Рашид с премии два раза в ресторан Дома Журналистов ходил. За талон в баню ему халдеи на двоих с дамой котлет по-киевски дали, салат оливье, суп из макаронных изделий и литр настоящего портвейна, а за часы с кукушкой – манной каши, шашлык из конины и ведро киселя. Мне же за отрез на толкучке всего три стакана семечек цыгане проклятые насыпали и портмоне вытащили, когда я пластинкой Шенберга заслушался. В портмоне льготный проездной билет лежал, выданный мне редакционной комиссией социального призрения как инвалиду умственного труда. Я из-за этого целый месяц, как дурак, пешком ходил. А у меня калош нету. Погоды сырые стояли, так я всю дорогу сопливился. Женщины сопливых не любят. Моя тогдашняя, – та самая "взлетная" после леденцов Параша Куницына, – девочка в сущности недалекая, хотя и смазливенькая, тут же к успешному Узюму перебежала. Это ее он в ресторане кормил на премию за мой материал. Со мной Куницына в кино только на "ПОДВИГ РАЗВЕДЧИКА" раз сходила, а с пресловутым Рашидкой только на "ИНДИЙСКУЮ ГРОБНИЦУ" шесть раз и говорят, они заявление в ЗАГС подали. А мне рубашку постирать некому, питаюсь в сухомятку – горячего полгода не видал и постельное белье никто мне не сменит. Про половую жизнь просто молчу. Мне доктор регулярную прописал, а тут никакой не получается. Пришлось с гулящей сойтись. Два месяца деньги от жалованья и гонораров откладывал, чай без сахара пил, без мыла умывался, радио не слушал, в сумерках электричества не зажигал, даже новые теплые портянки продал, чтобы с ветерком на такси к парадному входу на Ярославский вокзал подъехать. Там падшие женщины в любое время дня и ночи, в любую погоду под барабаны и флейты с развернутыми знаменами с исполнением маршевых песен демонстрируют строевые приемы с оружием и без. Все одеты в форменную одежду и обувь: черно-белое домино, такая же треуголка и туфли с каблуком а-ля "коровье копыто". Я из такси высунулся и махнул густыми червонцами. Тут же одна ко мне вспорхнула на коленки, хрипло рассмеялась и стала обсасывать мой нос. Сообразительный таксист – гигантский кузнечик в кожаной куртке – тут же отъехал.
Еще в такси она назвалась Зосей. Я ради конспирации представился Элвисом. Завез я ее в Измайловский парк. Такси отпустил и на чай одуванчик дал! Кузнечик от радости себе крыло сломал.
Приготовленной гирькой приложил я Зосю по темечку, взял за ногу и поволок в ближайшие кусты жимолости. Там всю ночь соловей нам насвистывал о прелестях кнута. Я долго искал на теле Зоси половые органы, пока не нашел их на колене. Заранее приготовленной отмычкой, сделанной мною по рисунку в журнале "НАУКА И ЖИЗНЬ" из канцелярской скрепки, я вскрыл половые органы и осветил их фонариком. Внутри шло представление кукольного театра. Что-то из жизни привидений в мотелях Новой Англии. Я достал свой половой орган – это был тщедушный котенок черной масти. Потер им о ближайшее дерево и услышав его пронзительные вопли, я швырнул котенка в зрительный зал кукольного театра моей партнерши. Стал ждать что будет. Какое-то время из половых органов до меня доносился только топор дровосека и церковное пение, потом показались востренькие мордочки белых крыс, одетых в матросские костюмы. Они предложили мне сплясать джигу, но я стал бить их мухобойкой и набил изрядно. Все это время Зося читала юмористический журнал "КРОКОДИЛ" и курила кальян. Расплата за эмоциональную тупость пришла к ней через восемь лет в виде пирожка с толченым горохом. Горох не стал перевариваться у нее желудке, а читал ей целый семестр курс лекций по сопромату.
Короче говоря, удовольствия от общения с проституткой я не получил никакого. Только руку натрудил, которой крыс дубасил и ноготь на большом пальце ноги сломал, когда Зосе прощальный пинок отвешивал. Надо ли упоминать о том, что заранее припасенные для увековечения моих впечатлений от общения с падшей женщиной перочинный ножик и школьные мелки мне ни на что не сгодились. Первый оставил на скамейках и стволах деревьев, а вторые – на асфальте не обычные для таких случаев сентенции: "все бабы дуры, жизнь – бардак, болейте только за "Спартак" или "и крестьянки любить умеют", а фигуры, похожие на те, которыми "новые верующие" пытаются привлечь к своим проблемам инопланетян.