Кодекс превыше страны

Те, кто входил в Шестой отряд SEAL, понимали, что они будут одними из первых, кто попытается отомстить за смерть более трех тысяч американцев. Однако, несмотря на то, что Шестой отряд SEAL является одним из двух подразделений специального назначения, занимающихся борьбой с терроризмом, ему придется подождать, прежде чем вступить в бой. Рамсфелд пришел в ярость, узнав через несколько недель после 11 сентября, что ни SOCOM, ни подчиненное ему командование, ОКСО, не располагали существующим списком террористов или мест дислокации для преследования военными. Военная позиция была почти строго реактивной. Рамсфелд быстро назначил эксперта по специальным операциям для изучения проблемы. Рамсфелд хотел знать, почему при годовом бюджете в 315 миллиардов долларов его ведомство не смогло составить список мест для бомбежек или людей для убийства в течение нескольких недель после 11 сентября.⁷³² Исследование показало, что сообщество национальной безопасности извлекло неправильные уроки из битвы за Могадишо в 1993 году. В целом, Пентагон не рассматривал терроризм как «явную и существующую опасность». Терроризм ранее классифицировался как преступление, а не рассматривался как форма войны.⁷⁴³

В то время как Шестой отряд и «Дельту» иногда вызывали для рассмотрения предложений о похищении или убийстве бен Ладена, сделанных до 11 сентября, эти планы никогда никуда не приводили и всегда основывались на разведданных, предоставленных ЦРУ и Агентством национальной безопасности. В аппарате национальной безопасности правительства США ЦРУ было ведущим агентством по Афганистану, наследием тайных действий администрации Рейгана по оказанию помощи моджахедам в изгнании вторгшейся советской армии. После ухода Советского Союза в 1989 году те немногие военнослужащие, которые побывали в Афганистане, выполняли задания ЦРУ. Афганистан был в значительной степени белым пятном на стратегической карте Пентагона, даже несмотря на то, что они потратили годы на сотрудничество с соседним Пакистаном и мониторинг программы создания ядерного оружия в этой стране.

Через неделю после 11 сентября небольшая группа сотрудников военизированных формирований ЦРУ высадилась в Афганистане, чтобы подготовиться к американскому вторжению. Поскольку ЦРУ поддерживало небольшие, но постоянные контакты с Северным альянсом, афганским ополчением-изгоем, и его лидером Ахмадом Шахом Масудом, именно это агентство было первым развернуто в Афганистане. Но военизированная группа агентства, Отдел специальных мероприятий, который состоял почти исключительно из бывших сотрудников специальных операций, не располагала достаточно большими силами, чтобы работать только с силами Северного альянса. Рамсфелд не обратился к «морским котикам». Вместо этого он разрешил семидесяти пяти армейским «зеленым беретам» действовать под руководством агентства и перебросить их в Афганистан, удвоив численность отряда.

Администрация Буша 7 октября объявила о начале операции «Несокрушимая свобода», официальной военной кампании по ликвидации движения «Талибан» и организации бен Ладена. Офицеры военизированных формирований ЦРУ, работая с «зелеными беретами», помогали направлять пролетавшие над страной американские бомбардировщики к целям талибов. За один месяц армейский спецназ и ЦРУ разгромили талибов на севере страны, продвигаясь на юг к столице, Кабулу. Войска Северного альянса и США вторглись в Кабул 13 ноября и взяли его под свой контроль. Усама бен Ладен и значительное количество иностранных боевиков «Аль-Каиды» бежали из Джелалабада, города к востоку от Кабула, и перебрались в горы Тора-Бора вдоль границы с Пакистаном. Талибы в столице пали и отступили в Кандагар на юге, в сердце этнического пуштунского региона Афганистана. Мулла Омар, лидер движения «Талибан», уже бежал из Кандагара, чтобы попытаться оценить варианты спасения.

Тем временем небольшая группа сотрудников ЦРУ и «зеленых беретов» двинулась на юг страны, в сторону Кандагара, центра власти талибов. В то время как Кабул попал под натиск сухопутных войск Северного альянса при поддержке авиации США, талибы более или менее покинули город. Вместо этого пуштунские силы рассредоточились на юге и востоке, растворившись в неразличимой пограничной зоне с Пакистаном, что обеспечило их выживание. К началу декабря бен Ладен тоже бежал, скрывшись в горах Тора-Бора. Силы Талибана и арабской «Аль-Каиды», которые еще не проникли в Пакистан, распылились в пуштунских сельских и горных районах Афганистана на юге и востоке.

За считанные недели эти небольшие силы США свергли талибов и установили новое правительство. Но «морские котики», к их большому разочарованию, не были частью этой ранней победы. Бойцы Шестого отряда, приписанные к 11-й оперативной группе, новому компоненту специальных операций в Афганистане, были частью того, что стало подразделением ОКСО, новой миссией которого было помочь найти и убить бен Ладена после урегулирования ситуации в Афганистане. Но даже те, кто входил в оперативную группу, были вынуждены наблюдать со стороны, как небольшая команда операторов «Дельты» работала с ЦРУ и «зелеными беретами» в попытке убить бен Ладена с помощью массированной кампании бомбардировок. Американские войска пытались загнать лидера «Аль-Каиды» в сеть пещер и задействовать артиллерию, в то время как афганские союзники блокировали любые попытки побега. Афганская поддержка провалилась, и у США было слишком мало сил, чтобы помешать бен Ладену и его сообщникам проникнуть в Пакистан. Вместо этого лидер «Аль-Каиды» исчез в Пакистане, вне досягаемости американских войск.

Когда ограниченные силы США разгромили силы «Аль-Каиды» и Талибана, остальная часть Шестого отряда SEAL, и в частности, «Красная» группа, начали готовиться в Вирджиния-Бич к отправке в Афганистан в январе 2002 года. На тот момент отряд представляли одних из самых подготовленных людей в вооруженных силах США. И все же у них было мало боевого опыта. Те, кто проводил операции на Балканах в середине 1990-х годов, были старше, и в некоторых случаях им приходилось быстро набирать форму к моменту развертывания. Никто не участвовал в войне в горах. Три взвода «Красной» группы, два штурмовых и один снайперский/разведывательный, провели тренировку, как и для любой другой миссии. Стремясь подготовиться к зимним боевым действиям в горах на больших высотах, снайперский взвод «Красной группы» провел неделю тренировок CQD с Дуэйном Дитером. Снайперами руководил Бритт Слабински. Дитер знал Слабински с тех пор, как он тренировал «Зеленую» группу в 1993 году, когда долговязый «морской котик» впервые присоединился к команде. Дитеру нравился Слабински, но за годы, прошедшие с тех пор, как он впервые проинструктировал его, он заметил, что «морской котик» был менее увлечен тренировками, чем некоторые из его сослуживцев.

Дитер вспомнил случай в 1995 году, когда он снова пригласил Слабински на недельный тренировочный курс. Однажды, во время обеденного перерыва, Слабински ждал, когда уйдут его товарищи по команде. Оставшись один, Слабински подошел к Дитеру. «Он сказал мне, что ребята устали, и спросил, могу ли я немного облегчить инструктаж», - вспоминал позже Дитер. «Я сказал ему, конечно, без проблем». Через два дня после того, как Дитер досрочно отпустил «морских котиков», один из товарищей Слэба по команде спросил Дитера после занятий, почему они не работают по восемь часов в день. «Я сказал ему, что, по-моему, они устали и хотели бы работать немного меньше». Дитер вспомнил, как оператор, использовавший псевдоним Слабински, спросил его, «Слэб тебе что-то сказал?». «Он всегда так делает. Не слушайте его; он говорит не от нашего имени. Мы хотим больше тренировок, а не меньше. Слэб просто ленивый.»

За шесть лет, прошедших между этим обучением и 11 сентября, Слабински дослужился до руководителя снайперской группы и был повышен до старшины. Учитывая, что в боевых действиях участвовало мало «морских котиков», Слабински к тому времени был ветераном, за плечами которого было несколько командировок на Балканы в поисках военных преступников войны в Боснии.

Той осенью вместе с Дитером тренировался также техник-сержант ВВС Джон Чэпмен из 24-й тактической эскадрильи специального назначения. Чэпмен был передовым авиационным наводчиком, играющим ключевую роль в миссиях 1-го эшелона. Передовые авиационные наводчики были продуктом объединенного командования, высококвалифицированными операторами, которые были прикреплены к Шестому отряду SEAL и «Дельте». Они отвечали за связь с любыми воздушными средствами либо при нанесении авиаударов, либо при эвакуации и играли решающую роль в успехе миссии. Известные как ПАН, авианаводчики были уважаемыми членами команды, даже если они не разделяли «родовую» принадлежность к подразделению. Чаппи, как его звали, был старше всех морских котиков, кроме одного. Хотя он много раз проходил через CQD, когда был частью «Золотой» группы, в последующие годы он перешел на менее практическую работу. Сразу после 11 сентября он был переведен обратно в Шестой отряд для участия в войне.⁷⁵⁴

Разведывательный отряд Слабински вместе с Чэпменом и другими «краснокожими» практиковался в маневрировании и отрабатывал все - от тренировок «под колпаком» с боевым огнем до точной стрельбы в условиях стресса.

Часть, как и другие военные, начала трансформироваться в соответствии с новыми потребностями военного времени. В Шестом отряде была простая проблема, не имевшая однозначного решения: им нужно было больше бойцов SEAL. Вступление в войну означало, что каждая из штурмовых групп должна была бы быть полностью укомплектована при каждом развертывании. Они не могли связаться и позаимствовать оператора здесь или снайпера там у родственных команд, поскольку эти команды последуют за ними при следующем развертывании. У Дам-Нек не было припрятанного запаса отобранных в «Зеленую» группу «морских котиков», прошедших квалификацию и ожидающих своего шанса присоединиться к части.

Но, несмотря на проблемы с кадрами, операторы в части, такие как Слабински, почти все стремились попасть в командировку. Сравнение между терактами 11 сентября и Перл-Харбором часто проводилось как администрацией Буша, так и американскими СМИ, и для целого поколения американцев, но особенно для «морских котиков», это было вдохновляющим событием. «Морские котики», как и многие в армии, хотели отомстить.

Январь 2002 — Баграм, Афганистан

Примерно пятьдесят человек из «Красной» группы прибыли в Афганистан со своим командиром, капитаном 1-го ранга Джозефом Кернаном. Кернан, был американец ирландского происхождения с каштановыми волосами и бочкообразной грудью, острым носом с горбинкой и ярко-голубыми глазами. Кернана все любили, и, в отличие от большинства своих сверстников-офицеров, он несколько лет прослужил на военно-морском флоте молодым офицером, окончив Военно-морскую академию. Он был политическим тяжеловесом в военно-морском сообществе специального назначения, более политический оператор, а не оператор SEAL. У Кернана были большие амбиции, стать адмиралом SEAL и помочь достичь этого другим офицерам «морских котиков». В своих предыдущих частях, он работал над тем, чтобы перевести офицеров, которым он отдавал предпочтение, на должности, которые, по его мнению, лучше всего подходили для их потенциального повышения до флагмана. Поступая таким образом, он снискал расположение молодых офицеров «морских котиков», которых он повысил. Кернан ранее служил в части в качестве начальника штаба, но, как и у большинства в отряде, у него было мало опыта работы в зоне боевых действий.

На стороне Кернана в Баграме теперь был кавторанг Тим Шимански, который теперь был оперативным офицером Шестого отряда. Хотя Кернан и Шимански были двумя самыми высокопоставленными офицерами Дам-Нек в Афганистане, в конечном счете они не были главными. Они работали на командующего оперативной группой специального назначения, бригадного генерала ВВС. Грегори Требона. В последующие два десятилетия структура командования Шестого отряда и других сил специальных операций была упорядочена, что облегчило командиру Шестого отярда надзор за тем, как его люди использовались на поле боя.⁷⁶⁵ «Морские котики» прибыли в Афганистан в составе 11-й оперативной группы с простой миссией: убить или захватить бен Ладена, его заместителя Аймана аль-Завахири и еще около десяти лидеров «Аль-Каиды», включенных в список для нанесения удара. Насколько им было известно, их цели все еще находились в Афганистане: бен Ладена в последний раз видели в Торе в прошлом месяце, и Завахири тоже. Набор миссий назывался «Десять и два», и хотя SEAL охотились в Афганистане, оперативная группа выходила на глобальный уровень. Наряду с ЦРУ, Шестой отряд и «Дельта» могли быть использованы везде, где они могли найти свою цель.

Их миссия не была легкой или прямолинейной. У бен Ладена в Афганистане была долгая история. Он приезжал в страну и покидал ее с начала 1980-х годов и наладил отношения с афганскими и пуштунскими племенами по всему востоку страны, вдоль границы с Пакистаном. Он прибыл как молодой отпрыск богатой семьи из Саудовской Аравии, стремящийся поддержать святых воинов Афганистана, моджахедов, в их сопротивлении поддерживаемому Советским Союзом афганскому правительству и советской армии. И хотя не его богатство и вклад изменили ход этой борьбы, они, тем не менее, были оценены по достоинству. Он стал неотъемлемой частью страны, и когда мулла Омар, одноглазый пуштунский моджахед, стал лидером движения Талибан, бен Ладен установил с ним финансовые отношения. Его молодая террористическая организация обосновалась в стране, создав специальную сеть тренировочных лагерей для иностранцев-единомышленников, которые обучались, а иногда и служили в подразделениях Талибана в их битвах против Масуда и Северного альянса.

На востоке, в афганской провинции Нангархар, бен Ладен привез оборудование из строительной империи своей семьи, чтобы построить сеть пещер и конспиративных убежищ в горах Тора-Бора, вдоль границы с Пакистаном. И именно туда бен Ладен и его окружение бежали из Джелалабада, когда Северный альянс при поддержке США двинулся на Кабул. Окончательный побег бен Ладена из горного редута во время того, что стало известно как битва при Тора-Бора в декабре 2001 года, произошел всего за месяц до прибытия «Красной» группы в Афганистан.

В то время как большая часть закоренелых боевиков «Аль-Каиды» эмигрировала после битвы при Тора-Бора, американская разведка считала, что в Афганистане осталось до двух тысяч исламских боевиков. Эти боевики, состоявшие из афганцев, арабов, узбеков и небольшого числа других иностранных боевиков, временно обосновались в долине недалеко от границы с Пакистаном под названием Шахи-Кот, в провинции Пактия. Афганская провинция Пактия размером примерно с Делавэр, с горными хребтами высотой в десять тысяч футов и засушливыми долинами с пересохшими руслами рек внизу, расположена вдоль границы с территориями племен, находящимися под федеральным управлением Пакистана. Долина была ареной ожесточенных боев во время советского вторжения в Афганистан, хорошо зарекомендовавшим себя убежищем для афганских моджахедов из-за ее высокого, пересеченного рельефа, бассейн долины находится на высоте семи тысяч футов над уровнем моря. Два наиболее выдающихся горных хребта часто служили последним географическим убежищем для отступающих в Пакистан отрядов. Шахи-Кот, что в переводе с пушту означает «Царское место», на протяжении веков был защищенными воротами для побега и/или разгрома сил вторжения.

Для «морских котиков», высадившихся в Афганистане, долина Шахи-Кот стала их первым серьезным испытанием в войне. По плану генерал-майора Франклина Хагенбека, командующего

10-й горнострелковой дивизией, американские войска рано утром 4 марта совершат внезапное нападение на долину в надежде уничтожить то, что осталось от талибов и иностранных боевиков «Аль-Каиды». Миссия получила название операция «Анаконда». План состоял в том, чтобы ввести силы специальных операций, включая «морских котиков» и «Дельту», на горные вершины вдоль восточного гребня долины. Контролируя вершины, возвышающиеся над долиной, 11-я оперативная группа, включая разведывательные подразделения Шестого отряда SEAL, помогала бы направлять воздушные удары и приглядывать сверху за частями 10-й горной и 101-й воздушно-десантной дивизии, которые выдвинулись бы в долину и блокировали любые отступающие силы, бегущие в Пакистан.

Шестой отряд SEAL прибыл в Афганистан как грозная боевая сила. Команда состояла из двух штурмовых подразделений, разведывательного подразделения и снайперской группы, а также дополнительных операторов, которые помогали пополнять часто недоукомплектованный личный состав. Их обеспечивал 160-й армейский авиационный полк специальных операций, в котором работали лучшие в мире вертолетчики. Их поддерживали ЦРУ и оперативная группа, которые предоставляли разведывательную информацию и данные наблюдения, а также их передовые авианаводчики, которые были наготове, чтобы направить бомбардировщики B-1 и F-18 для нейтрализации любой цели. Они были небольшим подразделением, предназначенным для достижения выдающихся результатов, используя свою превосходную подготовку, навыки и доступ к совместным возможностям вооруженных сил США. Но, по правде говоря, мало кто из мужчин имел непосредственный боевой опыт, и никто из них не сражался на горных высотах, где, как считалось, скрывался враг.

К сожалению, разведывательная миссия «морских котиков» с самого начала была неудачной. Во-первых, субординация была ослаблена как географией нового присутствия вооруженных сил США в Афганистане, так и узкоспециализированными подразделениями родов войск. На бумаге, руководил миссией генерал Требон; он прилетел из Соединенных Штатов в Оман, а затем в Баграм, чтобы наблюдать за ролью оперативной группы в миссии. Но «морские котики» действовали с небольшой передовой оперативной базы в Гардезе, более чем в ста милях к юго-востоку, под руководством армейского подполковника Питера Блейбера. «Морские котики» оказались под командованием генерала ВВС, не имевшего опыта проведения специальных операций, и то, что их самый непосредственный командир, Блейбер, был из «Дельты», не помогало. Когда прибыли Слабински и «Красная» группа, командующий, генерал Требон, вернувшийся в Баграм, решил, что «морские котики» должны перейти в полномочие передовой оперативной базе в Гардезе .

Однако к тому времени, когда Слабински и его команда добрались туда, акция уже началась. Блейбер уже отправил отряд снайперов Шестого отряда, примерно за день до прибытия Слабински в Гардез. Снайперы составляли половину команды Слабински, которую он отправил из Баграма в Гардез несколькими днями ранее. До начала «Анаконды» Слабински и большая часть руководства Дам-Нек полагали, что операция будет в значительной степени обычной военной операцией. Считая миссию менее важной, чем возможность поохотиться на бен Ладена или его высших заместителей, Слабински отправил работать на Блейбера в Гардезе половину своей команды с позывным «Мако 31». В преддверии «часа Ч» для «Анаконды» Блейбер отправил бойцов SEAL группы «Мако 31» на тот самый хребет, в который входила гора Такур Гар, чтобы установить наблюдательный пункт в нескольких километрах от нее. «Мако-31» были высажены у горного хребта и пешим патрулем добрались до своей цели, наблюдательного пункта недалеко от Такур-Гар. Они обнаружили хорошо укрепленную позицию «Аль-Каиды» на вершине и в конце концов убили боевиков, занимавших ее, как они обнаружили, что дало им хороший обзор вниз и через долину. Блейберу и разведывательному подразделению становилось ясно, что «Аль-Каида» уже оценила наилучшие точки обзора для сражения и заняла вершины вдоль хребтов задолго до появления американских войск.

В вооруженных силах старшие офицеры отвечают за то, что называется связью и управлением, организацию и структуру связи между подразделениями на поле боя. В ходе «Анаконды» не устранили проблемы со связью, во всяком случае, она выявила разделение командования, которое имело смысл в Пентагоне, но создало проблемы на местах в Афганистане. Требон обладал лишь частичной властью и слабой осведомленностью о ситуации на передовой. Его роль в основном ограничивалась предварительной разведкой сил специальных операций, небольшой частью того, что, как ожидалось, должно было стать многодневным штурмом долины. И хотя Кернан и Шимански имели доступ к Требону, поскольку находились в одном и том же оперативном центре в Баграме, у каждого была своя линия связи со своими людьми: у Требона с Блейбером, а у Кернана со Слабински. Эта избыточность скорее подрывала, чем усиливала усилия каждого командира. Но даже когда Требон, Кернан и Шимански имели полную картину, они не всегда делились ею с бойцами на передовой. Линии связи и управления были в беспорядке, неудачный результат новой войны со старшими офицерами, которые никогда не командовали в зоне боевых действий.

Пока команда Слабински ждала старта в Гардезе, офицеры Шестого отряда в Баграме попросили группу «Мако 31» покинуть свой наблюдательный пост и пройти три километра вдоль хребта до Такур-Гара. Запрос, если он будет принят, избавит от необходимости вводить в дело Слабински и его команду. «Мако 31» доложили каперангу Кернану и кавторангу Шимански в Баграме, что Такур-Гар уже был занят боевиками противника. Вечером после того, как они устроились на своем наблюдательном пункте, «морские котики» могли видеть силуэты нескольких мужчин, входящих и выходящих из бункера, а также силуэт дерева, которое они позже описали как бонсай. Группа «Мако 31» доложила своему начальству в Баграме, что они не могли занять позицию, и предупредила их о вражеской позиции на вершине Такур-Гар.⁷⁷⁶ Более того, они сказали Кернану и Шимански, что даже с высадкой с вертолета им нужно будет вернуться в Гардез для пополнения запасов, прежде чем лететь к Такур-Гар. Даже в этом случае им пришлось бы приземлиться в удаленном месте, достаточно удаленном от боевиков «Аль-Каиды», чтобы приближающийся вертолет не был услышан, и они смогли бы незаметно подойти пешим патрулем. Слабински в Гардезе говорил своим командирам то же самое. «Когда мы отказались от миссии», - позже сказал автору Энди Мартин, передовой авианаводчик, прикрепленный к «Мако 31», - «они передали ее команде Слэба вместо нас».⁷⁸⁷

Когда приближался час начала «Анаконды», Требон решил, что ему нужен разведывательный отряд SEAL на Такур-Гар. Блейбер воспротивился, сказав генералу ВВС, что команде Слабински потребуется целая ночь, чтобы проникнуть куда-то гораздо ниже вершины горы, а затем совершить пеший переход в режиме патруля до вершины. Требон был непоколебим. Кернан и Шимански по отдельности также надавили на Слабински взять Такур Гар. «На нас оказывалось давление, чтобы к восходу солнца бомбы попали в цель», - позже скажет Слабински. Единственный способ сделать это включал бы прямую посадку, громкую и шумную посадку «Чинука» на вершину горы. Неясно, когда Кернан и Шимански получили или прочитали отчет «Мако 31». Но «морские котики» на близлежащем наблюдательном пункте предоставили важную информацию, необходимую Шестому отряду перед вводом в дело Слабински и его команды «Мако 30»: если они полетят на вершину горы, они попадут в засаду. То, что товарищи Слабински по команде знали, что Такур-Гар занят врагом, и передали эту информацию своим командирам в Баграме, которые либо не заметили этого вовремя, либо не передали Слабински, ничем не отличалось от сбоя связи и управления, произошедшего в 1943 году на Тараве во время неаполитанского прилива.

Наконец, после 11:00 вечера Слабински и «Мако 30» покинули Гардез и отправились в Такур Гар. Но через десять минут после их вылета «Чинуки» повернули назад, потому что их истребителям F-16 для прикрытия с воздуха пришлось уйти в другой район. Вернувшись в Гардез, Слабински попытался добиться отсрочки высадки, потому что чем больше времени потребуется для высадки, тем ближе к вершине ему придется приземлиться. Если бы позиция была занята врагом, не было бы элемента неожиданности. Кернан и Шимански подтолкнули Слабински согласиться с графиком Требона и подняться на вершину Такур Гар, чтобы установить наблюдательный пункт. Несмотря на то, что он просил еще двадцать четыре часа, его командиры Шестого отряда сказали, что ему «действительно нужно пересмотреть» свой запрос. «Для меня», - скажет позже Слабински, - «это было: «Эй, ты должен пойти [в Такур Гар]».⁷⁹⁸ Кернан и Шимански отвергли доводы Слабински, у которого в любом случае было больше боевого и тактического опыта. «Это уже грызло меня изнутри», - сказал Слабински о своих приказах.

«Не делай этого. Я знаю, что вы этого не сделаете, не ходите туда»⁸⁰⁹. Тем не менее, Слабински выполнил свои приказы, несмотря на то, что знал, что у него больше не было времени приземляться ниже на горе и идти пешим патрулем, что увеличивало риск попасть в засаду со стороны врага. Его команда, включая Чэпмена, отправилась «налегке», что означает, что они покинут Гардез с как можно меньшим количеством провизии. Никаких бронежилетов, мало воды или вообще без нее, в попытке снизить вес вертолета, что дает ему больше шансов подняться на вершину в холодную погоду. Слабински посоветовал Чэпмену взять с собой рации меньшего размера с меньшим радиусом действия и меньше дополнительных батарей. Каждая унция была на счету.

В 2:30 ночи Слабински, Чэпмен и остальная часть «Мако 30» вылетели из Гардеза, направившись к вершине Такур-Гар. Несмотря на хаос и неразбериху между Баграмом, Гардезом и Такур-Гаром, командир Шестого отряда, каперанг Дж. Джо Кернан и его оперативный офицер, кавторанг Тим Шимански, отправили своих людей на операцию, которая нарушила одно из основополагающих правил разведывательной миссии: всегда идите пешим патрулем к месту назначения с безопасного расстояния, чтобы сохранить любой элемент неожиданности. «Все [на тот момент] указывало на то, что мне нужно сказать «нет»», - позже сказал Слабински автору Малкольму Макферсону. «Никто не хочет провалить свою миссию». Фактически, как командир миссии и старший оператор Шестого отряда, Слабински должен был возразить своим офицерам. Таково было видение Марсинко для Шестого отряда SEAL: опыт и знания должны перевешивать звание.

Около 3:00 утра характерный звук сдвоенных винтов "Чинука" эхом разнесся по долине под вершиной. В этот момент людям из «Мако 31» стало очевидно, что что-то пошло ужасно неправильно. Вскоре после этого к какофонии присоединился грохот стрельбы и «Мако 31» могли услышать, как сбой в связи и управлении между Требоном и старшими офицерами оперативной группы в Баграме привел к фатальным последствиям для другой команды «морских котиков», «Мако 30». Катастрофа застала их коллег из «Мако 31» врасплох, они не были предупреждены о миссии на Такур-Гар. И они были бессильны что-либо предпринять в катастрофе, разворачивающейся ниже по склону. Они были близки к цели, но с таким же успехом могли находиться в Пакистане, поскольку мало чем могли помочь тому несчастному американскому отряду, который пытался высадиться на Такур-Гар.

Примерно в 3:20 утра.

Когда Слабински, Чэпмен и команда из четырех других снайперов «морских котиков» вернулись на свою передовую оперативную базу, они чудом пережили засаду на вершине горы и крушение своего вертолета. Тем не менее, они требовали вернуться в бой. Робертс был один на вершине горы, окруженный неизвестным количеством сил противника, сообщил Слабински. Он хотел, чтобы командование дало добро на спасательную миссию.

Вернувшись в Баграм, Кернан, Шимански и другие офицеры Шестого отряда столкнулись со сложной ситуацией. Робертс остался один на горе с боевиками противника, которые окопались на хорошо защищенном посту. Офицеры имели мало представления об условиях на вершине горы, помимо этих фактов. С таким же успехом они могли бы вернуться в Вирджиния-Бич, учитывая дефицит разведанных из Шахи-Кот. Разгорелся спор о том, следует ли создавать спасательную команду, называемую силами быстрого реагирования.

Кернан и Шимански хотели получить больше ясности о том, кто и что находилось на вершине горы, прежде чем они отправят спасательную команду. С их точки зрения, отправка группы на контролируемый врагом пост на восходе солнца грозила бы дальнейшей катастрофой. Но младший офицер «Красной» группы, выпускник Военно-морской академии, лейтенант Джероми Уильямс, умолял свое начальство дать согласие на отправку. Он утверждал, что им необходимо немедленно отправить спасательные силы из Баграма в Гардез, только этот отрезок пути занимал два часа полета. Этот шаг сэкономил бы драгоценные минуты и позволил бы старшим офицерам тем временем собрать больше информации. Кернан и Шимански отклонили предложение Уильямса. Уильямс начал повышать голос до такой степени, что почти кричал, говоря своему начальству, что они теряют драгоценное время. Уильямс утверждал, что вертолеты не служили никакой цели, находясь в Баграме; попытка вернуться на Такур Гар потребовала бы остановки в Гардезе, чтобы заправиться, и к тому времени, когда они прибудут туда, Кернан и Шимански будут в лучшем положении, чтобы узнать, каков статус Робертса. В этот момент рейнджеры были бы значительно ближе к вершине горы. Если бы это было не так, то не было бы никакого ущерба. Уильямс, потеряв самообладание, стукнул кулаком по столу. Его начальство приказало ему покинуть комнату.

Пока офицеры совещались, спасательная группа, состоящая почти из двадцати рейнджеров армии США, ожидала разрешения на вылет в двух «Чинуках» на линии вылета в Баграме. Боец SEAL среднего звена, капитан 3-го ранга Вик Хайдер тоже ждал в одном из вертолетов. Хайдер был одним из двух младших офицеров, переброшенных с «Красной» группой, и он, как и остальные спасатели, отчаянно хотел, чтобы Кернан и Шимански отправили вертолеты на восток, в Гардез, а затем к Такур-Гар.

Люди ждали в предрассветной темноте в течение двух часов после первых сообщений об падении Робертса. Затем, наконец, Кернан и его оперативный офицер разрешили силам быстрого реагирования спасти его.

За несколько минут до 5:00 утра Слэб, Чэпмен и еще четверо из группы «Мако 30» вылетели из Гардеза и приземлились недалеко от последнего известного местоположения Робертса в Такур-Гаре. И снова команда влетела прямо в засаду. Слабински возглавив атаку с кормового пандуса, упав в снег. Следующим с вертолета сошел Чэпмен, и поскольку командир его группы упал, теперь он был главным. Его товарищи по команде высыпали за ним, пытаясь найти укрытие. Когда они разделились на три группы по два человека, Чэпмен и «морские котики» попали под огонь.

«Морские котики» оказались в наихудшем тактическом положении из возможных, сражаясь на крутом склоне в глубоком снегу против многочисленных укрепленных позиций противника, а пули летели на них с трех направлений. Чэпмен в одиночку повел атаку вверх по горе к дереву, которое, если бы он смог закрепиться, можно было бы использовать в качестве прикрытия, чтобы начать наносить авиаудары по указанию Слабински. Когда он поднимался в гору, он попал под огонь из того, что оказалось бункером, в котором укрылись два боевика, стрелявших прямо в него. Он вышел на открытое место, один, привлекая к себе огонь автоматического оружия и удаляясь от остальной части группы «Мако 30». Две другие пары нашли укрытие и заняли оборонительные позиции. В конце концов Слабински последовал за Чэпменом по его снежной тропинке к бункеру. Чэпмен атаковал позицию и убил двух бойцов противника внутри с близкого расстояния, когда Слабински догнал своего передового авианаводчика.

Боевики с крупнокалиберным пулеметом теперь вели огонь по Чэпмену и Слабински. Враг занял еще один ранее скрытый бункер, дальше вверх по склону, примерно в двадцати футах от американцев. Слабински укрылся рядом с небольшим скальным выступом. Чэпмен сделал то же самое за небольшим деревом. Двое других «морских котиков» пробрались к противоположному концу выступа, где укрывался Слабински, стреляя по второму бункеру, но с другого направления. Слабински услышал, как Чэпмен крикнул: «Откуда это взялось?» - перекрывая пулеметный огонь. Слабински повернулся, чтобы посмотреть на Чэпмена, который теперь лежал на боку. По крайней мере, в него попала одна пуля, но Слабински не мог видеть, куда именно.

Слабински позже сообщил о том, что он впервые увидел, когда посмотрел на Чэпмена: лежащее на боку его оружие поперек его живота и безошибочно узнаваемый красный лазерный луч, движущийся вверх и вниз. Это движение дало Слабински понять, что Чэпмен в тяжелом состоянии, но все еще учащенно дышит. Командир группы продолжал вести огонь по второму бункера, одновременно разряжая по нему гранатомет, но безуспешно. Остальные четверо «морских котика», все еще разделенные на две пары, обстреливали боевиков «Аль-Каиды» с позиций рядом с ним, но им тоже не удалось остановить атаку противника. Когда Слабински приказал своим товарищам по команде занять разные позиции, чтобы попытаться поразить второй бункер, второй товарищ по команде, Бретт Морганти, был ранен вражеским огнем. Бедра Морганти получили два пулевых ранения. Теперь по «морским котикам» вели огонь с трех направлений. Чэпмен был подстрелен, а Морганти ранен. Прошло несколько мгновений, и Слабински снова посмотрел на Чэпмена. Позже он сказал, что заметил, что лазерный прицел его передового авианаводчика больше не перемещался вверх-вниз на его груди. Лазер, как и грудь Чэпмена, был неподвижен.

Слабински, как он позже вспоминал, оценил его ситуацию. «Я помню, как огляделся вокруг», - сказал Слабински, - и подумал: «Эй, окей, здесь гораздо больше, чем шесть парней [вражеских боевиков]. Я почти уверен, что Чаппи ушел. У меня больше нет Нила [Робертса], и у меня ранен Морганти, в него попали из крупнокалиберного пулемета». Все еще находясь под сильным обстрелом, Слабински двинулся к позиции боевого диспетчера. Затем он снова посмотрел на грудную клетку Чэпмена и по-прежнему не увидел признаков дыхания. Позже он скажет, что сблизился с Чэпменом. «Я знал, что у меня нет времени проверять его пульс», - сказал Слабински. «Это что-то вроде: «Эй, у меня нет никаких данных о нем, и от него ничего нет». Я бросил на него последний взгляд… Я не мог тащить его. Я должен беспокоиться о Бретте, и я совершенно уверен, что [Чэпмен] мертв». Слабински не окликнул Чэпмена, боясь выдать свою позицию. «Я просто думал, что он мертв».⁸¹¹⁰

Слабински решил, что ему нужно прервать контакт. Он утверждал, что прополз по части ног или ступней Чэпмена, когда тот спускался к двум из четырех оставшихся товарищей по команде, и не заметил никакого движения или признаков того, что Чэпмен все еще жив.

Слабински бросил дымовые гранаты и попытался прикрыть огнем последних двух «морских котиков», чтобы они могли отступить на его позицию. Когда последние два «морских котика» двинулись сквозь дым прочь от второго бункера, один из них закричал. Стивен Тобоз, известный как Турбо, был ранен пулей выше лодыжки, которая теперь была почти оторвана от его ноги. Теперь, когда пять котиков были вместе, вспоминал Слабински, один спросил: «Где Чаппи?». «Он ушел», - ответил Слабински. «Он мертв».

Слабински принял решение прервать контакт, оставив Чэпмена и Робертса, которого они не нашли, на вершине горы, и отступить, пытаясь спасти других раненых товарищей по команде. Ни один солдат или «морской котик» не захочет столкнуться с таким сценарием в бою, и Слабински, как командиру группы, пришлось принимать решение под шквальным огнем противника. В течение трех с половиной минут, укрывшись за валуном и рельефом местности, прямо под вершиной горы и телом Чэпмена, Слабински ждал со своими оставшимися товарищами по команде, что покажет видео с беспилотника «Предейтор». Он был всего в нескольких футах от Чэпмена, но не пытался забрать его тело или проверить жизненно важные показатели. Вместо этого он попытался вызвать самолет огневой поддержки AC-130, летевший выше, но не смог установить связь. Он надеялся, что если ему удастся получить поддержку с воздуха на вершине горы, он и его оставшаяся команда смогут вернуть Чэпмена и Робертса.

Затем, через двадцать минут после того, как они вышли из вертолета под вражеский огонь, «морские котики» прервали миссию по спасению Нила Робертса. Слабински и четверо других «морских котиков» бросили еще дымовые гранаты и заскользили вниз по крутой, покрытой снегом вершине. Не имея возможности тащить раненых вниз из-за снега и рельефа местности, Слабински и двум его здоровым товарищам по команде пришлось тащить своих товарищей, «морских котиков», в разных точках, чтобы уйти от вражеского огня. Чтобы прикрыть их отступление, Слабински запросил открытие огня по вершине, стремясь уничтожить боевиков «Аль-Каиды» или, по крайней мере, помешать им попытаться маневрировать, чтобы остановить их бегство.

«Мы больше не на вершине хребта», - сказал Слабински по радио. «Нужно, чтобы вы как можно скорее открыли эффективный огонь по вершине хребта. Есть раненые, возможно со смертельным исходом. Теперь стреляйте сверху».⁸²¹¹ Командир группы сообщил самолету огневой поддержки над головой, что все его люди с ним и что они могут стрелять.

Слабински был единственным американцем на Такур Гар, который видел падение своего товарища по команде. Он считал, что Чэпмен погиб, и, чтобы предотвратить дальнейшие потери, отвел выживших «морских котиков» в безопасное место. Позже его спросили, возможно ли, что тело, на которое наткнулся Слабински, спускаясь вниз, было телом Робертса, а не Чэпмена. Слабински отверг такую возможность, отметив, что он знает разницу между своим давним товарищем по команде и Чэпменом. «Я переполз через этого парня», - позже скажет Слэб о Чэпмене. Но видеозапись перестрелки с беспилотника показала, что Слабински был ближе к телу Робертса и что он никогда не подходил ближе, чем на двенадцать футов от Чэпмена. В любом случае Слабински не пощупал пульс и не проверил другие жизненно важные показатели, поэтому он не мог быть уверен, что Чэпмен мертв.

В то время как Слабински вел свою команду из пяти человек с двумя тяжелоранеными вниз с горы, Чэпмен оказался живым и в сознании там, где Слабински бросил его умирать. Чэпмен был один, и, несмотря на ранения, ему удалось вступить в бой с одним из боевиков неподалеку от его позиции. Видеозапись, снятая с беспилотника, кружившего над головой, позже показала, что Чэпмен сменил несколько позиций на вершине горы, вступив в бой с несколькими боевиками противника. Примерно пятьдесят четыре минуты Чэпмен сражался в одиночку и ждал подкрепления. Как радист своей команды, он знал, что, вероятно, происходит: какие-то силы быстрого реагирования были в пути. Он взял свою рацию MBITR и, используя частоту и позывной, уникальные для передовых авианаводчиков 24-й тактической эскадрильи специального назначения, вызвал по рации помощь. «Любая станция, любая станция, это Мако Три ноль Чарли».⁸³¹²

В нескольких километрах к северу от Такур-Гара, на оборудованном американцами наблюдательном пункте над долиной, один из сослуживцев Чэпмена из 24-й ТЭСпн услышал передачу. Техник-сержант Джейсон Хилл знал позывной Чэпмена, а также то, как он делал вызов. Никаких сомнений, что это был Чаппи. Хилл ответил, но Чэпмен, похоже, не получил передачу. Находясь внутри бункера, Чэпмен продолжал передавать одну и ту же передачу. Затем на Чэпмена обрушился огонь противника.

Фактически, на вершине горы шло ожесточенное сражение. У «Аль-Каиды» было до двух десятков боевиков, разбросанных по укрепленным позициям вдоль хребта. После того, как отступили «морские котики», несколько боевиков атаковали позицию Чэпмена. Чэпмен успешно отбивался от них и в какой-то момент убил врага в рукопашной схватке после того, как боевик смог проникнуть на позицию Чэпмена. До рассвета Чэпмен вступил в очередную перестрелку с врагом, двигавшимся к нему на расстоянии не более двадцати футов.

Наконец, в 6.11 Чэпмен смог услышать первый из двух «Чинуков», которые пришли за Робертсом (никто еще не знал, что Чэпмен был брошен). С рассветом Чэпмен вышел из бункера и начал продвигаться к противнику во втором бункере вверх по склону, стреляя на ходу. Он открыл прикрывающий огонь по боевикам, чтобы защитить приближающийся «Чинук». Это была единственная надежда Чэпмена на выживание. Боевики противника подождали, пока «Чинук» зайдет на посадку, затем выпустили реактивную гранату или РПГ, поразив один из двигателей. Вертолет вздыбился от взрыва, затем упал на склон; он был достаточно низко, чтобы столкновение не причинило катастрофических травм находящемуся внутри отряду. Чэпмен развернулся и начал стрелять по любым боевикам, которые находились в поле зрения разбившегося «Чинука». Как только он это сделал, боевик противника из второго бункера двинулся к Чэпмену, который стоял лицом вниз по склону. Смертельный выстрел был произведен сзади, вошел ему в спину и пробил аорту, убив его мгновенно.⁸⁴¹³Американец, наконец, был мертв.

Когда рейнджеры наконец покинули «Чинук», Слабински и «морские котики» уже час как эвакуировались. С рассветом окопавшийся на вершине горы отряд боевиков теперь мог ясно видеть эту новую группу приближающихся американцев. В тот день боевики «Аль-Каиды» уже подверглись двум атакам с вертолетов и к появлению рейнджеров были готовы. Через несколько минут кормовой пандус опустился, и рейнджеры выскочили на снег. Двое были убиты в нескольких шагах пулями противника, когда остальные американские солдаты пытались установить периметр позади «Чинука». Американский отряд пробивался к вершине, подвергаясь тому же сильному огню, с которым ранее столкнулись Слабински и его команда. В то время никто из них этого не знал, но Чэпмен прикрывал их огнем всего за несколько мгновений до того, как они вышли из «Чинука».

В 7:00 второй «Чинук», на борту которого находились Хайдер и десять армейских рейнджеров, находился примерно в полумиле от того места, где потерпел крушение предыдущий вертолет отряда быстрого реагирования. Вторая команда рейнджеров выбежала наружу, пробираясь по тому же снегу и пробиваясь вверх по склону навстречу ведущемуся по ним огню. Хайдер не последовал за рейнджерами. Он знал, что Слабински и его команда эвакуировались с вершины, и немедленно пересек ее, а затем спустился по склону горы в поисках своих собратьев из «морских котиков». Когда Хайдер наконец нашел Слабински и его команду, он связался с Баграмом, сообщив об обновлении статуса и местоположении. Рейнджеры, которые летели с Хайдером, тем временем с трудом поднялись на вершину горы, чтобы поддержать своих товарищей. Им потребовалось почти три часа, чтобы добраться туда. Получившие подкрепление рейнджеры заняли вершину горы, но только после того, как потеряли нескольких солдат ранеными. В одной из последних контратак нескольких оставшихся боевиков был ранен спасатель-парамедик военно-воздушных сил. Битва между рейнджерами и оставшимися боевиками «Аль-Каиды» продолжалась почти четыре часа.

Наконец, около полудня 4 марта, примерно через девять часов после того, как Нил Робертс впервые выпал из своего вертолета, битва при Такур-Гар закончилась. Все оставшиеся в живых, включая «Мако 30», а также погибших, были сняты с горы около восьми вечера того же дня. Слабински вернулся в Гардез примерно в 21.00, почти через день после того, как он первоначально отбыл на миссию.

На следующее утро Слабински и два уцелевших снайпера вернулись в Баграм. К тому времени потери за день становились все яснее. Робертс был мертв, изувеченный врагом. Чэпмен тоже был мертв. Пять других также погибли, капрал ВВС Джейсон Каннингем; армейские рейнджеры рядовой первого класса Мэтью Коммонс, сержант Брэдли Кросс и сержант Марк Андерсон; и сержант Дж. Филип Свитак из 160-го армейского авиационного полка специальных операций. Двое из снайперской команды Слабински были серьезно ранены, а Турбо в конечном итоге потерял правую ногу ниже колена.

Слабински с распухшим носом, прихрамывая, вошел в центр тактических операций, где ждали каперанг Кернан и кавторанг Шимански. «Хорошая работа», - сказали они ему.

Спустя годы после битвы при Робертс-Ридж, как ее стали называть, стало очевидно, что никто не спустился с Такур-Гар таким же, как они поднимались. «Красная» группа потеряла двоих, включая первого бойца SEAL, погибшего на войне. Нил К. Робертс погиб в возрасте тридцати двух лет, оставив после себя жену Пэтти и сына Натана, которому было восемнадцать месяцев. Джон Чэпмен, тридцативосьмилетний, оставил двух дочерей, Мэдисон и Брианну, и свою жену Валери. «Красной» группе также пришлось столкнуться с тем, чего они и представить себе не могли до командировки: изуродованным телом Робертса. Это было похоже на безмолвное послание «Аль-Каиды» группе «морских котиков», которые считали себя непобедимыми. На следующий день после окончания битвы тело Робертса было обнаружено и доставлено обратно в Баграм для обработки. Многие из его товарищей по команде и друзей смотрели на его изуродованное тело. Описания были переданы всем остальным членам команды, которые этого не сделали. Несколько человек, участвовавших в командировке и на Робертс-Ридж, сделали этот бой своим последним, переведясь из Шестого отряда или вообще покинув флот. Те, кто остался в «морских котиках», позже подведут итоги произошедшего и сделают свои собственные выводы.

Один из товарищей Слабински по команде сказал мне, что операторы «Красной» группы провели собственную внутреннюю оценку того, где миссия пошла не так. «Мы были взбешены тем, что Бритта заставили подняться на вершину этой горы, когда он сказал: «Эй, я думаю, это плохая идея». Но он прогнулся. Вы знаете, он пошел на компромисс, и на нем лежит часть этой неудачи». Шестой отряд SEAL, согласно видению Дика Марсинко, всегда должен был полагаться на опыт рядовых операторов. На Такур Гаре командир группы из нижних чинов поддался своим офицерам, у которых не было боевого опыта, и произошла трагедия. Оператор «Красной» группы, который более двух десятилетий служил в SEAL, а позже стал старшим командиром военно-морского спецназа, также сказал мне, что попытка Слабински вернуться на гору, чтобы найти Нила Робертса, была «одним из самых героических поступков, которые я когда-либо видел».

Другой командир группы, который изучал опыт Такур-Гар для команды, не согласился. Он описал действия Слабински как эквивалент «исправления его собственной оплошности». Слабинский носил психологические шрамы от проваленной миссии почти с того момента, как на следующий день вернулся в Баграм.

В то время очень немногие имели какое-либо твердое представление о том, что Чэпмен выжил после своего первого ранения и продолжал сражаться. В последующие годы между подразделениями специальных операций ВМС и ВВС возникали взаимные обвинения и неприязнь, поскольку часть хаоса и неразберихи той ночи становилась все более очевидной. Но в Баграме у некоторых уже было ощущение того, что что-то пошло не так. Что было хорошо понятно в то время в Шестом отряде, так это то, что в ужасный день их человек оставил тело Чэпмена на вершине горы.

Через несколько часов после того, как «Красная» группа собралась в Баграме, один из их лидеров, старшина, собрал их вместе. «Мы будем называть это Робертс-Ридж», - сказал он. «Однажды они напишут книги и снимут фильмы о том, что там произошло».⁸⁵¹⁴

Немного позже один из коллег Чэпмена, передовых авианаводчиков, забрал снаряжение и оружие Чэпмена. Его магазины были пусты, нагрудник залит кровью, рукоятка винтовки оторвана пулей. Он был частью «Красной» группы в командировке, частью команды. Он отнес снаряжение Чэпмена в свой отсек в бараке. По пути он впервые с тех пор, как закончился бой, увидел Слабински возле палатки. Он подошел к командиру группы. «Что случилось?» - спросил Слабински передовой авианаводчик. Слабински не смог поднять глаза.

Глава 7. Свадебное торжество

«Красная» группа едва оправилась от травмы Робертс-Ридж, когда их снова позвали в бой. Вместе с капитаном 3-го ранга Виком Хайдером, все еще одетым в свою запачканную после битвы при Такур-Гар форму, 6 марта более дюжины операторов «Красной» группы сели на два вертолета «Чинук» и вылетели из Баграма, направляясь обратно в провинцию Пактия, недалеко от Гардеза, надеясь, что в течение нескольких часов они убьют или захватят Усаму бен Ладена.

Ранее тем же вечером генерал Требон и 11-я оперативная группа объединили подразделения «Красной» группы после просмотра видеозаписи с беспилотника «Предейтор», на которой был запечатлен человек в белой развевающейся одежде, отправившийся в колонне из трех или четырех автомобилей из Шахи-Кот. Хотя на первоначальной видеозаписи не было обнаружено никакого оружия, и генералы располагали лишь косвенными сведениями о том, что конвой принадлежал «Аль-Каиде», просто подозрения, основанные на цвете одежды этого человека и почтении, проявленном к нему другими людьми в районе, связанном с силами «Аль-Каиды», но они нервничали, что бен Ладен снова может скрыться, как это было несколькими месяцами ранее в Тора-Бора. Конвой направлялся на восток, к пакистанской границе, как будто они пытались сбежать. Миссия называлась «Цель: Бык».

Когда вертолеты сил специальных операций приблизились к автоколонне с севера и запада, реактивные самолеты ВВС сбросили две пятисотфунтовые бомбы, остановив машины и мгновенно убив несколько человек.

«Морские котики» хотели, чтобы миссия развивалась совсем не так. Некоторые находившиеся в вертолетах операторы настаивали на том, чтобы предотвратить любую воздушную атаку, утверждая, что у них достаточно времени, чтобы перехватить конвой до того, как он достигнет пакистанской границы. «Причина, по которой существует Шестой отряд SEAL, заключается в том, чтобы избежать бомб и сопутствующего ущерба», - сказал отставной боец Шестого отряда SEAL, участвовавший в миссии. «Мы сказали: «Давайте сядем и взглянем на конвой, чтобы определить, не «Аль-Каида» ли это». Вместо этого они сбросили несколько бомб».

Бомбардировка остановила колонну вдоль сухого вади, или оврага, причем две машины находились примерно в километре друг от друга. Выжившие начали выбираться из-под обломков, и по рации Хайдер и остальная команда услышали приказ о том, что конвой теперь находится в зоне свободного огня, что позволило бортстрелкам «Чинуков» стрелять по всем, кто еще жив и считается представляющим угрозу. «Морские котики» не имели никакой власти над бортстрелками-вертолетчиками. Миниганы одного из вертолетов расстреляли человека, стоявшего с оружием на вершине большого холма.

Два «Чинука» приземлились отдельно, по одному с каждого конца колонны. Обе команды вышли из вертолетов, чтобы увидеть мрачную сцену. Бойцы SEAL с Хайдером вышли и разделились на две группы. Одна из них, возглавляемая рядовым оператором, взялась за оценку ущерба, нанесенного одной из машин. Мужчины, женщины и маленькая девочка, неподвижные в позе эмбриона, казались мертвыми. Внутри машины находились одна или две винтовки, как это принято в Афганистане, но ни на ком из мужчин не было военной одежды и никаких дополнительных боеприпасов. «Это было фамильное оружие», - сказал отставной «морской котик». Они поняли, что это была не Аль-Каида, а гражданские лица, трагически погибшие в результате серии ошибочных выводов старших офицеров за несколько сотен миль отсюда.

«Морские котики» с другого вертолета немедленно направились вверх по крутому склону, чтобы найти вооруженного человека, которого застрелили бортстрелки перед посадкой. «Морским котикам» стало ясно, что теперь уже мертвый мужчина пытался защитить женщин и детей, переживших первоначальную бомбежку, которые теперь лежали мертвыми или смертельно раненными от огня вертолета.

Другие «морские котики» на земле вели себя так, как будто выжившие были комбатантами. Хайдер и еще один оператор, старшина 1-й статьи Монти Хит, пошли в другом направлении и увидели, как выживший бежал из разбомбленной машины к ближайшей насыпи. Хит выстрелил один раз, попав в мужчину и отправив его кувырком вниз по склону небольшого холма.

В этот момент Хайдер начал оценивать ущерб и осматривать погибших. «Я ходил по разным местам [убитых в бою] со своей камерой, чтобы сделать фотографии», - сказал мне Хайдер. «Это была резня».

Хайдер сказал, что он и несколько других «морских котиков» начали хоронить жертв возле оврага, заваливая их камнями. Когда они это сделали, он подошел к мужчине, которого застрелил его напарник. «Он был еще жив, лежал лицом вниз, спиной ко мне, и он перевернулся. Я выстрелил в него, прикончил его. Он умирал, но он перевернулся, и я не знал, был ли он вооружен или нет. На этом все закончилось». Хайдер сказал, что его единственный выстрел разнес мужчине голову.

То, что последовало за тем, как Хайдер застрелил раненого мужчину, вызывает споры. Оказалось, что мужчина был безоружен. Преждевременная атака самолетов ВВС на конвой была в целом расценена в команде как трагическая военная ошибка. Но то, что произошло дальше, по словам отставного участника миссии, было отвратительным преднамеренным актом. Позже Хит сообщил руководителю своей команды, что он наблюдал, как Хайдер изуродовал мертвеца, вонзив нож в его уже поврежденный череп. Когда Хит сообщил о действиях Хайдера, «несколько парней повернулись и ушли», - сказал отставной морской котик, который был на операции «Цель: Бык», но который не был свидетелем предполагаемого нанесения увечья Хайдером. «Они испытывали отвращение». Он процитировал слова Хита командиру своей команды: «Я морально гибок, но я не могу с этим справиться».

Хайдер сказал мне, что он не осквернял тело во время «Цель: Бык». «Я отрицаю это», - заявил он, добавив, что не понимает, почему его напарник утверждал, что был свидетелем этого. «Зачем мне это делать?» - спросил он. «Кто-то другой все это выдумывает. Воспоминания искажаются за четырнадцать лет. Они рассказывают вам, как они это помнят. Там было много хаоса. Я говорю тебе абсолютную правду». Однако через несколько дней после операции Хайдер хвастался и рассказывал другим об увечьях, демонстрируя сделанные им фотографии.⁸⁶¹

Отставной морской котик, который провел в команде большую часть двух десятилетий, сказал, что он никогда не спрашивал Хайдера, почему он изуродовал труп. В этом не было необходимости. Он предположил, что это был извращенный акт неуместной мести за события предыдущего дня, в частности, за ужасную смерть Нила Робертса.

К тому времени, когда две дюжины или около того операторов «Красной» группы отправились на «Цель: Бык», уже возросла напряженность между Хайдером, офицером, и рядовыми операторами под его командованием. Ситуацию было не особенно трудно понять.

Одним из незыблемых правил Дам-Нек с момента его основания было то, что для поступления «морской котик» должен был пройти «Зеленую» группу. Даже в первые годы правления Марсинко, когда «морских котиков» отбирали из-за их популярности или умения управляться с джином, они все равно должны были соответствовать стандартам подготовки и результативности. Никаких исключений. В частности, для офицеров единственным способом командовать «красными», «золотыми» или «синими» было пройти курс подготовки. Точно так же, как офицеры и рядовые прошли одинаковую подготовку на курсе BUD/S, офицеры и рядовые Шестого отряда прошли через одно и то же испытание учебой. То же самое было и в «Дельте». Офицерам вряд ли понадобились бы эти навыки в ходе операции; вместо этого их главная роль заключалась в том, чтобы командовать и поддерживать связь во время операции. Но Марсинко понимал, что элитный отряд операторов никогда не будет уважать офицера, который не может продемонстрировать такой же уровень мастерства в стрельбе, нырянии и прыжках в воду. Исторически сложилось так, что некоторые «морские котики», которые не попали в «Зеленую» команду, служили в подразделении катеров, называемого «Серой» группой. В морских операциях эти офицеры и рядовые «морских котиков» будут управлять катерами и обслуживать их. Если они хотели присоединиться к штурмовой группе, они должны были пройти «Зеленую» группу.

Но вскоре после 11 сентября, когда стало ясно, что Шестой отряд будет отправлен в командировку, каперанг Кернан столкнулся с дилеммой перехода от мира к войне: ему требовалось больше рабочей силы. Имея мало вариантов, Кернан взял офицеров и рядовых операторов «Серой» группы и направил их в штурмовые группы, минуя Зеленую команду. Кернан, по сути, понизил планку в отряде. Это стало одним из самых важных решений командования, последствия которого растянулись на два десятилетия позже. Кернан, стремясь выполнить требования Пентагона о новой войне, нарушил тонкую культуру работы Шестого отряда.

В частности, среди офицеров «Серой» группы Кернан отдавал предпочтение «морским котикам», которые соответствовали его образу: выпускникам Военно-морской академии. Не было никаких официальных изменений в политике, но за те годы, что Кернан командовал в Дам-Нек, ни один офицер, который был не из академии, не был отобран или иным образом привлечен в Дам-Нек.

Капитан 3-го ранга Хайдер, офицер «Серой» группы и выпускник академии, который никогда не был в «Зеленой» группе, соответствовал предпочтениям Кернана, и он перешел в «Красную» группу. Бюрократическая перестройка Кернана не обязательно означала, что Хайдер был недостоин возглавлять группу штурмовиков, но в глазах операторов он выбрал короткий путь в мире, где «морские котики» заслужили свое положение талантом и тяжелой работой. По их мнению, включение Хайдера или любого другого офицера «Серой» группы, который «сбежал», в штурмовые группы было несправедливым. Возможно, он не видел, какое закатывание глаз вызвало его присутствие среди нижних чинов, или тихую насмешку со стороны операторов, которые редко принимают офицера, которого они не считают столь же квалифицированным, если не таким же опытным, специалистом. Но закатывание глаз и тихая насмешка, тем не менее, существовали.⁸⁷² Чувства рядовых «мафиози» к офицерам в ситуации Хайдера варьировались от подозрительности с одной стороны до презрения с другой, точно так же, как это было задумано Ричардом Марсинко двадцатью годами ранее. Стандарт был частью их кодекса, и их кодекс был нарушен.

Еще до нападения на автоколонну в ходе «Цель: Бык» и предполагаемого нанесения увечий трупу убитого афганца, Хайдер совершил по крайней мере одно убийство с сомнительным оправданием. Всего через несколько недель после развертывания, 18 января, Хайдер убил безоружного афганца к северу от Кандагара во время первого наземного наступления подразделения в войне. В ходе этой операции Хайдер возглавлял группу, выполнявшую ночную миссию по захвату подозреваемых боевиков «Аль-Каиды» на территории усадьбы. Захватив нескольких задержанных и оцепив район, Хайдер и его люди дождались прибытия вертолетов, чтобы увезти их. Во время миссии «морские котики» сообщили, что подверглись обстрелу из стрелкового оружия с внешних позиций, хотя никто не пострадал. Через девяносто минут, когда вертолеты приближались к месту встречи, один из морских котиков предупредил Хайдера, что человек, который лежал в канаве неподалеку, направляется к позиции «морских котиков».

Позже в интервью Хайдер сказал, что мужчина приблизился к позиции, засунув руки подмышки, и не прислушался к предупреждениям других «морских котиков» остановиться. Хайдер признал, что мужчина, скорее всего, не понимал по-английски и, вероятно, не очень хорошо видел. В отличие от «морских котиков», на мужчине не было очков ночного видения. «Он продолжал двигаться к нам», - сказал Хайдер. «Я оценил, что он приближался на расстояние, на котором он находился в пределах зоны, где он мог нанести ущерб гранатой». Хайдер сказал, что неделей ранее боевик взорвал скрытую гранату после того, как приблизился к нескольким американским офицерам ЦРУ, серьезно ранив их. «Он продолжал двигаться к нам, поэтому с 15 метров я всадил в него одну пулю, и он упал. К сожалению, оказалось, что у него в руке была аудиокассета. По правилам ведения боевых действий он стал законной мишенью, и это было поддержано следствием. Возникает вопрос, почему он представлял угрозу? После всей этой активности, он прятался в канаве в течение 90 минут, он встает, с ним разговаривают, на него кричат в темноте... это беспокоит. Я огорчен, что он не встал на колени».

Хайдер не был привлечен к дисциплинарной ответственности за открытие огня. Правила ведения боевых действий позволяли командиру наземной группы стрелять в любого, кого он рассматривал как угрозу, независимо от того, были ли они вооружены в момент стрельбы. Но в глазах рядовых «морских котиков» из «Красной» группы Хайдер убил человека, который не должен был умереть. Пять или шесть операторов стояли полукругом, их лазеры были направлены ему в грудь, когда старик приблизился к их позиции. Все они были ближе, чем Хайдер. Они не чувствовали никакой угрозы. Было холодно; он был стар и плохо одет и держал руки в единственном подходящем месте, чтобы согреть их. Двое операторов, которые были с Хайдером, позже сообщили, что этот человек не представлял угрозы. Одним из таких операторов был Нил Робертс. «Мы наблюдали, как он казнил чувака без причины», - сказал мне оператор, который был свидетелем стрельбы Хайдера. После того дня рядовые начали называть Хайдера «Уэйнгро», в честь серийного убийцы из фильма «Жара», который убивал по своей прихоти.

После операции «Цель: Бык» «Красная» группа вернулась в Баграм. Большинство операторов провели совещание. На встрече не присутствовал ни один офицер. По словам присутствовавшего отставного «морского котика», дискуссия касалась этики боя. Внутри отапливаемой палатки целых сорок операторов Шестого отряда спросили себя, как они хотели бы поступить со своими поверженными врагами. Должны ли они отомстить за Робертса? Было ли приемлемо осквернять мертвых?

«Мы говорили об этом», - сказал отставной боец SEAL. «Мы сказали: «Это не те, кто мы есть. Мы стреляем в них [вражеских комбатантов], с этим проблем нет и затем двигаемся дальше. Здесь замешана честь... и Вик Хайдер, очевидно, замешан во всем этом.... Надругательство не является частью игры».

Несмотря на внутреннюю дискуссию подразделения о том, как обращаться с мертвыми телами на поле боя, «Красная» группа не сообщила об обвинении Хита в нанесении Хайдером увечий телу на поле боя, военном преступлении, которое, в случае подтверждения, каралось тюремным заключением сроком до двадцати лет по военному законодательству США. В соответствии с тем, что должно было стать частью режима секретности и молчания, операторы SEAL самостоятельно урегулировали проблему и скрыли инцидент от своей цепочки командования.

Старшие руководители командования знали, что ужасные обстоятельства смерти Робертса выбили «Красную» группу из колеи. «Фифи был изувечен», - сказал отставной командир «морских котиков», использующий прозвище Нила Робертса и участвовавший во внутренних дискуссиях о том, как помешать Шестому отряду SEAL отомстить. «И затем нам пришлось ответить на очень важный вопрос: как нам удасться вправить ребятам мозги, чтобы смягчить любое возмездие за Фифи? В противном случае, мы знали, что это выйдет из-под контроля».

За двадцать лет, прошедших с тех пор, как каждая штурмовая группа разработала названия и флаги, каждая выработала групповую индивидуальность, основанную на этих вещах Многие в «Красной» группе присвоили себе образ индейского воина. По их мнению, попытка обезглавливания Робертса была безошибочным свидетельством жестокости врага. «Треть парней буквально думают, что они воины-апачи, а тут у вас был мусульманский обычай отсечения головы», - объяснил отставной командир «морских котиков». «Я понимаю это желание, я не оправдываю его, но было определенное возмездие».

После командировки руководство Шестого отряда изучило действия Хайдера во время операции «Цель: Бык». Разбор состоялся через несколько недель после того, как «Красная» группа перебазировалась в Дам-Нек. Как и почти все в Шестом отряде, разбор был внутренним и неофициальным. Тактическими уроками неофициально делились в сообществе специальных операций, но ошибки в поведении или руководстве никогда не обсуждались за пределами штаб-квартиры. Для некоторых из них больше всего беспокоило в поведении Хайдера не то, что он, возможно, беспричинно отомстил за смерть Робертса гражданскому лицу, не имеющему отношения к делу, а то, что будучи командиром наземной группы, он вообще стрелял из своего оружия более одного раза. «Если у вас есть несколько инцидентов, когда командир наземной группы нажимает на спусковой крючок в ходе командировки, у вас полный провал оперативной тактики», - сказал один отставной командир SEAL. «Это не их ответственность — вот почему у нас есть операторы DEVGRU». В одном из боев Хайдер продемонстрировал пагубные последствия решения каперанга Кернана отказаться от стандарта.

Помимо увечий, предположительно совершенных Хайдером, вид мертвых гражданских лиц, особенно женщин и детей, убитых во время первых авиаударов в ходе «Цель: Бык», произвел неизгладимое впечатление на бойцов «Красной» группы. «Это погубило некоторых из этих парней», - сказал бывший оператор SEAL, участвовавший в миссии. Один из детей, пострадавших в результате нападения, был доставлен для оказания медицинской помощи обратно в Баграм. Ребенок выжил и некоторое время после этого жил на авиабазе США, за ним ухаживали бойцы ОКСО и Шестого отряда SEAL.

Через шесть дней после «Цель: Бык» Пентагон объявил на пресс-конференции, что в результате авиаудара погибли четырнадцать гражданских лиц, которые, по словам представителя, были «каким-то образом связаны» с «Аль-Каидой». Источники из Шестого отряда SEAL, присутствовавшие во время операции, подсчитали, что число погибших составило от семнадцати до двадцати. В Шестом отряде инцидент стал известен как «бомбежка свадебной процессии» после того, как стало известно, что конвой ехал на свадьбу.

«Бойцы SEAL верят, что они сами могут поддерживать дисциплину которая равна или превосходит то, что система уголовного правосудия могла бы предоставить человеку», - сказала Сьюзан Рейзер, агент Службы уголовных расследований ВМС в отставке, возглавлявшая уголовный отдел агентства. «У них есть внутренний процесс, который они считают достаточным, и они не склонны сотрудничать без крайней необходимости». Рейсер, которая проводила расследования как в обычных подразделениях SEAL, так и в Шестом отряде SEAL, сказала, что, по ее опыту, «морские котики» просто не сообщали о нарушениях со стороны своих товарищей по команде.

Несмотря на неодобрение, которое штурмовики из «Красной» группы, возможно, питали к Хайдеру, существовал еще один кодекс, который они не стали бы нарушать. Никто из товарищей Хайдера по команде не выдал бы его флоту. Часть этого кодекса могла быть результатом того, как Марсинко создал дух подразделения. Но столько же, если не больше, было почти священным правилом в вооруженных силах в целом. Каждый молодой солдат, независимо от того, в какой род войск он поступает, с первых дней учебного лагеря узнает, что доносительство это смертный грех. Генерал Дуглас Макартур, объясняя, почему он не сдал одноклассников из Вест-Пойнта, которые издевались над ним, сказал: «Мои отец и мать научили меня этим двум непреложным принципам - никогда не лгать, никогда не болтать».

Группа Слабински, или то, что от нее осталось, пересидела операцию «Цель: Бык». Снайперы пришли в себя в Баграме, затем вернулись в Гардез, чтобы дождаться своей следующей операции. Она пришла неделю спустя. Один из беспилотных летательных аппаратов «Предейтор» оперативной группы засек колонну, покидающую Шахи-Кот и движущуюся к границе с Пакистаном. «Красная» группа была пристыжена инцидентом со свадебной процессией и ограничениями воздушного наблюдения, но изображения, поступающие с беспилотника, казались многообещающими: можно было видеть вооруженных до зубов людей, смешавшихся с транспортными средствами, очевидно, выступающих в качестве охраны для кого-то достаточно важного, чтобы она потребовалась.

Двое бойцов «Красной команды», в том числе Слабински и Кайл Содерберг из бывших на Такур Гар, погрузились в «Чинуки» и направились к пакистанской границе, надеясь перехватить конвой до того, как он попадет в районы проживания племен. Миссия носила кодовое название «Цель: Росомаха».

Когда вертолеты догнали колонну, один «Чинук» обстрелял три грузовика на дороге, вынудив их остановиться. Тем временем второй «Чинук», на борту которого находились Слэб и его снайперская команда, приземлился в нескольких сотнях ярдов от них, вне поля зрения с дороги. Покинув вертолет, Слэб и снайперы направились к возвышению над дорогой, где они установили огневую позицию, скрытую от глаз боевиков.

Сцена внизу представляла собой хаос. Боевики покинули свои изрешеченные пулями транспортные средства, пытаясь убраться подальше от еще двух «чинуков», направлявшихся в их сторону. Со своего наблюдательного пункта Слэб выпустил несколько пуль из своей снайперской винтовки SR-25 по пытавшимся скрыться боевикам. Слэб и его снайперская команда убили почти двадцать иностранных боевиков «Аль-Каиды». Тела лежали поперек проезжей части и склона, сраженные прежде, чем они смогли укрыться от огня «морских котиков». Прошла примерно неделя с тех пор, как Слабински потерял Чэпмена и Робертса на Такур-Гар. Но теперь он оказался на возвышенности, способный безнаказанно стрелять по врагу. Слабински и некоторые из его товарищей по команде обсуждали возможность отомстить за Такур-Гар. Теперь у него была такая возможность.

«После того, как я выстрелил этому чуваку в голову», - позже сказал Слабински, - «там был парень, у которого были ноги, просто его ноги торчали из какой-то маленькой колеи, я имею в виду, что он был мертв, но у всех есть нервы. Я выстрелил ему около 20 раз в ноги, и каждый раз, когда вы стреляли в него, его тело вздрагивало, вы могли видеть, как его тело подергивалось. Это было похоже на игру. Типа «Эй, посмотри на этого чувака», и парень просто снова дергался. Это была просто хорошая терапия. Это была действительно хорошая терапия для всех, кто там был».⁸⁸³ Чтобы заставить Слабински прекратить стрельбу, потребовался приказ офицера. ⁸⁹⁴

И, в отличие от свадебной процессии, «морские котики» напали на настоящего противника. Когда «морские котики» обыскали погибших, они обнаружили на телах американское военное снаряжение: оно было захвачено на Такур-Гар.

Слэб описал операцию как «хорошую расплату» в неопубликованном интервью с автором книги о Робертс-Ридже. По словам Слабински, «Мы только что расправились с этими чуваками.… Нам это было нужно. Парням это было нужно [после Такур-Гар], чтобы вернуться в седло, потому что все осторожничали с оружием».

Некоторые в «Красной» группе называли эту операцию «операцией возмездия» и передавали ее как военную историю, долгие годы рассказываемую всем новоприбывшим операторам. История обычно появлялась после вопросов об ручном пулемете Нила Робертса, согнутом после его падения из «Чинука». Он был размещен на стене комнаты «Красной» группы на базе Дам-Нек в Вирджиния-Бич, как наглядное напоминание об их товарище по команде, их первом развертывании и проблемах, которые за этим последуют.

Слабински вернулся в Дам-Нек вскоре после Такур-Гар и операции «Цель: Россомаха». Он был награжден Военно-морским крестом, второй по значимости боевой наградой за героизм. В течение года после этого руководство командования ограничивало участие Слабински в боевых действиях, например, назначив его инструктором в «Зеленую команду», надеясь, что заживут психологические раны, нанесенные Робертс-Ридж.

Через несколько месяцев после развертывания в 2002 году Шестой отряд провел церемонию для вдовы и дочерей Чэпмена, отмечая его героизм на Такур-Гар. Во время церемонии «морские котики» представили имя Чэпмена, выгравированное на их стене героев, единственное, чей владелец не являлся бойцом SEAL, сразу под именем Нила Робертса. «Морские котики» приписывали ему спасение их жизней, так как он вступил в бой с врагом в первом бункере после того, как они покинули свой вертолет. «Если бы Джон не атаковал первую вражескую позицию, они наверняка убили бы нас всех до того, как мы добрались до укрытия», - сказал Слабински в сентябре 2002 года. «Джон погиб, спасая нас от вражеского огня, который велся с трех сторон, когда он был убит». Это заявление было включено в представление Чэпмена к «Кресту военно-воздушных сил», который он был награжден посмертно в 2003 году.

Глава 8. Шестой отряд SEAL, версия 2.0

В декабре 2004 года несколько последних выпускников «Зеленой» группы вошли в комнату на втором этаже базы Шестого отряда SEAL в Дам-Нек, у каждого в руках был ящик пива. Это был их первый день в части, день, когда они присоединились к своей штурмовой группе. Каждый выглядел, как профессиональный спортсмен, и пришел встретиться со своими товарищами по команде. Среди «новичков» были Мэтью Биссоннетт и Роберт О'Нил. Два оператора были частью нового поколения в Шестом отряде, одними из первых «морских котиков» в командовании с начала войн в Афганистане и Ираке. Биссоннетт, получивший высшее образование сын миссионеров с Аляски, прибыл в Дам-Нек из Пятого отряда SEAL. О'Нил, мускулистый рыжеволосый уроженец Монтаны, до того, как его отобрали, служил во Втором и Четвертом отрядах «морских котиков». Эти двое были непохожи во многих отношениях, Биссоннетт был аккуратным и сдержанным, О'Нил был неряшливым и общительным, но каждый из них был талантливым оператором, который пришел в «Красную» группу как часть нового поколения, сформированного легендой и наследием Такур-Гар и первой командировкой в афганской войне. Они были не просто операторами Шестого отряда, они были «Краснокожими», частью того, что называлось «Племенем».

Вокруг стола стояло «Племя», по большей части длинноволосое и густо покрытое татуировками, ожидая встречи с новыми пополнениями. На стенах вокруг них были развешаны памятные вещи из предыдущих командировок. Особенно выделялся один предмет: ручной пулемет MK46, известный как SAW, или автоматическое оружие отделения. У этого конкретного пулемета был погнут приклад; он принадлежал Нилу Робертсу. Пулемет служил ярким напоминанием о том, что все в Шестом отряде называли Робертс-Ридж. Вступление в «Красный» эскадрон означало ознакомление с историей смерти и увечий Робертса, героизмом Слабински и решимостью, которую он и «Краснокожие» проявили в последующие дни. Позже О'Нил напишет, что вступление в «Красную» группу означало, что он мог «отомстить» за смерть Нила Робертса, а также за жертв 11 сентября. Биссоннетт, О'Нил и другие новые бойцы Шестого отряда научились ценить «операции возмездия», подобные операции «Цель: Россомаха», где Слабински два десятка раз выстрелил из снайперской винтовки, наблюдая, как дергается мертвое тело боевика «Аль-Каиды». Они присоединялись к подразделению, которое создало свои собственные мифы о своем военном опыте, но не считалось с реалиями новых войн и с тем, как они формируют этих людей и их подразделение.

Будучи самым острым наконечником копья в вооруженных силах США, они охотились на врага, который только разрастался и давал метастазы. За почти три года, прошедшие со времен операции «Цель: Россомаха», часть изменялась, сначала незаметно, а затем все в большей степени. Требования двух одновременно ведущихся войн изменили миссию Шестого отярда. Хотя от них по-прежнему требовалось охотиться за бен Ладеном и остальными членами руководства «Аль-Каиды», они больше не планировали и не готовились к одиночным миссиям, разовым контртеррористическим рейдам и спасению заложников. Потребности «Вечной войны» означали, что командировку за командировкой «морские котики» редко выполняли миссии, которые считались традиционными военными специальными операциями. Шестой отряд превратился в элитную группу штурмовиков.

Существовала определенная внутренняя ответственность за правонарушения в Афганистане. Вик Хайдер закончил свою службу в Шестом отряде SEAL вскоре после возвращения из Афганистана в 2002 году и позже был повышен до звания капитана 3-го ранга, что в военно-морском флоте эквивалентно майору. Он был награжден Серебряной звездой за свои действия на Такур-Гар по спасению Робертса и остальных бойцов разведывательной команды «Красной» группы. Несмотря на это, несколько лет спустя, после того, как имя Хайдера было упомянуто при очередной ротации в «Красной» группе, некоторые из бывших операторов Хайдера сообщили руководству Шестого отряда SEAL, что его возвращению в подразделение не рады.

Насилие, с которым «морские котики» столкнулись и в котором участвовали во время своих первых боевых действий, оказало длительное влияние почти на всех в «Красной» группе. Их реакции варьировались от отвращения до объятий жестокости. Некоторых, как Хайдера, незаметно исключили из подразделения. Другие самостоятельно ушли из подразделения. Среди тех, кто остался, были те, кто проявил себя в насилии. И хотел большего.

«Переживание, видение реального насилия по-разному влияет на парней», - сказал отставной офицер SEAL, служивший в части во времена Такур-Гар. «Вроде отдачи. Одни рассматривают войну и насилие как форму искусства, они великие. Другие настолько охвачены насилием, что в ответ становятся еще более жестокими».

Садизм незаметно прокрался в практику «морских котиков». Например, через несколько месяцев после операции «Цель: Бык» оператор «Красной» группы начал насмехаться над умирающими повстанцами на видео, которые он снимал в рамках своих обязанностей после операции. Эти видеозаписи «истекания кровью» неоднократно воспроизводились на авиабазе Баграм. Боец SEAL, известный как Бешеный Турок, собирал других бойцов «Красной» группы, чтобы посмотреть последние несколько мгновений жизни боевика противника, отсчитывая последние пять или около того секунд до истечения срока жизни вражеского боевика. «Это было военное порно», - сказал отставной офицер, просмотревший одно из видео. «Никто ничего с ними не сделал».

Во время того же развертывания Бешеный Турок и его товарищ по команде однажды вечером напились в казармах подразделения в Баграме. Завязался спор. Турок ударил своего сослуживца пистолетом в лицо. Его отправили обратно в Вирджиния-Бич, а затем тихо уволили из военно-морского флота, но этот опыт его не остановил: позже он похвастался Дуэйну Дитеру, что применил к своему товарищу по команде технику CQD, «дульного удара» из их тренировки. Он поступил на службу в военизированное подразделение ЦРУ.

Новые миссии также означали новую подготовку. Одним из последствий войны стало то, что Дуэйн Дитер и его тренировка по CQD были исключены из курса «Зеленой» группы. Фактически, Биссоннетт и О'Нил были одними из первых игроков нового поколения Шестого отряда которые не встретились с Дитером во время отборочного курса. В течение года после того, как Дитера больше не приглашали руководить его тренировками по CQD, подразделение по-прежнему выполняло упражнения под колпаком, которым его обучали инструкторы по CQD. Биссоннетт и О'Нил были одними из последних, кто прошел обучение в Шестом отряде. В то время Дитеру сказали, что тренировки «под колпаком» и защитный рукопашный бой больше не были столь важны для тех видов атак, которые операторы проводили в Афганистане и Ираке. И хотя ему никогда прямо не говорили, почему его контракт не был продлен, Дитер полагал, что Шимански возглавил усилия по замене CQD смешанными боевыми искусствами, известными как ММА, которые становились все более популярными как вид спорта в Соединенных Штатах. Однако последствия исключения Дитера в 2004 году из Шестого отряда были вопиющими. В то время, когда Шестой отряд начал цикл постоянных развертываний, одно из немногих, если не единственное, этических ограничений в части, было устранено. В то время как CQD продолжали преподавать на курсе BUD/S и в линейных отрядах еще в течение десяти лет, решение отстранить Дитера имело долгосрочные последствия.

Шестой отряд адаптировался к новым войнам, скорректировав свою подготовку и извлекая уроки из реалий войны. Например, после Такур-Гар ни одна разведывательная команда Шестого отряда никогда не осуществляла высадку в местоположении своей цели, известную как «высадка на X», где X является целью, потенциально опасная тактика, которая быстрее, чем скрытное пешее патрулирование, но устраняет элемент неожиданности. Но никакое обучение не могло подготовить «морских котиков» из Дам-Нек к несостоятельности руководства.

28 июня 2005 года — провинция Кунар, Афганистан

Главный старшина Джеймс Хэтч осмотрел тлеющие останки вертолета MH-47 «Чинук» на склоне горы. Мало что осталось: несущий винт, часть двигателя и черная обугленная земля там, где вертолет с шестнадцатью американцами, включая восемь «морских котиков», находившихся на борту, потерпел крушение после того, как был сбит единственной реактивной противотанковой гранатой. Хэтч, оператор «Красной» группы, поднялся со своим отрядом по одной стороне почти вертикального горного склона и спустился по другой, разыскивая выживших. Он и его товарищи по команде могли предвидеть, что их не будет.

«Чинук» прилетел днем ранее в составе сил быстрого реагирования, пытавшихся спасти четырех линейных «морских котиков», которые поднялись на вершину горы с разведывательной миссией. Эти четверо приземлились безлунной ночью на горном хребте, расположенном над деревней, которая укрывала местного повстанца, и недалеко от нее. «Морские котики» пытались обнаружить свою цель, отметить ее местоположение, а затем отойти обратно на свою базу. Большая команда «морских котиков» и армейских «Зеленых беретов» должна была вернуться двадцать четыре часа спустя для рейда. Но примерно через час после того, как они покинули место высадки, четверо «морских котиков», лейтенант Дж. Майкл Мерфи, старшина 2-й статьи Дэнни Дитц, старшина 2-й статьи Мэтью Аксельсон и санитар военно-морского флота 2-го класса Маркус Латтрелл попали в засаду.

Цель «морских котиков», местный повстанец по имени Ахмад Шах, был предупрежден безошибочно узнаваемым шумом двухроторного вертолета, пролетающего над крутым и узким каньоном. Шах собрал свой небольшой отряд, всего семь -десять человек, и тихо поднялся на гребень ранним утром, когда «морские котики» расположились на прикрытом наблюдательном пункте. У Шаха и его людей было преимущество как в господствующей высоте, так и в знакомстве с местностью. Они нанесли по американцам сокрушительный удар из автоматов АК-47, пулемета ПК и гранатометов, которые вынудили четырех «морских котиков» спуститься по почти отвесному склону горы. «Морские котики» сражались и выживали более часа, но изо всех сил пытались связаться со своей базой для получения поддержки с воздуха или спасения. В конце концов, лейтенант Мерфи вышел из-за укрытия, воспользовавшись спутниковым телефоном, чтобы связаться с оперативным центром в Баграме и запросить помощь. Видеозапись, снятая людьми Шаха, запечатлела оглушительную перестрелку между афганскими повстанцами и американцами. В какой-то момент, во время затишья в огне, слышно, как оператор, следовавший за Шахом, кричит морским котикам по-английски: «Если вы не будете сражаться, мы вас не убьем».

Силы быстрого реагирования, которые состояли из еще восьми «морских котиков», включая командира оперативного подразделения SEAL, капитана 3-го ранга Эрика Кристенсена и еще восемь военнослужащих 160-го армейского авиационного полка специальных операций (SOAR) вылетели в последнее известное местоположение Мерфи. Когда «морские котики» в «Чинуке» готовились спуститься по тросам и искать своих сослуживцев, боевики Шаха поразили вертолет с близкого расстояния. Через несколько мгновений«Чинук» упал, убив всех, кто находился на борту.

Миссия Хэтча и его команды состояла в том, чтобы искать не только выживших в вертолете, но и любые признаки Мерфи и его разведывательной команды. Еще одна команда «краснокожих» поднималась пешком по другой стороне горы. Среди этой группы был Роберт О'Нил, впервые участвовавший в работе с Шестым отрядом. Когда он и его команда карабкались по крутому склону горы в поисках Мерфи, Аксельсона, Дитца и Латтрелла, его осенило, что он впервые переживает «настоящую» войну. Чем больше времени требовалось, чтобы найти бойцов SEAL, тем меньше была вероятность, что они найдут их живыми. Но 28 июня никто в «Красной» группе не знал, где находятся пропавшие «морские котики» и в каком они состоянии.

Трое из четверых, Мерфи, Дитц и Аксельсон, были уже мертвы, их тела были разбросаны по горной чаше. Но Латтрелл, массивный бывший школьный футболист ростом шесть футов пять дюймов из Техаса, был жив. Позже он признался, что в разгар боя опустил оружие и убежал. В конце концов, он был ранен осколками выстрела РПГ, его тело сбросило со склона горы. Придя в сознание, он прятался под выступом скалы до тех пор, пока бойцы Шаха не вышли за пределы оврага и не рассеялись. Латтрелл, с огнестрельным ранением в ногу, тремя сломанными позвонками и сломанным носом, а также пораженный осколками из РПГ, шел и полз со сломанной спиной и большой потерей крови через кедры и папоротники в течение нескольких часов, пока его наконец не нашел мужчина из деревни на по другую сторону хребта Сауталусар.

Житель деревни, Мохаммад Гулаб, предоставил Латтреллу убежище на семь дней. Каждый день люди Шаха появлялись в его деревне, угрожая Гулабу и его соседям за укрывательство американца и требуя, чтобы они выдали Латтрелла. Гулаб и его деревня отказались, и наконец, старейшина деревни тайком передал написанное от руки послание Латтрелла ближайшему американскому военному аванпосту.

Несколько часов спустя американские войска влетели в деревню Гулаба, где они обнаружили Латтрелла и Гулаба, скрывавшихся от ополченцев Шаха в лесу. Они быстро доставили Латтрелла в безопасное место. Он был единственным выжившим во время провальной операции «Красные крылья».

Джеймс Хэтч, Роб О'Нил и остальные члены обоих отрядов «Красной» группы обыскивали местность все то время, пока Гулаб укрывал Латтрелла, и ушли только тогда, когда получили известие, что Латтрелл жив. Они прочесали ущелье в поисках каждого предмета снаряжения американского производства, чтобы найти своих собратьев из SEAL и понять, что произошло близ Сауталосар. Позже Хэтч напишет в своей книге «Прикосновение к дракону: и другие методы выживания в войнах жизни», что он нашел одно из мест засады Шаха, отрытую стрелковую ячейку за валунами, с тем, что, по его оценкам, было сотнями стреляных гильз калибра 7,62 мм от автомата АК-47. Не было никаких сомнений в том, что его собратья, «морские котики», были подавлены огневой мощью. Американские действия по розыску и спасению не обнаружили никаких свидетельств гибели какого-либо противника. Афганские бойцы, имея вдвое больше живой силы и преимущество в рельефе местности, имели тактическое преимущество над разведывательным подразделением «морских котиков» из четырех человек. Годы спустя Гулаб расскажет репортеру «Ньюсвик», что, когда он нашел Латтрелла, у «морского котика» все еще были при себе все одиннадцать полных магазинов к его винтовке. Если только Латтрелл не использовал оружие одного из своих павших товарищей по команде, Латтрелл не мог произвести много выстрелов, если таковые вообще были сделаны, по людям Шаха.

Позже Латтрелл расскажет Андерсону Куперу в интервью «60 минут», что Мерфи был сражен, когда делал экстренный звонок по спутниковому телефону. Латтрелл был близко, но защищен камнями, и он слышал, как Мерфи, умирающий от многочисленных огнестрельных ранений, звал Латтрелла прийти и спасти его. «Он получил две пули в грудь», - сказал Латтрелл Куперу. «Это его сбило. Я попытался пробиться к нему.... Я был на открытом месте, размахивал руками. Я такой: «Просто спустись ко мне».… Я слышал, как выстрелил его пистолет и много стрельбы в его районе. Я изо всех сил пыталась добраться до него, и он начал выкрикивать мое имя. Он такой: «Маркус, чувак, ты должен мне помочь! Мне нужна помощь, Маркус!» Это стало настолько интенсивным, что я действительно опустил оружие и заткнул уши. Потому что я не мог вынести, когда он умирал. Все, чего я хотела, чтобы он сделал, это перестал выкрикивать мое имя.… И я опустил оружие в перестрелке, в то время как моего лучшего друга убивали. Так что это в значительной степени делает меня трусом.… Я сломался прямо там, я сбежал прямо там».⁹⁰¹

Откровенность Латтрелла нарушила традицию SEAL, которая прославляла спокойный профессионализм. Но его опыт и действия во время операции отражали весь спектр человеческого поведения в условиях военного давления. Латтрелл также был ранен, и если бы он не спрятался в расщелине и не прикрылся обломками, он тоже, скорее всего, был бы убит. Его решимость спуститься с горы и ускользнуть от войск Шаха была чудесной. Его спасение и защита Гулабом под угрозой смерти были героическими.

«Красная» группа была свидетелем всего, кроме первоначальной засады, и поняла, что произошло в тот день. Через несколько дней после того, как был возвращен Латтрелл, «морские котики» из Шестого отряда могли ясно видеть, как серия неудачных управленческих решений нескольких офицеров SEAL приняла трагические масштабы. Неудачи начались с самой миссии. Операция по преследованию Ахмад Шаха предлагалась несколько раз предыдущими командирами «морских котиков», базирующимися в Джелалабаде, до прибытия в страну Десятого отряда. Фактически, как только прибыло подразделение, состоящее из Десятого отряда «морских котиков» и 1-й группы специальных средств доставки SEAL, к Шестому отряду SEAL снова обратились с просьбой о проведении операции. Каждый раз офицеры Шестого отряда SEAL и старшины отказывались участвовать. По их мнению, Шах не стоил такого риска. Шах был местным полевым командиром, не принадлежал ни к «Аль-Каиде», ни к «Талибану». Офицеры Шестого отряда SEAL зашли так далеко, что отговорили другие подразделения специальных операций от проведения миссии. Планировщики из Дам-Нек сочли, что лучшим подходом было бы переждать Шаха. В конце концов он захотел бы покинуть долину, и когда он это сделает, американские войска могли бы сделать его своей целью.

Планировщиков Шестого отряда беспокоил рельеф местности. Они рассудили, что он сведет к минимуму вероятность успеха операции. Долина Курангаль была, пожалуй, самым опасным местом для американских войск в Афганистане. Топография делала это место местом, которое контролировали мало кто из внешних сил, если таковые вообще когда-либо были. Советы ее не тревожили, и хотя американские войска более десяти лет пытались лишить талибов, «Аль-Каиду» и исламских повстанцев, таких как Шах, плацдарма в долине и соседних с ней каньонах, пуштуны этого района никогда не подвергались успешной иностранной оккупации. Американцы стали называть это место Долиной Смерти.

Концепция миссии имела поразительное сходство с Такур-Гар: она включала высадку неопытной разведывательной группы на вершину горы на вертолете, как это произошло более трех лет назад со Слабински и его людьми, и на этот раз на еще менее проходимой местности. И все же, несмотря на это и опасения Шестого отряда SEAL, а также ЦРУ, обычные «морские котики» получили одобрение для проведения миссии. Военные вознаграждали офицеров, которые считались агрессивными. В конце концов, это была война. Результат был катастрофическим, но его можно было избежать: девятнадцать американских военнослужащих погибли, в том числе одиннадцать «морских котиков», в ходе операции, которая стала самой фатальной в истории военно-морских сил специального назначения того времени и худшим днем для американских войск в афганской войне на тот момент. Кроме того, молодой «морской котик» получил шрамы на всю жизнь. Для бойцов SEAL из Дам-Нек провал руководства был очевиден.

Но прежде чем всплыли какие-либо ужасные подробности о том, что произошло во время операции «Красные крылья», главстаршина Джеймс Хэтч и его товарищи по команде добрались до ущелья под хребтом Сауталусар как раз в тот момент, когда Латтрелла погрузили в вертолет и доставили в безопасное место. Хэтч повернулся к одному из своих товарищей по команде и сказал: «Этот парень собирается написать книгу и заработать миллион долларов».

Глава 9. Топор

К тому времени, когда О'Нил, Хэтч и остальные члены «Красной» группы вернулись в Вирджиния-Бич в 2005 году, подразделение находилось в самом разгаре преобразований. Генерал-лейтенант Стэнли Маккристал, командующий Объединенным командованием специальных операций, находился в процессе расширения своей оперативной группы для ведения двух войн. Для этого миссия, масштаб и темп радикально изменились «Эскалация войны с терроризмом после 11 сентября», - писал Маккристал годы спустя, - «вынудила относительно небольшие силы по спасению заложников и борьбе с терроризмом адаптироваться к новым, более зловещим угрозам. [ОКСО] необходимо было стать более сложной организацией с беспрецедентными возможностями, и нам нужно было использовать это на ежедневной и еженощной основе, год за годом».⁹¹¹

Для Шестого отряда SEAL новая миссия потребовала расширения. Отряду, численность которого колебалась между ста пятьюдесятью и двумя сотнями операторов, предстояло вырасти. Военно-морской флот повысил Шестой отряд SEAL до так называемой основной части. Часть добавила еще сотню операторов, каждая штурмовая группа стала известна как эскадрон, и каждый эскадрон добавил еще один штурмовой отряд. Шестой отряд также добавил новое разведывательное подразделение к трем штурмовым эскадронам. Получивший название «Черный» эскадрон, он дал Дам-Нек четыре основные эскадрона. Командовал частью капитан 1-го ранга SEAL, военно-морской эквивалент полковника, а возглавляли каждый эскадрон офицеры в ранге капитана второго ранга. Изменение, хотя и бюрократическое, было сейсмическим. Так же, как капитан 1-го ранга Кернан отреагировал на потребности новой войны, наполнив свои штурмовые группы «морскими котиками», которые не прошли «Зеленую» группу, новое пополнение означало, что SEAL понизили качество, которое делало Шестой отряд их отборным подразделением. В то время, когда Шестому отряду было предложено расшириться, вместе с нем не расширялась силы специального назначения ВМС. Это означало, что в течение нескольких лет, начиная с 2005 года, командование допускало в часть больше операторов из того же числа кандидатов что и в обычные отряды. Шестой отряд, по сути, снижал свои стандарты.

Это также означало, что Дам-Нек снизил уровень опыта на ключевых руководящих должностях. Это было вторичным следствием добавления операторов в состав части и расширения штурмовых групп до эскадронов. Командир лодочного экипажа штурмового отряда как их называли, обычно имел от семи до восьми лет опыта работы в Шестом отряде, когда его повышали на эту должность. Когда группы расширились до эскадронов, вновь назначенные командиры имели всего трехлетний опыт работы в части. Аналогичным образом, офицеры, командовавшие отрядами и эскадронами, теперь были на один-два ранга ниже, но обладали большей властью на поле боя. В сочетании с решением Кернана перевести нескольких офицеров «Серой» группы в штурмовые в начале войны, некоторые руководители Шестого отряда предупредили военно-морские силы специального назначения, что расширение будет иметь ужасные последствия. «Как только эскадронам были предоставлены полномочия командования [в звании капитана 2-го ранга]», - сказал отставной старший командир из Шестого отряда, - «это децентрализовало подотчетность и надзор. Я был ярым критиком этих изменений. Это подготовило почву для многочисленных злоупотреблений, от последствий которых сегодня страдает DEVGRU». Предоставив больше полномочий офицерам более низкого ранга и менее опытным старшинам SEAL, командование сократило свой собственный внутренний надзор за поведением на поле боя. В то время, когда командование выгнало такого инструктора по этике, как Дуэйн Дитер, и увеличило частоту своих миссий, оно нуждалось в более тщательном контроле. Вместо этого, его было меньше.

Это был Дам-Нек, в который после своих первых командировок вернулись Биссоннетт и О'Нил. «Краснокожими», ныне «Красным» эскадроном, руководил офицер «морских котиков» среднего звена, который почти за два десятилетия оказал на Шестой отряд больше влияния, чем любой другой офицер, и определил характер подразделения как смертоносный и жестокий. Хью Вайман Говард III был настолько чистокровен, насколько это возможно для офицера SEAL. Он был потомок нескольких адмиралов и был четвертым поколением, закончившим Военно-морскую академию. Рост Говарда почти шесть футов, он подтянут, и его сверстники считали его средним по физическим показателям. На самом деле, Говарду, известному как Вайман во время пребывания в военно-морских силах специального назначения, вообще не следовало находиться в Дам-Нек, как сказали мне несколько офицеров и операторов Шестого отряда. Говард окончил курс BUD/S в 1991 году, а затем был назначен в Восьмой отряд SEAL в Литтл-Крик. Говард, которого постоянно описывают как умного, амбициозного и трудолюбивого офицера, все еще был одним из самых младших по званию офицеров на Восточном побережье. Из-за этого отличия он был дисквалифицирован в Дам-Нек, однако в 1998 году Говард попал в в качестве кандидата в «Зеленую» группу. Военно-морская родословная Говарда принесла ему морского папочку, в в виде имевшего тогда звание кавторанга Джеймса О'Коннелла. Когда О'Коннелл перешел в Дам-Нек в качестве старпома, он обеспечил Говарду место в «Зеленой» группе. О'Коннелл убедил каперанга Альберта Калланда, командира Шестого отряда, позволить Говарду перейти в «Зеленую», несмотря на отказ при отборе. «Берт согласился привлечь Ваймана, потому что О'Коннелл сказал ему, что Вайман отлично разбирается в бумажной работе», - сказал мне отставной боец SEAL, работавший на Калланда. После того как он попал в в «Зеленую» группу, руководство ясно дало понять инструкторам, что, если Говард не совершит серьезного нарушения техники безопасности, ему будет разрешено пройти обучение и присоединиться к Шестому отряду. Говард считался компетентным оператором, но без поддержки О'Коннелла он никогда бы не попал в Шестой отряд. Говард не жульничал, но два старших офицера SEAL нарушили правила и понизили планку, чтобы младший офицер SEAL попал в Дам-Нек. Восхождение Говарда в самое элитное подразделение SEAL было парадоксом: принимая Говарда, часть нарушала незыблемый стандарт, установленный Марсинко, особенно для офицеров, и одновременно делало это таким образом, что укрепляло представление Марсинко о том, что командир отряда может выбирать, кого ему заблагорассудится взять к себе. Говард был принят в тогдашнюю «Красную» группу, присоединившись к «Племени» и приняв идентичность индейцев как самых элитных воинов команды.

В то время как большая часть «Племени» обыскивала обломки в ходе операции «Красные крылья», старшина 1-й статьи Мэтью Биссоннетт был на своем первом задании в Ираке в качестве члена Шестого отряда SEAL. Биссоннетт был двадцатидевятилетним восходящим оператором. Он начал носить винтовку к концу начальной школы на Аляске. Биссоннетт поступил на службу в военно-морской флот после окончания колледжа и в конечном итоге отслужил свои первые два тура с Пятым отрядом в Коронадо, Калифорния.

Биссоннетт во многих отношениях был таким, каким его представлял Марсинко: высокоодаренным «морским котиком», который использовал любой доступный ракурс, чтобы получить преимущество. Один из начальников Биссоннетта позже скажет, что впервые столкнулся с молодым командиром экипажа в Афганистане и попросил Биссоннетта рассказать ему о том, как он планировал рейд. В то время новые правила ведения боевых действий Макрейвена требовали, чтобы «морские котики» делали «вызовы», когда операторы объявляли, что они находятся снаружи, и приказывали цели сдаться, иначе они начнут атаку. Цель состояла в том, чтобы избежать жертв среди гражданского населения, позволив женщинам, детям и пожилым людям бежать до того, как «морские котики» начнут свое нападение. Бойцы SEAL насмехались над тем, что отказались от элемента внезапности, позволив своим целям спрятать оружие и получить тактическое преимущество в предстоящем рейде. Решение Биссоннетта было простым: игнорировать правило в ситуациях, когда они были уверены, что их цель находится внутри здания. Начальник был впечатлен как готовностью Биссоннетта нарушать правила, так и его искренним объяснением. Это был именно тот тип вопросов и ответов, который кандидаты в команду могли бы получить во время отборочной комиссии, и Биссоннетт продемонстрировал проблеск того, что сделало его эффективным оператором Шестого отряда.

Ирак был войной другого рода. Там силы специальных операций США были призваны убивать со скоростью, невиданной в предыдущих войнах. Их подверженность ежедневному насилию была беспрецедентной. Для своей первой командировки Биссоннетт был направлен в Ирак, где его добавили в эскадрон «Дельты». С «Дельтой» Биссоннетт совершил свое первое убийство в качестве оператора «морских котиков» и провел десятки рейдов в Багдаде. В то время у многих операторов «Дельты» в эскадроне к снаряжению было прикреплено необычное оружие: четырнадцатидюймовый топор, или томагавк, с гладкой рукоятью из красного дерева.

Операторы "Дельты" использовали топоры на операциях в течение нескольких командировок. Они получили их благодаря Кевину Холланду, одному из их самых старших операторов, который был бойцом «Краснокожих» Шестого отряда SEAL. Холланд был заядлым путешественником из сельской местности Северной Каролины и зациклился на образе индейского воина. Он попросил у своего друга Дэна Винклера, мастера по изготовлению клинков на заказ, томагавк. Винклер воспроизвел исторически точный топор индейцев, подлинность его работы была признана, когда его наняли для изготовления оружия, использованного в фильме «Последний из могикан» с Дэниелом Дэй-Льюисом в главной роли. Винклер сделал томагавк для Холланда, который повесил его в «Красной» командной комнате в качестве символа группы. Несколько лет спустя Холланд уволился из военно-морского флота. После терактов 11 сентября он попросил вернуться на действительную службу и присоединиться к «Красной» группе. Ему отказали, но сказали, что он может вернуться после завершения одного тура с регулярным отрядом SEAL.

Оскорбленный Холланд вступил в армию и обратился непосредственно в отряд «Дельта». В «Дельте» единственным требованием для поступления является прохождение строгого отборочного курса. Для этого даже не обязательно было служить в армии. Если потенциальный оператор может пройти их отбор и соответствовать стандартам, «Дельта» не проводит дискриминации. Открытость процесса их отбора является одной из причин, по которой культура «Дельты» в настоящее время считается менее замкнутой, а их операторы более зрелыми, чем у «морских котиков» из Дам-Нек. Холланд прошел отбор и вернулся на действительную службу в качестве элитного штурмовика армии. Вскоре после начала войны в Ираке Холланд попросил Винклера изготовить томагавки для его штурмовой группы, которые они могли бы доставить в зону боевых действий. Холланд и Винклер нашли группу частных спонсоров, которые оплатили их закупки. Первоначально Винклер изготовил шесть томагавков для штурмовой группы Холланда в составе эскадрона «Чарли», на рукоятке каждого из которых был нанесен номер первого выпуска. Вскоре томагавки стали популярны.⁹²²

То, что задумывалось как инструмент для взлома замка или удара по дверной ручке, вскоре превратилось во вспомогательное оружие. После нескольких командировок в Ираке операторы «Дельты» устроили между собой негласное соревнование по поводу того, кто сможет совершить наибольшее количество убийств с помощью этого оружия.⁹³³ Один отставной трехзвездочный генерал, служивший в то время в Пентагоне, рассказал мне, что старшие офицеры и гражданские чиновники получали сообщения с мест о том, что операторы «Дельты» совершали военные преступления. Однако в то время высшие чины Пентагона придерживались мнения, что Ирак был жестокой войной, враг не следовал законам вооруженного конфликта, а ограниченные зверства служили психологическим сдерживающим фактором для «Аль-Каиды» и иракского мятежа.

«Мы ясно дали понять, что им нужно держать это в секрете», - сказал отставной генерал. По его словам, «Дельта» внутренне отслеживала, кто в подразделении осквернял тела мертвых или иным образом нарушал законы вооруженного конфликта, и как только темп войны замедлился настолько, что можно было заменить отдельного оператора, штурмовика тихо вытесняли из «Дельты». «Это служило определенной цели в течение ограниченного времени во время войны».

Один бывший старшина Шестого отряда SEAL сказал, что он и другие члены командования были обеспокоены тем, что масштабы и интенсивность насилия в Ираке были настолько велики, что у американских операторов могло возникнуть искушение нанести ответные увечья, тактику, которую иногда применяли «Аль-Каида» и иракские повстанцы. «Ирак был войной другого рода, ничего подобного мы никогда не видели», - сказал ныне вышедший в отставку старшина Шестого отряда. «Так много мертвых тел, так много повсюду, и поэтому потенциальные возможности для нанесения увечий были велики».

После развертывания летом 2005 года Говард стал первым командиром «Красного» эскадрона. Когда Биссоннетт и другие вернулись из Ирака с «Дельтой» и топориками Винклера, новый командир решил, что у «Краснокожих» должны быть свои собственные топоры.

В соответствии с приобщением «Красного» эскадрона к культуре индейцев, Говард запустил схему закупок топориков Винклера для каждого бойца SEAL, прослужившего в эскадроне год. Винклер продавал томагавки на коммерческой основе, более чем за 600 долларов каждый, что сделало их дорогим инструментом для рядового бойца SEAL, который платил из своего кармана. Следуя схеме эскадрона «Чарли» отряда «Дельта», топоры были оплачены частными пожертвованиями, запрошенными Говардом и другими. На них был выбит символ «Красного» эскадрона: воин-индеец в головном уборе со скрещенными томагавками.

Сначала топоры казались чисто символическими, потому что такому тяжелому, неуклюжему оружию не было места в снаряжении специального оператора. «У него нет военного предназначения», - сказал мне бывший оператор «Красного» эскадрона. «Но это отличный способ быть частью команды. Это было подавалось как честь, еще один шаг, к которому нужно стремиться, еще один признак того, что ты делаешь хорошую работу».

Однако для некоторых людей Говарда, как и в «Дельте», топоры вскоре стали чем-то большим, чем символом. «Морские котики» начали использовать их для нанесения увечий погибшим боевикам в Ираке и Афганистане. Другие использовали их для уничтожения боевиков в рукопашном бою. Был установлен шаблон для неправомерных действий на поле боя. Рядовые и младшие офицеры должны были не допускать, чтобы любая преступная деятельность доходила до капитана 2-го ранга, командира эскадрона или двух капитанов 1-го ранга, управляющих частью. Такого рода секретность стала возможной благодаря расширению подразделения и относительно молодым командирам, которые были назначены на места, что непреднамеренно проложило путь к заметанию под коврик военных преступлений и зверств.

Топоры вскоре превратились в призыв к сплочению. Говард часто призывал свой эскадрон и других «окровавить топор войны» на проводах перед миссиями и командировками. Один «морской котик», с которым я разговаривал, сказал, что слова Говарда должны были быть вдохновляющими, как слова тренера, и не были приказом использовать «топор войны» для совершения военных преступлений. Другие понимали это по-другому. Часто было слышно, как Говард спрашивал своих операторов, не запачкали ли они «кровью [свой] топор», когда возвращались с боевого задания. В мотивационных речах Говард говорил своим «морским котикам», что они являются «национальным достоянием», что они лучше, чем просто бойцы SEAL, и что они «истекают красной, белой и синей кровью» (цвета американского флага — прим. перев).⁹⁴⁴

В 2007 году, после того, как Говард, Биссоннетт, О'Нил и остальные члены «Красного» эскадрона появились со своими топорами в Ираке, фраза приобрела новое значение. Командир Шестого отряда SEAL, в то время, капитан 1-го ранга Скотт Мур и его заместитель, капитан 1-го ранга Тим Шимански, получили доклады с поля боя: их операторы использовали томагавки, чтобы рубить мертвых и умирающих боевиков. Доклады не ограничивались «Краснокожими» Говарда. Небольшие группы внутри части сдирали с убитых кожу, а другие практиковали на задержанных смешанные боевые искусства. Новость о том, что американские военнослужащие были вовлечены в такую бессмысленную жестокость, казалось бы, потрясла совесть. Но в отряде никто ничего не сказал и не сделал по этому поводу.

Начиная с 2005 года и продолжая до 2008 года, по мере того как в американской военной стратегии все более центральное место занимали силы специальных операций США, количество и частота операций как в Ираке, так и в Афганистане резко возросли. «Во время моей командировки в Афганистане в 2005 году мы участвовали всего в нескольких операциях», - сказал отставной боец SEAL, служивший под началом Говарда. «К тому времени, когда мы перебрались в Ирак, мы выполняли задания целых пять ночей в неделю. Ирак был богатой мишенями средой, и Вайман позволил нам быть более агрессивными». Говард, по словам двух его бывших операторов, был более склонен, чем предыдущие офицеры, давать зеленый свет операциям, основанным на «слабых» разведданных, что приводило к большему количеству рейдов и ударов. Но, по словам нескольких официальных руководителей Шестого отряда SEAL, это был командующий ОКСО генерал-лейтенант Стэнли Маккристал, приказавший увеличить оперативный темп и подтолкнувший Шестой отряд SEAL, включая Говарда, к проведению более частых рейдов, помогая уничтожить повстанцев как в Ираке, так и в Афганистане.

Через три года после начала войны в Ираке «Аль-Каида» и суннитско-баасистское повстанческое движение поставили под угрозу успех Америки в свержении Саддама Хусейна. Преобладающая военная теория борьбы с повстанцами, предложенная в основном генералом армии Дэвидом Петреусом, которого поддерживала администрация Буша, утверждала, что любой шанс стабилизировать страну и помочь создать новое демократическое государство потребует уменьшения кровопролития. Но машина для убийств, созданная Маккристалом в рамках специальных операций, давала простой показатель для достижения успеха: убитые или захваченные в плен противники. Страна была переполнена экстремистскими сетями, и идея Маккристала заключалась в том, что лучше проводить рейды, которые, возможно, не приведут к обнаружению первоначальной цели, но, тем не менее, дадут больше зацепок, чем ждать, пока американские силы подтвердят местоположение цели. «Идея Маккристала заключалась в том, что даже попадание в пустое место было хорошим ударом», - сказал мне отставной офицер Шестого отряда. Происходила трансформация: хотя глобальная война с терроризмом была возложена на плечи военных, многое из того, что ОКСО делало как в Ираке, так и в Афганистане, напоминало полицейскую работу. Маккристал призвал своих командиров наносить удары по конспиративным квартирам подозреваемых террористов и повстанцев и по любому другому месту, даже номинально связанному с целью, точно так же, как городская полиция отправила бы группу спецназа, надеясь, что их необъявленный визит даст больше зацепок и в конечном итоге поможет им выследить лидеров организации. Действие порождало разведданые, который порождали действие, и так далее. Еженощное выдвижение Шестого отряда и других подразделений ОКСО сработало, поскольку Маккристал мог сообщить, сколько бойцов противника было удалено с поля боя. Проблема была в том, что это не имело долгосрочного эффекта. «Как только вы уничтожите одну сеть», - сказал отставной командир из Шестого отряда SEAL, - «возьмет верх другая сеть, и она восстановится. Это была просто самоподдерживающаяся система, чьей целью было поддержание самое себя, и все ее узнали».