблюдать тишину. Потом он забыл ее снова включить. «Они вообще не вступали ни в какой контакт», - вспоминал Бейли. «Я спросил Джо: «В кого вы попали?» Он сказал: «Пара рыбаков. У нас есть наши первые военные сувениры.» Он вытащил похожую на барсетку сумку, в которой лежала пара удостоверений личности вьетнамского правительства и наручные часы.»

Остров Дунг был зоной, свободного огня. Правила ведения боевых действий того времени разрешали Марсинко и его команде стрелять в любого в этом районе после ночного комендантского часа. Двое погибших вьетнамцев, возможно, были безоружными вьетконговцами или сочувствующими им, но люди Марсинко не нашли никаких доказательств.

Бейли не вспоминал о том вечере 1967 года, пока двадцать пять лет спустя не прочитал «Воин-разбойник». Он не мог понять, зачем Марсинко выдумывать историю. «Версия Марсинко была абсолютно ложной. У нас вообще никогда не было никаких трудностей [между нами], пока он не написал книгу». Бейли начал связываться с людьми Марсинко из отделения «Браво». Каждый человек, с которым он разговаривал, подтвердил, что версия Марсинко в «Воине-разбойнике» была ложной. Бейли поделился своими опасениями с издателем журнала «Солдат удачи», Робертом Брауном, друг Бейли. Браун попросил молодого адвоката из Вашингтона, округ Колумбия, Эбби Лоуэлл представлять интересы Бейли в потенциальном иске о клевете против Марсинко, Саймона и Шустера.

Несколько недель спустя Бейли потребовал опровержения от Саймона и Шустера. Бейли получил рапорт Марсинко о событиях того вечера, по наводке одного из людей Марсинко из отделения «Браво», который, хотя и содержал незначительные детали, частично противоречил рассказу Марсинко. Издатель согласился изменить текст в изданиях в мягкой обложке. Тем не менее, это было не то опровержение, которого добивался Бейли. Рассказ Марсинко о жестокой перестрелке на острове остался неизменным, но он заменил Ларри Бейли на вымышленного офицера, а в остальном оставил рассказ прежним. То, что начиналось как неточный и приукрашенный отчет о реальном событии, превратилось в вымысел, слабо заимствованный из реальной жизни.

В конце концов, Роберт Браун заинтересовался неточным описанием событий Марсинко в «Воине-разбойнике». Браун поручил Дейлу Андраде, уважаемому военному историку, написать статью. Получившаяся в результате статья «Тыловой воин» поддержала обвинения Бейли, подтвержденные членом команды Марсинко.⁶⁵¹¹ В статье также был найден другой пример из книги Марсинко, в котором он с грубой неточностью описал то, что должно было стать судьбоносным событием в его военной карьере, потерю своего первого «морского котика» в бою и, по-видимому, откровенно сфабриковал события во Вьетнаме.

В то время как «Тыловой воин» стала хорошо известна в сообществе Шестого отряда SEAL, коммерческий успех Марcинко не пострадал. Он вслед за «Воином-разбойником» выпустил серию беллетристики из шестнадцати книг и основал бренд Шестой отряд SEAL. Марcинко был кем угодно в своей карьере: героем в бою, преступником и баснописцем и, в конечном счете, знаменитостью. Хотя он должен был послужить поучительной историей для последующих поколений «морских котиков», слишком многие видели в Марсинко нечто другое: модель, к которой нужно стремиться.

Глава 5. Этичные воины

Весна 1991 — Трапп, Мэриленд

Дуэйн Дитер непринужденно стоял, уперев руки в бока, оценивая своего противника. Напротив Дитера стоял рядовой «морских котиков» ростом шесть футов пять дюймов, разминая мускулистые руки и толстые ноги и подпрыгивая на носках. «Котик» не только возвышался над Дитером на шесть дюймов, но и был тяжелее его по меньшей мере на пятьдесят фунтов, будучи сложен как каменная стена.

- Тебе лучше приготовиться, - сказал «морской котик». - Я лучший боец в Шестом отряде SEAL.

- Я в порядке, - сказал Дитер. - Я готов.

Двое других бойцов SEAL стояли в стороне и наблюдали.

«Морские котики» были на тренировочной площадке Дитера, чтобы посмотреть на то, что обещало стать страшной и затяжной потасовкой между их самым крутым товарищем по команде Фрэном Роджерс и Дитером, гражданским лицом, который быстро стал любимым гуру тренировок Шестого отряда SEAL. Программа обучения Дитера в Шестом отряде SEAL была ограничена небольшим числом операторов, но пользовалась популярностью в команде. Он обучал «морских котиков» всему - от того, как защищаться в рукопашной схватке, до того, как прочесывать комнату с оружием наготове. В закрытом и секретном мире Шестого отряда SEAL Дитер был редким гражданским, который понимал, как операторам и нападающим необходимо физически перемещаться во враждебной среде с наилучшими шансами на успех. Самое главное, что режим тренировок Дитера включал в себя методы борьбы и самообороны, которые научили «морских котиков» контролировать и направлять свою агрессию так, чтобы она никогда не становилась излишне жестокой. Система Дитера стала настолько популярной, что «морские котики» в конце концов настояли на том, чтобы «Зеленая» группа, учебное подразделение части, внедрило технику Дитера, чтобы гарантировать, что ее усвоит каждый новый боец Шестого отряда SEAL.

Когда Роджерс услышал об этом предложении, он потребовал, чтобы он проверил мастерство Дитера. Роджерс обладал черными поясами по нескольким боевым искусствам и считался лучшим бойцом отряда по рукопашному бою. Он был широко признан самым крутым членом Шестого отряда SEAL. Его товарищи по команде называли его доктором Джекилом и мистером Хайдом, ссылаясь на его резкие перепады настроения. Когда Роджерс был в дурном настроении, большинство его сверстников его боялись. В сообществе альфа-самцов Роджерс был на вершине.

В тренировочном зале Дитера Роджерс принял боевую стойку. Дитер оторвал руки от боков и поднял их ладонями наружу перед своим лицом. Роджерс набросился, шагнув к Дитеру и одновременно подняв ногу с ковра, чтобы нанести удар с разворота. Но прежде чем он смог продвинуться более чем на несколько дюймов, Дитер вытянул правую руку вверх к Роджерсу, ударив его по лбу ладонью открытой ладони. Роджерс мгновенно упал на пол и лежал неподвижно.

- Ты убил его! - крикнул один из товарищей Роджерса по команде.

Дитер опустился рядом с Роджерсом и убедился, что тот все еще дышит. Два товарища Роджерса по команде столпились над ними.

- Он не мертв, - сказал Дитер.

Дитер помассировал плечи бойца SEAL и заговорил с ним, и менее чем через минуту глаза Роджерса открылись, и он пришел в сознание.

- Я готов слушать, - сказал Роджерс.

Каждый «морской котик» ступает на участок размером четыре на пять футов, отмеченный клейкой лентой в пустой комнате. С потолка с помощью шкива опускается колпак, до тех пор, пока боец SEAL не увидит ничего, кроме полной темноты. Из динамика доносится белый шум, так что он ничего не слышит. Он ждет. Он не знает, как долго, и он не знает, с чем он столкнется, когда колпак будет поднят. Все его чувства обострены. Его стресс возрастает по мере того, как недостаток света, смешанный с сенсорной перегрузкой, сочетается с предвкушением тренировки. Видеокамера в одном углу снимает упражнение, а инструкторы стоят над залом на мостках, чтобы наблюдать.

Когда поднимается колпак, боец SEAL видит нескольких человек, одних прямо перед собой, других в задней части комнаты и, возможно, еще кого-то позади себя. Он должен почти мгновенно определить, кто представляет угрозу, а кто нет, застрелить того, кто представляет, подчинить того, кто не представляет, и спасти заложника. Если есть человек, который представляет угрозу, но безоружен, он не может стрелять. Он может физически ударить кого-то, только если тот нападает или отказывается лечь на землю. Он должен сделать это за считанные секунды и никогда не покидать отмеченный клейкой лентой участок пола.

«Тест с колпаком предназначен для ошеломления. Он предназначен для того, чтобы заставить вас принимать очень трудные решения, правильные или неправильные, хорошие или плохие, о жизни или смерти, и все это за считанные секунды», - написал один из операторов Шестого отряда SEAL. «Только после того как я прошел… тест с колпаком, я начал по-настоящему задумываться о том, как справляться со стрессом. Там я узнал, что главное - сначала расставить приоритеты по всем отдельным факторам стресса, а затем действовать.… Благодаря постоянной практике, повторению, опыту большинство «морских котиков» могут расставлять приоритеты в стрессовых ситуациях достаточно быстро, чтобы это больше походило на инстинкт, чем на процесс».⁶⁶¹

По сути, упражнение с колпаком, как его стали называть, является основополагающим тренировочным упражнением Дитера. Это упражнение, наряду с другим, упражнением в защите без оружия, которое включает в себя удар открытой ладонью в голову, тот же прием, который Дитер использовал, чтобы лишить Фрэна Роджерса сознания, послужило отправной точкой для системы тренировок Дитера в «Зеленой» группе. Упражнение помогает привести бойца SEAL к мгновенной реакции, отключая сознательный разум и, с практикой, к инстинктивной реакции.

Упражнения намеренно дезориентируют, и немногие «морские котики», если таковые вообще имеются, могут успешно выполнить свое первое упражнение. Даже спустя двадцать лет после недельного обучения бывшие операторы могут вспомнить как требуемую стойку, так и ощущение того, что они находятся «под колпаком».

Когда он в первый раз проводил тренировку, один оператор написал: «каждая секунда под колпаком казалась годом».

«Темнота обостряет ваши чувства и пытается заставить вас осознать свое непосредственное окружение», - сказал мне в интервью отставной офицер Шестого отряда SEAL. «Когда колпак поднят, ваши чувства взрываются от ситуации, в которой вы находитесь. Это заставляет ваше подсознание видеть все в гораздо более быстром темпе, чем ваше сознание, и вы способны реагировать быстрее. Я думаю, то, чему он учил, было лучшим, чему мы научились».⁶⁷²

Дуэйн Дитер вырос в сельской низменности Восточного Мэриленда, между Чесапикским заливом и границей штата Делавэр. Сын уэслианского методистского пастора, Дитер просыпался по воскресеньям в 4:00 утра, чтобы присоединиться к своему отцу, который путешествовал по сельской местности Мэриленда, служа в другой церкви каждую неделю. Родители Дитера придерживались трех непреложных правил, которых придерживались они и их дети: не пить, не курить и не сквернословить. Дитер был средним ребенком из трех, заботливым и милым ребенком, но любопытным и буйным. Во время воскресных служб или других церковных собраний Дитер часто выходил из маленькой церкви, чтобы исследовать местные леса или берега небольших рек, которые вели к заливу. Детство Дитера было идеальной сельской американской идиллией с охотой, рыбалкой и спортом.

Когда ему было девять лет, Дитер и его друг Деннис незаметно вышли сразу после того, как хор закончил и евангелист занял свое место на подиуме. Двое мальчиков направлялись через поле прочь от скинии, когда услышали, как девочка зовет на помощь из соседней палатки. Дитер и Деннис откинули полог палатки и увидели девочку-подростка, которую держали трое парней-подростков, все братья из местной семьи. Четвертый парень стоял в стороне, подначивая братьев. Один из парней, державших девочку за руки, закрыл ей рот рукой, чтобы успокоить ее. Она укусила его. «Заткни ее на хер», - сказал один из остальных, в то время как другой парень схватил с земли горсть земли и засунул ее в рот девушке.

Дитер наблюдал, как девушка подавилась, и струйка грязи вылетела у нее изо рта к верху палатки. Он посмотрел вниз, схватил камень размером с кулак и бросил его в того брата, который заткнул девушке рот кляпом. Камень попал подростку сбоку по голове. Братья отпустили девушку и погнались за Дитером и Деннисом обратно в скинию. Внутри главной палатки двое мальчиков прервали проповедь, крича, что снаружи обижают девочку. В конце концов взрослые бросились в палатку, где нашли девочку в состоянии шока, но не пострадавшей. Трое братьев и их сообщник скрылись на машине, о чем позже сообщили в полицию Дентона. В конце концов им было предъявлено обвинение в нападении. Старейшины церкви восхваляли Дитера и его друга как героев, которые спасли жизнь девочки. Позже Дитер вспоминал, что события того дня в 1967 году в конечном счете привели его к работе на правительство США. «У меня просто было полное ощущение, что мне нужно защитить эту девочку от тех парней», - сказал Дитер.

К тому времени, когда Дитер учился в средней школе, он был приверженцем боевых искусств, изучая сразу несколько дисциплин. Он стал известен в Дентоне как ребенок, который заступался за других детей, над которыми издевались хулиганы. Он не был зачинщиком, но более крутые ребята в округе знали, что не стоит подталкивать Дитера к драке. Еще в старших классах наставник Дитера по боевым искусствам водил своего ученика в городские бары, где после нескольких кружек пива Дитер проверял свои навыки, ввязываясь в драки с пьяными посетителями. Существовало только одно правило: Дитеру не разрешалось атаковать первым. Если посетитель издевался над другим пьющим или приставал к барменше, Дитер вмешивался, но всегда ждал, пока его противник нанесет удар первым.

В итоге Дитер получил девять различных черных поясов и открыл свой собственный бизнес по боевым искусствам, чтобы помочь себе закончить колледж.

И, несмотря на свои боевые навыки, он производил впечатление серьезного, искреннего и дружелюбного человека. Но случайная встреча навсегда изменила бы его взгляд на боевые искусства и реальные навыки, которые понадобятся в бою. Однажды Дитер стоял на углу улицы в Китайском квартале Вашингтона, округ Колумбия, ожидая, когда сменится свет. Он направлялся в книжный магазин, где продавались книги и руководства по боевым искусствам на китайском языке. Он почувствовал что справа от него стоит другой человек, тоже ожидающий, когда сменится свет. Дитер повернул голову как раз вовремя, чтобы мельком увидеть мужчину, наносящего удар в голову Дитера. Дитер откинул голову назад, и кулак нападавшего едва не попал ему в лицо. Дитер отбросил мужчину на перекресток, швырнув его на улицу. Нападавший на него сдался и убежал. Дитер взял себя в руки и добрался до книжного магазина, где подытожил то, что только что произошло. «Я был расстроен, у меня дрожали руки, а лицо раскраснелось», - вспоминал Дитер. «До этого я никогда не испытывал такого стресса. Я никогда не чувствовал прилива адреналина и эндорфинов. У меня были все эти черные пояса, и я не использовал ни один из них. Ни один из боев, в которых я участвовал, не подготовил меня к тому, что произошло в тот день». На Дитера снизошло озарение: боевые искусства не имели применения в реальном мире. Не существовало магической системы, которая могла бы сделать вас непобедимым. Он ушел с того перекрестка без единой царапины просто потому, что ему повезло.

Этот опыт подтолкнул Дитера обратить свое внимание на разработку боевой системы, которая реагировала бы на реальные ситуации. Боевые искусства были поставлены хореографически, заключил Дитер. Они не имели никакого применения для защиты от случайного нападения на углу улицы в Вашингтоне, округ Колумбия, и не были полезны на поле боя. Ключом к тренировкам по самозащите, по мнению Дитера, было управление стрессом и использование мощного биохимического коктейля, который вырабатывался из адреналина и эндорфинов при столкновении со сценарием «дерись или беги».

В 1981 году Дитер создал небольшую компанию для обучения гражданских лиц и местных правоохранительных органов оборонительному бою и преодолению стресса от физической стычки. После многих лет экспериментов в подвале своего дома и небольшом офисном здании в Траппе Дитер разработал свою собственную систему тренировок, которая стала популярной на восточном побережье штата Мэриленд. Пройдя обучение у Дитера, сотрудники правоохранительных органов назначили Дитера помощником в проведении рейдов по ордерам и арестов. Позже репутация и методология Дитера привлекли внимание Агентства по борьбе с наркотиками, которое завербовало Дитера для работы в оперативной группе, занимающейся контрабандой наркотиков в регионе Восточного побережья штата Мэриленд.

Затем, в 1989 году, Дитеру позвонили в его офис в Траппе. Звонивший не представился, сказав только, что он служил на флоте, в «специальной команде», и что они слышали о его обучении. Звонивший сказал, что он и несколько коллег хотели встретиться с Дитером и осмотреть его тренировочный центр. Дитер согласился встретиться, несмотря на то, что не был уверен, что звонок был законным. Несколько дней спустя Дитер стоял на перроне аэропорта Истон и наблюдал, как вертолет без опознавательных знаков опускается на летное поле. Еще не уверенный, что его посетитель не жаждущий мести наркоторговец, Дитер быстро достал из кармана одноразовую камеру и сделал несколько снимков приземляющегося бело-желтого вертолета.

Как оказалось, человека на вертолете звали Клэй Шерман, командир лодочного экипажа из «Красной» группы. В офисе Дитера Шерман и еще один боец SEAL достали небольшую стопку бланков о неразглашении, которые Дитер должен был подписать. Они сказали Дитеру, что они из группы разработки специальных методов ведения боевых действий военно-морского флота, секретного подразделения ВМС, и что коллеги из наркоконтроля были в восторге от обучения Дитера, когда он был в их оперативной группе. Если Дитер подпишет секретные документы и прохойдет процедуру допуска, они хотели, чтобы он научил их своей тактической и оборонительной системе. Дитер подписал бумаги и согласился тренировать «Красную» группу.

Дитер никогда не слышал о группе разработки, но Шерман также упомянул, что он был «морским котиком». Дитер знал только одного «морского котика», своего приятеля по колледжу Джима Келза. Они познакомились во время игры в водное поло в Чесапикском колледже, недалеко от родного города Дитера на Восточном побережье. Келз был новичком, родом из сурового северного района Филадельфии, и в новой обстановке нес то, что он назвал «фишкой» на своих широких плечах защитника. Келз хотел показать свое превосходство, грубо обойдясь с другим игроком, одним из друзей Дитера. Вместо этого Дитер понял, что происходит, и быстро усмирил Кельза, который смягчился.

Келз признал, что у Дитера была возможность причинить ему боль, но он ею не воспользовался. Он использовал только ту силу, которая была необходима, чтобы освободить своего друга и сообщить Келзу, что издевательств больше не будет. После матча Келз и остальные направились в раздевалки, чтобы переодеться. Когда Дитер подошел к Келзу, чтобы поговорить с ним, Келз попытался напасть на него. Дитер быстро завернул Келза и прижал его к скамейке. Затем, еще раз, он отпустил его, позволив Келзу встать. «Мы можем подраться, если ты хочешь», - сказал Дитер. «Или ты можешь перестать издеваться над моими парнями, и мы сможем быть друзьями». Дитер протянул руку. Келз расслабился и пожал Дитеру руку. Они стали хорошими друзьями.

После колледжа Келз поступил на службу в Военно-морской флот. Когда Келз служил на Восточном побережье, он навещал Дитера во время перерывов и тусовался со своим другом. Иногда они неофициально тренировались в подвале Дитера, хотя Келз никогда не посещал ни один из курсов Дитера. Келц мало рассказывал Дитеру о том, чем он занимался на флоте, а Дитер никогда не спрашивал. Келз в конце концов попал в Шестой отряд SEAL, где присоединился к «Красной» группе в качестве штурмовика. Несмотря на то, что Келз никогда не проходил оперативную программу Дитера, он уважал боевые навыки Дитера и восхищался его этикой. Он всегда помнил свой первый опыт в бассейне колледжа. В командной комнате в Дам-Нек Келз порекомендовал им навестить своего друга Дуэйна, но его товарищи по команде никогда не воспринимали эту рекомендацию всерьез. И вот однажды Клэй Шерман объявил, что они собираются пройти новую боевую подготовку с парнем из Мэриленда по имени Дитер. «Это тот парень, о котором я тебе рассказывал!» - сказал Келз.

С 1991 года присутствие Дитера в команде расширилось. Ему выделили небольшой кабинет на базе Дам-Нек и защищенный телефон в его офисе в Мэриленде, чтобы он мог обсуждать секретные темы с командованием, когда его не было на базе. Став частью обязательного обучения «Зеленой» группы, методика Дитера по бою на ближней дистанции, которую Дитер назвал Close Quarters Defense, или CQD, стала ключевым навыком для каждого оператора, окончившего подготовку.

Дитер был гражданским лицом, не имеющим связей с военными, которому был предоставлен доступ в одно из самых секретных воинских подразделений Америки и позволено ознакомиться с их «родовыми» кодексами. Это делало его уникальным. Он наладил связи с операторами, хотя никогда не проходил через курс BUD/S и не служил во взводе «морских котиков». Дитер мало что знал о секретных средствах, которыми могло располагать командование для разработки цели, и никогда не был посвящен в последние сплетни в коридорах Пентагона о специальных операциях, но он прекрасно знал пунктики каждого оператора. Командные психологи обращались к нему за советами и информацией о конкретных операторах или общими замечаниями об их способности тренироваться в условиях стресса. Со временем Дитер стал доверенным лицом десятков людей в части. В командовании сформировалась группа операторов, которые утверждали, что тренировка Дитера была лучшей боевой и тактической подготовкой, которую они получали в отряде. Их называли «Дитеры», и по команде между его сторонниками и теми, кто отстаивал более традиционные боевые искусства, образовалась небольшая трещина. Несмотря на это, Дитеру нравилось тренировать самую элитную часть вооруженных сил.

«Это было здорово. Девяносто-девяносто пять процентов парней в команде были фантастическими людьми», - сказал Дитер. «Но было также несколько олухов, которые были плохими».

В 1989 году к Дитеру обратились два оператора с предложением: они спросили, не хочет ли он поместить свой тренинг по CQD без оружия на видекассеты для коммерческой продажи. По словам Дитера, это было первое предложение такого рода. Когда он отказался, вспоминал Дитер, «морские котики» ответили завуалированной угрозой: «Вы хотите тренировать ребят или нет?» Хотя и косвенно, два «морских котика» ясно дали понять, что если Дитер не захочет расширить свое обучение до бизнес-возможностей в гражданском мире, они прекратят его обучение. Дитер отказался и решил рискнуть. Как посторонний и новичок, он не жаловался. Он тихо спросил Шермана, не будут ли два оператора проблемой. «Они не представляют командование», - сказал Шерман Дитеру.

Дитер вспомнил об этом только два года спустя, в 1991 году, через несколько месяцев после того, как он начал тренировать «Зеленую» группу. Один из старшин в командовании пригласил Дитера на беседу в свой кабинет. Там ветеран «морских котиков» попросил Дитера позволить команде снять его тренировочную программу. «Зачем?» - спросил Дитер. Командир из Шестого отряда SEAL сказал, что хотел бы иметь внутреннее видео о методах тренировок Дитера. Он встал из-за своего стола и повел Дитера по коридору в другую комнату. Он оборудовал тренировочный зал с камерой высоко в углу, способной записывать все пространство. Главстаршина сказал, что это займет не более часа. Дитер отказался, сказав ему, что он проведет бесплатно столько тренировок по переподготовке, сколько потребуется любому в команде, но снимать его не будут. «Что, если видео выйдет наружу?» - спросил Дитер. Он объяснил, что его программа работает лучше всего, когда у противника нет доступа к тренировкам. Он рассудил, что предоставление плохим парням, как он сказал, возможности изучить его навыки поставило бы под угрозу эффективность «морских котиков». Главстаршина пытался заверить Дитера, что видеозаписи останутся в безопасности, но Дитер уже видел видеозаписи своего предшественника в Дам-Нек, доступные для продажи за пределами базы. Дитер знал, что как только его программа будет записана на пленку, он потеряет контроль над тем, у кого к ним есть доступ. К этому времени главстаршина начал сердиться. «Он сказал мне: «Ты хочешь тренировать ребят или нет?» Я никогда этого не забуду, потому что слышал это раньше».

Дитер отказался. Несколько дней спустя Дитер узнал, что его контракт с «Зеленой» группой был «приостановлен» и что его курс больше не будет частью учебной программы. Командование не предложило никаких объяснений. Он продолжал тренировать отдельные лодочные экипаж, как делал это до того, как его проверил Фрэн Роджерс, но убедился, что у отряда возникли проблемы с этикой. «Если старшина из нижних чинов может занести меня в черный список, потому что я не согласен позволить им снимать меня», - подумал Дитер, - «У них здесь есть некоторые проблемы». Главстаршина из Шестого отряда SEAL ушел в отставку менее чем через год. Вскоре после этого руководитель подготовки «Зеленой» группы сообщил Дитеру, что его тренинг будет добавлен обратно в список курсов.

Тренировки у Дитера не просто обучали оператора элементарному принятию решения о том, стрелять по цели или воздержаться от стрельбы, что является основным навыком в части. Тренинг также знакомил с этикой поведения «морского котика» в каждом сценарии, который он отрабатывал. И со временем, по мнению Дитера, поведение оператора как на тренировках с оружием, так и без него, раскрывало кое-что о его характере. Задача операторов заключается в том, что они должны быть способны как применить смертоносную силу за долю секунды, так и снизить свою агрессию, чтобы приспособиться к уровню угрозы. Это то, что отличает оператора Дам-Нек от обычного «морского котика», способность инстинктивно перемещаться между этими крайностями. Если он слишком агрессивен, оператор может убить себя или товарища по команде, но не проявлять агрессию сопряжено с тем же риском. Дитер называл это способностью «набирать номер вверх или вниз»; это было основополагающим для техники, которой обучала его система. Недостаточно было просто знать, в кого стрелять, а в кого нет; ремесло «морских котиков требовало», чтобы оператор знал, когда следует изменить уровень насилия, используемого в той или иной ситуации. Такого рода тренировочные упражнения, в которых основное внимание уделялось этому искусству, также неизбежно давали Дитеру и любому другому инструктору представление о характере оператора. Во время некоторых упражнений по стрельбе оператор может поставить ногу на грудь человека, который представлял угрозу в тренировочном сценарии. Оперативной необходимости в этом не было, но Дитер отметил, что это послужило актом доминирования оператора. «Я бы вмешался и объяснил, почему это было не только ненужно, но и послало неправильный сигнал. Это было похоже на собаку, стоящую на своей добыче после охоты». Во время обучения обращению с захватчиками, операторы отрабатывали, как маневрировать, чтобы захватить свою цель, вывести ее из строя и задержать для передачи. Иногда «морской котик» нападал на «задержанного» после того, как захватчик был взят под стражу, даже если он больше не представлял угрозы. Дитер быстро просил оператора отойти и объяснял им, почему они не должны этого делать.

«Я отдаю должное Дуэйну Дитеру за его новаторскую работу по сочетанию физических и профессиональных навыков с морально-этическим измерением настоящего воина», - написал отставной «морской котик» Дик Коуч в книге о военной этике. «Физические и профессиональные навыки ценны сами по себе. Моральные и этические навыки крайне важны».⁶⁸³

Тренировки Дитера были основаны на небольших специфических физических движениях, но они также научили операторов, как обрабатывать стресс и справляться с ним. Тренинг принял реальность работы: «морские котики» будут убивать других людей, но только потому, что вы можете убить кого-то в конфронтации, это не значит, что вы должны это делать. Этика, заложенная в тренинг, была напрямую связана с этикой человека, разработавшего систему. Более того, тренировка соответствовала цели Шестого отряда SEAL: быстро и эффективно выполнить миссию и уйти.

Но каждые несколько лет Дитеру напоминали, что небольшая, но настойчивая группа в части не смогла наладить с ним отношения.

Однажды в 1993 году Дитер понял, что попал в этически скомпрометированную среду в части. Его пригласили в дом молодого офицера в Вирджиния-Бич, капитана третьего ранга, Тимоти Шимански командира взвода в «Синей» группе. Шимански был красив, с русыми волосами и выдающимся носом. В старшей школе он был звездой реслинга, и у него была массивная осанка человека, непринужденно занимающегося рукопашным боем. Шимански учился в Военно-морской академии, и хотя его чуть не отчислили, он окончил ее в 1985 году. Он окончил курс BUD/S в 1989 году и провел первые два года во 2-й группе специальных средств доставки SEAL (SDVT-2), подразделения на Восточном побережье, специализирующегося на катерах и мини-субмаринах. Он прошел отбор в Дам-Нек и прибыл в 1992 году. Шимански только что закончил тренировку CQD в Дам-Нек, когда пригласил Дитера на ужин, сказав инструктору, что часть слишком хаотичное место, чтобы вести там содержательный разговор.

Когда Дитер приехал домой, Шимански провел ему краткую экскурсию по своему причудливому двухэтажному дому, обшитому деревом, и заднему двору, который примыкал к дорожке местного гольф-клуба. Дитер сел ужинать с Шимански, его женой и их детьми. После ужина Шимански привел Дитера в свою гостиную, где они сидели вдвоем. Шимански похвалил CQD и сказал Дитеру, что он хотел бы, чтобы его люди в «Синей» группе проходили больше тренировок и продвигались дальше по системе. Как вспоминает Дитер, Шимански потратил несколько минут на то, чтобы похвалить CQD, сказав ему, что он «настоящий тренер «морских котиков»» и что он хотел, чтобы Дитер предоставил нападавшим больше письменных материалов, чтобы они могли учиться, даже когда они не были на тренировке. Дитеру это показалось странным, поскольку он не предоставлял такого рода материалов. Когда он отказался, вспоминал Дитер, Шимански ответил вопросом: «Вы хотите тренировать ребят или нет?»

«Я помню, как мое сердце ушло в пятки, потому что я слышал этот вопрос уже два раза». Это был третий раз, когда ему задавали этот вопрос, слово в слово. По словам Дитера, Шимански сказал ему, что они могли бы заняться совместным бизнесом. «Он сказал, что находится на быстром пути и что собирается стать адмиралом», - вспоминал Дитер годы спустя. Дитер сказал капитану 3-го ранга, что ему нравилось тренировать Шестой отряд SEAL, но они не могли заниматься совместным бизнесом. Он был гражданским лицом, а Шимански - военным офицером; это было бы неуместно.

«Я золотой мальчик», - ответил Шимански. «Ты хочешь тренировать ребят или нет?»

Он сказал Дитеру, что его идея состояла в том, чтобы снять видео об обучении для продажи гражданским лицам. Дитер вспомнил, как Шимански говорил ему, что он мог бы даже использовать заветное изображение Трезубца в предлагаемом коммерческом предприятии. С брендом SEAL, продолжил он, мы вдвоем могли бы открыть франчайзинговые школы по обучению методики Дитера по всей стране.

Дитер прямо спросил, хотел ли Шимански, чтобы они продавали тренировку Дитера по CQD, которая до этого момента была доступна только для Шестого отряда SEAL. Шимански сказал Дитеру «нет», что он может продать предыдущую систему боевых искусств, которую он практиковал до разработки CQD. Дитер дал отказался, сказав капитану 3-го ранга, что он не стал бы продавать продукт, который, как он знал, неэффективен, и он не стал бы продавать настоящее обучение, если бы не мог проверить каждого человека, прошедшего обучение. Это было и неэтично, и неразумно.

«Дело не в продукте, Дуэйн, а в бренде», - ответил Шимански.

Дитер вышел из дома Шимански потрясенный.

«Это был большой удар», - вспоминал Дитер. «Я думал, что для того, чтобы попасть в Шестой отряд SEAL, они должны быть лучшими из лучших и пройти проверку на высоком уровне, чтобы попасть туда».

Дитер был свидетелем коррупции в местном управлении шерифа, где его включили в оперативную группу, но во многих отношениях сельское и религиозное происхождение Дитера сделало его наивным. Его экспериментальная подготовка была одобрена Шестым отрядом SEAL, когда он пришел в команду в 1989 году, и он предположил, что ее этическое руководство было четкой и признанной характеристикой обучения. Подход Шимански перевернул точку зрения Дитера.

Дитер рассказал своей жене и нескольким операторам, которым доверял, о предложении Шимански, но больше никуда не сообщил.⁶⁹⁴ В последующие годы после инцидента Дитер взял за правило отклонять любое приглашение посетить любой дом Шестого отряда SEAL, если только это не было частью группового мероприятия. Дело было не только в том, что Дитер не хотел, чтобы его снова загоняли в угол, но если бы это все-таки произошло, ему нужны были свидетели.

Однажды в 1994 году капитан 2-го ранга Эрик Т. Олсон ехал на своей белой «Тойоте Камри» на юг, в Вирджиния-Бич, по шоссе 301 на восточном побережье штата Мэриленд, когда заметил указатель «Академии Дитера» недалеко от Истона. Олсон двадцать лет прослужил офицером «морских котиков», но в Дам-Нек был новичком, когда занял пост нового командира Шестого отряда SEAL. Он видел кое-что из тренировок Дитера в отряде, но он также был осторожен по натуре и любил смотреть на вещи своими глазами. И Олсон был награжденным боевым ветераном, когда присоединился к отряду.

Олсон решил сделать крюк и нанести необъявленный визит в зал Дитера. Дитер был гражданским подрядчиком, с которым он лишь недавно несколько раз встречался на базе. Несколькими месяцами ранее, когда Олсон продлил контракт Дитера с отрядом, он обратился к Дитеру с просьбой, и теперь он хотел проверить приверженность Дитера. Олсон обставил контракт Дитера условием. Он сказал Дитеру, что тот не может использовать Шестой отряд SEAL или бойцов SEAL для рекламы своего бизнеса. «Я никогда не захочу открыть журнал и увидеть «Дуэйн Дитер: парень, который обучает бойцов SEAL!»» - сказал Олсон Дитеру.

Олсон заехал на стоянку в Траппе и вошел в здание. Он представился персоналу, но ему сказали, что Дитера нет дома. Олсон попросил провести экскурсию по объекту, надеясь увидеть доказательства того, что некоторые из наиболее ценных сотрудников вооруженных сил США проводили в здании секретные тренировки. Но когда Олсон прошел по зданию, смотреть было особо не на что.

«Верный своему слову, не было ни знака, ни фотографии, никаких указаний на то, что он когда-либо занимался обучением бойцов SEAL», - сказал Олсон. Сотрудники Дитера отперли сильно укрепленную дверь без опознавательных знаков и позволили Олсону заглянуть внутрь. Только внутри охраняемой комнаты командир Шестого отяда увидел какие-либо доказательства в виде снаряжения, которое каким-либо образом связывали бы Дитера со сверхсекретным подразделением ВМС. Олсон был впечатлен. «Это подтвердило мне, что Дуэйн говорил мне правду», - вспоминал Олсон.

Олсон вскоре стал самым большим сторонником Дитера в сообществе SEAL.

«Я познакомился с рядом приемов рукопашного боя», - сказал Олсон. «Но там не было ничего, что было бы согласовано во всем отряде. Все обучались у инструкторов по контракту, которые специализировались на одном стиле боевых искусств.» Олсон нашел в боевой подготовке Дитера то, что было реалистичным, сказал он в интервью. «Большая часть тренировок по боевым искусствам - это своего рода движение/контрудар, серия натренированных ответов на серию натренированных действий вашего противника. Дитер сделал гораздо это более реальным.»

В бесконечном поиске новейшей подготовки или навыков «морские котики» искали лучших инструкторов по всему - от альпинизма до прыжков с парашютом. Боевые искусства и рукопашный бой были просто другими навыками, которые «морские котики» оттачивали в свободное от работы время. Но боевые искусства предоставляли другой уровень коммерческих возможностей для мотивированного оператора. Предыдущие подрядчики создали побочный рынок, брендируя свой бизнес с помощью Трезубца и используя свои связи с военно-морским спецназом для продажи своей продукции. Один бывший морской котик, Кристофер Караччи, уволился из военно-морского флота и начал продавать видеоролики, описанные как тренировка морских котиков и программа тренировок BUD /S. Чего Караччи не афишировал, так это того, что он покинул военно-морской флот вскоре после того, как провалился в «Зеленой» группе Дам-Нек.

Например, в 1995 году Фрэнк Куччи, бывший штурмовик «Синей» группы, появился на обложке журнала о боевых искусствах в гидрокостюме и темно–синей униформе, с короткой штурмовой винтовкой, висящей у него на шее. Куччи и несколько других операторов «Синей» группы снялись в видео о рукопашном бое, снятом предшественником Дитера в Дам-Нек. Здесь были «морские котики» из одного из самых элитных и засекреченных подразделений вооруженных сил, предлагающие публике взглянуть на боевые навыки, которые, по их утверждению, сделали их самыми смертоносными операторами в мире. Куччи покинул Дам-Нек и уволился из военно-морского флота вскоре после того, как командование узнало, что он появился на видео. Оказавшись на вольных хлебах, Куччи основал академию боевых искусств в Вирджиния-Бич, сделав упор на своем времени проведенном в SEAL. Куччи организовал бой, объявленный как Шестой отряд SEAL против отряда «Дельта», в котором приняли участие действующие операторы из каждого подразделения. Капитан 3-го ранга. Тим Шимански, один из друзей Куччи, должен был сразиться с рядовым оператором «Дельты» по имени Дейл Комсток. Бой был частью турнира, для продвижения стиля рукопашного боя, организованного Куччи в Вирджиния-Бич. Соперничество между ведущими подразделениями специальных операций армии и флота было разумным аргументом в пользу этого поединка, соперничества, которое существует по сей день. Помимо неэтичного характера оплачиваемой драки между двумя военнослужащими, проходящими действительную службу, рекламные акции явно подчеркивали их военную принадлежность, что было коммерческой привлекательностью для обычного фаната драк. После того, как старшие офицеры Дам-Нек узнали о планируемом бое, они не допустили Шимански к участию и отчитали его за недальновидность. Шимански проявил склонность использовать Шестой отряд и продвигать бренд «Морские котики» ВМС.

Олсон рассматривал Дитера как противоядие от этого нового явления. «Ребята не могли тренироваться в CQD, а затем пойти выиграть трофей в выходные, как это происходит с некоторыми другими видами боевых искусств», - сказал Олсон. «Я просто подумал, что это чистая методология, без рекреационного или спортивного подтекста, и мне понравилось это профессиональное мышление о том, что единственная причина, по которой люди ее получают, заключается в том, что она ценится с оперативной точки зрения, но не имеет сопутствующей выгоды».

В конце концов, Олсон сделал систему Дитера неофициальной тренировкой без оружия для Шестого отряда. Тренинг также помог проверить операторов. Олсон обратился к Дитеру за информацией о работе своих « морских котиков» во время CQD, одним из показателей была их общая эффективность в команде. Разъяснительная работа Олсона проходила точно так же, как и у командных психологов. В какой-то момент капитан. Олсон заметил: «Парни, которые доставляют Дуэйну проблемы, это те же самые парни, которые доставляют проблемы команде».⁷⁰⁵ Культура команды поощряла результативность, но тренировки Дитера привязывали результативность к новому элементу: этике и морали. Тактический успех, по его мнению, заключался не только в доминировании над врагом. Это означало поступить правильно в нужный момент, точно так же, как поступил Дитер, когда в детстве столкнулся с подростками, напавшими на девочку. Дам-Нек был заполнен «морскими котиками», которые разделяли этику Дитера, но его тренировка была одной из немногих, где они могли с этим столкнуться. Поддержка Олсоном Дитера и CQD закрепила за гражданским лицом статус официальной части базы навыков Шестого отряда

«Я думаю, что он благородный человек», - сказал Олсон.

После Гренады Шестой отряд выполнял миссии, в основном в составе объединенного командования специальных операций. Операторы SEAL дважды отправлялись в Панаму, в том числе во время операции «Правое дело», чтобы найти Мануэля Норьегу в 1989 и 1990 годах. Эта миссия была одним из первых случаев, когда каждое из подразделений специальных операций различных родов войск работало совместно в качестве основного элемента военных действий, и это был один из первых случаев, когда военные начали называть каждое подразделение оперативной группой с цветовым обозначением. Например, Шестой отряд стал «Синей» оперативной группой, в то время как «Дельт»” называлась «Зеленой» оперативной группой, а «ванильные» бойцы SEAL из Второго и Четвертого отрядов стали «Белой» оперативной группой. «Цветные» позывные стали стандартными в последующие годы.

Операторы из Дам-Нек также были направлены в Сомали в 1993 году для участия в операции «Готический змей», которая стала известна как битва за Могадишо или инцидент со сбитым «Блэк хоком». Команда снайперов из Дам-Нек в конечном итоге получила Серебряные звезды за свой вклад, но миссией руководили «Дельта» и армейские рейнджеры.

С 1980 по 1990-е годы Шестой отряд считался менее зрелым и менее способным, чем «Дельта», которая позже сменила свое название на Группу боевого применения, или ГБП. Одна из причин, по которой Дам-Нек не смог получить миссии, проистекала из служебного соперничества и простой географии. С момента своего создания Объединенное командование специальных операций имело в качестве командующего только армейского генерала. Это плюс тот факт, что ОКСО, базирующаяся на военно-воздушной базе Поуп в Фейетвилле, Северная Каролина (ныне армейский аэродром Поуп и эксплуатируется армией как часть Форт-Брэгга), находилась в том же месте, что и «Дельта». У Шестого отряда было место за столом, но во главе его была «Дельта». Но была и другая причина, по которой Дам-Нек не смог завоевать уважения внутри сообщества, необходимого для того, чтобы возглавлять миссии: явный недостаток общей зрелости. Например, во время командирского тура Олсона лодочный экипаж «Красной» группы потерял возможность отправиться на Балканы, частично из-за того, как позже узнал капитан 1-го ранга Олсон, что они были вовлечены в пьяную драку в баре в Южной Флориде во время того, что, как предполагалось, было тренировкой по подводному плаванию. После того, как военно-морской флот помог операторам «Красной» группы избежать юридических последствий, Олсон обнаружил, что поездка была далека от того, чтобы быть учебной тренировкой и не имела оперативной цели.

Но в 1997 году репутация Шестого отряда изменилась. Хотя миссия в Сомали была расценена администрацией Клинтона как политическая катастрофа из-за изображений тлеющего сбитого вертолета «Блэк хок» на улицах Могадишо и восемнадцати погибших среди американских военных, несколько лет спустя президент санкционировал проведение мощных специальных операций на Балканах.

Работая с НАТО, Белый дом Клинтона санкционировал секретное развертывание как «Дельты», так и Шестого отряда для определения местонахождения и поимки лиц, обвиняемых в военных преступлениях во время войны в Боснии. В первом случае Дам-Нек развернул целые штурмовые группы для выполнения долгосрочной миссии. Их усилия оказались успешными, и их общая результативность завоевала уважение как Объединенного командования специальных операций, так и их внутренних конкурентов, «Дельты».

В 1997 году «морские котики» начали выслеживать Горана Елисича, боснийского полицейского, который служил охранником в печально известном лагере для военнопленных Лука. После того, как боснийские сербы, начиная с 1992 года, вынудили христиан и мусульман покинуть свои дома, они собрали многих перемещенных лиц и отправили их в лагерь в городе под названием Брчко. Елисич, который был печально известен своими избиениями и убийствами заключенных в лагере, называл себя «сербским Адольфом Гитлером». В 1995 году Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии предъявил ему обвинения в геноциде, преступлениях против человечности и нарушении обычаев войны. В течение двух лет после предъявления ему обвинения Елисич довольно открыто жил в северо-восточном боснийском городе Биелина. Шестой отряд, работающий с ЦРУ, выследил Елисича до его квартиры и наблюдал за ним в течение нескольких недель. Наконец, в конце 1997 года они были допущены к операции по захвату.⁷¹⁶

В Дам-Нек операторы «Золотой» группы, которым была поручена операция, начали тренироваться с Дитером о том, как наилучшим образом захватить разыскиваемого военного преступника. В течение шести недель Дитер репетировал всю операцию с Кларком Каммингсом, Шоном Шихи и Дейвом Кентом. Ранним утром 22 января 1998 года фургон с более чем полудюжиной операторов припарковался на небольшой улице Биелина. Когда Елисич вышел из своей квартиры по пути к своей девушке, дверь фургона открылась. Шихи и Кент выскочили, схватили боснийского серба, надели на него капюшон, наручники и втолкнули в ожидавший фургон, который затем уехал. Вся операция заняла примерно шестьдесят секунд. В Белом доме помощники разбудили президента Клинтона посреди ночи, чтобы сообщить ему об успешном захвате. Елисич был доставлен самолетом в Гаагу, чтобы предстать перед судом. Он был признан виновным в преступлениях против человечности и нарушении обычаев войны за свою роль в лагере смерти Лука в 1999 году и приговорен к сорока годам тюремного заключения. Для Дам-Нек успешный захват был одним из самых ярких событий в течение нескольких лет, когда командование участвовало в миссии в Боснии. Для Дитера это было подтверждением того, что его система тренировок работает.

Часть 2. Выкованные невзгодами. Войны (2001-2011)

Глава 6. Робертс-Ридж

Утро 4 марта 2002 года на вершине Такур-Гар началось со зловещего знака: следов, тянущихся по снегу к вершине высотой десять тысяч футов. У пилота вертолета «Чинук», который их заметил, когда он готовился высадить в бой снайперскую разведывательную группу главстаршины Бритта Слабински, было всего мгновение, чтобы понять, что это означало: ошиблось воздушное наблюдение, которое не выявило присутствия противника на вершине горы. Мгновение спустя пилот заметил вспышку света, за которой последовала дульная вспышка. Через несколько секунд граната из РПГ врезалась в вертолет, взорвав и разнеся в клочья электронику и гидравлику, которые помогали пилоту управлять вертолетом весом в пятьдесят тысяч фунтов. «Чинук» сильно накренился. «Морские котики» из «Красной» группы Дам-Нек, с позывным «Мако 30», внезапно вступили в борьбу за свои жизни.

Сначала выпал старшина 1-й статьи Нил Робертс. Он сидел на рампе «Чинука» почти в десяти футах от земли, когда при взрыве его выбросило из вертолета. Борттехник схватил его, но закрепленные на Робертсе сто фунтов снаряжения, превратили его в неподъемный груз. Он выскользнул из рук борттехника и приземлился на свой ручной пулемет с достаточной силой, чтобы согнуть его у приклада. Робертс на вершине был один, а вертолет кружился вниз по склону горы и пилот боролся за управление.

Пилот попытался посадить «Чинук», чтобы забрать Робертса, но не смог должным образом управлять поврежденным вертолетом и в конечном итоге совершил аварийную посадку примерно в двух тысячах футов ниже вершины горы, всего через шесть минут после того, как они впервые попытались подняться наверх. Поняв, что Робертс пропал без вести, Слабински, передовой авианаводчик ВВС Чэпмен и четверо оставшихся «морских котиков» подумали о том, чтобы вернуться на вершину пешком и добраться до Робертса. Но из-за снега высотой по колено и бедра и крутого подъема в сложных условиях Слабински признал, что для того, чтобы добраться до вершины, потребуется вертолет. К счастью, находившийся поблизости вертолет узнал, что «Мако 30» попал в беду, подобрал «морских котиков» с экипажем их вертолета и вернул их в Гардез.

Тем временем наверху Робертс получил травмы в результате падения и потерял возможность пользоваться своим пулеметом. Небольшая группа боевиков «Аль-Каиды» в конце концов выдвинулась с двух сторон, окружив его. Один вражеский боевик выпустил последнюю, смертельную пулю в голову Робертса всего через несколько минут после того, как он выпал из вертолета. Другие бойцы противника сняли с Робертса ботинки и часть его зимнего костюма из «гортекса». Беспилотник «Предейтор», круживший над Такур-Гар, запечатлел, как один из боевиков «Аль-Каиды» достал нож, сел Робертсу на грудь и начал резать ему шею. То ли из-за холода, то ли из-за тупого лезвия исламский боевик ушел, не закончив, и оставил изувеченное тело Робертса возле бункера незадолго до 4:30 утра.

Теракты 11 сентября 2001 года коренным образом изменили состояние национальной безопасности США, положив конец периоду относительного спокойствия в Соединенных Штатах после окончания Холодной войны и положив начало войне с терроризмом, эпохе, которая еще не закончилась. В течение двух недель после терактов министр обороны Дональд Рамсфелд написал в «Нью-Йорк Таймс», что война с терроризмом, как ее вскоре назовут, будет отличаться от любой предыдущей войны, которую вели Соединенные Штаты. «Забудьте о «стратегиях отхода», - писал Рамсфелд. «Мы смотрим на устойчивое противостояние, которое не имеет крайних сроков».⁷²¹ Вооруженные силы США не были созданы для преследования разрозненных негосударственных террористических сетей по всему миру, хотя они пытались научиться этому со времен Вьетнама и «Пустыни-один».

Война не имела ни временных, ни географических ограничений. Для военных, в частности, война с терроризмом была бы поистине беспрецедентной. Структура вооруженных сил была задумана, построена и действовала вокруг идеи противников в виде национальных государств. После унизительного поражения во Вьетнаме американские военные попытались забыть извлеченные уроки и снова переключили внимание на Советский Союз, Китай, Иран и Северную Корею. За годы, прошедшие после провала операции «Пустыня-один» во время кризиса с заложниками в Иране, сначала Объединенное командование специальных операций (ОКСО) в 1980 году, а затем Командование специальных операций (SOCOM) в 1987 году были созданы для ведения нетрадиционных, асимметричных и нерегулярных боевых действий. Тем не менее, до тех пор, пока «Аль-Каида» не превратила коммерческие самолеты в оружие массового поражения, американские военные имели лишь ограниченный опыт или успех в охоте на людей. Силы специальных операций были немногим больше, чем маленьким дорогим инструментом, который три сменявших друг друга президента время от времени доставали из сарая, чтобы полюбоваться им и убедиться, что он функционирует. Ни одна администрация еще не использовала его для реального устранения проблемы. Все изменилось, когда Усама бен Ладен и другие спланировали и осуществили теракты 11 сентября. Официально правительство США заявляло, что целью войны было искоренение террористических сетей, таких как «Аль-Каида», и любой страны, которая спонсировала или укрывала такие организации. И в то время как Джордж У. Администрация Буша недвусмысленно описала эту новую эру как «долгую войну», в которой речь шла не только о бен Ладене или «Аль-Каиде», многие из операторов Дам-Нек хотели возмездия.