Кофе с ограблением

34

Нет, ей явно померещилось! Марта наклонилась над роялем, открыв от удивления рот, зажмурилась и снова открыла глаза. Нет, у нее просто кружится голова, и ее измотало путешествие. Ей надо немного перекусить, и она сразу почувствует себя лучше. Кусок жареной баранины и глоток вина, и все придет в норму. Какое счастье есть, когда стол не качается перед тобой. Она старалась убедить себя, что все обстоит именно так, но в душе понимала, что просто пытается обмануть и утешить себя вопреки очевидному… Нет, она не могла поверить этому. Она покачала головой и вернулась к остальным, даже не рассказав об увиденном.

За обедом Марта сидела молча, в то время как другие обсуждали, стоит ли им скорбеть по поводу потери половины суммы. В конце концов они решили, что у них нет причины для печали, ведь вопреки всему им удалось получить даже больше, чем они изначально рассчитывали. Единственной, кто нашел повод поворчать, оказалась Анна-Грета.

– Как мы найдем другие деньги? – спросила она. – Они же наши.

– Не так громко, – сказал Грабли и прижал палец к губам. – Ну, наши и наши…

– Но если мы все равно не собираемся искать их, чем мы тогда будем заниматься здесь? Разве нам не надо в тюрьму?..

Грабли толкнул ее ногой.

– Не всегда все получается как планировалось, – ответила Марта и подумала об исчезнувших картинах, но пока не осмелилась рассказать о них.

– Я согласен с Анной-Гретой. Пора нам двигаться дальше, – сказал Грабли. – Здесь постоянно одна и та же шикарная еда со странными соусами и желе. Хотя в каком-то смысле она не слишком отличается по вкусу от обычного гамбургера.

– Да, или от настоящей домашней пищи. Я видела, что дают в тюрьме, все по круговой схеме: котлеты, рыба и салат, – добавила Стина.

Марта последней доела клубничное мороженое, отодвинула в сторону тарелку и тщательно вытерла рот льняной салфеткой. Но прежде чем она успела внести свою лепту в дискуссию, слово снова взяла Анна-Грета.

– Я не понимаю, чем мы занимаемся. Планировали ведь провести здесь несколько дней, самое большее неделю. Сейчас уже первое апреля, а я и моргнуть не успела, как пролетели две недели. Мы же собирались оставить «Диамант», чтобы попасть в тюрьму с ее более приличными…

– Тише! – прошипел Грабли.

– Я имею в виду с целью получить более хорошее место постоянного проживания…

Ей никто не ответил. Марта покосилась на Анну-Грету. Фактически она была права: как ни весело было воровать, они не могли жить в отеле вечно. Сейчас у них к тому же появились деньги в таком количестве, чтобы скрасить существование после отбывания наказания. Но полиция явно не справлялась со своей задачей, и в результате им грозило попасть в идиотскую ситуацию. Полиция даже не подозревала их, к тому же дом престарелых пока никак не дал знать о себе. Плюс куда-то подевались картины. Марта откашлялась.

– Послушайте, у нас возникла небольшая проблема.

– Сейчас Марта снова выступит с речью, – заметил Грабли.

– Мы поговорим об этом в номере, – сказала Марта.

Она произнесла последнюю фразу по-сконски, и Гений понял, что она очень устала. В лифте он взял Марту за руку и тихонько сжал ее. Тогда ей захотелось положить голову ему на грудь, чтобы он утешил ее, но она быстро овладела собой.

– Как по-вашему, здесь ничего не изменилось? – спросила она, когда все, взяв себе кофе и печенье, опустились на диван. Единственное исключение составлял Грабли, который расположился в кресле, а поскольку он снова сел на вязанье Марты, он же первым ответил на ее вопрос.

– Нет, – сказал Грабли быстро.

– Тебе стоит сначала внимательно посмотреть, – проворчала Марта.

– Все выглядит, пожалуй, немного иначе, здесь же прибрались в наше отсутствие, – сказал он, поднялся и направился к роялю.

– Споем что-нибудь? «На морских просторах»? – поинтересовался он, но его тираду прервал резкий крик.

– Мои картины, они пропали! – заголосила Стина.

– Пропали и пропали, – сказал Гений.

– Боже! – воскликнула Анна-Грета и закрыла лицо руками. – Теперь на нас повесят тридцать миллионов.

– Да, вы сами видите, – сказала Марта. – Сейчас нам не только надо придумать, где спрятать наши деньги, но и отыскать картины.

– Что скажут мои дети? Уж точно они не будут гордиться мной. Робин Гуд никогда не терял свою добычу, – захныкала Стина, и ей пришлось высморкаться.

– Вам известно, что мы похитили одни из самых ценных картин Швеции? В результате нашего небрежного обращения пропали настоящие шедевры мирового искусства! – заметила Анна-Грета и строго посмотрела на Марту. – Это уж точно не планировалось!

– Прекратите, при чем здесь Марта, мы вместе так решили, – вмешался Гений. – Нам, пожалуй, удастся найти картины.

– Да, но мы ведь не можем ходить кругом и спрашивать про Ренуара и Моне, – сказала Стина.

– Я думаю, нам просто-напросто надо признаться во всем, – посчитала Марта. – Время пришло. Полиция, похоже, все равно не вышла на наш след, а если мы сдадимся сами, то, наверное, получим наказание по минимуму.

– И помощь в поиске картин, – сказал Гений. – Хорошее предложение!

Комната погрузилась в тишину, и Марта принесла шампанское, чтобы снять напряжение, но все покачали головами.

– Тюрьма на горизонте. Ты не могла бы взамен принести воды, пора привыкать, – заметил Грабли. – И мне надоело шампанское.

– Точно. И вы заметили, у них здесь нет горохового супа. Подумайте о настоящем густом гороховом супе, где до черта свинины, – сказал Гений и облизнулся.

– Мы говорим о еде, но вспомните о мозаичной ванне, она слишком низкая для моего бедра. Такой наверняка нет в тюрьме, – сказала Анна-Грета.

– И кинотеатр здесь гораздо меньше обычного. Кроме того, сейчас мы смотрели лучшие фильмы, а в тюрьме уж точно показывают продукцию совсем другого рода для нас, настоящих мужиков, – ухмыльнулся Грабли.

Стина подозрительно посмотрела на него.

– Что ты имеешь в виду?

Но, прежде чем он успел ответить, Марта снова взяла слово:

– Хорошо, тогда нам надо снова проголосовать. Многие ли из нас хотят в тюрьму?

Все заерзали на своих местах, бормоча что-то себе под нос, но никто не хотел поднимать руку.

– У кого-нибудь есть другая идея?

Потом они долго дискутировали и в конце концов пришли к выводу, что хорошо, конечно, сдаться самим. Никто не хотел, чтобы полиция ворвалась к ним в апартаменты и надела на них наручники. Нет, гораздо лучше взять свой багаж и роляторы и заявиться к властям. Но сумку-тележку им вовсе не требовалось брать с собой.

– А где нам тогда спрятать деньги до нашего выхода на свободу? – поинтересовался Грабли. Марта окинула остальных взглядом в ожидании предложений, но все промолчали.

– Гений, у тебя ведь всегда наготове хороший план…

Он погладил подбородок несколько раз.

– Ну, у меня, конечно, есть одна мысль, но она настолько безумная, что я не знаю, одобрите ли вы ее.

– О чем речь? – поинтересовалась Марта.

Гений принес сумку-тележку и начал демонстрацию. Напряжение немного спало, поскольку тема хранения добычи беспокоила их всех, и безумная идея Гения выглядела вполне осуществимой. По крайней мере, в теории. Все, за исключением Анны-Греты, подняли руки в знак поддержки, а поскольку она сама не смогла ничего предложить, этот план получил карт-бланш. В заключение они также проголосовали, идти им в полицию или нет, но по данному пункту еще хватало разных суждений, и они отложили его на несколько дней, а затем, по мнению Марты, им следовало сдаться самим. Но сначала они собирались спрятать деньги.

Гений посмотрел на часы.

– Мы успеваем сделать это сегодня, – сказал он, – но сперва заберите какую-то сумму на текущие расходы. – Не забывайте, от нашей пенсии мало что останется.

Другие с ним согласились, и Марта, Стина, Анна-Грета и Грабли собрались вокруг сумки с добычей и взяли свои доли. Стина поразмышляла немного, стоит ли отдать часть денег Эмме и Андерсу, но дети ведь уже выросли и должны были справляться собственными силами.

Когда они закончили с этим, Гений попросил Марту помочь ему выбрать картинки в Интернете. Он открывал домашние страницы различных клубов парашютистов и выбирал наиболее забавные и красочные парашюты, какие ему удавалось отыскать. Марта поняла, что интересует Гения, и, в свою очередь, занялась поиском текстов о выходных пособиях и бонусах всяким шишкам (которые в народе тоже называли «парашютами»). По мере того как нужные бумаги выползали из принтера, она разрезала их и складывала на сумку-тележку. В конце они придумали одно имя и приготовили необходимую табличку.

Когда пробило четыре и до закрытия Музея современного искусства остался час, они покинули отель.

– А вдруг люди подумают, что это шутка, а не серьезный экспонат? – сказал Гений, которого начали одолевать сомнения. – Сегодня же первое апреля.

– Да брось ты. Сейчас меня прежде всего беспокоит, что мы потеряли две картины и половину выкупа. Хорошего мало, если мы останемся и без последних денежек тоже.

– Но мы хорошо повеселились, не так ли?

– Ну, конечно, – сказала Марта и покраснела.

Они прогулялись через мост и немного перевели дух, прежде чем поднялись по крутому склону к главному входу. Когда они вошли в музей, охранник хотел остановить их, но Марта сказала, что ее ролятор сломался, поэтому ей приходится использовать сумку-тележку в качестве опоры. Тогда их пропустили внутрь, и, повесив свою одежду в гардеробе, они отправились в поход по выставочным залам. И бродили довольно долго, пока наконец им на глаза не попалась стоявшая на возвышении деревянная скульптура мужчины с вытянутыми вперед руками.

– Гений, ты думаешь о том же, о чем и я?

– Да, лучше не придумаешь, – ухмыльнулся он и, когда зал на время опустел, поднял черную сумку с деньгами и поместил ее на подиуме перед вытянутыми руками. Результат выглядел так здорово, что Марте с огромным трудом удалось сохранить серьезность, но потом она овладела собой и приподняла крышку сумки, открыв на всеобщее обозрение купюры и фотографии парашютов, и приклеила рядом статью о бонусах акул финансовой сферы. А в качестве последнего штриха Гений пристроил сверху самодельную табличку.

«Жадина», автор: графиня Стина Адельсхег – стояло на ней витиеватыми золотыми буквами, и на том установка экспоната завершилась. Использовать имя Стины получилось у Марты и Гения как-то самой собой, поскольку их подруга очень грустила по поводу пропавших картин, и им захотелось развеселить ее. Они вдвоем сделали несколько шагов назад и оценили свое творение.

– Ты действительно думаешь, что его не тронут? – поинтересовалась Марта.

– Никто не осмелится покуситься на произведение искусства. Особенно если его создательница графиня.

– Ну, это ясно, конечно, – сказала Марта, хотя у нее все-таки остались сомнения.

Они сделали круг по залу, поглядывая на результат своего труда с разных сторон, и решили, что он выглядит очень профессиональным. Посчитав свою миссию законченной, они забрали одежду в гардеробе и как раз собирались покинуть музей, когда кто-то окликнул их.

– Вы, там, подойдите сюда, пожалуйста, – они обернулись и увидели спешащего к ним охранника. У него за спиной виднелась их сумка-тележка. – Что вы себе позволяете?

Марта почувствовала, как у нее прихватило живот, а Гений сглотнул слюну и прижал кепку к голове.

– Извините старого человека, я просто хотел пошутить, – сказал он. – Мы подумали, так будет лучше.

– Вы совсем с ума сошли? Нельзя портить произведение искусства!

– Но получилось ведь красиво? – вмешалась Марта.

– Апрель, апрель, мы просто подумали… – рассмеялся Гений явно наигранно и впервые в жизни пожалел, что не умеет ржать, как Анна-Грета.

– Первоапрельская шутка? Милые мои, они же обычно смешные, – хмыкнул охранник и вернул им тележку. – Исчезните, пока я не вызвал начальство.

Марта рассердилась.

– Если, по-вашему, только молодые умеют шутить, вы ошибаетесь. Мы, старики, также не лыком шиты, так вот! – С этими словами она забрала тележку, закрыла крышку сумки и протянула вперед руку. – Верните и табличку тоже.

Только когда он принес ее, они наконец покинули музей и расстроенные вернулись в отель. Все помрачнели, увидев их с сумкой.

– Ах, нам надо выпить, тогда мы наверняка найдем другой выход, – сказал Грабли и попытался утешить их.

Он прекрасно представлял себе, что значит терпеть неудачи, и считал себя способным справляться с ними. Он много ошибался в своей жизни, а порой чуть ли не стоял на краю пропасти, но обычно все в конце концов приходило в норму. Грабли принес бокалы и содовую и предложил всем выйти на балкон. Было еще светло, и, когда они надели верхнюю одежду, погода показалась им просто райской. Пока солнце опускалось по ту сторону Стреммена, они смаковали свои напитки и смотрели на закат, погруженные в собственные мысли. Грабли опустошил свой бокал и обнял Стину.

– Мы все устроим, старушка моя, не волнуйся, – сказал он.

– Я замерзаю, мне надо пойти и надеть колготки потеплее, – ответила она, но осеклась на полуслове. – Грабли, смотри! – воскликнула она восторженно и показала вниз. Грабли проследил ее взгляд и увидел только крышу и черные широкие водосточные трубы. Только когда она подтянула вверх юбку и показала свои ноги, он понял, о чем она подумала.

– Послушайте, не грустите. Мы решили нашу проблему, – сказал он. – Мы спрячем банкноты в водосточную трубу. Милые дамы, кто может одолжить колготки?

– У меня есть такие, обычные, – сообщила Марта.

– А у меня пара современных, с узором, – сказала Стина.

– Мои не совсем современные, но у них крепкая пятка, – внесла свою лепту Анна-Грета.

– Тогда так, – подвел итог Грабли. – У нас осталось примерно девять тысяч пятисоткроновых купюр, если я правильно посчитал. Мы засунем их в колготки, потом мне понадобится только обмотать их полиэтиленом и веревкой.

Настроение у всех сразу улучшилось, и появилась бутылка шампанского. Они заказали еще один праздничный пакет с ужином из трех блюд плюс мармелад и закончили вечер исполнением «Скрытого бога», в то время как Грабли аккомпанировал им на рояле. Все образуется, подумала Марта. А как же иначе.

На следующее утро Марта сходила в город и приобрела черные мешки для мусора, а Грабли посетил лавку, где продавались товары для владельцев маломерных судов, и купил промасленный шнур. Стина, в свою очередь, обзавелась тремя новыми парами колготок в магазине отеля, и Анна-Грета тут же забрала себе одну из них, поскольку они выглядели по-настоящему красивыми, и заявила, что ее старые вполне сгодятся для денег. Потом они тщательно заперли дверь номера на замок и начали засовывать одну пятисотку за другой в колготки. Поскольку у Анны-Грета были длинные ноги, предмет ее одежды пошел в дело первым, и тогда оказалось, что на всю сумму надо всего две пары. Грабли завязал колготки профессиональными морскими узлами, после чего Гений засунул длинные колбаски из денег в два черных мешка для мусора. И в довершение ко всему Грабли связал их вместе крепким, пахнущим дегтем марлинем, что тоже оказалось кстати, поскольку колготки Анны-Греты были старыми и отдавали по2том.

– Ну, вот и все, – сказал Гений с задорным мальчишеским блеском в глазах. – И ты гарантируешь, что веревка выдержит? – спросил он, повернувшись к Граблям.

– Я никогда не промахивался с этим раньше, а сейчас к тому же на всякий случай использовал два шнура, двойные узлы и булинь, – сообщил тот.

После такого ответа все сомнения отпали, и на следующее утро, когда мужчины как обычно проснулись около пяти часов с целью опорожнить мочевой пузырь, они оделись и постучали к дамам, чтобы приступить к делу. В то время как Грабли держал веревки, они опустили с балкона черную, напоминающую шланг кишку в водосточную трубу. Поскольку они плотно связали банкноты, прежде чем засунули их в колготки, имеющая не более двух метров в длину денежная колбаса заняла в ней очень мало места. Поэтому, даже если скорость воды в ней должна была несколько уменьшиться, все равно не до такой степени, чтобы вызвать подозрения. Во всяком случае, по расчетам Гения. Наконец они закрепили все при помощи специальных узлов Граблей, и, поскольку марлинь по цвету не отличался от самой трубы, его нельзя было заметить сверху, и даже никакой прорицатель не смог бы определить, что там находятся почти пять миллионов крон.

Прошел где-то час, прежде чем мужчины закончили свою работу, и движение транспорта по улице Шеппсбрун уже начало медленно набирать обороты. В то время как солнце поднималось все выше, довольная пятерка хористов коротала время за столом. На этот раз они довольствовались обычным континентальным завтраком, но заказали по-настоящему эксклюзивное шампанское. Они выполнили свою задачу, и об их большом деле с картинами напоминала только пустая черная сумка на колесиках фирмы «Урбаниста». К сожалению, с множеством следов ДНК членов «Шайки пенсионеров».