Кофе с ограблением

75

Марта видела, как темно-синий «вольво» устремился в погоню за «мерседесом».

– Слава богу, сработало, – сказала она довольно, наблюдая, как два автомобиля на большой скорости исчезли в направлении автострады Е18. – Но все висело на волоске. Когда Ленберг залез к нам в машину, я подумала, что мы попались. Даже если деньги у Андерса, он смог бы найти какой-то след.

– Как быстро все произошло. Мы едва успели войти в церковь, – заметила Стина, располагаясь на заднем сиденье.

– Да, осталось только развернуться и снова идти в микроавтобус, – проворчала Анна-Грета. – Но ты командуешь нами, как стадом.

– Может, объяснишься все-таки, я ничего не понимаю, – сказал Грабли.

– А вы разве не видели? Это же были те же самые автомобили, что и у «Диаманта». Как только появлялся темно-синий «вольво», серый «мерседес» сразу же исчезал. Югославская мафия узнавала полицейских, поэтому уезжала. Я прикинула, если заманить их вместе на парковку, они увидят друг друга и оставят нас в покое. Все так и вышло, мы можем спокойно продолжить наш путь.

Гений одарил Марту восхищенным взглядом. Как она успевала позаботиться обо всем?

– Подумать только, мы избавились и от серого, и от темно-синего автомобилей разом! – воскликнула Стина.

– Сам Господь помог нам, – сказала Анна-Грета, закатила глаза к небу и уперлась взглядом в крышу микроавтобуса.

– Нет, спасибо Марте, – возразил Гений.

– Да, да, я знаю, я просто пошутила, – сказала Анна-Грета, а потом затянула «Денежный галоп» и пела его всю дорогу до Соллентуны. Марта постоянно держала больше сотни и, только свернув с автострады на узкую песчаную дорогу, которая вела к сараю, замедлилась.

Андерс должен был ждать их с деньгами там (если он, конечно, не сбежал с ними). Но Марта видела, как хорошо он занимался всем, что касалось ограбления, и ее мнение о сыне Стины начало меняться в лучшую сторону. Ей, пожалуй, не стоило беспокоиться, но…

Она посмотрела на часы. Если все сложится нормально, они еще успевают достать деньги и сесть на последний вечерний самолет. На всякий случай Анна-Грета заказала им билеты на регулярный рейс. Дешевым вариантом они рисковать не хотели, ведь для них было важно знать, что они точно попадут куда им надо и не останутся за бортом по причине отсутствия мест. Крутя баранку, Марта размышляла об Андерсе и обо всей работе, которую ему осталось сделать. Справился ли он с ней? Ее снова начали одолевать сомнения. Насколько они действительно могли положиться на него? Менее чем через полчаса ей предстояло узнать ответ на этот вопрос.

Андерс в последний раз осмотрел банковские сумки и поднял топор, но остановился. Действительно ли температура стала достаточно низкой? Добравшись до сарая, он сразу же подключил холодильники к электросети. Пожалуй, не стоило спешить, чтобы все не испортить. Сумки следовало охладить хорошенько, а ампулы с краской, по меньшей мере, до минус двадцати градусов. Сухой лед всем хорош, но заморозка требовала времени, и на всякий случай он решил подождать еще час.

Андерс покосился на дверь. Странно, что Стина и другие задерживались. Старики должны были давно быть здесь. Не дай бог они напоролись на дорожный патруль, прокололи колесо или нашли какие-то другие приключения себе на голову, подумал он, тогда все могло рухнуть. Из-за недостатка времени они не придумали никакой альтернативы. Все строилось на том, что их план ОБЯЗАТЕЛЬНО сработает. При этом он не осмеливался позвонить, ведь полиция могла прослушивать телефон, готовая отследить его мобильный. Лучше сидеть тихо.

Он то и дело выходил из сарая и возвращался обратно, но времени на ожидание уже не оставалось, банкноты требовалось достать. Он принес топор и, предварительно поплевав на руки, взялся за ручку. Все должно было замерзнуть, а GPS-навигатор выйти из строя… Если только ампулы не содержали краску на основе льняного масла, она не боялась мороза, но банки наверняка использовали старую дешевую краску, он был уверен. Андерс осторожно приблизился к первой сумке с деньгами, тщательно прицелился и сильным ударом разбил ампулу. Прислушался. Ничего не случилось. Во всяком случае, он не услышал щелчка, говорившего о том, что ее содержимое выплеснулось внутрь. Тогда он осмелился открыть сумку и испытал облегчение, увидев купюры, а потом рьяно взялся за следующую, но остановился, услышав снаружи шум автомобиля. Он провел рукой по волосам, выпрямился и нерешительно сделал несколько шагов к двери. Потом замер и прислушался. Подождал из осторожности, пока не услышал тройной стук, за которым последовала пауза и еще два быстрых и коротких удара. Слава богу, это были они. Он отодвинул засов и открыл дверь.

– Все под контролем? – поинтересовался Гений и сразу шагнул внутрь.

Андерс кивнул.

– А пылесос?

– Девочки позаботились о нем. Где у тебя картины?

– В машине, подожди, – Андерс открыл дверь автомобиля и поднял самую большую из них. – Будем надеяться, ты не ошибся в расчетах. Четыре слоя пятисоткроновых купюр на холсте шестьдесят пять на девяносто пять сантиметров. Это немного.

– Конечно, но два полотна Стины еще больше. Знаешь, она превзошла себя, – Гений ухмыльнулся. – И потом, у нас всех есть и другие творения, плюс картины, которые мы берем в качестве ручного багажа. Надеюсь, пленка сработает.

– Так ведь и случилось в доме престарелых. Если картины окажутся более или менее выпуклыми, не играет никакой роли. Это же современное искусство, – добавил он.

– Милые мои, нам надо работать, – перебила их появившаяся с пылесосом Марта, и по ее резкому тону все поняли, что необходимо спешить. В то время как три дамы вытягивали пылесосом купюры из банковских сумок, мужчины осторожно сняли первый слой прозрачной пленки с холстов. Хотя на краске возникло несколько трещин и кое-где она размазалась (прежде всего на творениях Стины, она явно переборщила с толщиной), по большому счету, все выглядело отлично. Гений и Грабли сняли разрисованный холст с первой картины и отложили его на скамейку. Внизу оказался такой же, но чистый, сверху покрытый тонкой прозрачной пластиковой пленкой, которую они наклеили ранее.

– Стина и Анна-Грета, ваша очередь! – крикнул Гений.

Дамы подошли с сумкой пятисоток и ровным слоем разложили их на холсте. Затем Марта закрепила их тонкой пластиковой сеткой, прежде чем они положили следующий слой, и повторили всю процедуру несколько раз, а потом накрыли деньги сверху пластиковой пленкой и приклеили ее по углам. Только после этого Грабли и Гений вернули холст с изображением на место и прихватили его намертво быстро схватывающимся клеем, так что картина снова приобрела самый обычный вид. Стина сначала предлагала использовать степлер, но в последнюю минуту до них дошло, что скобки будут видны на экране рентгеновского аппарата. Пока они работали, глаза Анны-Греты блестели от восторга. И пусть она привыкла иметь дело с банкнотами, ей не приходилось видеть их в таком количестве за все время своей работы в банке.

Они трудились молча и спокойно, но, поскольку работа была очень кропотливой, скоро начали уставать. Однако Марта взяла с собой кофе и бутерброды, и после короткой паузы, обсудив таможню, металлоискатели и разные типы рентгеновского оборудования, все снова взялись за дело. А когда закончили, часы показывали почти полдевятого, и все выглядели очень довольными, за исключением Стины, посчитавшей, что ее картину испортили.

– Она не может быть такой толстой. И теперь просто не смотрится, – проворчала она.

– Не смотрится? – переспросил Грабли.

– Она не производит того впечатления, которое я задумывала.

– Не волнуйтесь, мы достанем деньги, когда доберемся до места, и она снова будет выглядеть так же красиво.

– Но я хочу, чтобы мои картины всегда смотрелись хорошо.

Все почувствовали напряжение, но ситуацию разрядила Марта.

– Стина, милая, большие мастера никогда полностью не удовлетворены своими работами, – она попыталась утешить подругу. – Мы тебя понимаем.

И тогда Стина успокоилась.

Когда они отнесли картины в «Зеленую опасность», Анна-Грета внезапно остановилась как вкопанная.

– Боже, у нас ведь не хватило места для всего, – констатировала она разочарованно. – По меньшей мере остался миллион.

– Немного ведь должен получить Андерс, – быстро сказала Стина. – Он же возьмет на себя наши дела, и Эмма, она…

– Ты так называешь миллион? Я имела в виду немного. Миллион за бумаги и марки? – спросила Анна-Грета голосом, напоминавшим раскаты грома.

– Но мы ведь обещали еще оплатить поездки Гуннару, не так ли? Эти деньги пойдут и на это, – вмешался Гений.

– Ага, так, значит. Ну да, конечно. – Анна-Грета замолчала на мгновение, но снова нарушила тишину: – Боже праведный, мы же забыли одно дело! – воскликнула она, всплеснув руками. – Деньги в водосточной трубе!

– Забыли? Нет, вовсе нет, – уверила ее Марта. – Я расскажу позднее, а сейчас нам надо в аэропорт. По машинам.

Все поняли, что надо спешить, но это заняло немного больше времени, чем обычно, поскольку внутри были картины и приходилось протискиваться между ними. А перед тем как закрыть двери микроавтобуса, Андерс помедлил немного, показал на их «шедевры» и усмехнулся:

– Шайка пенсионеров нанесла удар снова.

– Старики на многое способны, – фыркнула Анна-Грета под аккомпанемент радостного мычания остальных, а Марта опустила боковое стекло.

– Жаль оставлять тебя с твоей чертовой работой, – сказала она и тронулась. – Но, как уже говорилось, ты получишь свое. Спасибо в любом случае, и большой привет Эмме.

– Обязательно передам. Я потом приберусь, отвезу пылесос и холодильники на свалку, – сказал Андерс.

– Жалко расставаться, мальчик мой, – сказала Стина. – Но приезжай к нам, когда мы расплатимся с тобой и с Эммой. Кстати, как мы поступим с микроавтобусом?

– Как договорились, поставим его на выходе перед аэровокзалом, – сказала Марта и подняла боковое стекло. – Так на него обратят внимание не раньше чем через неделю, когда мы уже будем далеко.

– Если я не заберу его раньше, – пробормотал Андерс.

– Хорошо, тогда едем, – предложил Гений.

– Нет, подождите еще немного, – попросила Стина и вылезла из машины. Она заключила Андерса в объятия. – Береги себя, мой мальчик, и отдай Эмме часть денег. Не забудь передать от меня привет ей и маленькой Малин. – Она протянула ему пачку банкнот. – Вот небольшой задаток, и подумай о том, что вы с сестрой станете еще богаче, если подождете всего наследства. Но если растратите этот миллион, то не получите от меня совсем ничего. Ничего!

– Да, да, мама, я знаю, – сказал Андерс и обнял ее.

Когда они добрались до аэропорта, вся пятерка пребывала в крайне возбужденном состоянии – пока для них все складывалось удачно, и никто не хотел споткнуться на финише. Они старались держаться спокойно и шли к билетным автоматам медленно и с достоинством. Там у них не возникло никаких проблем, поскольку все давно привыкли иметь дело со всевозможными обезличенными аппаратами, и им даже удалось самим разобраться с багажными бирками. Их чемоданы весили не больше положенного, и, поскольку на них красовался слоган «Старики способны на многое», их приняли с улыбкой, и с регистрацией тоже все прошло хорошо. Но потом пришла очередь картин.

– Как думаешь, нам позволят подняться на борт с этим? – поинтересовалась Стина и показала на абстрактное творение Анны-Греты, вероятно, представлявшее вид сзади женщины с бантом и со спутанными волосами. Их подруга наложила на него слишком много краски с целью скрыть спрятанные под холстом купюры, но в результате ее работа не стала лучше и выглядела просто кошмарно, что нисколько не смущало Анну-Грету. Увидев сомнение на лицах друзей, она сказала им:

– Здесь никого не волнует содержание картины, главное, чтобы она подходила под размеры ручного багажа.

Работы остальных, честно говоря, были ненамного лучше, но они были более красочными, хорошо упакованными и ни на сантиметр не выходили за границы дозволенного.

– Ясно, специальный багаж, – сказала регистрировавшая их девушка и все устроила, но при виде прямоугольного шедевра Марты она внезапно засомневалась.

– Я не знаю, как быть с ней, – сообщила она.

– Я очень боюсь за нее, – сказала Марта дрожащим голосом и похлопала по спрятанной под бумажной упаковкой раме. Она наложила много слоев краски на холст и разрезала его ножом, посчитав, что так из-под него будет легче извлекать деньги, отчего ее полотно стало напоминать творения итальянского художника Лучо Фонтана.

– Я вижу, вам надо на Барбадос, – сказала девушка за стойкой.

– Да, в Бриджтаун. Там мы собираемся устроить выставку.

– Как забавно. Вы летите в бизнес-классе, я попрошу стюардессу позаботиться о вашей картине. Приятно, когда пенсионеры рисуют, без художников общество потеряло бы свою душу.

– Мы уже потеряли наши, – пробормотала Марта.

Когда они немного спустя оказались на контроле безопасности, все прошло не так гладко, как она надеялась. Охранники обнаружили шпатель, который Марта забыла в своей поясной сумке, и ее остановили, а потом с задумчивым видом начали ощупывать упаковку ее картины.

– Что это? – поинтересовался один из них начальственным тоном.

Лучшая защита – нападение, подумала Марта, разорвала бумагу и ткнула пальцем в табличку в нижней части рамы.

– Видите? Она называется «Розы в шторм». Это лучшее из моих творений.

И здесь она не солгала, поскольку никогда раньше не рисовала. Конечно, на картине не было и намека на цветы, но Марта посчитала это хорошим названием. А под ее «нагромождениями красок» поместилось невероятно много купюр.

– Я не знаю, можем ли мы пропустить это, – сказал сотрудник службы безопасности.

– Скажите, что она вам нравится, вы меня ужасно порадуете, – взмолилась Марта и погладила картину рукой. – Пожалуйста!

Тогда ей махнули, чтобы она проходила, а немного спустя контроль прошли Гений, Грабли и Анна-Грета. Но, когда пришла очередь Стины, внезапно прозвучал сигнал тревоги.

– Вам придется пройти через рамку еще раз, – сказали ей.

– Ах, извините! – воскликнула Стина, и остальные удивленно посмотрели на нее. Грабли начал нервно переступать с ноги на ногу, Анна-Грета замерла, боясь пошевелиться, Гений наморщил лоб, а Марта почувствовала дрожь в коленях. С учетом всех обстоятельствах, их подруга казалась на удивление спокойной. Она разорвала бумагу, сняла с полотна красные кнопки и широко улыбнулась сотруднику. – Пожалуй, я немного переборщила, – сказала она. – Но ведь эта картина немного специфическая. Она называется «Корь», вы же понимаете. К сожалению, я забыла о них.

Сотрудники службы безопасности уставились на кучу кнопок в полном замешательстве. Один из них потянулся за каким-то предметом на столе.

– А это тогда что?

– Ах, моя пилочка для ногтей. Вот она где! Я, вероятно, выронила ее.

Секьюрити растерянно переглянулись и пропустили ее, а вся шайка пенсионеров с облегчением перевела дух.

– Зачем ты это сделала, Стина? – поинтересовалась Марта спустя какое-то время, когда они уже шли к самолету.

– Я просто проверила их аппаратуру. Мы же еще не раз совершим преступление?

Когда большой аэробус набрал высоту и в кабине снова загорелся свет, Марта заказала бутылку шампанского, а затем достала два листа бумаги.

– Я просто собираюсь сделать то, о чем мы договорились, – отправить письма, когда мы доберемся до места.

– Конечно, за это и выпьем, – предложил Гений и поднял свой бокал.

– Подождите немного, дайте мне сначала написать.

Рука Марты слегка дрожала, и, пока другие потягивали шампанское и время от времени подбадривали ее радостными восклицаниями, она написала следующее послание:

Правительству, способному совершить что-то и остаться у власти.

Ее прервал Грабли, который посчитал необходимым добавить и «парламент», ведь они жили в демократическом обществе. А потом Анна-Грета предложила внести фразу о том, что тот, кто получит деньги, должен пообещать обойтись без какой-либо бюрократической волокиты. Марта выполнила их пожелания, а затем продолжила:

Общество «Друзья стариков» на своей официальной ежегодной встрече решило каждый год жертвовать деньги тем, кто в них нуждается. Данные средства должны идти лишь на перечисленные ниже цели.

Все дома престарелых надлежит оснастить всем необходимым, хотя бы настолько, насколько это сделано в наших обычных тюрьмах, по крайней мере компьютерами, холодильниками, приспособлениями по уходу за ногами. Также надо проводить интересные экскурсии и хорошо заботиться о них.

В каждой богадельне следует оборудовать собственную кухню с компетентным персоналом, где пища будет готовиться из свежих продуктов. Каждый желающий должен получать перед едой виски, вино и шампанское.

Жильцы должны иметь право свободно приходить и уходить, когда они захотят, и сами решать, когда им вставать и ложиться спать.

Спортивное оборудование и тренажерные залы должны быть открыты для всех, и дом престарелых обязан предоставлять проживающим тренера за свой счет.

Все должны иметь возможность выпивать столько чашек кофе, сколько они захотят, и для желающих к нему необходимо подавать печенье и сдобный батон.

Прежде чем занять важный пост в политике, каждый кандидат обязан в течение по меньшей мере полугода пройти практику в каком-нибудь доме престарелых.

Правление общества имеет в своем распоряжении благотворительный фонд под названием «Вступительный взнос» (она имела в виду Воровской фонд, но, конечно, не написала этого) и само решает, когда и сколько денег должно выплачиваться. Любое пожертвование не подлежит налогообложению.

Марта сформулировала их послание так, чтобы его копию можно было направить напрямую в средства массовой информации (иначе оно могло затеряться).

– Это относительно фонда. И не забудь о деньгах нашим друзьям в «Диаманте», – напомнила Стина.

– Само собой, но сначала мы должны подписать наше письмо, – сказала Марта и протянула исписанный лист остальным.

Они подписались собственными именами, и это не имело никакого значения, поскольку все поставили настолько неразборчивые подписи, что им позавидовал бы любой врач. Когда они закончили с этим, Марта засунула послание в конверт и заклеила его.

– Теперь, значит, относительно наших товарищей в доме престарелых.

– Да, за исключением сестры Барбары, – сказали все, перебивая друг друга.

– Естественно, я имею в виду других. Как насчет отдельного фонда на развлечения с целевыми вложениями на экскурсии и праздники в Гранд-отеле?

– Они могли бы получить там праздничный пакет, – сказала Стина.

С этим все согласились, и Анна-Грета предложила взять на себя пополнение фонда каждый месяц. И когда все кивнули в знак согласия, она обрадовалась и подняла свой бокал.

– Выпьем же, друзья мои. Нам осталось только разобраться с деньгами в водосточной трубе, – сказала она и заржала.

– Пожалуй, ты не права. Мы ведь должны еще вернуть то, что друзья из Национального музея пожертвовали на выкуп картин? – поинтересовалась Стина.

Остальные молча размышляли, прежде чем Марта взяла слово.

– Естественно, и потом мы немного увеличим сумму, чтобы у них хватало средств на организацию более приличных выставок, чем «Last and Lust».

– А на мой взгляд, она была неплохой, – заметил Грабли.

– Мы будем давать им два миллиона в год, и тогда у нас еще останется с лихвой, и мы сможем сыграть в казино в Лас-Вегасе, – продолжила Марта.

– Отлично, – сказали другие, перебивая друг друга, но вспомнили, что их путь лежит на Барбадос.

Все взялись за свои бокалы с шампанским.

– Ах, ничего страшного. Мы сможем летать туда из Вест-Индии, – сказала Анна-Грета. – Наверняка там все образуется.

– Замечательно, тогда и с этим все ясно, – сказала Марта. – Остается только письмо в полицию.

Она достала новый лист бумаги и написала текст, который они придумали ранее.

В полицию Стокгольма.

Дорогие полицейские!

Мы смогли с близкого расстояния познакомиться с вашей нелегкой работой, поэтому хотели бы оказать вам определенную поддержку. Отправляйтесь в стокгольмский Гранд-отель и отыщите водосточную трубу, расположенную со стороны бара «Кадиер». Сняв ее, вы найдете внутри наполненные деньгами колготки. Их содержимое мы дарим вам и в пенсионный фонд полиции. Вы были правы, не все деньги сдуло в море. Удачи вам в вашей дальнейшей работе.

С дружескими пожеланиями,

шайка пенсионеров

P.S. Можете оставить колготки себе.

Когда и с этим письмом было покончено, Марта заклеила конверт, а Гений налил всем еще шампанского.

– Выпьем за нас, тех, кто попытался осчастливить массу других людей, – сказал он.

Все кивнули и подняли бокалы. Они могли начать новую жизнь за границей с чистой совестью, и теперь их ждало очередное приключение! А если бы, вопреки всему, в один прекрасный день им захотелось вернуться домой, они были готовы и к этому. Анна-Грета уже купила несколько хороших паспортов через Интернет.