Когда она расцветает

ГЛАВА 15

ВАЛЕНТИНА

Если бы я была умной, я бы взяла деньги, которые дал мне Дамиано, и убежала бы куда-нибудь далеко. Вернувшись домой, я снова и снова пересчитываю деньги. Пяти тысяч евро достаточно, чтобы начать что-то новое, но я почему-то не могу придумать ни одного привлекательного направления. Как будто куда бы я ни пошла, я рискую оставить частичку себя на Ибице.

На следующее утро дежурный на стойке регистрации в общежитии дает мне письмо. Внутри приглашение на просмотр квартиры на красивой стороне острова. В письме не упоминается имя Дамиано, но не нужно быть гением, чтобы понять, кто за этим стоит. Иду на просмотр. Место имеет вид на пляж, собственный балкон и выглядит как влажная мечта дизайнера интерьеров. Я вношу залог на месте и получаю ключ.

Как бы я с этим ни боролась, есть только один вывод, который имеет смысл. Какая-то его часть заботится обо мне. Дамиано не кажется мне человеком, который отказывается от желаемого, поэтому я готовлюсь к более грандиозным поступкам. Я не могу позволить ему ослабить мое сопротивление.

Да, я хочу спать с ним. Кто бы не хотел? Но после моей реакции на яхте я не уверена, что смогу держать голову прямо, когда он снова и снова заставляет меня чувствовать себя так хорошо. Что, если я скажу что-то, чего не должна делать в своем уязвимом состоянии? Что, если я непреднамеренно позволю ему подойти слишком близко?

Я начинаю свою первую неделю в качестве официанта. Поскольку теперь я работаю по ночам, мне приходится корректировать график сна, а это значит, что первые несколько дней я чувствую себя полным зомби. Мне удается разбить несколько стаканов и вылить Cosmopolitan на VIP, но он оказывается слишком высоким, чтобы его заметить.

— Все здесь под наркотиками? — спрашиваю я Вильде как-то вечером, когда у нас перерыв.

Она смеется.

— Тебе понадобилось всего несколько дней, чтобы понять, да? Ага. Вот почему наши бутылки с водой стоят десять евро. Подвыпившие люди, как правило, пьют меньше алкоголя, но им нужно избегать обезвоживания.

— Как они заносят сюда все эти вещи? — Я спрашиваю. — Вышибалы всех обыскивают, не так ли?

— Они проверяют на наличие оружия, а не наркотиков, и здесь всегда кто-то торгует, если знать, что искать. — Она оглядывает комнату для персонала и понижает голос. — Я уверена, что босс знает о дилерах.

Я подозреваю, что она права. Сомневаюсь, что в этом клубе что-то происходит без ведома Дамиано. Никто не становится таким же успешным, как он, без контакта с преступным миром. Тем не менее, совсем другое дело быть частью его глубин.

На следующий день Вильде, Астрид и я должны работать в VIP-зоне верхнего уровня. Когда мы приходим, Рас уже там. Он не здоровается, но даже издалека я могу сказать, что он смотрит на меня с явным подозрением. Я должна бороться с желанием извиваться. Нервы вспыхивают внутри меня. Он что-то знает?

Ночь начинается без сучка и задоринки. Хозяйки рассаживают VIP-гостей по мере их прибытия, а затем я или кто-то из других официантов приносят бутылку. Я не могу быть уверена, пока не посчитаю, но я думаю, что чаевых, которые мне удается собрать за три часа, может быть больше, чем я заработала за всю смену уборки. И это, не считая моей базовой зарплаты. Мое настроение поднимается с каждым часом. Если так и дальше пойдет, возможно, я смогу вернуть Дамиано долг раньше, чем позже.

— Мы только что посадили группу из четырех человек за стол А, — рассказывает мне Мария, менеджер этажа. — У них есть бутылка Чивас Ригал. Можете ли вы сделать их приоритетными?

— Сначала у меня другой столик.

— Сделай это позже, — говорит мне Мария, оглядываясь через плечо. — Это друзья босса.

Дамиано? Я бросаю взгляд на стол, и одного взгляда достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.

У самой большой кабинки в VIP-зоне, в которой Астрид танцевала перед тем, как уйти на перерыв несколькими минутами ранее, стоят трое мужчин, которых я не узнаю, и один, которого я узнаю.

Нело.

Я сомневаюсь, что Дамиано стал бы называть Нело другом, даже если он его двоюродный брат, но тот факт, что Мария это делает, говорит мне, что это не может быть его первый раз в Revolvr. Затылок покалывает от беспокойства. Знает ли Дамиано, что Нело и его свита здесь? На лице мужчины все еще виден исчезающий зеленый синяк, где Дамиано ударил его. По крайней мере, это не похоже на то, что Нело был так же пьян, как в ту ночь в ресторане.

Я готовлю подачу бутылок, расправляю плечи и иду дальше.

Нело замечает меня, когда я уже почти у их стенда. Его тонкие губы скользят в ухмылке.

— Bella, — приветствует он меня, его глаза скользят по моему телу.

— Добро пожаловать, джентльмены, — говорю я, придерживаясь своего сценария.

Он отслеживает мои движения, пока я переношу бутылку на их стол.

— Ты работаешь здесь, — говорит он. — Тебя наняли до или после той ночи, когда я тебя встретил?

— До.

— Этому сукину сыну не помешало бы нанять тебя только назло мне.

— Я не думаю, что сеньор Де Росси тратит хоть секунду своего времени на размышления о ваших чувствах.

Глаза Нело сужаются в две линии.

Дерьмо. Я не должна была этого говорить.

Он наклоняется вперед, приближая свое лицо к моему. — Что ты знаешь о том, как Де Росси проводит время?

Наш разговор, наконец, привлекает внимание его спутников. Один за другим их суровые взгляды останавливаются на мне. Они все без исключения выглядят злыми. У одного из них исчезающий синяк под глазом. У другого изможденный вид, который может быть вызван только чрезмерным употреблением наркотиков или жизнью, полной насилия. Я видела его двойников в Нью-Йорке. Пехотинцы, как правило. Мужчины, которые живут каждый день так, как будто он может закончиться пулей в голове.

Последний поначалу кажется самым нормальным, но потом я вижу его глаза, и от противного дежавю у меня сжимается желудок. Его глаза такие же, как у Лазаро. Холодный и совершенно лишенный каких-либо человеческих эмоций.

— Я знаю, что он очень занят, — говорю я, ставя на стол последний стакаг. — Это все, что я имела в виду. Хотите я подам вам первую порцию?

Нело переводит взгляд на бутылку, а затем снова на меня. — Конечно, bella.

Он, наверное, привык заставлять людей дрожать под своим взглядом, но моя рука твердо стоит, пока я наливаю ему и его друзьям виски.

Парень с подбитым глазом говорит ему что-то по-итальянски. Там слишком много местного диалекта, чтобы я могла его понять. Нело фыркает уродливым смехом. Для меня достаточно предупреждения, чтобы знать, что мне не понравятся следующие его слова.

Он ухмыляется мне. — Есть еще несколько способов, которыми мы хотели бы, чтобы ты обслуживала нас позже.

Ставя бутылку обратно на стол, я выпрямляюсь и делаю вид, что не слышу его. — Я скоро вернусь, чтобы проведать вас, ребята.

Воздух становится спертым и неуютным. Для них это игра. Они хотят потрепать меня и показать, насколько они выше меня. Первый раунд окончен. Я поворачиваюсь на каблуках и направляюсь к основному бару.

Я решаю, что могу оставить их хотя бы на тридцать минут, пока буду обслуживать других клиентов. Но не прошло и десяти минут, как они машут мне обратно.

— Нам нужно то же самое, что и на столе, — говорит Нело, указывая на стенд, в котором есть шестилитровая бутылка Dom Perignon, выпущенная ограниченным тиражом.

Конечно, он делает. Такие люди, как он, такие предсказуемые. Они хотят самую большую и блестящую игрушку, потому что думают, что это будет хорошо выглядеть, но, по правде говоря, люди просто смотрят на блестящую игрушку и смотрят на нее.

— Хороший выбор. Просто чтобы вы знали, это десять тысяч евро, — говорю я ему, глядя на уже пустую бутылку на их столе. Даже с четырьмя людьми они справились с этим быстро.

— Мне плевать. Ты думаешь, я смотрю на цены здесь?

Его окружение посмеивается.

Я сопротивляюсь желанию закатить глаза. — Отлично, сейчас принесу.

— Поторопи свою хорошенькую задницу. И где этот чертов танцор? Мы смотрели в пустое место с тех пор, как сели.

— Она должна вернуться с перерыва в любой момент.

Я оглядываюсь по сторонам, моя челюсть сжата. Я действительно ненавижу, что моей подруге придется иметь с ними дело. Я вижу Астрид в другом конце комнаты, она направляется сюда. Она узнает Нело даже без моего предупреждения.

Ее яркая улыбка дрогнула, когда она увидела выражение моего лица. Она смотрит на мужчин, сидящих в кабинке, и я вижу, как на ее лице вспыхивает узнавание. Но она профессионал. Она встает на платформу в центре будки и здоровается со всеми.

Сомневаюсь, что Нело заметил ее в ресторане или знает, что она моя подруга. Это к лучшему. Общение со мной вряд ли пойдет Астрид на пользу этой группе.

Необычная бутылка Dom Perignon такая большая, что мне нужна помощь другой девушки, чтобы все перенести. Несколько человек аплодируют, когда мы проходим мимо них. Когда мы подходим к будке Нело, его друзья присоединяются к аплодисментам.

— Мне нужно снять это на видео, — говорит изможденный. Он вытаскивает свой телефон и начинает запись, пока мы ставим ведро на край их стола.

Я так отвлечена этой суматохой, что не замечаю, что Астрид не танцует, пока не выпрямляюсь. Ее больше нет на платформе. Вместо этого она стоит прямо напротив меня, рядом с Нело. Ее лицо бледнее, чем обычно. До меня доходит, что рука Нело сжимает ее запястье.

Что за черт.

Гостям никогда не разрешается прикасаться к танцорам.

Он тянет ее к себе на колени, словно она игрушка, а не полноценное человеческое существо, и начинает что-то шептать ей на ухо. Она пытается отстраниться от него, но он не позволяет ей. Где вышибалы?

В кишечнике появляется тошнота.

— Почему она у тебя на коленях? — Я требую.

Нело ухмыляется.

— Ты ревнуешь, bella? Не волнуйся, у меня есть еще одно колено, на котором ты можешь прыгать.

Он отпускает запястье Астрид и хлопает себя по свободному колену.

— Ты отвратителен.

— Кажется, прошлой ночью ты так не думала.

Астрид пытается встать, но он не позволяет ей, прижимая ее ладонью к голому бедру. Она заметно напрягается. Ее глаза широко раскрыты и напуганы, когда она переводит взгляд на друзей Нело. Астрид не слабая девушка, но эти мужчины прямо-таки пугающие, и я вижу, что она замерла от страха.

— Отпусти ее, — говорю я. Моя рука сжата в кулак в кармане фартука, но я не Де Росси. Я не смогу сломать Нело нос.

Но когда его рука скользит выше по бедру Астрид, я понимаю, что достаточно разъярена, чтобы попытаться.

— Она не жалуется, не так ли? — спрашивает он низким голосом, его губы близко к ее шее, но его глаза прикованы к моему лицу. Он делает это, чтобы разозлить меня.

— Она в ужасе.

— Испуганная? Я так не думаю. Я думаю, что эта киска, — он кладет руку на промежность Астрид, — хороша и влажна для меня.

Мои костяшки пальцев задевают ледоруб внутри фартука. Ярость роится внутри меня, как темное облако саранчи. Я сжимаю ладонь вокруг ручки. Нет мыслей. Я даже не дышу.

Я выдергиваю нож для льда и вонзаю его в ладонь Нело, лежащую на его колене.

Уроки Лазаро с различными острыми предметами наконец-то принесли свои плоды. Я знаю, как сильно мне нужно бить киркой, чтобы полностью пробить руку Нело.

На мгновение, которое растягивается в моем воображении, Нело смотрит на ручку, торчащую из его руки. Затем он отталкивает от себя Астрид и издает удивленный крик.

Музыка вокруг нас орет так громко, что почти заглушает звук. Люди Нело вскакивают на ноги и кричат на гневном итальянском языке. Кто-то хватает меня за руку.

— Але!

Это Астрид. Я никогда не видел ее глаза такими большими. — Але, что ты сделала?

Нело вытаскивает ледоруб с болезненным ворчанием, и кровь струится из его руки, капая на пол.

Он встает и переводит на меня налитый кровью взгляд. — Я убью тебя за это, bella.

Я делаю первый вдох за долгое время и смотрю на кровь на полу. Это как ужасное произведение искусства.

Боже мой, что я сделала? Я пообещала, что больше никогда этого не сделаю.

Парень с мертвыми глазами вытаскивает из куртки складной нож.

Астрид задыхается.

— Але, нам пора идти.

Ей удается протащить меня на несколько шагов, прежде чем нас останавливают два вышибалы. За ними Мария. Должно быть, она вызвала их только сейчас. Где, черт возьми, они были несколько минут назад, когда нам нужна была их помощь?

— Отойди назад, — говорит им Нело, когда они встают перед Астрид и мной. — У нас есть дерьмо, с которым нужно разобраться.

— Садись, — говорит один из вышибал, устало глядя на четверых мужчин. — Сеньор Де Росси уже в пути.

— Иди на хуй.

Нело и его товарищи начинают осыпать вышибалами оскорбления, но двое мужчин явно изо всех сил стараются снизить напряженность, оставаясь впечатляюще спокойными. Астрид сжимает мое запястье, и я поворачиваю голову, чтобы встретиться с ней взглядом.

То, что я вижу внутри них, заставляет меня пошатнуться.

Дамиано появляется с другой стороны кабинки и протискивается мимо сидений.

— Что здесь происходит?

Он делает двойное впечатление, когда видит меня за вышибалами, а затем его взгляд скользит по будке и всем вовлеченным сторонам. Если он и потрясен видом руки Нело, то не показывает этого. Его глаза сужаются только тогда, когда он видит выкидной нож другого человека.

— Ты принес оружие в мой клуб? — его голос убийственен.

Лицо Нело краснеет от ярости.

— Эта сука только что порезала меня. — Он поднимает руку. Это выглядит ужасно.

— Твои правила больше ни хрена не значат.

Сразу же Дамиано попадает в лицо Нело.

— Следи за языком, — предупреждает он.

— Или что?

Вокруг нас другие завсегдатаи начали замечать суматоху, а некоторые пытаются подобраться поближе, чтобы увидеть, что происходит.

— Мой кабинет. Сейчас, — говорит Дамиано.

— Нет. Я думаю, мы должны сделать это здесь, сирота. Пусть все увидят, кто победит. — Нело насмехается.

Я достаточно близко, чтобы увидеть, как мышцы спины Дамиано напрягаются.

— Я притворюсь, что вся кровь в твоем мозгу вытекает из твоей руки, поэтому это предложение только что слетело с твоих губ. Может быть, ты не мыслишь здраво, но я думаю. Смотри по сторонам. Похоже ли это на сцену, которую Il becchino хотел бы увидеть завтра в новостях?

Могильщик. Тревога трепещет в моей груди. О ком говорит Дамиано и почему это похоже на прозвища, которые Папа дал своим людям? Они всегда так называли друг друга.

Il grasso, il dente, il matematico … У каждого имени была своя история. il dente потерял передний зуб в драке, когда ему было шестнадцать, и он ходил в таком виде несколько недель, пока мой дед не заплатил ему, чтобы он вылечил его. il grasso, всегда перекусывал на работе. Il mathematico не ответил мне, когда я спросила, но позже я узнала от Тито, что после каждой работы он всегда считал, сколько людей они убили, и подсчитывал цифры в маленьком блокноте, который он носил в нагрудном кармане.

Нело усмехается и резко качает головой. — Отлично. Мы уладим это в твоем офисе.

Дамиано расталкивает вышибал, берет меня за локоть и уводит прочь. Я выворачиваю шею, чтобы посмотреть, последуют ли за мной остальные. Они делают.

Рас подбегает к нам. — Что происходит?

— У худого есть нож, — рычит Дамиано, но не останавливается. — Возьми это у него, как только мы окажемся в моем офисе, и выясни, как, черт возьми, ему удалось пронести это мимо парней у двери.

— Але! Подожди!

Это Астрид. Я вижу, как она пытается добраться до меня, но Рас останавливает ее и говорит что-то, от чего она сердито на него смотрит.

Дамиано тащит меня через дверь с надписью «ВИП», и звуки клуба приглушаются.

Я замечаю, что позади нас больше никого нет.

Полное осознание того, что я сделала, обрушивается на меня прямо сейчас.

Я только что… зарезала человека. Пролил свою кровь, как ни в чем не бывало. На этот раз кукловод не дергал за ниточки. Это все я.

Края моего зрения чернеют. Я качаюсь на ногах, и Дамиано крепче сжимает меня.

Он перестает двигать нас и приближает свое лицо к моему. — Ты в порядке? Они тебя трогали?

Он так зол, что дрожит. Я отчаянно втягиваю воздух и выдавливаю из себя одно слово. — Нет.

Он выдыхает с облегчением. — Что случилось?

— Он схватил Астрид. Он коснулся ее одежды. Это было больно, он не позволял ей уйти.

— Астрид зарезала его?

— Нет. Я сделала.

Что-то, что могло быть гордостью, мелькнуло в его выражении, но это должно быть мое воображение, потому что мне нечем гордиться в этой ситуации. Да, Нело болен. Но я тоже.

Лазаро действительно погубил меня. И теперь Астрид знает. Я видела это в ее глазах, когда она смотрела на меня несколько мгновений назад. Она испугалась меня. Наконец она понимает, с кем живет уже две недели.

Монстр.