Кофе с ограблением

70

– Разве о таком мы мечтали, когда поступали в школу полиции? – Комиссар Ленберг вонзил зубы в гамбургер и посмотрел на улицу сквозь ветровое стекло. Там шел дождь, и так продолжалось все последние недели. Ломтик помидора попал ему на брюки, и он стряхнул его на пол. – Мы просидели несколько дней перед чертовой богадельней, и ничего не случилось.

– Вот и нет, они обзавелись кошкой, – сказал Стрембек и сунул в рот порцию жевательного табака. – И, если я правильно помню, именно ты предложил понаблюдать за ними. За стариками в доме престарелых…

– Не я, приказ пришел сверху. Одна из блестящих идей Петтерсона. Кстати, от тебя несет табаком, ты не мог бы поменять марку? – Ленберг снова широко открыл рот, и несколько кусочков огурца приземлились на сиденье. Он стряхнул их вниз и бросил взгляд на Стрембека. Тот, казалось, никогда ничего не ел, а жил исключительно на никотине: жевательный табак и никотиновая жвачка составляли весь его рацион.

С другой стороны, было бы хуже, кури он сигареты, тогда от него воняло бы еще больше. Но комиссару Ленбергу нравился Стрембек, он считал его хорошим парнем. У него были жена и двое детей, и дома, похоже, он успевал помогать со всем на свете. Он принадлежал к тому новому поколению мужчин, которые меняли подгузники и готовили еду.

Самого же Ленберга воспитали в традициях того, что сильный пол все решает, а женщина сидит дома, рожает детей и ублажает супруга. Почему мужики так изменились? Стоило ему потребовать от своих подруг взять на себя заботы по дому, в их отношениях сразу возникала трещина. Он давно отказался от мысли завести семью, его вполне устраивало жить собственной жизнью, со своим садом и книгами.

Прежде всего он жил своей работой, поэтому задание со стариками выглядело как насмешка. Он оказался в тупике и, честно говоря, не знал, как ему исправить ситуацию. Но поскольку они, пожалуй, могли навести его на след исчезнувших денег, он не собирался сдаваться. В то, что банкноты смыло за борт с парома на пути из Финляндии, он, естественно, ни минуты не поверил. Нет, пенсионеры явно хитрили, и он не сомневался, что они где-то спрятали выкуп.

Хуже всего ему приходилось, когда он забирал Марту на допрос. Ленберг не мог справиться с ней. Она являлась в красивом, хорошо сидящем платье, с шалью под цвет и в туфлях. Постоянно приветливо улыбалась и уверяла, что за эти деньги она не несет никакой ответственности, но выражала готовность помогать в меру своих возможностей. Обещала сразу же сообщить ему, если увидит или услышит что-то подозрительное, и наверняка посмеивалась у него за спиной. В конце концов шеф принял решение установить наблюдение за всей компанией.

Петтерсон считал, что они сыграли роль козлов отпущения для некой преступной организации и что полиция рано или поздно обнаружит их тайные связи. В обычном случае преступники использовали в подобных целях асоциальных типов и пьяниц, но, если говорить о стариках, это, пожалуй, было новой тенденцией.

Комиссар Ленберг посмотрел на гамбургер, быстро прикинул свои возможности и запихал его остатки целиком в рот. Кучка из салата и майонеза упала ему на брюки, он выругался, достал носовой платок, скинул ее на пол и повернулся к Стрембеку.

– Послушай, эта шайка пенсионеров – какие контакты они могут иметь с криминалитетом?

– Я не знаю, с кем они сотрудничают. Но они гордились своей кражей картин.

– Черт, мне все это начинает надоедать. Следить за кем-то с ролятором… – Ленберг попытался извлечь застрявший между зубов кусочек салата.

– Именно поэтому шеф окрестил наши действия операцией «Прикрытие». Он сказал, что никто не должен узнать, чем мы занимаемся.

– С настоящими злодеями все обстоит иначе, – заметил Ленберг.

– Да, там все по-серьезному, но не здесь. В последние дни мы пять раз провожали их до педикюрного кабинета.

– И на публичные чтения в библиотеку.

– Не забудь еще водную гимнастику и церковную службу.

– Но подумай, а вдруг они встречаются с кем-то тайком. Нам надо серьезнее заняться слежкой, – сказал Ленберг.

– И какой сейчас от этого будет толк?

– Ну… – Ленберг замолчал. Марта Андерсон и две ее подруги вышли из дома престарелых в сопровождении двух пожилых господ. Они стояли на тротуаре, казалось, в ожидании чего-то, и Ленберг ткнул коллегу в бок.

– Послушай, Стрембек. Они явно что-то задумали. Я это чувствую.

– Последний раз они пили чай в универмаге «Нордиска Компаниет» и с розами отправились на какую-то могилу на Лесном кладбище, а затем пришло время для обычного массажа ног. Что такое подозрительное они, по-твоему, могли придумать сейчас?

Зеленый микроавтобус подъехал, сбросил скорость и остановился у самого «Диаманта». Светловолосый мужчина примерно пятидесяти лет спрыгнул с водительского сиденья, открыл дверь и опустил пандус. Три дамы зашли внутрь с роляторами в сопровождении двух своих кавалеров.

– Пять пожилых людей садятся в микроавтобус. Они в наших руках, Ленберг, старички наверняка собираются ограбить банк.

Ленберг сделал вид, что не заметил иронии в словах напарника, и просто положил руки на руль. Когда шофер поднял рампу, закрыл заднюю дверь и запрыгнул на водительское место, Стрембек достал бинокль.

– Сейчас они поедут. Мы следуем за ними.

– О’кей, тебе решать.

– Но поезжай осторожно, чтобы нас не обнаружили.

– Да, черт побери, не буду ставить мигалку.

Зеленый микроавтобус колесил по дорогам, в то время как дворники на его ветровом стекле трудились на полную мощность. Старики назвали его «Зеленой опасностью», и все пребывали в отличном настроении, за исключением Марты, которая нашла себе причину для беспокойства. Немного ранее, сдавая назад на своем приобретении, она въехала прямо в стоявшую перед «Диамантом» инвалидную машину. Результатом стал небольшой скандал, и в итоге, призвав на помощь все свое красноречие, Стина предложила использовать Андерса в качестве шофера, и, поскольку остальные лишь выразительно покашливали и мычали, Марте в конце концов пришлось уступить ему руль.

Но в глубине души она считала это не самой хорошей идеей. Грабли и Гений, конечно, чисто физически были слишком старыми (даже если она не хотела этого признать), и при поднятии тяжестей Андерс мог очень пригодиться. Однако, пусть он и был сыном Стины, Марта все равно сомневалась, можно ли на него положиться. Он казался таким молодым, всего сорок девять лет. Не подведет ли он их? А вдруг, когда они заберут двадцать миллионов, он просто уедет и прихватит все с собой? Тогда они потеряли бы не половину добычи, как в прошлый раз, а все целиком.

Марта пыталась утешать себя тем, что такой, пользующийся всеобщим доверием, бюрократ из государственного учреждения, как Андерс, конечно, не должен украсть. Но потом она вспоминала прошлое всех членов шайки, и беспокойство вспыхивало с новой силой. В любом случае было слишком поздно менять что-то сейчас, поскольку Стина проговорилась, и Андерс понял, что их пятерка планирует новое преступление, все произошло как бы само собой.

– Вас вообще не мучает совесть? – спросил он мать в один прекрасный день.

– Она все время не оставляет нас в покое, – объяснила Стина, а потом рассказала об исключительном преступлении и Воровском фонде.

– Воровской фонд, Андерс, очень важная вещь, – сказала она. – Мы, те, кто строил эту страну, хотим иметь достойную старость. Понимаешь, мы не какие-то обычные уголовники, просто там, где государство невнимательно, нам приходится брать инициативу на себя. Наша цель – позаимствовать немного у богатых и отдать тем, кто нуждается. Да, знаешь, людям, на которых экономит государство: вдовам, старикам и тем, кто болеет дольше, чем выгодно политикам.

Тогда Андерс обнял Стину и сказал, что гордится ею, а потом поведал, насколько однообразна и бессмысленна его работа, но как бы он хотел приносить пользу обществу, помогая пожилым. Так Андерс стал собственным подручным шайки пенсионеров. Марта согласилась с общим мнением и посчитала разумным поддерживать связь с более молодым поколением во избежание стагнации. Но настоящим членом их преступной организации он никогда не смог бы стать, ему просто следовало заплатить за выполненную работу, а Воровским фондом им требовалось управлять самостоятельно.

– Счет я возьму на себя, – сказала Анна-Грета своим громоподобным голосом, сняв все вопросы на данную тему.

Потом Андерс не сдержался и все рассказал сестре, а Эмма, в свою очередь, закатила глаза к небесам и сказала, что мама, похоже, молодеет и становится круче с каждым днем. Марта услышала все это, когда парочка стояла и курила на улице перед «Диамантом».

– Теперь я должен лучше заботиться о матушке, – сказала Андерс.

– И я тоже, – согласилась Эмма.

Услышав все это, Марта одобрила участие Андерса. И уже на вечерней встрече все согласились, что он просто необходим.

– Большие виллы в Юрсхольме – дело непростое. И винный погреб обычно находится в подвале под домом. В таком случае нам просто необходима чья-то помощь, – сказал Гений.

– А почтовые мешки наверняка тяжелые, – добавил Грабли.

– Вдобавок нам нужно обязательно забрать с собой всю добычу. Почему мы должны постоянно терять половину из того, что украли. Это слишком дорого, – заметила Анна-Грета.

– Дорого терять половину добычи с ограбления? – размышляла Марта вслух. – А разве для человека дорого то, чем он, по сути, не владеет?

– Только не начинай снова, тоже мне философия, – вздохнул Грабли.

– Я считаю, хорошо, что Андерс с нами, – вклинилась в разговор Стина. – У нас будет свой человек в Швеции, который сможет позаботиться о наших вещах, пока мы поживем за границей. А многое ведь наверняка придется оставить дома.

Марта согласилась с этим, поскольку, получив свои деньги, вся пятерка сразу же собиралась улететь в Вест-Индию. Такое решение они приняли несколькими днями ранее, и Анна-Грета уже заказала по Интернету билеты на самолет, отель и, кроме того, оформила им все необходимые бумаги. Как ей это удалось, Марта так и не поняла, они ведь все числились в полицейском реестре. Быть может, система отсеяла их по возрастному признаку?

Автомобиль перед ними загудел, и Марте тоже захотелось нажать на клаксон, но тут до нее дошло, что она сидит не за рулем, а рядом с водителем. Машину к центру Юрсхольма вел Андерс. Сбросив скорость и миновав библиотеку, он проехал немного вперед, а потом повернул налево около набережной. Марта смотрела через окно на улицу. Они оставили позади несколько шикарных вилл, где каждая казалась больше и красивей предыдущей, а потом проехали бухту и поднялись на холм.

– Это здесь, – сказал Андерс, повернул направо и припарковался на обочине дороги. В автомобиле наступила тишина, и все прониклись серьезностью момента, посмотрев на интересующий их дом.

– Скандиавеген, все правильно. И я не вижу света ни в одном окне, – сказал Гений. – Теща ведь уехала куда-то, как Юро сказал.

– Он выглядит безжизненным, – выдохнула Стина с дрожью в голосе. – Вы действительно думаете, что они спрятали почтовые мешки там?

– Мы проведем разведку, прежде чем нанесем удар, – решила Марта.

– Если кто-нибудь нас увидит, скажем просто, что приняли его за дом престарелых «Корона». Ты это имела в виду, Марта? – поинтересовался Гений.

– Конечно, здание ведь большое, как у казенного заведения. «Корона» идеально подходит. У тебя отмычки с собой, Гений?

– Да, и несколько дополнительных ключей от подвала. Они ведь обычно типовые, какие бы хорошие замки люди ни ставили на входные двери.

– А сигнализация? – поинтересовалась Стина.

– Ты же знаешь, сигнализация – мой конек, – ответил Гений.

– Тогда пошли, – сказала Стина и надела свою черную шаль. Того, кто одет в черное, трудно увидеть – это было первое, чему она научилась в Хинсеберге, и выглядела теперь так, словно идет на королевские похороны. Ей не хватало только траурной вуали.

– Подождите. Гений, Грабли и я сначала понаблюдаем за домом из сада, – предложила Марта. – Потом, если горизонт чист, спустимся в подвал.

– Тогда так и действуем, – сказал Гений, который не считал нужным слишком долго оставаться в автомобиле. – Готовы?

Он расценил общее бормотание как утвердительный ответ, но, когда Марта открыла дверь, на холме появился еще один автомобиль. Темно-синий «вольво» двигался в их сторону и сбросил скорость, проезжая мимо микроавтобуса.

«Все кончено», – подумала Марта.